Текст книги "Струной натянутая нить, что крепче стали и легче звездной пыли (СИ)"
Автор книги: Эриссу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Сколько она простояла у стены, Джульетта не смогла бы потом сказать даже под страхом смерти. В себя ее привел рингтон телефона в кармане и голос Розали, которая обеспокоенно что-то говорила Монро, выходящему за ней из лифта.
– … нее дозвониться. Вроде, я видела ее машину, но это могло мне и показать… О! Джульетта! А я уже начала тревожиться – ты не брала телефон.
Все, что смогла сделать в ответ девушка – это неопределенно покачать головой. Перед ее глазами все еще стояла высокая фигура, которая так отчаянно целовала человека, совсем недавно бывшего центром ее мира. Как оказалось – не только ее. Она никогда не видела на Нике чужих следов, кроме последствий драк. Не чувствовала от него чужого запаха, кроме запаха пороха и крови. А если это не запах и не следы? Если это чувства, которые один не замечал, а другой – не озвучивал? Или это и есть ответы на все ее вопросы? Неужели это ей так показывают, что она действительно стала чужой для Ника?
Дойдя до палаты, возле которой все еще отсутствовали оба патрульных, она на ватных ногах шагнула внутрь следом за Монро и Розали, которые как-то странно переглядывались между собой и потому не заметили, как в глубоком вздохе приподнялась почти неподвижная грудь, дрогнули какие-то по девчоночьи длинные ресницы, и на них троих уставились ясным, безмятежным взглядом блестящих голубых глаз.
– Привет. А вы кто?
Комментарий к Часть 1.
Часть первая закончена. Имена не меняй – я их по Вики уточнила)))
========== Часть 2. ==========
Казалось, что он находится на дне какого-то водоема, прикованный к илистому дну четырьмя тяжелыми якорями, не дающими ему всплыть к далекому-предалекому кружку тусклого света. Бывало, что этот свет заслонял кто-то там, наверху, и порой вокруг слышались далекие неразличимые звуки, тяжело давящие на уши. Иногда он пытался дернуться, но только глубже уходил в липкий ил, старательно затягивающий его в свои объятия. Толща ледяной воды продолжала давить на него, изредка перекатываясь через безвольное тело невидимой волной. И с каждым таким разом у него возникало ощущение, что он что-то теряет, вместе с желанием освободиться. Тусклый свет становился все дальше, вода давила все сильнее, звуки отдалялись, и становилось даже хорошо. Скоро станет совсем тихо, темно и спокойно… только подождать.
Наслаждаясь очередной волной, уже привычно-уютно прокатившейся по телу, он вдруг ощутил, как вода начала стремительно нагреваться, и тут, неожиданно, губы запекло. Они налились настолько нестерпимым жаром, что не спасала ласковая ледяная вода, стремительно нагревшаяся до кипятка. Пытаясь избавиться от этой пульсации, он дернулся, с удивлением ощутив, как сдвинулись якоря, удерживающие его на месте, и как на секунду губы овеяло прохладой. Не желая терять это ощущение, он начал дергать свои цепи снова и снова, видя, как круг почти пропавшего тусклого света становится все ближе и ярче. В какой-то момент цепи лопнули, он вынырнул на поверхность и осознал…
Его зовут Ник Беркхард, он детектив убойного отдела полиции города Портленд. Воспитывался тетей Мари после гибели в автокатастрофе родителей, полицейским мечтал стать всю жизнь, поэтому к своей цели двигался целенаправленно. Сразу после школы поступил в колледж на юридический, после трех лет обучения закончил его и поступил в Полицейскую Академию. Закончил ее через год в первой пятерке. Два года был патрульным, потом подал прошение о переводе в отдел наркотиков. Проработал там полгода, едва не погиб на операции, получил детектива и перешел в убойный отдел под начало, тогда еще совсем молодого, капитана Ренарда, который сам получил отдел всего за месяц до Ника. Сработался со своим новым напарником, Хэнком Гриффином, с которым служит уже три года, год назад сдал экзамен на сержанта. Как подарок самому себе к новому званию, правда, с помощью Мари, выплатил полностью кредит за колледж и теперь свободен, как ветер.
