Текст книги "Тогда спаси меня... (СИ)"
Автор книги: Энн Лу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)
Поела в молчании, постоянно глядя в окно. На улице уже вечерело. Посмотрела на Ташу. Та доела и следила за мной, а глазки непослушно смыкали ее веки. Надо девочку уже укладывать спать. Поэтому я оглянулась на стоящего за нашими спинами дворецкого, с вопросом о том, где мои апартаменты. Когда я это спросила, Зенон вдруг встал и, ничего не сказав, вышел прочь. Я удивленно провела его взглядом, поразившись высокой «вежливости» и «благородному тону» херонца. Ну, не могу я пока понять его поведения. Внутри от этого рождалось лишь одно раздражение. Все же я постаралась все списать на его болезнь. Очень не хотелось верить, что это черты его характера.
Дворецкий услужливо отвел нас на тот же самый этаж, где я уже была. Оказалось, что я час назад находилась в комнате Зенона. А моя с Ташей располагалась напротив.
Сама комната имела форму полукруга. С белого потолка, очерченного бежевым багетом, с центра свисала люстра на ажурной ножке с тремя большими хрустальными колокольчиками. Напротив входа, упираясь в стену с задрапированной аркой, стояла огромная кровать. На ней лежало шелковое цветастое покрывало и такие же маленькие милые подушечки. Справа и слева от нее невысоко на стене крепились бра в виде подобных люстре колокольчиков. У одного из арочных окон стояло трюмо из темно-коричневого дерева, перед которым ютился пуфик с изогнутыми ножками. Возле кровати у окна горделиво красовались два шикарных мягких кресла. Вся комната отделана в красно-желто-кремовых тонах.
Я вошла вслед за Ташей. Та постоянно шла и зевала во весь рот. И при этом рассказывала, как ее успели сводить в детскую комнату. Она поиграла там разными игрушками. Потом ее отвели в столовую и дали покушать. А затем пришла я с каким-то дядей. Я ей объяснила, что этот молчаливый дядя – молодой хозяин этого дома и я с ним дружу. Поэтому ей тоже надо с ним подружиться. Она клятвенно пообещала, что очень постарается. Но сказала, что он какой-то странный.
Я затворила за собой дверь, сообщив Юнгу, что пока что нам ничего не надо, и повела Ташу к постели. Уложила ее и укрыла одеялом. Та сразу же закрыла глазки и мгновенно уснула крепким детским сном. Я прилегла рядом, но мне почему-то спать наоборот совсем не хотелось. Перед глазами все стоял образ Зенона. Тот, самый первый, когда он спрыгнул перед нами с Иераксом на площадку в спортзале. А потом я все-таки заснула. Не заметила как.
Снилось что попало. Очнулась от того, что кто-то над ухом тихо лепетал. Это была Таша. Она уже давно проснулась и, сев на кровати у моей головы, игралась придуманными на пальцах героями. Серьезно насупившись и высунув от усердия язык, она согнула два указательных пухленьких пальчика и делала вид, что они лошадки и скачут по горам и холмам, которые представляли складки одеяла и подушки.
Заметив, что я проснулась, она довольно заулыбалась и потянулась к моему лицу.
– Таша! Что ты делаешь! – вынимая пальчик из своей ноздри, возмутилась я и села. – Так воспитанные девочки себя не ведут.
Та задорно захихикала и с еще большим упорством принялась совать вездесущие ручки всюду, куда могла дотянуться. В итоге, пострадали мои глаза, уши и рот. Спасаясь от маленького стихийного хохочущего бедствия, я спешно соскочила с кровати и уселась на пуфик перед трюмо. Таша растянулась на животе и продолжила себя активно развлекать прежними историями с пальчиками.
Я облегченно вздохнула и посмотрела на свое отражение в широком зеркале. Ничего нового я там не увидела. Все те же каштановые волосы, всклокоченные от сна, карие глаза, брови вразлет, узкая челюсть, длинная шея и стандартная фигура сорок восьмого размера. Обычная девушка. Таких много на Земле. Но попала сюда именно я. Что ж. Надо теперь крутиться. Выживать. Импровизировать.
