Текст книги "Бандитка с Чёрных гор (СИ)"

Автор книги: Elza Mars

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Не выдержишь. На тебе лица нет. Поднимайся наверх и ложись в постель, а я посижу с тобой, пока ты будешь спать.

– Ты и вправду покараулишь, Стелла?

– Конечно!

– Ты хорошая девочка, Стелла. Иногда, правда, слишком повышаешь голос, но сердце у тебя доброе!

Дучесс долго размышляла над этим диалогом, занимаясь после обеда своими делами. Может быть, старая Гвен права. Были ведь всё-таки в этой девушке и нежность, и доброта. Дучесс решила отложить окончательное суждение о молодой особе на более поздний срок.

Она оседлала Понедельницу и объехала порядочный кусок владений старой ранчёрши.

Крупная сивая окончательно набралась сил после утомительной ночной поездки.

Дучесс внимательным взглядом, способным отметить малейшую подозрительную деталь, обследовала почти всё ранчо. Она изучила вокруг дома каждую пядь земли, как в старые добрые времена изучала черты лица своего противника в карточной игре. И конечно, в памяти у неё накрепко запечатлелось расположение комнат на этажах, расположение холмов на горизонте и расположение кустов на этих холмах. Дело клонилось к вечеру, и едва она успела обиходить Понедельницу и вернуться домой, как подоспел ужин.

После ужина Ранья Гвен отвела её в сторонку.

Она заявила, что Дучесс сможет эффективно защитить её только в том случае, если будет спать неподалёку от неё. С этой целью она предложила расположить постель Дучесс в соседней комнате. Согласившись с этим, Дучесс перетащила свои спальные принадлежности из барака, где ночевали ковбойши. Устроив ложе в указанном месте, Дучесс выкурила сигарету и завалилась спать.

Спала она крепко. Но, несмотря на это, сознание её было настороже, а слух фиксировал звуки шагов на расстоянии не менее пятидесяти футов. Так что стоило Ранье Гвен примерно в полночь застонать во сне, как Дучесс вскочила на ноги с револьвером в руке, готовая к любой неожиданности. Не обуваясь, она пробралась в комнату ранчёрши и нашла её спящей, хотя сон, как видно, не принёс ей успокоения: лицо исказила страдальческая гримаса, на лбу выступили крупные капли пота.

Дучесс некоторое время смотрела на неё с жалостью и удивлением, после чего вернулась в свою комнату. И после этого заснуть уже не смогла. Ей хватало трёх-четырёх часов отдыха в день, и потому она решила обуться и немного прогуляться вокруг дома в ожидании утренней зари.

Стараясь производить как можно меньше шума, Дучесс вынырнула из тёплого дома в ночь.

Вдохнув свежий воздух, она двинулась быстрым шагом по направлению к реке, после чего опять вернулась к строениям. Навестила в конюшне спящую Понедельницу и, надышавшись сладким запахом сена, двинулась к озеру Линдсей, поверхность которого серебрилась отражённым светом звёзд. Там она остановилась, вслушиваясь в шёпот волн, плещущих в кромку берега.

И тут она случайно подняла голову и заметила нечто похожее на слабый блеск фонаря на вершине высокой ели, стоящей у самого озера.

Загадочный фонарь вспыхивал, потом свет его исчезал и через некоторое время появлялся вновь. Свет этот казался призрачным. Крайне удивлённая Дучесс повернула голову к дому, и ей стало ясно: в окошке мансарды с неправильными интервалами тоже вспыхивал огонёк. Кто-то посылал сигналы во мрак глубокой ночи.

========== 15. Прежде всего собаки ==========

И теперь стало совершенно ясно, что некто передавал сведения с помощью заранее оговорённой системы знаков. И Дучесс, естественно, не могла знать, сколько важных новостей было уже передано незнакомке.

Кроме того, она понятия не имела об азбуке, которой пользуются телеграфисты. Ах, если бы в старые добрые времена она уделила хотя бы малую толику времени, чтобы выучить азбуку Морзе, тем более что все эти значки были напечатаны на одной из страничек её малого карманного справочника! Дучесс стиснула зубы. Да, она сразу сумела бы разгадать страшную тайну ранчо Гвен. Ведь сигналы подавались из дома Гвен в направлении Чёрных гор!

