Текст книги "To Stop (СИ)"

Автор книги: Элиза-чан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Ну почему у всех дети как дети, а у меня… это, – вождь показал ладонью на большой кусок пространства в воздухе.

– Я уверен, что мысленно ты показал на всего него. Не волнуйся ты так, придёт время, и он покажет всем свою силу и, вполне возможно, своего дракона! – кузнец поднял руки вверх, изображая силача – жир с рук потянул их обратно к земле с помощью силы земного притяжения, – хотя мускулатура всё же имелась в наличии.

– Дракона? Хоть ты не утешай меня. После совершеннолетия уже невозможно обратиться.

– А ты никогда не думал, что, возможно, твой сын, как и его дракон, Ночная фурия? Конечно, это маловероятно, да и глупо звучит, но многое объясняло бы. Да и без дракона твой сын – наездник вождя драконьей части деревни! Он определённо смог бы… да и все те изобретения…

После первого предложения Стоик уже не слушал своего собеседника.

Астрид держала секиру в руке, которая скользила из-за потных рук. Астрид волновалась. Астрид немного боялась. Астрид проклинала Иккинга, который захотел от неё избавиться таким изощренным способом. Девушка успокаивала себя.

И шагнула под купол.

========== Пророщенное корнями земли небо ==========

Иккинга преследовало чувство беспокойства практически всё время, пока он собирал травы: постоянно хотелось обернуться, слышались шорохи, а в груди что-то сжималось и натягивалось, не давая расслабиться. Со временем такое состояние стало раздражать, затем и вовсе выводить из себя настолько, что появилось желание высказать Беззубику все мысли о его глупом драконьем валянии в этой траве. Корзина была практически полная и сбивала с мыслей своим букетом запахов их трав, так что можно было, наверно, возвращаться домой.

Осталось пережить день полёта.

“Что ты такой нервный? На тебя это не похоже, я начинаю волноваться”, – дракон внимательно одним глазом посмотрел вверх, на своего всадника, который сидел на нём и внимательно писал свои очередные наблюдения.

“Гормоны”, – первое, что пришло в голову, быстро произнёс всадник, продолжая управлять одновременно драконом в полёте и писать угольком, который уже затупился. В итоге пришлось отложить записи и сосредоточиться на полёте.

Строптивый и волнующийся за хозяина летающий транспорт затрясся от смеха и невозможности держать в себе все эти эмоции, которые вызвал ответ.

“Ты чего смеёшься на ровном месте? А если мы упадём прямо в море?” – Хэддок недовольно посмотрел на своего друга и чуть ли не скривился при виде его ехидной морды, затем попытался направить взгляд драконьих глаз на высоту между ними и уровнем моря, но вибромассаж пятой точки не прекращался.

“Ты хоть свой ответ слышал? Издеваешься, что ли?”

“А мы о чём-то разговаривали?” – Иккинг в недоумении посмотрел на Беззубика. Парни чуть не врезались в скалу, пока играли в гляделки, и слишком снизили высоту, поэтому холодная вода рассекалась когтями лап Ночной фурии, но никто не хотел отступать: Беззубик хотел выяснить, не издевается ли над ним его всадник, а Иккинг вспоминал, какой сегодня день, потому что День рождения Локи только через несколько дней, вроде бы.

В конце концов, всадник не выдержал и признал поражение, хотя так и не вспомнил, что вообще говорил какой-либо членоразделённый звук сотню стуков сердца назад.

“Ладно, извини, я просто постоянно напряжён. Не понимаю, что происходит”, – Иккинг всплеснул руками в своей обычной манере, бросая управление своим драконом на самотёк. Не маленький, не потеряется. – “Всё время мысли какие-то странные лезут, и словно по лезвию хожу”.

“Тебе просто надо отдохнуть. Перед днём рождения нашим отоспишься, наешься. Я отца к тебе не подпущу”.

Беззубик чувствовал изменения внутри своего брата, чувствовал, насколько тот ощущал себя разбитым и размазанным об землю, и его чертовски сильную боль от сжигающей магии. Ночная фурия знал, что это такое. И гораздо легче пережить очередную ломку дома, в кровати и не голодным, нежели в полёте на спине у постоянно движущегося полудракона.

