Текст книги "Разбойник (СИ)"
Автор книги: Ell Morozoff
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Глава 14
ГЛАВА 14
Скарлетт сидела на лошади, которую Габриэль раздобыл для нее в конюшне Грэга. В хижине на берегу реки орудовали сам разбойник и Джон. Они собирали свои деньги и пожитки. Решено было отправляться вместе со Скарлетт в Сантвэл.
У Красавчика и Джона не было намерения брать выкуп за девушку, но они собирались вернуть ее домой и убедиться в том, что она останется дома.
У Скарлетт все еще болела спина после событий вчерашнего дня. Ей с трудом удалось снять чертов корсет только вечером. Но самое ужасное было позади. Она думала об этом, как о страшном сне, кошмаре.
В доме Грэга после его смерти не оказалось ни одного из его охранников. Когда их хозяин погиб, все они потеряли смелость и удрали. И это было как раз вовремя, потому что силы Джона были на исходе. Даже тот рыжеволосый бандит, убивший Фрэда и поймавший Скарлетт в лесу – и он пропал. Для разбойников так и осталось загадкой, кто же сообщил Грэгу об их планах.
В комнате Чарльза Габриэль нашел целый ворох записей, которые говорили о том, что Грэг вот уже шесть лет вел наблюдение за Красавчиком и постоянно сравнивал себя с ним. Разбойник понял, что Грэг был настоящим психом. В общем, он никогда в этом и не сомневался.
И вот теперь, когда Скарлетт вспомнила события прошедшего дня, ее передернуло. Девушка укуталась в большой пуховой платок, который Габриэль купил у одной крестьянки.
Из хижины вышли разбойники. Они несли два небольших мешка со своими вещами и кое-какими продуктами. Они отправились в путь, направляясь в сторону Колвэла. Дорога туда пролегала через тот самый лес, где Грэг дважды похитил Скарлетт. Все ехали молча и только Джон что-то напевал себе под нос.
Внезапно тишину леса нарушил громкий детский плач. Скарлетт встревожилась. Было ясно, что вряд ли кто-то мог прогуливаться в такую погоду с младенцем. Девушка натянула вожжи и направила свою лошадь туда, откуда, как ей казалось, и доносился плач.
– Скарлетт, ты куда? – спросил Габриэль.
– Я попытаюсь найти того, кто плачет, – бросила Скарлетт через плечо. Разбойники поехали за ней, пробираясь сквозь кусты. Звук приближался. Лошади выехали на небольшую поляну, где была опрокинута маленькая повозка. В ней были выломаны дверцы и разбиты окна. На земле лежали пустые открытые сундуки. На дне одного из них был небольшой сверток ткани. Как показалось девушке, этот сверток шевелился.
Она слезла с лошади и бросилась к повозке. Сверток оказался тем самым плачущим ребенком, завернутым в покрывало. На вид малышу было несколько месяцев от роду. Скарлетт взяла ребенка на руки. Он продолжал плакать. Девушка направилась к лошадям. Навстречу ей подбежал Габриэль. Он забрал у нее малыша и бережно укутал его своей курткой. Стоя рядом со Скарлетт и помогая ей с младенцем, Красавчик почувствовал, как искорка тепла согрела его сердце. Эта сцена не осталась незамеченной Джоном, который сидел на лошади и с улыбкой наблюдал за другом, мисс Лоренс и маленьким ребенком.
– Как он сюда попал? – сказала девушка, ни к кому конкретно не обращаясь. – Кто мог оставить малыша посреди безлюдного леса в такую погоду? Какое бездушное чудовище способно на это?
– Погоди кого-либо осуждать! – остановил ее Габриэль. Он сел на лошадь и, взяв к себе ребенка, укутал его своим плащом. Оказавшись в тепле, младенец постепенно утих. Скарлетт тоже села на свою лошадь, и они двинулись дальше.
– Вы видели ту опрокинутую повозку? – спросил Джон. – Возможно, на тех, кто оставил этого ребенка, напали бандиты?
– Тогда где же родители? – задала в свою очередь вопрос Скарлетт. Джон и Габриэль пожали плечами.
