Текст книги "Холод, согрей (СИ)"
Автор книги: Egord
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Нет, не надо обманываться. Милита глуха. Улыбка и взгляд все такие же надменные, полны власти. Сущий демон.
– Да-а-а-а, – стонет Милита с наслаждением, – бойся, бойся!
В экстазе запрокинула голову, руки в стороны, хвост танцует как костер, куда бросили сухой мох.
– О симфония конца... Грянь же!!!
Крылья обрушились на ледяную корку башни, красная фигурка стрелой взлетела ввысь.
Некромант прыгнул с крыши, из-за башни вылетела костяная виверна, кости дышат бело-фиолетовым сиянием, некромант приземлился ей на хребет, виверна круто развернулась, уносит всадника за Милитой.
Зесс в облаке тьмы исчез, Эгорд чувствует крайне скверное совсем рядом...
Слишком поздно понял, что Зесс – уже за спиной Халлига. Эгорд лишь успел заслонить Леарит и положить ладонь на рукоять меча.
Крис прошел через шею жреца, голова Халлига упала под ноги, тело обмякло, хочет рухнуть на колени, но не может – из среза алый фонтан, только не в стороны, а к Зессу, тот разинул змеиную пасть, кровь с ревом засасывается в глотку как в магическую воронку чудовищной силы. Плоть Халлига превращается в нечто сухое, рассыпается, прах тоже утягивается пастью, на снег оседают жреческие одежды, посох упал, от самого Халлига не осталось ничего, кроме головы.
Эгорд обрушил на Зесса меч, но прежде тот исчез тучей тьмы, клинок вонзился в ледяную кожу плит.
К одеждам и голове жреца подскочила Леарит, колени упали в окровавленный снег.
– Нет! О боги, за что?!
Лишь понимание, что нужно ее защитить, приводит Эгорда в себя. Обнял ее за плечи, перед глазами холмик жреческих тканей в пятнах крови, что вытекла из головы, на мертвом лице выражение, будто Халлиг спит, всматривается в сон...
Ни чары, ни артефакты его не спасли.
Остров атаковали лучшие, таких не было даже среди свиты Зараха. Те, кто выжили после встречи с Эгордом и его друзьями, научились, подготовились, и теперь павший вождь демонов покажется детским приключением.
Воин-маг поднимает Леарит на ноги, та обмякшая, слез нет, но лицо ребенка, который не ждал от мира плохого, а над ним надругались.
– Соберись, любимая!
Развернул ее к себе.
– Даже если погибнем, то вместе.
Она не сразу, но кивнула.
– Вместе!
С неестественной быстротой сгущаются сумерки, с раскатами грома смешан женский смех. Клубятся тучи, меж черных призрачных боков вспыхивают молнии, воздух как в могиле.
Со всех сторон на разных высотах вспыхивают огненные шары, пламя роняет красные тела с хвостами и гребнями, Эгорд видел такое на войне – так твари телепортировались из Грифовых скал за их пределы. Вспышек все больше, каждая рождает демона. Будто кошки, падают с высоты, но не разбиваются.
Дождь демонов...
Ливень!
Флот на горизонте пришел в движение, из его дебрей вырываются корабли, несутся к берегу клином на пугающей скорости, как живые черные хищники, от бортов распускаются водяные веера, на такой разгон не способны даже спруты!
Корабль во главе клина выбросился на берег, в полете черная древесина с треском рвется, мачты и паруса превращаются в шипы, весла сливаются в лапы, вылезают хвост и морда. Брюхом и четырьмя парами лап на лед обрушилось древесное чудовище, соразмерное кораблю, помесь ящерицы и паука, остров дрогнул, монстр изрыгает страшный рев.
Выбросилось второе судно.
Рассыпалось на сотни обломков, каждый обрел человечью фигуру. Ассасины Темного Ордена. Будто разбился муравейник, ассасины бегут, растекаются черной круговой волной.
Под огненный ливень демонов корабли один за другим швыряют себя на берег, либо превращаются в гигантских варанов-пауков, от поступи которых земля содрогается, либо рассыпаются на ассасинов, белоснежную скорлупу острова будто заливает черная смола.
– Леарит!
Туда, откуда Эгорд сбил жену, упала красная тварь, лед под когтями четырех лап хрустнул. Демон вздернул голову, блеснула выпуклая клеть зубов, внутри плещется язык.