“Да ладно, кто мне даст этот выходной”.

“Они знают, насколько им бывает плохо, когда ты срываешься на них во время тренировок, поэтому, думаю, отдых тебе будет только на пользу. Да и девушка есть, чтобы ухаживать за таким красивым мужчиной, хэх”.

“Правда?” – Хэддок посмотрел на брата тем самым взглядом, который означал: “Нет, ты издеваешься или всерьёз?”.

“Правда, проведёшь только сегодняшнюю тренировку, и к тебе никого не подпущу. Кстати, – Беззубик при желании мог молниеносно перевести тему разговора в нейтральное русло, – как думаешь, какие сюрпризы нас ждут по возвращению?”

“Ты о новой паре? Я не уверен, посмотрим, что будет. Тут пока что по прямой надо лететь, так что я поставлю твой протез на автоматический режим, ладно?” – Иккинг зевнул, поудобней устроился в седле и облокотился головой на голову Ночной Фурии, практически тут же заснув.

Дракон насмешливо фыркнул – а ведь для такого тоже нужен не дюжий талант.

***

Астрид, выйдя из тени прохода, сразу же заметила темноволосую Хедер в немного грязной одежде, которая задумчиво покручивала топор – следующий шаг оказалось сделать легче. Шаг за шагом она подходила к ней сзади, решив превратить это в подобие игры. Те полулюди, с которыми она уже была знакома и тренировалась вместе, решили, что викинг затеяла недобрую шутку, и сочли за честь помочь в этом нелёгком деле, отвлекая на себя внимание. Близнецы орали, Сморкала – надо же, она запомнила его имя, даром, что слишком говорящее – показушно подкатывал, осмелясь подойти поближе. Рыбьей ноги нигде не было, хотя Хофферсон, в общем-то, было всё равно.

Шаг, шаг, незаметный уклон за тенью Хедер, когда та поворачивается на лёгкий шорох. И – ба-да-бум! – Астрид удалось незамеченной подкрасться со спины и закрыть изумрудные глаза, приговаривая на ушко приторным голосочком: “Если не отгадаешь, кто, зарежу”. У них была самая романтичная дружба на родном острове, что ещё сказать.

Хедер потрогала руки, которые с женской лёгкостью прикрыли её глаза, лишь для вида, специально для зрителей притворилась, что от страха у неё подкосились ноги – Сморкала заулюлюкал, прося хлеба и зрелищ, – и в то же время попыталась сделать подножку, резко развернувшись, и ударить древком оружия по голове. Изначально нападавшая, не ожидая таких мастерских выпадов, уклонилась, но из-за факта неожиданности потеряла равновесие и упала, примостившись задницей на замели и потирая ушибленное бедро, и подняла своим падением облако пыли. Хедер ошарашено смотрела на свою подругу и не знала, как реагировать: она то хотела подойти и помочь, но одергивала себя, то хотела наклониться и сесть рядом, но снова не делала этого.

– Я ожидал большего от невесты Иккинга… – Задирака сощурился и задумчиво глядел на представление.

– Точно, братец. А может, она и не невеста, а засланный шпион?

– Тогда её главной целью является передача наших тайн врагам! – брат хлопнул кулаком по ладони, словно убеждаясь только больше в своей версии.

– Но кому именно? – Забияка задумчиво посмотрела на небо.

– Надо будет при разговоре спросить.

– Идиоты… – Сморкала хлопнулся лицом о свою ладонь.

Астрид от досады и даже некой обиды – никто и никогда не превосходил её в мастерстве боя на родном острове, а тут ниоткуда взявшаяся Хедер взяла и повалила таким образом наземь! – сделала подсечку и, вставая, быстро выбила топор из рук бывшей подруги, что той не удалось сделать с секирой в руках соперницы. Невеста Иккинга победно улыбнулась и скрестила руки на груди.

