Текст книги "Шанс на ошибку (СИ)"

Автор книги: feral brunette

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Гул, доносящийся с гостиной, стал понемногу затихать, что могло означать только то, что уже было время обеда. Гермиона все так же сидела неподвижно в кресле, когда дверь в её комнату открылась и в дверном проеме появился Драко. Девушка тут же вышла из оцепеневшего состояния, положила коробочку с украшениями на диван и бросилась к парню. Они не виделись с их совместной ночи, и она невероятно сильно истосковалась по нему. От него пахло морозной свежестью, мятой и сигаретным дымом.

– Драко… – прохрипела Гермиона, вдыхая его запах и сильнее прижимаясь к нему. – Я так соскучилась.

– Когда ты ела в последний раз, Грейнджер? – требовательно спросил Драко и отодвинул от себя.

– Что?

– Тебя не было вчера на обеде, не было за ужином. Сегодня, на завтрак, ты тоже не явилась и сейчас опять проигнорировала обед, – пояснил Драко. – Что случилось, Грейнджер?

– Ты об этом, – облегченно выдохнула Гермиона. – Я не голодна.

– Что вчера произошло в гостиной Слизерина?

– Раз ты в курсе, то смею предположить, что Блейз тебе все рассказал, – фыркнула Гермиона.

– Рассказал, – он на секунду замялся. – Это опять случилось, Гермиона?

– Не понимаю, о чем ты.

Драко приблизился к ней и взял за руки.

– Не лги мне, Гермиона! Помфри сутки отхаживала руки Нотта, он час назад вернулся в гостиную. Блейз сказал, что ты использовала невербальную магию.

– Блейзу стоит меньше трепаться! – рявкнула Гермиона и вырвала свои руки из захвата. – Да, это была невербальная магия. По-твоему, я должна была терпеть, пока этот мерзавец унижал меня?

– Нет, но тебе не обязательно было проклинать его.

– Может, я вспылила.

– Может?

– Я не понимаю, Драко, – Гермиона прищурилась и посмотрела парню в глаза. – Ты на добровольной основе подрабатываешь адвокатом у Нотта? Чего ты сейчас добиваешься? Или ты ждешь, что я побегу к нему с извинениями, после того, как узнала, что он целые сутки провел в больничном крыле?

Малфой бессильно плюхнулся на кровать и закрыл лицо ладонями.

– Я лишь хочу знать, что с тобой все в порядке, Гермиона.

– У меня все хорошо. Верь мне!

Она беззвучно подошла к парню и села ему на колени, заключив в свои объятия. Ей нужно было почувствовать тепло его тела, дыхание на своей шее и крепкие руки, обвивающие талию. Драко не сопротивлялся и прижал к себе, даря нежный поцелуй в висок.

– Тебе понравилось платье? – спросил Малфой через несколько минут.

– Оно прекрасное…

– Надеюсь, что ты расцениваешь это, как приглашение на бал, мисс Грейнджер?

– Вы невыносимы, мистер Малфой! – Гермиона встала, подошла к креслу и протянула Драко письмо от Нарциссы. – Сова принесла полчаса назад.

Бледные пальцы Драко потянулись к письму, а глаза бегло пробежались по тексту. Его лицо не выражало никаких эмоций, оно было спокойным, как обычно. Когда он дочитал, она протянула ему раскрытую коробочку с серьгами.

– У моей матери всегда был прекрасный вкус, – заключил Драко, осматривая подарок Нарциссы. – Думаю, что они прекрасно подойдут к твоему платью.

– Нет, ты что, – гриффиндорка отрицательно покачала головой. – Я не могу принять такой дорогой подарок, это неприемлемо. Нет!

– Пусть это будет твоим подарком для меня, – он усмехнулся. – Приди на бал в этом платье, этих туфлях и в этих серьгах. Большего я просить не смею. Сделаешь это для меня?

– Да… – робко ответила Гермиона.