Пасть резко нараспашку, язык выстрелил, но на пути к Леарит замер – из бордового стал молочно-синим, в такое же стекло обратился и демон. Ледяной маг опустил ладонь, поток заморозки оборвался.
На крышу заполз длинный демон, ног как у гусеницы, черный зубастый цветок рта полетел на Эгорда.
Жирную красную многоножку встретил меч Леарит – клинок распустился пышным, как у павлина, хвостом, из концов крестовины выросли крылья, желтый кристалл торца вытянулся клювом, вспыхнули бусинки глаз.
Жея пролетела по кишечнику демона, крылья разрубили на пару мясных канатов, птица крутым лучом уносится ввысь.
Демоническая сфера вылупляется между Эгордом и Леарит, те отпрыгнули в разные стороны, источник смертельного жара раздувается...
Гудящая звезда выпустила двух демонов.
Упругая связка мышц и костяных кольев метнулась к Леарит, бывшая богиня вскинула руку, перед ладонью возник купол света, демон напоролся на лучи как на иглы ежа, взорвался тучей пепла.
Эгорд поймал бежавшего на него уродца в облако телекинеза, розовый ком плавно приподнял, монстр визжит, конечности хлещут друг друга, их гибкость пугает – будто суставов нет. Эгорд резко развел руки, облако разорвалось надвое, льющие кровь половины демона исчезли за берегами крыши.
В огненный портал воин-маг метнул комету льда.
Бах!
Крышу окатило зонтом воды – все, что осталось от демонов внутри сферы, та исчезла.
Демон с собачьей мордой успел выскочить из сферы до взрыва, Леарит отплывает от него на подушке телекинеза, у твари вместо кистей такие же собачьи головы, лают, пытаются кусать, но лед, которым стала вода после взрыва, очень скользкий, пародия на гнолла бухнулась челюстью о твердь.
Вой перешел из боли в ярость, стена плоти прыгнула на девушку. Та быстро в сторону, пригоршня выпустила луч белого света, линия пересекла пояс чудовища. Ноги упали далеко от туловища. Трехглавая половина грохнулась, ослепленная бешенством, судорожно гребет к ближайшей цели – Эгорду.
На шипастую спину спикировала Жея.
Песьи головы вздыбились к небу, пронзительный скулеж, и демон обмяк. Меж лопаток торчит двуручный меч.
Демоны и ассасины затопили собой равнины, красно-черные волны захлестывают подножие горы, орда бурлит по склону к крепости, алые сеточки демонов карабкаются по отвесным скалам, ассасины появляются и исчезают, как призраки. Огненные бутоны продолжают распускаться над островом, из них падают демоны. Еще один корабль бросился на берег, древесная глыба распылилась на сотни черных фигурок...
Леарит прижимается к Эгорду, лбы сомкнуты.
– Вместе?..
– Вместе. До конца.
Захватчики облепили почти весь снежный конус, петля огненных глаз стягивается вокруг крепости, в толпе блестят стальные вьюны крисов, хвосты трепещут языками пламени, вместе как пожар.
Врата со скрежетом разеваются, по глыбам, кустам и кочкам, грохоча, сбегают ледяные элементалы. Заросшие кольями белесые статуи теснятся во дворе хрустящей массой, давят друг друга в жажде вырваться, дать отпор, от гвардейцев взлетают клубы холодного пара, многие лезут через стены, прыгают из окон.
– Прости, что не смог защитить.
– Не вини себя. Я не жалею... Так давно никого не любила...
Наверное, этот поцелуй последний, думает Эгорд, ослепнув. В холодной тьме губы жгучие, будто в горло вливают горячий мед.
Тучи страшно грохочут, черные бока трутся друг о друга как детали мясорубки, шары огня продолжают ронять демонов... но стала видна магическая аура острова, по ее куполу от башни прокатывается бирюзовая волна силы. Такой же свет начали излучать снег и лед, темная армия словно растрескалась белой сетью.
Из ледяных выступов, сугробов, сосулек, танцующего снега... рождаются звери!
