сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
— Что ж, купим другого, как только наткнемся на какое-нибудь поселение, - подытожил Торин, утешающе потрепав мистера Бэггинса по волосам. - А пока что ты можешь ехать со мной, нам двоим вполне хватит места на моем коне.
Усталые и слегка прокоптившиеся, они побрели вперед в поисках ручья или речки, чтобы умыться и напоить коней. Хугин нагнал их спустя несколько минут, усевшись на плечо бывшего короля, и Торин благодарно почесал черные перья птицы.
— Постараюсь найти менее опасный путь, - устало хохотнул ворон. - Кстати, если вы возьмете к югу, то через пару часов достигнете северной оконечности Лихолесья. Там течет приток реки Лесной.
До воды они добрались уже под утро. На горизонте все еще полыхало, гейзеры в горной долине видны будут не один день. Но троим путникам уже было не до того, чтобы бояться. Оставив двух лошадей пить и дремать стоя, они устроились на берегу речушки, почти мгновенно провалившись в сон.
========== X. Заслуженный отдых. ==========
К великому счастью всех троих путешественников, дальнейший путь оказался куда спокойнее. Очевидно, все зло, что еще оставалось в этих краях от присутствия Тьмы и черного владычества дракона, ограничилось просторами топей и Серыми горами. Им еще повезло, что никто не погиб, кроме пони хоббита.
Бильбо теперь ехал на лошади Торина, усевшись позади бывшего короля и крепко ухватившись руками за его пояс. Это было не очень удобно, поскольку длинные волосы гнома постоянно лезли в нос и рот, но лучше, чем проделать столь длинный путь пешком.
Они достигли северных истоков Андуина к исходу зимы. Повсюду уже начинал таять снег, а воздух чуть потеплел, так что можно было сбросить верхнюю одежду. Бильбо радовался теплу, как ребенок. Что ни говори, а в Шире зимы куда мягче и приятнее, и даже снег там не так холоден, как в окрестностях Одинокой горы.
Упомянутая Гора, кстати, все еще чернела на горизонте, и Бильбо часто мог видеть по утрам, как Торин смотрит в ту сторону, тоскливо вздыхая. Полурослик подумал, что ему, должно быть, тяжело было оставить престол, едва отвоевав его — да и печаль о покинутых родичах тяжким грузом лежала на сердце.
Тут им еще раз пригодился ворон Хугин. Птица на своих крепких крыльях могла лететь напрямик, минуя буераки и лес, и Бильбо как-то утром тихонько попросил ворона добраться до Одинокой горы и принести Торину весточку от родных.
Хугин улетел и вернулся через несколько дней, очень усталый, но довольный собой. Изгнанного из своей стаи ворона родичи встретили прохладно, но не враждебно, а это значило, что со временем у него появится шанс вернуться домой. У Хугина было время на то, чтобы дождаться этого радостного события: вороны Эребора живут очень долго, дольше некоторых гномов.
С собой у Хугина оказалось письмо, привязанное к лапке, и Бильбо сердечно поблагодарил птицу за старания. Теперь у него было чем порадовать печального друга.
В тот день они как раз набрали побольше воды во фляги и вступили на предгорья.
— На то, чтобы миновать Туманные горы, у нас уйдет не меньше пары месяцев, - задумчиво сказал Гэндальф, задирая голову и посмотрев наверх, на седые пики, теряющиеся в облаках. - Что ж, запасемся терпением и будем надеяться, что в этот раз нам не встретится орда гоблинов или семейство каменных великанов!
Бильбо тоже на это надеялся. Страха, пережитого здесь на пути Туда, ему хватило с лихвой. Мистер Бэггинс мечтал только о родном доме и о том, как они втроем рассядутся у камина с чаем и кексами. Подумать только, после всех этих передряг он еще помнит рецепт!
Поток Андуина бурлил и журчал внизу, и горный воздух свежими струями врывался в легкие путешественников. Пони повеселели, теперь их не заставляли нести на себе всадников из опасения, что лошадки могут повредить ноги на неровных кручах. Поскольку сейчас путники не особенно торопились, они решили вести лошадей в поводу и обходить глубокие пропасти и овраги, чтобы дорога была как можно более безопасной.
