Текст книги "Исландские сказки"
Автор книги: Фольклор
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц)
(„Nú verð ég votur, en áður var ég þurr“)
Жили двое приятелей; один из них был богачом. В юности его содержала сельская община, но постепенно он сколотил себе состояние неустанным трудом. Есть такое поверье, что зарывший деньги в землю непременно разбогатеет. Так и этот человек закопал деньги именно с этой целью. А когда он умер, его другу приснилось, будто приятель пришёл к нему, показал, где спрятаны деньги и попросил забрать их себе, объяснив, что ему надоело приходить к ним каждую ночь; но он, мол, всё равно будет являться три ночи подряд и требовать свой клад обратно, а потом перестанет. Он попросил приятеля не слушать этих его просьб.
Приятель выкопал клад. Покойник приходил к нему в первую и вторую ночь и требовал деньги назад. После этого тот человек выкинул деньги в море.
На третью ночь покойник пришёл к нему опечаленный; он выжимал из своих одежд воду, укорял друга за то, что тот оказался таким нетерпеливым, потому что «ведь я был сухим; а теперь мне мокнуть!»
(перевод Ольги Маркеловой)
Страсти покойных(Ástir og hatur drauga)
(Djákninn á Myrká)
В давние времена жил в Миркау один дьякон, как его звали, нам неизвестно. Он был обручен с женщиной по имени Гвудрун. Она жила на другом берегу реки в Байисау и служила у тамошнего пастора. У дьякона была гнедая лошадь с темной гривой, он всегда ездил на ней, звали ее Фахси.
Как-то зимой дьякон приехал к Гвудрун, пригласил ее в Миркау на рождество и обещал сам приехать за ней в сочельник. Пока дьякон гостил в Байисау, началась оттепель и лед на реке вздулся. Дьякон не решился переправляться по такому льду и поскакал вдоль берега к мосту. Но только конь вступил на мост, как мост обвалился, и дьякон упал в реку.
Наутро хозяин соседнего хутора увидел возле своего выгона чужую лошадь, ему показалось, будто это Фахси дьякона из Миркау. Испугался крестьянин и заподозрил неладное, он видел, как дьякон накануне проезжал мимо, но не заметил, чтобы он возвращался обратно. Крестьянин подошел поближе и убедился, что это действительно Фахси. Она была мокрая и вся дрожала. Тогда он спустился к реке и нашел на берегу тело дьякона. Упав с моста, дьякон стукнулся затылком о льдину и умер. Крестьянин поехал в Миркау и сообщил о случившемся. Покойника привезли домой и похоронили за день до сочельника.
Из-за оттепели и начавшегося паводка весть о гибели дьякона не дошла до Байисау. В сочельник погода выдалась тихая и ясная, вода в реке спала, и Гвудрун радовалась предстоящему празднику в Миркау. Вечером она стала наряжаться. Когда она была уже почти готова, в дверь постучали. Девушка, сидевшая у Гвудрун, выглянула за порог, но никого не увидела, потому что месяц скрылся за облаком. Она вернулась и сказала, что на дворе никого нет.
– Верно, надо мне самой выйти, – сказала Гвудрун.
Ей оставалось надеть только шубу, впопыхах она успела сунуть в рукав одну руку и вышла. У крыльца Гвудрун увидела Фахси и с ней человека, которого она приняла за дьякона. Говорили они друг с другом или нет, неизвестно. Дьякон поднял Гвудрун на лошадь, а потом и сам сел впереди нее. Некоторое время они ехали молча, в темноте ничего не было видно. Вот они переехали через реку и поднялись на берег, тут шляпа дьякона чуть-чуть сдвинулась, и Гвудрун увидела голый череп – месяц как раз вышел из-за облаков. Дьякон сказал:
Гвудрун испугалась и промолчала. Правда, некоторые говорят, будто она приподняла сзади шляпу дьякона, увидела белый череп и сказала в ответ:
– Вижу то, что есть.
Подъехали они к воротам кладбища в Миркау, и дьякон сказал:
– Подожди здесь, Гарун, Гарун,
отведу я Фахси, Фахси
в конюшню, в конюшню.