Олени из водяного стекла принялись молотить демонов копытами, ветвистые рога с разгона вскидывают. Стебли и колосья, чистые как хрусталь, оплетают и валят в погибельные объятия, сдавленные глотки ассасинов хрипят, трава вгрызается с прожорливостью могильных червей. Ледяные деревья раскидывают сучьями как булавами, копья ветвей вспарывают. Насекомые обклеивают жужжащими клубами. Снежные призраки закручиваются в горловины смерчей, где враги кувыркаются беспомощно, колонии снега разбивают их о лед, швыряют на колья деревьев.
В рядах тьмы неразбериха, центростремительное течение штурма замедлилось, захватчики бьются с флорой и фауной, спятившие от гнева демоны кидаются на сородичей...
Под крепостью ледяные големы, точно быки, сшибают демонов, те разлетаются как полешки от колуна, катятся вниз.
На крышу пролилась уже не одна стая хвостатых. Хорошо, что тупые, справляться с ними просто. Ассасинов меньше, но они умелые и коварные. Световые щиты спасают от демонов, однако крисы орденских убийц проходят сквозь пленку света легко.
Ярость поглотила Эгорда как на войне. Крыша завалена трупами бесов. Прямо в битве воин-маг ухитряется превращать дохлых демонов в ледяных големов, похожих на него самого. Те атакуют ледяными клинками, переняв часть боевых навыков Эгорда, один даже сумел сразить демона ледяным заклинанием.
Леарит рубит двуручником, иногда он превращается в Жею, птица и хозяйка сражаются порознь, а потом Жея ныряет в ладонь Леарит мечом, и та вновь начинает рассекать.
Остров содрогается от ужаса, что творится на берегу – недалеко от мельницы.
Там Клессу всего облепили и грызут, бьют когтями, хвостами... Вокруг танцуют черные клубы дыма, это ассасины – появляются, жалят крисами, исчезают. Клесса весь в крови, но на мелюзгу ноль внимания, ледяная аура превращает половину врагов в лед, позволяя сосредоточиться на гигантских древесных рептилиях.
На берег выбросился корабль, но Клесса поймал щупальцами в воздухе, с разворота швырнул обратно в океан. Корабль успел превратиться в лед, удар о воду разбил на айсберги.
Рядом с Клессой появляется призрак Камалии, сжигает захватчиков лучами света, посох бьет наотмашь, расшвыривая волну демонов, или разит как копье, а когда Камалию убивают, она появляется снова, в другом месте. И не забывает накладывать на Клессу чары исцеления.
– Этот остров уйдет под воду!
В небе кружит силуэт Милиты.
Крылья сложились, ее фигура кометой пикирует к башне, демонессу окутывает пламя.
Бах!
Под ногами Эгорда качнулось, над головой просвистели камни, один снес голову демону.
– Нет! – крикнула Леарит.
Аура острова резко поблекла, а затем угасла вовсе. Ледяные звери рассыпались, а те, что уцелели, тоже стали тусклыми, трещины на них не зарастают. Отбиваясь, животные медленно разваливаются на части.
Там, где у башни была крыша, теперь торчат треугольники сломов, хлещут огненные языки, в окнах тоже пламя. Эхо женского смеха.
Око Асимиры подает тревожный сигнал – кто-то взломал ловушку на двери тайной комнаты.
Милита!
– Только не это, – вырвалось у Эгорда.
Если Милита вошла внутрь, она выйдет совсем другой – такой сильной, что сможет потягаться с Ямором, а остров вместе с его обитателями сотрет в одиночку.
Без подпитки острова Клесса на последних силах. Три древесных великана окружили его – один держит за крыло, другой за щупальце, с третьим Клесса борется в рукопашной. Демоны и ассасины, почуяв слабость острова, стали более яростными, раны от когтей и клинков заживают на могучем хозяине мельницы с трудом. И хотя флот на горизонте поредел, корабли прибывают.
Зато Камалия, ощутив, что ее подопечный на грани, теперь сражается как берсеркер. Призрак возникает и исчезает так быстро, что кажется, будто Камалий – целый отряд. От их фигурок разлетаются испепеляющие лучи.
От избытка врагов остров черно-красный, похож на котел кипящей смолы. Единственные, кто еще держатся, это ледяные големы, потому что работают автономно – на магии Эгорда. Но и они сдают позиции, враги давят числом, карабкаются по стенам, телепортируются во двор и на пристройки, уже рыскают по коридорам.
Эгорд застыл в центре крыши. Демоны бросаются на него, но их атаки отражают Леарит и Жея. Взгляд воина-мага прикован к Оку Асимиры.
