Текст книги "Бандитка с Чёрных гор (СИ)"

Автор книги: Elza Mars

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Как бы там ни было, она решила принять приглашение. Недалеко от расселины, в которой она пряталась, стоял складной стул, через спинку которого было переброшено пончо, похожее на то, которым кто-то заботливо укутал старика. Дучесс обернулась в него и вышла на открытое пространство. На одном из гвоздей в стене – или, точнее, на одном из выступов скалы – висел набитый патронташ с притороченной к нему кобурой, из которой выглядывала рукоятка кольта. Дучесс надела патронташ вместо пояса. Потом она осмотрела барабан, убедилась, что он заряжен, и почувствовала себя вновь свободной и готовой ко всему. Нервы её утихомирились. Не важно, кто там, невидимый, пробирается сейчас украдкой из угла пещеры к старику. Дучесс была готова до самого конца биться за своё дело.

Снарядившись таким образом, она смело выступила перед восьмидесятилетним старцем; по крайней мере, настолько тот выглядел. Встав перед ним в горделивую позу, она с удивлением обнаружила, что глаза старика смеялись – они были такие чистые и голубые, словно принадлежали совсем молодому человеку. Нет, Дучесс не могла держать под контролем всю внутренность пещеры. Она была не в состоянии охватить одним взглядом все эти перегороженные холстиной комнатки. Оставалось только одно – с удивлением уставиться на старца.

– И кто бы это такая могла быть? – продолжил старик.

– Я – Джована Морроу, по прозвищу Дучесс.

Старик сощурился и одобрительно закивал головой. Джована Морроу не заметила ничего такого, что свидетельствовало бы о знакомстве старика с её славным именем. В достойном спокойствии старого человека Дучесс разглядела такую силу, что сразу сделала вывод: это вождь-калека, мозг-труженик банды убийц и грабителей.

– Что же вас привело сюда? – спросил хозяин.

– Я иду по следам особы, которая спустилась вниз, на ранчо Гвен, и отравила целую свору собак. Следы привели меня сюда. Где эта женщина?

В конце фразы она возвысила голос в напрасной надежде страхом принудить старика к чистосердечному признанию. Это было всё равно что угрожать каменной статуе. Его холодные голубые глаза смотрели странно, пронизывая Дучесс насквозь. Вздрогнув, она подумала о том, как должна была выглядеть молодая женщина, если старики здесь такие.

Наверняка этих ребят стоило избегать и ни в коем случае не связываться с ними, если даже больной, беспомощно покоящийся в кресле старик выглядел так грозно, куда страшнее многих героев, с которыми приходилось сталкиваться Дучесс во времена её славных странствий.

– Не понимаю, что вы этим хотите сказать, – наконец вымолвил старик. – Вы полагаете, что проследили эту особу до самой пещеры?

– Она вошла сюда, – произнесла Дучесс без особой уверенности в голосе.

– Но я не спал и не видел, чтобы сюда кто-нибудь входил.

– Она поднырнула под скалу, она прошла сюда именно тем путем, которым проникла я, и привела сюда свою лошадь.

– Ну уж, ну уж, молодая девушка! – колко ответил старый обитатель пещеры. – Я думаю, не для того вы пришли сюда, чтобы рассказывать мне байки!

Старик тихо рассмеялся. Дучесс заметила, что стоит старику чуть повысить голос, как тело его начинает дрожать от слабости. Потому он старался говорить на низких тонах, чтобы голос звучал наподобие глубокого смеха сильного человека средних лет.

– Я хочу сказать, – вымолвила Дучесс, – что вы знаете очень много такого, о чём другие люди только-только начинают подозревать,

Она была в полном смятении и чувствовала себя весьма неловко. Поэтому немедленно приступила к атаке вслепую. Старик приподнял голову. Было совершенно очевидно, что слова, наугад выпаленные Дучесс, попали в точку.

– Что я знаю? – довольно резко спросил он. – Что я такое знаю, о чём следовало бы рассказать вам и другим людям?

– Многое, – произнесла Дучесс и улыбнулась.