Под вечер, когда уже совсем стемнело, пошел дождь вперемешку со снегом. Снег налипал на глаза так, что дороги не было видно, а дождь хлестал по лицу и проникал за воротник. Скарлетт дрожала, и все время посматривала на Габриэля. Она молилась, чтобы с ребенком все было в порядке. Но ее опасения были напрасны. Спрятанный за плащ Красавчика, малыш был защищен от дождя и снега.
Поздно ночью путники, голодные и уставшие, едва добрались до Колвэла. Они остановились в гостинице, где работал знакомый Джона. Карл встретил их на пороге. Он приказал слуге отвести лошадей на конюшню, а гостей провел внутрь.
– Вот не повезло, – сокрушался он. – У нас все номера заняты, кроме одного, да и тот лишь с одной кроватью.
Габриэль повернулся к девушке, передавая ей малыша.
– Скарлетт, ты с ребенком пойдешь в номер.
– А ты? – спросила она.
– Могу предложить еще свою комнату, – вмешался Карл. Джон обернулся к нему.
– А ты как же?
Карл опустил глаза.
– Я найду, где переночевать.
Ни от кого из присутствующих не ускользнуло то, как он покосился на проходившую мимо служанку. Скарлетт инстинктивно подошла ближе к Габриэлю.
– Отлично, – сказал он, – мы с Джонни переночуем в комнате Карла.
Красавчик дал ей один ключ. Запасной он оставил у себя. Девушка повернулась, чтобы идти наверх, но разбойник остановил ее и тихо шепнул на ухо:
– Запри дверь, Скарлетт. И никому не открывай. Поняла?
Она кивнула.
Войдя в номер, девушка заперла дверь, как и велел Габриэль, и начала обустраиваться. Перед этим она попросила служанку принести горячей воды. Часть Скарлетт вылила в ванну, а другую использовала для того, чтобы искупать ребенка в тазике.
Это была девочка. Маленькая, очаровательная девочка с темными локонами и большими синими глазами. Она оказалась такой крошечной и хрупкой, что Скарлетт боялась к ней прикасаться, чтобы не сломать. Служанка принесла вместе с водой теплого молока в бутылочке, и девушка покормила малышку. На шее ребенка она увидела тоненькую цепочку с медальоном, на котором было выгравирована буква «М».
Маргарита, почему-то пришло в голову Скарлетт. Действительно, так бы она и назвала эту девочку. Именно такой девушка представляла мать Габриэля: синеглазой брюнеткой, хрупкой и очаровательной. Возможно, именно от матери разбойник унаследовал свои черные, как вороново крыло, волосы. У Скарлетт волосы тоже были черными, но не такого глубокого цвета, как у Габриэля. У малышки они тоже были, как ночь.
Ах, если бы у нее тоже когда-то была дочка. Вот такое маленькое создание, похожее на своего отца. Скарлетт опустила руку на свой живот и представила себя матерью. Ей бы очень этого хотелось. Хотелось подарить Габриэлю детей. Но у них нет будущего, как он и говорил.
Завернув Маргариту (именно так Скарлетт теперь и называла про себя девочку) в чистую простыню, она сдвинула два кресла, сделав, таким образом, кроватку. Затем постелила туда одеяло и куртку Габриэля, в которую была завернута малышка. Девушка положила ребенка в импровизированную колыбель и укрыла ее. Спустя несколько минут девочка мирно уснула. Чудо, а не ребенок!
Скарлетт принялась снимать с себя одежду, опасаясь, что вода в ванне остынет. Она валилась с ног от усталости и была бы рада скорее искупаться. Как только она развязала и сняла платье, в двери повернулся ключ. Девушка ахнула и обернулась. В комнату вошел Габриэль. Она вздохнула с облегчением. Заметив ее волнение, он сказал:
– Извини, если напугал.
Скарлетт приложила палец к губам.
– Тише, Маргарита спит.
Красавчик недоуменно уставился на нее.
– Маргарита?
Девушка улыбнулась.
– Так я ее назвала. Посмотри на нее, если хочешь.
Он кивнул и подошел к «кроватке».
– Это девочка? – спросил Габриэль, рассматривая ребенка.
– Девочка. Она такая красавица, правда?
Разбойник с удивлением отметил, что имя его матери действительно подошло бы малышке.
– Она похожа на мою маму, – сказал он.