– Вы еще не знаете мою силу...
Разум связан с каждой из НИХ, как мозг – с нервами.
Покинуть пещеры... На поверхность, быстрее! Рассеять невидимость, чтобы пустить ее энергию на ускорение крыльев...
Эгорд потерял восприятие времени, не знает, сколько уже прошло, но его вернул в реальность голос Леарит:
– О боги!
Над скалами клубятся... зеленые тучи.
Огромные, как в небе, но ядовитого цвета, их клубы подвижные, а гул заглушает рычание демонов и грохот черных туч в небе. Весь панцирь скал – теперь фундамент для кошмарных зеленых дворцов, они внушают ужас, будто кислота. Войди в нее – растаешь до костей, даже пикнуть не успеешь, а в следующий миг растают и кости...
Все стрекозы. Тысячи тысяч.
– Убивать! – приказал Эгорд.
Зеленая буря понеслась навстречу крепости, накрывая черно-зеленой тенью остров от берега до берега. Тучи стрекоз приблизились ужасающе быстро, кажется, эта живая масса высотой до неба сейчас сметет, раздавит, останутся лишь кровавые разводы.
Но Эгорд спокоен, обнимает напуганную Леарит.
Все вокруг позеленело, будто сам воздух такой, жужжащий ветер обтекает Эгорда и Леарит, не трогает, зато демонов сдувает как пушинки, потоки стрекоз залетают в огненные порталы, и те гаснут, будто угольки, на которые вылили ведро воды. Стрекозы облепляют врагов зелеными шарами, разрывают на части, ассасинов не спасает даже телепортация – стрекозы всюду.
Никого не видно и не слышно в гудящем тумане, остров под ковром живых джунглей, что на самом деле – кристаллы ядовитого льда с крыльями. Самую густую массу стрекоз Эгорд направил на помощь Клессе и к горизонту, где корабли.
Эгорд и Леарит, обнявшись, смотрят на побоище, реки стрекоз все летят и летят от скал к берегу, этот ветер колышет волосы Леарит и хвост Жеи, та уселась на плечо воина-мага.
Его щетины коснулась нежная ладошка.
– Ты в порядке, Эгорд?
– Да... Просто у меня сотни тысяч глаз, сотни тысяч рук... Остров будто в моих в объятиях, как ты сейчас...
– Нет!!!
Вспышка белого. Эгорд подумал, что обрывается жизнь, но в следующий миг понял, что Леарит телепортировала его и себя на другой край крыши, а сама...
Эгорд развернулся под звон клинков.
Леарит уже скрестила меч с крисами Зесса на середине крыши, но Зесс опять исчез, появился сбоку, Леарит не успела бы отразить, но на пути клинков ящера возник меч Эгорда, а Зесса вновь нет.
Вдруг – чернота!
Гул стрекоз и крики Леарит стихли. Тишина... Неужели удар криса все же настиг?
Но нет. Это же зал пятого этажа. Зесс телепортировал Эгорда и себя на уровень ниже. Над головой – ледяной потолок, можно даже видеть трупы демонов, лужи крови и тень от фигурки Леарит, она мечется, не знает, куда пропал Эгорд и их враг...
Воин-маг резко озирается. Доспехи покрываются ледяной коркой, меч вспыхнул бело-синим.
Почему Зесс не убил?
Глава ассасинов сидит на колене в тени колонны, на полу зеленая кровь. Видимо, Леарит успела ранить.
Но поднялся легко, будто и не ранен вовсе.
Пых! – и нет его...
Разворот, меч с лязгом встретил волнистую сталь, голова дернулась вбок, пропуская выстрел змеиного языка.
Пых!
Эгорд успевает только потому, что за миг до смерти приходит знание, откуда будет удар. На родное зрение накладывается зрение стрекоз, Эгорд видит зал со всех сторон. За спиной вновь черный дым...
Стрекозы жалят Зесса, но яд на него не действует, наоборот – стрекозы скукоживаются, падают. Странно, как лед может отравиться? Видимо, кровь Зесса – та еще гадость, разрушает не только плоть, но и чары.
Зесс опять испарился, но так и не возник. Непривычно тихо...