– Ха-ха! – выдохнул старик. – Вы только тем и занимаетесь, что пытаетесь выудить из меня хоть что-нибудь!

– Выудить из вас? Ничего подобного. Я и так достаточно много знаю.

– Что же?

– Многое!

– Что именно?

Старик заволновался. И чем больше он выказывал свою озабоченность, тем равнодушнее казалась Дучесс.

– Неужели вы думаете, что я так и выложу вам то, что хотела бы узнать?

– А почему бы и нет? Что вы имеете против меня? Я живу здесь, в пещере. Разве это противозаконно? Другие люди не стали бы здесь жить. Неужели только потому вы считаете меня преступником? Что же вы молчите, а?

– Речь идёт не о вашей жизни в пещере…

– О чём же тогда?

– Дела давно прошедших дней, – медленно заговорила Дучесс, – те дела, которые привели меня сюда… Они вынудили меня…

Обитатель пещеры довольно отчётливо принялся бормотать проклятия, глаза его расширились и заблестели ещё ярче. Чем больше он приходил в негодование и неистовство, тем больше воодушевлялась Дучесс. Стоило ей наугад, не задумываясь, намекнуть на нечто таинственное, как старик потерял самообладание, словно все удары Дучесс попадали прямо в цель. Что за грех, тяжелейший грех, камнем лежал на совести этого человека? Что совершил он в своём тёмном прошлом, почему он так зачарованно, со страхом смотрел на свою незванную гостью?

– Нет ничего в мире, что могло бы свидетельствовать против меня, – торжественно объявил обитатель пещеры. – Никто не может обвинить меня ни в чём.

– О! – воскликнула Дучесс. – Я не отрицаю, что вы всегда были хитрющим лисом. Но, мистер, запомните, что лисий след тоже может привести к норе!

Это выглядело очень странно. Находясь в абсолютной темноте, нащупать ручку именно той двери, которая ведёт в блистающий мир, – это было просто невероятно! Но особенно возбуждающим занятием было ощупывать крепкими пальцами больную совесть постороннего человека. Дучесс заметила, что её жертва принялась потихоньку линять, вертясь в удобном кресле.

– Какой ещё след?

– Старый след, отчётливый старый след, – твёрдо заявила Дучесс.

– Это ложь! Против меня нет никаких доказательств, меня нельзя даже заподозрить!

– Хорошо-хорошо, никто вам не мешает защищаться, если вы так полагаете.

– Если бы в самом деле что-нибудь стало известно, неужели вы пришли бы сюда разговаривать со мной в таком виде? Нет, конечно же нет!

– А почему бы и нет? Если бы я прибыла сюда официально, вас бы уже давно и след простыл. Впрочем, у вас ничего бы не вышло, потому что мы очень внимательно наблюдаем за вами.

– Кто наблюдает за мной?

– Почему я должна говорить вам об этом? Это бы дало вам лишний шанс для защиты.

– Будьте вы прокляты! – воскликнул старик, разволновавшийся до невероятности. – Всё это ложь, и я позабочусь, чтобы вы ответили за неё. А сейчас убирайтесь с глаз долой. Будь я лет на пять помоложе, я сам вышвырнул бы вас отсюда.

Дучесс откровенно расхохоталась.

– Не стану больше вас беспокоить, – произнесла она. – Я только немного осмотрюсь здесь.

И она принялась рыскать по пещере.

Оставаться здесь долго было опасно.

Снаряжения и оружия, развешенного по стенам, хватило бы на шестерых, и каждый из этой шестёрки в любой момент мог вернуться и неприятно удивить Дучесс.

Между тем она обнаружила здесь множество вещей и предметов, убедительно свидетельствовавших о том, что это – гнездо бандитов, несколько лет беспрерывно грабивших ранчо Гвен. В этом не было никакого сомнения. Уздечки и сёдла, которые она нашла, были украшены большой буквой «Г», которой Ранья клеймила всё имущество своего ранчо.