Шли до самой ночи, положившись на сообщения ворона о том, какая тропа безопаснее, а с наступлением непроглядной темноты устроили привал. Гэндальф, направив свой волшебный посох на кучку хвороста, разжег небольшой костерок, и Бильбо с удовольствием устроился возле огня, пережевывая кусок вяленого мяса и запивая его водой из фляги. Над головами у них высыпали звезды, и ленивый месяц медленно полз по небу, изредка пряча щербатый лик за облаками.
— Когда мы спустимся в долину, надо будет навестить владыку Элронда, - улыбнулся Гэндальф, лукаво поглядев на насупившегося Торина. - Уверен, он примет нас не хуже, чем в прошлый раз, и мы замечательно отдохнем перед тем, как продолжить путь по Дикому краю.
— О, да, это было бы славно! - оживился полурослик. - Мне очень понравились эльфы Ривенделла! Если бы я так не стремился домой, то, наверное, остался бы в их чудесной долине насовсем, благо, господин Элронд предлагал.
— Предлагал? - Торин поднял голову и нахмурился. - С чего это остроухий оказался так любезен? Глянулся ты эльфийским владыкам, Взломщик! То Элронд тебя к себе в подданные залучить стремится, то этот… bundu atratz* Трандуил вовсе называл тебя чуть ли не другом.
— Так и есть, - гордо кивнул хоббит. - Великая честь быть другом эльфов, уж я это понимаю! Ничуть не меньшая, чем быть своим среди твоего достославного народа, Торин, сын Траина.
Гэндальф рассмеялся, заметив в бликах пламени лукавые огоньки в глазах хоббита и сердитое выражение на лице бывшего Короля-под-Горой. Впрочем, это выражение сразу же пропало, стоило хоббиту отдать другу письмо от родных, принесенное Хугином.
— Во имя богатейшей жилы золота, ты просто невозможен, Бильбо Бэггинс! - покачал головой гном, принимая послание. - Как раз когда я готов обрушить на тебя свой гнев, ты умудряешься сделать что-то невероятно ценное и доброе, и я перестаю сердиться.
— Это талант, - невозмутимо сообщил хоббит. - Ты письмо-то прочитай, не зря же наш друг старался!
Фили, как оказалось, очень соскучился по дяде, о чем и сообщал недвусмысленно. Сидеть на троне юноше оказалось утомительно, он пожаловался, что Двалин однажды пригрозил привязать его к сиденью, если парень не оставит посиделки с братом и не пойдет заниматься государственными делами.
— Молодец Двалин, я в нем не сомневался, - одобрительно хмыкнул Торин, прочитав эти строки. Можно было не сомневаться, что ни капли сочувствия к племяннику он не испытывает.
Впрочем, судя по многочисленным припискам, сделанным руками других гномов из отряда, Фили вполне справлялся. Будь он жаден до власти, Эребору пришлось бы куда хуже. Но юный король во многом полагался на друзей и мудрых советчиков, а править не особо стремился — поэтому у него все постепенно получалось.
Торин читал при свете костра это письмо и чувствовал, как на сердце становится легче. Драгоценные племянники справлялись со своими обязанностями и скучали по дяде, исписав целых три листа длинными строками с пожеланиями здоровья и доброго пути ему самому, волшебнику и «бесценному мистеру Бэггинсу» — по их же словам. Даже эльфийка сочла своим долгом приписать выражение благодарности и благословение бывшему королю.
Торин пробегал глазами строки — и вдруг особенно остро ощутил и свежесть ночного воздуха, и тепло огня, и ободряющее касание руки Бильбо на своем плече. Это письмо оказало на него действие, подобное пробуждению. Зачем хоронить себя заживо, если впереди у него еще как минимум сотня лет, наполненных спокойствием — или приключениями, если он пожелает продолжить свои странствия?
— Наконец-то, - отметил Гэндальф, вынув изо рта неизменную трубочку и удовлетворенно кивая. - Вот теперь я вижу перед собой прежнего Торина Дубощита, уверенного в себе и друзьях. С возвращением, мой друг.
С этого дня в гноме произошли некоторые перемены к лучшему. Он стал чаще улыбаться, да и усталое лицо его разгладилось, а в глазах появилась уверенность и радость. Бильбо сам не понимал, почему ему так радостно видеть Торина довольным жизнью, но радовался от всей души.
Когда с гор побежали ручьи, а солнце стало пригревать совсем по-весеннему, они спустились в долину Ривенделл. За время перехода через горы они изрядно углубились на юг, так что потайная долина оказалась как раз по дороге.