– Да? Я так и подумала почему-то. Мне казалось, что у тебя должны быть именно ее волосы. А у этой девочки волосы как у тебя…
За расхваливанием цвета его волос Скарлетт совсем забыла, что стоит перед Габриэлем полураздетая. Когда же она вспомнила об этом, то невольно посмотрела ему в глаза. Девушка ахнула: в них полыхал огонь. Свет свечей отражался в их бездонной глубине. Скарлетт вся сжалась, чувствуя, как ее тянет к нему. Именно поэтому она отошла подальше к ванне.
– Я собиралась помыться. Ты не мог бы оставить меня одну? – сказала девушка. Голос ее дрожал.
– Я отвернусь, но не уйду! – ответил он таким голосом, что Скарлетт не стала с ним спорить. После того, как они признались друг другу в любви, Габриэль был как на ножах. Он сказал ей, что они не могут быть вместе, но Скарлетт не понимала, почему. Она пыталась это выяснить, но ее любимый уходил от разговора.
Красавчик повернулся к ребенку и стал наблюдать за тем, как Маргарита спит. Он почувствовал, как его собственное дыхание начинает приспосабливаться к тихому дыханию девочки. Маргарита. Да, он хотел бы назвать так свою дочь, если она у него когда-нибудь будет. Этот ребенок пробудил что-то в его сердце, затронул какое-то странное чувство. Габриэль понял, что хочет стать отцом. И вполне точно он знал, кого бы избрал на роль матери своих детей…
Скарлетт неуверенно начала развязывать шнуровку корсета. Ей было нечем дышать, она не могла самостоятельно ее распутать. Наконец девушка беспомощно повернулась к разбойнику.
– Габриэль?
– Да? – он посмотрел на нее, и Скарлетт покраснела.
– Я не… Не мог бы ты…
Она держалась руками за шнурки корсета, потому ему все стало ясно. В два шага Габриэль оказался возле нее и начал развязывать эту тесную и, по его мнению, совершенно не нужную часть ее одежды. Сняв наконец корсет со Скарлетт, он стянул с нее и нижнюю рубашку. Его взору предстала обнаженная спина девушки, укрытая синеватыми полосами, которые оставило свадебное платье Морин.
– Откуда это? – сурово спросил он.
– Что? Где? – удивилась Скарлетт.
– Что это за синяки у тебя на спине?
– Ах, это… Это, наверное от того платья. Корсет был слишком тугим. Плюс еще ко всему эта безумная служанка ударила меня по спине, и шнурки еще больше впивались в кожу.
Габриэль стиснул зубы. Попадись ему эта служанка сейчас, и он ударил бы ее похуже, чем она ударила Скарлетт. Затем он наклонился, осторожно провел пальцами по спине девушки. Почувствовав его дыхание на своей коже, она заволновалась:
– Габриэль? Что ты делаешь?
Разбойник покрыл каждую полоску поцелуями, нежно прижимая к себе Скарлетт. Она вздрогнула, понимая, что это означает, и попыталась освободиться из его объятий.
– Не надо, – прошептала она.
Габриэль вздохнул. Чтобы не смущать ее еще больше, он все-таки вышел из номера.
Скарлетт помылась, надела сорочку и легла в постель. Было довольно холодно, и она пожалела, что оттолкнула Габриэля. Они могли бы, по крайней мере, согреть друг друга своим теплом, но девушка не хотела еще больше связывать себя с ним. Вскоре им предстоит разлука, и она будет слишком тяжелой и без еще одной близости.
Уронив непрошенную слезу, Скарлетт все же уснула, а потому не услышала, как чуть позже в замке ее двери что-то клацнуло…
Скарлетт снова бежала по темному коридору. Она слышала отдаленный плач – плач ребенка. «Маргарита!» – подумала девушка. Где она? Где малышка? Нужно найти ее. Скорее, скорее, иначе те бандиты вернутся!
Скарлетт побежала еще быстрее, не разбирая дороги. Она не знала, куда бежать. Коридор казался ей лабиринтом, из которого невозможно найти выход, а плач Маргариты становился все отдаленнее. Неужели она ее не найдет?