Дучесс вытащила из кармана старый смятый конверт и огрызок мягкого карандаша. Она быстро и старательно перенесла на бумагу замеченные ей сигналы, обозначая чёрточкой длинную вспышку света и точкой – короткую.

Она почти не сомневалась, что из этого хаоса точек и чёрточек ей не удастся сложить слова, тем более какие-то связные фразы, но попробовать стоило.

Время от времени свет исчезал совсем, а потом и вовсе пропал. Теперь было очень важно установить, кто же подаёт сигналы из дома.

Дучесс бегом рванула к ранчо. Двери, которые она, выходя из дому, плотно прикрыла, своим скрипом могли предупредить таинственную незнакомку о появлении преследовательницы.

Поэтому она решила проникнуть в дом ранчёрши через услужливо распахнутое окно первого этажа.

Она очутилась в комнате, из которой поспешила в коридор, оттуда – прямо к задней лестнице, которая вела на второй этаж и ещё выше, на мансарду. В то самое мгновение, когда она было занесла уже ногу на первую ступеньку, Дучесс услышала над собой шелест лёгкой ткани и чуть позже – скольжение ладони по гладкому дереву перил. Кто-то быстро, но осторожно спускался в полной темноте, и это мог быть только таинственный телеграфист.

Дучесс отскочила в угол.

Мимо неё пронеслась какая-то странная крупная фигура. Дучесс совершенно ясно услышала шелест шёлка, и сердце её дрогнуло.

Неужели на ранчо проникл мужчина, в самый дом? И вот уже призрачная тень спустилась на первый этаж, к подножию лестницы, ведущей на мансарду.

Это было совершенно невероятно – на ранчо находился мужчина! Дучесс даже послышался лёгкий запах, наполнивший всё пространство вокруг неё. Она пыталась представить себе черты его лица. Мужчина!

Какой-то мужчина тайком слоняется по старому дому; невидимый днём, он неслышно появляется ночью и посылает таинственные сигналы в сторону Чёрных гор…

В это мгновение распахнулась дверь кухни, и на фоне слабо освещённого звёздного неба Дучесс рассмотрела бритый череп и косичку повара, китайца Бинга.

Дучесс содрогнулась от злости и отвращения.

Она чуть не бросилась на этого мерзкого китайца, но вовремя сдержалась. Ведь она пока ещё ничего не знала. В самом деле, чего ради она станет хватать его сейчас, когда он вовсе ничего не знает? Лучше затаиться и терпеливо выжидать подходящий момент. А если схватить его теперь, то вряд ли китаец проболтается.

И Дучесс, словно бесплотный дух, направилась за Бингом и следовала за ним до тех пор, пока китаец не присел рядом с артезианским колодцем и не закурил трубочку с длинным чубуком. Он сидел на корточках, словно загадочный языческий бог, перекинув через плечо косичку и опустив её кончик на колени, в подол шёлковой куртки. Дучесс оставила его здесь и осторожно пробралась обратно, к фасаду дома.

Она опять вошла в здание, стараясь не производить особого шума, поднялась наверх, в свою комнату, зажгла лампочку и достала старый маленький справочник. В нём было полно всякой всячины и всяких совершенно невероятных сведений, в том числе и азбука Морзе. Дучесс принялась серьёзно штудировать её.

После целого ряда упражнений, направленных на запоминание этих странных знаков, она вытащила из кармана конверт, на котором старалась записать блеск таинственного фонаря. Получилось что-то совершенно невероятное: в темноте трудно было проследить за правильностью строчек и знаков, то тут, то там точка напоминала тире, а тире – точку. Словом, на бумаге получилась волнистая взлохмаченная линия, словно косичка Бинга на сильном ветру.

И эти знаки, почти слившиеся в одну лохматую линию, Дучесс должна была превратить в слова, а потом слова эти превратить во фразы!

