Текст книги "Хартблид: Цепи разума (СИ)"

Автор книги: Эйрел Пыльный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Хартблид поднял измазанную клеем руку:

– Мастер, то есть если я потеряю волшебную книжку, или у меня её отберут, я окажусь без магии?

Скелет заскрежетал зубами.

– Мой юный ученик, если я заберу твой словарь, ты забудешь написанное собственноручно?

– Эм… Нет… Ну, может несколько слов…

– Тут тот же принцип. При должной тренировке памяти ты будешь помнить всё, что узнал. Ими мы займемся позже, а пока – книжка. Она – копия той книжки, что у тебя в голове, которая всегда с тобой. Поэтому если ты лишишься книжки– ты сможешь написать её заново.

– То есть, о силе мага можно судить по толщине их волшебной книжки? – спросил мальчик, с видом будто его посетило озарение.

– Да, потому что сперва они мерялись палочками, потом доросли до посохов, и только после того как один архимаг приволок на плече бревно, даже сторонники умеренности сделали вывод, что маги переросли стадию нефритовых жезлов как мерила крутизны. И обратились к книжкам. Помнишь что я говорил про сотрясение мозга? Тысячелетия – но это тебе вряд ли что-нибудь скажет – до них доходила простая мысль, что получить по башке книжкой – менее фатально чем дубиной, и только после этого в магии наметился хоть какой-то прогресс.

У Хартблида были определенные трудности со всем, что касалось истории. Связано это было с восприятием времени, ибо события, происходившие до его рождения были словно вчера, но где-то в другом, недосягаемом месте. Со временем, это пройдет, накопится опыт и появится порядок величин, но сейчас, из речи учителя, он извлек простую мысль, что маги прошлого были тупыми, и как следствие – умерли.

– Итак, давай-ка запишем в твою волшебную книжку пару-тройку очень полезных заклинаний. Во-первых, мне нравится пересказ приключений твоих любимых персонажей. Используя связь с черепом, ты сможешь через него видеть, слышать и говорить, и нужда в беготне до моих покоев отпадёт. Позже, когда ты освоишься, то сможешь придумать как улучшить это заклинание. Во-вторых – некромантия. Мёртвые довольно злопамятны, в смысле того, что у них хорошая память, надо лишь уметь в неё погрузиться. Очень ценное, в твоём случае, заклинание, так как через него ты сможешь лучше познать мир живых. У живых могут быть секреты, у мёртвых их нет, если за дело берётся хороший некромант.

Хартблид разочарованно опустил голову.

– Ну и третье, – Мастер перегнулся через стол и взяв мальчика за подбородок, взглянул ему в глаза. – Чем занимается СтэкКраш большую часть времени?

– Лупит кого-нибудь по голове своим молотом…

– Именно. Когда у разумного есть оружие – он крайне неразумно сужает область своей мысли до области применения оружия. То есть, проще говоря, имея оружие – начинаешь все проблемы решать с помощью насилия. Что я там говорил о том, что тупые маги долго не живут? Вот как раз поэтому. Большинство из них первым делом изучили что-нибудь убойное. Так вот, прелесть твоего второго заклинания, именуемого эмпатическим переносом ран, в том, что с его помощью ты можешь почувствовать боль от раны и вернуть её, вместе с раной, тому, кто тебе её нанес. Ну или ещё кому-нибудь. А самая прелесть в том, что ощутив чужую боль как свою, ты сможешь тем же макаром принять на себя чужие раны.

– Зачем?

– Хочешь я научу тебя как посрамить надменных святош с их целительными силами? – ехидно проскрежетал Мастер. – Тогда вот тебе третье заклинание – жизнь взаймы. По отдельности эти два заклинания – так себе. Но! Если в обычном состоянии тебе хватит одного хорошего удара, чтобы свалиться, то будучи под действием заёмной жизни, тебе этого будет мало. А вот противнику – этого хватит, когда ты перенесешь на него свои раны. В итоге, ты будешь легко ранен, а твой противник будет мёртв. Домашнее задание – спасти жизнь смертельно раненому и не загнуться самому, я думаю, ты осилишь, это несложная задачка.