Ее сердце бешено колотилось в груди. Девушка остановилась, чтобы отдышаться. Позади она вдруг услышала чьи-то шаги. К ней кто-то приближался. Но кто? Друг или враг? Шаги становились все ближе, все отчетливее. На небольшой освещенный участок возле девушки выбежал мужчина, и Скарлетт закричала, увидев его окровавленное лицо…
Глава 15
ГЛАВА 15
Как только она закричала, чья-то рука крепко зажала ей рот. Скарлетт едва не задохнулась от жуткого запаха, ударившего ей в голову. Что это? Она попыталась оттолкнуть от себя невидимого нападавшего. Девушка открыла глаза, но ничего не увидела. В комнате было темно, свеча угасла. Только тоненькая струйка лунного света падала из окна. С ее помощью Скарлетт, наконец, разглядела невысокую плечистую фигуру, склонившуюся над ней. Она сделала вдох, но рука бандита, прижатая к ее рту, не позволяла дышать. С ужасом девушка осознала, что ей не просто зажали рот, а прижали к ее лицу какую-то плотную ткань. Она вновь попыталась отбиваться, но отсутствие воздуха уже начало сказываться на ее способности двигаться. В висках застучало, перед глазами пошли цветные пятна, и Скарлетт перестала воспринимать окружающее. Последним, что она услышала, был неистовый и громкий плач Маргариты. А потом наступила глубокая тишина. Тишина и темнота…
Габриэля разбудил плач ребенка. Комната Карла находилась на первом этаже, как раз под комнатой, в которой расположились Скарлетт с девочкой, потому он ни на минуту не сомневался, что плачет именно Маргарита. Джон тоже проснулся и недовольно покосился вверх, словно обвиняя младенца в беспокойстве. Но сон как рукой сняло, когда спустя несколько секунд мужчины оба услышали крик Скарлетт.
Красавчик мгновенно вскочил, на ходу заряжая пистолет, и распахнул дверь. Джон выбежал из комнаты вслед за ним. В соседних номерах тоже открылись двери: видимо, крик разбудил всех постояльцев. Разум Габриэля работал с бешеной скоростью, придумывая разные картины. Что произошло?
Одним махом мужчины выскочили наверх и помчались к номеру Скарлетт. Джон обратил внимание на мокрые грязные следы чьих-то сапог. Следы вели от входной двери к лестнице и прямо наверх до комнаты девушки. Габриэль толкнул дверь и она распахнулась с жутким треском. Он вбежал в комнату, но там было темно. К счастью, за ним и Джоном по пятам следовал какой-то джентльмен в халате и с лампой в руке. Как только комнату озарил яркий свет, все трое увидели, что там происходило.
Над кроватью, склонившись, стоял… Вильгельм. Он был одет в рваные лохмотья, вся одежда и обувь были мокрыми и покрыты грязью. Лицо его покрывали многочисленные ссадины и синяки. Из некоторых царапин все еще капала кровь. Вильгельм одной рукой удерживал Скарлетт руки, а другой прижимал к ее лицу такой же грязный, как и он сам, платок. Девушка не двигалась, и Габриэль осознал самое ужасное. Он увидел на лице Вильгельма злорадную ухмылку, словно тот пришел отомстить за смерть Грэга.
Одним рывком Красавчик оказался возле бандита и сбил его с ног. На помощь другу бросился Джон. Он заломил Вильгельму руки за спину, но тот продолжал отбиваться. Габриэль приподнял его лицо и одним сильным ударом кулака вырубил бандита. Тот упал на пол, потеряв сознание. В номер вбежали несколько мужчин и помогли Джону вытащить Вильгельма в коридор.
Красавчик же бросился к кровати. У двери уже начал собираться народ, появилась служанка, которая по приказанию Карла принесла воды. Другая женщина попыталась утихомирить Маргариту, взяв ее на руки. Но девочка продолжала плакать, потому женщина унесла ее из комнаты, чтобы ребенок не мешал.
Габриэль склонился над недвижным телом Скарлетт. Он убрал с ее лица вонючий платок и потрепал девушку по щекам. Она была бледной и без сознания. Прислушавшись к ее дыханию, разбойник ничего не услышал. Его охватила паника. Он приложил ладонь к ее едва теплой шее. Он щупал кожу, пытаясь отыскать ту самую пульсирующую жилку, свидетельствующую о жизни. Из глаз Габриэля побежали слезы радости, когда он, наконец, ощутил глубоко-глубоко под кожей девушки едва уловимый пульс.
