Текст книги "Тогда спаси меня... (СИ)"
Автор книги: Энн Лу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)
– Зенон, расскажи об Играх. Что это? Каковы правила и цель?
Он налил себе еще вина. Как искусный дегустатор, держа бокал за ножку, он поднес его на уровень глаз. Всколыхнул красноватую жидкость, оценивая ее на цвет и рассматривая красные потеки по стеклу. Поднес к носу, вдохнув аромат. Пригубил, сделал небольшой глоток и «разжевал», распространяя напиток по всем вкусовым рецепторам. Пригубил снова. И лишь после этого, удовлетворенно выдохнув, произнес:
– Эти игры начались очень давно, почти сразу, как были обнаружены эти создания. Сначала все выглядело просто как соревнования между кланами. Потом было вознесено в систему и статус главного мерила для создания космических кланов. Это игры на выживание, силу и выносливость. Смысл их в том, что во главе клана всегда должен быть самый сильный и умный. Каждый раз Игры принимают новую форму, но суть не поменялась.
– А сейчас как?
– Сейчас она проходит в четыре этапа. Первый и третий – сложности космоса. Поэтому участники обязаны иметь для этих этапов космический корабль и экипаж. Два других – планетоид и планета. Испытания на поверхности в атмосфере. Именно они являются основными в Играх, поскольку на них и происходит фаза Крадоскарга или еще по-другому «седлание вытягивающего». Во время второго этапа цель – захват в диких условиях живого карга. Четвертый этап – доставить дикого карга в своем грузовом отсеке на выбранную планету. Затем на выбранном треке верхом на нем добраться до финиша. На каждом этапе команда участников зарабатывает баллы. И побеждает не тот, кто самый первый пришел к финишу (хотя этот аспект приносит массу балов), а тот, кто заработал больше баллов. Интересный момент заключается в том, что ты можешь телепаться всю Игру в самом хвосте, а в последнем этапе преодолеть путь за считанные минуты и будешь победителем. Ведь самая большая трудность заключается не в преодолении космических просторов в этих играх, а покорность карга! – глаза Зенона вспыхнули огнем азарта и он пристально посмотрел в мою сторону. – И то, что ты можешь влиять на каргов… – он ничего больше не сказал, все же я поняла его без слов и плутовски ему улыбнулась.
– А как зрители знают о перемещениях участников? Ведь они же должны быть? Не так ли?
– Везде установлены следящие подвижные боллы. Все фиксируется и передается телеметрией на орбитальные станции и планеты. На главной планете и станции есть ретрансляционные секции, где все обрабатывается и записывается. Так что о ходе Игр знает вся империя, главное – подключиться к ретранслятору. Я же говорил, что они имеют большое значение для всех кланов. Победитель может взять практически все, вплоть до власти над кланом! Любым кланом!
– У тебя уже есть корабль? – я отпила чудесное вино и отклонилась на спинку.
– Есть, – загадочно протянул херонец и интригующе подмигнул одним глазом.
– И отец о нем не знает?
– Нет. Это мой бой. Я хочу пройти его сам, без участия отца.
– Типичная мужская гордость.
– Можешь это называть и так, – раскованно сев на стуле, махнул кистью Зенон.
А в его томном взгляде что-то мелькнуло и быстро исчезло. Да и у меня в голове что-то колыхнулось в такт его искре. Все-таки хмельное вино. Кружит голову не по-детски.
– И у тебя уже набран экипаж? – изогнулась я, чувствуя, как меня начало ломить.
Захотелось встать и пошевелиться. Внутри разгорался пожар.
– Нет, не весь, – качнул головой херонец, и на его лице появилась волнующая улыбка, от которой мне стало еще горячей.
Я почувствовала, как начало учащаться мое дыхание и с шумом побежала кровь по венам.
– А кого не хватает? – выдохнула я, пытаясь остудить огонь в груди.
– Офицера по тактике, – Зенон улыбнулся еще шире и подвинулся вперед, положив локти на стол.
Он внимательно следил за каждым сокращением моих мышц на лице и постоянно принюхивался. Его уши все время шевелились и слегка подергивались.
– Что ты будешь делать? Вам разрешат участвовать без него?
– Нет. Я возьму тебя на его место.
