Текст книги "Джунгли. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Куда бы ни шёл правитель, всегда с ним рядом были двое – Гончя и Рабнир. Туалетов в таверне имелось четыре, все разделены тонкими пальмовыми листьями, из-под которых занимающий место рядом мог видеть только ноги своего соседа. Застав Агтулха у одной из таких «кабинок», Алесей, косясь на Рабнир и Гончю, спросила:

– Почему за весь вечер ты ни разу не поднял тему моей битвы, нашего поражения, неравного вклада в победу над Республикой? На фоне этого ты вполне мог требовать от нас многого – монет, технологий, рабов…

Закончив справлять нужду, я, слегка стесняясь своего плана, из-за пальмовой ширмы, опираясь рукой о стену от того, что не в силах стоять ровно от алкоголя, сказал:

– Хотелось бы отложить этот разговор до завтра. Хотя, если хочешь, скажу сегодня. Я не говорил о твоём поражении, потому что знал: Императрица Алесея и так сделает всё, что в её силах, для победы. А если ей, моей союзнице, верному другу, не удалось победить, значит эту тему поднимать не стоит. Ты сделала всё, что могла, остальное доделал я. По итогу каждый получил то, что хотел.

Императрица тут же ревниво сказала:

– Поражение есть поражение. Я не стану мириться с позором!

– Хватит недосказанностей. Давай обставим это всё как твой хитрый замысел, твою личную победу? – предложил я.

– А?.. – По деревянному полу слышалось, как опешив от моего предложения, императрица растерянно сделала несколько шагов назад. – А тебя это устроит? Ведь тогда все лавры о победе над Республикой империя заберёт себе?

– Устроит. – Поправив спортивки, зная, какая на самом деле моя собеседница, всё так же стоя за ширмой, я ждал резонного вопроса.

– И что ты хочешь взамен?

Бинго!

– У меня всё есть, Императрица Алесея, и, наверное, нет того, что бы я мог просить у вас за сохранение чести как чего-то материального. Хотя… – Я запнулся, и показалось, что моя собеседница по ту сторону пальмового листа, как и я сам, задержала дыхание. – Ночь в вашей компании, в сильных объятиях императрицы… Могу ли я, мужчина с изуродованным лицом, об этом просить взамен на сохранение и защиту вашей воинской чести?

– Агтулх! – наигранно вспыхнула Рабнир.

– Мой вождь, это слишком! – Рычит знавшая мой план Гончя.

– Я согласна! – тут же заявила Алесей. – Пусть об этом и должна была просить первой я, но права не имела, не знала, что такие чувства преследуют вас, Агтулх. У вас прекрасное лицо, лицо героя, истинного защитника своего народа. Я думала, вы меня ненавидите, но сейчас я согласна и… хочу, должна сказать спасибо! – Когда я отодвинул пальмовый лист, увидел склонённую голову императрицы, готовой меня поцеловать.

– Алесей, вы ничего мне не должны… – Подался вперед я, заметив, что во время похода в туалет, позоря мой светлый лик, на шортах остались несколько тёмных капель, резко поворачиваюсь в сторону! Ебать, как стыдно, блять!

– Должна. – Не поднимая головы, сказала императрица. Моё резкое движение она приняла на своё счёт. – Молодой мужчина, Агтулх Алексей, вы мне тоже нравитесь, ночью уже не раз я представляла вас рядом со мной, и именно я должна была прийти к вам с подобной просьбой. Пусть это никак не отразится на отношении наших стран, прошу, забудьте о том, что вы произнесли. Пусть в воспоминаниях этих именно я стану инициатором, а вы, как правитель здешних земель, как мужчина, которому покровительствую я, Алесея, просите о другом, о чём угодно. Если это не скажется пагубно на моей стране, я порадую вас чем угодно!

– Мир. – Повернувшись к императрице, тихонько прошу я. Снизу вверх глядя в глаза львицы Запада. – Я сделаю всё что угодно, если вы поможете добиться мне мира на этой земле.

