Текст книги "Струной натянутая нить, что крепче стали и легче звездной пыли (СИ)"
Автор книги: Эриссу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Медленно поднеся свою кружку с кофе к губам, Шон сделал долгий глоток, и прикрыл глаза, оценивая собственное состояние. Ник был прав. Настолько отдохнувшим и полным энергии он не был давно. Каждая жилка в теле буквально пела, разум был таким ясным, и казалось, будто за спиной расправились крылья.
– Нет, это ненормально, – покачал головой Ренард. – Но у меня нет объяснения такому эффекту.
В этот момент раздался звук домофона.
– Да? – не рановато ли для гостей?
– Мистер Ренард, тут к вам рвутся трое посетителей, вы вчера с ними пришли. Фамилии Монро, Калверт и Сильвертон.
– Джульетта?! – двое мужчин не удержались от изумленного возгласа, уставившись друг на друга.
– Пропустите их, – повесив трубку домофона на место, Шон потер бровь – несмотря на отменное самочувствие, похоже, у него начиналась мигрень.
– Что твоя бывшая девушка делает в городе? – Шон очень, очень постарался, чтобы в голосе не было обвиняющих ноток, однако ревность все равно прорвалась на свободу в мгновенно схлынувшем лице. Вернув себе контроль над обликом, Ренард потер лицо ладонями.
– Да откуда же мне знать? – Ник был настолько растерян, что пропустил мимо себя вспышку собственничества Принца. – Я думал, что она окончательно порвала со мной. Учитывая, сколько я от нее скрывал в этот год, неудивительно.
– Сколько ты скрывал от нее за этот год? – медленно повернулся всем корпусом к Беркхарду Шон. – Ник, что ты помнишь про прошедший год?
– Что я помню? – глаза Ника распахнулись почти по-мультяшному. – Шон… я помню! Я ВСЕ помню! Мама жива?! Господи… Да что за дурдом здесь случился?
Едва только за взволнованной троицей закрылись двери лифта, как в фойе здания вошла представительная женщина. Повелительно махнув рукой на швейцара, она бросила быстрый взгляд на медленно сменяющиеся цифры на табло и прошла ко второму лифту.
Когда раздался нетерпеливый стук в дверь, открывать пошел Ренард на правах хозяина квартиры. А в гостиную он практически влетел от неожиданного удара. Приняв оборонительную стойку, он уже приготовился отражать нападение под изумленный возглас Розали и очередное бурчание Монро, когда в оставшуюся открытой дверь вошла еще одна ранняя гостья. Прежде, чем все сумели сообразить, что в их компании прибыло, она взмахом руки отправила напавшую на Шона женщину в короткий полет до ближайшей стенки.
– Какого черта?! Мама?! – в два голоса дружно воскликнули Шон и Ник.
Все присутствующие замерли, как большая скульптурная группа. Только глаза, напряженно вглядывающиеся в остальных выдавали, что все они – живые люди.
– Шон?
– Ник?
Два женских голоса раздались одновременно.
– Ник, ты меня уже достал! Чувак, хоть десять раз – Гримм, но ты точно попал под сглаз ведьмы! И раз уж ты спишь со своим Принцем, то пусть он с ним и разбирается! А я уже устал! Сколько можно?! То тебя отравляют, то убивают, то похищают! А кто крайний? Кому разбираться с этим? Бедному Потрошителю и Розали! Мой почтенный отец точно меня лично проклянет, когда узнает, что я не просто вожусь с тобой, но и помогаю! А теперь еще и это! Если твоя почтенная мама меня сейчас не убьет, то она точно это сделает, когда узнает… – Эдди прервал свою сумбурную тираду и принюхался. – Ник, чувак, ты что, еще и потрахаться успел?! Да когда?!
– Мама? – Шон приподнял бровь и посмотрел на Ника.
– Ну… познакомься: моя мама, Келли Беркхард, – Ник махнул рукой в сторону темноволосой женщины и посмотрел на неизвестную, которая уже успела по-хозяйски пройти в квартиру и встать возле окна. – Мама, это мой капитан, Шон Ренард. И он Принц Портленда.
– А это уже моя мама, Элизабет Лассаль. Мама, позволь тебе представить – Ник Беркхард, мой детектив и по совместительству Гримм. Тот самый. Думаю Ник, твоя мама вполне знакома с твоими друзьями, поэтому Монро, Розали – это моя мама, мама, это – Эдди Монро и Розали Калверт, друзья Ника. Потрошитель и Рыжехвост, если немного точнее.