Все это так естественно всплыло в памяти, что не заняло и нескольких секунд. Открыв глаза, он обнаружил сразу два факта. Первый – он в больничной палате. Неудачное задержание? Надо будет спросить у доктора или у кого-то из своих, которые, наверняка, сейчас отираются в комнате ожидания. Второй факт удивил чуть больше – в его палате стояли трое незнакомых людей. Мужчина очень примечательной наружности, которая так и просилась на проверку по линии их отдела, и две девушки. Одну из них обнимал мужчина и делал это так бережно, что не надо быть детективом, чтобы понять – они пара. А вот что здесь делала вторая девушка? Очень бледная, недавно плакавшая, и смотрящая сейчас на него так, будто собиралась опять разрыдаться. Не желая сталкиваться с женской истерикой, он постарался предотвратить ее, поздоровавшись и задав логичный вопрос.
– Привет. А вы кто?
Чего Ник не ожидал, так это того, что лица мужчины и его спутницы превратятся в чудовищные уродливые морды из ночных кошмаров, а вторая девушка начнет истерически смеяться.
Дежурная медсестра не могла выбрать лучшего момента, чтобы проверить, почему показания приборов странного пациента начали сбоить. И ее удивление было поистине безмерным, когда она обнаружила, что пациент, еще час назад находившийся в глубокой коме, сейчас сидит, прислонившись к подушке, и общается с посетителями, которых никто не пускал.
На ее зов тут же набежали врачи, оттеснившие посторонних в сторону, хотя пришлось притормозить, когда полицейский попросил не колоть ему ничего, а то он и так уже видит глюки. При этом он смущенно кивнул на забытых всеми посетителей и еще раз переспросил:
– А все вы кто? Я вас должен знать? Или вы ошиблись палатой? И простите, но, видимо, виноваты лекарства – мне уже всякое мерещится.
Истерично смеющаяся девушка наконец-то замолчала при некоторой помощи одной из медсестер. А вот парочка повела себя как-то странно. Мужчина вытаращился на него, будто у Ника выросла вторая голова, а девушка закрыла глаза и покачала головой с таким горестным выражением лица, что Ник невольно оглянулся на замерших врачей – может, он тут умирает?
– Ник… Это Монро, твой друг с которым ты так часто пьешь пиво, что видишь его чаще меня. Меня зовут Розали, и только благодаря тебе я осталась жива. А это – Джульетта. Твоя девушка.
Вот теперь все стало действительно странным.
Посетителей сначала выставили в коридор. Потом, когда первичный осмотр выявил, что на данный момент жизненным показателям больного позавидуют некоторые здоровые, – им разрешили вернуться. Похоже, кратковременная кома имела куда более серьезные последствия, чем показалось вначале.
Если Розали и Монро отвечали на вопросы с готовностью, хотя и запинались на каких-то моментах и постоянно переглядывались между собой, то Джульетту почти не трогали – видно было, что девушка находится в глубоком шоке и, скорее, сама нуждается в помощи.
Сам Ник был безмерно удивлен, узнав о причине своего пребывания в клинике. Он ожидал чего угодно, но только не простуды и ее последствий. А это означало, что никто не торчит в комнате ожидания, стоит позвонить Хэнку, узнать о текущем положении дел. И вообще – откуда у него взялась девушка?!
В участке взметнулась волна оживления, когда Хэнк поднял телефон и радостно поприветствовал Ника на все отделение. На гул голосов из кабинета выглянул капитан, который пришел на работу раньше обеда, несколько секунд смотрел на Гриффина и спокойно велел ехать к напарнику в больницу, выяснить, что знает о трупе в его доме Беркхард. Причина ничем не хуже любой другой.
Приехавший с ветерком в больницу Хэнк обнаружил на диванчике в коридоре сидящих в полной растерянности Монро и Розали, а также находящуюся в прострации Джульетту, не реагирующую на внешние раздражители. Улыбка как-то сама собой сползла с лица Гриффина. Будь все в порядке, возле Ника сейчас бы не суетились врачи, а его друзья и девушка не сидели бы с таким видом, будто здесь и сейчас случился локальный Армагеддон.
