Текст книги "Исландские сказки"
Автор книги: Фольклор
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 42 страниц)
(Jón sterki)
Однажды в Эйрарбакки пришёл корабль и стал там в гавани, и среди прочего оттуда выгрузили бочки, наполненные кованым железом.
Капитан пришёл в палатку и принёс одну из них в объятиях, поставил на стол и сказал:
– Никто из исландцев не повторит этого.
Одного исландца звали Йоуном; он пошёл, вернулся с другой такой же и поставил её на стол.
Капитан рассердился и сказал:
– Через год я предложу тебе кое-что потруднее этого.
Капитан уплыл обратно, а Йоун посоветовался с умным человеком, который был знаком с капитаном. Он сказал Йоуну, что капитан, наверное, натравит на него бойцовского пса; он посоветовал ему сделать железную рукавицу до самого локтя, взять в руку шар с острыми гвоздями, торчащими в разные стороны и сунуть в разинутую пасть пса, когда тот нападёт на него, аж до самой глотки, и этого будет достаточно.
Следующей весной корабль вернулся и стал в гавани; к берегу причалила лодка, и в ней сидел капитан со своим псом. Йоун был на берегу, и пёс бросился на него с разинутой пастью, и Йоун сунул туда руку и воткнул в ему глотку своё оружие, и тот умер, а Йоун не пострадал.
Капитан рассердился сильнее, чем в первый раз, и сказал:
– Следующей весной тебе потребуется больше, если духу хватит.
Он уплыл, а Йоун посоветовался со своим другом. Он сказал, что, наверное, вместе с капитаном прибудет чёрный человек, который нападёт на Йоуна, и предложил ему обмотаться верёвками, чтобы чёрный человек не мог ухватить его.
Наступила другая весна, и всё произошло так, как посоветовал его друг. Йоун обмотал себя верёвками, схватился с чёрным человеком и ничего не делал, кроме как защищался. Чёрный человек свирепо нападал, но очень утомился, и кончилось тем, что он в итоге умер от перенапряжения, а Йоун пошёл к палаткам.
Капитан тоже пришёл туда, и теперь он был в величайшей ярости. Он достал из-за пазухи книгу, открыл её на мгновение и сказал:
– Когда я приду следующей весной, ты должен дать мне другую половину этой книги, которой у меня нет, или я убью тебя, – затем поднялся на судно и уплыл прочь, а Йоун попросил у своего друга совет.
Он ответил, что мало что может ему посоветовать, однако написал письмо и попросил Йоуна отнести его священнику Эйрику в Вохсоус. Йоун сделал так и осенью пришёл к священнику Эйрику.
Эйрик радушно принял его, прочитал письмо и затем сказал:
– Я не могу помочь тебе, дорогой мой, ибо эта книга существует только одна, и сложно будет достать такую.
Однако Эйрик написал письмо, вручил Йоуну крошечный волчок и попросил его идти за ним, куда бы он не отправился, и нести письмо, пока не найдёт скалу; он должен постучать в неё и посмотреть, станется ли что-нибудь.
Долго Йоун шёл вслед за волчком, пока он не остановился у какого-то камня. Йоун постучал по камню, и он открылся. Оттуда вышла юная девушка. Йоун вручил ей письмо.
Она сказала, что это для её отца, вошла внутрь, снова вышла и говорит:
– Это худшая просьба, о которой просили моего отца; вряд ли он осмелился бы на такое; однако он попытается ради Эйрика из Вохсоуса. Ты же войди и перезимуй у меня.
Он вошёл внутрь и перезимовал у неё, хорошо проведя там время.
Когда до лета оставался месяц, девушка сказала, что её отец отправился в путь, а в первый день лета она молвила:
– Иди сейчас к моему отцу; вчера вечером он вернулся с книгой, хотя и совсем без сил.
Они пошли к старику; тот лежал в своей постели и был совсем нездоров. Он дал Йоуну книгу и письмо к священнику Эйрику.