Сладкий поцелуй на прощание и Драко удалился из её комнаты. Гермиона вновь осталась одна, рассматривая серьги, которые он вложил ей в руку. Оставалось не так много времени и следовало бы уже начинать готовится, но гриффиндорка пыталась как можно дольше откладывать этот момент. Из гриффиндорской спальни послышались шаги и голоса однокурсников, все суетились перед началом торжества. Гермиона наконец-то оставила серьги в покое и с полными легкими воздуха подошла к платью.

Сняв с себя пижаму, Гермиона осталась посреди комнаты в одном нижнем белье. Это был серый хлопковый комплект, который никак не вписывался в эту историю под предлогом белья для такого роскошного убранства. Она достала из верхнего выдвижного ящика своего комода абсолютно новый и нетронутый кружевной комплект черного цвета. Невесомое прикосновение палочки и черный цвет сменился на белый, а кружева стали более откровенными.

Гермиона ещё несколько минут любовалась преобразованным комплектом, прежде, чем надела его. Ещё один взмах древка в руках и фоторамка на комоде трансформировалась в зеркало во весь рост перед гриффиндоркой. Она подняла взгляд и осмотрела себя с головы до ног. Белое кружево красиво покрывало те незначительные сантиметры тела и пробуждали желание внизу живота. Ей так захотелось, чтобы сейчас в отражении показались сильные руки Драко, которые свободно разгуливали бы по её телу, а губы усыпали поцелуями тонкую шею.

Отмахнувшись от своих фантазий Гермиона, призвала к себе платье и, с помощью палочки, облачилась в свой изысканный наряд, затягивая корсет потуже. Платье легло так, будто было пошито по её параметрам, она не чувствовала абсолютно никакого давления и дискомфорта. Казалось, что оно и вовсе не имело веса, а всё драгоценные камни парили в воздухе. Каждый миллиметр кожи приятно отзывался на нежнейший шелк и тонул в головокружительном блаженстве. Через минуту на её ногах уже поблескивали туфли с россыпью драгоценных камней. Гермионе оставалось лишь подумать над своей прической и макияжем.

Она ещё раз оценила своё отражение в зеркале перед тем, как над головой вспыхнуло яркое свечение, и непослушная каштановая копна превратилась в элегантную прическу. Волосы были компактно собраны на затылке в виде низкого пучка, а несколько прядей обрамляли лицо. Гермиона не стала мудрить с макияжем и наложила несколько чар красоты, которые ей стали такими ненавистными. Образ дополнил подарок Нарциссы, и Гермионе было сложно поверить в то, что девушка, которая поглядывала на неё из зеркала, была ею.

Гостиная Гриффиндора была полна людей, которые были в приподнятом настроении и настраивались на сегодняшний вечер. Некоторые из парней уже успели разбавить свой душевный настрой несколькими стаканами огневиски, и были на взводе. Гермиона аккуратно приоткрыла свою дверь и появилась в гостиной. Лаванда Браун, которая стояла в обнимку с Роном, кинула на нее восхищенный взгляд, который тут же сменился отвращением. Спустя минуту все гриффиндорцы с неподдельным интересом рассматривали старосту девочек. Младшая Уизли, на которой было потрясающе черное платье, тепло улыбнулась подруге и собиралась что-то сказать, но её прервал настойчивый стук в дверь гостиной.

Поттер, оторвавшись от своей девушки, зашагал к двери, чтобы открыть. Платиновые волосы показались в дверном проеме, и бархатистый голос Малфоя донесся к её ушам.

– Проваливай, Малфой, – прорычал Гарри. – Тебе нечего тут делать.

– Потти, затухни, – Драко ответил с издевкой. – Я пришел за своей девушкой. Гермиона!

На лице Гермиона непроизвольно появилась улыбка, а глаза засияли. Она сорвалась по ступенькам, стуча своими каблуками и прорываясь через гриффиндорцев к выходу. Уже возле дверей она заметила обеспокоенный взгляд Гарри на себе. Они с ним не разговаривали уже несколько недель, даже словом не перекинулись. Он так и не смог принять то, что Гермиона обрела счастье с Малфоем, или не пытался этого принять. Ей не хватало Поттера, но она не собиралась навязываться, видя, что ему это неинтересно. Она почувствовала легкоё прикосновение к своей руке, когда уже одной ногой вышла за пределы гостиной.

