Текст книги "Афоризм обмана (СИ)"
Автор книги: Euphonic Lemonade
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
– Если только оно не в крови.
– За шесть минут или сколько там, платье не могло полностью превратиться в мокрую красную тряпку! Если только оно не попало в сердце.
– Но исследования показали, что пуля прошла мимо сердца! – вступил доктор.
– Правда… да и рана должна быть огромной…
– Нечего не понимаю, – задумчиво оставил комментарий мистер Рид.
Наступило молчание. Грей все это время, не смотря на то, что дело касалось его бывшей невесты, держал самообладание и был холоден, как всегда.
– Ладно, поехали в особняк мисс Литл, – сказал Грей, взглянув на Флаффи, которая считала деревья, стоя на месте убитого трупа.
– Зачем тебе их считать? – спросил у неё удивленный Грей.
– Я не считаю. Я сверяю.
Грей поднял одну бровь.
– Мистер Кью! После выстрела не было никаких шумов?
– Обычные шумы после выстрелов: птицы, зайцы и так далее.
– Ясно.
Они подъехали к дому миссис Литл к пол второму. Сам по себе особняк выглядел не так старовато, на сколько все ожидали: кажется, новые жители хорошо постарались… Мистер Рид первым позвонил в дверь. Выглянула какая-то пернатая служанка, она помахала Флаффи и открыла дверь незнакомцам. Фиолетовая птица, смутившись, тоже помахала ей. Служанка попросила их подождать в прихожей, чтобы доложить о прибывших гостях.
– Скажите, что мы давние родственники прошлых владельцев дома.
Служанка спустя минуту появилась в прихожей и пригласила всех в гостиную. Как только Флаффи вступила в туда, ей вдруг захотелось убежать прочь: на диванах с довольными ухмылками сидели дети Колибер. Они сначала не заметили птицу, потому что Грей своей пленительной красной отвлёк их внимание, но потом, Жон случайно увидел притаившуюся птицу, вытаращил глаза, потёр их и воскликнул:
– Ба-атюшки! Да это ж Гарри! Сестрицы! Смотрите! – он указал на белую лицом Флаффи.
– Прошу прощения, но я бы хотел повидаться с хозяйкой или хозяином дома, – ее загородил Грей.
– А вы кто такие?! Да это же настоящий Гарри! Лицо точь в точь как у того слизняка!
– Прошу не оскорблять моих работников, – сухо пригрозил мистер Кью.
В дверях появилась миссис Колибер. Она смерила всех высокомерным взглядом, а Флаффи особенно, и спросила, с кем имеет честь разговаривать.
– Мистер Даркник, моя жена, Алиса Даркник, – он указал побродоком на внезапно покрасневшую Ауру, – мой доктор – мистер Лорн, работница – Флаффи, брат Уильямс. Аа, а это мой шофёр – мистер Рид.
Наконец все увидели мистера Рида и удивились.
– Ладно вам, мистер Кью, бросайте свои шутки, – мрачно промямлила хозяйка, – чем могу вам помочь?
– Хотелось бы поболтать с вами о прошлых ваших хозяевах… И домик осмотреть.
– Дом я вам не дам смотреть.
– А если я скажу, что мы их органов полиции? И нам отдан приказ найти одну убийцу.
– Если вы про убийство мисс Литл, то я могу сказать вам, что вы сошли с ума.
– Я знаю. Так вы дадите пройти?
– С какого поводу?
– Ох, мадам, не заставляйте нас применять нашу умственную силу и логично описывать подробности… Мы нечего вам не испортим.
– Я всех не пущу!
– Только я и Флаффи.
Кажется, Аура чуть вышла вперёд и хотела что-то сказать.
– Флаффи? Эта вот эта хитрая птица, переодетая в девчонку?
– Это мой помощник. Разрешите? – он прошёл мимо неё и последовал в другую дверь, сделав Флаффи знак следовать за ним.
Помощник быстро догнал хозяина и спросил:
– Разве мы тут что-нибудь найдём?
– Включи мозг. Что мы можем найти из того, что хранилось здесь пять лет назад?
– Нечего.
– Если искать там, где этих вещей и не должно быть.
– Логично, – пожала плечами девушка. – Тут есть подвал?
– Ты у меня спрашиваешь? Я тут был всего три или четыре раза…
– А были ли у мисс Литл какие-нибудь враги?
