Текст книги "Холод, согрей (СИ)"
Автор книги: Egord
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Хафал поднес ладони к колбе, окружают стеклянный шар с двух сторон, но не касаются.
– Младенцев обычно ем.
– А необычно?
– А необычно – угощаю младенцем какую-нибудь демонессу с большими сиськами, она его жрет, а потом...
– Понял. Ну хорошо, закрой глаза, представь – ты сутки без передышки занимался любовью с пышногрудой красоткой...
Демон закрыл глаза, осклабился.
– Мой рекорд – трое суток!
– Трое суток без продыху ты ее ублажал, выбился из сил. И вот лежишь в ее объятиях, уткнувшись носом ей в грудь, засыпаешь, а она бормочет тебе колыбельную. Представь, каким тоном она поет...
Демон начал бубнить знакомое Эгорду заклинание. Слова со злыми нотами, то сдавленно, ты рывками, Хафал будто проклинает кого-то. Но постепенно рожа приобретает выражение мечтателя, жвалы раскрылись в похабной улыбке, голос все мягче, демон даже покачивается в такт словам, голова опускается, демон, кажется, вот-вот усыпит сам себя...
Колба вспыхнула новорожденной звездой, лучи во все стороны, иглы золотого ежа воткнулись Хафалу в лицо, он с воплем отлетел, спина грохнула о каменный «балкон», демон чуть не свалился с уступа в пропасть, держится за лицо.
«Окольцо» тоже отбросило, артефакт полетел в бездну, но Эгорд успел среагировать, стрекозьи лапки поймали, насекомое поднесло Око Асимиры к краю уступа, положило так, чтобы Халлиг мог видеть происходящее.
– Прекрасно! – воскликнул жрец.
Демон закашлял, убрал руки от морды, хитин черный, кожа местами обожжена.
– Какого, мать бесова!..
И опять согнулся в кашле.
– Наконец-то произнес как надо! – говорит Халлиг радостно. – Сок равновесника напитался светлой энергией, взгляни, как пузырьки засияли!
– Я эти пузырьки... богам в задницу... – хрипит сквозь кашель демон, поднимаясь, отмахивая дым от морды.
– Светлая магия причиняет демонам ущерб, все верно. Светлая! Понимаешь, Хафал? Ты только что сотворил светлую магию!
– Ага, щас обделаюсь от щастья...
– Осталось повторить заклинание много раз, чем больше, тем эффективнее будет напиток. Не бойся, заклинание не причинит большой урон, такие ожоги заживают на демонах быстро.
Ожоги и правда уже почти исчезли, чернота на хитине поблекла.
– Кто, я боюсь?! – возмутился демон. – Следи за языком, ты, лизун божественных задниц! Я, Хафал Пожиратель Душ, скорее сдохну, чем испугаюсь!
– У тебя есть отличная возможность доказать, – подзадорил Халлиг. – А то знаешь, сомнения одолевают...
– Р-р-р!
Хафал подскочил к горке камней, рухнул на колени, ладони осадили колбу, вдох глубокий и свирепый... Но выдох – уже ровный. Голова и веки опустились, демон зашептал...
«Эгорд!»
Мысленный зов прозвучал в сознании воина-мага пронзительно, Эгорд тут же порвал связь со стрекозами вокруг демона, вернулся к тем, что следят за Леарит.
Снова увидел грибницу, но теперь шляпа центрального гриба, этого гиганта, на краю которого сидела Леарит, свернулась в шар, а самой Леарит нет. Из шара во все стороны торчат белые лезвия пластинок, он пульсирует как сердце, ножка извивается, с трудом удерживая, словно внутри что-то пытается вырваться на свободу, а гриб не пускает.
О боги!
Ледяная пелена застелила взор, Эгорд рванул к стене, по ту сторону – пещера с этими проклятыми грибами. Объятый ледяными корками и тучей туманного холода, протаранил стену как бык, та мгновенно оледенела, взорвалась.