Владения эльфов встретили их щебетом птиц и невозможно яркой зеленью. Весна пришла и в эти края, и добрая магия Перворожденных заставила все вокруг зеленеть и цвести куда ярче и радостней, чем в горах или в Диком крае. В Средиземье стоял конец апреля, снеговые шапки совсем растаяли, и в небе носилась назойливая мошкара.
Песни и огни костров встретили друзей, как только те вступили в долину. Эльфы жгли яркие огни и пировали, встречая позднюю весну и близкое лето. Торин нахохлился было, увидев Дивный народ, но те так весело приветствовали его и его спутников, что гном махнул рукой и кривовато улыбнулся.
Гэндальф первым делом направился к Элронду, и Бильбо не сомневался, что волшебника не отпустят без подробного и обстоятельного рассказа об их приключениях. В долине Ривенделл любили сказания и песни, ценили сокровищницы знаний более, чем золотые горы, и это было мистеру Бэггинсу весьма по душе. Ворон увязался за чародеем, наверняка рассчитывая обогатиться свежими сплетнями и новостями.
А пока маг говорил с хозяином Последнего Домашнего Приюта, Торин и Бильбо присоединились к празднеству у одного из костров. Их усталые пони, вверенные рукам эльфов, уже вкушали заслуженный отборный овес и пили ключевую воду, так что двое друзей позволили себе расслабиться и праздновать свое возвращение, эту невозможно яркую весну и радость в сердце.
Над Ривенделлом царила ночь, однако о темноте не было и речи. Повсюду ярко полыхал огонь, многочисленные фонарики освещали долину, а река, протекающая в низине, казалась светящейся от ярких факелов.
— Как же чудесно! - блаженно простонал Бильбо, затягиваясь дымом из трубки и поглаживая набитый едой живот. - Я так замечательно не отдыхал уже целую вечность!
Эльфы смеялись, слыша его благодарные и счастливые речи. Полурослик забавлял их, им было радостно смотреть на него, такого бескорыстного и дружелюбного. Торин подумал, что начинает понимать, почему хоббит так пришелся по душе и людям, и эльфам, и даже его скрытному народу. И еще, сказать по правде, гному было не слишком приятно наблюдать, как полурослик шутит и веселится с эльфами. За время их пути они так сблизились, что Торину казалось чуть ли не личным оскорблением то, что мистер Бэггинс осмелился радоваться жизни не рядом с ним.
Так что, когда эльфы затеяли прыгать через костер, Торин, решительно опрокинув в рот остатки крепкого вина из чаши, поднялся и присоединился к забаве. Бильбо, который опасался скакать через высокое пламя, не осмелился протестовать и подал ему ладонь. Ухватив своего спутника за руку, гном с разбегу сиганул через высокие языки огня, и полурослик с испуганным лицом последовал за ним. На миг поджатые ноги обожгло приятным жаром, а потом они оба приземлились уже по ту сторону костра.
Эльфы смеялись и хлопали в ладоши, отмечая этот маленький, но такой важный успех. А Торин, тряхнув темными волосами, увлек хоббита в лихой пляс под звуки дивной музыки. Бильбо даже испугался, таким суровым и решительным выглядел его друг, будто на подвиг собрался, а не веселиться.
Огни костров летели перед глазами все быстрее, и усталые ноги хоббита молили об отдыхе, но он чувствовал, как бьется сердце, и не мог остановиться. Они танцевали половину ночи, а другую пили, отмечая возвращение из долгого похода и чувствуя себя как никогда живыми.
Наконец, хоббит ощутил, что еще немного — и он просто-напросто уснет на ходу. Он уже проваливался в сон, как в пушистую перину, и мечтал только о том, как бы добраться до кровати. Сон в обители эльфов всегда исцеляет тело и душу, и мистер Бэггинс предвкушал сладкие ночные видения и заслуженный отдых.
Однако Торин решил иначе. Воспользовавшись тем, что эльфы в основном разошлись или продолжали пировать по ту сторону реки, он увлек хоббита в тень раскидистого дерева и помог едва стоящему на ногах спутнику присесть на мягкую траву. Сам гном устроился рядом, внимательно глядя в глаза полурослику.
— Бильбо, нам надо поговорить, - решительно сказал он.