– Меня?! – я даже немного протрезвела. – Это почему? Я ведь и стюардессой не могу быть, а ты меня на тактическую систему хочешь посадить!
– Тебе не надо ничего делать. Это для видимости. Я легко могу с этим справиться сам.
Я подозрительно сощурилась и ответила:
– Ну, только если так…
Спорить было сложно с хмельной головой. Туда лезли совсем другие вещи. Например, я любовалась его губами.
Он довольно хекнул и встал. Обошел стол. Навис надо мной, упершись одной рукой о стол, другой – о спинку стула. Я вжалась в сидение. Чего он хочет?
– Спасибо, – едва слышно произнес он совсем над ухом.
– Пожалуйста… – прошептала я.
Он был непозволительно близко. В груди что-то дрогнуло. Проигнорировала. Вместо этого, пытаясь разрядить ситуацию и сменить тему, спросила:
– Потанцуем?
– Танцевать? Вдвоем? – удивился он и встал ровно.
– А что? Херонцы не танцуют?
– Только массовые танцы. У нас не принято трогать женщин в танцах. Это возбуждает мужчин.
– Ааа… – я смотрю на него, а в глазах туман.
Внутри будто вулкан проснулся. Так захотелось коснуться его, особенно сейчас, когда он стоит так близко.
– А у нас можно! – я будто не слышала последней его фразы и встала.
Он отшагнул, растерянно рассматривая мое лицо. Я решительно приблизилась к нему. Смело вложила правую ладонь в его левую руку, а его правую ладонь положила себе на талию. Он послушался, глядя расширенными, даже испуганными глазами.
Корпус вытянула в ровную линию. Опустила плечи. Повернула голову влево. Ноги в открытую позицию. Поднялась на полупальцы. Лихорадочно вспоминая движения вальса (сейчас удачно звучал подобный ему ритм), я шагнула правой ногой назад. Он тут же благополучно наступил левой ногой мне на стопу.
– Ой! Прости, – неловко сжался Зенон. – Может, не надо?
– Чувствуешь ритм? Раз-два-три, раз-два-три? – кивала я в такт музыки.
– Да.
– Тогда иди за мной. Левой ногой, правой… Шаг на меня, в сторону, сомкнули ноги… – учила я. – Раз-два-три…
И он быстро уловил мотив и ритм. Вскоре мы уже легко кружили на небольшом пяточке у окна. Он шагал мягко и уверено. Пленительная улыбка украшала его лицо. Он не сводил глаз с моего профиля, в то время как я усилено смотрела по правилам вальса влево. Да еще я старалась не смотреть на его хвост, поскольку тот усилено метался из стороны в сторону и вызывал у меня приступ смеха. Чтобы не обидеть его и не объясняться, смотрела куда угодно, только не вниз.
Но вот мелодия закончилась, сменившись другой, более заводной, сопровождаемая ритмичным звуком бонго. В такт ему внутри волна за волной пульсировал огонь и нега.
Мы замерли, глядя друг другу глаза в глаза. Правая рука моя лежала в его левой. Второй он все еще обнимал меня за талию. Мы оба часто дышали. Его ладонь дрожала. Он не двигался, страстно глядя на мои губы. И тут у меня случился странный прорыв огня. Хмель ударила в голову, и я, уже не думая ни о чем, потянулась к его шее губами. Затем, встав на цыпочки, скользнула к подбородку. Там мои уста встретились с горячими губами. Жадно прижавшись всем телом, он обхватил меня руками. Вдруг в глазах все вспыхнуло фейерверком и потемнело.
Через секунду, завалив стоявший явно не в том месте вазон с цветком, меня подхватили на руки и придавили к стене. Его губы ненасытно скользили по всему моему лицу. Я уже не могла себя контролировать. Только пластично поддаваться на его страстные ласки. Гортанное рычание вырвалось из груди мужчины. Потом все как в тумане. Чувствую все его тело. Его руки скользили везде, где могли только дотянуться. Вскоре подол платья оказался на талии, волосы всклокочены и заброшены на цепкое дерево, которым была обита стена. Я забыла обо всем. О том, что ему нельзя меня трогать из-за моих природных циклов, и о том, что я когда-то сомневалась в нем, не доверяла. Было только одно всепоглощающее желание, чтобы он не останавливался.