Проговорил он эти слова и уехал, а Гвудрун осталась на кладбище. Там она увидела открытую могилу и очень перепугалась, но, не растерявшись, схватила веревку от колокола и начала звонить. Тотчас кто-то сзади вцепился в нее и так сильно дернул за шубу, что разорвал по шву тот рукав, который Гвудрун успела надеть. Обернувшись, Гвудрун увидела, как дьякон с ее шубой бросился в открытую могилу и его засыпало землей.
Поняла она, что видела привидение дьякона, хотя о его гибели ей не было известно. Гвудрун была так напугана, что не решилась даже выпустить веревку и убежать. Она рассказывала, что звонила без передышки, пока на кладбище не сбежались все обитатели Миркау. Убедившись, что перед ней живые люди, Гвудрун перестала звонить в колокол, они поведали ей о смерти дьякона, а она им – о своей поездке.
В тот же вечер, когда все уже улеглись и собирались погасить свет, дьякон явился в Миркау и попытался напасть на Гвудрун, так что людям уже было не до сна. Две недели Гвудрун не смела оставаться одна, и ее стерегли каждую ночь. Говорят, будто пастор сидел у нее в ногах и читал Псалтирь. Потом в Скага-фьорде нашли колдуна. Он приехал в Миркау, отыскал на выгоне большой валун, велел выкопать его и поднять на чердак. Вечером все заволокло туманом, и дьякон, по обыкновению, явился на хутор. Он хотел войти в дом, но колдун заклинаниями заманил его к южной стене, куда выходило чердачное окно, и столкнул на него валун. Там дьякон лежит и по сей день. После этого привидение перестало посещать Миркау и Гвудрун оправилась от страха. Вскоре она вернулась домой, но люди говорят, что она уже никогда не была такой, как прежде.
(перевод Любови Горлиной)
(Feykishóladraugurinn)
На хуторе Фейкисхоулар близ Квальсау (Китовой реки) на Хрутафьорде в старину была при церкви большая усадьба. Когда случилась эта история, там жил богатый и образованный бонд. У него была одна дочь на выданье, богатая невеста. В услужении у него жил молодой человек, очень способный, и ходили слухи, что он влюблён в хозяйскую дочь, – а она его не замечала. Как-то осенью из Квальсау в море отправился корабль на рыбную ловлю, и этот парень нанялся туда матросом. Причаливая, корабль разбился, и погибли двое матросов, в том числе и он. Море выкинуло их тела на берег, и их похоронили при церкви в Фейкисхоулар. После этого в Фейкисхоулар стал ходить призрак того человека. Особенно часто на его ночные визиты жаловалась хозяйская дочь. Следующей весной хозяева Фейкисхоулар уехали на свадьбу в Битру, и на хуторе осталось мало народа. Нанятая незадолго до этого работница в хорошую погоду по ночам следила, чтобы овцы не забрели на тун. Хозяйская дочь хотела посторожить вместе с ней, но не смогла: её одолел сон, и она легла в кровать. Работница отогнала овец от туна, а потом пошла к церкви и забралась на крышу, потому что оттуда весь тун был хорошо виден. В руках она держала спицы и клубок ниток. Когда девушка влезла на стену церкви, она присела, и её взгляд упал на кладбище. И тут она видит: одна могила рядом с церковью открыта. Работница подумала: «Вот это новость!», – а поскольку она была смекалиста, то сообразила, что нужно сделать, привязала свой клубок за ниточку и спустила его в эту могилу, чтобы потом вытянуть обратно, когда ей вздумается. Она просидела там некоторое время, – и вот из дома на хуторе выходит человек, приближается к открытой могиле, не глядя на девушку, и собирается упасть в яму. Но тут он видит клубок и останавливается, смотрит на девушку и просит её вытянуть свой клубок. Она отвечает: «Нет!» и прибавляет: «Мне ещё надо с тобой поговорить». Он ласково упрашивает её, но ответ всё тот же. Наконец он согласился. Она твёрдо сказала, что не пустит его обратно в могилу, если он сперва не объяснит ей, кто он и за чем ходил. Он отвечает: «Делать нечего, придётся уступить тебе» и рассказывает: «Я