Поправив беспорядок на голове, я поднялась и загнала Ташу в ванную. Там помыла ее и заодно помылась сама. Затем, мы обе, чистые и хорошо пахнущие, вышли из комнаты. Вывела меня мысль о том, что я должна приступать к своим обязанностям как можно раньше. На дворе уже взошло солнце и пора жить дальше. Мир не стоит на месте.
Первым делом я решила отыскать объект моей работы и познакомиться с ним поближе. Выйдя в коридор, поняла, что я абсолютно не знаю, куда идти. Попробовала заглянуть в противоположную комнату, о которой сказали, что она принадлежит Зенону. Там никого не было. И создалось такое впечатление, что после того, как я ушла вчера вечером из нее, он больше туда не возвращался. Куда же тогда он пошел и где ночевал? Очередная загадка. Что же это за личность такая, этот Зенон? Кто он? Какой он? Что он любит? Что ему не нравится? Что терпеть не может? Чего хочет? О чем мечтает?
Оказывается, я о нем ничего не знаю. Лишь одно – он херонец. Однако этого мало. Ой! как мало! Если я хочу ему помочь, надо узнать больше. Поэтому решила начать наше знакомство с этих вопросов. Надо же с чего-то начинать? Вчерашняя неловкость в столовой побудила меня заняться поиском тем для общения с «пациентом».
Таша зашла в комнату Зенона за мной хвостиком, настороженно оглядываясь в сумраке (шторы так никто и не отшторил). Хвостиком она пошла за мной и назад в коридор.
– Харита, а кого мы ищем? – спросила она.
– Дядю Зенона.
– Того дядю, что с нами вчера кушал?
Какая сообразительная девочка все-таки эта Таша. Умная не на свои пять лет.
– Да. Именно его.
Она задорно улыбнулась и хихикнула:
– Он с нами играет в прятки?
– Выходит, что да, – хмыкнула я ее настрою и огляделась по сторонам в поисках хоть кого-нибудь. – Будем сейчас его искать.
– Ура! Мы играем в прятки!
Я облегченно вздохнула. Благодаря детской непосредственности и наивности Таша не воспринимала действительность всерьез, как я. Она во все играла. Поэтому ей было легко подстраиваться под обстоятельства и не делать из этого трагедию. Ее пример побудил меня о многом задуматься. Мир не рухнет, если я не буду делать из всего трагедию. Нужно все превращать в интересную игру. Улыбнувшись своей новой или скорее старой, как мир, идее, я снова оглянулась по сторонам.
В имении я совершенно не ориентировалась и запомнила дорогу только в столовую. Куда и пошла с целью найти Юнга и попросить того о помощи. Пусть он и не внушал в душе доверия, но желание мое этого и не требовало. Поняла, что запомнить план строения тоже немаловажное дело в моей «новой работе».
Пока мы с Ташей спускались по дуговой широкой лестнице, так никого и не встретили. Единственного, кого смогли увидеть, был охранник при входе. Но как только я вдохнула воздух, чтобы позвать его, он резко повернулся и навострил уши. Через секунду принял положение «на четвереньки» и мгновенно исчез за третьим поворотом в один из коридоров, куда вел холл имения.
Меня насторожило его поведение. Что он услышал такого, что заставило его оставить свой пост? Слух у херонцев много острее человеческого. Значит, что-то происходит. Интуиция подсказывала, что мне нужно тоже в ту сторону. Поэтому я, подхватив Ташу за руку, быстро поспешила в том же направлении, что и охранник.
Теперь, когда мы вбежали в коридор, тоже услышали то, что привлекло внимание охранника. Это был грохот падающей мебели, ломающихся деревянных предметов. Через минуту мы подбежали к одному из поворотов коридора, откуда увидели толпу возле входа в одну из комнат. Именно оттуда доносился грохот и возмущенное рычание. Что происходит? Я ни секунды не медлила и уже через пару мгновений была за спинами прислуги.