"получен навык"

"получены новые заклинания"

"получено достижение: Неясно будущее этого мальчика"

* * *

В свою комнату Хартблид вернулся в несколько приподнятом настроении, его душу грела мысль о том, что теперь он – повелевает магией, пусть пока ещё и не очень сильной. Вдобавок, сразу же после записи в волшебную книжку трех заклинаний и зверски нудной основы некромантии, состоящей из разнообразных способов проникновения в память мёртвых (о, как же тяжело было выводить неровные буквы и зарисовывать схемы для ритуалов), одно из них – заёмную жизнь – он тут же опробовал, и к вящему удовольствию Мастера – успешно. Это было невероятное чувство – он ощутил как сквозь его тело проходит прохладный поток, затем от него отводится ручеёк, который начинает циркулировать, словно под кожей, и в этот момент он становится чуть тёплым.

Эмпатический трансфер… Здесь было сложнее. Хартблиду не очень хотелось получать удары. Вообще никому кроме мазохистов не понравится испытывать боль. Но при мысленной прокрутке сказанного на уроке, вырисовывалось, что кроме драки есть и другие способы взаимодействия с окружением. Которые, однако, в "приключениях Стеккраша, Хартблида и ЛогикБага" никто не применял. Особенно некроманты, насылающие на героев орды нежити, которых герои разносили в хлам. "Хмм. Может быть как раз поэтому – драка не лучший выход" – подумал Хартблид, и вновь ощутил некую двойственность – с одной стороны комиксовый Хартблид был его любимым героем, а с другой сам он жил в Склепе с разумной нежитью и учился некромантии. То есть был, образно говоря, на стороне "плохих", то есть врагов. Тем более что эти самые "плохие" всё время проводили какие-то тёмные ритуалы, приносили кого-то в жертву, и когда мальчик спросил как-то раз Мастера об этом, тот презрительно ответил что это мраккультисты, причем тупые. А мраккультсты это типа жрецов, только поклоняющихся тварям из Бездны или тёмным богам, и занимаются разными глупостями вроде попыток призвать демонов, или как в данном случае– созданием неживых слуг, дабы тешить себя бездельем, празностью и чем-то что называлось некрофилией. Так что ощущение двойственности пропало, Хартблид ничего не имел против того, чтобы его тёзка убивал идиотов. Тем более что он тоже владел магией, правда относящейся к скрытности, в то время как СтэкКраш был воином, а ЛогикБаг – ходячей мясорубкой и псиоником. Вот тоже непонятная штука, насчет которой Мастер высказался расплывчато, мол, это очень сильное колдунство, требующее высокой самодисциплины.

Связь с черепом ещё только предстояло проверить в действии, и это было достаточно сложно, потому что требовало отведения от общего потока магии аж трех каналов, один – в череп, второй и третий – от черепа. В принципе, чтобы просто рассказывать Мастеру истории, хватило бы и одного, речевого канала, но он хотел бы видеть Мастера и слышать его ответы, если захочется что-либо спросить. К тому же, по собственным ощущениям, это заклинание заберёт весь доступный поток. Мало того, в процессе сотворения заклинаний обнаружилась ещё одна деталь – реген зависел от двух переменных – ширина потока и скорость потока. От них же зависели скорость каста (от скорости) и кулдаун (от времени на восполнение потраченного). Разделение и перенаправление потока дались интуитивны, а вот дальше началось веселье. Хартблид словно сжимал прозрачную трубку, по которой текла энергия, и чувствовал сопротивление, а также возрастание скорости течения маны, при этом резерв заполнялся чуть медленнее. При расширении же потока, его скорость падала. Всё это натолкнуло мальчика на неутешительные выводы – маны критически мало.

И вот как раз в этот момент, занятый обдумыванием нового для него знания, он, войдя в свою комнату, случайно наступил на какую-то острую хрень, и тут же со вскриком отпрыгнул в сторону. Петля маны, циркулирующая под кожей напряглась, став заметно слабее, а осмотр стопы показал, что хотя в кожаных мокасинах и образовалась дыра, нога не пострадала. На ней не было ни следа – ни ранки, ни крови.

– Ух ты! – воскликнул Хартблид. Ему не было больно. Заёмная жизнь поглотила рану, став чуток слабее.

