Текст книги "Холод, согрей (СИ)"
Автор книги: Egord
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)
Вновь склизкий звук – жало вылезло из тела Витора, и тот обмяк, будто из него вынули позвоночник, но, зажмурившись, сквозь дрожь, заставил себя держаться. Веки поднялись, он по-прежнему смотрит на Милиту сверху вниз.
Милита растеряна, какой-то порыв бросил ее поддержать Витора, но словно одумалась, и когти, едва коснувшись серебристых наплечников младшего бога, отплыли.
Ручей крови из его рта стал обильнее. Бледный как смерть, Витор бережно трогает края раны на животе Милиты.
– Зачем? – спросила она с горечью.
Будто, закрыв ее от удара, он нанес ей незаслуженное оскорбление.
Милита опустила взгляд на кровавую дыру у него под сердцем.
– Зачем?!
– Я люблю тебя.
Злые морщины на ее лице разгладились, глаза стали большими. Милита вновь подняла взгляд.
– Даже после того, что я натворила?
Витор любуется чертами ее лица, поглаживает вуаль лавовых жилок на щеках, черные вьюны волос.
– Девочка моя...
Ее подбородок вздрогнул. В уголке глаза набухла капелька оранжевой ртути. Покатилась по щеке, оставляя мокрую огненную дорожку.
– Витор...
Демонесса легла светлому богу на плечо.
Они как сердце – Милита вздрагивает, а Витор, обняв всем телом, гасит ее дрожь, растворяет в себе. Белые перья ласково поглаживают красную кожу перепонок.
Бледный, резко исхудавший, Витор уже не может скрывать, что держится с трудом. Изо рта по-прежнему течет кровь. Под ногами уже красное озеро.
– Витор, твоя рана... – В голосе Милиты тень страха. – Почему не заживает? В тебе же мощь богов!
А у Эгорда не тень – страх самый настоящий. Он уже понял, глядя на Хафала...
Тот задумчиво осматривает жало, измазанное бордовым клеем. С кривого лезвия капают тягучие нити с примесью зеленого.
– Яд, – сказал демон-жрец.
Витор и Милита соприкасаются лбами, кончиками носов. Палец бога стер со щеки демонессы полоску жидкого металла. Веки опустились, на кровавых губах – улыбка безмятежности.
– Все хорошо...
Тело, отяжелев, заваливается назад.
– Витор!!!
Милита успела поймать, он повис у нее на руках. Голова запрокинута, кокон крыльев раскрылся, белоперые пласты ударились о лед. Но улыбка на губах осталась.
– Витор... – услышал Эгорд себя.
Устоял на ногах только потому, что поддержала Леарит.
Спрятав лицо в нагрудник, Милита обнимает скорлупу серебристых доспехов. Согнута как в мольбе.
– Ты не можешь... Ты должен!.. Я найду тебя, слышишь?! Хоть на небе, хоть у Ямора в пасти...
Хафал опирается на посох, голова опущена. Пальцы теребят амулет Велиры.
– Убитые Пожирателем Душ не возрождаются.
Милиту трясет, вжимается в остывающее тело. Эгорд осел на колени. Леарит притянула его к себе, что-то шепчет, плечо держит ладонь Тимориса. А Эгорд тянет руку вперед.
– Витор...
Демоны ждут приказа. Им передалось смятение хозяйки. Притихли, только хвосты колышутся красной травой, а огненные глаза будто стаи светляков среди этой травы. Даже тучи порыкивают вкрадчиво...
Наконец, Милита отстранилась от трупа, с заботой опустила на лед.
Медленно, не отрывая взгляд от белого лица, подняла руку над головой. Пальцы сжимаются в кулак.
Демонов окутывает пламя.
Непростое пламя. Обычное для демонов безвредно, а от этого... демоны стонут, корчатся. Глядя на Витора, Милита продолжает сгибать пальцы в кулак, а пламя вокруг каждого демона становится гуще... Остров стал большой вопящей глоткой. Мышцей, которую терзает агония. Твари в панике мечутся. Каждую окутал цветок огня, мясо лопается, превращается в пепел.