– Дети, только что вы видели стратегическую битву со стороны Астрид и инстинктивную со стороны Хедер. Что вы выяснили? Ладно, всё равно никто из вас не додумается до этого. Стратегия и разум в битве гораздо важнее, конечно, мастерство имеет значительную роль, но без должного ума никто из вас его применить не сможет, да и мастерства как такового не будет, – Плевака как всегда начал свою поучительную речь в нужный момент. – Вы должны иногда полагаться на свои инстинкты, потому что вы полулюди, но не стоит забывать о своих навыках. Итак, – он похлопал в ладоши, призывая к ещё большему вниманию, – сегодня вы все будете сражаться друг с другом! Выбирайте оружие и вперёд! Рыбьеног занят какими-то нужными исследованиями, но скоро придёт, так что, Забияка, подожди пока в сторонке. Задирака против Сморкалы, Астрид против Хедер. Начали! – получеловек забрался на трибуны, ковыряясь крюком в зубах, и стал внимательно наблюдать.

– Подождите, а кто нас думать-то научит? – Сморкала крикнул с отчаянием в голосе, потому что думать его никто и никогда не учил.

Неловкая тишина и пять насмешливых взглядов на восклицавшего.

Команда повторилась. Астрид вновь улыбнулась, внимательнее присматриваясь к своей соплеменнице. Хедер переложила своё оружие из руки в руку и тоже состроила миленькое личико.

Хофферсон поняла – Хедер сильно изменилась. Как она могла забыть их коронную фразу? Как смогла забыть их код, который они использовали на протяжении всей дружбы? Почему она строила лица, обиделась на проигрыш от заведомо сильного, хотела так победить, что чуть ли за волосы не таскала? Хедер была пусть не очень тихой, совсем не мирной, но и не такой жестокой и чертовски злопамятной.

Неприятное ощущение.

Астрид буквально зашипела, когда Громгильда в очередной раз промокнула рваную грязную на предплечье рану какой-то жидкостью – Иккинг был чертовски прав, когда дал ей наплечники, потому что сейчас она бы ходила без тонкого слоя мяса и кожи на всей руке. Грязь от арены надо было смыть, пока не началась лихорадка или чего похуже, однако сейчас именно боль обеззараживания казалась настоящим мучением и пыткой. В такие моменты мысль о возможном худшем исходом событий не помогала.

– Ну-ну, тиш-ш-ше, подумай о том, что победила эту девчонку, – сосредоточенный взгляд получеловека вернулся к руке Астрид. – Тебе ещё повезло. Никак оберег спас.

Астрид дёрнулась от очередной волны боли, но контролировала всеми остатками гордости положение своей руки – она же викинг, в конце концов.

– Ты про какой ещё оберег? Не верю я в эту чушь, – девушка сморщила нос от неприязни то ли к подобным вещам, то ли к своей непереносимости боли. – Да и нет у меня ничего похожего, – Громгильда оторвалась от своей работы и взглянула на подругу, как на дуру.

– А на лбу у тебя, по-твоему, что? Дер-р-ржатель для волос? Да обруч весь исписан защитными рунами с сильной драконьей и примесями ещё странной магии. Такое нынче не достать. Семейная реликвия, небось, а ты и не знала? – Громгильда хитро улыбнулась, прикусывая губу клыком.

– Эм… Мне, вообще-то, эту штуку Иккинг одолжил… – обладательница сильного защитного амулета смотрела сквозь свои измазанные в грязи руки на противоположную стену, даже не замечая, как полудракон до конца промыла рану и перевязала предплечье. – Сказал, что одежда его матери. О! – Астрид резко обернулась и даже схватила здоровой рукой за слегка чешуйчатое плечо собеседницу, – ты не знаешь, что с его матерью? Я её нигде не видела.

– Не переживай, Иккинг тоже её никогда не видел, – Громгильда махнула рукой куда-то за окно, когти на её руках казались слегка лиловыми в свете закатного солнца. – Она исчезла ещё практически при его рождении. Говорят, что её утащили твари из другой стаи, но она сама была немного, – девушка покрутила пальцем возле своего виска, – того. Так что потеря была большой лишь для вождя. Никто даже не видел её другие воплощения, а потом, после неудачи обращения Икка, ещё и вождя стали обвинять в том, что он взял в жёны человечечку. Это очень запутанная история, но, – при резком приближении Змеевика её волосы стали словно синие шипы, – Икки не особо переживает по поводу расы как раз из-за этого. Поэтому, наверно, ты ему и нравишься. От него теперь беленой несёт слишком сильно, в его доме даже запах чувствуется.