Пришлось проталкиваться, чтобы увидеть, что же все-таки происходит, велев Таше стоять у стены. Протиснулась и увидела…
В просторной красной комнате творился жуткий погром. Мебель летела вверх, ударялась о стены и крошилась на щепки. По ней метался Зенон с широко распахнутыми от страха глазами. Но он не бегал по комнате бессмысленно. За ним гонялся один из охраны и пытался поймать, чтобы сделать инъектором укол. Именно в него летели предметы интерьера комнаты. Молодой хозяин не желал, чтобы ему делали инъекцию транквилизатора. То, какие он вытворял невероятные маневры, пригибы, прыжки и повороты, просто поражало. Охраннику до него было далеко в ловкости и прыткости. В итоге, картина игры в латку продолжалась уже достаточно долго. Хорошо, хоть Зенон не покидал этой комнаты, а то ловили бы его по всему дворцу.
Юнг, который стоял у входа ближе всех, смотрел на это со скучающей обыденностью приученного зрителя. Видимо, такое было не раз, а очень часто.
– Что происходит? – я дернула дворецкого за рукав.
Тот оторвался от зрелища и учтиво склонился, ответив:
– У молодого господина очередной приступ.
– Приступ? – душа заледенела.
– Да. Третий на этой неделе.
– А как часто такое происходит?
– Закономерности нет. Все случается спонтанно.
– Чего хочет охранник?
– Хочет его усыпить. В инъекторе сильный транквилизатор, – дворецкий отпрянул назад, поскольку мимо пронеслось тело в черном обтягивающем костюме, а за ним в синем. Потом Юнг приглушенным голосом, прикрывая меня собой, продолжил: – Вы не пугайтесь. Он не буйный. Это просто Зенон не хочет, чтобы его кололи. Полчаса назад мы нашли его на полу возле дивана скукоженного в очередном приступе. Сегодня это была истерия. Когда охранник вошел, он понял и начал уходить от того. До сих пор этот увалень не может поймать хозяина. Все-таки не ровня он наследнику Рода Фидмин.
Я слушала очень внимательно. Картина немного прояснилась. Но почему Зенон не хочет колоться? В этот момент обломок от некогда роскошного кресла эффектно врезался в картину на стене и упал на пол, пролетев мимо уха охранника ровно на миллиметр выше.
– Сегодня он почти попал, – прокомментировал кто-то сзади.
– С каждым разом он все метче.
– Угу, и с каждым разом все сложнее поймать. Придется, наверное, еще и Халу звать.
Я не оглянулась, чтобы узнать, кто говорил. Оторвала взгляд от прижавшегося к полу Зенона, желавшего прыгнуть в сторону от преследователя, и спросила дворецкого:
– Что дает этот транквилизатор?
– После того, как молодой хозяин засыпает, он спит некоторое время. Потом просыпается уже нормальным. Этот препарат прописал профессор Арго. Очень эффективный.
Я сощурила глаза и снова перевела взгляд на развернувшееся в комнате действо. Запыхавшийся охранник замер напротив Зенона и пытался предугадать следующий рывок преследуемого.
Я посмотрела на лицо молодого хозяина имения. Выражение отличалось от того, что я видела вчера. На нем читался страх. Казалось, что для него охранник был жутким чудищем, жаждавшим разорвать на части.
Наблюдая за ними, я лихорадочно думала, что делать? Попробовать войти? И что тогда? А вдруг я не смогу увернуться от летящего предмета, как охранник? Но разве я должна стоять и просто смотреть на это неадекватное зрелище? Внезапно, в памяти всплыли слова Иеракса, что херонцы не бьют своих женщин. Я не его женщина, но, может, он не станет кидаться на меня?
Сжав решительно кулаки, я смело шагнула в комнату и громко воскликнула:
– Стойте!
Оба херонца осеклись и синхронно повернули головы в мою сторону. Охранник отшагнул, сразу же узнав меня, и озадаченно поднял брови. А Зенон в первую секунду настороженно зарычал, а потом, принюхавшись, шарахнулся назад. Наткнулся на перевернутую половину кресла, лежавшего на боку, присел и обхватил колени. А потом заскулил, как маленький щенок, затравленно глядя в мою сторону. Его грудная клетка часто вздымалась от глубокого и сбивчивого дыхания. Тело периодично бросало в сильную дрожь.