Тугой узел кулака дрожит, когти впились в ладонь, по запястью течет лава. Губы подергиваются в оскале...
Рука опустилась.
Остров погрузился в гудящую тишину, вокруг – ни единого беса. Порталы тоже угасли. Лишь туман пепла. И тучи грохочут, но редко. Устало.
Милита где-то в себе... Взгляд бесцельно ползает по алтарю.
Наконец, задержался на чем-то... На темном кривом клинке – отрубленном жале Хафала. Лезвие блестит ядом.
Жало вспыхнуло оранжевой пеленой, его швырнуло в ладонь Милиты, кулак сжал у основания.
Вонзил в живот.
Милита резко согнулась, жадный вдох, будто вынырнула с глубины моря. Замерла, прислушиваясь к ощущениям...
Вдавила кинжал глубже.
Лава в жилах начала гаснуть, угли глаз – тоже. Милита медленно легла на Витора. Кожа крыльев опустилась на перья. Жидкий металл в ее теле быстро почернел, когтистые руки едва успели обнять серебро доспехов, прежде чем застыли навеки.
В тучах вспыхнула робкая молния, ее эхо – совсем слабое...
Сумрак начал таять, пухлая тьма над островом истончилась, оголила круг солнца, и вскоре небо стало чистым, без единого облачка. Будто и не было ничего. Лишь там, где стрекозы громили флот, сияет радуга.
Солнце уже близко к закату, но все еще яркое. Лучи пронизывают статую Клессы и Камалии, у ее подножия лежат два крылатых тела. Лед алтаря изуродован, колонны небесного свода в виде изваяний богов покалечены, но все же сохранили величие. Остров под одеялом пепла и дыма. Пахнет холодом, паленым мясом. Мелькают зеленые стрекозы. Только что остров был белый от снега и льда, а теперь – всюду гарь, засохшая кровь, и если торчит что-то белое – это кости ассасинов. Среди этой помойки поблекли осколки ледяных оленей, зайцев, барсуков, чаек, деревьев...
Мельница разрушена под корень. А на вершине горы горят руины, дым из них – как из вулкана.
Крепость должна была стать колыбелью для юных умов.
А теперь все это кажется... сном.
– Эгорд...
– Эгорд...
Голоса далекие, мужской и женский. Леарит потряхивает за плечо.
– Эгорд, что теперь?
Демон-жрец, опираясь на посох, смотрит на скалы. Ветер колышет одежды со знаком солнца, матово блестят панцири. Из-под полы растет, качаясь, стебель тусклых булыжников, лепесток жала роняет зеленый нектар.
Эгорд нашел в себе силы подняться.
– Жить.
====== ЧАСТЬ 4. Глава 37 ======
С чего-то нужно начать.
Все погибло, но остров для Эгорда по-прежнему как на ладони – четверть стрекоз выжила, а это немало, они рассеялись по суше и воде, транслируют пейзажи в мозг создателя.
Воин-маг поднял десяток ледяных элементалов, чтобы искали наядиты. Нужно разгрести то, что осталось от мельницы и крепости. Кроме того, бесценные кристаллы есть в подземных пещерах, туда нужно послать отряд големов.
Леарит хотела помочь, но Эгорд запретил.
– Ты ослабла. Отдыхай.
Тиморис вместе с ледяными работниками копается в дымящей свалке.
– Хорошо, что Велира осталась в скалах. Надо прибраться к ее возвращению. И самому рожу вымыть.
Эгорд помрачнел. Отец еще не знает...
Лучше пока молчать.
Холм кристаллов растет, големы носят их охапками, а стрекозы – по крупице.
Накопилась гора в рост Эгорда. Внутри каждого осколка танцует прыткая ленточка молнии. Леарит смотрит на синий нимб наядитов, стоя рядом с Эгордом.
– Ты тоже устал, родной...
– Еще немного, и отдохнем вместе.
Работы и правда много. Извлечением энергии кристаллов занимался Клесса, а теперь приходится Эгорду.