Так настало время увлекательных экспериментов.

* * *

– Я полагаю, у мальчика действительно сильная предрасположенность к магическому искусству, – сказал Мастер. – Он смог воспроизвести заклинание буквально сразу же как изучил. Словно игрок. Мы ведь по прежнему не имеем ни малейшего представления откуда он тут взялся. Сверток из плаща, но таких плащей полно. Речная глина, вроде той что у ручья, но никаких подкопов не обнаружено. Зомби в деревне не сагрились. Барьер по прежнему не дает ничему проникнуть в Нубятник, и ничего не выпускает из него.

– Но раньше он был односторонним.

– Это для игроков он был односторонним, все прочие не могли ни попасть в Нубятник, ни выбраться из него. Оставалось лишь влачить жалкое существование менторов и квестодателей в этой песочнице. Пока не грянула катастрофа, – в свете магического огня казалось что череп блаженно улыбается. – Если б не она – нас бы не было.

– Но у всего есть цена, – издал звук, похожий на вздох, Смотритель.

– М-да, кстати об этом. За последние семь лет область эманаций смерти существенно сократилась, и если ранее она простиралась до реки с этой долбаной водяной мельницей, то теперь сократилась вдвое. То есть, ещё через семь лет мы столкнемся с угрозой Безмолвным со стороны как всяческой гнили и плесени, так и с крысами, пауками и прочей заразой. А запасы для бальзамирования у нас мягко говоря, невелеки. Допустим, мы сможем протянуть какое-то время используя алхимию и всё, что попадётся под руку, но что потом? Пока барьер на месте – мы не сможем добыть припасы извне. И что-то мне подсказывает, что он, сука, вечен и нерушим, а раз так, то мы в жопе. Даже если экономить ресурсы и сохранить лишь малую часть Безмолвных, это лишь оттянет неизбежное. Внешнему миру на нас плевать, – Мастер побарабанил пальцами по каменному подлокотнику. – Итак, нельзя сделать человека героем, но можно воспитать его так, чтобы он им стал. Через семь лет юный Хартблид перейдет от моих теорий и своих фантазий к суровой практике, и четыре года гринда (и фарма крыс) спустя, он будет готов к тому чтобы стать Избранным, и покинуть наше убежище, нашу тюрьму – если я прав, и он действительно игрок.

– Мастер, – с сомнением сказал Смотритель. – Вы забываете одну вещь: знаменитый белый подгузник Игрока. Его не было. А значит – он не игрок.

– У меня только что возникла гипотеза, что способность возрождаться игрокам давал этот волшебный белый подгузник, и как только запас подгузников иссяк – игроки потеряли свое бессмертие и жиденько так обосрались. Хотя нельзя исключать и тот вариант, что и бессмертье, и подгузники, игрокам давал Демиург, а поскольку он мёртв, то, соответственно, ни первого, ни второго, он дать игроку уже не может, но это не значит что проклятый барьер не пропустит достигшего восемнадцати лет игрока, буде тот в него ломанется. Время покажет.

… Хартблид держал в руках череп, и разделив поток маны, направил его внутрь, через основание, затем с усилием разделил этот ручеек ещё на три части, и одну отправил к челюстям, а две другие – через глазницы и ушные отверстия – попытался направить к себе, но что-то пошло не так. Входящий и исходящий потоки слились и словно забурлили, а затем череп сотрясла мелкая дрожь. И он взорвался.

// от автора: вычитка ещё не производилась, возможно глава будет правиться.//

Глава 2: Теория r / K‑отбора магов

«К – значит Качество»

Герон Изгнанник.

Звон в ушах и ощущение, будто по рукам ударили доской. В глазах всё плыло. Первая мысль – паническая, ведь он испортил учебное пособие – оно в данный момент торчало из всех доступных поверхностей осколками кости. Они впились даже в камень. А ведь Мастер предупреждал, что запас черепушек ограничен. Значит, тренироваться будет не на чем. Вторая мысль – «я ранен?». Зрение с трудом сфокусировалось на руках, на вид они были в порядке, только ныли как от ушиба. Сам факт наличия зрения говорил, что глаза тоже в порядке.