Откуда-то появилась еще одна служанка с бутылочкой нашатырного спирта. Габриэль выхватил у нее из рук эту бутылочку и поднес к лицу Скарлетт. Ничего. Он слегка ударил девушку ладонью по щекам, затем снова поднес спирт прямо ей к носу. Никакой реакции.
Мужчина приподнял Скарлетт с кровати и прижал к себе. Его лицо было мокрым от слез.
– Милая, очнись же. Скарлетт, ты слышишь меня? Прошу тебя, очнись! – лихорадочно шептал он. Габриэль обнял ее и в третий раз попытался привести девушку в чувство с помощью нашатырного спирта.
Лицо Скарлетт исказилось гримасой отвращения. Она поморщилась и закашлялась, хватая ртом воздух, как тогда, когда он делал ей искусственное дыхание после их путешествия на лодке. Борьба за жизнь вновь одержала верх. Девушка принялась отчаянно отбиваться, словно Вильгельм все еще душил ее. Габриэль поймал ее руки своими и обнял.
Открыв глаза, Скарлетт посмотрела вокруг. Было светло, на столике горела лампа. Она увидела собравшихся людей вокруг. Все они смотрели на нее со смешанным чувством страха, переживания и сочувствия. И, наконец, девушка увидела, что ее обнимает Габриэль, а не какое-то чудовище с кровавым лицом. Но что с ней произошло? Неужели это был просто сон? Тогда почему здесь столько народу?
– Габриэль? – позвала она.
– Что, любимая? – откликнулся он возле ее уха.
Любимая. Надо же, как много значат для нее эти слова.
– Что случилось? Почему здесь такая суета? – спросила Скарлетт удивленно и устало. Внезапно она отстранилась и попыталась вскочить на ноги.
– Маргарита! Где она? Где Маргарита?
Габриэль усадил ее обратно к себе на колени и успокоил.
– Все в порядке. Не волнуйся. С ней все хорошо…
Люди начали потихоньку расходиться. В дверях появилась женщина с ребенком на руках.
– С вашей дочкой все хорошо, дорогая! – сказала дама и подала Скарлетт девочку. – Я забрала ее подальше отсюда, чтобы успокоить, потому что она плакала и кричала.
– Да, – пробормотала девушка, беря на руки Маргариту. – Я слышала ее плач во сне.
– Во сне? – спросил Габриэль.
Скарлетт кивнула.
– Мне приснился сон, будто я бежала по коридору, слышала ее плач, но не могла найти. А потом я увидела мужчину с окровавленным лицом. Мне показалось, – Скарлетт заговорила шепотом, – показалось, что это был Вильгельм.
– Это был не сон, милая, – печально сказал Габриэль, наблюдая, как девушка прижимает к себе ребенка. – Здесь действительно был Вильгельм.
Скарлетт посмотрела на него широко открытыми глазами.
– Здесь? Но как… Что он здесь делал?
Габриэль посмотрел на женщину, которая принесла Маргариту. Та повернулась и вышла из комнаты, притворив за собой дверь со сломанным замком. Они остались одни.
– Думаю, он пытался тебя убить, Скарлетт, – серьезно сказал Габриэль, глядя девушке в глаза. Мелькнувший там ужас был вполне понятен, но он скоро сменился негодованием.
– Где он? Где этот урод? Я хочу задушить его своими собственными руками! – воскликнула Скарлетт.
– Тише, не надо кричать. Джон увел его куда-то. Я ударил этого хлюпика, потому он без сознания. Я сам с ним разберусь, Скарлетт. Тебе это не нужно.
Красавчик поднялся с кровати. Скарлетт остановила его.
– Куда ты? Если к Вильгельму, то я пойду с тобой.
Габриэль покачал головой.
– Не сейчас, милая. Тебе нужно отдохнуть. Ложись.
Он забрал у нее уже спящую Маргариту и уложил девочку в кроватку. Затем вернулся к кровати и укрыл Скарлетт одеялом.
– Спи.
Девушка обняла его и прижалась к нему. Она дрожала.
– Я не знаю, смогу ли уснуть. Я боюсь, Габриэль.
– Тебе больше ничто не грозит, – попытался успокоить ее он.
– Останься со мной!
– В каком смысле?
– В смысле останься здесь со мной. Не уходи, мне страшно! – прошептала Скарлетт, еще крепче прижимаясь к нему.