– Гермиона, ты очень красивая, – еле слышно сказал Гарри. – Береги себя.

Огромное желание броситься в объятия к другу остановилось, не дойдя к мозгу, она просто кивнула и покинула гостиную. Малфой стоял перед ней в идеальном черном костюме и белоснежной рубашке. Он выглядел неотразимо, как и всегда. Драко поднес её руку к своему лицу и оставил нежный поцелуй на тыльной стороне ладони.

– Вы сказочно красивы, мисс Грейнджер, – промурлыкал парень. – Для меня огромная честь сопровождать вас на сегодняшнем балу.

– Мистер Малфой, лесть вам не к лицу, – улыбнулась Гермиона и чмокнула его в щеку. – Пойдем.

Драко подставил ей свою руку, и они направилась к Большому залу. Стук каблуков эхом раздавался в голове, а улыбка на лице угасла в приглушенном коридорном свете. Она чувствовала нарастающую панику внутри, и это никоим образом не было связано с балом, слова Морганы опять врезались в её сознание.

К Рождеству оставалось несколько дней и это загоняло Гермиону в клетку, из которой невозможно было выбраться. С появлением Драко в её жизни приоритеты начали терять свою важность, им на смену пришли долгие раздумья о том, что будет дальше. Принесет ли ей возвращение памяти родителей столько радости, как она думала раньше? А что, если эти люди тут же станут для неё чужими и ненужными? Что вообще имеет ценность для человека, который остается без души?

Где-то на окраинах сознания болтались очевидные ответы на все эти вопросы, но Гермиона продолжала их игнорировать. Она отказывалась верить в то, что все это станет неважным и ненужным. Ей не хотелось даже представлять, что прикосновения Драко перестанут вызывать в ней такую реакцию, а письма родителей – иметь смысл, что они превратятся в пустую писанину малозначимых людей.

Неужели её замысел с самого начала был провальным и не имел шанса на успех? А что будет с родителями, которые вспомнят о своей прежней жизни и дочери, которая сможет легко от них отвернутся? Нет, она научиться жить без души. Она сможет, потому что её родители – это её смысл жизни, никакое отсутствие души не заставит их разлюбить. Ведь, это первая любовь в её жизни, бескорыстная и длиною в жизнь. Любовь.

Любовь – слишком светлое чувство. Такому чувству не место в твоем сердце.

Ей плевать, для родителей в сердце всегда найдется место. Она аккуратно посмотрела из-под век на Драко, который крепко сжимал её руку и искренне улыбался. Гермиона опять отвела взгляд и задумалась о том, хватит ли места в её сердце и на этого человека. Что-то внутри подсказывало, что нет. Это был последний их совместный вечер, когда она способна на любовь к этому человеку. И Гермиона не знала, как правильно поступить и что сказать. Поклясться в вечной любви, а потом просто исчезнуть?

Это заставит его возненавидеть её. Рассказать ему всю правду? Тоже не вариант. Это подвергнет его опасности, он так просто её не отпустит. Оставить все, как есть? Это бесчеловечно, он не поймет, когда она с легкостью откажется от него. Она желала, чтобы он продолжал жить без неё, чтобы не вспоминал о ней, чтобы смог обрести своё счастье в ком-то другом.

Большой зал был переполнен школьниками, которые во всю развлекались. Гермиона постаралась нацепить на своё лицо хоть какую-то улыбку, дабы избежать лишних вопросов. К ним подошел Блейз под руку с Асторией Гринграсс и начал рассказывать что-то о планах Слизерина о продолжении этого вечера.

Гермиона продолжала фальшиво улыбаться и кивать, но ни одно слово друга так и не влетело в её уши. Спутница Забини несколько раз окинула гриффиндорку оценивающим взглядом и отпустила несколько комплиментов в сторону внешнего вида. В любой другой вечер Гермиона обязательно обратила бы внимание на то, с какой интонацией это было сказано, но не сегодня.

За весь вечер она не проронила ни слова, только крепче прижималась к Драко во время танцев и вдыхала его запах, пытаясь запомнить. Гермиона не различала музыку, под которую они танцевали, она слепо следовала за своим партнером. Рой мыслей буквально гудел в голове девушки, изводил, вырывал из реальности.