Губами своими императрица коснулась моих губ, сладостно, зажмурившись, вторглась в рот мой своим язычком.

– Этот вкус, как в молодости… Агтулх Алексей, стань на эту ночь моим, и тогда, даже небеса столкнутся с отпором империи, если посмеют тревожить покой твоего народа!

Конец

Сила королевы, готовность не на словах, а на деле доказывать всем свою значимость и власть в постели оказалась главной слабостью. Снаружи – скала, внутри – нежный цветок, с которым ты должен быть ласков и нежен. Её я не стал мучать, как других, выжимать все соки. Просто позволил ощутить блаженство, удовольствие, которого она так жаждала в моей компании. У нас были долгие разговоры, секс, вкусная еда, после – опять секс и усталый, краткий разговор в первых лучах солнца. Как мужики нашего мира обещают любимым любовницам всё, что только могут, так и Императрица осыпала меня сладкими обещаниями, уверениями о долгом мире, при этом вскользь упомянув о своих планах по возвращению на континент.

По идее, для удержания её, взятия под полный контроль, мне требовалось всеми силами стараться сдерживать императрицу. А потом трахать и трахать, пока у неё мировоззрение не поменяется. Да только я ведь знаю, что любая, оставшаяся со мной хоть на ночь, уже не станет прежней. Она и так не забудет обо мне, а ведь у неё ещё и своих забот хватает: революции, семья, муж, которого мне немного жалко. Удерживать её здесь – значит вредить потенциальному союзнику. Поэтому я поступил так, как считал нужным, и произнёс слова, которые счёл подходящими:

– «Как бы вы ни поступили, куда бы ни отправились, вам здесь всегда будут рады, Императрица Алесея».

Мой ответ удивил, а после опечалил женщину. Она всё понимала, и, наверное, ожидала того же, чего ждут мужчины от всех женщин: лёгкой истерики, упрашиваний остаться, побыть с ними чуть дольше, больше уделить внимания. Но это всё поступки молодости, подростков, едва познавших взрослую жизнь. У неё Империя, у меня маленькое царство с кучей ревнивиц, да ещё дети… Хреновый из меня папка, когда вспоминаю о малышах только в кровати с чужой «мамкой».

– А я ведь хотела украсть тебя с собой, – повернувшись ко мне попкой перед сном, говорила Алесея. – Да только чудовищ на этих берегах слишком много, и каждое опаснее другого. Так что пусть они лучше остаются здесь со своим стражем, великим и непостижимым богом.

Страж? Впервые с момента встречи с Бессмертной я задумался о том, какие именно обязанности возлагались на это существо, его должность. В мире, где взаимная любовь – величайшая награда для партнёра, где нехватка ласки и внимания противоположного пола – обыденность, становится понятна суть зарождения зла. Как добро в своём творении имеет множество производных, так и зло обладает огромным количеством начал. Всё творится от определённых мыслей, появившихся в наших головах вследствие стечения обстоятельств. Кому-то не хватало велосипеда, чтобы стать хорошим, а кто-то с благими намерениями опустился в самые глубины ада. Философия, размышления о добре и зле – эти мысли всё чаще окружали меня в момент, когда я осознавал, что пережил новый безумный день, стал старше.

– В каждом из нас скрыто своё собственное чудовище. Главное – научиться жить с ним в мире, а дальше – можно и друзьями стать. – Как часто бывает, мои слова, попытка говорить о чём-то возвышенном, не достигли ума собеседницы.

– В сказках и легендах в нас с молоком матери вскармливают идею о том, что чудовищ нужно побеждать, уничтожать, а ты, чудак, говоришь о сосуществовании с ними бок о бок. Утверждать, что чудовища внутри нас, – это так дико. Ты – еретик и дикарь, Агтулх Алексей. И именно это мне нравится в тебе.