– Ты смеёшься? Как могли быть у очаровательной бедной женщины с великолепными манерами враги? Ладно бы, состояние она имела какое-то, а так… Чепуха.
– Значит версия Кирика, что ее убили случайно.
– А свою версию? Нет?
– Ну почему же, – задумалась девушка, – Слишком мало сведений. Мне нужно знать больше о семье мисс Литл.
– Мать умерла очень рано от опухоли. Отец – почитаемый командир высшего класса.
– А братья, сестры?
– Нет никого.
– Если не связано с мисс Литл, значит связано с отцом.
– Аа, думаешь, ее убил мистер Литл? Ему не было от этого никакой выгоды. Если только он не был психопатом.
– А это исключено?
– Ты смеёшься.
– Хорошо, зачем тогда убивать мисс Литл, если никому от этого не было пользы?!
– Ну почему же. Когда я расследовал это дело с Фалисом, у нас была идея, что все было подстроено.
– То есть мисс Литл наняла какого-нибудь снайпера, не заплатила ему, и он решил ее убить?
– Не совсем, кому же ей нужно было тогда убивать? И если снайпер захотел отомстить, логично же, что тогда перед этим он кого-нибудь убил и тогда то его уже должны были предать.
– О! А что, если она кого-то предала?
– Кого?
– С кем имела дело.
– Можно строить тысячи версий. Сначала найдём улики, а потом допроси меня о чем-нибудь ещё.
– То есть, вы ещё не все рассказали?
– Свидетель иногда скрывает некоторые факты, если ему это на пользу. Нет, я не намекаю, что я убийца, я даю советы.
Флаффи изумлённо уставилась на молодого человека: «Кажется, он свихнулся» Подвала в этом доме, как бы тщательно не искала молодая парочка, не было. Они также не нашли нечего преимущественного. Когда Грей уже выбился из сил, Флаффи вдруг позвала его, и он увидел тайник в стене.
– Что там? – спросил парень, вытягивая шею.
– Не-че-го, – медленно произнесла девушка.
Парень вздохнул и ушёл прочь. Флаффи ещё раз осмотрела все и пошла по пятам за Греем, грустно смотря под ноги, как вдруг она остановилась, словно чем-то поражённая, подпрыгнула на месте, наклонилась к какой-то лежащей на полу бумажке и обрадовалась: эта была фотография неизвестной, но очень красивой девушки, у которой одна половина лица была зачирикана чёрным маркёром. Флаффи предположила, что на фотографии изображена мисс Литл. Своими предположениями она поделилась с мистером Кью, который подтвердил ее догадки. Всей группе вскоре было показано фото. Но никто не знал, зачем половину лица закрасили. В машине разговоры возобновились:
– Может быть это фотография убийцы? – предположил доктор Лорн.
– Точно! – подхватила Аура, – Скорее всего убийца закрасил лицо.
– Зачем? – спросил Грей.
– Возможно, он сначала отметил жертву как цель, а потом, убив ее, закрасил надпись, – пожал плечами Кирик.
– То есть, вы думаете, что это маньяк, целившийся по фотографии?
– Возможно, – задумчиво сказал Кирик.
Флаффи держала в руках фотографию и очень внимательно рассматривала ее. А потом она отложила и сказала разочарованно:
– Нет, не понимаю… Грей, можете сказать, с кем мисс Литл была особо дружна, кому была предана, с кем имела дорогие связи?
– Первым делом, она общалась всегда со мной.
– Было ли какое-нибудь странное поведение у неё последнее время?
– Хмм, она с каждым днём любила меня все больше и больше.
Аура впилась в лицо молодого человека. Флаффи сморщила лоб и почесала нос.
– Так, почему же? Может она чувствовала, что ее убьют, поэтому стала все больше и больше любить вас?
– Если это так, – также задумчиво говорил мистер Кью, – Тогда, должно быть, она общалась с убийцей.
– Но это нелогично! – вдруг вступила Аура, – Зачем маньяку общаться с мисс, когда он знает, что убьёт ее.
– Чтобы шантажировать. Очень даже логично!
– Но причём здесь тогда фотография?
Минута молчания, все напряжённо думали о своих версиях…
– Я знаю, кто убил мисс Литл, – вдруг сказал Грей.