Кивнув новым знакомым, Хэнк стукнул пару раз в дверь и зашел, не дожидаясь ответа. Врачи его проигнорировали, а вот замученный ими Ник встретил широкой улыбкой. И первый же вопрос напарника прояснил вид его посетителей. Как?! Как можно забыть девушку, с которой прожил почти четыре года и которой собирался сделать предложение?! Забыть человека, с которым на протяжении года пьешь пиво, и спасенную девушку? Короткий опрос выявил всю глубину катастрофы. Последним воспоминанием детектива Беркхарда было дело о пропавшей девочке в красной ветровке. То самое, при ведении которого детектив Беркхард арестовал Эдди Монро по подозрению в похищении ребенка и которое они закрыли еще год назад. Дело Розали Калверт было гораздо позже, и, соответственно, ее Ник тоже не помнил. Это ладно. Такое возможно. Но чтобы память подчистую стерла все факты об одном-единственном человеке, оставив все события рядом с ним, но не сам объект… С таким врачи еще не сталкивались. Неудивительно, что Джульетта сидела в шоке. Да, они с Ником расстались, но они были такой счастливой парой, что в это не верилось, и все считали, что они опять сойдутся.
Да еще и эта передозировка, когда Беркхард через силу признался, что в какой-то момент увидел вместо человеческих лиц какие-то чудовищные маски. Никто не видел, как в коридоре дружно вздрогнули Монро и Розали, благодаря своему нечеловеческому слуху прекрасно слышавшие ответы Ника. Впрочем, никто не стал заострять на этом факте внимание: организм еще не оправился от стресса, плюс действие препаратов…
Экстренно собранный консилиум врачей дружно признал, что физическое состояние детектива Беркхарда вызывает зависть: его хоть сейчас можно отправлять на спортивные соревнования. А вот психическое, в частности – проблему с памятью, – им предстояло изучить, поэтому они оставляют его в больнице на ближайшие несколько дней.
Прекрасно понимая, что такие новости надолго не утаишь, Хэнк не стал скрывать по возвращении в участок от сослуживцев еще одну проблему, которую огреб на свою бедовую голову его напарник. И весь участок имел честь лицезреть зрелище, которым их капитан никого не баловал – выражением шока на обычно бесстрастном лице.
Потерев пальцем глубокую вертикальную морщинку между бровями, капитан медленно повторил за Гриффином сказанное.
– Я правильно понял? Ник не помнит последний год своей жизни, не помнит четыре года, прожитых со своей девушкой, хотя помнит факты, не касающиеся ее напрямую. При этом физически он здоров полностью. Полагаю, спрашивать его о теле Кимуры ты не стал?
– Капитан, а смысл, если он не помнит весь последний год? – Гриффин взъерошил свою короткую шевелюру жестом отчаяния.
– Хэнк… – Ренард нехарактерно для себя замялся на следующем вопросе. – А Ник… он помнит, что к нему приезжала тетя, и что она умерла?
На этом вопросе Гриффин выпрямился на стуле так, будто проглотил палку. При разговоре с Ником эта тема как-то не всплыла, а ведь приезд и гибель обожаемой тети Ника произошел именно в забытый промежуток времени.
– Нет, капитан. Мы не говорили про это. Но если он забыл все… Чееерт… Да что ж это такое?! Будто Ника кто проклял сплошным невезением!
– Может, его проверить не только на здоровье, но и на сглазы? Могу найти для него нужный телефончик, – сержант Ву выдал очередную шутку, но она была такой же фальшивой, как и его улыбка. – Капитан, у нас новое дело. Пострадавшая – Кэтрин Шейд. Нашла соседка, обнаружившая приоткрытую дверь дома.
– Кэтрин Шейд? – капитан странно дернулся и опередил Гриффина, взяв дело первым. – Хэнк, ты со мной.
– Шейд… Какое отношение она имеет к Адалинде? – Хэнк припомнил свой странный неудачный роман.