Постепенно Хартблид пришел в норму, и тут в дверь комнаты вошел Мастер. Он огляделся, щелкнул челюстью, и присел рядом с мальчиком:

– Теперь понимаешь, почему я не стал давать тебе по настоящему опасных заклинаний? – спросил он. Незадачливый ученик кивнул, шмыгая носом. – Рассказывай.

– Ну… Я пытался установить связь с черепом… А он такой – "бабах!!!"… Вот и…

– Потрясающе информативно. Сосредоточься, мой юный ученик, сейчас будет то, что мы называем "работой над ошибками". Если ты спорол косяк и уцелел, это уже хорошо, это ценный опыт, который поможет тебе в дальнейшем. Итак, какие есть идеи на тему того, каким образом взрыв в замкнутом пространстве не размазал тебя по стенке и не превратил в дуршлаг осколками?

– "Заёмная жизнь", – подумав, ответил мальчик. – Вот значит как она работает…

– Не совсем. Если ты вглядишься в свой поток, то заметишь кое-какие изменения.

Хартблид кивнул и, закрыв глаза обратился вглубь себя. Контур "заёмной жизни" практически исчез, зато на его месте появилось что-то опасное. Что-то, являющееся причиной слабости, головокружения, нечеткого зрения и тупой боли в отбитых руках. И как при сотворении заклинания, в него была влита энергия, так и теперь эта энергия медленно возвращалась в поток, словно продираясь сквозь тело, причиняя страдания. Внезапно мальчик понял, что если перенаправить эту энергию в кого-то другого, она высвободится разом, и нанесет ему вред. Но что важнее, любой вред телу порождал эту гибельную, медленно рассасывающуюся энергию, а "заёмная жизнь" лишь служила преобразователем мгновенного урона в постепенный.

– … Да. Когда тебя бьют, твоё тело получает повреждения. Тело может залечить их, но делает это довольно неспешно, а если их много – вообще не может, ибо долговременный урон превышает возможности регенерации. Ничего не напоминает? Вот эта самая энергия и есть то, с чем мы тут имеем дело. Но есть, как водится, один нюанс, – Мастер ткнул костяным пальцем в плечо мальчика. – При взрыве череп высвободил всю влитую тобой энергию, смертоносным образом, этого бы хватило чтобы убить обычного живущего, а даже если бы он не умер сразу, его нашпиговало бы осколками кости. Вот из-за того, что твоё заклинание перевело моментальный физический урон в постепенный, ты и избежал участи превратиться в решето. А энергия распада на тебя не оказывает влияния, иначе бы ты загнулся от её эманаций ещё в младенчестве. Если быть совсем точным, то сперва тебя ударило магическим уроном, а затем ещё и физическим, если бы дело обстояло наоборот, ты бы вообще ничего кроме удивления не почувствовал. Потому что нас, не-мертвых, эта энергия исцеляет.

– Но ведь я живой! – воскликнул мальчик.

– Технически – да, – подтвердил скелет. – Но с точки зрения жрецов ты нежить, и если тебя попытаются исцелить – будет очень больно. Кстати говоря, думаю тебе уже лучше?

– Да… Руки чуток побаливают, а всё остальное в порядке. И эта странная энергия рассасывается довольно быстро, словно что-то её вымывает. Так и должно быть?

– Безусловно, – Мастер обвел всё вокруг широким жестом. – У нас тут половина Нубятника залита тем, что жрецы называют "эманациями смерти". Звучит грозно, так что мы их тоже так называем, хотя всё несколько сложнее, и боюсь твоих знаний для понимания происходящего может оказаться маловато.

– Да, мастер. Я не понимаю каким образом полученная мной рана превращатся во вредную энергию. В смысле – мои раны мгновенно заросли? Или их и не было? Или что?

– Ты юн и неопытен, поэтому вместо того чтобы сыпать загадочными фразами и поручать тебе исследовать данный вопрос самостоятельно, я тебе подскажу: как думаешь, почему заклинание, которое тебя спасло, так называется?

В глазах мальчика отразилось непонимание, потом напряженная работа мысли. Потом он вздохнул:

– Не понимаю. Объясните?