– Ведьма, – сузив глаза, прошипела Келли.
– Гримм, – мило улыбнувшись, Элизабет приготовилась к нападению.
– Так, успокойтесь все, – поднял руки в воздух Шон. – Я понятия не имею, что вы все потеряли у меня дома в такую рань. Но, раз уж вы все здесь, то я не позволю вам испортить мне и без того непростое утро. Хотите подраться насмерть? Ладно, но не в моей квартире.
– Шон, ты вчера слишком неожиданно прервал разговор, и потом я не смогла до тебя дозвониться. Ты никогда не игнорировал мои звонки ни по одному из телефонов, поэтому пришлось приехать самой. Да и твой вопрос спокойствия не добавил.
– Ух ты, Ник, смотрю, с тебя сняли твой ошейник? – иногда Монро умудрялся не только разрядить атмосферу неуместным замечанием, но и сделать это предельно не вовремя.
– Ник, что за ошейник? – Келли, решила решать проблемы по мере поступления. Ведьма пока не угрожала ее жизни напрямую, поэтому стоило как можно скорее понять, насколько глубоко Ник влип. Неужели сбылся древний страх рода Гриммов?
Переведя взгляд на Шона, Ник увидел вспышку вины.
– Где…?
– Где-то возле постели, – с видимым усилием ответил Шон.
Когда Ник ушел в спальню, Монро еще раз наморщил нос и опять встрял со своим замечанием, не обращая внимания на тихий предупреждающий оклик Розали.
– Слушайте, но как вы умудрились? Вы же должны были быть вымотаны намного сильнее нас?
От ответа его избавил Ник, который вернулся из спальни, обмотав руку обрывком футболки, на которую обе женщины демонстративно приподняли брови, в которой держал невзрачную полоску кожи.
– «Узда» или «Поводок», как сказал Шон. Полагаю, что его источник информации – это вы, – повернулся Ник к Элизабет, и отдавая свою ношу матери.
– Полагаю, информация пригодилась, хотя я и не представляю, каких усилий это должно было стоить моему сыну, учитывая условие «от всего сердца».
– Ник, когда он с тебя его снял? – с ужасом в глазах глядя на ошейник, спросила Келли. – До того, как вы… разделили постель, или после?
– Это так важно? – Ник покраснел, но глаз не отвел.
– Да, Ники, от этого зависит слишком многое. И от того, насколько честно ты ответишь. Вы… ты лег с ним по своей воле?
Когда Ник, не ответив, наклонил голову, а Ренард отвернулся к окну, ответ стал ясен всем.
– Несколько дней назад я обнаружил у себя в квартире Адалинду, – нарушив мучительную паузу, заговорил Шон. Пройдя к креслу, он почти упал в него, вытягивая ноги и позволяя остальным разместиться так, как им будет угодно. – Мои мысли тогда были заняты другими проблемами, поэтому я как-то пропустил мимо себя этот факт. Раз она больше не ведьма, то не опасна. Вчерашний вечер доказал обратное. Я помню, что разговаривал с тобой, мама, помню, что сделал глоток из своего стакана, а потом… Потом будто меня подменили. Все, чего я хотел – это Ник. Согласен он, не согласен – меня не волновало. Я его хотел, и собирался взять. А то, что на нем ошейник, из-за которого он не может мне отказать и будет выполнять любой мой приказ, только все упрощало.
– Ник? – с ужасом переспросил Монро, моментально сообразив обо всем еще не сказанном.
– Если в общем, то все прошло не так уж… плохо, – смущенно пожал плечами Беркхард. – Местами мне даже понравилось.
– «Пламя страсти» – уверенно кивнула головой Элизабет. – Насколько я помню историю, то не всегда свадьбы среди Королевских Домов были добровольными, и еще реже супруги вызывали друг у друга влечение. Его готовят с применением магии, добавляя волос того, или той, которая должна вызвать влечение. Одна порция рассчитана на три… действия. Чаще всего его пили мужчины. Обычно хватало трех дней, чтобы нежеланная невеста понесла.
– Три раза? Ох, Ник… – обладающая живым воображением, Розали без труда представила себе события той части ночи, когда они оставили двоих мужчин наедине.
– Три раза? И после с тебя все же сняли ошейник? – Келли была бледна, как смерть.
– Как видишь, – кивнул Беркхард на карман темной куртки матери.