Йоун тепло попрощался со стариком и его дочерью, вслед за волчком вернулся в Вохсоус и вручил Эйрику письмо; тот прочитал, обрадовался и сказал:
– Теперь как можно скорее отправляйся на восток в Эйрарбакки, и в лагуне поспеши выйти вброд лодке навстречу, когда она появится, и брось открытую книгу капитану в грудь, прежде чем он бросит своей книгой в тебя.
Вот Йоун отправился на восток в Бакки, когда он явился туда, корабль уже пришёл и к берегу направлялась лодка. Йоун в спешке рванулся навстречу лодке и бросил свою книгу капитану в грудь. Он был так поражён, что выронил свою книгу в лодку, а сам свалился за борт и так окончил свою жизнь. Йоун взял обе книги и отнёс священнику Эйрику, потому что тот попросил об этом. Он очень обрадовался им и обещал Йоуну свою дружбу.
Больше о Йоуне здесь не рассказывается.
(перевод Тимофея Ермолаева)
(Brennivínskvartélið)
Эйрик священник всегда был беден. Часто он выходил на дорогу к путешественникам и просил их отлить ему в бутылочку или хотя бы дать отхлебнуть.
Один человек, который шёл с юга из Кеблавика и вёз бочонок с водкой, не разрешил Эйрику даже чуть-чуть пригубить из него и отправился дальше на восток в Оусейри. Конь, который вёз бочонок, бежал впереди всего каравана. Он не остановился, упал в реку, но не утонул. Ничего не потерялось, кроме бочонка.
Его позднее вынесло на берег в Вохсоусе, и Эйрик послал хозяину сообщение об этом, тот обрадовался и приехал за бочонком, а другие рассказывают, что он подарил бочонок Эйрику.
Другой, который отказался дать Эйрику попробовать водку, вёз на коне светлой масти два бочонка, и наверху между ними сидела маленькая девочка.
Человек этот пришёл на восток в Оусейри, и там уже было много людей. Одного из них звали Бриньульв из Бёйгстадира, он был большой силач.
Без остановки конь побежал прямо в реку. Бриньульв подскочил и ухватился за луку вьючного седла, желая удержать коня, но конь всё равно не остановился и рвался вперёд. Однако Бриньульв держал так крепко, что подпруга порвалась, и в руках у него остались седло, бочонки и девочка. Другие подхватили подкладку под седло, потому что она упала, а конь уплыл на восток с одной уздечкой.
Узнав об этом, Эйрик удивился и сказал:
– Сильный человек этот Бриньульв из Бёйгстадира.
(перевод Тимофея Ермолаева)
(Brennivínskvartélin)
Однажды в Вохсоус пришёл человек, которого звали Бриньоульв, он был бондом в Вайлюгерди во Флоуи. Он направлялся из Кеблавика домой с большим грузом, и на одной из лошадей вёз водку.
Эйрик попросил его налить ему в стопочку. Бриньоульв был слишком скуп и потому отказал и продолжил свой путь на восток к Ёльвюсау.
Он собирался переправиться на Оусейри, но лошадь, на которой были бочонки с водкой, испугалась, кинулась с берега в глубокое место реки, сбросила с себя поклажу и затем вернулась к тому же берегу.
Бриньоульв увидел, что бочонки утонули и отправился домой, а на следующие день оба бочонка вынесло на берег в Вохсоусе, и они были целёхоньки. Священник Эйрик припрятал бочонки и опорожнил их.
Затем он послал Бриньоульву сообщение о том, что его бочонки выбросило на берег рядом с ним, и он позаботился о том, что в них было, но сами бочонки он сохранит, пока за ними не явятся.
(перевод Тимофея Ермолаева)
(Biskupinn og vínið)
Однажды епископ пришёл в Вохсоус с визитом; тогда у Эйрика не было ни глотка вина, и он опечалился, что ничего не может налить епископу в стопочку.
Некоторое время он сидел молча, вдруг вскочил и вышел вон, а затем вернулся с полной бутылкой вина (по словам других, это был бочонок) и сказал:
– Это мне прислали только что.
Затем они напились вволю.
(перевод Тимофея Ермолаева)
(Eiríkur og töðuþjófarnir)
Как-то раз в Вохсоус пришли рыбаки. Они украли у священника сено и поскорее убрались прочь.