Несмотря на почти отчаянное положение, она приступила к решению проблемы самым серьёзным образом. Если одно тире означало букву «Т», а точка – «Е», тогда можно было предположить, что сообщение начиналось словом «ЕЕЕТЕЕТТТ», за которым следовало ещё «ЕЕТЕЕЕТ». Надо попробовать с другого конца.

Результатом второй попытки дешифровки стало загадочное длинное слово «ИЕТУОТР». И тут Дучесс сделала вывод, что ей никогда не удастся разобраться в хаосе из точек и тире.

Вздохнув, она решила попробовать разделить условные значки несколько иначе. Результат был всё тот же. Мучения продолжались до тех пор, пока каким-то фантастическим наитием ей не удалось соединить собственные закорючки в более или менее понятное словообразование – сквозь буквы забрезжила мысль, похожая на человеческую. «СНАЧЛАСБАКПТОМЕЁ». Таков был результат её триумфальной победы над азбукой Морзе. «СНАЧЛА СБАК ПТОМ ЕЁ» – да, именно так следовало разделить эти слова, и слова эти значили очень многое. Конечно, в темноте не все вспышки были записаны Дучесс правильно, а некоторые просто пропущены.

Переданная сигнальщиком фраза звучала следующим образом: «СНАЧАЛА СОБАК ПОТОМ ЕЁ».

Похоже, предлагалось сначала уничтожить собак, а потом, когда с ними будет покончено, следовало обратить внимание на «её». Кто же была эта «она»? Ранья Гвен или Стелла Гвен? А может быть, сама Дучесс? Опыт подсказывал Дучесс, что целью таинственной смертельной угрозы должна стать она сама.

Пока она расшифровывала послание, наступило утро. Холодное светило ещё понемногу накалялось и приобретало тёплый розовый оттенок, свет залил горизонт на востоке. И вдруг её прямо-таки подбросил па месте ужасный шум, докатившийся со стороны псарни, вой и лай собачьей своры. Она стремглав скатилась по лестнице и бросилась во двор, где застала за весьма серьёзным занятием полицейских собак и прочих псин.

Морды их были в крови, а две суки всё ещё продолжали сражение за кость. Кто-то пять минут тому назад накормил их сырым мясом.

Дучесс с удивлением посмотрела на животных и направилась в конюшню. Там она мгновенно вскочила на Понедельницу и поскакала сквозь утренний призрачный свет, пытаясь обнаружить следы визитёра, накормившего собак мясом.

Но никого и ничего она найти не смогла. Тот, скорее всего, дал дёру на лошади вдоль самого берега реки, по крупной гальке, где копыта почти не оставляют следов, а если они и остаются, то свежие не отличишь от вчерашних, а вчерашние – от позавчерашних.

Да, скорее всего, именно этим путем бежал таинственный собачий «благодетель», если только… Если только не накормил собак сырым мясом кто-нибудь другой, спокойно проживающий на ранчо.

Дучесс было совершенно ясно, что означают эти куски кровавого мяса, брошенного собакам.

И не успела она вернуться, как самые нехорошие предчувствия подтвердились.

Издалека доносился вой собак, их судорожный предсмертный лай. Приблизившись к строениям, она увидела, как люди собрались у ограды псарни, где мучились бедные животные.

Бросив взгляд на псин, катавшихся по земле в мучительных судорогах, Дучесс сразу определила яд. Это был мышьяк. Видимо, его подмешали в мясо в таком количестве, которого хватило бы, чтобы отравить целый батальон. В противном случае он бы не подействовал так быстро.

Дучесс отъехала чуть подальше, чтобы не видеть мучительных попыток собак добраться до воды. Вся свора была уничтожена – огромные охотничьи собаки и полицейские псы.

Ранья Гвен остановила Дучесс:

– Только я поверила, что с этими собачками и с вашей помощью наконец-то разделаюсь с проклятой крысой, как не замедлило случиться гнусное преступление! Дучесс, это уж слишком! Я сдаюсь, я решила покинуть ранчо. Оставлю здесь Стеллу. Она не боится ни чёрта, ни дьявола, ей всё равно, если даже всё хозяйство провалится прямо в ад с его огнями и серой! Я больше не могу. Если человек спокойно отравил собак, он запросто отправит на тот свет и моих людей, а я не хочу погибать в муках, приняв смерть от собственной пищи!