Через несколько минут исследований моего отзывчивого тела, он, вдруг, замер. Поставил на ноги, которые предательски подкашивались. Сначала расставил руки на уровне моего лица, тяжело и часто дыша, а потом отшагнул, сверля жадным взглядом. Я вжалась в стену, ладонями прижимаясь к ней на уровне бедер, и всеми силами пыталась удержать дрожь в коленях, чтобы не сползти на пол.
– Я знаю источник твоей раны… тебе нельзя сейчас меня… – в его глазах мелькнула даже злость. – Иди спать!
Затем стал на все четыре конечности и вмиг исчез из виду, оставив меня одну. Оставив совершенно ошеломленную и разбитую.
Я уставилась в темнеющий проход коридора, где мелькнул его силуэт, чувствуя, как качается голова на ослабевшей шее. Предательская дрожь и слабость не давали возможности оторваться от стены и куда-то идти.
Сколько я вот так простояла у стены с подогнутыми коленями и блуждающим взглядом, не знаю. Не знаю и то, как собралась с остатками сил и побрела в спальню. Душ не помог. Только когда упала на постель, закрыла глаза, темнота сна спасла меня от жгучих ощущений…
Глава 9. Знакомство с Кики
Глава 9. Знакомство с Кики и первые шаги интриганов
Надо вставать. Очень надо вставать. Так всегда бывает. Лежишь до последнего. Ленишься под утро лишний раз пошевелиться, а потом торпедой срываешься с кровати и едва успеваешь (это еще хорошо, если никто не занял то самое место).
Так и сейчас. Нехотя, открыла глаза. Навела резкость. Вроде бы и хочу подняться, но что-то мешает. Присмотрелась. Вижу только платяной шкаф. Опустила взгляд. Что это? Мужская рука. Что она делает на мне? Лежит. Почему лежит? Чья она? Голова гудела, как локомотив. Попробовала пошевелиться. Обнаружила на бедрах чью-то ногу. Благо, одетую. Но все-таки!
Начала интенсивно вспоминать, что было вечером, перед тем, как добралась до постели? Получилось. Вспомнила ужин. Канделябры со свечами. Вкусная утка (или что это там было с крыльями?). Вино. Хмельное вино. Очень вкусное вино. И потом танец. А дальше картинки танца и того, что было после, полетели, как кадры в ускоренной съемке. От этих кадров внутри все сжалось и всколыхнулось. Неужели это была я? Я никогда ни с кем из парней ТАК себя не вела! Как маститая куртизанка. И та, наверное, от зависти в сторонке рыдает. Что это со мной было? Неужели в вине что-то было, кроме алкоголя? Или это так на меня, землянку, влияют горячительные напитки местных сортов винограда или подобных ему ягод? Приходилось только догадываться.
Однако процесс осмысления и принятия произошедшего все-таки надо отложить на потом. Надо вставать. Очень надо вставать.
Кряхтя, я попыталась обернуться и посмотреть на лежащего сзади мужчину. Вышло только повернуть голову, поскольку меня крепко зажали в объятиях и использовали исключительно как подушку. Так близко мужское лицо. Дыхание его неслышно легло мне на челку. Глаза закрыты. Губы поджаты. Ноздри в спокойном состоянии. У меня возник вопрос: как он сюда забрался? Точнее, когда? Ничего не помню. Отключилась сразу, как только ударилась о подушку.
– Зенон? – он не ответил.
Я повторила:
– Зенон, ты меня слышишь? Проснись! – толкнула я его локтем в живот, то есть туда, куда достала.
Он сонно промычал, но открывать глаза не собирался.
– Зенон, мне надо встать. Пусти меня.
Он снова замычал сквозь сон, все же руку и ногу убрал.
Более ни о чем не заморачиваясь, я соскользнула с кровати и ракетой устремилась к двери ванной комнаты. Едва успела!
Под душем пришла трезвость и успокоение души. Вот теперь я могла нормально подумать, проанализировать свое поведение.
Стыдиться здесь, в принципе, решила, что нечего. Вела я себя соответственно статусу. В конце концов, он мой законный муж, правда, по херонским обычаям. Но, все-таки! Других обычаев здесь нет. Ладно. О другом. О его ласках и желании.