Мы в обнимку спали с ней до полудня. Потом сразу пообедали, ещё раз старательно изучили тела друг друга, насладились ими, а после распрощались. Со мной в столице остались Егеря – прощальный подарок Алесей, попросившей заботиться о них как о своих. Также с нами осталась Свара, множество торговцев, мастеров, плотников, которым только предстояло ремонтировать форт у берега, а также обучать нас своему ремеслу. Всё не за просто так – за деньги, да… С Императрицей я отправил целую коллекцию пластмассовых изделий, вручил ей подарок, попросил, чтобы родным Стеллы Марис, чей корабль затонул, выказали моё уважение и соболезнование. Она поржала с меня, похлопала по плечу, затем рассказала – Стелла жива и сама напрашивалась остаться на берегу до тех пор, пока империя не подберёт ей команду. Из плохих вестей – гибель её нового старпома и половины команды. Но она осталась живой.

Забрав украшение, властительница огромной страны, пожелав мне удачи и обещав ещё вернуться, отправилась к «своим» берегам. Я же остался с тем, что всегда являлось неотъемлемой частью меня – маленьким городком и присущими ему множественными проблемами.

День ото дня мы строились, укреплялись, устанавливали контакт с пленёнными семьями Республиканской знати, а они, не особо противясь, радуясь солнцу, дождю, тому, что могут жить, вливались в наше общество. Через знатных женщин, используя слабость их мужей, за считанные недели смог сплотить новых поселенцев в единой цели – цели создания великого государства, способного дать отпор даже самой Империи. Ледяная гряда – нам щит от вторжения с земли, Адмирал Глатческо и её галеры – защита с моря, к тому же мы в тесных и дружественных отношениях с самой Империей. Первое собрание с Республикой, на котором я поднял эту тему, завершилось успешно. Из огромного числа прибывших в наши земли наёмников, торговцев, аристократов набрался десяток, решивший вернуться обратно. Большая часть смирилась, меньшая, затаив зло и думая, что мы не знаем, решила играть в тайные игры с Ведьмой, в то же время как я исполнил обещание, данное интригантке Наташе. Она хорошо проявила себя в переговорах, ни разу не солгала, исполнила каждое своё обещание, отработала на выгребных ямах и в конце получила желаемое – земельный надел, двадцать невольниц из республики, отрабатывавших барщину в ожидании паспорта, а также семейку республиканских мастеров: старика, молодого мальчишку, старую едва способную ходить женщину и десяток молодых ремесленниц – дочерей, восхищённых силой ведьмы. Все они заняли выделенный им кусок земли, занялись производством галер, а также расчисткой земель под пахоту. Наташа получила своё желаемое богатого, старика, чьей жены не стало спустя месяц после их знакомства, а Светка принялась обхаживать младшего, наставляя его на путь правильный, истинный, попутно жертвуя всё избыточное богатство в ясли и на сирот. При их поселении нами совместно было построено второе морское училище, где подростки учились делать лодки, корабли, а также осваивали азы мореходства под покровительством старших.

В столице дела шли менее гладко. Количество населения стремительно росло, тема еды из дня в день становилась всё острее, пришлось даже мобилизовать армию для подготовки на следующий год пахотных земель. Рыбный сезон – когда на утро рыба, на обед рыба и на ужин тоже рыба – привнёс в поселение проблемы со здоровьем. Ох, и по «дристали» солдаты месяцок, но, как обычно, ситуацию исправила великий целитель, основательница первой социальной больницы, стюардесса Мария.

Жизнь наша шла своим чередом, два года – как один день. Появлялись повсеместно двухэтажные дома, лавки, расцветали хлопковые поля, и оборот торговли с империей рос невообразимыми масштабами. Императрица каждый месяц слала новые кораблями с мальчиками, обещанными в мужья нашим «небесным» девочкам. Они прибывали в порт, от которого в разные стороны росли улицы ремесленников и оружейников. А ещё вскоре мы должны были начать разработку первого рудника, из стали, добытой в котором, начнут изготавливать оружие, наше оружие, которым мы дадим отпор любому, включая Каолицию, грозившую нам из месяца в месяц вторжением.