Все потянулись к нему и воскликнули одновременно: «Кто?!». Грей молчал, будто понял, что зря это сказал. Нужно было выходить из ситуации, поэтому медленно и неуверенно он ответил:
– Мистер Литл.
– Да ну, мистер Кью, – удивился Рид, – Он-то здесь причём?
– Не знаю, чувствую, что он.
– Ой, все бы мы так чувствовали!
– А я тоже так думала, – краснея, призналась Аура.
Грей это заметил, но не подал виду. Единственное существо, ломавшее голову в данный момент – была Флаффи.
– Нечего не понимаю! Нужно поговорить с отцом!
– Его нет в этой стране, – сказал Кирик, – Уехал.
– Ладно, поехали в гостиницу. Кто-нибудь знает приличную?
– Маковка, – подсказал Кирик.
И они поехали в « Маковку» Заказали три номера – для мистера Рида и доктора Лорна, для Ауры и Флаффи, для Грея и Кирика. Когда два брата остались одни в номере, Кирик спросил: -Ты действительно знаешь, кто убийца?
– Предположение есть. Конечно, это не отец Мэри…
– Фух, а то я испугался.
– Самое главное, это держать имя убийцы в голове.
– Почему? Ты хочешь, чтобы другие тоже додумались?
– Н-да… – Грей сжал губы.
Мистер Рид и доктор Лорн спокойно спали, а Флаффи и Аура сидели и молчали. Птица немного боялась Медузы, но сейчас, когда эта девушка, словно камень, сидела и не моргала, Флаффи вообще не могла глаз сомкнуть. Мисс Медуз часто шептала имя Океана Медуза и начинала плакать. Флаффи мучительно стала думать, будто Океан до сих пор болеет. Однако, все это было не так… Мальчик заснул вечным сном и больше этого мира он не увидит… Правда, все все-таки заснули, а на утро проснулись веселыми и бодрыми.
– Ну что, следователи, кто-нибудь прозрел во сне? – улыбнулся Кирик.
– К сожалению, не я, – сонно потёр глаза доктор Лорн.
– Послушайте, предлагаю разделиться, – предложил Грей. – Одна группа изучит друзей мисс Литл, некоторые записаны на этой бумаге, а другая снова пойдет в дом и поищет что-нибудь. Кто куда пойдет?
Все растерянно пожали плечами.
– Думаю, идти к друзьям нужно тем, кто лицо знал мисс Литл.
– Или не знал вообще, – подмигнул доктор Лорн, – Можно прийти, как журналисты и спросить обо всем.
– А это мысль! – подхватил мистер Рид, – однако, нужен же кто-то, кто знает Мэри.
– Хорошо. Я пойду рассматривать дом, а Кирик у друзьям. Кто со мной?
Аура сначала кинулась за Греем, но потом остановилась, так как в голову ей пришла новая мысль и сказала:
– Я могу помочь с друзьями… Вы позволите, мистер Кью?
– Конечно. Хотя, я тоже пойду к друзьям.
У Ауры засветилось лицо. Осталось взять к себе ещё одного человека. Грей подозвал мистера Рида. Тройки были готовы. Флаффи, Кирик, доктор Лорн отправились к ненастным Колибер, а остальные три сели в машину и поехали за друзьями. На бумаге было написано: Эллнст, Копллерс, Йокс, Стрельниковы, Сураховы, Чаптерс. Через два часа они все снова встретились. Лица всех людей были бледны. Лишь Кирик и Грей как-то особенно смотрели друг на друга, словно их догадки подтвердились ничем.
– Нечего, – сказал доктор Лорн.
– Нечего, – также сказал мистер Рид.
– Но мы не посетили ещё одного человека, – поднял палец мистер Кью.
– Нет, мы никого не пропустили, кажется. – заявил мистер Рид, рассматривая бумагу с фамилиями.
– Нет. Мы пропустили Фалиса Медуза.
– Что? – взвыла Сьюзан Медуз. – Мой брат?!
– Спокойно, Аура. Мы его допросим, а потом сделаем выводы…
– Да как же! Вы обвиняете моего брата! – бледнела Аура.
– Ну да, – спокойно ответил мистер Кью. – Что вас смущает?
– Он мой брат!
– Я знаю.
Аура всячески старалась доказать его невиновность, но Грей был неумолим. Даже когда его глаза встретились с пылающими глазами Фалиса…
– Мой дорогой друг, желаете сдаться?