Количество людей начало уменьшаться и стало понятно, что бал подходил к концу, а Гермиона даже не заметила этого. Драко взял её под руку и потащил за собой, а она особо и не сопротивлялась, и только холодок, пробежавший по спине, заставил её выйти из транса. Они стояли на Астрономической башне.

– Что с тобой, Грейнджер? – Драко коснулся её подбородка. – Ты весь вечер молчала. Забини подумывает о том, что ты обижена на него, потому что проигнорировала все его вопросы.

– Вопросы? – переспросила Гермиона.

– Он пытался с тобой заговорить весь вечер, но ты просто молчала. Что случилось?

Она промолчала, потому что почувствовала ком, подходящий к горлу. Если она хоть что-то попытается сказать, то тут же расплачется. Гермиона просто отрицательно покачала головой и убрала от себя руки Драко. Она ступила шаг вперед, и её взгляд устремился на чистое звездное небо, которое было похоже на дорогую атласную ткань, расшитую миллионами драгоценных камней.

– Тут все началось, помнишь? – бархатистый голос Драко нарушил абсолютную тишину. – Я ведь с самого первого вечера знал, что ты тут сидишь под скрывающими чарами. Но мне так нравилась эта тишина, которая была между нами.

Гермиона продолжала молчать, сдерживая в себе слезы. Если она заговорит с ним или прикоснется, то не сможет сделать то, что задумала.

– Смотри, падающая звезда! – воскликнул Драко, указывая на пальцем на яркое пятнышко. – Говорят, что в такие моменты нужно загадывать желания.

«Будь самым счастливым человеком, Драко Малфой. И прости меня», – она даже не успела подумать над своим желанием прежде, чем загадала его.

«Раздели со мной вечность, Гермиона Грейнджер», – пронеслось желание в голове блондина.

Такие разные желания, но направлены на счастье тех, кого они любили.

– Драко, прости меня… – прошептала Гермиона и направила палочку на парня.

Она рассекла воздух, рисуя руну, и погрузила Малфоя в Заколдованный сон. Руки затряслись, а слезы градом покатились по щекам. Его голова аккуратно лежала на её коленях, пока истерика медленно отступала от гриффиндорки. Она дала себе ещё несколько минут и сотворила палочкой маленький пузырек.

Гермиона весь вечер раздумывала над тем, как ей лучше поступить. Она не могла просто бросить Драко без объяснений, но и дать ему ответы на вопросы тоже не могла. Лишить памяти? Гермиона снова так не поступила бы с человеком, которого любит. Единственным разумным решением было извлечь все его воспоминания о ней и заменить ложными. Моргана потратила не одно занятие на то, чтобы отточить у гриффиндорки это тонкое искусство по извлечению и замене воспоминаний.

Гермиона коснулась кончиком палочки виска Драко и погрузилась в его сознание.

Астрономическая башня.

Старый кабинет Чар.

Уроки Зельеварения.

Больничное крыло.

Разговоры о ней с Забини.

Поход в Хогсмид.

Признание в чувствах.

Несколько счастливых недель, проведенных вместе.

Святочный бал.

Астрономическая башня.

Все закончилось там, где началось. Пузырек в руках девушки был наполнен до краев, а красивая темно-зеленая пробка закупорила его. Она превратила флакончик с воспоминаниями в золотистую цепочку с маленьким кулоном, в котором ярким светлым свечением переливались его последние месяцы жизни. Цепочка плавно возлегла на шею гриффиндорки. Гермиона долго не думала, чем заместит его воспоминания о себе. Посиделки с Забини, тренировки, вечера на Астрономической башне в полном одиночестве, подсознательное влечение к Паркинсон.

Вся рубашка Драко промокла от её слез, пока она колдовала над его сознанием. Спустя час работа была выполнена и Гермиона приподнялась на ноги. Она провела палочкой по себе, сменяя роскошное одеяние на темно-красное платье, которое облегало её тело, спрятала серьги в маленькую сумочку, а туфли из серебристых превратились в черные. Гермиона в последний раз поцеловала Драко в губы и легко провела по нему палочкой, разрушая чары Заколдованного сна.