Эгорд вертится, но противника нет, только стынут колонны, плещет фонтан. Голова кружится, тошнота... Чешуйки панциря разбросаны на полу, по царапинам и вмятинам доспехов текут красные ручейки. Из ран торчат лучики – лечебные чары, но кровь отравлена, мясо заживает неохотно.
Тело швырнуло вперед, Эгорд ослеп от боли, а когда прозрел – увидел, что из груди торчит волнистый клинок. Колени ударились о пол, в него же уперлась ладонь, изо рта хлынуло горячее со вкусом металла...
Упав на локоть, Эгорд развернулся.
Перед мутнеющим взором покачивается вдалеке сгорбленная фигурка человека-змеи. Чары исцеления шипят, их лучи слепят, доспехи раскалились, Эгорд балансирует на краю сознания. Поток мыслей стекается к клинку в груди...
Треск. Челюсти сжались, горячая сталь рядом с сердцем стала невыносимо холодной.
Еще треск – клинок разломился на кусочки, они тают, растекаются по жилам жгучей болью, но теперь чарам исцеления ничто не препятствует, жизнь возвращается.
Зесс уже на расстоянии шага.
– Эй, ящерица!
Змеиная голова повернулась вместе с туловищем, острие криса замерло у переносицы Эгорда.
В ладонях Тимориса созрел огненный шар. Воин швырнул в Зесса, но на полпути ядро сжалось, гул перешел в жалобный свист. Горящий комочек шмякнулся Зессу под ноги. Победная ухмылка Тимориса скисла.
– Да чтоб тебя Ямор...
Но заминки хватило – кулак Эгорда взвился вверх, словно кому-то в подбородок. Из пола под Зессом вылез ледяной бивень, ящера подбросило к потолку, он закувыркался, но до пола не долетел – исчез.
Тиморис бежит к Эгорду как бык, сапоги грохочут.
– Живой?!
Помогает встать.
Эгорд нащупал в торбе пузырьки с зельями, выпил три подряд.
– А мне? – обиделся Тиморис. – О, другое дело! Спасибо. Настоящий друг всегда предложит выпить!
Залпом осушив флакон, разбил об пол.
– А где этот?
Приложил растопыренные ладони к ушам, изображая воротник.
Зесс и впрямь пропал с концами. Эгорда кольнуло страшное предчувствие.
Над ними – ледяной потолок. Сквозь его толщу видны тени ног, а стрекозы только что показали, как помогают Леарит и Жее сражаться против Зесса и ассасинов. Леарит уже вся в ранах, дерется отчаянно, но на пределе.
Эгорд взорвался розовым пламенем телекинеза, оно швырнуло его вверх, ледяной потолок разлетелся глыбами, и воин-маг приземлился на крышу рядом с Леарит. Его меч принял атаку Зесса, а свободная ладонь прижалась к Леарит, вкачивает силу исцеления.
Вокруг Эгорда и его супруги возник свето-ледяной щит, они словно внутри шара из толстого сияющего хрусталя с шипами, которые, быстро вытягиваясь, бьют по ассасинам и демонам, даже Зессу пробить щит не удается.
Леарит прижалась к мужу, уронила голову ему на грудь.
– Ты здесь, Эгорд! Я уже думала, что...
Вдруг щит разбился вдребезги, Эгорда и Леарит раскидало в разные стороны, воин-маг заметил пучки фиолетовой энергии и силуэт из костей. Всадник на костяной виверне уносится круто вверх, летит вдоль башенной стены.
Леарит пытается подняться...
Рядом с ней появился Зесс, девушка перевернулась на спину, Эгорд в отчаянии тянет руку – хоть каким-нибудь заклинанием остановить гада. А тот сверкнул бритвами зубов, Леарит заслоняется руками, от ладоней отрываются черные пылинки, засасываются в пасть Зесса...
Но между Леарит и тьмой змеиной глотки возникла Жея, крик ярости, крылья хлопают. Девушка потянулась к птице, ладонь уже блестит оголенным бордовым мясом.
– Жея, нет!
Зесс пожирает волшебную птицу, ее золото расщепляется в черную пыль, втягивается в пасть ящера, под страшный, будто из смерча, рев свет Жеи меркнет, но даже став зыбким темным призраком, птица машет ветхими крыльями, пепельный каркас выгнут гордо. На пике боевого клекота остатки тела исчезли в пасти.
Четыре ледяных сталагмита, ударив Зесса, скрестились, но тварь успела раствориться.