– Как будто я знаю, что означают все эти ваши растения-запахи… – недовольно пробурчала жертва морального натиска, уставившись в окно. – Но ты имела право всё это мне рассказывать? Это же история их семьи, то есть, это их тайны.

– У нас каждый знает эту историю, так что, я думаю, нет ничего страшного в этом. Совсем другое, что он осмелился дать тебе вот этот обруч… – полудракон постучала когтём по кожаной полоске. – Весьма серьёзный подарок.

Взгляд викинга упал на слегка голубой ноготь, который прикасался к её украшению, и мысли о их заточенности до состояния самых острых клинков появились сами собой.

– Ты же не всё время здесь сидишь? Не хочешь прогуляться? У Готи, конечно, весело, – сарказм на последнем слове мог бы обидеть старейшину, если бы она вообще была в своём доме, – но на улице сейчас лучше, – заправив выбившуюся прядь за ухо, Астрид позволила себе насладиться красной полосой неба за мутным окном.

– Я просто не привыкла, что меня кто-то видит в этой форме. Не хочу выходить так на люди.

Будущая всадница захотела рассмеяться из-за этого слишком милого личика и детских рассуждений.

– Ну, а в чём же проблема? Просто обратись. Я бы хотела посмотреть на тебя в твоей истинной форме.

У Громгильды красивая чешуя-небо с переливами солнца и заката алой крови, у неё глаза из янтаря, у Змеевика красивые шипы-корона на голове и ядовитые стрелы на хвосте. Пёстрые тугие кожаные крылья могли обнять целый мир. Она была такой… тёплой и живой, дышащей в шею горячими струями воздуха, и часто-часто моргала. Великолепная. Быстрая. Сильная. Выносливая. Ослепляющая глаза, ведь встала спиной к закатному солнцу.

Мощные лапы приминали когтями траву – небо было слишком красивым для отказа зову свободы и чувства полёта, но ощущение неполноценности теперь, казалось, следовало за получеловеком как хвост. Она не хотела летать одна – она хотела подарить это безупречное небо человеку, который гладил её по шее и смотрел на неё с восхищением в глазах настолько, что виделись звёзды признания.

Астрид посмотрела дальше, на горизонт, краем глаза цепляясь за почерневшие маленьких островков контуры и с лиловыми мазками волны, дальше, ещё дальше, ближе к солнцу, ближе к свободе, ближе к мечте.

“Хочешь летать? Хочешь быть там вместе со мной? Пожалуйста”, – девушка взглянула в глаза дракону. Пристально, выискивая в каждой более яркой прожилке золота подвох или обман, разрушение своих надежд. Громгильда, несмотря на заточенные клыки, улыбалась очень уж по-доброму и счастливо, чуть ли не урча.

“Всегда хотела. Я долго тебя ждала”.

Первый полёт – это нечто невероятное, захватывающее, освобождающее от любых мыслей и пробивающее тебя на сквозь, оглушающее, как рёв вождя драконов, и настолько нереальное, что ты ждёшь, когда в криках счастья проснёшься в своей жёсткой кровати, недоумевая, как на такой деревяшке может присниться полёт.

Но он был. Есть. И Астрид хотела, чтобы он продолжался целую вечность, потому что уверена, что руки её никогда не отпустят поводья, а ноги не перестанут чувствовать драконье тепло.

Астрид приняла Громгильду.

Молнии магии крови драконов остались за облаками, напоминая о себе ревущими раскатами грома, которые заставляли зажмуриваться от силы звука. Сейчас – до звёзд сквозь холодные капли облаков и темь ночи. Через холод кислорода и невозможность дышать, через обледенелые пальцы и продрогшее сердце, через хрипы, которые в душе крики, что эхом отдавались от заснеженных верхушек дальних скал.