– Какого хера? – послышался возмущенный и грубый голос Малфоя. – Блять! Что произошло? Грейнджер?

– Малфой? – невозмутимо спросила Гермиона.

– Какого хуя, Грейнджер? – он рванулся к ней. – Что тут произошло?

– Я не знаю, Малфой, – она пожала плечами. – Я пришла сюда, чтобы немного отдохнуть после бала, а ты тут…

– Мне насрать, зачем ты сюда пришла, – знакомая ненависть блеснула в его глазах. – Катись нахрен отсюда, поганая грязнокровка.

Слезы защипали её глаза, и она со всех ног унеслась прочь с этого места. Гермиона бежала по коридорам, запутываясь в преображенном платье.

«Я и Грейнджер? Это был дешевый фарс, просто шутка. Я просто трахал эту грязнокровку», – ядовитые слова, которые она сама вложила ему в голову, чтобы никто не задавал ему лишних слов.

Гермиона знала, как ей будет больно, когда со всех уголков школы будет доноситься гнусный смех и презирающие взгляды, но так было правильно. Пусть он и дальше помнит её как грязнокровку и всезнайку Грейнджер, это лучше, чем разбитое сердце. Она остановилась у двери башни родного факультета и постаралась отдышаться, руки потянулись к цепочке, которая висела на шее, и сдавленный всхлип снова вырвался из уст.

Гермиона пробормотала пароль и тяжелыми шагами ступила в гостиную. Музыка и громкий смех ребят заполнили общую комнату. Больше и громче всех развлекался выпускной курс, для которых это было последнее совместное Рождество. Гриффиндорка на ватных ногах проскользнула в свою спальню, и только дверь за ней захлопнулась, как она повалилась с ног. Он рявкнула на Джинни, которая зашла следом, прогоняя из своей спальни.

Жгучая боль проедала грудь насквозь, оставляя огромную кровоточащую дыру. Бесы метались со стороны в сторону и разносили яд по всей душе и сердцу. Гермионе казалось, что она оказалась на смертном одре, распятая собственной беспомощностью и бессилием. Её тело вибрировало от разрядов боли, а сознание отключалось.

Ей удалось поспать несколько часов, если это можно было назвать сном. Перед ней все время возникал силуэт Драко, за которым она начинала бежать, пока ноги не сбивались в кровь, а сама она падала без сил. Сердце настолько сильно колотилось, что грудная клетка ходила ходуном. Из очередной порции кошмара её вытянул настойчивый стук к дверь. Кто-то не просто тарабанил в требовании открыть, а чуть ли не сносил дверь с петель и его сдерживали только запирающие чары.

Тело Гермионы онемело от того, что она пролежала на холодном каменном полу в одном положении все это время. Она постаралась подняться на ноги и открыть эту чертову дверь, чтобы оглушающий стук перестал бить молотом по голове. Только на третий раз ноги послушались ё и смогли подползти к валявшейся палочке, чтобы снять чары. Забини ввалился в её комнату и сразу же сфокусировал свой гневный взгляд на лежавшем на полу теле гриффиндорки.

– Я пиздец, как сильно, хочу узнать, что за хуйня происходит, – он рычал, а Гермиона отметила, что никогда не видела Блейза в ярости. – Грейнджер, твою мать! Объясняй, немедленно!

– Не понимаю, о чем ты, Блейзи, – прохрипела девушка. – Это ты ввалился ко мне в комнату и разбудил меня. Объяснений тут требуют только твои поступки.

– Ну уж нет, Грейнджер! – он приблизился к ней и посмотрел в заплаканные глаза. – Мои действия предельно понятны на фоне того пиздеца, что происходит в подземельях. Заявляется, значит, Малфой в гостиную в обнимку с Паркинсон и тащит её ко мне в спальню. А когда я спрашиваю его, где же Гермиона и какого хера он творит, то он мне заявляет, что я тронулся умом, представляешь? – Забини фальшиво усмехнулся. – А потом на весь Слизерин заявляет, что просто трахал тебя, что ты поганая грязнокровка и никогда не интересовала его.