Не знаю, откуда в этот момент во мне взялось столько смелости. Протянув руку в сторону охранника в жесте, просящем дать инъектор, я шагнула в сторону Зенона. Тот вздрогнул и спрятал лицо за коленями. Дрожь начала бить его еще сильнее, так, что было заметно даже на входе.
Я двигалась медленно и плавно, не делая резких движений. Зенон не двигался, продолжая затравлено скулить в колени. Подошла. Села рядом и коснулась его плеча.
– Зенон?
Он отпрянул и вскинул на меня глаза полные неожиданного ужаса. Громко зашлепал его хвост по полу. Я бросила на него беглый взгляд и снова коснулась руки мужчины. На этот раз он не дернулся. Лишь смотрел мне в лицо и часто дышал, будто ему не хватало воздуха. Я чувствовала его страх. Дикий, леденящий кровь и заставляющий все сжиматься внутри животный, неконтролируемый страх. Дрожь от его руки переходила в мою. Сердце жалостливо сжалось, а на глаза навернулись слезы сочувствия. Я нервно сглотнула, чувствуя, как всю меня окатила волной всепоглощающая жалость.
– Я с тобой, я не причиню тебе вреда… все хорошо… – шептала я ему и ободряюще улыбалась. – Ты же помнишь меня?
Он не ответил, но я заметила, как в его глазах что-то вспыхнуло кроме страха. Мимолетное и яркое. И тут же исчезло. Потом посмотрел на инъектор в моей руке. Я проследила за этим взглядом и с брезгливостью откинула раздражающий его предмет в сторону. Тот с грохотом приземлился возле останков стола.
Зенон провел его взглядом и повернулся вновь ко мне. В его глазах было столько боли и страдания, что мое женское, человеческое сердце не выдержало и сжалось в почти инстинктивном необъяснимом сострадании. Следуя порыву, я потянула к его голове ладонь с диким желанием погладить, как маленького испуганного щеночка, чтобы успокоить, утешить и заверить, что мне тоже больно.
Ежик на его голове, казавшийся издали жесткой щетиной, оказался мягким на ощупь. И только я коснулась его головы, он стих. Я еще шире улыбнулась и снова провела ладонью по голове:
– Все будет хорошо… все будет хорошо… тшш… – тихо произнесла я.
Он смотрел на меня, не мигая, и с каждым моим движением я видела, как дикий ужас отступал от него. Я видела свое отражение в его темных глазах, свое нежное улыбающееся лицо. А уже через миг, неожиданным порывом он прижался ко мне, обхватив за талию и спрятав лицо на моей груди. От внезапности я резко вздохнула, но не испугалась и не отпрянула. Я чувствовала мелкую дрожь по его телу и от этого сочувствие только росло.
– Тише… тише… не бойся… все хорошо… – поглаживая по широкой спине, продолжала шептать я.
Он так крепко прижался, что мне было трудно дышать, но я не позволяла себе возражать. Вместо этого я продолжала гладить его и шептать на ушко слова, которые часто шептала Таше, когда та чего-то пугалась. Это подействовало и на него.
Уже через несколько минут он закрыл глаза. Я попыталась вытянуть ноги, но несмелое, слабое сопротивление остановило меня: подумал, что я хочу уйти. Пришлось застыть в этом положении, пока он сам не заснул. Потом я все-таки вытянула ноги, уселась поудобней и продолжила иногда ободряюще похлопывать его по спине, как маленького мальчика, испугавшегося большого волка. Со стороны послышался шорох и облегченный вздох прислуги: они начали расходиться.
Прошло больше часа, когда Зенон пришел в себя. Он медленно отстранился и около минуты оценивал ситуацию. Обвел взглядом бедлам в комнате, затем повернулся ко мне, глядя уже здравыми глазами:
– Я не причинил тебе вреда? – теперь в его глазах горела осознанная тревога.
– Нет. Со мной все в порядке. Как ты?
Он сощурил подозрительно глаза, словно не поверил. Потом снова оглянулся. Нахмурился. Резко вскочил, более ничего не сказав, и быстро покинул комнату. Убежал.