И после пьяного угара от обезумевшего счастья спуститься на тянущую реальностью земли и понять, что ноги не держат – не очень здорово, на самом деле. Однако Хофферсон это поняла лишь тогда, когда оказалась лицом в луже грязи, а руки тряслись крупной дрожью, настолько ослабев, что даже сжать в кулак не могла.

“А люди не очень выносливы… Придётся идти к Готти, она замажет твои раны”, – Громгильда упорно не хотела превращаться обратно в человека (слишком уж боялась потерять чувство единения со всем живым и лёгкость в крыльях), поэтому предпочла резко поднять упавшую в стоящее положение, зафиксировав собственным большим телом сбоку, и подталкивать свою наездницу сзади крылом под задницу, нежели приобнять за плечи и помочь дойти до пункта назначения.

“О, ради любви к Богам, это было”… – девушка попыталась настроиться на ментальную связь с целью высказать свои впечатления о происшествии, потому что говорить не могла. Губы слиплись, обветрились и потрескались до маленьких ранок. Щипало.

“Великолепно? Чудесно? Божественно? Можешь хвалить мою скорость дальше. Надеюсь, Икки меня сильно не прибьёт, когда увидит тебя в таком состоянии”, – Змеевик фыркнула, подталкивая в этот раз ещё и мордой в спину, поэтому по спине Астрид прокатилась волна мурашек. Дыхание у этого типа полудраконов было очень горячим.

“Больно! Это было очень больно! – Хофферсон попыталась всплеснуть руками, но у неё толком ничего не вышло. – У меня все ноги в кровь. Тор всемогущий, я вообще смогу ходить после такого?” – Астрид подняла глаза к небу, словно надеясь получить ответ от высших сил.

“Сможешь. По тебе теперь струится наша древняя магия. Заживёт через пару часиков, – Громгильда легкомысленно фыркнула и показушно, пусть её наездница не видела, закатила свои огромные жёлтые глаза. – Нам сегодня ещё первый раз на общих тренировках можно будет показаться. Икки прилетает как раз к ним, вот же ведь удивится, когда увидит тебя верхом на драконе!” – дракон восторженно замахал хвостом и мелко-мелко крыльями, что вызвало вибрацию и так шаткой лестницы.

“Осторожнее!”

“Р-р-р, ладно. Просто я так счастлива!”

Хофферсон поморщилась, когда нанесла неприятно пахнущую зеленоватую мазь на обе ноги с внутренней стороны бедра – ляжки, правда, болели зверски, от мази ещё щипало и горело, что оптимизма не добавляло, – затем, поблагодарив за помощь, погладила Громгильду под её большими драконьими скулами, на что та только заурчала и в наслаждении прикрыла глаза. Возможно, это было правильным решением. Возможно, это действительно поможет установить мир между двух враждующих островов, племён.

Но, может быть…

Астрид погладила голову своего дракона. Чешуя была тёплой, гладкой, но шипы в виде короны были холодны, как лёд.

…это было неправильным решением, необдуманным и глупым.

“Знаешь, у Икки есть привычка, – неожиданно подала голос в чужой голове Змеевик, не открывая глаз для зрительного контакта, – вредная привычка такая. Тащить всякую дрянь в дом и о ней заботиться. Ты бы видела, как он общается с дикими. Всё время пытается их словно приручить, разговорить. Подкармливает. Или вещи. Да, всякое отродье Хель, которое могло бы ему пригодиться. Чешуя, камни, необычные материалы. З-з-знаешь, – полудракон резко выдохнула клуб дыма, – это всё ему правда пригождается. Он мастерит необычные вещи. Он приручает диких, те всегда с благодарностью смотрят на него, что он смог о них позаботиться в нужный момент, и говорит с ними, веря, что они смогут заговорить в ответ. Я очень рада, что и в этот раз его дурацкая привычка сработала. И благодарю Фрейю”.

“Кто тут из нас ещё дрянь”, – фыркнула девушка, прикрыв глаза.

Уже закат. Иккинг должен скоро вернуться.