– А в чем причина такого интереса к личной жизни моего сына? – ледяным тоном Элизабет можно было замораживать пустыню.
– Потому что личная жизнь ТВОЕГО сына отныне будет ограничиваться только МОИМ сыном, ведьма, – злобно выплюнула Келли. Обернувшись к Ренарду, она глянула на него с такой бессильной ненавистью, что тот встал с кресла, чтобы иметь пространство для маневра, если эта Гримм обезумеет настолько, что нападет на него.
– Мама? В чем дело? Не в том же, что Шон – Принц? – Ник непроизвольно встал за плечом своего капитана, бессознательно прикрывая его спину. Видя такое единодушие, Келли Беркхард внезапно обрела мертвенное спокойствие.
– Как раз в этом и дело, – выпрямив спину, закрыв глаза и глубоко вздохнув, заговорила она. Вновь устремив взгляд черных, как сама ночь, глаз на сына и его любовника, не обращая внимания больше ни на кого, она заговорила ровным тоном.
– Ты так долго подбирался к моему ребенку, Принц, так долго охотился за ним. Ты желал своего личного Гримма так страстно, что упустил из виду легенды своего проклятого Рода. Сколько раз твои предки пытались сделать то же, что и ты? И сколько раз их усилия увенчивались успехом? Ответь мне, если ты знаешь.
– Насколько я помню, – когда стало ясно, что нарушать повисшую паузу, не получив ответа, Келли не намерена, Шон неохотно начал отвечать, – в летописях говорится о девяти попытках. Из них только три были успешными и знаменовались расцветом эпохи. Остальные… Последняя такая неудачная попытка закончилась Первой Мировой войной.
– На самом деле таких попыток было двенадцать, а с тобой и Ником удачных – четыре. Ты силен, Принц, умен, красив, удачлив, – кошачьим шагом обходя застывшую пару по кругу, Келли едва не мурлыкала, как огромная кошка, глядя полными ненависти глазами на Ренарда. – Тебя теперь убить почти невозможно, так как мой сын удержит тебя, даже если ты шагнешь за Черту. У тебя не будет проблем с энергией, ты всегда будешь бодр и здоров. Тебе больше не страшна наша кровь, хоть в тебе и течет кровь Ведьм. Больше не страшны яды, которыми травили Принцев Гриммы. Если потребуется, ты сможешь «занять» у моего сына его способности Гримма.
– Слишком много плюсов? – хрипло заговорил Ренард, следя внимательными глазами за Келли Беркхард. – А минусы?
– О, как же без минусов, – ухмыльнулась женщина. Не обращая внимания на сына, она шагнула вплотную к Ренарду и ткнула пальцев в широкую грудь, не обращая внимания на Элизабет, которая едва не запустила в нее каким-то заклинанием. – Неужели никто никогда не анализировал, почему было всего три удачные попытки? Нет? А я скажу. И, Ник, слушай внимательно: эта информация никогда не пишется в наших хрониках, она всегда передается только устно от Гримма к Гримму. Древняя страшилка, в которую ты ухитрился вляпаться с головой. У власти три атрибута: Трон, Корона и Наследник. Первые две попытки закончились удачно, потому что пары были разнополые, и с Наследником не возникло никаких проблем. Третья едва не закончилась еще одной войной на уничтожение, но любовь Короля оказалась сильнее его тяги к власти, и Наследником стал племянник. Минусы? Одна боль на двоих. Так что, береги Ника: боль вы разделите на двоих, и она не уменьшиться, разделенная пополам. Твое бессмертие, оно теперь тоже на двоих. Как там в свадебной клятве? «В богатстве и бедности, болезни и здравии, горе и радости, пока смерть не разлучит вас»? Вас смерть не разлучит: умрет один – умрете оба. И третье… Та самая причина, по которой не удались остальные попытки. Отныне вы двое ни с кем не сможете разделить постель. Только вы двое. Измена сведет с ума вас обоих, и вновь польется кровь.
– Неужели это никак не изменить? Или можно как-то разорвать? – Розали нахмурилась. Одно дело – добровольное решение, и совсем другое – такая принудительная связь.