Рука Эгорда опускается вместе с головой, губы сжались. Женский плач заставил вскочить, подбежать, спрятать в объятиях.
– Жея! – повторяет Леарит снова и снова.
Эгорд прижимает к себе комочек дрожи.
Позади звук – острая сталь пробила плоть, сдавленный крик.
Упал ничком ассасин, открыв вид на пролом в крыше, оттуда, ругаясь, вылезает Тиморис. Из спины ассасина торчит сабля, вторая в кулаке воина.
Он оглядывает крышу.
– Ямор меня... Ну и каша! А где Халлиг? Мы тут, понимаешь, вкалываем, а он...
На водном горизонте – ничейный бой между стрекозами и флотом. Корабли слишком большие, не могут навредить стрекозам, а те слишком мелкие для судов, зато вносят неразбериху, пронизывают воду, заставляя ее бурлить, пениться. Корабли невольно превращаются в монстров, разваливаются на ассасинов прямо в воде. С великанами стрекозы ничего поделать не могут, а вот ассасинов жалят, и баланс сил медленно, но верно смещается.
Берег трясется – там кипит битва Клессы против гигантов. После краха башни силы бывшего генерала Зараха быстро истощаются. Три монстра начали забираться по склону к крепости, и Клесса уже не может их сдержать – его окружили. Камалия в отчаянии кидается на гигантов, но ущерб ее атак для них смехотворный.
Рядом с Клессой возник Зесс!
Зарезал призрак жрицы, а затем растаял – и появился на голове гиганта, с которым Клесса сцепился в рукопашной схватке. Хищно присев тремя конечностями на носу древесного ящера, Зесс держит руку с крисом вытянутой в сторону, смотрит Клессе в глаза.
Клесса раскрыл клюв – смести Зесса штормовым криком, от которого трескаются камни. Но глава ассасинов рассыпался в пепел и... втянулся в глотку клюва!
Эгорд подумал, что Клессе удалось победить, но радость сменилась предчувствием беды.
Клесса схватился лапами за череп, туловище выгнулось, над островом разнесся пронзительный крик. Монстр, с которым Клесса дрался, отступил, а полукровка, не выпуская голову из когтей, упал, его трясет агония, уцелевшее крыло и пара щупалец бьют по земле в хаотичной пляске. Древесные вараны-гиганты ревут, грохочут лапами – похоже на овации, мол, наша взяла.
Бедняжка Камалия растерянно мечется вокруг своего подопечного, забыв обо всех, не понимая, что случилось, а щупальца и крыло бьют по ней, Клесса не различает друзей и врагов – он где-то внутри себя, поглощен неравной битвой с безумием.
– Ямор, да что же это! – сокрушается Тиморис.
Остров превратился в свалку трупов, снега не разглядеть из-за тел демонов, ассасинов, големов, ледяных зверей, стрекоз... Много захватчиков полегло, силы, кажется, выровнялись, но демоны продолжают падать из шаров огня.
Над разрушенной башней в потоках дыма зависла, хлопая крыльями, Милита. Под ней сидит на руинах костяная виверна, кости охвачены фиолетовым пламенем, на хребте восседает некромант в сером плаще.
====== ЧАСТЬ 4. Глава 34 ======
– Крысы в ловушке дерутся с тройной яростью! – восклицает Милита с удовольствием. – Но я обрушу на этот клочок суши в десять, да хоть в сто раз больше сил, чем уже обрушила! Ямор воистину щедр, когда поручает что-то важное!
– Зубы сломаешь! – крикнул Тиморис.
Милита подлетела к некроманту сзади, красные пальцы коснулись его плеча, сквозь серую ткань его капюшона демонесса шепнула на ухо, а затем – взмыла в небо.
Некромант встал на спину виверны, осанка величественная, складки плаща идеально прямые, как шпаги. Под накидкой горят во мгле две злые лиловые звезды. Медленно, как на торжественной церемонии, некромант скинул плащ, ткань улетела в огненную пропасть башни.
Весь в костяных доспехах, похож на мертвое дерево, а осиная талия, тонкие конечности и широкие плечи дают сходство с насекомым вроде богомола или палочника. В лысой голове сидят кристаллы с тьмой внутри, образуя треугольник, как гроздь паучьих глаз. Лицо длинное, бледное как мел, щеки впалые, торчат скулы, нос большой, орлиный. Без капюшона глаза светятся не так ярко – видны зрачки, белки, радужная...