Ком подступил к горлу Гермионы, а руки задрожали. Она ожидала, что это будет нелегко слышать, но это было просто невыносимо. Ладони потянулись к лицу, вытирая подступившие слезы. Слова, которые Гермиона сама вложила в его мысли, слишком больно ранили, изрезали и без того окровавленную душу гриффиндорки.

– Ну, раз он так сказал, – она пыталась говорить сквозь слезы. – Значит, так это все и было. Всякое в жизни бывает, Блейзи.

– Я понимаю, что никто в этой школе не сравниться с тобой в интеллектуальных способностях, Грейнджер, – Забини потянулся к ней и начал помогать встать на ноги. – Но я не такой болван, как Нотт, который купился на эту очевидную чушь. Что произошло, Гермиона?

Блейз был единственным человеком, который знал всю подноготную отношений Драко и Гермионы. Только он знал, как сильно эти двое были влюблены друг в друга, поэтому она решилась приоткрыть ему завесу истинного поведения Малфоя.

– Я лишила его всех воспоминаний обо мне, – она рукой указала на кулон на своей шее. – Тут все его воспоминания, которые хоть как-то натолкнут его на мысль о том, что он мог что-то ко мне испытывать, помимо ненависти и отвращения. Я заполнила все его пробелы какими-то незначительными событиями и внушила ему, что он что-то испытывает к Паркинсон, – Забини помог ей присесть на кровать, и она откинулась на подушку.

– Что? Зачем? Грейнджер, зачем ты это сделала?

– У меня были на то причины…

– Причины, чтобы заставить человека забыть о тебе? Причины, чтобы внушить ему чувство ненависти к себе? Причины, чтобы заставить его поверить в то, что у него стоит на Паркинсон от большой любви?

– Да, это лучшее, что я могла предпринять в сложившейся ситуации.

– В какой ситуации, Гермиона?

– Прости, я не могу тебе сказать. Просто доверься мне. Пусть он лучше ненавидит меня из-за моей грязной крови или потому что я – подружка Поттера, чем возненавидел бы из-за того, что я причинила ему боль.

– А себе боль ты не причинила?

– Я переживу, Блейз. Со мной все будет хорошо, – она запнулась. – Я могу тебя попросить об одолжении?

– Проси, – безразлично ответил мулат.

– Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты сохранил это, – Гермиона сняла кулон со своей шеи и протянула его Забини. – И будь рядом с ним, постарайся ему помочь поверить в то, что я не больше, чем просто грязнокровка с которой он учился в школе. Он должен быть счастлив.

– Гермиона…

– Пожалуйста, Блейз, ты – его лучший друг. А теперь я хочу поспать, завтра тяжелый день.

Забини еще раз посмотрел на неё и сжал в руке кулон. Он молча развернулся и вышел из комнаты. Гермиона призвала к себе пергамент и перо.

«Уважаемая миссис Малфой,

Благодарю Вас за приглашение, но я вынуждена отказаться в свете последних событий. Так же хочу Вас поблагодарить за прекрасный подарок, серьги просто невероятны, но я не могу принять от Вас столь дорогой подарок.

Желаю Вам счастливого Рождества!

Гермиона Грейнджер.»

Гермиона аккуратно сложила письмо вдвое и вложила его в белый конверт, туда же она закинула коробочку с подарком Нарциссы. С рассветом она призвала сову и отправила ответ в поместье Малфой-Мэнор. Сегодня все школьники разъезжались домой в преддверии зимних каникул. У Гермионы не было ни малейшего желания выходить за пределы своей комнаты и видеть хоть кого-то.

Несколько раз к ней стучалась Джинни и даже Гарри, но она не открыла. Солнце отдавало свои последние лучи, когда у её окна появился филин с конвертом. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, что это был ответ Нарциссы. Гермиона искренне надеялась, что с ее утренним письмом эта история закончиться. Она поплелась к окну и лениво забрала письмо.

«Мисс Гермионе Грейнджер от Нарциссы Малфой»

Одна только фамилия этой семьи заставила слезы вновь проступить на глазах. Казалось, что в человеке не может быть такого неограниченно запаса соленых слез, но Гермиона била все рекорды.