– Объяснитесь, Грей! Я даже не смел подумать, будто бы вы могли прийти ко мне и заявить о чем-то оскорбительном!
– Вы убили мисс Литл?
Фалис Медуз уставился горящими глазами на Грея, а потом улыбнулся:
– Почему вы смеете так думать?
– Сначала ответьте да или нет?!
– Да, – улыбнулся Фалис. – Что ж, у вас есть доказательства?
– Есть.
– Предоставьте мне их.
– Чтобы Аура их быстро уничтожила? Весьма талантливо назначить сестру в шпионы, под залогом учителя, влюбленного в хозяина Даркфилла. Однако, эта девушка, когда вынимала альбом из тайника, потеряла одну важную карточку – фотографию мисс Литл с закрашенным наполовину лицом. Интересно, убийца ли закрасил ее или сама мисс Литл? А что, если это сделала быстро Аура, которая потом отвлекала нас тем, что это сделал убийца. Вероятно, дело было не в нем, как мы считали, а в самой мисс Литл. Что ж такого могло быть с мисс Литл? Кажется, человек, закрашивающий половину лица мисс Медуз хорошо знал, что у семьи Медуз родинка находится под правым глазом. Поэтому, особо не раздумывая, Аура закрасила ту часть, которую привыкла видеть, не обращая внимания на то, что родинка под другим глазом. Что ж, видно, эта родинка имеет хорошее значение, раз к ней так важно отнеслись… А кто у нас так известен родинками? Уж не семья Медуз? Все складывается: Видно, мисс Литл хотела почувствовать себя Медузой. А зачем ей это? Совершенно непонятная ситуация! Да только женщины – существа странные. Кто бы мог додуматься, что она хотела стать женой Фалиса Медуз… Или не хотела… Сколько много моментов и улик Аура сумела замаскировать или уничтожить! Например, дневник мисс Литл. В нем все есть. И из него выпала фотография Мэри. Почему никто не задал тогда вопрос, откуда она там, на полу, взялась? Это меня и натолкнуло на мысль, что кто-то ее уронил, причем недавно. Тот, кто знал о тайнике. А кто может знать о нем – посвященный или очень хорошо ищущий. Разве может быть простым совпадением, что кто-то взял дневник, да еще и фотографию зачеркнул? Это тот человек, который не хочет чтобы мы знали о том, чего знает он, значит, этот человек был всегда с нами. Все факты указывают на Ауру. Кого же ей скрывать? Океана? Он даже не был особо знаком с Мэри. Какая же выгода в этом? Океания? Она ребенок. Из револьвера стрелять не умеет, также как и старший Медуз. Аура, насколько я знаю, тоже не держала его в руках. Кто тут у нас остался? Уж не Фалис ли? Да, в том возрасте ты уже был вовлечен в свои полицейские игры. Что ж, объясни теперь нам, зачем ты ее убил?!
– Ха-ха! Неплохо, неплохо, – захлопал в ладоши Фалис, нисколько не побледнев. – Ты упустил великолепного отца. Если бы я женился на ней, я бы имел власть над отцом. Каким образом – я не скажу. Все, довольны? – засмеялся он. – Теперь арестуете меня?
– Зря ты так поступаешь, Фалис, – говорил мистер Кью. – Нам все равно на твою свободу. Плохо будет от этого не тебе, а людям, которым ты дорог. До свидания, – он развернулся и вышел из особняка. На улице его ждала группа детективов.
– Простите, что я не дал вам полностью расследовать преступление. Иначе, все бы пошло не так…
– Все нормально, – пожал ему руку доктор Лорн. – Только, что это нам дало?