– Но если вы уедете, я останусь здесь совсем одна…

– Доча, какая может быть от меня помощь?

– Когда вы уедете, никто уже не встанет между мной и Стеллой…

– Хорошо, я списываю с вас долги. Считайте, что вы мне не должны ничего, я прощаю вам аванс, эти несчастные три месяца. Впрочем, вы можете вернуться со мной в город, а потом отработать эти три месяца, когда я обоснуюсь в другом месте.

Дучесс отрицательно мотнула головой.

– Я должна попробовать, – сказала она. – Я хочу посмотреть на эти Чёрные горы!

– Ох, добрая старая Липа! – вдруг воскликнула одна из ковбойш. – Она была единственной башкой во всей своре. Смотрите, она даже не лизнула отравленное мясо!

Дучесс стремительно влетела в ограду псарни и там, на пороге бывшей кузницы, увидела суку чёрно-жёлтой масти, жалобно наблюдавшей за сотоварищами, отдающими в страшных мучениях душу своему собачьему богу.

Дучесс поняла – это знак судьбы. Провидение оставило ей псину, с помощью которой она возьмёт след безжалостной убийцы, не щадящей ни зверей, ни людей.

========== 16. По следу ==========

Больше не было ни тени сомнения в значении послания, дешифрованного Дучесс. Если именно одетый в шелка китаец Бинг послал это сообщение, то он давал знать своей невидимой союзнице, что сначала следует уничтожить собак. Эта его союзница приготовила мясо, отравила его, как ни в чём не бывало добралась сюда и совершила убийство животных.

Наверное, стоило бы разоблачить Бинга, хотя бы для того, чтобы лишить его возможности действовать.

После минутного размышления Джована Морроу пришла к выводу, что она всё-таки не располагает достаточными доказательствами для предъявления столь серьёзного обвинения.

Она видела, как некто передал с помощью азбуки Морзе сообщение из окна мансарды, с тыльной стороны дома ранчёрши. Несколько позже, после того как передача прекратилась, она видела Бинга, спускающегося по лестнице.

Но комната китайца находилась на втором этаже дома. Он совершенно спокойно может отпереться от обвинения, разъяснив, что ему просто не спалось и он спустился вниз подышать свежим воздухом, понадеявшись, что такая прогулка послужит укреплению сна.

Скорее всего, Бинг ответит именно так, и Дучесс, припомнив его лицо-маску, щёки цвета слоновой кости, невозмутимые узенькие глазки, решила, что задержание китайца пользы ей не принесёт. Она решила также, что гораздо лучше прямо сейчас отправиться в Чёрные горы и постараться найти там хоть какой-нибудь след убийцы и грабителя. Правда, очень трудно было уговорить насмерть перепуганную ранчёршу отложить поездку в город хотя бы на один день. Но, когда ей наконец-то удалось, Дучесс взяла Липу и отправилась на поиски.

Как и где бандитка перешла реку? Если она действительно появляется с Чёрных гор, то ей обязательно надо перебираться через реку, если только она не собирается сделать большой крюк, обходя это препятствие в верхнем течении. Но это совершенно бессмысленно.

Далее, там, в направлении долины, где два буйных и шумных потока, питаемых тающими горными снегами, впадают в реку Линдсей, берега её резко расширяются, в результате чего воды успокаиваются и мелеют. Здесь можно легко перебраться через неё, причём лошади не пришлось бы долго плыть, не касаясь копытами дна. И в том месте, где всадница выбиралась из воды, берег должен быть ещё мокрым, потому что вода не успеет так быстро просохнуть под холодным утренним горным солнцем.

Эта идея пришла в голову Дучесс, словно вдохновение свыше. Она повернула Понедельницу и погнала её галопом по мосту.