Проследив за ним до двери, я в очередной раз спросила у себя, что в его голове, и попыталась тоже встать на ноги. Я гордилась собой, что это удалось сделать с третьей попытки (настолько затекло тело сидеть в одной позе). По всей поверхности ног началось дикое покалывание. Казалось, что под кожу залезла толпа ежиков со всей родней и дико резвилась на дискотеке.
Со стоном я пошла к выходу, где столкнулась с Юнгом.
– Как вы? – впервые на лице дворецкого появилась эмоция, приятно, что это была эмоция искреннего сопереживания.
– Все хорошо. Благодарю, – и тут же скривилась из-за очередного кульбита «ежика» под кожей.
– По вам не скажешь. Вам помочь?
– Ничего страшного. Просто ноги затекли от долгого неподвижного сидения. Где Таша?
– Я велел отвести ее в детскую.
Я окинула взглядом дворецкого. Надо же, какой расторопный! Не зря ест свой хлеб.
– У вас есть детская?
– Да. Ее велел сделать ат Иеракс, когда у него родилась младшая госпожа. Она часто там играется, когда прилетает со своей матерью погостить в резиденции Эгор.
– А. Ясно, – отряхивая с себя щепки, понятливо кивнула я, потом головой указала на бедлам в комнате: – А что вы будете теперь делать с поломанной мебелью?
– Сожжем. А что ж еще? Первый раз что ли? – пожал плечами Юнг.
– И часто молодой господин трощит мебель?
– Нет. За последний цикл пару раз. Обычно он забивается в угол и тихо скулит. Потом мы вкалываем ему транквилизатор и он засыпает. Спит долго. Просыпается обычно уже в своем уме. Вы голодны?
– А? – я задумалась, представляя, как это бывало ранее.
– Вы голодны?
– Очень.
– Тогда, прошу, молодая госпожа, следуйте за мной, – указывая направо, склонился дворецкий.
Я кивнула и последовала в указанном направлении. По пути спросила:
– Юнг, а куда делся Зенон?
– После приступов молодой господин обычно уединяется где-то в резиденции. Потом через время возвращается.
Сегодня я больше Зенона не видела. Пошла, посидела с Ташей в детской. Пообедала с ней. Поспала в обед. Потом побродила по всему имению бесцельно. Вечером вернулась с Ташей в свою комнату. По пути заглянула в соседнюю, вдруг хозяин вернулся. Но там никого не было. В конце концов, после ужина, уложила засыпающую девочку в постель, легла рядом и попыталась заснуть сама.
Засыпала долго. Перед глазами все стоял образ испуганного херонца, его затравленный взгляд, ужас и беспричинная паника. И снился он. Будто он от меня убегает, а я никак не могу его догнать. Кричу ему, зову, а он не слышит. Странным образом меня задела беда молодого господина. Вечером я пришла к выводу, что просто обязана ему помочь. Во что бы то ни стало помочь. Это стало для меня не просто работой, а делом чести и человечности. Бросить его так было бы бесчеловечно. А я ведь человек!
На следующее утро, надев на Ташу голубое мило платьице с белыми большими воланами и рюшами, а сама одевшись в тон ташиному брючный костюм с прорезью для хвоста (коего у меня не имелось), отправилась с чадом вниз на завтрак. Кстати, одежду нам подогнал Юнг еще вчера – это кое-какие неношеные вещи главной госпожи, второй жены Иеракса, и ее дочери. Так что ходить по дому было в чем. И, конечно же, не в домашнем потертом халате.
Сегодня у меня по плану была, если не найду молодого господина, экскурсия по имению. Я вчера попросила дворецкого показать дом, в котором буду жить. Если честно, то без карты разобраться в этих лабиринтах просто нереально. Я намедни уже убедилась.
Шла и думала, как себя вести, если все-таки встречусь с Зеноном после события с приступом? Самым лучшим, как мне казалось, решением было сделать вид, что ничего не было. И общаться с ним, как с нормальным человеком, ой, то есть с херонцем. Шла и думала о том, что его приступы совсем не страшные и ужасные, как рисовал мне до этого Иеракс в словах. И ничего, кроме жалости, внутри не вызывали. Не понимаю, почему для херонцев это такая страшная тема? Беда, да, но не табу. Но это было мнение человека, землянки. Кто знает, как на подобное среагирует херонское общество.