Секунды – и воин-маг проморозил целый туннель, вырвался в соседнюю пещеру, толкнувшись ледяными крыльями. Следующий мах добросил до грибницы.
Он запрыгнул на грибной шар, тот наклонился. Ножка трещит.
Эгорд вонзил в него пальцы, сапоги, колени, крылья, все что можно, словно захотел в нем утонуть, шар тут же замерз, разорвался на ледяную скорлупу, в фонтане брызг Эгорд поймал Леарит, упал с ней на землю, успев перевернуться – подставить под удар себя, а не ее.
От боли в глазах потемнело, но для защитных и лечебных чар в доспехах это пустяки. Хотя куда раньше в чувство привело осознание того, что Леарит в его в руках, живая, но, возможно, еще в опасности.
Эгорд вскочил, Леарит согнулась в кашле, косы пропитались водой, Эгорд приподнял ее.
– Солнце, я здесь! Все позади...
– Эгорд...
Она опять сорвалась на кашель, но руки смогли оплести его шею, Эгорд ощутил крепость объятий, обнял тоже.
– Леарит...
– Эгорд, сзади!
Воин-маг развернулся, крыло рубануло наотмашь, брызнул грибной сок, и гриб, что вытащил корни из земли и пошел на Эгорда, развалился на две половины. Нижняя – ножка и лапы-корни – топчется на месте, а верхняя упала набок, часть шляпы отломилась. Из-под нее на Эгорда глядят пустые глазницы. Длинный нос сформирован из шляпочной пластины, рот безобразный, вместо зубов – клетка сросшихся нижних и верхних десен, из такого же хрупкого волокна, как и все тело. По земле в агонии бьет венец щупалец, выросший из юбочки на середине ножки.
Из земли вылезла почти вся грибница. Леарит уже излучает свет, в ладонях клубятся пучки готовых заклинаний.
– Все хотят кушать, – бормочет Эгорд. – Понимаю, ребята...
Приблизился гриб, воин-маг прыгнул вперед, крутанулся, и оба крыла разрубили ходячую поганку, та упала у ног Эгорда сочной горкой.
– Пощадил бы, но...
В пару кинувшихся в атаку грибов прилетело по ледяному снаряду, грибы с треском превратились в памятники, глухо лопнули, зазвенели холмы мутного стекла.
– Но вы тронули мою жену.
Следующие минут пять Эгорд кружил вокруг Леарит, оставляя за собой шлейфы снега и мертвые грибы, крылья рубили как топоры берсеркера в раже, Леарит оставалось лишь скромно палить лучами, пепельные тучки от ее солнечных пик вспыхнули всего пару раз. Воздух пропах грибами, по краям пещеры туман из капелек сока, в центре он не выдержал мороза – осыпался ледяным бисером.
Эгорд и Леарит посреди свалки грибных трупов, в кольце курганов, половина из них превращена в лед. Между холмами уже тянутся вверх шляпки молоденьких грибов, растут на глазах, их как трав на лугу, и почти все, несомненно, погибнут в борьбе друг с другом.
Эгорд дышит так, что корочки льда на доспехах потрескивают, с него осыпается иней, от крыльев струится морозный пар.
Леарит подходит, звуки шагов приводят Эгорда в себя, они берутся за руки.
– Жена? – спросила Леарит осторожно.
– Конечно.
Леарит улыбнулась.
– У людей это сопровождается ритуалами: белое платье, фата, цветы, гости, поздравления...
– Так-то у людей, а ты богиня. А я... сам не знаю. Кусок льда.
– Я уже давно не...
– Не спорь с мужем.
Эгорд притянул ее к себе, их лица сблизились.
Пока звучал поцелуй, кольцо молодых грибов хищно сжималось, но у сапог воина-мага, на белой, пронизанной льдом земле, ножки грибов замерзли, а шляпки почернели и загорелись от света Леарит.