Габриэль немного помолчал, борясь с желанием уйти и остаться.
– Ты понимаешь, что ты делаешь, Скарлетт? Все эти люди видели, как мы с тобой обнимались, а теперь они увидят, что я остался здесь на ночь? Что они подумают?
– Мне плевать, что они подумают. Либо ты остаешься, либо ведешь меня к Вильгельму. Я не смогу заснуть, зная, что он может вновь ворваться и попытаться задушить меня.
Спорить со Скарлетт было бесполезно. Габриэль это знал. Знал он и то, что сегодня не пойдет к Вильгельму, и уж тем более не поведет к нему девушку. Если он сейчас увидит эту гниду, то вряд ли сможет удержаться, чтобы не убить его. Скарлетт же в ее состоянии сейчас вообще лучше никого не видеть.
Габриэль почувствовал ее тело, прижатое к нему, и понял, что останется. И не только потому, что она просит его об этом. Он хотел ее, и даже сам дьявол сейчас не заставил бы разбойника уйти. Но готова ли она после всего, что произошло? Когда Скарлетт подняла на него глаза, полные слез, он понял, что она не готова. Что ж, придется подождать. И пусть все эти сплетники думают, что хотят…
Скарлетт лежала в объятиях Габриэля, слушая его глубокое дыхание. Она была благодарна ему за то, что он не оставил ее одну, и в то же время корила себя, что попросила его об этом. Близость разбойника будила в ней самые потаенные желания. Воспоминание об их близости в той хижине на берегу реки не давало Скарлетт покоя. Но он остался лишь для того, чтобы ей не было страшно. Габриэль никак не проявил своего желания, потому девушка не хотела делать первый шаг. Но просто вот так лежать рядом с ним было выше ее сил. Господи, почему же он такой привлекательный?
Скарлетт заерзала на боку, пытаясь немного отодвинуться от мужчины. Но он крепко обнимал ее, не давая возможности пошевелиться. Тогда девушка перевернулась на спину, задев бедром ноги Габриэля. Но в таком положении лежать оказалось еще хуже, потому что рука разбойника теперь лежала на ее груди. Скарлетт сдвинула с себя его руку и вновь перевернулась на бочок, оказавшись лицом к лицу с Габриэлем. Его глаза были закрыты, но она знала, что это еще не означает, что он спит. Лежать, глядя на его красивое лицо, на соблазнительный рот, на расстегнутый ворот рубашки было еще более невыносимым, чем все предыдущие неудобства. Девушка вздохнула и перекатилась на другой бок, в свое исходное положение. Она почувствовала, как колено Габриэля уперлось в ее ногу чуть ниже ягодицы.
– Если ты не перестанешь ерзать, Скарлетт, мне придется уложить тебя в кроватку Маргариты, – сказал внезапно разбойник. Скарлетт едва сдержала смешок, но вовремя подавила его. Если Габриэль услышит, что она уже оправилась после происшествия, то уйдет к себе в комнату. А этого ей очень не хотелось.
– Мне неудобно, когда ты вот так прижимаешься, – прошептала она в ответ, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
Послышался шорох ткани, затем приглушенный стук метала о деревянную поверхность, когда Габриэль положил пистолет на тумбочку. Скарлетт хотелось обернуться и посмотреть, что он делает, но она сдержала себя. Лучше лишний раз не смотреть ему в глаза, иначе она не сможет устоять перед его чарами. Но уже следующее действие и слова Габриэля заставили ее позабыть о своем решении унять собственную страсть. Разбойник прижался к ней всем телом сзади и сказал хриплым голосом:
– Тебе неудобно, когда я прижимаюсь к тебе так…
Затем он обнял Скарлетт одной рукой за талию, а одну ногу просунул между ее колен.
– …или так? – закончил он вопрос.
Девушка задохнулась от его слов и движений. Сквозь тонкую ткань рубашки она почувствовала его тело. Габриэль разделся! Боже, лучше бы он действительно уложил ее в кроватку Маргариты. Там, по крайней мере, не было бы его самого!
Губы разбойника прижались к ее уху. Скарлетт закрыла глаза и шумно выдохнула, когда он стал покусывать мочку ее уха и целовать ее. Его губы двинулись ниже, по шее девушки, к вырезу ночной сорочки. Габриэль перевернул Скарлетт на спину. Она посмотрела ему в глаза, и в них прочла откровенное желание. Он лукаво улыбнулся, обхватив ее за бедра и еще больше прижав к себе.