В столовой уже сидел Зенон, так что искать его необходимость отпала. Увидев нас, он лишь угрюмо проследил за тем, как мы проследовали к столу и уселись. Дворецкий сразу же распорядился принести завтрак еще для двух персон.
Садясь, я мило улыбнулась молодому господину и приветливо произнесла, как ни в чем не бывало:
– Доброе утро! – и пхнула Ташку локтем, побуждая ее сделать то же самое.
– Драсти! – растянув рот до ушей, прозвенела девочка.
Поскольку подушки для нее еще не принесли, чтобы она сидела повыше, то из-за стола выглядывала лишь пара глаз да лоб девочки. Она зацепилась пальчиками за край стола и высунула еще нос. Зенон проследил за Ташей, и это вызвало у него невольную улыбку, прогнав мрачную угрюмость с лица. Девочка негромко что-то бубнила на своем детском языке и не требовала к себе никакого внимания. Очень комфортный ребенок.
Херонец прятал глаза, не желая встречаться со мной взглядом. Поэтому у меня получилось сейчас хорошо его рассмотреть. У него был длинный прямой нос с неширокими закрытыми ноздрями, средней полноты губы, узкий вытянутый овал лица с мягким подбородком и забавные звериные ушки, которые находились несколько выше, чем у людей. Они часто шевелились и наклонялись в разные стороны, от чего можно было догадаться, к чему прислушивается их обладатель. Также по движению ушей можно было определить настроение их хозяина.
Взгляд мой скользнул вниз по длинной шее к широким сильным плечам. Руки совсем не мускулистые, как у голливудских актеров, но сильные и жилистые. А вот кисти рук… я засмотрелась на тонкие, проворные длинные пальцы с ухоженными аккуратными коготками. Ладонь широкая, но не огромная.
В общем, сложен парень очень правильно и пропорционально. Можно сказать, даже красиво. Конечно, до киношных актеров далеко, но было в нем что-то… завораживающее.
Негромкое фырканье сообщило, что меня посекли на разглядывании. Я тут же отвела глаза в сторону. Как раз в этот момент в столовую занесли еду. Принесли и подушечки для Таши. Так что она уже могла себя комфортно чувствовать и есть, как все.
Когда поставили посуду перед нами, я решила все-таки начать вежливый разговор:
– Как вам спалось, ат Зенон, – назвав его формально, я думала, что проявляю этикет.
Он вздрогнул и вскинул недоуменно брови:
– Просто Зенон. У нас не принято, когда эрана называет атана формально.
Я наивно захлопала ресницами:
– Прости, я не знала. Эрана – то есть жена. Я правильно поняла? А атан – муж?
– Правильно, – он не сводил с меня пристального взгляда.
– Теперь я буду иметь ввиду. Так ты хорошо спал сегодня? – я старалась быть самой вежливостью.
Он немного замешкался. Видимо, Зенон никак не ожидал, что я вообще сегодня спущусь в столовую и буду себя так вести. Скорее всего, он думал, что я убегу, как только забрезжит рассвет. Но этого не случилось, мало того, я сижу напротив и всеми силами стараюсь вести светскую беседу.
– Хорошо. Даже слишком, – все-таки ответил он, хотя видно было, что он не привык отвечать на подобные вопросы.
– А я тоже не просыпалась! – вставила свои пять копеек Таша, прожевав ложку какого-то блюда, похожего на пудинг.
– Ты у меня умничка, – ласково погладив по головке девочку, похвалила я. – Кушай, не стесняйся.
В этот момент я благодарила вселенную, которая привела меня в этот дом вместе с этим дитем. Она была моим отвлечением и отговоркой.
– Тебе вкусно?
– Угу. Харит, а что мы будем сегодня делать?
– А что ты хочешь?
– Хочу погулять в парке! – загорелись ее бусинки-глаза.
– Ну, если дядя Зенон нам разрешит… – я повернула к нему вопросительное лицо.
– Почему ты меня спрашиваешь? – удивился он. – Делай, что посчитаешь нужным. Это твой дом тоже, – и тут же резко встал из-за стола.