Стоя под прохладными струями воды, скользнула пальцами по тем местам, где были его руки. До сих пор все горело диким огнем. Особенно губы. Тут я поняла одну истину: мне все не только понравилось, а так понравилось, что я хотела продолжения! Тело так и не получило желаемого, поэтому всё сейчас меня жутко раздражало.
Подумав еще раз хорошенько, я поняла, что идея быть эраной херонца меня сейчас вовсе не пугала. Мало того! Она будоражила воображение. Волновала и загоняла в голову некогда дикие для меня мысли. Проклятые женские циклы! Все бы сейчас бросила и накинулась на херонца. И гори все синим пламенем!
Все же, когда я ступила босой на теплый деревянный пол из душевой кабинки, решила быть здравомыслящей и не поддаваться эмоциям и желаниям. Все-таки я мало пока знаю Зенона. Что будет, если мы поссоримся? Как мы будем решать конфликт? Помню, папа мой всегда с мамой садились и спокойно обсуждали недопонимания. А вот соседи по квартире только и делали, что орали друг на друга. Да так орали, что слышали не только мы через стенку, но и соседи, что жили сверху и снизу через этаж. Один раз пришлось даже полицию вызывать, поскольку там начала биться не только посуда, но и мебель.
Вспомнив это, я задумалась над тем, как Зенон решает в критический момент конфликты? Страшно было, а вдруг он руку поднимет? Конечно, сейчас, он вел себя нормально и достаточно учтиво. Но что же будет дальше?
В итоге, в душе родился когнитивный диссонанс. Глядя на свое нечеткое отражение во вспотевшем зеркале, я подумала, что буду продолжать плыть по течению. Куда-нибудь оно меня вынесет.
Накинув банный халат, я вернулась в комнату. Думала, что Зенон еще спит. Но, когда я отворила дверь и выглянула из-за нее, херонец уже не спал. Упершись спиной об узорчатое высокое быльце кровати, он закинул локоть на согнутое колено и смотрел в окно. Яркий свет утреннего солнца падал через светло-зеленую прозрачную занавесь, освещая белым теплые тона комнаты.
Когда я вошла, мужчина повернул голову в мою сторону, оставив взгляд задумчиво спокойным. От безумия вечерней страсти в глазах не осталось и следа.
Я затворила за собой дверь и оперлась о нее спиной. Глядя на силуэт херонца, я не решалась сократить дистанцию между нами. Он на это никак не отреагировал. Просто навострил уши и ровно произнес:
– Доброе утро.
– Доброе, – не сводила я взгляда с обнаженного торса. – Ты уже не спишь?
– Нет. Жду тебя.
– Зачем?
Он сощурился:
– Ты так и будешь там стоять?
– А что?
Он качнул головой и похлопал ладонью рядом:
– Я тебя не съем. Сядь.
Я села. Но не рядом с ним, а на краю кровати. И дело было не в том, что я боялась. На теле все еще горели следы его страстных ласк.
– О чем ты хотел меня спросить?
Он опустил голову так, что теперь смотрел на меня из-под лба. Не люблю такие взгляды. Кажется, что тебе в душу пытаются заглянуть. Он выдержал паузу и произнес:
– То, что было между нами вчера вечером, я могу расценивать, как твое согласие быть моей эраной? Законной эраной?
Я вдруг, поняла, как интересно легла складка простыни возле меня, образуя любопытную игру теней. Провела по ней рукой, едва касаясь, а в ответ лишь кивнула.
– Тогда мы должны с тобою кое-что обсудить.
Вот тут я вскинулась, удивленно сверкнув глазами. От неожиданной фразы сердце ёкнуло. Такое всегда возникает в душе, когда кто-то говорит, что хочет поговорить кое о чем важном. Естественно, сперло дыхание.
– Что? – попыталась я моргнуть, но веки непослушно остались на месте.
– Нашу близость. У вас принято это обсуждать?
Сглотнула большой комок в горле. Говорить целомудренной девушке об этом… язык не поворачивался. Поэтому я сделала неясное движение головой в стиле: как бы да, но и как бы нет…
– Скажи, как земляне вступают в связь, чтобы у них были дети? – а вот он этой темы совершенно не стеснялся.