– Нечего, кроме грусти. Как жаль, что правда почти всегда грустна…
Комментарий к Вторая книга. 1 глава. Год спустя Думаю, для первого раза детектив более-менее нормален :P
====== 2 глава ======
Снова тишина в замке Дакрфилла. Дождь льет вот уже третий день, не переставая, что сильно влияет на настроение мадам Веир, ненавидящей дождь. От этого факта даже деревья будто бы согнулись, а хмурые тучи словно стали ближе к земле, вследствие чего Флаффи каждый раз пыталась до них дотянутся. Из-за угрюмых дней и их долгой продолжительности, жители Даркфилла, кроме Грея, были счастливы, если их лица хоть немного, но касался светлый горячий луч солнца. По сути лучик – такое маленькое явление, а сколько радости он доставляет людям, на чье сознание уныло давили пасмурные дни. Однако, были и те, кому дела не было до настроения, и их не пугала надутость природы. Они не надувались в ответ, а радовались. Да, Флаффи весело бежала под дождь, а потом возвращалась грустной – он ей напоминал Лилию. Однако, девушку это не останавливало. Ей казалось, что это только на пользу, ведь Лилия тоже любила дождь… Вот так вот, окунаясь в воспоминания, птица выходила в сад, садилась на железную скамью и думала о Луке и Лилии. Когда она смотрела на красоту природы, пушистые, огромные деревья, громадные облака, плывущие по лазурному небу, словно по морю – ее охватывало такое гнетущее чувство, что глаза птицы наполнялись слезами. Все потому, что она понимала, что такого волшебства, такой свободы не знает ни Лука, ни Лилия. «Как бы я хотела, чтобы они все были со мной рядом!» А иногда она даже хотела по-другому, быть вдвоем – без свободы, но счастливыми. Если ей приходилось восстанавливать их образы в голове, будьте уверены, что возврат в Даркфилл потом не обходился без красных и мокрых глаз. Ясность, как редкое счастье, приходила на улицы не часто. Но солнце все равно старалось осветить всех людей и такие дни были! Тогда мистер Рид, доктор Лорн и Флаффи шли гулять. Они даже нашли реку, в которой можно потом когда-нибудь искупнуться. Правда, доктор Лорн заявил, что купаться в этой реке не будет из-за плохого качества реки, а мистер Рид добавил, что после проливных дождей она очень холодная.
– Не гигиенично! Если на поверхности плавают утки – вода грязная.
Флаффи захохотала и попробовала дно. Везде коряги. Но так красиво: деревья тянутся своей пушистой кроной к небесной воде, тем самым окрашивая ее в зеленый цвет. Пожалуй, если бы в тот момент какому-нибудь фотографу удалось запечатлеть деревья и воду на камере, то люди потом бы спутали, где вода, а где небо и деревья. И они наверняка потратили бы немало времени, переворачивая ее то вниз, то вверх, в поиске отличий. Даркфил все по-прежнему был хмур и мрачен. Почему-то Грей, сразу же после расследования, запирался в комнате и никого не впускал к себе. Его настроение было очень пессимистичным: он не хотел никому показываться на глаза, тем самым, с утра до вечера этот человек просиживал дни взаперти. Никто даже не знает, ел ли этот странный человек вообще. Говорят, что лишь ночью он выходил на улицу, когда все уже спали, и смотрел на ночное небо. Данный факт влиял на всех одинаково – Грей, с таким добрым сердцем, переживает по поводу своего бывшего друга. Есть еще варианты, что на хозяина так пагубно отразилась плоха погода. А может все вместе… Во всяком случае, плохо было не только Флаффи, которая это тщательно скрывала, но и Грею, открыто показывающему свое состояние. Все люди, имеющие сердце, склонны переживать. Кому-то это на пользу, а у кого-то это не очень счастливое занятие отнимает силы и нервы. В данном случае, силы и нервы были повреждены у Грея, отчего мадам Веир, когда узнала про его самочувствие, не отходила ни на шаг от хозяина и пихала ему всякие лекарства. Присутствие старушки немного отразилось на прошлом минорном существовании – Грей начал потихоньку появляться в гостиной, а вскоре он и свободно передвигался по дому, только угрюмо и холодное выражение лица с впадинкой на лбу не исчезали. Вот и сейчас, когда солнце стояло ровно над горизонтом, освещая все своим светом, тем самым, радуя Флаффи, жители Даркфилла сидели и отдыхали в гостиной. Мистер Кью с антипатией читал какую-то неинтересную газету, доктор Лорн спал, мадам Веир что-то шила, обучая Флаффи тому же ремеслу, мистер Рид сидел возле камина и Читал вслух, надев очки, стихи Кирика, который в это время читал какую-то книгу. Вот она – семья: все заняты своим делом. Но почему у Кирика и Грея грустные лица? А мистер Рид все время чихает? Эпидемия какая-нибудь… Или плохие новости… Неожиданно дверь распахнулась и перед всеми оказалась бледная девушка, в которой Флаффи узнала бедную девицу у источника – Софию. Она еле стояла на ногах и вот – вот могла упасть к ужасу обитателей дома.