Вся сбруя в пещере была ворованной и перетащенной предмет за предметом сюда, в логово грабителей. Одной всаднице явно не под силу было бы притащить сюда такую груду вещей. Если бы не всеобщая апатия, давно охватившая обитателей ранчо, такой откровенный разбой невозможно было бы вынести. Даже Дучесс не сомневалась в том, что на каждую обнаруженную пропажу приходилось по крайней мере полдюжины не замеченных никем краж, о которых бы так никто и не узнал, если бы не предстоящая опись имущества ранчо.

Дучесс совершенно определённо пришла к такому выводу именно в тот момент, когда подняла крышку грубо сколоченного самодельного сундука и заглянул в него. Она не поверила своим глазам: сундук был битком набит огромным количеством женских платьев.

Похоже, эта добыча была доставлена с одного из ближайших ранчо. Она запустила руку в сундук и вытащила несколько шёлковых одёжек, и совершенно неожиданно увидела под ними аккуратно сложенное розовое платье и пару туфелек из розового атласа.

У Дучесс перехватило дыхание. Она подняла платье и слегка встряхнула его. Она могла присягнуть перед судом любого состава: тот же цвет, та же материя, тот же высокий, в обтяжку скроенный лиф платья, которое было на Синди Смит, когда она танцевала с ней!

Она медленно сложила платье и положила его в сундук. Мысль быстро перескакивала с одного предположения на другое. Здесь, следовательно, она и проживала – среди бандиток.

Никакого сомнения в том, что она жила под властью этой седой башки в углу пещеры.

Абсолютно никакого сомнения нет в том, что он-её отец. Некогда общество отвергло его, и он со всей жестокостью постановил, что дочь разделит с ним его изгнание. Он привёл её сюда ещё ребёнком и сейчас содержал и её, и себя, работая головой на банду, которую всецело подчинил собственному мощному интеллекту.

Примерно в таких выражениях размышляла грустная и печальная Джована Морроу, закрыв сундук и повернувшись лицом в сторону центра пещеры. Здесь, на расстоянии вытянутой руки, было всё, что нужно для достижения полного и абсолютного счастья. Она могла бы решить проблемы Гвен одним ударом – арестовать старика и забрать с собой. Когда вождя посадят, остальные члены банды наверняка не посмеют больше докучать Гвен и грабить её ранчо.

Но это означало бы ещё кое-что. Она ответила бы делом на доверие Гвен и уничтожила заодно страшную банду. Это означало бы окончательно разогнать свирепых бандиток, в том числе и темноволосую девушку, которая стреляла в Гвен через окно, а потом смеялась над своими преследователями, прежде чем исчезнуть в ночной тьме. Тем самым она уничтожила бы и ту, другую особу, которая, оседлав сивую кобылу, застрелила Дарину Мартин. Поступив таким образом, Дучесс раз и навсегда стала бы в глазах граждан Хвилер-Сити приличной девушкой. А этого Дучесс страстно желала.

Лучше погибнуть, чем быть сброшенной со счетов общества, как никчёмный человек, изгой. Её сразу бы признали за свою, за человека, который изменил свою жизнь и встал в ряды защитников закона и правопорядка от зловредных преступных элементов.

Но захватив старика, она захватила бы отца той девушки. Если бы пещера была опечатана, она осталась бы без убежища, без крова над головой. Если арестовать и увести её отца, она будет вынуждена скитаться по белу свету с этой отвратительной бандой…

Дучесс опёрлась руками о стену пещеры и опустила голову в тяжком раздумье. Когда она наконец подняла её, всё было решено. Как бы ни велика была награда, всё равно её не хватит.

Воспоминания о том вальсе всё ещё звучали в её ушах, а перед глазами то возникала, то исчезала очаровательная улыбка этой девушки!

Она посмотрела на старика. Этот достойный человек испепелял её огненным взором, и Дучесс, застонав, повернулась и направилась прямо к расщелине в стене, через которую она проникла в жилое пространство пещеры. Не успела она сделать и пару шагов, как громкий свист, чуть было не расколовший каменные стены, резанул ей уши. Не ожидая ничего хорошего, Дучесс ударилась в паническое бегство.

========== 19. Горечь поражения ==========

Дучесс не могла оправиться от страха, который внезапно охватил её, и это мерзкое чувство не покидало молодую женщину, пока она не добралась до самого конца тёмного прохода.