– Это ее мать, – капитан уже вышел из своего кабинета с пальто в руках и двигался к выходу. – Ву, проверь местонахождение ее дочери, Адалинды Шейд.
Дом был ухоженным, хозяйка была дамой обеспеченной, судя по обстановке. Но сейчас и дом, и хозяйка находились в беспорядке. В комнатах первого этажа был разгром, наглядно свидетельствующий, что миссис Шейд дорого продала свою жизнь. Об этом же говорили и растрепанная одежды жертвы, и разбитое лицо, и перерезанное осколком зеркала горло. Криминалисты тщательно искали все возможные следы нападавшего, но пока ничего похожего не находили. Зато при опросе соседей им повезло – один из них выгуливал собаку и видел на улице подозрительного бродягу. Точнее, он не уверен, мужчина это был или женщина. Темная свободная одежда, армейские ботинки, натянутый до самого носа капюшон, из-под которого виднелись темные курчавые волосы.
На камерах наблюдения этот бродяга засветился всего в один раз и сразу же стал подозреваемым №1 – избежать съемки в этом месте не было никакой возможности, поэтому те две секунды, что фигура находилась в кадре, она стояла так, чтобы не было видно ее лица. Встать так можно было только намеренно. И головной боли у их отдела добавилось – найти кого-то по таким приметам в таком городе, как Портленд, дело почти нереальное.
Глядя через плечо Гриффина на экран компьютера, Ренард нахмурился и нажал на паузу, остановив кадр, где были видны край капюшона и пряди вьющихся темных волос. Игнорируя вопросительный взгляд Гриффина, капитан выпрямился, нахмурился, потер большим пальцем кольцо на безымянном пальце правой руки и приказал как обычно случайно проходившему мимо именно в этот момент сержанту Ву принести записи с камер наблюдения за вчерашний день перед управлением.
Сначала Хэнк не понял, в чем дело, но когда Ренард уверенно отмотал на нужный отрезок, то с удивлением увидел себя и капитана на парковке перед управлением. На съемке было видно, что Гриффин взволнованно что-то говорит, а капитан очень напряжен. И тут Хэнк понял, в чем дело: между ними протиснулась та самая фигура, что сегодня мелькнула на съемке в районе дома Кэтрин Шейд. Темная свободная одежда, мощные ботинки, глубоко надвинутый капюшон, из которого выбиваются пружинки кудрявых волос. Правда, лица не было видно и здесь. На этой съемке фигура была видна в течение почти пяти секунд, но лицо так нигде и не мелькнуло. Зато стало ясно, что возможный преступник – точно женщина.
Велев распечатать снимок, Ренард уже собирался скрыться в своем кабинете, но замер, поймав себя на внезапном озарении. Вернувшись к Хэнку, он еще раз глянул на уже распечатанный снимок и уверенно приказал снова опросить всех соседей Беркхарда: никто не видел эту женщину в районе того дня, когда было обнаружено тело Кимуры?
Получив новое направление расследования, Хэнк рьяно взялся за дело, выбрав в помощники Ву. Как оказалось, капитан был абсолютно прав: увидев снимок, одна из соседок уверенно заявила, что да, она видела на их улице эту бродяжку, и не один раз. Как раз за день до убийства и сегодня. Даже собиралась позвонить в полицию, но эта подозрительная личность больше не мелькала. И даже сказала, что это белая женщина где-то между тридцати пяти – сорока пяти лет. Больше она ничего сказать не может, простите, офицеры. В порыве вдохновения Хэнк еще раз съездил в больницу и опросил персонал, получив в качестве награды подтверждение: да, двое медбратьев, отдыхавших в свободную минуту на улице, вроде бы видели ее возле парковки. А одна из сестер видела белую женщину в такой одежде на третьем этаже. Правда, когда она собиралась подойти к ней, чтобы спросить, к кому она, женщина отступила в коридор, а когда сестра заглянула в него, то уже никого не увидела.
– Странная женщина, которую смело можно считать нашей убийцей. Арнольд Габсер, Акира Кимура, Кэтрин Шейд… что может быть между ними общего? – задумчиво бормотал Ву, допущенный к таинству расследования.