На другом берегу она заметила Стеллу Гвен, прислонившуюся к стене шумящей мельницы, покуривавшей трубочку и издевательски хихикающей ей вослед. Её улыбочка разозлила Дучесс, но она сумела сдержать порыв гнева и свистом подозвал Липу. Послушная псина сразу же вырвалась и понеслась, поводя на берегу из стороны в сторону низко склонённой мордой, стараясь ухватить след и тем самым как можно скорее оказать услугу любезной хозяйке. Потом она пошла вперёд зигзагами, время от времени возвращаясь к всаднице, непрестанно ворочая головой и изредка посвёркивая умным зелёным глазом в сторону Дучесс.

Сам вид умной суки подбадривал Дучесс. Кто знает, может, оно и лучше, что они только вдвоём ведут неутомимый поиск, а не шумно преследуют всей лающей и стенающей сворой неутомимого врага, которого шум погони наверняка предупредит задолго до того момента, как она выйдет на настоящий свежий след.

Между тем они прошли вдоль всего южного фасада дома ранчёрши, и приблизились к берегу реки Линдсей, и, поспешной лёгкой рысью, проскакали ещё три мили на восток и достигли того места, где два горных потока вливались в главное русло реки. Отсюда Дучесс свернул вправо и, пустив Понедельницу шагом, принялась внимательно изучать берег. Через полмили она наткнулась на то, чего ждала и так старательно отыскивала. В том месте, где русло реки сильно расширилось и мелело, галька вдоль того берега, к которому прилегал стрежень, была тёмной. Мокрые пятна делались всё меньше и меньше и совсем исчезали там, где начинались следы лошадиных копыт. И Дучесс испытала жестокое разочарование, потому что следы, несмотря ни на что, вели не в горы, а в долину, в сторону ранчо! Обозлившись и проклиная саму себя, она тронула по следу, утратив волю к поиску, автоматически. Однако Липа более ни секунды не сомневалась в том, что именно теперь пробил её час, и, весело повизгивая, бросилась по следам. Четверть мили спустя она резко повернула на запад и увеличила скорость бега, высоко подняв голову. Это был верный признак того, что след – совсем недавний, и собаке вполне достаточно верхнего чутья.

Дучесс, заметив изменение направления погони, обмерла от восторга.

Конечно же, это был просто скромный, но ловкий манёвр – сбить погоню, если таковая вообще предполагалась, с толку. И в самом деле, похоже, любая из ковбойш, в том числе и Стелла, отказалась бы идти по следам в направлении, уводящем в сторону от Чёрных гор. Они спокойно дали бы бандитке уйти, даже не попытавшись нанести удар. Но теперь – пусть у неё окажется даже шапка-невидимка, всё равно: она потеряла неуязвимость!

Заметив, что след поворачивает на запад, к дому ранчёрши, Дучесс свистом подозвала Липу, после чего опять тронулась вдоль берега реки Линдсей. Перебраться через неё не составляло никакого труда. Понедельница выбрала самое подходящее направление, ступая с камня на камень, перебирая ногами по галечным отмелям. Только на середине потока она провалилась в воду по самую шею.

Мокрые насквозь, они добрались до противоположного берега.

Там опять обнаружился след. Это были отпечатки копыт с кривой подковой на правой передней ноге. Лошадь бандитки, видимо, была двужильной. Шаг её был длинным и уравновешенным. Переходя на рысь, она колыхалась и загребала в длинном шагу копытами так, словно была кровным скакуном, и во время галопа тело её вытягивалось, словно вибрирующая струна. Всё это Дучесс определила, продвигаясь вдоль следа и пустив вперёд Липу читать свежие следы чутким носом. Дучесс полностью доверилась ей, но не забывала отмечать все эти дивные подробности, обнаруженные её острым взглядом.

Сейчас она готова была чем угодно расплатиться за постижение нюансов науки чтения ничтожнейших следов и других тайных знаков, которые позволяют истинному следопыту свободно ориентироваться в тягостных ситуациях. Есть вещи, которым невозможно выучиться по книгам. Человек либо рождается с такими способностями, либо нет. Дучесс, например, родилась физиономисткой, малейшие чёрточки на лице противников и тончайшие перемены настроения игроков не были для неё загадкой, но опыт прежней жизни в новых условиях был ей ни к чему!