Руки вытягиваются над головой, фигуру оплетает вихрь лиловых светлячков. Зазвучали слова неизвестного языка, камни на лбу наливаются все той же сиренью, энергия шипит, фиолетовый разбавляется белым, как черника молоком...
В надежде остановить заклинание Эгорд метнул комету льда, но лиловая воронка ее расщепила, втянула. Последнее слово некромант крикнул, руки резко в стороны.
Подошвы Эгорда примерзли к крыше, успел спрятать в себе Леарит, Тиморис отвернулся, воткнул саблю в лед, удержался за нее.
Волна некросилы растеклась по острову, накрыла его приземистым куполом. Впиталась в трупы ассасинов. Те засияли фиолетовым, а трупов столько, что засиял весь остров. Мертвая плоть вместе с одеждой рассыпалась в прах, этот пепел впитался в кости, и остров побелел от оголившихся скелетов.
Они начали вставать.
Умертвия берут со снега крисы, а если не находят – вооружаются первым, что под рукой: огромными, как мечи, сосульками, сучьями, камнями, оторванными лапами и хвостами демонов...
Ассасинов опять столько же, сколько было вначале.
Эгорд оттолкнул Леарит, та упала на край крыши, крыло виверны пронеслось над ней, едва не обезглавив. Костяная морда протаранила воина-мага, его доспехи покрылись коркой магического льда до того, как их сжали челюсти. Воздух уже ревет в головокружительном полете, на Эгорда смотрят громадные глазницы виверны, а чуть поверх – злой, но спокойный взгляд всадника.
Они трое высоко в небе, остров уменьшается, свысока – как адский котел в зеленом пару стрекоз...
Вдруг все погрузилось во тьму – влетели в прослойку туч. Хлещут молнии, гром будто внутри колокола, по телу мурашки, в любой момент может огреть электрический хлыст.
А когда вынырнули в огромное чистое пространство, Эгорду удалось вырваться из пасти, он падает обратно к тучам.
Но его окутало облако телекинеза, из спины выросли ледяные крылья, воин-маг пролетел по крутой дуге вниз, вдоль туч, а затем вверх – к виверне, та уже развернулась.
Они зависли в воздухе на таком расстоянии друг от друга, что магический снаряд – ледяной, огненный или еще какой-нибудь – ударить успеет, не избежать. Две пары крыльев, ледяные и костяные, хлопают синхронно, под ними грохочут тучи, мигают молнии, а над головами и вокруг – бесконечность.
Воин-маг и некромант будто одни во всей вселенной.
– Почему ты на стороне демонов?
Затевать разговоры опасно. Однако хлопанье костяных крыльев замедлилось...
– Почему? – давит Эгорд. – Некроманты всегда были сами по себе.
– Ты ничего не знаешь о некромантах, человек.
Голос низкий, хрипловатый, в нем враждебность и... печаль. Словно тяготит ноша, от которой не избавиться, и это вынуждает ненавидеть всех, кто ей не обременен.
Эгорд отдал приказ небольшому рою стрекоз подняться к нему. Часть погибла в тучах, но уцелевшие уже порхают вокруг некроманта, и теперь воин-маг видит его в объеме – так привычнее.
– Некроманты никогда не вступали в союз, – говорит Эгорд. – Зарах предлагал вам присоединиться, и вы отказали, даже прогнали со своих земель. Вы не захотели откусить от пирога, который сам просился в руки. С вами Зараху удалось бы победить, и вы исполнили бы давнюю мечту.
– Какую?
– Захватить мир.
Некромант засмеялся. Как отец над речами маленького сына, который смело рассуждает о мире, хотя ни разу не выходил за двор.
Стрекозы показали Эгорду крышу крепости. Там Леарит и Тиморис держатся против скелетов только потому, что летающая над ними Милита не нападает – наслаждается тем, как защитники острова устают.
Нужно скорее вернуться к ним, но этот смех...
– Мы никогда, – говорит некромант, – не хотели захватить мир.
– Летописи не обманешь. Даже ветераны той войны живы. Да, вы проиграли, но мир зализывал раны долго.