– Простите… – начала она, с трудом сдерживая себя, – Фалис…
Грей мгновенно очутился около нее, подал ей свою бледную руку для надежной опоры. Ее вид был очень мучителен для присутствующих, она с мольбой смотрела на мистера Кью, но с такой сдержанностью, что всем казалось, что еще момент и весь ее огонь, вся ее пылавшая мучительным огнем страданий душа вспыхнет и сожжет эту хрупкую фигуру, обопершуюся на более сильную руку Грендона. Она пару раз пыталась начать говорить, но не единого слова не вырвалось из ее милых уст. Только Кирик Кью вдруг тихо прошептал ее имя, и ее слезы потекли ручьем, и она закрыла лицо руками.
– София! София! – Грей обнял ее, пытаясь успокоить девушку, но она не могла остановиться. Что-то сильно разрывало душу.
– Фалис… Он в тюрьме, – София уткнулась в грудь молодого человека.
– София! Не плачьте, прошу вас!
– Я полюбила его, утешая себя неверной надеждой, что смогу его изменить, но… Какая я наивная! – София прижилась всем телом к Грею, который не выпускал ее из объятий.
Каждый знал, какая тяжелая доля выпала бедной девушке. Флаффи сама начала дрожать, бледнеть и покрываться пятнами, иногда она даже уходила куда-то из комнаты и начинала тихо плакать, так, чтобы никто не услышал, а потом возвращалась и тоже обнимала девушку, только с другой стороны. Мадам Веир тоже не могла смотреть на слезы Софии, и она лишь молились, чтобы девушке пришло успокоение, а сама иногда тоже проливала слезу. Мистер Рид напряженно ходил из угла в угол, думая о чем-то серьезном, отчего его лоб морщился, но стоило ему бросить взгляд на бедное создание, как его лицо смягчалось и наполнялось грустной нежностью и жалостью. Даже доктор Лорн, который не мог на первый взгляд, никак быть знакомым этой девушке, был так растроган и задет ее чувствами до такой степени, что он иной раз подходил к ней, предлагал ей свою помощь или как-то успокаивал ее добрыми словами. Лишь Грей молчал и прижимал к себе хрупкое существо, понимая, что он ее единственный близкий друг и что больше у нее нет никакой опоры, кроме него.
Вот если бы она влюбилась в своего близкого друга, а не нахального Фалиса…
Они были бы очень счастливой и красивой парой, так как Грей измениться мог, и София ведь изменила бы его… И все об этом думали, как только она обращали скорбный взгляд на мужчину, утешающего в объятиях бессильную девушку. Но нет… Любови не прикажешь, она слишком разная и слишком странная, чтобы ею кто-то управлял. Остается только радоваться счастью, либо жить с несчастной любовью…
Ее усадили, не отрывая от Грея, на диван у камина, дали плед и предложили выпить чаю. Она поблагодарила всех, но отказалась. Когда эта девушка еле-еле пришла в себя, все напрягли силы, чтобы окончательно ее успокоить. Она поддалась им и, вскоре, взяла себя в руки:
– Простите… Я без стука, без предупреждения… Разве его может что-то спасти?
– Он не потерянный человек. Да, характер у него довольно неприятный, даже ужасный, но он же не пьёт и не курит… – говорил мистер Рид.
– Уж лучше пусть курил и пил, чем был таким бедным человеком! Мне нужен ваш совет… Я пыталась все это время держаться самой, но тут я не смогла… Простите, я сейчас возьму себя в руки…
– София! Вы и так сделали все возможное!
– Зачем я полюбила его?!
– София, вы поистине удивительная женщина! От такого негодяя, как Фалис уже сбежала бы всякая возлюбленная, а вы, его жена, до сих пор преданы ему и хотите ему блага!
– Вы неправы, мистер Рид, я бы все отдала, лишь бы не любить его. Но я не могу… Поймите, я знаю, что значит быть холодной к мужу, я уже давно осознаю, что лёд не растопит лёд. Я не знаю, как мне быть…
– Оставайтесь такой же, как и были. Надейтесь и любите его, и вы окажетесь самой мужественной женщиной в мире.