Женские пальцы гладят щетину.
– И впрямь муж.
====== ЧАСТЬ 3. Глава 21 ======
Утреннее пробуждение в лагере вышло не по плану. Напала большая стая демонов, часть сгорела в куполе щита, но сам щит лопнул, не выдержав напора. Эгорд, Леарит и Тиморис успели приготовиться. Для них стая демонов – не проблема.
Но тут пришла Велира – увидела, что творится, золотые сабли обнажились, и ярость бросила пиратку в бой.
Эгорд приказал Леарит и Тиморису незаметно выйти из боя. Втроем наблюдают, как девчонка расправляется с превосходящей силой противника. Гнева ей не занимать, наверное, мстит за время, проведенное в плену, Тиморис в восторге.
И вот, на поле битвы из живых уже никого, кроме зло пыхтящей девушки.
Велира доковыляла к камню, рухнула на него спиной. Тиморис подбежал как пес, сунул ей в ладонь бутыль с водой, а дочь – о чудо! – не швырнула, а, вперив туманный взор в потолок, поднесла бутыль к губам, отхлебнула и лишь потом вяло бросила отцу.
Но тот счастлив, на радостях убежал собирать все нужное для кухонной магии, устроить чаду пир. Эгорд и Леарит посмеялись, но трупы демонов вынудили задуматься.
– Уже пятая стая, – сказал Эгорд.
– Я думала, от лагеря демонов мы ушли далеко.
– Они следят за нами. Только не пойму, как. Наверное, у них тоже потайная сеть перемещений.
– А почему «тоже»?
Леарит, увидев его замешательство, улыбнулась снисходительно.
– В любом случае, надо скорее вернуться на остров, там будем в безопасности как нигде.
– Согласен. Приводи себя в порядок, милая, и отправимся.
Эгорд ушел в соседнюю пещеру, развернул походную лабораторию. Пока бурлят зелья, воин-маг проверяет стрекоз по всем пещерам, не забывая про остров и лагерь.
Увидел, что Леарит, разговаривая о чем-то с Велирой, испепеляет тела демонов, от ее луча сгорел еще один труп, пятна крови и запах горелого мяса, который добрался и до пещеры Эгорда, напоминают о битве.
Воин-маг наполнил воздух морозной свежестью, камни покрылись инеем, пространство обрело синеватый оттенок, в нем заблестели снежинки. Леарит вырастила на пятнах крови полянки зеленой травы.
Велира лежит на склоне камня, веки опущены, колено стрелкой в потолок, между пираткой и ее ложем скрещены сабли, волосы растеклись озером смолы.
Над ней летает Жея, с тихими криками сыплет лечебные искры, те впитываются в доспехи и кожу, царапины затягиваются, синяки исчезают.
Велира блаженно постанывает.
– Спасибо, добрая птичка.
Неподалеку блестит колодец-самородок, стенки из круглых замшелых камней, воды почти до краев, на зеркале плавают кувшинки с лиловыми лепестками и голубым островком. Над колодцем склонилась Леарит, умывает лицо.
Распущенные волосы встряхнулись, с них слетели пещерные бабочки и жуки, Леарит, закрыв глаза, подставила лицо ветру от крыльев Жеи, птица хлопает в ее сторону, Леарит улыбается. Из поясной сумки появился гребень, девушка начала расчесываться, глядя в колодец.
С каменного языка, что выходит из глотки верхней пещеры, спускается Хафал, прыгает с камня на камень, голова опущена, глаза, как всегда, пылают ядовитой зеленью, демон бормочет под нос ругательства. В кулаке что-то блестящее.
– Ледяной червяк... Дожил! Великий Хафал, Пожиратель Душ, сын Зараха, стал мальчиком на побегушках у человечьей вши! И какого беса я согласился...
Велира, лежа на камне, повернула к нему голову, Леарит, продолжая расчесывать, лишь покосилась, вновь смотрит в отражение.