Она отбросила одеяло, нырнула в самую глубину мрачной воды и, держась по течению, прижималась почти к самому дну потока, пока солнечные лучи не озарили воду вокруг неё.

Тогда она вынырнула на поверхность, оказавшись в том самом месте, откуда начала своё путешествие в пещеру.

Дучесс выползла на согретую солнцем скалу.

Липа весело прыгнула ей на грудь, подошла Понедельница и, хрумкая челюстями, внимательно обнюхала её.

Наконец Дучесс оделась и вскочила в седло.Только что завершившееся приключение показалось ей настолько странным и далеким, что она готова была принять его за позавчерашний сон.

Она пришпорила Понедельницу и перескочила реку. Потихоньку они спустились с гор в горячие холмы равнины. Температура стремительно возрастала по мере спуска со склонов гор.

Чтобы хоть как-то поднять дух, Дучесс попробовала свистеть. Но звуки музыки вызвали ещё большую грусть.

Что ни говори, она попала в совершенно безнадёжное положение. Если не разгромить логово бандиток – будет упущена возможность выполнить договор, заключённый с Гвен. Мало того, в этом случае она потеряет последнюю возможность оправдаться в глазах жителей Хвилер-Сити, и любое преступление, совершённое в окрестностях, будет бросать на её репутацию зловещую тень. Но если она всё-таки разгромит его – нанесёт тем самым страшный удар по Синди. И при мысли об этом она утратила остатки храбрости.

Она очнулась и вышла из состояния глубочайшего раздумья только тогда, когда услышала быстро приближающуюся к ней всадницу, гнавшей свою лошадь жестоким галопом. Она подняла глаза и увидела отважную наездницу на великолепной пегой кобыле. В седле уверенно сидела стройная девушка в сомбреро, глубоко надвинутом на глаза. Помимо того, чёрная маска закрывала всю верхнюю часть лица, так что личность её была прекрасно замаскирована. Дучесс была почти уверена, что это и была та загадочная убийца, смелая молодая особа, которая стреляла в Гвен через окно. Но было сомнение в том, что она примчалась сюда, чтобы остановить Дучесс, не позволить ей уйти. Она пришпорила свою пегую, и эта великолепная крупная лошадь молнией помчалась к входу в каньон, по которому скакала Дучесс.

Нечего было и думать о том, чтобы уступить дорогу! Дучесс подбодрила Понедельницу и машинально дотронулась до кольта, убедившись, что тот снят с предохранителя и готов к схватке. Пегая между тем уже заняла позицию у входа в ущелье и с расстояния в четверть мили бросилась в атаку на Дучесс.

Что это была за атака! Дучесс в жизни не видывала такой легкомысленной небрежности!

Ей оставалось только вытащить из чехла своё длинноствольное ружьё и послать замаскированной девушке пулю в лоб. Она уже было схватилась за приклад, когда эта мысль пришла ей в голову. Она могла бы снять эту девчушку с седла на расстоянии, намного превышающем дальность револьверного огня.

Но разве Дучесс могла позволить себе использовать такую откровенную фору? И вот вместо меткого выстрела она вытащила кольт и, остановив Понедельницу, приготовилась схватиться с девчушкой на равных.

Какое-то странное возбуждение овладело ей в ожидании схватки. Впервые она оказалась в непривычной для себя роли. Впервые она была той, кто принимает первый удар, а не наносит его. Мгновенно в её сознании всплыло множество образов – например, старый слабый человек в пещере, который мог одним-единственным жестом или словом послать эту горячую всадницу почти на верную смерть.

Дучесс хватило времени подивиться изумительному мастерству быстро приближавшейся наездницы, которая аккуратно, но ничуть но снижая скорости обходила крупные острые камни и держала в вытянутой руке направленный прямо на Дучесс револьвер.

Властным криком и шпорами Дучесс послала Понедельницу в галоп. Обе лошади неслись с невероятной скоростью. Расстояние между двумя соперницами сокращалось молниеносно.