тот самый юноша, который этой осенью утонул в Китовой реке При жизни я был влюблён в дочь здешнего хозяина и хотел делить с ней ложе, но она меня отвергла. Когда я умер, я часто ходил к ней, но только сегодня мне удалось осуществить свое желание, потому что она была дома одна. Она понесёт от меня дитя и родит сына, а сама умрёт при родах. Ее сына воспитают дедушка с бабушкой, и он будет внешне во всём походить на меня. Ему легко дадутся науки. Дедушка пошлёт его учиться. В двадцать лет его рукоположат в священники, и свою первую мессу он отслужит здесь, в Фейкисхоулар, и служба пройдёт великолепно. Но когда он после проповеди поднимет руки, чтобы благословить паству у алтаря, слова благословения обратятся в проклятие, такое страшное, что церковь со всеми прихожанами поглотит земля». Когда девушка услышала это пророчество, она спросила: «Неужели нет способа предотвратить такую беду?». «Есть, – ответил покойник. – Единственный способ – пронзить моего сына освящённым кинжалом в тот самый миг, когда он повернётся от алтаря к пастве и соберётся вместо благословения сказать проклятие. Потому что едва первые слова проклятия слетят с его губ, все слушатели замрут на месте, как громом поражённые, и никто не шевельнётся, чтобы хоть что-нибудь сделать. А если пронзить его раньше, он исчезнет, и от него ничего не останется, кроме трех капель крови на ризах в тех местах, куда попала святая вода при крещении. Через некоторое время здешний хутор и церковь сгорят дотла, и никто не сможет сказать, отчего. А потом этот край обезлюдеет, и больше здесь никогда не будет никакого жилья, кроме одной крошечной хижины». Когда покойник завершил своё пророчество, девушка вытянула клубок за нитку из могилы, а покойник пропал, и могила закрылась. Всё, что сказал покойник, сбылось. Девушка тайком велела записать его рассказ или пророчество, на случай, если она сама не доживёт до этой поры. Но она дожила до того дня, когда сын хозяйской дочери кончил курс наук и стал пастором. Когда он должен был служить свою первую мессу в Фейкисхоулар, она пошла в церковь. Её муж был там дьячком и сидел к северу от алтаря. Под одеждой у него был острый кинжал, закалённый в святой воде, и он пронзил им пастора насквозь в нужный миг. Тот пропал без следа, от него остались только три капли крови. Через некоторое время церковь и хутор в Фейкисхоулар сгорели, а жители вымерли во время чумного поветрия.
(перевод Ольги Маркеловой)
(Miklabæar-Solveig)
Одна девушка, по имени Сольвейг, работала на хуторе Миклабайяр у пастора Одда сына Гисли. Давно ли пастор Одд овдовел или недавно потерял жену – об этом ничего не говорится, но только Сольвейг влюбилась в него и хотела, чтобы он на ней женился. Пастор же наотрез отказался. От несчастной любви девушка повредилась в уме и пыталась наложить на себя руки. Чтобы предотвратить беду, по ночам с ней спала одна женщина, которую звали Гудлауг дочь Бьёрна. Днем же за Сольвейг следили все домочадцы.
Однажды в сумерки Сольвейг убежала на сеновал, стоявший на выгоне. У пастора был работник по имени Торстейдн, смелый и расторопный парень. Он заметил, как Сольвейг выбежала из дома, и бросился за ней. Однако она оказалась проворней его и, когда он добежал до сеновала, уже успела перерезать себе горло. Говорят, будто Торстейдн, увидев, как кровь хлещет у нее из горла, сказал:
– Ну, угодила к дьяволу в лапы! Сольвейг ничего не ответила на это, но из ее последних слов Торстейдн разобрал, что она просит передать пастору, чтобы он похоронил ее в освященной земле. В конце концов она истекла кровью и умерла. Торстейдн рассказал дома о случившемся и передал пастору просьбу Сольвейг. Пастор попросил разрешения у епископа, но тот ему отказал – ведь Сольвейг покончила с собой. Пока шли переговоры, тело Сольвейг лежало на чердаке, а когда пастор получил отказ, она приснилась ему.