– Или может быть тебе неудобно так, Скарлетт? – спросил он, стаскивая с нее через голову рубашку.
Скарлетт ничего не ответила. Она смутно осознавала, что он раздел ее, что разделся сам. Она видела перед собой лишь его бездонные карие глаза и чувство, отражающееся в них. Нет, это было не только желание. Это была любовь…
Джон покосился на лежавшего в углу, связанного по рукам и ногам Вильгельма. Тот не подавал никаких признаков жизни с того самого момента, когда отключился от удара Габриэля. Кто знает, может, он уже и помер? Красавчик действительно сильно ему врезал. А что бы сделал на его месте кто-то другой? То же самое.
Джону не хотелось прикасаться к Вильгельму только для того, чтобы узнать, жив ли он. Умрет, так умрет, туда ему и дорога. Непонятно только, как ему удалось войти в гостиницу и проникнуть в номер мисс Лоренс. Джон жалел, что если негодяй умрет, то они никогда и не узнают, каким образом он пробрался сюда. Что ж, остается только ждать.
Джон еще раз настороженно посмотрел на пленника. Тот по-прежнему не двигался. Тогда разбойник откинулся на спину и уставился в потолок. Ему ужасно хотелось спать. Везет же Габриэлю. Отправил его, Джона, следить за Вильгельмом, а сам остался утешать спасенную мисс Лоренс. Уж Джон то знал, как его друг на самом деле ее утешает! Надо бы сказать Габриэлю, чтобы заканчивал все эти игры в медовый месяц, иначе скоро у них ко всем имеющимся проблемам может добавиться еще и малыш Айронс.
– Что мы будем делать с Маргаритой? – спросил Габриэль, наблюдая, как Скарлетт кормит малышку молоком из бутылочки. Эта сцена показалась ему одновременно такой трогательной и такой возбуждающей, что разбойнику тут же захотелось оказаться на месте ребенка. Он сидел у ног Скарлетт, глядя на нее снизу вверх.
– Что ты имеешь в виду? – спросила девушка, не отрывая взгляда от Марго. Та пила молоко, громко причмокивая, и это казалось Скарлетт безумно смешным.
– Что я имею в виду? – переспросил Габриэль, раздраженно поднимаясь на ноги. – Скарлетт, хватит играть в «дочки-матери». У этой девочки где-то есть родители, которые, наверное, ее повсюду ищут.
– Да, после того, как они бросили ее в лесу посреди зимы! – воскликнула девушка. – Хороши родители, выбросившие своего ребенка как ненужную зверушку, а потом одумавшиеся.
– Джон уже говорил тебе, чтобы ты не делала скоропалительных выводов. Возможно, на них напали, а ребенка отобрали.
– Выходит, что это бандиты выбросили Маргариту? Неужели ты думаешь, что они, пусть даже это и воры, столь безжалостны? – спросила Скарлетт. Габриэль лишь улыбнулся ее наивности.
– Скарлетт, не все разбойники такие нежные и заботливые, как я, – мягко сказал он, садясь возле нее на кровать.
– Я вовсе не это имела в виду, – отвернулась от него Скарлетт, хотя знала, что теперь сравнивала с ним всех и вся. За время своего знакомства с Габриэлем она убедилась, что таких, как он, на самом деле очень мало…
– Конечно, ты не это имела в виду, – улыбнулся Красавчик. – Как когда ты прошлой ночью попросила меня остаться с тобой, ты имела в виду только это, а вовсе не то, что ты хочешь меня и готова растаять от одного моего взгляда.
– О Боже, я не…
Габриэль положил конец их спорам, горячо поцеловав девушку в губы. Маргарита прекратила есть и захныкала. Ревнует, подумал разбойник.
– Кажется, мы отвлеклись от темы, – сказал он вслух. Затем посмотрел на малышку: – Она действительно очень похожа на мою мать, но только внешне. Она довольно капризная. Характер у нее твой.
Скарлетт вскинула на него взгляд, в ее глазах он увидел слезы.
– Что? – спросил Габриэль. – Что я такого сказал?
Девушка, прижимая к себе Маргариту, уткнулась лицом в его плечо.