Когда они впервые подошли к воде, их лошади начали пить и никак не могли остановиться. Их нельзя было сдвинуть с места. Рыбаки были вынуждены вернуться и рассказать священнику о своём затруднении.
Он улыбнулся и сказал:
– Сильное оно, сено Вохсоуса! Продолжайте своё путешествие беспрепятственно, но вашим наказанием будет то, что вы опоздали в Гриндавик.
Они пришли туда позже своих товарищей и потеряли сотню. Больше рыбаки не хотели досаждать преподобному Эйрику.
(перевод Тимофея Ермолаева)
(Töðustuldurinn)
Однажды в Вохсоусе ночевали рыбаки, и один из них украл у Эйрика сено и дал своей лошади, а когда он утром уехал со своими товарищами, лошадь эта стала пить из устья, и хозяин не мог сдвинуть её оттуда до самого позднего вечера. Тогда он принял решение вернуться в Вохсоус и попроситься на ночлег.
Эйрик охотно пустил его и сказал:
– Предупреждаю тебя: оно, сено Вохсоуса, сильное. Больше не бери его, дорогой мой!
Человек этот устыдился и попросил прощения. Эйрик сказал, что да будет так.
(перевод Тимофея Ермолаева)
(Taðan þorstláta)
Однажды в Вохсоус пришли рыбаки, которые собрались ловить рыбу в Гриндавике. Они попросились на ночлег, и их приняли.
У них с собой были лошади, но они не упомянули про них священнику, потому что сговорились украсть для них ночью сено у священника бесплатно, и они это осуществили.
На следующий день они тронулись в путь. Но когда они подошли к устью, что было у них по дороге, то не смогли двинуться дальше, потому что лошадей одолела жажда, и они пили весь день, пока не пришёл вечер. Стало темно и началась метель, и им пришлось вернуться назад в Вохсоус и провести там ещё одну ночь.
Священник спросил, что тому причина, и им волей-неволей пришлось рассказать правду о жажде лошадей.
Тогда священник говорит:
– Оно солёное, сено Вохсоуса, парни. Больше так не поступайте.
Они устыдились и попросили у него прощения.
(перевод Тимофея Ермолаева)
(Peysan og prestsdóttir að norðan)
По стране ходило много разных историй о священнике Эйрике, и люди говорили, что никто не может тягаться с ним в его искусствах.
Об этом услышала дочь одного священника с севера; она захотела испытать, нет ли какого-нибудь способа одолеть Эйрика. Связала она тогда очень красивую кофту и послала её Эйрику в подарок. Эйрик принял посылку, осмотрел и, не сказав нет, спрятал затем в сундук.
Вскоре ему нужно было поехать куда-то с хутора в трескучий мороз; он взял кофту и надел её. Он взял с собой человека. Эйрик попросил его, если ему покажется, что с ним происходит что-то необычное, тогда тот должен как можно скорее распороть на нём одежду и снять с него кофту. Затем они тронулись в путь, но едва они выехали за ограду, как священник с пеной у рта упал с коня.
Спутник сразу распорол на священнике одежду и снял с него кофту; Эйрик тотчас пришёл в себя и поблагодарил этого человека за помощь, затем взял кофту и, вернувшись домой, запер в сундуке, как раньше.
Зима продолжалась, и ничего не случалось. Однажды вечером в двери в Вохсоусе постучали; тогда была неистовая вьюга и сильный мороз.
Эйрик говорит:
– Кто-то поздно путешествует, пусть он постучит ещё раз.
Немного спустя снова постучали; тогда Эйрик встал и сам вышел к двери. Он открыл дверь и увидел дочь священника, которая прислала ему кофту; она была в одном нижнем белье.
Эйрик пригласил её войти в дом и сказал, что ныне погода снаружи не для девушек:
– И у тебя, должно быть, важное дело, милая.
Она слабо кивнула и вошла внутрь. Она перезимовала там у Эйрика, и они обучили друг друга тому, что один знал лучше другого.
Эйрик приманил девушку к себе в знак мести за кофту. Некоторые говорят, что позднее они женились и жили в Вохсоусе.