И всё-таки она сумела прийти к верному выводу: этот след мог оставить только крупная, тяжёлая и быстрая лошадь. Дучесс предположила, что всадница также должна быть человеком немаленьким. Скорее всего, это была настоящая здоровая баба, если только не наоборот: коротышка, пылающая неистребимой страстью к высоким лошадям, что вовсе не редкость в этих краях.

Они продвигались всё дальше. Через пару миль Дучесс уже не могла с уверенностью сказать, в каком направлении скакала бандитка: след то и дело сворачивал в самые неожиданные стороны, шнырял то туда, то сюда по склонам холмов. Но в конце концов стало совершенно ясно, что ведёт он всё же в Чёрные горы, и Дучесс, испустив победный клич, рванула вперёд. Мудрая Липа всё это время тоже уверенно шла в авангарде, время от времени оборачиваясь к хозяйке и тихонько поскуливая.

Она вела тихий поиск; вряд ли кто другой мог так порадовать Дучесс. Если бы она скакала в компании отличных всадников и мужественных девчат, она бы, вероятно, не очень-то волновалась. Однако сейчас, когда она шла по следу в одиночку, шумная и нервная псина могла стать страшней тихой засады, и таинственная бандитка спокойно продырявила бы голову Джованы Морроу.

Без Липы в этой каменной пустыне она была бы беспомощна. Редко удавалось заметить ей осколки камней, разбросанные мощными копытами лошади, но для Липы и в воздухе было достаточно следов, чтобы уверенно вести хозяйку вперёд.

Но в любом случае этот поиск был неспешным, вялым, и чем выше над горизонтом поднималось солнце, тем чаще допускала ошибки Липа. След привёл их к небольшому, но бурному ручейку, который вырывался из-под огромной скалы, похожей на обломок железной руды. След исчезал в воде, но на берегах больше не появлялся, и напрасно Липа носилась вдоль потока, жалобно подвывая и смущённо глядя на Дучесс.

Похоже, след исчезал здесь навсегда.

========== 17. Пещера бандитки ==========

Хотя Дучесс и не имела достаточного опыта в следопытских делах, однако она не была настолько глупа, чтобы отказаться от незнакомого дела после первых же неудач. Но всё же она вынуждена была признать, что потеряла след. Она точка в точку повторила все предыдущие поиски незнакомки: шла по следу до самых Чёрных гор, где та окончательно исчезала в каменистой пустыне. Может быть, все её предшественники теряли след именно в этом месте, кто знает?

Дучесс спешилась, протёрла насухо морду Понедельницы и печально оглянулась.

Понедельница потопталась на месте, протянула голову к руке хозяйки и ласково ухватила её за палец мокрыми губами. Нет, так тайну не раскрыть! Дучесс скрутила сигарету и, затянувшись как следует, посмотрела на тёмную воду, текущую из-под мрачной скалы.

Вода не пенилась и не бурлила, как это обычно бывает, когда поток вырывается на свободу из-под земли. Напротив, ток её был спокоен и естественен, скала как будто не давила на ручей всей своей тяжестью, а лишь выравнивала её поверхность самым нижним своим краем.

То, что задумала Дучесс, являлось, наверное, напрасной тратой времени, но она была не из тех людей, которые ценят буквально каждую свою минуту. Она разделась и вошла в воду.

Течение было довольно сильным, оно заметно стаскивало пловца вниз, и, конечно, речи не могло быть о том, чтобы проплыть претив него хотя бы ярд. Дучесс входила в реку вдоль скалы, пока не достигла того места, где нижний край железорудного камня слегка соприкасался с поверхностью водотока. Здесь она осторожно погрузилась в воду, ощупывая скалу и с каждым движением убеждаясь в собственной правоте. Стена опускалась в воду всего на пару дюймов. Вероятно, с противоположной стороны она под тем же углом должна уходить вверх.