– Скарлетт, почему ты плачешь? Что я не так сказал?
– Ты сказал… так сказал… Как будто…Марго, будто она наша дочь…
Габриэль засмеялся и прижал Скарлетт к себе. Так они и сидели, обнявшись, втроем, пока слезы на щеках девушки не высохли, а Маргарита не уснула на ее руках. Тогда Скарлетт положила ее в кроватку, а сама вернулась к любимому.
– Что ты предлагаешь? – спросила она.
Габриэль вздохнул.
– Не знаю, Скарлетт. Я уже говорил тебе, что у нас нет будущего. Ты и я – мы с тобой из разных миров, понимаешь? Я не уверен, что смогу дать тебе все, чего ты захочешь, а ты неуверенна, что долго сможешь жить так…
Скарлетт попыталась что-то сказать, но разбойник остановил ее и продолжил:
– Выслушай меня. Ты капризная, не спорь со мной. Ты создана для светской жизни, а не для обычного существования, как простолюдинка. И я не знаю, как долго продлиться то, что связывает нас сейчас. Что будет, когда мы устанем друг от друга? Ты вернешься домой? А что буду делать я?
Скарлетт покачала головой, вновь пытаясь что-то ему сказать. Но Габриэль не слушал и вел дальше:
– А если у нас появятся дети? Что будет с ними, когда их родители поймут, что совершили ошибку? Ты – дочь Роберта Лоренса. А кто я? Всего лишь жалкий вор, разбойник с большой дороги. Что будет, если меня поймают и повесят? Твое похищение вполне может поставить точку на моей вольной жизни.
Он взял ее лицо в свои ладони и запечатлел на ее губах жаркий поцелуй.
– Уже поставило.
Скарлетт опустила глаза. После долгого молчания она слегка улыбнулась:
– Я рада, что ты, наконец, открыл мне свои мысли, но когда я спрашивала о том, что ты предлагаешь, то имела в виду будущее Маргариты, а не наше с тобой.
Габриэль осознал свою ошибку и смутился. Он только что открыл перед Скарлетт свою душу.
– Ты прав, – сказала она. – Мы не можем делать скоропалительных выводов. Надо попытаться найти ее родителей.
Разбойник кивнул и поднялся на ноги.
– Прямо сейчас этим и займусь. Пойду в город, поспрашиваю.
Габриэль развернулся и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, хотя на душе у него творилось такое, что ему хотелось как можно громче хлопнуть этим жалким куском дерева.
В дверь Скарлетт постучали. Она вздрогнула. Девушка как раз собиралась покормить малышку, но застыла на месте, боясь пошевельнуться. С того момента, как ее ночью привели в чувство и до того, как Габриэль полчаса назад ушел в город, он все время был с ней, никуда не отлучаясь. Сейчас же, когда она осталась одна, Скарлетт было не по себе. Стук в дверь еще больше взбудоражил ее расшатанные нервы.
Не будь дурой, сказала она себе. Вильгельм не стал бы стучаться в дверь. Он бы просто ее выломал или вошел, сломав замок, как прошлой ночью. К тому же, это не может быть он. Он связан, его охраняет Джон.
Скарлетт, дрожа, подошла к двери. Вновь постучали. Ее сердце забилось сильнее. Что же делать?
– Мэм? – послышалось из-за двери. – С вами все в порядке? Откройте, пожалуйста. Я принесла вам поесть. Ваш муж сказал, чтобы вам принесли обед в комнату.
Скарлетт облегченно вздохнула. Ну конечно, это служанка. Это всего лишь служанка. Она принесла ей поесть. Скарлетт подошла к двери вплотную. Служанка принесла ей обед. Ее муж попросил, чтобы обед принесли в ее комнату. Девушка взялась за дверную ручку. Она повернула замок. Но, отворяя дверь, Скарлетт вдруг широко открыла глаза. Муж? Но у нее нет мужа! Кто попросил принести ей обед? Девушка быстро захлопнула дверь и заперла ее на замок.
– Мэм? – вновь послышалось из коридора. – В чем дело? Вы не хотите есть? Неужели вы не…
Голос служанки оборвался. Скарлетт удивленно прижалась ухом к двери. Там послышался какой-то шепот. Затем вновь раздался дрожащий голос служанки:
– Неужели вы не проголодались, ласточка?