– Я не являюсь сторонником эр-теории отбора магов, и только потому отвечу: физические повреждения возникают от того, что тебя бьют. То, что тебя бьет – тратит на удар энергию мышц, или внутреннюю энергию, или запасённую… Без разницы, результат – тебе прилетает, и в зависимости от силы удара, то есть его энергии, тебе либо больно, либо очень больно, либо вообще пиздец. Как несложно догадаться, для того, чтобы не получить повреждений, противопоставленная энергияя твоей магии должна быть равной той, что была вложена в удар. Поглощенная энергия удара "мнёт" магическую энергию, делая её токсичной для твоего тела, это называется энергией распада, и мы к этому ещё вернемся, потому что для не-жизни она почти так же опасна как и святая вода. Токсичная энергия некоторое время сохраняется, медленно рассеиваясь под воздействием самовосстановленияя тела.

– И именно ей я ударю, если применю эмпатический перенос ран? – немедленно спросил мальчик.

– Умница! – проскрежетал скелет довольным тоном.

– А что такое эр-отбор?

"Будь проклят мой лекторский дар", – подумал Мастер, а вслух сказал:

– Есть два способа получить сильного мага. Эр-отбор и К-отбор. Классический пример первого – Макакадемия, куда сгребают всех у кого есть хотя бы кроха магического таланта, и они пытаются выжить в этом гадючнике, погибая десятками от тупости, злокозненности и дуэлей. Если из сотни до выпуска доживут десять человек – это считается вполне-себе приличным показателем. Также этой стратегии отбора следуют те из магов, у кого не хватает времени, или таланта, нормально обучить своих учеников, поэтому вместо одного они набирают три-пять и в процессе обучения их количество сокращается. Можно быть хорошим магом, но отвратительным учителем. Я – исключение, ранее я учил игроков азам различных навыков. Поэтому я выбрал в твоем случае К-стратегию отбора, – Мастер на миг замялся. "А ещё потому что ты единственный мой ученик и если ты погибнешь, другого взять будет негде", подумал он. – Как сказал Герон Изгнанник, "К – означает Качество". К слову, его вышибли со второго курса Макакадемии. Качество – означает, что мы тут не играем в загадки и попытки развить твой мозг самостоятельным изысканием жизненно-важных знаний. Если у моего ученика есть вопрос – я отвечу на него прямо, ибо если вопрос появился – значит ученик любознательный, значит он чего-то не понимает, и по этой причине может накосячить.

– Вот типа как я только что, – криво усмехнулся Хартблид. – Вы бы могли подробнее разъяснить мне тонкости "заёмной жизни" и про опасность подрыва черепа.

– Я бы объяснил, но ты рвался поиграть, был невнимателен на занятии и не относился к делу серьёзно. Теперь ты относишься к делу серьёзно, и потому первое правило – пока ты не овладеешь заклинанием, тренироваться ты будешь только во время занятий, в учебном классе. Правило второе: испортил учебный материал – добыл новый, или отработал. Правило третье: всегда имей при себе полотенце.

– Зачем? – недоуменно спросил мальчик.

– Я так и знал, что по поводу второго правила вопросов не будет, – хмыкнул Мастер. – А теперь отдохни и добудь себе новый череп. И да, насчет десяти крыс я не шутил, думаешь косточки и шкурки для твоей волшебной книжки с потолка взялись?

– Но… – на бледном лице проступило обескураженное выражение. – Крысы же опасны, и мне рано ещё иметь с ними дело, да?

Скелет издал скрежещущий смех:

– А я разве сказал что ты должен вот прям сейчас идти и убивать крыс? Не сказал. Ты сам додумал, видимо решил что это я тебя так наказываю, смертельным риском за ошибку, едва не стоящую тебе жизни. Я что говорил про К-отбор?

Мальчик сконфуженно опустил взгляд. Мастер кивнул:

– То-то же. Череп у тебя на плечах чтобы думать, а не что бы его взрывать. Привыкай вычленять из разговора главное, а потом смотреть на это со всех сторон, во-первых не обманывают ли тебя, не прикалываются ли, не дурят ли тебе голову, не пытаются ли использовать в своих целях и так далее. Вообще-то так обычно зарождается паранойя великого мага, но так как этот самый маг скорее всего произошел из Макакадемии, где не имея подозрительности и недоверчивости долго не проживёшь. Итак, – продолжил скелет лукавым тоном. – Что нужно сказать, когда твой учитель предлагает тебе, полнейшему нубу, знающему три с половиной заклинания, который только что чуть не убил себя одним из них – пойти поохотиться на крыс?