— Прямо сейчас? - зевнул тот. - Право, ты выбрал не лучшее время для этого, я почти уже задремал… Ох, Торин, до меня только сейчас дошло кое-что важное! Год назад ты и твои друзья-гномы постучали в мою дверь и уволокли меня с собой в путешествие. Подумать только, всего год, а пережито столько, что на всю жизнь впечатлений довольно…
Бывший король покачал головой. Бильбо беспечно вспоминал их первую встречу, не подозревая, как у него сейчас сияют глаза, как пылает румянец на круглых щеках и как притягательно он смотрится для своего друга. Торин протянул руку, в пальцах его была зажата светлая бусина, которую обычно гномы вплетают в волосы.
— Прими ее, - хрипловато попросил он. - Твои волосы уже достаточно отросли, чтобы их надо было подобрать. Это будет знаком твоей верности.
— О, спасибо! - обрадовался хоббит. - Я как раз хотел попросить тебя поделиться со мной какой-нибудь ненужной заколкой, а то обрезать пряди кинжалом не хочется…
Он старательно, хоть и не слишком умело, стянул застежкой отросшие волосы и засмеялся:
— Ну как, похож я на гнома? Ах да, ты хотел о чем-то поговорить со мной…
— Да. Об этом, - решился бывший король. Он привлек друга ближе, обняв его за плечи, и на пробу коснулся губами его лба, виска, щеки… Бильбо молчал, притихнув и упираясь ему в грудь руками, так что осмелевший гном пошел дальше и прижался губами к его горячему рту. У Бильбо не было бороды, как у всякого хоббита, и целовать его было необычно, но удивительно приятно. Он не сопротивлялся, чуть прикрыв глаза, и словно бы задумчиво пробовал губы Торина на вкус, позволяя жадному языку гнома проникнуть внутрь своего рта.
— Мой народ не дарит украшения просто так, - выдохнул Торин, когда смог оторваться от полурослика и перевести дух. - Думаю, ты это уже понял.
— И даже очень хорошо, - согласился Бильбо. - Но, Торин, для меня это, гм, непривычно! Не буду лгать, я не такой уж невинный ягненок, но прежде у меня ни с кем не было длительных отношений. Честно говоря, теперь я понимаю, как много упустил. Если… если ты не против, давай не будем торопиться. Дай мне немного времени, чтобы привыкнуть к твоим желаниям, прошу тебя.
— Только не слишком долго, - гном снова обнял его и прижался губами к вздрогнувшему заостренному уху. - От твоего решения будет зависеть, останусь ли я с тобой или же вернусь в Синие горы, чтобы проводить к Эребору остатки моего клана. Я плохо умею говорить о любви, Бильбо, поскольку никогда не влюблялся всем сердцем, но, поверь, я знаю, что чувствую. И если ты хоть отдаленно чувствуешь то же самое…
— Да, - прошептал полурослик, поднимая голову и целуя его. - И ты это знаешь, Торин, так что не расспрашивай меня больше и не заставляй произносить клятв. Я и без того твой. Только не принуждай меня решать сейчас, ладно?
Этого было достаточно. Торин кивнул и позволил хоббиту улечься на траве возле него. Немного повозившись, гном устроил голову на коленях у полурослика, глубоко и размеренно дыша. Руки Бильбо легли ему на лоб, и длинные ловкие пальцы неспешно перебирали спутавшиеся прядки седеющих волос. Торину стало вдруг смешно. Он столько времени скрывал в себе запретное, как ему казалось, чувство, а оказалось, что все так просто! Бильбо принял его — усталого, исстрадавшегося, измотанного дорогой и трудами. Принял и позволил забрать собственное сердце, доверчиво примостившись рядом и улыбаясь в полудреме.
Это было счастьем, и Торин понял, что постепенно они будут привыкать друг к другу. До той поры, пока копыта их пони ступят на плодородные земли Шира, у них есть еще пара месяцев, за которые они оба смогут подумать над тем, как быть дальше. Торин и сам еще не решил, поедет ли в Синие горы надолго. Одно он знал точно: ему будет трудно жить дальше без теплых рук хоббита, которые своими касаниями будто бы снимали с него усталость и черное проклятие.
Они уснули рядом и проспали до полудня, пока солнце не поднялось высоко в небе. Разбудил их эльф, который проходил мимо и едва не наступил на свернувшихся в обнимку гнома и хоббита. Под дружный беззлобный смех Перворожденных двое засонь поднялись и присоединились к общему веселью.