“Иккинг! Иккинг! Иккинг, Хель тебя задери! – кричал Беззубик по ментальной связи, чувствуя всеми своими инстинктами, что им грозила смерть из-за слишком быстро приближающейся суши. – Если ты сейчас же не проснёшься и не повернёшь эту проклятую богами педаль, то нам ничего не поможет!”

“А? Что? Что за!..” – всадник, очнувшись от весьма продолжительного сна, пытался открыть глаза и как-то уменьшить звон в ушах от драконьего рыка.

“Поворачивай педаль на приземление!” – крикнула Ночная фурия и раскрыла крылья в самую широкую позицию, приподнимая переднюю часть туловища выше.

Невыносимо сильные потоки свистящего холодного воздуха.

Внутренний ор ужаса от собственной беспечности.

Ударная волна от плохого приземления посреди леса.

Хруст. Шум. Хруст. Треск поваленных деревьев. Гарканье разлетающихся птиц.

И бо-о-о-оль.

“О, тени Одина, что же это… – Иккинг, не до конца проснувшийся и не осознающий сам себя, попытался унять зуд на шее, которую с передней стороны распорола ветка, то ли сжимая края неглубокой раны, то ли пытаясь почесать это место. Головой крутить не хотелось – трещала точно так же, как недавно несколько сваленных деревьев. – Брат, ты в порядке? Слышишь меня, всё хорошо?”

Под ногами немного сырая земля, трава, царапающие кожу ладоней сучья и листья. Всадник встал, отряхивая свою одежду от возможного мусора, и начал озираться по сторонам до тех пор, пока не нашёл Беззубика.

Беззубика, который выглядел крайне раздосадованным. Иккинг посмотрел на Ночную фурию. Тот посмотрел на Иккинга. И, раздражёно фыркнув, повернулся боком, с явно выраженной злостью помахал сломанным элероном – пара спиц сломалась, основание порвалось, – а затем начал ждать внятных объяснений. Этот дракон был иногда такой язвой.

– Ну, починим мы его, ничего особого не случится, – Хэддок посмотрел в сторону (предположительно) их деревни и попытался оценить расстояние.

У них было несколько запасных хвостов с собой. Да, несколько, один для манёвров, а другой для полётов, близких к воде. Последний раз вот так нагло они ломали хвост года два назад, чувство опасности давно покинуло, да и что могло бы случиться в ненаселённых живыми существами местах, тем более с их опытом.

– Теперь до деревни топать пешком минут двадцать, – Беззубик демонстративно отвернулся и пошёл в сторону деревни, постоянно задевая то ствол дерева, то какую-то ветку, потому что по неведомой причине лес в этом месте был слишком густым. – Хотя, если кое-кто не спал бы без задних ног, не прошло бы 50 ударов сердца, как мы уже были дома, – Ночная фурия не переставал тихо ворчать, выражая своё раздражение клацаньем зубов, что со стороны для незнакомого существа наверняка выглядело довольно ужасающе. Иккингу хотелось смеяться.

– Ну, извини, братец, – юноша примирительно улыбнулся и потрепал по голове обиженного, за что получил удар слуховым отросток по руке. – Кстати, а как ты смог управлять хвостом во время всего путешествия, пока я спал? Я уверен, что где-то на маршруте точно были крутые повороты, которые механическому хвосту пока не осилить… – Иккинг попытался серьёзно посмотреть на брата, мол, выкладывай, но игру в гляделки прервала не вовремя появившаяся ветка.

– Секрет, – как само собой разумеющееся ответил Беззубик уже с более спокойной интонацией и зашагал быстрее.

Ночная фурия после нескольких фраз общения пытался не смотреть в сторону своего всадника, пока до того не дойдёт, что чёрная чешуя на шее и ладонях весьма заметна даже под самый вечер.

Как-то раз, во время очередных посиделок перед костром ночью, Плевака рассказывал историю о древних временах, о полулюдях, которые ещё не знали, как должны обращаться в свой вид, у которых не было подручных средств и которые не выполняли условия обращения, о том, что становилось с телами обращённых, если процесс пробуждения древней магии прервать. Рассказывал вместо ужасов. Все пугались до того, что в кошмарах видели посланников Хель за их душами.