– Ник, – коротко заметил незаметно подошедший к ним Ренард. – Их всех так или иначе объединяет детектив Беркхард. Кимура причастен к автокатастрофе, в которой погибли родители Беркхарда. Арнольд Габсер расследовал это дело. Кэтрин Шейд – мать Адалинды, которая какое-то время встречалась с тобой, Хэнк, а ты – напарник Ника. Все упирается в него, что опять приводит нас в тупик – Беркхард не помнит этот год. Хэнк, не знаю как, тряси кого хочешь, но выясни, чем в свободное время занимался твой напарник. Готов поспорить – он что-то узнал, что-то такое искал, что стягивает все ниточки к нему.
– А еще, тетю Ника пытались убить… – задумчиво протянул сержант.
Гриффин и капитан переглянулись поверх головы низкорослого сержанта – этот факт отлично вписывался в череду странных убийств, и ставил Беркхарда в очень невыгодное положение, делая возможной жертвой. Видимо, Ник не оставил попыток узнать больше о смерти своих родителей – по какой-то же причине Беркхард связался с Габсером – но это мог пояснить лишь тот Ник, каким он был до комы.
– Адалинды Шейд нет в стране – она вылетела из Портленда в Вену накануне того дня, когда Ник попал в больницу, – добавил еще один факт в копилку Ву.
– В свое время Кимура участвовал в убийстве родителей Ника. После их смерти его на воспитание взяла тетя, которую тоже убили. У Ника на компе странная история поиска, а еще пропал трейлер его тети. Адалинда Шейд пыталась завязать отношения с тобой, Хэнк, но что-то у вас пошло не так. А ты – напарник Беркхарда. Кэтрин Шейд – мать Адалинды… – капитан негромко рассуждал вслух, пытаясь связать все известные им факты воедино. – При этом Ника поцарапала кошка Адалинды, которая буквально сразу после этого отправилась в аэропорт, а сам Ник уже вечером был в коме.
– Это что-то в прошлом Ника. Возможно даже – в прошлом его родителей, может быть, и тети, – ухватил кончик мысли капитана Хэнк. – И Ник это что-то или заподозрил, или узнал, отчего сразу стал очень неудобен кому-то. Неудобен настолько, что его попытались убрать. Но тогда выходит, что напарник не просто заболел – ему дали какой-то препарат! Что такого можно выяснить, копаясь на сайтах прыщавых подростков, мнящих себя ведьмами?! Не вселенский же заговор ведьм и всяких существ по захвату мира!
– Ищи, Хэнк. Все факты – сразу мне, – отдал приказ Ренард, уходя в свой кабинет.
Его ждал еще один звонок, который мог прояснить, что за игру затеяла Семья вокруг него и его Гримма. За столько лет работы бок о бок Ренард как-то настолько привык, что Беркхард всегда рядом, что уже на полном основании считал его своим, удачно игнорируя факт наличия у Ника девушки. Шон о ней знал, знал ее имя, несколько раз видел, но не ассоциировал ее с Беркхардом. Она была где-то там, а Ник – здесь. Рядом с ним.
***
То состояние, в котором в последние дни жила мисс Сильвертон, можно было смело назвать эмоциональным вакуумом. Она наняла службу для уборки дома, проследила, чтобы в холодильнике были продукты, нашла себе неплохую квартирку на другом конце города. Но все это делала будто со стороны. Будто наблюдала за все этим из-за толстого, пыльного стекла.
Покорно съездила в участок, где повторила сказанное; навестила в больнице Ника, который смотрел на нее с любопытством и настороженностью, но без малейшей искры узнавания в глазах.