Я распахнула рот, а закрыть забыла. Он хмыкнул и продолжил:
– Мне кое-что удалось узнать из голонета, но сведения наши весьма скудны. Пришлось расспросить у Нихнерона. Он сказал, что вы по генотипу похожи на нас и род продолжаете тем же путем, что и мы. Но он не знал о прелюдии и подробностях процесса соединения.
Я покраснела до кончиков ушей. Как до дела вчера дошло, так я смелая. А сейчас на трезвую голову и двух слов связать не могу. Но у него возник вполне логичный вопрос о нас, землянах: как? Спотыкаясь на каждом слове, задыхаясь от волнения и едва сдерживая дрожь, я попыталась объяснить то, что узнала от сокурсниц из колледжа. Он слушал очень внимательно и ни разу не засмеялся. Не озвучил ни одной скабрезной шуточки. Не прокомментировал похабно ни одного слова. Он настолько серьезно отнесся к каждому моему слову, будто сейчас слушал тему о том, как сохранить жизнь твою и твоей семьи.
– У вас нет разницы между единением душ и формальным союзом? – сведя строго брови, спросил он.
– У нас мужчина… ммм… просто… ммм… соединяется с женщиной на время и все, – пожала я плечами. – Потом женщина беременеет.
– Насколько они соединяются? Продолжительность?
– Не знаю. У кого как получается. Я никогда… не была с мужчиной… как я могу знать?
– Час. Два. Три.
– Нет! Что ты! Минуты, – удивленно расширила я глаза.
– Минуты? – теперь он удивился. – У херонцев есть разница. И большая. Если между мужчиной и женщиной есть союз душ, то первый раз атан остается в своей эране несколько часов.
– Часов?! – я уронила челюсть. – К-как?
– Эрана об этом не знает. Она через время засыпает. Вся нагрузка ложится на атана. Именно поэтому брачные игры начинаются задолго до того, как происходит соитие. Очень важно найти достаточно укромное, недоступное место. Иначе эрана может не зачать. В этом у херонцев большая слабость. Мы сильный народ, но страдаем от большой беды – в последнее время особенно – малая рождаемость. Мы долго живем. Нас трудно лишить жизни. Но и детей мы имеем мало. В последнее время женщины все меньше соглашаются идти на союз душ. По разным причинам. А иногда сам мужчина не хочет этого. Поэтому эраны рожают лишь один раз.
– А если союз душ?..
– Эрана может дать много детей. Так, например, наш император. У него есть эрана и еще две ураны, то есть вторые жены. Всего у него десять детей. Два сына и восемь дочерей. Но так бывает редко. Особенно сложно среди пар, занимающих высокие положения в иерархической лестнице. В основном это формальные союзы.
Я понимающе кивнула. Сейчас, глядя в его серьезное, спокойное лицо, я чувствовала, как смущение начало отступать. Откровенность на откровенность. Тем более, я видела, что эта тема, хоть и щекотливая, имела большое значение для Зенона.
– Скажи, а что чувствуют атаны, когда вступают в союз душ?
Он вдруг, сорвался с места и в мгновение ока очутился рядом. Лицом к лицу. Так близко! Я от неожиданности отшатнулась. Теперь в его глазах вспыхнуло желание:
– Они очень сильно привязываются к ним. Защищают. Заботятся. И становятся ласковыми. Очень нежными, чуткими. Чтобы потом эрана вернулась снова. Мы любим проводить время в ласках.
Я мигнула, не сводя взгляда с губ. В этот миг они безумно манили.
– Я… я… – воздух часто вырывался из груди, но слова от его близости разбежались по углам.
– Поверь, ты не пожалеешь… – голосом обольстителя прошептал мужчина.
Я только и смогла, что нервно смочить губы. Вот-вот и точно обхвачу его шею, и никто уже меня не остановит! Я уже даже начала тянуться в его направлении, как кролик на удава.
– А пока, – он невозмутимо отодвинулся и слез с кровати, – подождем завершения твоих… ммм… затруднений. Дыши, – усмехнулся он и шагнул к шкафу.
Я выдохнула, поскольку действительно затаила дыхание. Проследила за ним, не сводя взгляда с виляющего хвоста. Сейчас он колебался не так активно, как вчера.