– Ты что-то не в духе, – заметила Велира. – Впрочем, когда было иначе?
Демон спрыгнул к подножию камня, где отдыхает Велира, пещера вздрогнула, залежавшаяся пыль отпрянула пухлой волной.
– Ненавижу!
Велира лениво вернула глаза к потолку, колено покачивается.
– Я в курсе. Ты всех ненавидишь.
– Трахаль этой богиньки, – Хафал ткнул хвостом в сторону Леарит, – поручил принести тебе какую-то хрень. И самое идиотское – я согласился! Я, Хафал, стал посыльным ледяного червяка! Этот гад меня зачаровал, не иначе! Ненавижу магов!
– Мне? Принести?
Велира перекатилась набок, лицом к Хафалу, локоть подпер голову, волосы свисают стеной черных лоз, колено по-прежнему смотрит вверх.
– Интересно, что?
Эгорд удивлен даже больше Велиры. Он не давал демону никаких поручений.
– Какие-то лечебные помои по новому рецепту, – говорит Хафал небрежно. – Лучше прежних. Экскрементальный... тьфу, экс-пе-ри-мен-тальный образец, во!
Демон кинул Велире блестящий предмет. Смуглянка поймала. Красивый хрустальный флакон, в такие Эгорд разливает зелья. Изнутри льет свет фиолетовая жидкость, изнанка хрусталя усеяна пузырьками. Эгорд вспомнил, что Хафал стащил из полевой лаборатории горсть пустых колб и флаконов.
Велира открыла флакон, принюхивается.
– Ммм... Пахнет волшебно!
Демон оскалился.
– И не противно быть подопытным кроликом ледяного червя? Между прочим, дружит с твоим папашей, если не заметила.
Велира нахмурилась, флакон отплыл от носа. Но глаза невольно закрылись, на губах родилась улыбка. Смуглянка вновь вдыхает аромат, блаженный ах.
– И что? Не папаша ведь сделал это чудесное зелье. Кроме того, я и так с головы до ног в артефактах Эгорда, не раз спасали жизнь, поздно изображать независимость.
Велира опрокинула флакон надо ртом, фиолетовое зелье исчезло, звучный глоток – и стон удовольствия.
– Этот маг просто гений! Да и я только что из боя, лечение не помешает... Чего лыбишься?
Воин-маг тоже заметил, что демон, изображавший суровое негодование, исподтишка смотрит на Велиру с коварной ухмылкой. Но морда тут же вновь стала хмурой.
– Да ниче... Пьешь всякую отраву, как ручная крыса. Ледяной гад напоит тебя однажды чем-то, а ты и лапки кверху!
Велира смотрит с подозрением.
– А ты к приготовлению этой отравы лапу часом не приложил?
– Я?!
Хохот в потолок.
– Я что, похож на того, кто владеет магическими штучками? Глянь на мою рожу – пень пнем, левую лапу от правой не отличу! Куда мне зелья варить!
– Хм...
Велира перевела взгляд на пустой флакон, задумчиво любуется бликами граней.
– Ты прав. Если бы готовил ты, на вкус вышло бы дерьмо. Такую вкусность может сделать лишь мастер, вроде Эгорда... Ой, после этого зелья и правда хорошо!
Потягивается.
– Приятная волна по телу.
Опять смотрит на флакончик.
– Красивая вещичка.
Слизала с горлышка остатки зелья, закрыла, бережно опустила хрусталь в поясную сумку.
– На память.
Хафал чешет в затылке.
– Там это... Пока сюда шел, заметил пещерку. Внутри целый рой пещерных мотыльков.
Велира с камня спрыгнула.
– Да?
– Мне мотыльки до задницы, но вас, баб, такое почему-то цепляет, если хочешь, могу проводить.
– Хочу.