Да, если бы вы знали только знали, мистер Рид, какие муки терпит София. Ей не больно физически от того, что-то существо иногда поднимает на неё руку. Нет, ей больно от того, что тот позволяет себе это делать. Ее мать – пример того, как поступать нельзя. Что ж, крепись душа Софии, мужайся и держись до последнего. Светись и свети до последнего. И либо ты растопишь лёд, либо холод одолеет тебя… Вскоре, ей нужно было уйти для того, чтобы навестить больную сестру. Ее не хотели отпускать из-за не лучшего состояния души Софии, но она не послушалась их. После этого настроение всех людей в доме резко упало. Мрачность (Как же часто я употребляю это слово) снова озарила темный замок, с надеждой держать его за руку.
– Эх… Какая же она бедная! – вздыхала мадам Веир.
– Бедная, но мужественная, – покачал головой мистер Рид. – Он наверное очень плохо с ней обращался, раз она так горько реагирует.
–Естественно. Более того, вы же знаете какое сердце у этой бедняжки! А тот негодяй причиняет боль другим! От этого, мне кажется, София страдает намного больше…
– Чем же мы ей можем помочь?
– Только поддержкой. Вы сами видите, что с ней стало, когда мы попытались освободить ее от Фалиса. Тут уж ничем не поможешь. Она должна сама выстоять, – вставил свое мнение Кирик.
– Правильно, мой мальчик! Мистер Грей, а вы как думаете?
Тот, к кому обратилась эта дама уныло уставился на старушку:
– Да, она бедная. Вина ее лишь в том, что все ее правильные чувства направлены были к неправильному человеку, не умеющему распоряжаться ни своими, ни чужими. Если хороший человек полюбил плохого, он должен знать, на что идет: либо ото бедняк остается одним на всю жизнь, если он благороден, конечно же, либо страдает с плохим существом.
– Постойте, Грей, а разве оставаясь одним, человек не страдает?
– Страдает. Но он не меняется, грусть поглощает его. А человеку, у кого несчастная любовь, выпадает испытание, которое тот обязан пройти. И сели он его проходит, как храбрый воин, ясное дело, что человек будет лучше. Возможно, он даже изменится.
– Обретет покой? – спросила неожиданно Флаффи.
Грей, побледнев до невозможного, уставился на девушку, которая под его мертвым взглядом съежилась.
– Что ты говоришь?! Если этот человек умрет, он не боец!
– Да как же так? – разочарованно спросила Флаффи. – На бедного человека может упасть слишком большое несчастье, что повредит его бесценным нервам. Что, если этот бедный будет противостоять всему плохому, до последней капли, но умрет от болезни, от сломанных нервов? Разве такой исход невозможен?
– Боже! Флаффи, какие у тебя черные мысли! – испугалась мадам Веирю
Девушка, не понимая, почему все так негативно на нее настроились, вдруг сама испугалась за свое поведение и задрожала.
– Простите, простите! Я совсем не имела в виду, что мисс умрет! Нет, нет! Я не о том подумала! Я хотела сказать, что нечего хорошего в этой борьбе нет, – ее начало судорожно качать из стороны в сторону.
Изумлению Грея не было придела.
– Флаффи-флаффи! Да ты темнее Грея! – воскликнула мадам Веир.
Девушка схватилась за голову:
– Простите! Не слушайте меня, я не умею право говорить что-либо!
– Пойдем со мной, поговорим, – сурово встал со стула Грей, обращаясь к напуганной птице.
Девушка пошла за ним. Они вышли в сад. Бесстрастность и жесткость выражало бледное лицо молодого человека. Он указал девушке на скамью, а сам неподвижно начал говорить сухим голосом:
– Твои слова меня пугают. Если ты чего-то не совсем понимаешь, лучше не вступать в спор со взрослыми людьми…
– Простите…
– София невероятная женщина. Если ты в нее не веришь, значит ты ее не знаешь, – не обращал внимания на нее Грей.
– Она очень добрая!
– Тогда почему ты так говоришь?
– У меня два друга, борясь с несчастьем, познали его ужасным результатом – одну птицу убили, другого лишили свободы.
Грей нахмурился:
– Они боролись не с несчастной любовью, а с законом. Это разные вещи.
– Если любовь выражается в свободе?
– Это невозможно. Любовь сама по себе штука, похожая на решетки в тюрьме – можешь жить один в несчастье, а можешь жить вдвоем в том же несчастье.