Беззубик помотал головой, ломая ветку рядом. Иккинг был внимательным к мелочам и окружающему его миру, любознательным, но точно не проявлял таких качеств к самому себе. Дракон надеялся, что это не погубит его всадника.

В воздухе пахло лесом, этой приятной свежестью и растениями, корой деревьев – такие запахи всегда успокаивали драконов. Оба, наездник и его ездовой дракон, успокоились довольно быстро, а до деревни дошли, переговариваясь ни о чём, затем поменяв резко точку назначения с родного дома на кузню. Беззубику приспичило вот прямо сейчас заиметь целый хвост, потому что тащиться по земле со сломанной грудой хлама слишком тяжело для него.

Юноша за последний час уже сравнивал своего брата с язвой, но иногда он был не просто язвой, а гастритом, язвой и несварением одновременно.

Темнело довольно быстро.

Кузня для Иккинга была практически вторым домом, где он проводил всё свободное время, оставшееся после полётов. Рассчитывая встретить здесь Плеваку – всё же даже при входе было достаточно жарко, чтобы подумать, что кузница использовалась по назначению – и не увидев его на рабочем месте, парень расслабился и просто сгрёб все нужные материалы для быстрой починки хвостового плавника, как обычно. Беззубик остался за дверью запасного входа, дабы на смахнуть чего лишнего и не уронить себе на лапы.

Плевака, впрочем, не уходил далеко. Его голос отчётливо был слышен с улицы возле закрытого окна для заказов:

– Да утихомирься ты, в конце концов! От твоего бараньего упрямства никому не станет лучше! – Плевака прикрикнул, а факел в его руке приблизился к закрытому окну.

– Всем от моего бараньего упр-р-рямства станет лучше! – Иккинг отчётливо услышал раздражённое рычание отца.

Нет, сын вождя не подслушивал. Просто это стечение обстоятельств. Просто не собирался влезать в такой напряжённый и тяжёлый разговор. Просто ему было интересно, чем так лучший друг мог разозлить ярла.

– Кто эти все?

– Да как ты не понимаешь! Если я напрямую спрошу Иккинга, то он не сможет скрыть правду, – на этом моменте Иккинг буквально ощутил, как наставник закатил глаза, а затем хмыкнул про себя. – Если он действительно оборачивается, – Стоик резко понизил тон, заговорив чуть ли не шёпотом, – то это будет радость для всего Олуха. Ему не надо будет никому и ничего доказывать, столько трудиться, быть в подвешенном состоянии между небом и землёй. Наконец он сможет принимать вместе со мной других вождей на нашем острове, а не прятаться в кузне, – Иккинг нервно улыбнулся, подходя чуть ближе, – сможет полноправно занять моё место.

Наследнику еле-еле удалось удержать металлические шарики для измерения веса в руках. В кузне было полно его вещей и вся она пропитана его запахом насквозь, двое взрослых слишком увлечены спором, чтобы заметить какое-то изменение в воздухе, но ещё ближе к стене Хеддок младший подходить не решался.

Ещё не хватало обычно невнимательно подозревающего в обращении собственного сына отца. Кто вообще додумался подкинуть такую идею вождю?

– Да сдуру я ляпнул про обращение, сам ведь говорил, что после совершеннолетия не обращаются! – прошипел Плевака. А, теперь всё понятно.

– Какая разница? Вдруг то, что ты ляпнул, оказалось пророчеством, которое послал Тор.

– Стоик-Стоик… – угрюмо прошептал Плевака, отходя от лучшего друга на пару шагов. Иккинг присел на пол, перекатывая металлические шарики в руке, и закусил губу от досады. – Я не говорю, что ты плохой отец. Но посмотри на него внимательно. Он не хочет быть вождём, – от неожиданности Иккинг резко поднял голову и даже с некой благодарностью посмотрел в щель между створок.

– Захочет!