– Если ты не похоронишь меня в освященной земле, то и тебе в ней не лежать, – сказала она сердито и исчезла.
Сольвейг похоронили за пределами кладбища без всякого отпевания. А вскоре обнаружилось, что она преследует пастора Одда, куда бы он ни поехал, в свой ли приписной приход в Сильфрунастадир или по какой другой надобности. Слух об этом облетел всю округу, и людям приходилось провожать пастора, если он поздно возвращался домой.
Однажды пастор отправился куда-то по делам. День был уже на исходе, а он все не возвращался. Домашние, однако, не волновались, зная, что пастора непременно проводят, если он задержится допоздна. Вечером обитатели пасторского дома услышали, что кто-то отворил наружную дверь, и, хотя это им показалось подозрительным, из комнаты никто из них не вышел. Вошедший стал быстро подниматься на чердак, но люди не успели поприветствовать пришельца, как тот скатился обратно, будто его стянули за ногу или за полу одежды. И тут же раздался сдавленный крик. Когда люди вышли из дома, они увидели у сарая лошадь пастора; его хлыст и рукавицы были засунуты под седло. Домашние встревожились, они поняли, что пастор вернулся домой, однако его нигде не было видно. Стали искать, расспрашивали на всех хуторах, где он мог останавливаться, и узнали, что пастора проводили до ограды выгона, а там он отпустил провожатого и сказал, что дальше поедет один. Люди снарядились на розыски, они искали пастора несколько дней, но так и не нашли. Потом поиски прекратились. Многие считали, что это Сольвейг выполнила свою угрозу: ведь она не хотела, чтобы пастор покоился в освященной земле. Скорей всего, она затащила его к себе в могилу, но там его не искали.
Тогда Торстейдн решил искать пастора в одиночку. Ему непременно хотелось разузнать, что сталось с хозяином. Постель Торстейдна находилась в комнате на чердаке напротив постели Гудлауг, той самой женщины, что когда-то спала вместе с Сольвейг. Гудлауг была женщина умная и обладала даром ясновидения. Однажды Торстейдн взял одежду пастора и кое-какие его вещи и положил себе под голову, чтобы ему приснился вещий сон, а Гудлауг он попросил ночью не спать и посмотреть, что будет происходить, и разбудить его, если он начнет во сне беспокоиться. Они оставили гореть свечу и легли. Гудлауг предупредила Торстейдна, чтобы до полуночи он ни в коем случае не засыпал, но сон все-таки сморил его.
Только Торстейдн заснул, как на чердаке появилась Сольвейг, в руке у нее что-то блеснуло, но что именно, Гудлауг разглядеть не успела. Сольвейг прошла через весь чердак, поднялась на приступку перед постелью Торстейдна и склонилась над ним. Гудлауг показалось, что она хочет перерезать ему горло. Торстейдн начал метаться и вертеть головой. Гудлауг вскочила, чтобы разбудить его. Сольвейг отступила, не в силах выдержать ее взгляда, и исчезла. На шее у Торстейдна Гудлауг увидела красную полоску. Он рассказал, что Сольвейг во сне предупредила его, чтобы он бросил доискиваться, куда подевался пастор Одд, – все равно, мол, он никогда этого не узнает. Она уперлась ему в грудь и хотела перерезать тесаком горло, но он проснулся, не успев почувствовать боли. С той ночи Торстейдн больше не пытался узнать, что сталось с пастором Оддом.
После этого случая Сольвейг перестала являться на хутор. Только пастор Гисли, сын пастора Одда, рассказывал, что в его первую брачную ночь Сольвейг снова явилась и напала на него с такой яростью, что он с трудом от нее отбился, а он был человеком редкой силы, так же как и его отец.
И больше о Сольвейг ничего не известно.
(перевод Любови Горлиной)
(„Gárún, Gárún, grátt er mér um hnakka“)
Однажды на неком хуторе жили муж и жена, но ни об их именах, ни о названии хутора не упоминается. Они держали двух слуг, работника и служанку. Его звали Сигюрдом, а её – Гвюдрун.