«Дорогая мисс Грейнджер,

Мне очень жаль, что у Вас не получается присоединиться ко мне в Рождественский вечер. Очень надеюсь, что мы все же сможем с Вами встретиться и познакомиться поближе.

Насколько мне известно, мой сын испытывает к Вам не двоякие чувства…

На этом предложение текст поплыл перед глазами Гермионы, руки снова задрожали, а зияющая пустота в груди взорвалась осколками боли. Она смахнула слезы и продолжила читать.

… и я бесконечно этому рада. О нашей семье ходит очень много слухов, некоторые из них являются лишь глупыми домыслами, а некоторые, к сожалению, являются правдой. Я искренне не хочу, чтобы Вы задумывались о том, что былые предубеждения дома Малфоем касательно чистоты крови хоть как-то отразятся на ваших отношениях с Драко.

Я всецело поддерживаю выбор моего сына и несказанно благодарна судьбе за то, что она ему Вас подарила. Если мужчина с фамилией Малфой открыл своё сердце даме, то, будьте уверены, что её собственное сердце и душа до конца дней будут находится под защитой. Женщины – самая большая драгоценность для мужчин семьи Малфоев.

Желаю Вам счастливого Рождества, мисс Грейнджер, и с нетерпением жду нашей встречи.

С уважением и наилучшими пожеланиями,

Нарцисса Малфой»

Гермиона сжала письмо крепко в руке и подошла к камину. Огонь тихо потрескивал, разнося тепло по комнате. Она хотела сжечь письмо Нарциссы, но рука дрогнула над огнем и не смогла выпустить пергамент из рук в пылающие огненные языки. Гриффиндорка достала из верхнего выдвижного ящика комода небольшой серебристый конверт, в котором лежала открытка Драко, и вложила туда же письмо миссис Малфой. Она понимала, что ей следует ответить Нарциссе до того, как Драко окажется дома. Призвав к себе бумагу и обычную шариковую ручку, она принялась за ответное письмо.

«Уважаемая миссис Малфой,

Не хочу Вас расстраивать, но наши отношения с Драко ограничиваются лишь тем, что мы учимся с ним в одной школе. Мне безумно приятно слышать, что семья Малфоев так кардинально пересмотрела многовековые традиции и так тепло теперь относится к магглорожденным ведьмам и волшебникам.

Я считаю, что Вам не стоит заводить с Драко разговор обо мне во избежания его дурного настроения во время зимних каникул. Не хочу стать причиной его испорченного Рождества.

Если у Вас будет свободное время и желание, мы можем с Вами встретиться после Нового Года.

Гермиона Грейнджер»

Филин, который все это время сидел у окна, ухватил конверт и упорхнул.

– Моргана Ле Фэй.

Образ рыжеволосой ведьмы тут же появился перед Гермионой.

– Рождество уже завтра. Когда мы сможем приступить к ритуалу? – слишком сухо и холодно прозвучал её голос.

– Если у тебя достаточно сил, то сегодня ночью, когда все разъедутся, – так же сухо ответила ей Моргана.

– Отлично. В полночь, у Запретного леса, я тебя вызову.

========== 11 ==========

Дезиллюминационные чары развеялись, когда Гермиона оказалась на опушке Запретного леса. Ледяной ветер пробирал до костей и вызывал мурашки по коже. До полуночи оставалось полчаса, лунный свет освещал снег, из-за чего ночь не казалась такой темной. Гриффиндорка присела на пень и погрузилась в тяжелые мысли, которые колоколом звенели в голове. Сейчас все стало казаться слишком неправильным, план больше не походил на идеальный и даже снег под ногами гриффиндорки больше не казался достаточно белым и пушистым. Странное чувство тревоги камнем осело в сердце.

– Моргана Ле Фэй.

– Ты готова, Гермиона? – послышался голос ведьмы прежде, чем из воздуха сгустился её образ.

– Да, можем начинать, – быстро согласилась Гермиона и достала из своей сумки, расшитой бисером, книгу Морганы.