Шагая к демону, Велира вновь потянулась, зевнула, ее пошатывает. В итоге, споткнулась, Хафалу пришлось придержать за плечо.
Смуглянка отвела от лица прыгучие локоны.
– На мотыльков гляну да пойду вздремну немно...хоооо...
Концовка тонет в чудовищном зевке.
Демон потирает ладони друг о друга.
– Вот и славненько, хе-хе...
Взял Велиру под локоть, тянет за собой вверх по склону, к черному горлу пещеры.
– Пожалуй, тоже взгляну, – голос Леарит.
Хафал обернулся, коварное выражение морды сменилось хмарью.
Леарит закончила не только расчесывать, но и заплетать волосы в косы, тяжелые золотые кольца висят у висков, эту красоту держит обруч. Леарит шагает за Хафалом, на плечо уселась Жея.
Недовольный оскал демона все же скрылся.
– Р-р-р... Ладно.
Сын Зараха продолжил вести за собой Велиру, беззвучно цедит сквозь зубы проклятия, жвалы дергаются.
В лабиринте мрачных каменных кишок не только повороты, но и провалы. Приходится обходить или перепрыгивать. Демон будто выбирает дорогу наугад, а сам блуждает в злых панических мыслях, оглядываясь украдкой на Леарит, хвост придерживает Велиру, ее качает как на палубе в шторм.
Жея сорвалась с плеча Леарит, летает по пещерам, кричит, радуясь скорости и свободе, освещая стены. Иногда вовсе исчезает за поворотами, но как-то ухитряется находить путь назад, причем с совершенно другой стороны.
Когда Жея пролетела мимо очередной стены рядом с путниками, на стене блеснуло что-то пестрое.
– Эй, взгляните! – крикнула Леарит.
Лучи солнца из ладони осветили кусок стены.
Заиграли красками драгоценные камни: рубины, изумруды, алмазы, сапфиры... Грубые, необработанные, но их целый ковер, плотно прилегают друг к другу как элементы мозаики. Эта минеральная корка защищает тело огромного, размером с поросенка, слизня, мясо прозрачное, внутри токи розового сока, бродят пузырьки. Слизняк ползет по стене, рожки шевелятся. Леарит поднесла ладонь-фонарь ближе, и слизняк замер, стал вдвое меньше.
Леарит наклонилась рассмотреть.
– Темный ювелир. Собирает камни, они ему как панцирь. Корни камней постепенно растворяются в слизи, так ювелир питается.
– Красиво... – бормочет Велира за ее спиной. – Что-то устала совсем...
Веки опустились, она заваливается набок как бревно.
Демон поймал, подхватил на руки. Медленно пятится, зеленые костры глаз мечутся в поиске...
Внимание задержалось на дыре в потолке.
Под ней растет семья грибов-пружинников. Хафал прыгнул на мелкий крайний, затем на центральный, самый высокий, шляпка подбросила тушу в потолочный лаз, человек-скорпион исчез во мраке бесшумно. Эгорд отправил за ним стрекоз.
Леарит, оторвавшись от созерцания слизня, озирается.
– Эй, вы где?
Выходит на середину прохода.
– Аууу!.. Куда пропали?
Из-за дальнего поворота вновь показалась Жея, но теперь рядом с ней бежит Тиморис. Под золотым искропадом Жеи помахал рукой Леарит.
– О, ты здесь, Леарит! А я собираю хлам для кухонной магии.
– Тиморис, ты не видел Хафала с Велирой?
– А что случилось?
Тем временем, Эгорд следит за беглецом, стрекозы едва поспевают. Хафал мчится, пригнув голову, как хищник, по тесным лазейкам, прыжки на цыпочках, полет без шума, без контакта со стенами и потолком, как ассасин!
Может, когда захочет.
С Велирой на руках демон бежит хаотичным маршрутом, интуитивно, словно хочет просто убежать подальше, повыше, запутать следы, резко поворачивает через каждые два-три прыжка, а то и вовсе ныряет в щель.