– Говорят, через пару недель прибудет объединённая армия Каолиции, – застав меня на пляже у статуи, отлитой из бронзы, Катюша говорит: – Будут добиваться выдачи предательницы Глатческо.

– А что говорит сама адмирал? – оглянувшись, гляжу на Катю, облакотившуюся на статую Добрыни, задумчиво смотрящую в синеющую даль.

– Говорит, что слишком занята обучением сына и дочери, просит кого-то другого послать Каолицию куда подальше. – Смахнув с залысины статуи листик, садится рядом со мной Катя. – Ну и настрогал же ты детишек, герой-любовник.

– Сила такая, способность и покровительство Богини плодородия. Кстати, а у тебя как?

Катя, кладёт свою головку мне на плечо, печально произносит:

– Третий месяц, через шесть рожать, и, честно говоря, я до сих пор не поняла, как они отсчитывают свои сезоны.

Мы посмеялись с ней, я признался: сам так и не понял, сколько это в днях. Эти зверо-девочки обладали неким чувством, способностью чувствовать, когда завершается именно их сезон.

– Как Бессмертная, прогулки в окружении медоедов, пошли ей на пользу?

– Вчера свалилась в обморок, Мария говорит, из-за недоедания. Она слабеет, Лёша, может даже умирает.

– Это нормально для всех нас, и она должна это понять. Ну а после, как совсем ослабнет, мы, может, чего-то и придумаем. Распорядись, пожалуйста, чтобы сегодня вечером её хорошенько помыли, затем с Рабниром и Гончьей привели ко мне на «профилактические процедуры».

– Лёха… – пробубнила недовольно Катя. – Ты же знаешь, что Джорджу это не понравится…

– А? А-а-а-а… точно, блять, я всё никак не могу к его биполярке привыкнуть! – Стройность Гончьей, её забота, навязанная по моему приказу, влюбили здоровяка в длинноногую, лёгкую плоскозадую Гончью. Он нашёл свой типаж и теперь с радостью присматривал за нашими детьми. Подбивая клинья с целью попасть в «нашу стаю». Моя-то подружка его на хуй шлёт ещё за прошлые обиды, я тоже, ибо не фанат Шведских семей, а вот сестры Старейшины прям слюни по нему пускают. Текут по «Гиганту», как Ниагарский водопад обтекает всё, что под ним.

– Тогда попроси Лею сопроводить Бессмертную, а Гончьей предложи Джорджа познакомить с сестрой, которая на её должность все претендует. Скажи, если сможет сбагрить этого пе… боже, у меня даже язык уже не поворачивается его так назвать! Единственный человек, которому это место на пользу пошло! В общем, сведи Джорджа с кандидаткой, и предложи Гончьей отдать должность сестре, посмотрим, что получится.

Катя посмеялась, рассказала о «Нездоровом гареме», собирающемся в таверне из пенсионеров вокруг тётушки Веры, и о Первых межвидовых нудистских соревнованиях по пляжному волейболу, на которых разыгрывалось моё внимание.

Время, правила чужого дома, чужих мест размыли надуманные границы хорошего и плохого, правильного и неправильного. Мы жили, мы выжили в тропиках, научились тому, чему учили местные, местами переняли их обычаи, а местами и они с радостью стали копировать наше поведение. Мы, наконец-то, стали частью единого, чего-то большого и значимого, научились вместе проживать месяцы, наслаждаться недостатками друг друга. Турниры и театральные вечера, дни гастрономических изысков других культур и совместных вечерних музыкальных посиделок стали тем, чего каждый вечер ждали голодные до новых историй, событий умы. Мы строили, тренировались, работали и готовились каждый день, неделю, месяц, осознавая и предчувствуя – что вскоре вновь может грянуть гром.

Конец.