– Вы воевали с теми, кого некроманты из своих кругов изгнали. Истинным немертвым от мира нужно лишь одно – чтобы оставил их в покое. Вы оказываете Ордену услугу – истребляете отбросы. Вроде меня.
– Что?
– Да, да... Я изгнанник.
Всадник виверны отвел взгляд. Не воспользоваться этим – глупость чистой воды!
– Однажды я решил выйти в мир, – рассказывает служитель смерти. – Узнать, научился ли не идти на поводу страстей. В то время уже кипела война с демонами. Прекрасная возможность себя испытать. Я выбрал Старг...
Эгорд затаил дыхание. Даже тучи, кажется, ворчат тише. А кулак с ледяным зарядом чуть расслабился. Глупостью больше, глупостью меньше...
– Там я встретил ее, – сказал некромант.
Внутри у Эгорда раскрылась холодная пропасть.
– Так это ты продал Милите снаряжение и зелье!
– Не продал. Подарил...
Фиолетовые огни в глазах бессмертного заколыхались.
– Никогда не встречал таких. Девочка боялась всего на свете, каждого шороха... Но жажда отомстить убийце мужа обращала страх в ненависть.
Некромант сейчас так остро напомнил Эгорду Витора, что стало страшно. Никогда не встречал... Боялась всего на свете... Даже интонации те же!
– Знаешь, – говорит изгнанник убито, – если оградить человека от болезней в теплице, он утратит иммунитет, а когда вернется в мир, обычная простуда его убьет.
Далеко внизу громыхнуло так, что лед на доспехах вздрогнул, эхо разливается и затопляет простор вокруг...
– Она творит зло, но ничего не могу с собой поделать. Если скажет расстелиться перед ней ковриком – улягусь... Если скажет бросить к ее ногам мир вместо коврика, выкрасив его кровью, – выкрашу и брошу.
Некромант поднял взгляд на того, кто когда-то считал Милиту сестрой.
– Прошу, Эгорд... Останови меня.
Свето-ледяной щит Эгорда разбился о хлыст фиолетовой молнии. Виверна бросилась в атаку, сцепилась с человеком, они закружились в связке как вихрь. Ящер пробует укусить, а Эгорд бегает по нему как паук, бьет крыльями, укусы на льду сращиваются. Некросила пылает сиреневым пожаром, сжигает кожу, и если бы не ледяная корка и чары исцеления в доспехах...
Эгорд чувствует, что теряет силы, а некромант, похоже, не чувствует усталость в принципе. Нужно срочно выпить зелье, но как? Пропустит удар – и смерть...
Ямор! Придется сделать то, чего не делал с войны.
Пальцы сжали череп виверны, от них по костям расползается густой иней, но не хаотично, а рисуя узор. Один и тот же, вновь и вновь – на каждой кости. Руна, которую используют темные...
Виверна рассыпается пеплом, он всасывается в Эгорда как пчелы в улей. Иней коснулся и некроманта, но тот успел стряхнуть, мигом вытянул из костей питомца некросилу, чтобы не досталась врагу, – и прыгнул вниз.
Эгорд ушел за ним в крутое пике, сложив крылья, воздух начал реветь.
Свет резко сменила тьма – вновь пролетают тучи. Эгорд черпает энергию молний, они стягиваются к нему сквозь пузырь щита, он как фильтр – молнии не убивают, а преломляются в силу, которую ледяной маг может переварить.
Но каким-то образом некромант эту энергию перехватывает. Ворует!
Вот же Ямор!
Нет, нужна другая сила – которую сможет использовать только Эгорд.
Пелена туч выпустила, внизу – кроваво-белое, рваное знамя острова. Похоже, к умертвиям добавились демоны – новая партия насыпалась из порталов. Посреди этой каши высятся ледяные статуи богов. В свое время Эгорд вкачал в алтарь изобилие энергии.
Воин-маг рванул вниз, как метеорит, с утроенной скоростью, ледяная стрела с человеком внутри вонзилась некроманту в живот, брызнул фиолетовый фонтан света, бессмертный согнулся пополам, и Эгорд помчал врага к алтарю.
Удар о ледяную гладь раскидал скелетов и демонов, лед алтаря побелел, сломавшись на мириады кусочков гигантской мозаики, а те вздыбились, как морские волны, и волей Эгорда потянулись вверх. Вокруг алтаря растет стена, сбрасывает бесов и умертвий, что пытаются залезть.