Добытой силы хватило еще на сотню ледяных големов. Они разбрелись по острову – собирать не только наядиты, но и снаряжение ассасинов. Отдельную группу Эгорд снабдил рыбьими хвостами и плавниками, «русалки» устремились в море – к месту битвы стрекоз и кораблей. Среди обломков может быть что-то ценное.
Вечером Эгорд наблюдает за островом с вершины скалы: черные десна крепости, ледяной алтарь, кромка моря... Всюду бродят, как муравьи, ледяные трудяги – ищут ценное. Стрекозы плывут по воздуху, держа в лапках всякое уцелевшее: бутылочки с зельями, столовые приборы, даже книги – каждый том тащат целой стаей... Поднятые Эгордом миниатюрные смерчи выметают в море пепел, кости и прочий мусор. А еще кружит снегопад. Без туч – снежинки возникают над островом из ниоткуда. Практической нужды в нем нет. Просто напоминает о прежней жизни...
В подземельях под скалами тоже остались стрекозы. Они показали Эгорду пещеру, где погибла Велира. Теперь там могила. Насыпь земли венчает каменное надгробие – грубое, словно от него отламывали куски голыми руками.
«Велира, храбрая воительница, – гласят царапины букв. – Приняла смерть от Пожирателя Душ. Да будет он обречен на вечные муки».
– Тебе нужен отдых, – спокойно прорычало за спиной.
В свете заката одежды демона-жреца желтые, а знак солнца – оранжевый. Ветер играет складками, руки обнимают посох. Трудно привыкнуть к тому, что от сына Зараха теперь веет древним спокойствием. Мрачным, но спокойствием. Как от Ударага, предводителя саффлов, которого Эгорд когда-то знал.
– Наверное, – ответил воин-маг.
Сощурился, глядя под развалины крепости. Прикидывает, на каком уровне, если смотреть отсюда, находится подземный этаж с комнатой...
– Сколько ты был ТАМ?
Молчание. Судя по его длине, отвечать Хафал не собирается.
– Долго, – отозвалось через минуту.
Снежинки в воздухе, как и раньше, пытаются быть живыми, растут, но из-за недостатка энергии рассыпаются на ледяную пыль. Однако... вот какой-то снежинке удалось набухнуть как спелой черешне. Эгорд ждет, когда рассыплется.
Но нет – медленно, с трудом, но все же превратилась в бабочку.
– Мне нужно уйти, – сказал демон-жрец.
– Куда?
– В скалы, под землю. Я должен найти ее...
Эгорд понял, кого.
– Думаешь, жива?
– В ней моя кровь, а демоны – порода живучая...
– Тебе что-то нужно с собой? Уцелело, сам видишь, мало, но все-таки...
– Вам нужнее.
Хафал развернулся к скалам. Мантия качается в такт удаляющимся шагам, на ней переливаются оттенки заката, хвост ползет следом.
Демон-жрец остановился, голова чуть повернулась, видно зеленое пламя глаз.
– Держитесь.
Через какое-то время Эгорд в бывшем дворе крепости. Сюда элементалы и стрекозы стаскивают весь ценный хлам, его уже целая башня. На горизонте можно различить дрейфующие обломки кораблей, от них к берегу и обратно курсируют големы-пловцы.
Стрекозы показали, как вялой походкой приближается Тиморис. В кулаке болтается золотая сабля Велиры.
– Эгорд... – голос со спины.
Воин-маг продолжает следить за океаном.
– Тебе тоже надо поспать.
– Хафал мне все рассказал, – говорит Тиморис бесцветно. – Велира... завещала ему сабли, но одну он дал мне, а потом ушел. Сказал – искать мою внучку...
Такой тон Эгорд от лучшего друга еще не слышал. Это заставило отвести взгляд от воды, хотя основная часть мыслей все еще плетется вокруг идеи, как рациональнее вернуть остров к жизни.
– Ты знал, – говорит Тиморис столь же пасмурно. – Знал, что так выйдет.
– Нет.