Сигюрд влюбился в Гвюдрун и посватал её, но она не захотела иметь с ним никаких дел. Одной зимой в канун Рождества они оба отправились в церковь и взяли для поездки коня, которого одолжил им их хозяин, и временами они ехали верхом вдвоём.
И когда ехали таким образом, Сигюрд заговорил и промолвил Гвюдрун:
– Поедем ли мы вот так вместе в канун следующего Рождества?
Она сказала, что этого не случится. Затем они немного поспорили по этому поводу, пока он не произнёс:
– Мы поедем вместе зимой в канун Рождества, хочешь ли ты этого или нет.
После этого они прекратили беседу, и не говорится, что в их поездке ещё что-нибудь случилось.
Но на исходе той самой зимы Сигюрд заболел и умер, и его отвезли в церковь и похоронили.
Вот прошёл год, наступила зима и приблизилось следующее Рождество. Когда же наступил канун Рождества, супруги собрались в церковь и предложили Гвюдрун тоже поехать, но она не захотела этого и сказала, что побудет дома, так и сталось.
Когда они уехали, она убралась в доме и привела всё в порядок наилучшим образом; после этого она зажгла свечу, затем взяла плащ и накинула на голову, но руки в рукава не продела; приготовившись так, она уселась и стала читать книгу.
Вскоре она услышала стук в дверь. Она взяла в руку свечу и вышла к двери. Снаружи она увидела какого-то верзилу в человеческом облике и коня с седлом и уздечкой и узнала верхового коня священника.
Пришедший обратился к ней и сказал, что сейчас она должна поехать вместе с ним. Она узнала в пришельце Сигюрда, своего приятеля. Тут она отставила свечу и вышла наружу. Он спросил, не хочет ли она, чтобы он посадил её на коня; она ответила, что ей не нужна его помощь для этого и сама села верхом, а он сразу занял место впереди неё.
Они отправились по дороге в церковь, не произнося друг другу ни слова; когда они проехали немного, он заговорил и сказал:
– Гаурун, Гаурун, серое у меня на затылке[44]44
По исландским поверьям, драуги не могут произносить слово «бог» (guð), которое является первой частью многих имён, в том числе и «Гвюдрун» (Guðrún), поэтому мертвец и переиначивает имя девушки. Говорит же драуг о серых костях обнажившегося черепа у себя на затылке. См. сказку Дьякон из Миркау.
[Закрыть].
Она ответила:
– Замолчи, бесчестный, и скачи вперёд.
Не сказывают, разговаривали ли они ещё, пока не приблизились к церкви. Он остановился где-то у кладбища, и они оба спешились. Тогда он сказал:
Потом он исчез вместе с конём, а она помчалась через кладбище к двери церкви, но когда она захотела войти в церковь, её схватили сзади за плащ. Однако плащ соскользнул у неё с плеч и остался в руках схватившего, а Гвюдрун ворвалась в церковь и сразу упала ничком на пол без сознания.
В это время богослужение было в самом разгаре. Люди бросились помогать Гвюдрун; её занесли в помещение и влили её в рот несколько капель; тогда она, наконец, очнулась и рассказала всё, что произошло, и как она сюда прибыла.
Тогда пошли к конюшне проверить коня священника; его обнаружили там мёртвым, у него была переломаны все кости, а кожа на спине разорвана. Перед входом в церковь люди нашли остатки плаща; он весь был изорван на куски, и повсюду валялись тряпки.
Затем могилу Сигюрда привели в порядок, и после этого он уже лежал спокойно.
(перевод Тимофея Ермолаева)
(Draugssonurinn)
Жил однажды священник, который вёл хозяйство на усадьбе при церкви, как обычно и бывает. У него была молодая и многообещающая дочь. Её посватал человек из этого прихода, но священник отказал ему, так как считал, что девушка слишком молода, да и жених этот ему не понравился. Человек этот рассердился и сказал, что всё равно получит её, не живым – так мёртвым. Вскоре он умер и был похоронен.
Вскоре после этого явился в усадьбу незнакомец и попросил разрешения пожить, и священник это позволил.