Зенон отворил створки шкафа, открыв взору немало висящих на вешалках один в один черных костюмов. Моих размеров там не было. И тут я увидела то, что никогда до этого не замечала, хотя уже не раз видела Зенона раздетым до пояса. Я увидела его со спины!
Помнится мне, я когда-то хотела узнать, где заканчивается у херонцев тот пушок, идущий от затылка вдоль позвоночника вниз. Его всегда прикрывал ворот одежды. Поэтому сия подробность всегда оставалась для меня загадкой. А вот теперь…
От самого загривка вдоль всего хребта пушок продолжал тянуться вниз. А когда Зенон стянул обтягивающие кожаные штаны… я поняла, что он плавно переходит в хвост.
Тем временем, как он быстро, по-армейски одел свежие штаны, я как загипнотизированная, смотрела на эту черную вертикальную полосу на его спине. Застегнув бляху ремня на поясе, Зенон повернул в мою сторону профиль и спросил:
– Так и будешь на меня смотреть? Одевайся.
– Я? Зачем? Куда?
– Я хочу познакомить тебя с командой моего корабля. И обговорить с тобой некоторые детали Игр, – продолжая мне демонстрировать профиль, но глядя в сторону, ответил он.
– А у меня нечего одеть… все вещи в имении, – озадаченно вздохнула я.
– Вот, – он рукой отстегнул пару вешалок в сторону. – Это шилось специально для мамы на тот случай, если она вылетала в космос. Что, скажу, было довольно редко.
– Оно не будет мне давить в груди?
– Не должно, – он бросил на меня короткий взгляд в область груди. – Мама имела грудь, когда кормила Ули. У херонок грудь появляется только, когда она кормит щенка. Потом она снова исчезает. Почему ты еще сидишь? – он взял с полки сложенный гольф.
Я поднялась и подошла к нему, замерев со спины и продолжая рассматривать черную полосу на позвоночнике. Он застыл тоже, но не повернулся.
– Что?
– А можно тебя спросить? – потянулась я к этой плюшевой полосе и остановила пальцы в сантиметре.
– Что? – повернул он в мою сторону ухо.
– А у всех херонцев поверх позвоночника растет шерсть?
– Шерсть? – сделал он паузу, пытаясь сообразить. – Ах, это! Мы называем его оусет – линия породы. По ней определяется происхождение херонца. К какой стае он принадлежит. Передается только по мужской линии.
Я поразилась его разговорчивости с утра. После его ответа, я, не спрашивая, поддалась порыву и скользнула пальцами вниз по этому оусету. Он оказался очень приятным на ощупь. Сразу же Зенон вздрогнул, прогнулся и увернулся в сторону.
– Лучше тебе его сейчас не трогать, – низким голосом с незлым рыком произнес херонец. – Если не хочешь меня спровоцировать на близость.
– Ой! – я виновато поднесла пальцы к губам. – Я не знала. Просто оно так манило меня. Хотелось узнать, какое оно на ощупь…
– Понравилось? – он уронил на пол водолазку и повернулся ко мне лицом.
– Да, – махнула я ресницами.
Он опустил взгляд на мои губы и пленительно улыбнулся. Приблизился и отправил руку мне за спину в район талии. Сразу же участилось его дыхание. Я несмело положила ладонь ему на грудь и улыбнулась в ответ. Все! Хочу его губ!
Вот он уже совсем-совсем приблизился. Остался только миллиметр, и я ладонью по гладкой его коже скользнула вверх к шее, чтобы обвить ее и прижаться всем телом. Но тут он спонтанно зарычал и резко отодвинулся, едва слышно буркнув:
– Ты сводишь меня с ума!
Развернулся, поднял с пола тонкий свитер с высоким воротником и спешно натянул на тело.
– Одевайся уже! Или тебе помочь? – ворчливо кинул он, не поворачиваясь.
Вот же облом! Я печально вздохнула, немного обошла его и взяла висевший на вешалке комбинезон в руки. Он проводил меня только движением уха. Схватил с вешалки тонкую черную кожаную куртку и отшагнул в сторону.