Дучесс внимательно обследовала огромный камень. Она нырнула, и последним звуком, достигшим её ушей, был жалобный вой Липы.

Хватаясь руками за шероховатости и выпуклости нижней поверхности скалы и борясь с сильным течением, она двигалась вперёд.

Таким образом она продвинулась на пять или шесть футов. От долгой задержки дыхания лёгкие стало ломить и жечь. Но вдруг голова её выскочила на поверхность, и она судорожно вдохнула свежий воздух. Поднырнув под грань скалы, Дучесс оказалась в абсолютной темноте, но воздух здесь был отличный. В мире труднее было найти место, более подходящее для убежища. Растопырив руки, Дучесс убедилась, что скала довольно круто уходит в воду.

Пришлось чуть-чуть отплыть в сторону, и тут ноги нащупали камни. Чуть позже она уже сидела на берегу, и никак не могла вдоволь надышаться.

Выступ, на который она уселась, был узким и скользким. Темнота вызвала в душе Дучесс какой-то первобытный ужас; кроме того, здесь было просто холодно. Река питалась талым снегом с гор, и тут было ничуть не теплее, чем на хорошем леднике.

Теперь ей стало ясно, что этот уголок мог служить прекрасным укрытием для человека.

Но что делать с лошадьми? Как ввести их в эту мрачную ледяную гробницу? Трудно себе представить лошадь, умеющую подныривать под скалу и взбирающуюся на узенькие скользкие выступы. Да, это был бы великолепный цирковой трюк! Но если бы лошадь захлебнулась и стала тонуть, это наверняка принесло бы смерть и всаднице.

Впрочем, если бы вдруг удалось протащить сюда лошадь, она бы не поместилась здесь: ей в отличие от человека требуется большее пространство. Ощупывая камни руками и босыми ногами, Дучесс пробиралась сквозь темноту, пока стена с левой стороны не исчезла, а сама она далеко впереди не рассмотрела маленький светлый кружок. Ещё шаг, и под ногами заскрипел острый гравий. Он впивался в ноги и обдирал на них кожу. Но Дучесс продолжила путь. Любопытство помогло превозмочь боль. И вдруг Дучесс отчётливо уяснила, что она, словно какая-то дура, отправилась в опасные исследования с голыми руками. Она заколебалась и, решив уже было вернуться назад, вдруг – неожиданно для себя – решила продолжить путь до тех пор, пока не почувствует опасность, – если это вообще было убежище бандитки, которая терроризировала обитателей ранчо Гвен.

Двигаться становилось всё легче и легче, тот самый кружок света становился всё шире и ярче. Дучесс заметила, что она движется уже в слабом полумраке. Она осторожно продвигалась вперёд. Споткнувшись о камень, нагнулась и подняла его – пусть послужит орудием самообороны в случае стычки с неприятелем, будь то животное или человек, всё равно. В таком месте вовсе не удивительно будет встретить человека в засаде или отдыхающего хищника.

Насколько она смогла осмотреться в этом странном свете, всё говорило за то, что она шагает вперёд по длинной пещере, свод которой теряется во мраке, и только время от времени сверкает свисающими сверху кусками то ли руды, то ли каких-то странных натёков.

Чем шире становилась пещера, тем выше поднимался её свод. В этой части она была не меньше двадцати футов в ширину. Тёмная вода мчалась по центру пещеры, заполняя всё пространство непрестанным шумом. Громкий говор воды, звонким эхом отражающийся от стен, позволял Дучесс смело шагать, не опасаясь, что звук шагов выдаст её, но в то же время сама она не смогла бы расслышать гул приближающейся опасности.

Мучимая страхами и сомнениями, она заметила, что подходит к большой, фута в три, трещине в скале, через которую в пещеру проникал мягкий дневной свет. И в эту трещину она увидела нечто невероятное.

Прямо перед ней, под наклонной каменной стеной, очутилось настоящее жилище – именно дом. Настоящий уютный дом! Она была убеждена, что вода не смогла бы вымыть в скале такое большое и удобное пространство.