– Хорошо, – ведьма ободряюще кивнула. – Тогда, последний штрих.

Ведьма щелкнула пальцами, и перед Гермионой появилось два тела, которые не подавали никаких признаков жизни. Она подошла ближе и обомлела от накатывающего чувства ужаса и гнева. Это были ее родители, которые рухнули прямо в снег перед её ногами.

– Они живы, расслабься, – Моргана опередила ее вопрос. – Они просто без сознания. Так было легче их сюда перенести, и безопаснее. Ты представляешь их испуг, если бы они резко со своей спальни на другом конце света оказались в снегу?

– С ними точно все хорошо? – Гермиона недоверчиво посмотрела на ведьму.

– Да, ты сама в этом скоро убедишься, – ведьма подошла ближе к девушке. – Перед тем, как мы начнем, я хотела бы с тобой попрощаться, потому что потом времени не будет.

– Что ты имеешь в виду?

– Сегодняшняя ночь будет для меня последней, мне пора на покой, – начала объясняться Моргана. – Я очень рада, что мне выпала такая честь – обучать столь способную ведьму, как ты, Гермиона. При жизни я была не самым хорошим человеком, но каждый имеет шанс на ошибку. Мои знания не исчезли бесследно, теперь ты их хранительница. Ты еще будешь счастливой, моя девочка, я тебе обещаю. А теперь открывай книгу и начинай.

Моргана отошла на несколько шагов от Гермионы. Гриффиндорка раскрыла перед собой книгу на нужной странице, достала из кармана палочку и маленький кинжал. Два глубоких пореза на левой ладошке и палочка в правой руке. Её кровь окрашивала потрепанные страницы книги в темно-бордовый цвет, правая рука начала старательно выводить древние руны в воздухе.

Внезапно поднялся сильный ветер, а луна скрылась за черными тучами. Снег начал вихрем кружить вокруг Гермионы, а из леса послышался животный рев. Из кончика волшебной палочки заискрился темный луч и образовывал над неподвижными телами её родителями купол. Кольцо жгло на пальце так сильно, что кожа под ним начала трескаться и кровоточить. Стая черных воронов появилась прямо над головой и закружилась в диком смерче, сбивая с ног.

Глаза Гермионы залила кровь и представила мир перед ней в окровавленных оттенках. Снег под ногами начал таять и превратился в лужи цвета крови. Язык заплетался, и прочитать заклинание не удавалось. Гермиона попытался выдохнуть, и постаралась снова сосредоточиться на тексте, который был залит собственной кровью.

– Lovesat deivos qoi med mitat nei ted endo cosmis virco sied аs ted nois iopet oites iai pakari vois duenos med feked en manom einom duenoi ne med malo statod.

На последнем слове Гермиона отчетливо чувствовала вкус собственной крови и мучительную боль сломанных ребер. Серебристый свет прорезался из палочки и метнулся в сторону темного купола, разрушая его и оседая на тела её родителей. Сияние на момент задержалось, а потом проникло в них.

Гриффиндорка заметила, как образ рыжеволосой ведьмы растворяется в воздухе. Весь хаос, который творился вокруг, тут же прекратился: снег снова лежал пушистым покрывалом под ногами, вороны исчезли, ветер стих, а на небе опять показалась яркая луна. Кольцо на пальце остыло и перестало причинять дискомфорт, а палочка выпала из руки. Гермиона чувствовала, как ноги подкашиваются, и она начинает падать, а сознание медленно окунается в непроглядную темень.

Но движение со стороны родителей тут же заставили распахнуть глаза. Её мать пошевелилась и начала подниматься на ноги, проверяя своего мужа.

– Мама… – простонала гриффиндорка.

– Боже, Гермиона! – женщина кинулась к дочери. – Господи, милая, что с тобой? Гермиона!

Любимый женский голос окутывал Гермиону со всех сторон, а родные руки так нежно держали за руки и поглаживали волосы. Это всё заставило забыть о холоде и боли, найти в себе крупицу силы, чтобы не упасть окончательно.

– Мамочка! – голос Гермионы был очень низким и тихим. – Мамочка, я так сильно соскучилась по тебе! Папа!