– Да вы прикалываетесь, Мастер! – подхватил Хартблид.

* * *

Если растить ребёнка в подземелье, у него может развиться агорафобия. Поэтому Смотритель время от времени выводил тогда ещё малыша на прогулку. Там же он сделал первые самостоятельные шаги по жухлому смертоцвету и обнял почерневший ствол мёртвого дерева. Смотритель испытывал к мальчику некое подобие отцовских чувств, ведь это он нашел его на том расколотом некогда волшебном камне, и убедил Мастера в необходимости позаботиться об одном из тронутых Склепом. И теперь, когда мальчику было дозволено гулять самостоятельно, беспокоился. Но Мастер на его беспокойство отреагировал смешком, сказав, что пацан быстро бегает и владеет кое-какой магией, а ходячих в деревне не особо много, и доселе они не высовывались. Видимо потому, что эманации смерти притупляли их вечный голод, а пугающая аура Смотрителя и вовсе заставляла всё живое и не-живое держаться тише воды, ниже травы. «Но нужно же его предупредить об опасностях!» – привел последний довод Смотритель.

"Ты не сможешь предупредить его обо всех опасностях мира. Пусть привыкает быть осторожным и осмотрительным. Сейчас закладываются основы его личности, и наша задача на данном этапе – не опекать, а стелить соломку, чтоб было мягче падать. Присмотри за ним, но вмешивайся только если он сам не справится", – ответил Мастер.

Хартблид же подошел к воросу первого самостоятельного выхода на поверхность весьма ответственно. Его первая одежда в этом мире – грубо сшитая безразмерная тёмная туника, больше похожая на мешок с дырками для рук и головы, перехваченная в поясе веревкой – не обладала свойствами защиты от чего-либо, тем более что после истории с черепом, в ней было полно дыр. Требовалось что-то более плотное. Смотритель, изрядно прокачавший за эти годы скилл портного, выслушал пожелания своего подопечного, и набрав охапку ветоши, кусочков кожи, плюс бутылку алхимической дряни, принялся творить.

"Создан предмет: Легкий тканевый мусорный доспех нетленности"

Несколько слоёв льняной ткани, применявшейся в уходе за Безымянными были проклеены алхимией, усилены кусочками вывареной в масле кожина груди, животе и спине, и простёганы с добавлением подбоя. Для защиты от непогоды и сыплющегося на голову мусора – капюшон. На рукавах красовались кожаные налокотники, а на штанах – наколенники. Вместо мокасин Смотритель достал из запасов сапожки самого маленького размера какой нашелся. Добавил к комплекту сумку и отнёс это всё в комнату мальчика. Радости было!

Хартблид смотрелся в зеркало, подмечая, что он стал чем-то похож на своего тёзку из книжки. И это побудило его полистать комикс в поисках места, где троица приключенцев осматривали город мёртвых. Нубятник он уже видел, немало раз, но – под присмотром Смотрителя, не позволвшего ему заходить в дома и исследовать окрестности. Они просто гуляли по пустым улочкам, а Смотритель рассказывал что когда-то вот тут, например, стояла уличная жаровня, где игроки могли утолить свой голод, купив за пару медяков жареного мяса, ну или сбыть это самое мясо, набитое в окрестностях в процессе прокачки. Торговец покупал мясо за медяк а продавал уже жареным за два, такой вот нехитрый бизнес. Хартблида это удивило, и посыпались вопросы.

– Но ведь он мог просто поджарить мясо и себе и игрокам, и накормить их, зачем вообще нужны деньги?