(перевод Тимофея Ермолаева)
(Peysan frá Dísu)
Однажды случилось так, что Тоурдис, которую прозвали Дисой из Стохсейри, прислала преподобному Эйрику голубую кофту с красной каймой. Она сделала это, чтобы помериться с ним силами.
Вот случилось так, что одним зимним воскресеньем преподобный Эйрик решил поехать в церковь и взял с собой человека. Когда они тронулись в путь, священник сказал своему спутнику, чтобы тот распорол на нём кофту, если заметит, что с ним что-то произойдёт, когда он увидит церковь.
Они продолжили путешествие; спутник внимательно следил за тем, когда покажется церковь. Заметив её, он взглянул на священника и увидел, что тот упал с лошади и выглядел, словно его охватило пламя, потому что весь посинел и распух. Мужчина недолго думая взял свой нож и распорол на Эйрике кофту. Тогда священник вернулся в обычное состояние.
А зимой var преподобный Эйрик стал прясть и сучить серую шерсть; затем он принялся вязать и связал нижнюю юбку. Эту юбку он отослал Дисе. Та обрадовалась юбке, потому что она была плотной и тёплой.
Однажды, когда была вьюга с морозом, она надела эту юбку для защиты от холода. Во вторую половину дня она вышла наружу, чтобы вылить из ночного горшка. О её поступках больше не говорят.
Но рассказывают о священнике Эйрике, что он сидел вечером в доме; тут в дверь громко постучали. Преподобный Эйрик запретил кому-либо подходить туда. Тогда в дверь снова постучали, сильнее, чем в первый раз, но священник, что не нужно никуда спешить. В третий раз постучали очень жалобно. Тогда преподобный Эйрик встал и вышел к двери.
Там стояла Диса, умирающая от холода и непогоды, в руке она держала свой ночной горшок.
Преподобный Эйрик очень дружелюбно поздоровался с ней и спросил её, какими судьбами её занесло сюда.
Она ответила, что он сам знает, какими, и попросила его как можно скорее позволить ей войти внутрь, чтобы она не погибла там под открытым небом. Она переночевала там, получив радушный приём, и тогда они твёрдо договорились о том, чтобы не подшучивать друг над другом.
(перевод Тимофея Ермолаева)
(Rauða peysan)
Как-то раз некая женщина из Западных Фьордов прислала преподобному Эйрику красную вязаную куртку и попросила, чтобы он надел её, когда поедет в Крисивик на службу. Он так и сделал и в следующее воскресенье поехал туда, куда было нужно, с одним человеком.
Но когда они пришли на Видасанд, куртка начала сдавливать священника, и сталось так, что он не мог говорить. Он привлёк знаками внимание своего спутника, а тот догадался, что это значит, и срезал с него куртку.
После этого священник быстро пришёл в себя и сказал:
– Я не остерегался, дорогой мой, ведь я делал ей только добро.
На следующую зиму как-то ночью, когда была сильная метель, в Вохсоусе постучали в дверь. Все уже легли в постель. Священник сказал, что сам выйдет к двери. Он неспешно, потому что всё время что-то мешало, оделся. Наконец он вышел наружу и увидел свою знакомую, которая прислала ему ту куртку. Она была в сорочке и нижнем белье, держала в руке ночной горшок и стояла ни жива, ни мертва от холода.
Она поздоровалась со священником и попросила приюта. Он ответил согласием, и она вошла вместе с ним.
Он спросил, что же стоит за её путешествием.
Она отвечает:
– Вчера вечером я вышла вылить из своего горшка полуодетая, но была такая непроглядная метель, что я не нашла обратного пути и затем заплутала.
Эйрик сказал:
– Кстати, благодарю тебя за присланное, дорогая моя, но ты поступила хуже, чем я заслуживал. Вот ты и поплатилась за это, ведь в твоём приходе сюда повинен я. Знай же, что нехорошо шутить с Эйриком из Вохсоуса.
Она устыдилась, попросила прощения и пообещала никогда больше ему не вредить. Так они помирились, и она, когда поправилась и снова обрела силы, вернулась на запад.