– Спланировал все с самого начала? И появление на острове Велиры, и что Хафал в нее влюбится, и что... Все – холодный расчет?
– Нельзя рассчитать такую длинную цепочку. Можно создать условия, чтобы вероятность желаемого варианта развития превзошла остальные. Я не знал, во что именно это выльется.
Эгорд все еще спиной к Тиморису, однако стрекозы показывают – тот приподнял саблю Велиры, пальцы медленно скользят по клинку, веки опущены.
– Но результатом ты доволен.
Голос друга стал еще непривычнее.
– Использовал мою дочь.
От голоса веет чем-то очень недобрым.
– Нет, Эгорд, ты не мог не предположить такой исход. Я уверен – ты знал, к чему идет. Мог предотвратить. Но это не входило в твои планы, верно?
– Хафал и Велира принимали решения сами.
– Да-да, ты всего лишь создал условия... Тихо, в сторонке, как паук. Ледяной паук. Сплел все так, чтобы куклы принимали решения, нужные тебе.
Эгорд обернулся.
Голова Тимориса опущена, руки висят безвольно. Взгляд не здесь.
– Велира была моей дочерью... Да, я почти не знал ее. Бросил. Я плохой отец, но, Эгорд...
Поднял глаза, на щеках блеснули влажные пленки. Вокруг него воин-маг ощутил пугающе быстрое скопление энергии, хотя внешне Тиморис ничего не делает.
Растет лишь его злость.
– Это была моя... дочь!
Эгорд успел закрыться щитом света за миг до того, как об него разбился взрывом огненный шар. Воин-маг устоял, но его сдвинуло назад, на земле – борозда от сапог, а щит сгорел.
Потрясение – файербол как у лучших жрецов Ордена! – притупило разум Эгорда, и вместо того чтобы создать новую сферу, он выставил вперед ладонь.
– Друг, стой!
Второй шар, еще мощнее, заставил-таки признать, что щит гораздо эффективнее ладони. Вовремя. Пленка света лопнула, Эгорда отбросило, остатки крепостной стены, куда врезалась спина, выбили из горла крик, воин-маг упал ничком. Неловко поднимается.
– Остановись, Тиморис...
Уже обливается ручьями, будто целый день ковал железо в кузнице. Тиморис идет к нему. Эгорд пытается заморозить, но лед тут же становится водой и паром, жар вокруг Тимориса сияет оранжевым, а в глазах колышется пламя.
– Остановиться нужно было тебе!
Он выбросил к Эгорду руки, из ладоней, как из драконьей пасти, хлынул поток огня, а из земли выросли и приняли на себя горячую лавину ледяные колья. Тиморис, наступая по лужам кипятка, льет гудящую огненную реку, а Эгорд отползает и выращивает одну ледяную стену за другой. Но даже родная стихия отнимает у Эгорда силы, а у Тимориса они, кажется, только растут.
Сквозь тучи пара хочется увидеть прежнего Тимориса, но тот смотрит на Эгорда как на врага.
Эгорд предал.
Предал того, кто столько раз спасал жизнь, кто поддерживал шуточками, когда было гадко на душе. Кто вытащил из царства демонов.
Что ж, все по-честному. Отомстил злодею – дай отомстить тем, для кого сам стал злодеем, пока мстил.
За испарившимся ледяным частоколом новый не последовал. Громадное огненное щупальце вновь толкнуло Эгорда к тому, что когда-то было стеной крепости. Вжавшись спиной в ее плиты, воин-маг без сил сполз к земле.
Тиморис подошел близко. Поднялся кулак, вокруг него закручивается ядро огня.
– Ты прав, – говорит Эгорд устало, но с облегчением. – Я виноват в смерти твоей дочери. Накажи.
Огненный кулак отвелся назад, будто натянул тетиву, снаряд взревел.
– Нет! – женский крик.
Эгорд даже не понял, откуда именно появилась Леарит, – лишь ощутил ураганный порыв, когда ее тело, с таким знакомым, родным запахом, врезалась в него, стиснуло в объятиях.