– На всё воля Богов. И то, что он не начал оборот вовремя, если он сейчас его начал, говорит о многом. Может быть, это тоже знак. То, что он не желает об этом разговаривать, тоже знак. Твой сын далеко не глупец, Стоик. Всему придёт своё время. А сейчас, – кузнец осмотрелся по сторонам; послышались шаги, – пошли в более укромное место. Говорить посреди улицы не лучшая идея.

Стоик, судя по вдохам и движению воздуха, неуверенным шагам, ещё хотел возразить, но передумал, решив сделать это в более укромном месте.

Иккинг про себя чертыхнулся. Плевака в самые неподходящие моменты проявлял чудеса сообразительности.

Как следуя поработав с мехами (которые, кажется, здесь были специально для него, ну, потому что любой обычный получеловек мог раскалить угли до нужной ему температуры), подмастерье стал исправлять поломанные детали.

Скоро тренировка.

Иккинг понимал, что с ним действительно что-то было явно не так. Оборот в его возрасте настолько же ненормально, насколько заболеть ветрянкой в десятый раз. Он не мог понять, почему это началось после прибытия Астрид на этот остров. Не мог понять, почему обращение происходит так ломано, почему обращался в Ночную Фурию, если в роду у них не было никого из класса Разящих.

Ещё чешуя в новых местах недвусмысленно как бы подсказывала, что новую ломку он пережил в сне. О да, отлично, не хватало ещё только спалиться с чёрной чешуёй по всем запястьям – может, ещё где, раздеваться и проверять Иккинг прямо сейчас не собирался, – но хорошо, что сейчас вечер. Получеловек легко втянул чешую обратно под кожу, от неё не осталось и следа. Хотя бы управлять всем этим лучше получалось.

Закончив работу над сломанными деталями и поймав Беззубика, который уже оставил ягоды дома, возле чаши с пойманной для общей кормёжки рыбой, Иккинг вставил все детали на место. Пару раз поработав закрылком, оба пришли к выводу, что всё хорошо работает, и полетели на обычное место проведения тренировки. Застыв где-то среди облаков недалеко от небольшого островка, они наблюдали интересную картину.

Астрид стояла рядом с Громгильдой, поглаживая той бок и место где-то рядом с подбородком, явно переговаривалась со своим драконом мысленно и при этом активно жестикулируя, что приводило к прекращению поглаживаний. Дракон, впрочем, не жаловалась. Остальные пары стояли в сторонке, нервно перешёптываясь.

“Ха-ха-ха, похоже, мы были всё же правы”, – Беззубик мысленно рассмеялся, по-дружески легонько шлёпнув своего всадника по руке, чтобы тот обратил внимание.

“Это становится всё интереснее. Ты ведь помнишь законы древней магии?” – задал риторический вопрос Иккинг, легонько усмехнувшись и с ещё большим интересом начав рассматривать Астрид.

“Никто без большого количества крови дракона внутри не может стать драконьим всадником, ибо между ними должна быть крепчайшая связь, основанная не только на доверии, но и на магии, что исключает из себя возможность быть всадником человеку и любому существу, которое обменялось кровью с драконом, а так же дальним родственникам драконов”, – с точностью процитировал Беззубик с важным выражением морды, прикрыв глаза и словно копируя читавшего когда-то древний завет Рыбьенога.

Иккинг ощутил резь в глазах, когда его зрачки слишком сузились от концентрации на объекте.

“Точно. Это значит, что Астрид, минимум, полукровка. А для такого быстрого установления связи”… – всадник нахмурился и почесал рукой подбородок, а на вторую опёрся локтем, так что теперь сидел, ни за что не держась.

“Думаешь, её когда-то выкрали из гнезда?” – Ночная фурия обеспокоенно фыркнул, поднимая взгляд на друга.

“Я не могу утверждать, но… Помнишь же, мы сначала спутали её с нашими? Возможно, она пережила ломку и сейчас уже никогда не обернётся”.

“Невозможно пережить ломку”, – Беззубик отрицательно помотал головой.

“Знаешь, я думаю, мы больше узнаем, когда пойдём на разведку в её деревню. А сейчас спускайся, братец”.