Флаффи постепенно начала успокаиваться.
– Простите, я сейчас скажу свое мнение: разве жить вдвоем – несчастье? Мне кажется, что если это любовь, двум людям будет все равно, что с ними происходит и где находятся.
– Знаешь, я с тобой согласен, – вдруг признался Грей. – Тут ты права. А теперь обещай мне, что ты больше не будешь думать о всякой мрачности, договорились?
– Конечно! – с чувством воскликнула девушка.
От ее глаз не ускользнуло, что хозяин был грустен, как всегда. Кажется, он, взяв себя в руки, просил сделать то же самое и Флаффи. Молодец, мистер Кью!
– Что ж, – вздохнул он, присаживаясь рядом с девушкой. Он коснулся локтем плеча девушки, та почувствовала холод, исходящий от джентльмена. Ей вдруг захотелось уничтожить этого холод, и она начала задавать вопросы Грею:
– Так значит, вы боретесь с несчастной любовью?
– Может быть, я не знаю.
– Нет, послушайте меня, уж если вы взялись за это, будьте добры ожидать всякого!
– Ты опять начинаешь?
– Сюрпризов, я имею в виду… Сюрпризов… Так вот, вы должно быть очень опытен…
– Опытен?
– Да… Не могли бы вы подсказать мне, как это – любить?
Грей склонил голову на бок. Его великолепная осанка внушала Флаффи кротость.
– Любовь нельзя описать. Когда полюбишь – сама поймешь.
– А как отличить влюбленность от истинной любви?
Грей повернул свое восхитительное лицо к девушке:
– Этого я не знаю.
– Ну тогда ладно. Спасибо. Подождите, а можно влюбится на всю жизнь?
– Я не знаю, возможно, – кажется Грею эти разговоры пришлись не по вкусу.
Флаффи это поняла. Тогда она решила перевести тему:
– Мистер Кью, а как прошло ваше детство?
– Я просто учился.
– Вы хорошо учились?
– Я нечего не делал, потому что мне все давалось легко.
– Правда?
– Нет, конечно, иногда учителя меня ругали за мое леность и безразличие к предметам, но они не могли сказать, что я был очень плохим учеником.
– Ого. То есть, вам нечего неинравилось?
– Абсолютно нечего.
– И что же вы делали?
– Нечего особенного не делал, кроме того, как ходить по улицам, запоминать какие-то детали и идти домой, забывая обо всем.
– И у вас была такая жизнь! – с ужасом вообразила девушка. – А друзья? У вас были друзья?
– Ах, да! Друзья… Были, конечно. Даже лучшего друга я имел.
– Я вас понимаю! Скажите, а вы думаете о прошлом?
– Нет. В этом нет смысла.
– А я думаю.
– И о чем же ты думаешь? – спросил Грей, снова поворачивая к ней лицо.
– О том, как странно я жила: на улице, без еды, без всего, грубо говоря. А сейчас я живу совсем по-другому.
– Лучше, чем раньше?
– Сэр, конечно лучше! Для живота. Не для сердца.
Мистер Кью отодвинулся от девушки, чтобы получше ее рассмотреть, так как эти слова произвели на него большое впечатление.
– Продолжай, – сказал он.
Флаффи, ни сколько не смущаясь, и даже радуясь в душе, что она заинтересовала этого тучного человека, продолжила с большим воодушевлением:
– Понимаете, я не хочу сказать, что ваш дом для меня ужасен, конечно нет! Я даже не смею этого говорить, потому что вы оказали мне огромную услугу в виде моей работы. А про место жительства я не смею и заикаться. Однако, здесь, в Даркфилле, царит такая таинственная атмосфера, – Грей, услышав эти слова, унылой ленивостью бросил взгляд на замок, – что я иногда спрашиваю себя: «Вот зачем я здесь?» Ведь тут так красиво, смотрите, как деревья распускают кроны, посмотрите на небо, а ладно, небо же везде красивое, так вот, тут такая красотища, что нельзя не любоваться. А теперь представьте: преступница с лёгким сердцем любуется красотой, а где-то далеко-далеко, в тёмной стороне, где нет ни неба, ни травы, где лишь голые чёрные стены да решётка, сидит молодой человек и тускнеет. Он даже моложе вас, мистер Кью!