Волосы хлестнули Эгорда по щекам, когда Леарит повернула голову к Тиморису.
– Не трогай его!
– Леарит, уйди... – шепчет Эгорд, задыхаясь. – Он должен...
К нему вернулся ее взгляд.
– Тогда я с тобой.
– Нет.
– Ты обещал, что вместе! До конца!
– Не хочу, чтобы ты...
– Обещал!
Руки Эгорда пытаются оттолкнуть Леарит, но та вцепилась намертво. Да что же это... Эгорд посмотрел куда-то в сторону. Хочется вместе с ней оказаться где-то там, далеко отсюда, от всего этого... А на ледяном алтаре по-прежнему сверкает статуя Клессы и Камалии. Она прижалась к нему, он обнял ее, и они – целое. Навсегда.
Эгорд хочет что-то сказать бывшему другу, но слова разваливаются, губы шевелятся без звука. Тиморис смотрит. Смерть в кулаке создателя ревет, брызжет огненной слюной, не понимая, почему хозяин не спускает с поводка.
– Что, Эгорд, больно терять тех, кто дорог?
Ответить не удается.
– Знаю, что больно, – говорит Тиморис. – Угадай, откуда?
Кулак огня рванулся с места. Эгорд спрятал Леарит в себе, зажмурился.
Рев!..
Удаляющийся рев.
Глаза открылись. Тиморис озарен светом взрыва – тот случился в небе, по сумеречному простору растекается волна огня и дыма...
– Спасибо, – сказал Эгорд.
– Не меня благодари.
Тиморис на расстоянии трех шагов, но между ними – пропасть. Сродни той, что вела в логово Зараха.
Потерявший дочь отец отвел взор. Всматривается вдаль, к морю.
Эгорд посмотрел туда же.
На горизонте – корабль. На фоне заката судно темное, будто из тех, что атаковали остров, но все же Эгорд различает на парусе знак солнца. Стрекозы показывают корабль в приближении, со всех сторон. По палубе ходят жрецы.
Где-то там, в трюмах, ждут прибытия на остров ученики. Юноши и девушки, мечтающие стать студентами таинственной школы ледяной магии, о которой столько противоречивых и интригующих слухов... Школы, которой больше нет.
– Уплыву со жрецами, – сказал Тиморис.
Уже идет вниз по склону, на Эгорда и Леарит легла его тень, длинная и острая, как черный меч, но и она удаляется...
На берегу волны бьют Тимориса по сапогам. Смотрит, как корабль подползает, а ноги уже в воде по колено. Еще немного – и прямо в доспехах поплывет навстречу, не в силах топтать одну землю с убийцей дочери.
А на алтаре уже покрылись снегом трупы Витора и Милиты.
Эгорд потерял всех.
Почти.
Потерять еще и Леарит? Бедняжка даже не подозревает, какое полюбила чудовище. И что страшнее, чудовище тоже ее любит. А значит – однажды погубит.
Лучше уж потерять себя, чем ее.
Воин-маг закрыл глаза, и сознание пустилось в безумный танец по разумам всех стрекоз, что есть в его распоряжении. Не только тех, что на острове. В хоровод вливаются и новые, которых под землей, в пещерах, продолжают плодить матки. Эгорд переходит из стрекозы в стрекозу так быстро, что их крошечные мозги сливаются в один коридор, по которому сознание Эгорда мчится стрелой по кругу, набирая обороты и расширяя круг.
Переселиться в слуг. Раздробить сознание на мириады мелких сознаний-осколков, они не способны думать, а значит, не способны страдать и причинять страдания. Могут лишь то, для чего их создали, – наблюдать. И возможно, радоваться этому. Как маленькие дети не могут анализировать мир, но зато глазеют по сторонам, щупают, грызут, нюхают и пытаются залезть во все углы...
Нужно лишь порвать с телом связь.
Но оно сообщает, как чьи-то объятия сжимают крепче. А чье-то дыхание нежно щекочет ухо:
– Вместе. До конца.
2015 – 2018 гг.