Скорее всего, скала в этом месте давно треснула и расселась. Да, совершенно определённо, это чудо сотворила не вода.

Может, когда-то, давным-давно, огромный кусок скалы, отколотый невероятной внутренней силой, отошёл от самого сердца горы и сотворил эту гигантскую камеру, и только потом, сквозь появившиеся трещины, сюда проникла вода.

Да, скорее всего, так оно и было. Когда-то Дучесс слышала, как одна ковбойша рассказывала, что эта река в одном прекрасном месте в горах всем своим током стремглав проваливается в какую-то дыру прямо под землю. Но вряд ли дыра, да ещё в которую льётся поток воды, смогла бы так хороню осветить пещеру. Похоже, здесь было ещё одно отверстие, сквозь которое проникали солнечные лучи. Они освещали огромное пространство, усыпанное чистым, но тёмным песком. Почерневшие от копоти стены указывали на место, где готовили пищу и где зимой ради обогрева разводили огонь.

Остальное пространство с помощью больших кусков полотна было разделено на небольшие отсеки, расположенные открытой частью в сторону очага. Всё это было сделано просто и умело и в то же время создавало определённый комфорт и иллюзию уединённости.

Когда Дучесс заглянула в пещеру, она заметила там некую фигуру: это был старый человек с длинной белой бородой, у которого годы отняли все силы до последней капли, так что он не мог удержать даже голову и она беспомощно свисала на впалую грудь. Он сидел в центре пятна солнечного света, проникавшего в пещеру. Несмотря на пригревающее солнышко, в очаге дымились угли, а ноги старика были почти вплотную придвинуты к огню. Мало того, его старое тощее тело было укутано в толстое индейское одеяло. Дучесс со страхом и удивлением уставилась на этого патриарха.

Волосы его свешивались на плечи, а борода, тонкая и отливающая шелковистым сиянием, с совершенно очевидной заботой была причёсана и разложена по груди. Её чисто вымытые пряди спускались чуть ли не до колен старика.

Если это был единственный обитатель таинственного убежища, тогда всё в порядке.

Дучесс ещё немного продвинулась вперёд, чтобы убедиться в этом. С нового места ей было гораздо удобнее наблюдать за внутренностью пещеры – например, она прекрасно видела целый арсенал оружия, развешенного по стенам, заметила несколько вытесанных в скале помещений, что-то вроде пристроек к большому многокомнатному дому.

Потом она рассмотрела трещину в верхней части пещеры, в которую проникал солнечный свет. Ей пришло в голову, что через эту трещину проникнуть в пещеру невозможно. Это была широкая щель с грубыми, острыми, необработанными краями, и красовалась она на высоте футов в шестьдесят, а то и семьдесят от дна пещеры. На такую высоту дым от очага поднимался медленно, истаивая по дороге и превращаясь в нежный туман – если, конечно, не раскладывался здоровенный костёр.

Всего-то и надо было присматривать за размерами костра, чтобы столб дыма не выдал укрытие.

Но где же всё-таки скрыт вход в это странное убежище? Ведь не пользуются же они постоянно тем опасным и непростым проходом, через который она проникла сюда? И этой трещиной в своде тоже невозможно пользоваться. Значит, должен быть нормальный, обыкновенный вход, расположенный вверх по течению потока, вырывающегося наружу из-под нижней грани скалы, внутри которой крылась эта загадочная пещера.

Не было никакого сомнения в том, что Дучесс пробралась в место, где обитала эта негодница – эта хладнокровная убийца, уничтожившая свору псин в имении Гвен и покушавшаяся на жизнь самой хозяйки Раньи!

========== 18. Блеф ==========

– Прекрасно, – произнёс мягкий, глубокий голос, звучащий чуть ли не нежно. – Почему бы вам не спуститься вниз и не рассказать мне, кто вы такая, чужачка?

Прошло некоторое время, прежде чем Дучесс сообразила, что слова эти сказаны тем самым стариком, что расположился внизу, в кресле у очага. У него, должно быть, было исключительно острое зрение, потому что обычный человек вряд ли смог бы рассмотреть её в тёмной глубине пещеры.