Дучесс охватило блаженство боя, но не в такой мере, в какой оно владело телом особы, летевшей ей навстречу с поднятым револьвером. Каждое движение молодого гибкого тела кричало о диком счастье борьбы, преисполнившем её. Она приближалась беззаботно и уверенно, как любовница на свидании подходит к своей возлюбленной.

Девушка выстрелила. Пуля срезала краешек сомбреро Дучесс. О чём задумалась Джована Морроу, позволив противнику выстрелить первой? Дучесс, не переставая дивиться самой себе, подняла револьвер. Что за безумие охватило её именно в тот момент, когда юная убийца атаковала её? Она, словно посторонняя свидетельница, наслаждалась её грацией и отвагой, вместо того чтобы уничтожить, сбросить её на землю с пулей во лбу! Но Дучесс намеренно отвела ствол револьвера, и пуля, с визгом отскочив от ближайшей скалы, шлёпнулась в небольшую лужицу.

Она успела заметить пламя, вырвавшееся из револьвера бандитки. Оно ослепило её словно молния, и Дучесс погрузилась в бесконечную тьму.

Потом ей показалось, что она опять изо всех сил старается вынырнуть на поверхность из мрачных глубин. На пределе усилий она заметила, что уже может различать какие-то странные полутона. Тысяча и одна маленькая боль захватила всё её тело, после чего все они слились в один огненный меч, поразивший голову. Кто-то плеснул ей в лицо и на грудь холодной водой. Это неожиданно вернуло сознание. Она поднялась и села. И вовремя, чтобы успеть заметить вдалеке, среди холмов, исчезающую фигурку отважной стройной девушки, растворяющуюся на склонах гор.

Горькая истина открылась Дучесс. Она в открытой борьбе сошлась с противником и была побеждена! Сама мысль о поражении полностью уничтожила её. Свирепый позор раздирал душу на части. Её просто стёрли в порошок, и победительница презрела её, даже не пристрелив до конца!

Победа всадницы, оседлавшей прекрасную пегую лошадь, была такой лёгкой, что она даже спешилась, но не для того, чтобы прикончить соперника, а просто перевязать рану неуклюжей расхрабрившейся девушке, которую она только что метким выстрелом выбила из седла. И Дучесс пронизала такая сердечная боль, что она пожалела о том, что пуля, слегка оцарапавшая скальп, не вошла в неё чуточку ниже.

Она вскочила на кобылу и бросилась в отчаянную погоню. Всю свою злость она старалась излить на Понедельницу. Та пустилась вперёд резкой рысью, лавируя между громадных обломков скал. Они выскочили на вершину холма. На дальнем склоне Дучесс увидела победительницу, уходящую спокойным галопом. Она крикнула ей вслед, вызывая на поединок, но замаскированная девушка, обернувшись, вместо того чтобы подождать, пока соперник приблизится, пришпорила кобылу и перешла на полный галоп.

Дучесс заскрипела зубами, корчась в агонии дикого унижения. Она всё поняла. Эта отважная бойчиха не хотела калечить неловкую деревенскую дубину. Поэтому она и бежит, вместо того чтобы принять вызов: ей просто не хочется убивать эту дуру на здоровенной сивой кобыле!

А как весело она будет рассказывать там, в пещере, этому чёртову старику о забавном приключении! И потому Дучесс не имеет права позволить девке добраться до старой седой лисы, что командует всей этой бандой. Нет, эта девчушка должна погибнуть здесь, среди скал, ставших свидетелями унизительного поражения Дучесс. Чуть не взвыв от злости, Дучесс выпрямилась в седле. Когда девушка появится на вершине следующего холма, она сделает несколько выстрелов поверх её головы и тем самым заставит повернуться и вступить во второй поединок. А как только она повернётся!.. – Дучесс опять скрипнула зубами, на этот раз от радости.

Но, поднявшись на вершину холма, она увидела перед собой только глупых коров хиллфордской породы, лениво поднимающих рогатые головы и тупо взирающих на неё. Похоже, юная всадница провалилась сквозь землю, и Джована Морроу, впавшая в полнейшую прострацию, остановила свою лошадь.