(перевод Тимофея Ермолаева)
Епископ Готтскаульк Жестокий(Gottskálk biskup grimmi)
Епископ Готтскаульк Жестокий был величайшим колдуном своей эпохи. Он снова овладел черной магией, которая не употреблялась со времен язычества, и написал книгу, которая называется «Красная кожа». Она была начертана золотыми буквами, и не было на свете книги прекраснее. Как и всякое колдовство, сказанное в ней было записано рунами. Епископ никому не давал эту книгу, и велел похоронить ее вместе с ним, и никому не передал свои знания. Поэтому он был чрезвычайно опасен: он мог затуманивать разум и мысли людей и заставлять их делать то, что ему вздумается.
Он договорился с соглядатаями, чтобы те выведали, едят ли люди мясо в пост; и вскоре вышло так, что никому не хотелось попадаться им на глаза. Однако от одного из соглядатаев проку было больше, чем от остальных, потому что епископ научил его колдовству и среди прочего – делаться невидимым; но он научил его далеко не всему, так чтобы в случае чего легко с ним справиться. Как-то раз в Великий пост этот соглядатай пришел на хутор одного крестьянина и лег у окна; на улице было совершенно темно, и соглядатаю показалось, что ему нет нужды делаться невидимым. Однако тот крестьянин был сообразительнее прочих: он увидел, что соглядатай пришел и лег у окна. Тогда он спросил свою жену, где тот жирный овечий бок, который они оставили во вторник перед Великим постом. Жена испугалась и спросила, зачем он ему. Он ответил, чтобы она не тревожилась об этом, и велел ей принести бок. Жена не посмела ослушаться и сделала, как ей было велено. Тогда крестьянин взял бок и сказал: «Какой хороший, жирный кусок!» Потом он взял острый нож, поднял бок и пронзил его насквозь. Свет горел тускло, и соглядатай подвинулся ближе к окну, чтобы получше разглядеть, что происходит в доме. Крестьянин стал неторопливо приближаться к окну. Он нес бок перед собой и рассматривал его со всех сторон, но так чтобы соглядатай не увидел ножа. Внезапно крестьянин повернулся к окну и ударил ножом, который был в мясе, так что тот глубоко вонзился в глаз незваному гостю, и сказал: «Отнеси этот кусок тому, кто тебя послал». Соглядатай громко закричал и упал вниз. Ему пришлось рассказать крестьянину всю правду, а потом он умер в страшных муках. Крестьянин сообщил об этом деле лагману Йоуну Сигмюндссону. Они вместе пришли к епископу, когда тот их не ждал – еще до того, как он узнал о судьбе своего человека. Хотя он и отрицал, что повинен в случившемся, он все же рассудил, что самым разумным будет заплатить крестьянину большую сумму денег, а лагман Йоун вынес решение о том, что человек, который был у окна, не имел никаких прав.
С тех пор епископу не оставалось ничего иного, кроме как запугивать крестьян и заставлять их платить ему, если он с помощью колдовства узнавал, что они не соблюдали пост, и убивать заклинаниями их скот, если они не подчинялись ему. Однако он никогда не ссорился с тем крестьянином, который убил его соглядатая, потому что помнил, как его там встретили; но он преследовал лагмана Йоуна за то, что тот поддержал крестьянина, и не оставлял его в покое, пока не причинил ему большой ущерб. От огорчения Йоун тяжело заболел и в день своей смерти вызвал епископа на суд Божий. И хотя епископ был сведущ в колдовстве, он не смог увидеть, как же так вышло, что кто-то оказался сильнее его.
(перевод Виктора Генке)
Тормоуд открывает двери лавки(Þormóður í Gvendareyum)
В те далекие времена, когда в Исландии жил мудрец и колдун по имени Тормоуд, там было принято торговать только летом. Особенно этого придерживались на Западе, в Стиккисхоульмуре и Оулавсвике. На зиму купцы перед отъездом из страны запирали и опечатывали свои лавки. Если же зимой случался голод, чиновник, которому были доверены ключи, открывал какую-нибудь лавку, отпускал беднякам зерно, кому в долг, кому за наличные деньги, а потом снова запирал и опечатывал лавку.