Я косо проследила за его движениями и на миг застыла в нерешительности. Раздеваться ли мне при нем? Ведь под халатом только трусики. Внутри все клокотало. Вечерний пожар начал возвращаться без капли вина и ритмичной музыки. С ума сойти! Это кто еще кого сводит с ума?!
Зажмурив глаза, я одним движением сорвала пояс с халата и скинула его с плеч. Сзади послышался короткий возглас:
– Предупреждать надо! Ты смерти моей хочешь?
Я повернулась к нему вполоборота, демонстрируя ему спину, и увидела, как он резко отвернулся.
– Что не так?
– Да все так! – махнул он рукой и подошел к окну, демонстративно повернувшись спиной, в то время как его хвост бешено метался из стороны в сторону. – Я же не из железа! Ты даже не можешь представить, как тяжело мне так долго терпеть, учитывая, что ты начала брачные игры еще неделю назад!
Я умиленно усмехнулась, быстро нырнула в комбинезон и застегнулась. Теперь он облегал меня по всем изгибам и, действительно, в груди совершенно не давил. Длинный рукав мягко ложился до самого запястья. Горловина без воротника.
Быстро завязав на затылке хвост, подошла к херонцу и стала за спиной.
– Я все.
Он обернулся. И, хотя хвост его уже не так активно вилял из стороны в сторону, взгляд все же был затуманенным. Я приветливо улыбнулась, глядя ему ровно в глаза.
Моего лица коснулись две ладони. Теплые и мягкие. Нежно скользнули до волос и остановились возле затылка. Его губ коснулась ласковая улыбка, и он сдержанно сказал:
– Я смогу подождать пару дней. Только, пожалуйста, не провоцируй меня. Слышишь?
– Я не знаю, как я тебя провоцирую.
– Не трогай оусет, мой хвост. Не обнимай меня. Не целуй.
– Но ты же спишь со мной! А по утрам я вообще не могу из-под тебя вылезть. Как тогда быть?
– Тогда ты уже спишь. Не проявляешь инициативы, – он любовно наклонил голову. – Если бы ты только знала, как я хочу тебя сейчас поцеловать…
Я поняла его намек, опустила глаза. Сначала захотелось податься на безмолвный призыв, но все-таки взяла себя в руки и отшагнула в сторону выхода. С печальным вздохом ответила:
– Хорошо. Тогда пошли?
– Пошли.
– Кушать не будем? – спросила я, когда мы вышли в коридор.
– На итаршене есть репликатор. Еда не очень, но надо торопиться.
– Понятно, – согласилась я.
В коридоре Зенон шел немного впереди, стараясь не смотреть на меня.
На площадке перед замком мы встретили Магду и Жуту. Они работали метлами перед входом. Только сейчас я присмотрелась к девочке. Юная, тонкая, звонкая, она казалась тростинкой. Лицо ее хранило печально задумчивую отрешенность. Надо будет как-нибудь расспросить о ней. Магда остановила деятельность и вставила руки в бока.
– Уже опять куда-то собрались! А завтракать?
– На итаршене поедим, – чмокая бабушку в макушку, усмехнулся Зенон.
Потом подмигнул игриво девочке и пошел в сторону того самого энергетического моста. Последний пока не был запущен, но мне и не надо было его включать, чтобы придумать себе новый испуг.
– Ты этой репликаторной ерундой себе желудок загонишь! – негодующе воскликнула тому в спину пожилая женщина, провожая его суровым взглядом.
– Ничего. Нихнерон вылечит.
– Вернись немедленно! – замахала она рукой. – Завтрак уже готов. Потрать лишние пару минут. С тобой и твоим звездолетом ничего не приключится за пять хроносов!
– В другой раз, нэнэ, – нагнувшись к краю возле небольшой калитки, отмахнулся Зенон.
Я продолжала стоять в растерянности между ним и сердитой пожилой женщиной.
– Харита! Иди же! Чего стала? – оглянулся тот, бросив на меня раздраженный взгляд.
Сказал и тут же выстрелил поток света, образуя мост между замком и небольшим выступом на противоположной крутой стороне реки.
– Нет! Ни за что! – так и не сдвинувшись с места, распахнула я глаза.