– Если бы в экономике присутствовали только это, возможно всё было бы иначе. Но кроме уличной едальни в Нубятнике присутствовало ещё множество торговых точек, и без денег всё свелось бы к бартеру. Хотя кое-где он и присутствовал. Вон там, например, жила бабка, которая предлагала игрокам срубить пару деревьев, а взамен давала блюдо жареного картофеля, пару яблок и кувшин кваса. Игроки большей частью этот квест игнорировали. Им нужны были деньги чтобы покупать вон в том магазине щиты, мечи, луки, посохи, доспехи и прочее.

– Чтобы убивать мобов?

– Да. Из всех способов развиться, игроки почти всегда выбирали насилие. Сперва по отношению к флоре и фауне, а затем и друг к другу и всем подряд. Природа мира отвечала им тем же. Вон там, возле мельницы есть пруд, в котором жили бобры, попортившие немало крови начинающим игрокам.

– А как же местные? – Хартблид с интересом посмотрел на почерневшую воду в окржении жухлого камышатника вдали.

– Напрямую их это не особо касалось, но косвенно… мобы очень быстро плодились и доставляли кучу неприятностей. Кролики, например. Вон там жил фермер, у которого они постоянно грызли капусту, и он выдавал игрокам квест на их изничтожение, два медяка за десяток.

– То есть, – Хартблид начал загибать и разгибать пальцы, морща лоб. – Игрок мог пойти убивать кроликов, получив за это два медяка, на которые он мог купить порцию жареного мяса. Но сдав мясо кроликов он получал десять медяков, на которые мог купить ещё пять порций… А не проще ли было самому пожарить мясо кроликов?

– Большая часть игроков думала так же, и шла качать профу кулинарии, таким образом у них и еда была, и деньги, которые можно было бы потратить на что-нибудь ещё. Проблема в том, что чем большим количеством профессий ты обладаешь, тем больше на них тратится времени. А игроки в большинстве своём не любят тратить время на что-то долгое и нудное. Тех же, кто качал профы поваров, шахтёров, плотников, алхимиков и прочих ботаников, презрительно обзывали крабами, и считалось что быть крабом – западло для игрока. Но тем не менее, крабы были нужны даже игрокам, поскольку опытный краб мог превзойти своим искусством всё, что было создано в этом мире. Но это удел немногих, большинство же были обрчены крабить на полях и в шахтах, добывая ресурсы низкой ценности, но необходимые в огромном количестве.

Хартблид на миг замялся, а потом выпалил:

– А Мастер – краб?

* * *

"Краб – игрок, зонимающийся

только

унылым фармом и гриндом и неувожающий пэвэпэ. Мастер не краб". Хартблид со вздохом перечитал краткую строчку в своем глоссарии и выдрал страницу. Вклеил новую и переписал начисто, исправив ошибки, помеченные красным. Давно пора было этим заняться, но захотелось именно сейчас. Не смотря на обновки и разрешение выйти в Нубятник, этот момент ему хотелось оттянуть насколько возможно. В нём боролись два стремления – остаться в уюте и безопасности, и желание исследовать окружающий мир самому. Может быть даже попробовать жареное мясо, все говорили что это вкусно. Найти что-нибудь ценное. С другой стороны, после опыта с черепом, в голове настойчиво звучал осторожный голос, предупреждающий, что снаружи может быть опасно, больно и чревато очень плохими последствиями. Но, собственно, именно это побудило Хартблида попросить более прочную одежду у Смотрителя и какое-нибудь оружие у Мастера. В последнем было отказано: "ты – ученик мага, твоё оружие – разум". Однако это не помешало Мастеру выдать ему фляжку бальзамической жидкости для обработки ран, буде те возникнут. Он также добавил неимоверно хитрым тоном, что когда лысая обезьяна берет в руки палку, она либо становится студентом Макакадемии, либо человеком разумным – в зависимости от применения оной. Хартблид понял намек, и когда всё же, со вздохом глядя на почти пустую бутылку своей обычной еды ("бутылка чёрного немолока Смерти, качество: крафтовое, высокое, остаток ресурса: два глотка"), решился выйти наружу, его чувства пришли в равновесие. Выбор сделан. Теперь – только вперед. Касание ладонью ключевого камня – и массивная каменная плита с грохотом отодвинулась, а глаза моментально сощурились и заслезились с непривычки от внезапно яркого солнечного света, обдавшего кожу легким теплом.

«получено достижение: Покидая Убежище»