Доктора устраивали паломничество в палату Беркхарда: физически их странный пациент был в полном порядке. Такому здоровью вообще можно было только позавидовать. А вот память… О таком случае они вообще слышали в первый раз. Да, есть разные виды амнезии: бывает, забывают последние часы. Или дни. Месяцы. Годы. Всю жизнь. Но чтобы вот так избирательно? Целый год и минус один человек со всем, что с ним связанно. Детектив Беркхард уверенно отвечал, чем занимался два года назад, три, четыре. Мог назвать дела, которые вел. Сослуживцев. Истории с ними связанные. Но при этом он не помнил ничего, ни одной детали, которая касалась его девушки, с которой прожил без малого четыре года. Что любит, не любит, что он ей обычно дарил, куда они ходили, с кем были знакомы… Это было главной причиной, почему Беркхарда до сих пор держали в больнице, а не отпустили домой.
В участке Хэнк, Ву и Ренард только за голову хватались. Согласно расследованию, Мари Кесслер приехала в Портленд на джипе с прицепом. Этот прицеп несколько дней стоял возле дома, а потом исчез. Джульетта сказала, что была там только один раз и больше не заходила. Что там? Ну… какие-то странные книги, предметы, пузырьки и вообще – если бы Ник так часто не рассказывал про свою тетю-библиотекаря, она решила бы, что это передвижная лавка ведьмы. Нет, она не знает, куда Ник увез трейлер, но он часто пропадал где-то ночами.
Осведомитель Шона на вопрос про Гримма ответил отрицательно. Да, Адалинда сейчас возле принца Эрика, но она больше не ведьма. Считалось, что один из семи ключей хранила именно Мари Кесслер, который она скорее всего передала племяннику. И что последние дни Эрик очень оживлен, так что Шону стоит быть осторожнее и приглядеть за Гриммом, если принцу Портленда не нужна его смерть.
Шону Ренарду смерть Ника была ни к чему. Совсем ни к чему. Ему нужен был живой Гримм, желательно, преданный ему душой и телом. А значит, надо было найти этот злополучный трейлер, хотя где хранился ключ, Шон знал. Следует решить проблему с допуском Ника к работе, с чем могли возникнуть проблемы. А еще – как-то сообщить ему, что любимая тетя вот уже почти год, как умерла.
С последним успешно справились Джульетта, Монро и Розали. Беркхард был в шоке и полной растерянности, но справился на удивление быстро. При этом очень ясно стало видно, что основную поддержку ему оказывают друзья, о которых не был осведомлен даже Хэнк, а вот Джульетта оказалась в стороне. Она была рядом с Ником, но по обязанности, а не по любви. Что бы ни произошло между Беркхардом и мисс Сильвертон, это оказалось непоправимо. Они больше не были вместе.
Держать Беркхарда в больнице долго не смогли и отпустили уже через несколько дней после чудесного пробуждения. Проводить его домой приехали Монро с Розали и Джульетта, над которой они взяли негласную опеку. Хэнк только и успел, что хлопнуть напарника по плечу и пожелать не киснуть, как звонок выдернул его обратно в участок. В доме вместе с Ником остались только его друзья, бывшая девушка и напряженная тишина. Монро притулился на краешке кресла и нервно зажимал ладони между коленями, непрерывно вздыхая и передергивая плечами. Розали вела себя гораздо спокойнее, но тоже улыбалась с напряжением. Одна Джульетта спокойно сидела на кухне и ни на что не обращала внимания – ей было все равно. Но даже до нее через какое-то время дошло, что она мешает. Со смирением приняв эту информацию, она молча накинула на плечи снятое пальто, взяла с дивана сумочку и рассеяно улыбнулась на прощание всем троим, закрывая за собой входную дверь.
Стоило только ей это сделать, как Монро издал долгий вздох, вскочил с кресла и начал суетливо метаться по гостиной, пока его не поймала за локоть Розали и силком не усадила на диван снова.
– Так, ладно. Я понял, что вы хотите мне что-то сказать, но не при Джульетте. Мы одни, так что – выкладывайте, – пусть Ник не помнил последний год, но полицейским быть не перестал.
– Ох, Ник… как же ты так встрял, а? Вот как я должен это рассказывать? – жалобно проговорил Монро в никуда, и снова вскочил на ноги.