У священника был работник, внимательный и работящий, и хозяин очень любил его. Ночью он заметил какое-то шевеление в постели девушки. Он слышал, что пообещал жених, а вечером незнакомца нигде не было видно, и он заподозрил, что это может означать.
Он оделся, вышел на кладбище и увидел, что могила жениха открыта. Взял он тогда верёвку, привязал к концу камень, свесил в могилу, держа за другой конец, и стал ждать, пока придёт гость. И когда тот подошёл к могиле, то спросил работника:
– Что тебе надобно здесь ночью?
Работник ответил, что об этом же можно спросить и у него.
– Ведь ты, наверное, человек, – говорит он.
– Всё гораздо сложнее, – сказал драуг, – я действительно был человеком, но сейчас я скорее дух, нежели человек. Теперь разреши мне спуститься в мою могилу.
– Нет, – говорит работник, – пока ты не расскажешь мне, как ты поступишь.
– Да будет так, – сказал мертвец. – Я должен был получить дочь священника. Я обещал получить её мёртвым, если не смогу живым.
– К чему это приведёт? – говорит работник.
– У неё будет ребёнок, – сказал драуг, – и она родит мальчика.
– Расскажи мне судьбы её и ребёнка, – сказал работник. – Ты опустишься в могилу не раньше, чем покончишь с этим.
– Вот что случится, – сказал драуг. – Девушку не обвинят, и она позднее станет твоей женой.
– Не нравится мне это, – говорит работник, – получить брошенную драугом.
– Так должно случиться, – сказал драуг, – и это тебе не повредит.
– Как насчёт ребёнка? – говорит работник.
– Он станет, – сказал драуг, – самым одарённым человеком, которого носила земля. Он получит это от меня, ибо я дух и знаю гораздо больше, чем люди. Он поступит в школу и будет хорошо учиться, и он станет священником, но едва он повернётся перед алтарём в первый раз, церковь погрузится под землю со всеми, кто в ней будет, если не окажется кого-нибудь настолько смелого, чтобы подойти к нему и пронзить его, когда он решит повернуться. Тогда от него ничего не останется, кроме лопатки и запёкшейся крови; это единственное в нём от матери. Никому не рассказывай о том, что я тебе поведал, пока это само не произойдёт. От этого зависит твоя жизнь.
Работник обещал это и затем пропустил его в могилу, приказав никогда больше не скитаться. Тот сказал, что этого можно не опасаться. Могила закрылась, а работник пошёл в дом и незаметно улёгся в свою постель, а когда люди поднялись на ноги, незнакомец исчез, и это показалось странным.
Вот прошло время, и в соответствующий час девушка родила мальчика и объявила отцом незнакомца. Священник воспитал мальчика, и с ранних лет он был очень одарён. Священник отдал его в школу, он провёл там несколько лет, окончил учёбу с наилучшими отметками и затем был посвящён в капелланы у своего деда.
Когда он должен был совершить богослужение в первый раз, все предвкушали, как услышат этого очень одарённого человека, и в церкви собралось множество людей. Там были его мать и работник. Он уселся в хорах вблизи подножия алтаря, и вид был у него странный, и едва священник решил повернуться перед алтарём, работник внезапно встал, взмахнул тесаком и проткнул священника насквозь. Тот упал.
Все зашумели; несколько человек схватили работника и держали его, другие взяли тело и сняли с него церковное облачение. Им показалось, что оно в их руках превратилось в ничто, и они не увидели тела, а только левую лопатку и запёкшуюся кровь, а кое-кто говорит, там было три капли крови.
Это всех удивило, люди были ошеломлены. Тогда работник взял слово и громко и отчётливо рассказал всем собравшимся всю историю о своей беседе с призраком и всё, связанное с этим.
В церкви были люди, которые припомнили, что слышали обещание жениха получить девушку, если не живым, то хотя бы мёртвым. Тогда все решили, что работник сказал правду.
Старый священник поблагодарил работника за помощь, которую он оказал всем прихожанам, и возлюбил его ещё больше, чем прежде. И немного спустя он выдал за него свою дочь. Они стали заниматься хозяйством, очень полюбили друг друга и жили долго и счастливо до самой смерти.
(перевод Тимофея Ермолаева)