Потом, более не сказав ни слова, пошел прочь, так и не доев завтрак. Я провела его озадаченным взглядом. Такое ощущение, что он недоволен, что я сюда прибыла. И мое присутствие его раздражает. Ведет себя очень бесцеремонно и грубо. Уходит, когда захочет. Не говорит обычных вежливых слов. Будто его воспитывали где-то в харчевне или на ферме. В общем, неотесанный мужлан.
Однако, делая скидку на его заболевание, я решила, что ведет себя он так не по причине дурного тона или плохого воспитания, а потому, что, как говорил Иеракс, не хочет никого рядом видеть. Поэтому делает все возможное, чтобы отдалить остальных от себя.
Таша доела, и я попросила Юнга нам помочь с прогулкой по парку. Тот отвел нас к садовнику и велел провести экскурсию. По пути, я с дворецким договорилась после обеда посмотреть само имение. Так что дел сегодня у меня было невпроворот.
Садовник оказался на удивление разговорчивым. Не прикрутить, не выключить. Но это и хорошо. Мы с Ташей узнали очень много интересного о местной флоре. Так, деревья, похожие на земные пирамидальные кипарисы, имели длинную историю. На самом деле их родина не Керкир, а Херона – родина херонцев. Они назывались теснея. Так вот это дерево росло очень долго и никогда не сбрасывало листья. Древесина этого дерева очень ядовитая. Если из него сделать посуду, то через время еда, которая в ней находилась, набирала токсинов. Те, кто потом ел эту еду, могли умереть от разрыва сердца. Иногда херонцы пользовались этим секретом, чтобы погубить врагов.
Ходили мы по парку до обеда, пока Таша не заскулила, что хочет есть и спать. Так что мы вернулись в имение, где в столовой нашли одну из служанок. Ее звали Тесора. Весьма расторопная девушка. Смутило меня в ней лишь то, что она часто оправдывалась и прятала глаза.
Как только мы вошли в столовую, где она вытирала пыль, девушка сразу сообразила, что мы пришли поесть. Поэтому быстро сбегала на кухню и принесла теплые пирожки и напиток. Их мы с Ташкой уплели на раз-два. Даже глазом не моргнули. По вкусу они напоминали духовые пирожки с вишней. Что за начинка в них была, я так и не узнала.
После обеда я уложила Ташу спать и попросила Тесору приглядывать за ней, если та вдруг проснется раньше, чем я приду. Она пообещала тогда отвести ее в детскую. Потом я отыскала (снова при помощи Тесоры) Юнга и тот повел меня показывать дом, то есть дворец, где я теперь буду жить.
Этот шедевр архитектурного творения не то, что впечатлил меня, он ошеломил, поразил, положил на лопатки! Такой роскоши я не встречала даже в голосети на фотографиях. Все ходила по нему и думала, а зачем подобная роскошь только одному человеку, то есть херонцу? На земле так жили в древности только императоры!
Но не все было так страшно, как показалось на первый взгляд. Строение в себя включало 700 комнат. Из них 20 являются рабочими, 60 – нашими хозяйскими в центральной части. 70 были ванными комнатами, это не считая, что в каждой хозяйской по душевой комнате с личным санузлом. Во дворце есть огромный бассейн, который окружали высоченные колоны. Даже есть актовый зал и что-то вроде кинотеатра. Остальные комнаты занимает обслуживающий персонал и некоторые члены стаи, которые не часто посещают отведенную хозяину часть (по понятной причине). Так что нам не особо светило с кем-то пообщаться из дальних родственников.
Приползла я в гостевую комнату, что располагалась недалеко от парадного вестибюля, уже ближе к вечеру. Плюхнулась на роскошный мягкий диван и закинула ноги на спинку, плюнув на все условности и этикет. Юнг покинул меня еще раньше, указав дорогу и сославшись на срочные неотложные дела.
В комнате убиралась девушка, когда я пришла. Увидев меня, она поспешила было уйти, но я ее задержала вопросом:
– Скажи, пожалуйста, ты не знаешь, где Таша, девочка, что прибыла со мной?