– Ник… Это правда, очень непросто, – Розали казалась куда спокойнее своего спутника, но тоже заметно нервничала. – Прежде, чем мы объясним тебе, в чем дело, ты должен нам пообещать, что выслушаешь нас, не перебивая. Понимаю, как это выглядит со стороны, но… просто так получилось, что мы знаем о тебе немного больше, чем твой напарник и ты сам.
– И Джульетта? – с подковыркой спросил Беркхард, которого такие прелюдии скорее насмешили, чем напугали.
– Да, Ник. Собственно, твои проблемы с Джульеттой напрямую связаны с тем, о чем ты молчал, – серьезно кивнула Розали и снова насильно усадила на диван в очередной раз нервно прошагавшего мимо Монро.
– Ник… Помнишь, когда ты нас в первый раз увидел? – Монро никак не мог перестать нервничать и теперь теребил в пальцах край своего джемпера. После согласного кивка детектива жалобно глянул на Розали и медленно заговорил снова. – Тогда, в больнице… когда ты понял, что не помнишь нас… ты же видел что-то, ведь так?
Ник посерьезнел. Тот момент он до сих пор считал галлюцинацией, вызванной лекарствами, но почему об этом зашла речь сейчас?
– Понимаешь, этот мир, он не так прост, как каже…
Договорить Монро не удалось: в сумрачной тени кухонного проема соткалась темная фигура, которую одновременно заметили все трое. Ник и Эдди вскочили с дивана, при этом Монро ухитрился задвинуть Розали себе за спину. От неожиданности он какие-то секунды потерял над собой контроль, и незваный гость тут же кинулся на него.
Все, что мог Ник, это наблюдать, как падает капюшон на плечи пришельца, показывая лицо. Постаревшее, но просто безумно знакомое лицо, которое он никак не мог опознать. А вот его новый знакомец… Беркхард даже закрыл глаза и помотал головой, силясь отогнать морок. Сейчас он не мог отговориться лекарствами – последнюю дозу он получил еще утром, а сейчас уже вечер. Монро выглядел как монстр, которые прячутся в детстве под кроватью.
Вступившаяся за Монро Розали уже лежала возле дивана, оглушенная, а сам Эдди с трудом отбивался от нападавшей на него, явно имеющей намерение убить.
– Стойте! Какого черта здесь происходит?! Кто вы такая и что вам надо от моих друзей? – Беркхард вступил в драку, отгоняя от Монро нежданного гостя и вставая между ними.
– Друзей?! – поразилась женщина. – Никки, ты называешь Потрошителя и Рыжехвоста друзьями?!
– Никки? – Беркхард побледнел так сильно, что показалось – ему опять потребуется помощь. – Мама…? Но… ты же умерла!!!
– Ник, сынок, я тебе все объясню, но сначала необходимо ликвидировать угрозу, – женщина попыталась обойти внезапно обретенного сына, однако Ник вновь сместился так, чтобы оказаться между восставшей из мертвых матерью и своими друзьями. Эдди уже был на ногах и крепко прижимал к себе Розали, настороженно наблюдая за встречей матери и сына.
– Стоп! Не понимаю, о каких еще Потрошителях и Рыжехвостах ты говоришь, но это – Эдди Монро и Розали Калверт, которые являются моими друзьями. Правда, я это знаю только с их слов, но с чего бы им врать мне? – Ник был в полном шоке и просто не понимал, что происходит. Может, он и впрямь рано покинул больничные стены?
– Знаете, мы, наверное, пойдем… Тем более, что тебе теперь объяснят все гораздо быстрее, чем это сделаем мы… – Монро старательно продвигался боком к двери, пряча за спиной молчащую Розали.
– Стоять! – будучи детективом, Беркхард не собирался терять сразу два источника информации. – Монро, Розали, сядьте на диван, мама сядет в кресло, и вы мне по порядку объясните, что происходит. И что у тебя было с лицом. Ладно, в больнице – это можно было объяснить лекарствами. Но сейчас?
– Надо же… похоже, вы и впрямь дружили, – поразилась женщина, видя, как Потрошитель и Рыжехвост покорно устраиваются на диване.