– Если бы ее можно было образовать, просто уложив Гримма в постель, история сейчас была бы совсем другой, – хмуро вздохнула Келли, отходя к креслу. – Дело в эмоциях, которые связывают Гримма и Короля или Принца. Гримм должен доверять и верить. Так же, как и Принц. Очищение? Да, но это тело, а эмоции… Если бы ты не желал этого всем своим черным сердцем, Принц, Ник бы не проснулся. Если бы не верил, не доверял, то не смог бы понять, что он в беде. Если бы ты действительно не желал, то никогда не смог бы снять «Узду». Намертво связывает не ритуал, ведьма, не постель. Связывает то, что издавна зовут любовью.
– И что нам теперь делать? – Ник потер лицо ладонями. Память о прошедшей ночи никуда не делась, но теперь ее перекрывал шок от рассказа матери.
– Приспосабливаться, – мрачно пожала плечами Келли. – Потому что больше вам ничего не остается. Если бы ты сопротивлялся этой ночью, то связь бы не закрепилась. Однако ты добровольно склонил перед ним голову и принял метку, – на этих словах она попыталась прикоснуться к пульсирующему месту на загривке сына, но тот уклонился, не желая, чтобы к укусу прикасался кто-то еще. – Ты принял своего Принца, сын, связал с ним свою жизнь и свою судьбу.
И уже обращаясь к Шону она продолжила:
– Я никогда не трону тебя и пальцем, Принц, так как это повредит и моему сыну. Я всегда помогу тебе, потому что это поможет ему. Но я никогда не прощу тебе этой связи.
Развернувшись на каблуках, Келли стремительно вышла из квартиры, пока присутствующие не увидели слез в ее глазах.
– Знаешь, сынок, мне думается, что сейчас не время, чтобы поближе познакомиться с выбранным тобой спутником жизни. Полагаю, вам сейчас стоит остаться одним, обдумать эту новость. Ник, – белокурая женщина внимательно оглядела полуоглушенного услышанным Гримма и чуть улыбнулась, – если вы захотите задать мне какие-то вопросы про Шона, я с удовольствием с вами побеседую. И кстати, Шон. Учитывая все события ночи и утра, ты вряд ли знаешь последние новости: сегодня рано утром при выезде из аэропорта был взорван автомобиль Эрика. Он и его спутница, которую опознали как Адалинду Шейд, погибли.
Выйдя вслед за Келли, Элизабет Лассаль торжествующе улыбнулась: ее сын обезопасил себя так, как не снилось его семье со стороны отца. Преданный не по долгу, не по приказу, а по зову сердца Гримм – это стена, которая удержит почти все неприятности.
– Ник, мы, пожалуй, тоже пойдем, – ласково прикоснулась рукой к сжатому кулаку Беркхарда Розали. – И подумай вот над чем: про тебя уже разошлись слухи далеко за пределы Портленда, что здесь живет Гримм, который не убивает всех подряд, а помогает и защищает, если Существо невиновно. То, что ты теперь с Принцем прикроет тебя от тех, кто сомневается, а те, кто сомневается в Принце задумаются, почему с ним Гримм.
– Крепись, чувак, – Монро просто хлопнул приятеля по плечу. Каких-то особых слов у него не нашлось. Что вообще тут можно сказать? Узнать, что ты отныне связан какими-то там узами с человеком, который тебя этой ночью изнасиловал и от которого уже никогда не избавиться, кроме как умерев? Да уж…
Оставшись наедине, Шон и Ник молча смотрели друг на друга в свете взошедшего солнца.
– Что нам теперь делать, капитан? – Ник первым решился нарушить повисшую тишину.
– Жить? – вопросительно приподнял плечо Ренард.
– Вот так просто? – немного истерически хохотнул Беркхард.
– Ник, я понятия не имею, что нам теперь делать, – запустил ладони в свою шевелюру Шон. – Поэтому давай пока отложим все в сторону? Нам сегодня разбираться со вчерашними событиями. К тебе проявляет излишний интерес ОВР. И ФБР никто не отменял – эти ребята настырны и просто так не отстанут. Плюс еще смерть Эрика и Адалинды вызовет вопросы со стороны Семьи. И я не собираюсь отказываться ни от одного сказанного мной слова: мне жаль, что все случилось именно так, но мне не жаль, что ты теперь мой. Я не настаиваю на немедленном… что ты там себе сейчас подумал. Мы можем позволить себе подождать и попытаться начать все заново, но уже ясно осознавая, кто мы и что мы, не таясь и не скрываясь друг от друга. Тем более, что мы вряд ли сможем это сделать, если вспомнить слова твоей матери. Давай подумаем об этом вдвоем, но завтра?
После долгого молчания, Ник согласился.
– Мы начнем разбираться во всем завтра…