И ничего другого ей не оставалось, как только смириться с поражением, проглотить обиду и вернуться назад, на ранчо. Ах, ах! Как она была зла, когда развернула Понедельницу и печально покинул ристалище, на котором впервые в жизни потерпела серьёзное поражение!

========== 20. Убийство ==========

Поражение и унижение смягчают характер некоторых людей, но Дучесс обуяло бешенство.

Она прискакала на ранчо в том состоянии, в котором не останавливаются даже перед убийством. Мало того – бедняжка Липа, вместо того чтобы бежать впереди Понедельницы, жалостно трусила позади кобылы и даже не удосужилась рвануться за расхрабрившимся зайцем, перебежавшим ей дорогу.

На территорию ранчо они въезжали в полной тишине. Дучесс расседлала Понедельницу и завела её в стойло. Тяжело ступая, сама направилась в дом и принялась громким голосом звать хозяйку. Ранья Гвен немедленно спустилась вниз и, заметив на голове своей новой помощницы окровавленную повязку, принялась громко причитать.

– Мне некогда разговаривать, – отрезала Дучесс. – Я хочу только сказать: если вы собираетесь в город и если вам нужен попутчик-телохранитель, я готова отправиться с вами. Завтра я предполагаю вплотную заняться одним делом, так что не хочу терять время на этом ранчо. Там, в горах, кое-что следует привести в порядок, и я займусь этим, чёрт возьми!

Она повернулась и вышла из дома, чуть не столкнувшись со Стеллой Гвен. Стелла, углядев её перевязанную голову, замерла от удивления.

Но вскоре её удивление перешло в гадкую удовлетворённую улыбку.

– Я была уверена, – произнесла она, – что вы ищете кого-нибудь, чтобы подраться. И вот, похоже, вы нашли достойную партнёршу!

Дучесс заколебалась. Она почувствовала, как что-то горячее и злое подступает к самому её сердцу и даёт команду правой руке, заставляя её мышцы напрячься. Взгляд её зафиксировался на подбородке Стеллы, но она не ударила. Вместо этого улыбнулась и тронулась дальше, но услышала обращённый к ней голос Стеллы и опять остановилась.

– И чем вы думаете теперь заняться в первую очередь? – спросила её Стелла.

– Отправлюсь с тётушкой Раньей в город, – ответила Дучесс. – В течение нескольких дней я не смогу исполнять обязанности телохранителя здесь, на ранчо. У меня слишком много дел там! – И она махнула рукой в Сторону Чёрных гор.

Ей показалось, что Стелла как-то странно задумалась. Издевательская ухмылка исчезла с её лица, она молча отвернулась и пошла восвояси.

Некоторое время спустя Дучесс опять была в седле. Рядом с ней, тоже верхом, была Ранья Гвен. Лёгкой рысью они направились в сторону Хвилер-Сити. Ранчёрша ни о чём не расспрашивала Дучесс. Она молча согласилась с решением телохранителя заняться другими делами. По дороге они разговаривали совсем о других вещах – о том, о чём обычно болтали городские жители. Старушка была довольна, что покидает ранчо, и не очень-то старалась это скрыть.

– Если она может, несмотря на всех моих ковбойш, проникнуть на моё ранчо и стрелять в меня, – вдруг обратилась она к Дучесс, – то что помешает ей приехать в Хвилер-Сити и пристрелить меня там?

– Ваши люди на ранчо не стоят и ломаного гроша, – заметила Дучесс. – У вас там пятнадцать человек, кроме Стеллы, но ни одна из них не в состоянии защитить вас. Миссис Гвен, меня интересует, почему Стелла нанимает таких людей в момент, когда вам нужны настоящие девчата, способные работать на вас как следует?

Ранчёрша кивнула головой и пожала плечами.