– Мама? Что происходит? Почему ты напала на них? Где ты была все эти годы? И что именно вы хотели мне рассказать? – последний вопрос был адресован уже парочке на диване.
– Ники, это очень долго и сложно объяснять, – не отрывая взгляда от обнявшихся на диване Монро и Розали, устало вздохнула Келли Беркхард. – И потом, чтобы ты все понял, необходимо, чтобы ты знал, что с тобой случилось за этот год. А я это не знаю. Зато знают твои… друзья.
– Монро? Розали? – не стал спорить Ник.
Учитывая, что Монро был знаком с Ником чуть дольше, именно ему выпала честь рассказывать первым. О пропавшей девочке в красной ветровке, которая оказалась жертвой Потрошителя. О приезде его тети Мари, еще одной из рода Гримов. О нападении на Ника Жнецов. О нападении Жнецов на тетю Мари. О делах, в которые он оказался втянут стараниями детектива Беркхарда. О том, что его папа проклянет, если узнает, что его сын-Потрошитель защищал! Вы только подумайте! Защищал беспомощного Гримма! Ну да, тетю Мари, которая лежала в больнице. О ведьме, что пыталась убить ее, а потом закрутила шашни с его напарником. О том, что Ник почти дружит с Бадом, вполне милейшим Древогрызом, чья супруга печет восхитительные пироги и закармливает ими Ника и его почти не-жену Джульетту. Что Хэнк не знает о том, кто такой Ник.
Беркхард слушал сбивчивую речь Монро молча. Только глаз немного подергивался. Когда дело дошло до Розали, дергалась еще и щека, но мужчина никого не перебивал. Когда дело дошло до того, как вообще так получилось, что он не помнит свою девушку, ноги отказались его держать, и он присел в свободное кресло, уперевшись локтями в колени и спрятав лицо в ладонях.
Когда в комнате повисла тишина, прошло минут пятнадцать прежде, чем он ее нарушил.
– Таким образом… Я – Гримм. Охотник на таких, как вы. Вы – Существа, которые живут бок о бок с людьми Бог знает сколько времени. Меня отравила ведьма, которую я лишил сил, и которая таким образом мне отомстила. Моя тетя была Гриммом, и ее убили Жнецы, которые охотятся за нашим родом. Предположительно, именно они убили и моих родителей. В том числе и мою маму, которая тоже Гримм и которая сейчас сидит передо мной. Обо мне не знает никто, кроме вас. Я ничего не упустил?
– Ну… есть еще и ключ, за которым гоняются королевские Дома, Феррат, их Ищейки и Сопротивление, – робко протянул Монро, хлопая честными глазами.
– Какая прелесть… – с сарказмом протянул Беркхард. – И что теперь мне с этим делать? Мама? – повернулся он наконец к той, что могла дать ответы на все вопросы.
– Гриммам нельзя быть с кем-то – это ставит под угрозу всех. Я не смогла отказать твоему отцу, потом появился ты и как итог – тебя воспитывала моя сестра, пока я была мертва для всех. В тот вечер я отвезла тебя к сестре, и позвонила твоему отцу, чтобы он выезжал мне навстречу. Так получилось, что вместе с ним в машине оказалась моя подруга. Машина взорвалась, поэтому понять, что женское тело – не мое, Ищейки не смогли. Они отправили головы Королю, так что провести опознание полиция не смогла. В машине были документы на мое имя, и все сочли, что погибла именно я. А я… я не стала воскресать из мертвых даже для вас с Мари.
– Ладно… это я еще могу понять. А почему именно сейчас? – сейчас Ник как никогда понимал выражение «звенящая пустота». Именно так он ощущал свою голову.
– Монеты Закинтоса. Именно они послужили причиной той аварии, а теперь их след привел меня сюда. Как нельзя вовремя.
– Ну, мы и сами справились, – с некоторым вызовом встрял Монро, немного расслабившийся после того как понял, что никто их сегодня не убьет. – Да, мы упустили Адалинду, но Ник же Гримм, и поэтому ее отрава его не взяла.
– Ника спасла не его кровь Гримма, – отрицательно качнула головой Келли, – его спасло зелье.