Как-то зимой бедняки Стиккисхоульмура попросили Тормоуда открыть для них лавку. Они жаловались, что голод скосил уже многих, а в лавке полно продовольствия, которое чиновник отказывается выдать, несмотря на их просьбы. Они были уверены, что перед могуществом Тормоуда не устоят никакие замки и запоры. Тормоуду их просьба пришлась не по душе, однако он уступил беднякам. Стоило ему прикоснуться к запорам травой под названием вороний глаз, как они открылись сами собой, и бедняки запаслись зерном. Себе же Тормоуд не взял ни крошки.
После этого случая недруги Тормоуда распустили слух, будто он обокрал лавку в Стиккисхоульмуре, а друзьям пришлось оправдывать его, говоря, что он хотел помочь нуждающимся. Этот слух дошел и до главного чиновника в Снайфедле Гвудмунда сына Сигурда, того самого, про которого епископ Эсполин писал в своей летописи, что при нем в Оулавсвике разбили окна лавки и совершили кражу. Кто именно обокрал ту лавку, так и осталось неизвестным. Когда же Гвудмунду самому понадобилось оделить бедняков зерном, он даже не стал ломать печати, а влез в лавку через окно и достал оттуда все что нужно. Правда, он понимал, что поступил небезупречно и что рано или поздно ему это припомнят.
Так вот, этот самый Гвудмунд позвал к себе Тормоуда и обвинил его в том, что он взломал лавку в Стиккисхоульмуре и украл зерно. Тормоуд как ни в чем не бывало подтвердил, что так оно все и было, и произнес при этом такие стихи:
Тяжба затеяна – повод законный,
налицо и виновник.
Будет вести ее Гвудмунд Оконный,
благородный чиновник.
Гвудмунд понял намек и отпустил Тормоуда с миром.
Однако дело с лавкой на этом не кончилось. Весной купец вернулся в Стиккисхоульмур, узнал о случившемся и стал осматривать лавку, чтобы проверить, не украл ли чего Тормоуд. Но всякий раз, когда он принимался за дело, ему начинал мерещиться ободранный теленок, за которым на хвосте тащилась его собственная шкура. Этим видением Тормоуд сбивал купца с толку.
Вскоре Тормоуд сам приехал в Стиккисхоульмур. Разозлившийся купец требовал, чтобы он возместил ему убыток, и грозил всякими карами. Тормоуд же не собирался ничего возмещать, потому что не считал себя виновным.
– Хоть тебя и оправдали, к следующему лету ты должен рассчитаться со мной за каждую выданную меру! – кричал купец.
– К тому времени ты будешь болтаться без головы на мысе Хьятланд! – ответил ему Тормоуд.
На этом они расстались, и купец так ничего и не получил. На корабле этого купца плавал парень по имени Пьетур. Он очень почитал Тормоуда, и Тормоуд всегда к нему благоволил. Однажды они разговорились, и Тормоуд посоветовал ему оставить этот корабль. Пьетур отказался. Тогда Тормоуд предупредил его, чтобы во время предстоящего плавания он на всякий случай был начеку. Когда корабль покинул гавань, а было это за два дня до праздника всех святых, Тормоуд снова приехал в Стиккисхоульмур и пропел стихи. Вот их начало:
Из Стиккисхоульмура отплывает
тяжелый медведь моря.
Туман собирается, ветер крепчает,
волны сулят горе.
Дочери Ран коня погоняют,
в холмы превращают равнину,
беловолосые пену роняют,
погружается ястреб в пучину.
А спустя несколько дней Тормоуд, сидя ранним утром в ложбине и потирая лицо ладонью, – была у него такая привычка – произнес:
– Нынче ночью корабль из Стиккисхоульмура потонул у мыса Хьятланд.
И надо сказать, что той ночью корабль и в самом деле затонул у мыса Хьятланд и никто, кроме Пьетура, не спасся. Одни говорят, что Пьетур добрался до берега со всем своим добром, а другие – что он выплыл на мешке с гагачьим пухом и на нем не было даже шапки. Еще говорят, будто он видел обезглавленное тело купца, висящее на прибрежных скалах. Пьетур благополучно прибыл в Копенгаген, и после этого случая дела его пошли в гору – он стал купцом в Грундар-фьорде.
(перевод Любови Горлиной)