– Я больше не в состоянии ломать над этим голову и расстраиваться, – произнесла она. – Стелла в последнее время достаточно хорошо вела дела. Я не вникаю в каждую мелочь, в детали, но дела, мне кажется, по-прежнему идут неплохо. Вот и пусть она с сегодняшнего дня занимается всем хозяйством, пусть голова болит у неё. Того, что я заработала, мне вполне хватит. Мне хватит средств, чтобы как следует отдохнуть, до самой смерти! – Она тайком улыбнулась, вытащив бумажник. – Дучесс, когда я только-только начала дело, – продолжила она, – у меня почти ничего не было. Здесь, в этом бумажнике, теперь у меня восемь сотен наличными, на карманные расходы. Когда я начала работать самостоятельно, весь мой капитал не превышал семисот долларов. До вашего рождения это была куча денег! За три года я заработала достаточно, чтобы прикупить это ранчо. И сейчас мне вполне хватит даже восьми наличных сотен, чтобы спокойно прожить остаток жизни не работая. Я не хочу жить там, в долине, пока эта вонючая гадина с Чёрных гор шляется вокруг ранчо, приглядываясь к моему скальпу. Разве я не права?

Дучесс согласилась.

– Да и вы, Дучесс, – продолжила ласковым голосом ранчёрша. – Нет больше нужды лезть в горы и подставлять себя под пули этой сволочной особы. Вам здесь не очень повезло. Кто знает, может, в дальнейшем вам повезёт больше и вы вернётесь с гор живой и здоровой и расскажете мне, что вам довелось пережить. Но, должна сказать, доча, вы меня заинтересовали. Вам сейчас надо хвататься за первую же возможность и посвятить себя честному труду.

– К сожалению, мэм, в настоящий момент это невозможно. Сперва я должна доказать людям, что действительно встала на сторону закона.

– И вы хотите добиться этой цели, упрямо противопоставляя себя шайке гнусных бандиток? Нет, Дучесс, доказать это жителям города вы сможете только тяжким трудом.

– Труд у меня в жизненных планах помечен вторым пунктом.

– Вы хотите сказать, что всё-таки решились вернуться к мирной и спокойной жизни? Что же вас толкнуло на этот подвиг?

– А вы не догадываетесь?

– Ну, чаще всего это случается, когда молодая лесбиянка встречает девушку, способную создать настоящий семейный очаг.

– Гвен, – произнесла Дучесс, – со мной случилась та же история, что и с другими молодыми лесбиянками!

– Та же история? – Ранчёрша запрокинула голову и радостно захохотала. – Серьёзно, меня это очень радует, – продолжила она. – Вот вам моя рука, Дучесс. От всей души желаю вам счастья.

И когда Гвен сжала ладонь Дучесс в своей, её потряс тяжёлый удар. Она зашаталась в седле и упала головой на холку лошади, струя алой крови хлынула из груди на руки Дучесс. Потом она тяжело рухнула на землю. Эхо выстрела всё ещё раздавалось в горах.

Джована Морроу подняла голову и с ужасом посмотрела на скалы. Она исторгла из своей груди вопль бешенства, бросила кообылу в полный галоп в том направлении, откуда грянул выстрел. Вскоре она уже продиралась сквозь заросли красного дерева на холм, откуда надеялась рассмотреть укрытие убийцы.

Но на гребнях многочисленных вершин невозмутимо рос густой молодой кустарник, достигавший ростом плеча взрослого человека.

Дальше стеной поднимался частый лес, уходящий в ближайшую долину. Дучесс попробовала как следует осмотреть ближайшие кусты, но её неопытный глаз не сумел отыскать ни одного следа – ни лошади, ни человека.

Никто не пробирался с шумом сквозь низкие коренастые деревья. И вдруг ей пришло в голову, что пуля могла войти в тело Гвен, не задев жизненно важных органов. Вдруг ранчёрша жива?

Бешеным галопом она рванула назад, спешилась и опустилась на колени перед жертвой. Было совершенно очевидно, что пуля, пройдя сквозь несчастное тело Гвен, унесла с собой и её жизнь. Она ни на миллиметр не сдвинулась после того, как рухнула с кобылы.