Перед тем как ответить, она поклонилась и неуверенно произнесла, будто боялась, что я могу ее за что-то отчитать:
– Эн Таша играет в детской. Тесора ее туда отвела, как только та проснулась.
– Ясно. А где молодой господин ат Фидмин?
– Я не знаю. Простите меня, эр Харита. Он никогда не говорит, куда идет. А где он находится, знает только ногот Юнг.
– Уфф, – шумно выдохнула я.
– Разрешите идти?
– Как хочешь, – махнула я рукой и запрокинула на спинку голову.
Девушка ушла, оставив меня одну с моими мыслями. Чувствуя, как пульсируют ноги от усталости, я лежала и думала, что делать дальше. Идти к Таше, узнать, как там ребенок поживает? Или же искать молодого господина? В груди зашевелилась совесть. Все-таки я для того здесь, чтобы помочь ему. А как ему можно помочь, если я с ним даже не общаюсь. Вот прибудет, наконец, господин Иеракс со своего космодрома, спросит, что я делала. Что я ему отвечу? Что гуляла по парку? Или дворец изучала? Или с ребенком сидела?
В общем, полежав минут пять, я решила, что пойду искать Зенона. Но прежде все-таки надо сходить и глянуть на Ташу. Буквально на пару минут. А потом – работа.
Еще за пару шагов до двери детской, я поняла, что Таша там не одна. Кроме детского лепета слышался еще мужской голос. Каково было мое удивление, когда я открыла дверь и увидела там Зенона! Он стоял по-человечески на четвереньках, виляя хвостом, и помогал малышке собирать кубики с буквами в слова. На кукольном личике девчушки светилась самая милая и искренняя улыбка. Иногда она вскидывала пухленькие ручонки и трогала ими лицо херонца. Тот делано рычал и пытался укусить. Таша пищала и прятала их за спину.
Поскольку они не заметили, как я приоткрыла дверь, я решила не разрушать пока эту идиллию. Повернулась и сбегала на кухню, чтобы взять стаканы с соком для них. И уже после этого громко вошла в комнату, полную игрушек, маленьких качелек, машинок, домиков, шариков и прочей детской радости. Они вскинули головы. Таша заулыбалась с возгласом «Харита пришла!», а Зенон подскочил, как застуканный на воровстве. На его лице было смущение и глубокая растерянность. Он совершенно не ожидал, что кто-то позволит себе войти без стука.
– Вот вы где! А кто будет вкусный сок? – сделала вид, что не заметила его замешательства я, лавируя меж разбросанными по полу игрушками.
– Я! Я буду! – подпрыгнула на ноги Таша и побежала ко мне с протянутыми ручками.
Она выхватила у меня из рук стакан и принялась пить с такой жадностью, словно до этого неделю не пила.
Я поглядела на херонца. Тот взял себя в руки, напустил на себя небрежный равнодушный вид и сел на пол. Сел и согнул одно колено, закинув на него руку. На выпрямленную другую руку он оперся о пол. Я заметила, как его ноздри расширились, и взмыла вверх грудная клетка в глубоком вдохе. Наверное, я буду долго привыкать к манере херонцев оценивать окружающих и ситуацию по запахам. Они настроение других так даже определяют.
Он, молча, следил за тем, как я, обогнув пьющую девочку, шагала к нему. Его брови сошлись в одну сосредоточенную линию. Каждое мое движение отражалось в его взгляде и, наверняка, анализировалось в его голове.
– Держи, – протянула я ему стакан.
Думала – откажется. Но он послушно принял и начал пить. Тут сзади к моей ноге прижалась Таша и протянула пустой стакан.
– Я все! – задрала она кудрявую головку.
– Молодец! Хвалю.
Она счастливо показала все свои беленькие зубки и спросила:
– Ты тоже с нами будешь играться?
– А можно?
– Конечно!
– А во что вы играетесь? – косясь на Зенона, спросила я.
– Мы строим замок из букв! – сделала большие глаза Таша, будто они строили здание мирового значения.
– Ух, ты! Ты покажешь, как? Что мне нужно делать? – садясь напротив застывшего молодого господина, продолжала разговаривать с девочкой.