– Ты хочешь, чтобы я тебя снова на руках нес?! Ты точно хочешь моей смерти?! – свел он негодующе брови, намекая на недавний разговор.
Он выровнялся и недовольно выдвинул челюсть.
– Рита! Не заставляй меня!
– Как хочешь, а я идти не буду! – категорично воскликнула я в ответ и для убедительности шагнула назад, к замку. – Я видела там скайер. Полетели на нем.
Он выразительно зарычал. Подпрыгнул ко мне и схватил на руки. Глаза сверкают. Зубы скрипят. Уши плотно прижаты к голове. Я его таким злым видела только в первый раз, когда мы познакомились.
– Как же ты не понимаешь! – где-то на средине моста прорычал он. – Каждый день отсрочки связи лишь увеличивает агонию. Я становлюсь чем дальше, тем раздражительней.
Рассердился, значит, что приходится снова и снова трогать меня. Я деловито собрала губки трубочкой и зашевелилась, чтобы поудобней устроиться у него на руках.
– Неужели нельзя все это дело прекратить медикаментозно? – стараясь отвлечься от мыслей о том, что внизу пропасть и бурлящая река, спросила я. – Наверняка, у вас за всю историю не раз было такое, что брачные игры не заканчивались, как хотелось бы…
Он мрачно покосился на меня, но ответил:
– Это может навредить союзу душ. Особенно в первый раз. Очень важно быть чистым перед связью. Тогда эрана быстрее всего зачнет.
И тут меня, прямо на середине моста, осенило! Прямо как гром среди ясного неба. Зачнет! Он хочет, чтобы я забеременела!!! Как-то раньше до меня это не доходило. А ведь это все и имели в виду, когда говорили о союзе душ! Дошло, как до жирафа, на третьи сутки.
Застыв деревянной куклой, я сверлила остроносый профиль Зенона и лихорадочно думала. Ребенок?! Он хочет от меня ребенка?! Я не хочу! Не буду! С какой стати? Да еще так рано? Не-е! Так дело не пойдет! Все. Я уже передумала! Верните меня домой!
Меня поставили на ноги, и пошли вперёд, не оглядываясь. Так что я была предоставлена самой себе. Немного поартачилась у моста. Когда поняла, что на меня сознательно больше не обращают внимания, прикусила губу, боязливо оглянулась вокруг и пошлепала следом. Деваться-то некуда. Пришлось оставить душевные терзания в стороне. Главное – выживание.
Итак, здравствуйте, минуты раздумий. Почти весь путь вдоль расселены до развилки, где одна из дорог спускалась вниз и по которой мы поправили, я боролась с двумя противоречивыми мыслями. С одной стороны я не хотела пока иметь детей и слова Зенона меня напугали. С другой же стороны чувства-то к этой личности уже появились. Бросать их я еще не собиралась. Уж больно интересная личность этот херонец. Да еще заботливый и красивый. И ничего, что с хвостом и необычными ушами. Мне даже нравится.
Что же касается детей… Сбежать все равно не выйдет. Как? Как вернуться на планету за миллионы миль отсюда? Да еще и возвращаться-то некуда. А ещё Таша. Я же отвечаю за эту козявку. Как я убегу без нее?
В общем, оказалась я в безвыходном положении.
В этих тяжёлых думах я следом за херонцем вышла на каменистый берег бирюзовой реки. Она негромко шумела в перекатах и пенилась бурунами. Через пару сотен метров мы подошли к зеву громадного карстового грота. Он издалека напоминал рот великана, лежащего у реки и выбросившего руку на ее воду. Зенон оглянулся, чтобы проверить, не отстала ли я? Подождал с полминуты и вошел внутрь. Свет со стороны входа рассеянным контуром ложился на каменный гладкий пол где-то метров на десять, а потом начиналась сумеречная темень. То там, то здесь лежали черные глыбы. Сверху свисали желтоватые сталактиты, кучками жавшиеся друг к другу по всему своду пещеры. Пахло тиной. Где-то эхом отражалась от стен капель, а позади все так же шумела река. Пока я шла, пару раз поскользнулась, но меня каждый раз вовремя подхватывали. Подхватывали и дарили мрачный взгляд. Настроение, вижу, у парня было ниже подвала. Неужели из-за того, что через мост ему меня пришлось нести?