С болью в душе Дучесс выпрямилась во весь рост. Далеко по дороге, ведущей в долину, всё сильнее уменьшаясь в размерах, мчалась испуганная кобыла бедняжки Гвен. Она вернётся на ранчо, и её возвращение вызовет подозрение у ковбойш. Естественно, они не замедлят отправиться в путь, чтобы выяснить, что произошло. Они тронутся по дороге на Хвилер-Сити, обнаружат тело, позаботятся о нём и вернутся на ранчо. За это время жернова истины, перемалывающие зёрна фактов, могут совершить не один оборот, и Дучесс должна запустить эту мельницу как можно скорее.

Поскольку она была очень неважным следопытом и не смогла сразу напасть на след убийцы, Дучесс решила незамедлительно отправиться в Хвилер-Сити, где было много толковых женщин, способных на резвых лошадях без промедления прочесать окрестности. И она тронулась в сторону города, покачиваясь в седле в такт свободного и лёгкого бега Понедельницы.

Да, это было слишком тяжёлым испытанием для молодой особы двадцати одного года от роду. Когда в долине между холмов наконец показался Хвилер-Сити, Дучесс уже была спокойна. Вступив в город, она направилась прямо к дому шерифы. Там она вытащила из кобуры револьвер и с силой ударила его рукояткой по столбу веранды. В дверях моментально показалась шериф, незамедлительно испустившая восклицание, обнаружив перед собой Дучесс с револьвером в руке.

Морроу печально улыбнулась и опустила кольт в кобуру.

– Шериф, – грустно произнесла она, – случилась большая беда. Ранья Гвен убита в тот момент, когда она рядом со мной ехала в Хвилер-Сити.

– Ехала с вами? – воскликнула шериф явно прокурорским тоном.

– Ехала рядом со мной, – подчеркнула Дучесс. – Её свалили пулей из дальнобойного ружья. Я отведу вас туда, на это место, и тоже приму участие в облаве на эту подлючку!

Шериф озабоченно посмотрела на неё, как будто собиралась немедленно разобраться во всём и, не сходя с места, добраться до истины.

– Идите к доктору Морган, и пусть она сначала как следует перевяжет вам голову, – сказала она. – Нам некуда спешить. Не меньше часа потребуется на то, чтобы организовать облаву. Лучше не спеша начать, чтобы поскорее кончить. Но, Дучесс, я действительно рада, что в этом деле мы будем работать плечом к плечу!

========== 21. Обвинение Стеллы Гвен ==========

Последняя фраза произвела весьма бледное впечатление на Джовану Морроу. Она прекрасно знала, что добрая шериф ждёт не дождётся подходящего момента, чтобы схватить бывшую каторжницу и при первой же возможности свалить всю вину на неё. Она знала, что весь город выступит против неё, лишь бы освободиться раз и навсегда от этой особы, если хоть тень подозрения падёт на неё.

Помрачнев, Дучесс отправилась в гостиницу.

Она игнорировала совет шерифы Томы Аньены сразу же навестить доктора Морган. Вместо этого она отвела сначала Понедельницу в конюшню за гостиницей. Там она проследила, чтобы сивую как следует накормили и обиходили. Дучесс отметила, что Понедельницу поставили за единственной перегородкой в конюшне, и только тогда она направилась к доктору Морган.

Она нашла её в гостинице. Доктор всю ночь провела на коне, возвращаясь с дальнего ранчо, где помогала явиться на свет Божий новой жизни; вернувшись в Хвилер-Сити, она забылась тяжёлым и крепким сном. Сейчас её едва удалось растолкать. Разлепив глаза, она увидела Дучесс и моментально пришла в себя.

В течение каких-нибудь десяти секунд она задала Дучесс множество вопросов, успев, однако, в тот же срок поменять на её голове повязку. Естественно, что ответы на скорострельные вопросы были весьма краткими, односложными. И, ощущая необходимость говорить без перерыва, чтобы глаза вновь не сомкнулись от усталости, доктор принялась болтать о событиях, которые разворачивались на улице.

– В город будто бомбу бросили, – откомментировала она. – Кажется, это вы принесли дурные вести? Нет, нет, ничего не говорите, представим, что вы немая. И не пытайтесь объясняться со мной с помощью знаков. Вот старая Тома Аньена на своей боевой лошади на своей гнедой.