Прыжок вверх выбросил демона в просторный купол пещеры, здесь полно волнистых белых сталактитов, похожи на лед, но на самом деле – соль. В уголке соляные сталагмиты, пронизаны дырками, будто норы насекомых, рядом с рощей сталагмитов крохотный пруд, белая, как молоко, вода, у берега распушилось облако бледных растений.
Хафал уложил Велиру на эти растения. Осматривает с головы до ног, взгляд задерживается на груди, бедрах.
– Обожаю магию! Особенно светлую...
Опустился на колени.
Хвост проскальзывает по телу смуглянки, ручей бурых сегментов огибает рельефы. Оплетает как удав, девушка скручена спиралью, жало, очищенное от яда, отводит от ее лица локоны.
Велира посапывает, реснички дрожат. Перевернулась набок, обняла конец хвоста как куклу, прижала к щеке, тело ерзает, ища удобную позу. Недовольный узелок губ подвигался влево-вправо, но затем развязался в безмятежную улыбку, тело расслабилось. Легкий храп.
– Жрец говорил, должна спать не меньше суток, и не разбудит даже гром вулкана...
Смакуя ощущения, демон скользит ладонями по ее доспехам. Один за другим щелчки, Хафал расстегивает ременные пряжки на доспехах.
Ритмичное хлопанье – в молочный полумрак пещеры вторгаются яркие полоски света, из дыры в полу, через которую Хафал проник в пещеру, рывками поднимается Жея.
Демон отломил от земли соляной кол, швырнул в птицу.
– Кыш, курица!
Жея юркнула обратно, кол разбился о край дыры. Эхо возмущенных птичьих криков удаляется, как и хлопки крыльев.
Хафал вернул взгляд к добыче.
Хвост осторожно разматываться, вместе с ним отходит черная скорлупа доспехов. Девушка вытекла из них легко, перевернулась на спину, руки в стороны, утонула в ложе растений.
Демон бросил доспехи, грянула какофония лязга, но Велира и не поморщилась, дышит мирно. Без доспехов вдвое меньше, но грудь и бедра почти не изменились, такие же крутые. Черное боевое платье из двух слоев, верхний в виде обтягивающего жилета и штанов, а нижний – собственно платье, воздушное. Юбка до колен, спереди открыта. Широкий матерчатый пояс забит шеренгой тонких, как бумага, метательных лезвий.
Хафал развязал пояс лезвий, вытянул из-под девушки.
– Тебе не понадобятся.
Наклонился к ее туловищу, жвалы развязывают тесемки жилета одну за другой, двигаясь от груди до стрелки между бедрами. Последние шнурки рвет зубами.
Края жилета чуть раскрылись, теперь между лицом демона и животом пленницы только воздушная ткань платья. Сквозь нее Хафал потерся носом о девичий живот, вдохнул, по его телу пошла мелкая судорога.
– Это не должно кончиться быстро, – бормочет, не прекращая дышать Велирой. – Слишком долго ждал, чтобы спешить.
Лапы заползли под жилет, раскрыли. Велира вдыхает глубоко, и грудь натягивает на платье складки, тонкие и упругие как струны, а лапы скользят вверх по ребрам со скоростью улиток, пальцы растопырены, впитывают жар тела. Когти уперлись в желанные округлости.
Свист, что-то бешено вращается.
В лопатку Хафала – удар, хвостатую скалу панцирей откинуло к сталагмитам, голова пробила один из них, но демон тут же вскочил, в развороте хвост срезал целый забор кольев.
– Убери лапы, таракан помойный!
На край лаза только что влез и стоит на колене Тиморис. Около Велиры валяется его сабля, воин вытащил из ножен вторую.
Сын Зараха скрутил хвостом охапку скошенных сталагмитов.
– Ррра!
Швырнул в Тимориса, тот в прыжке откатился вбок, дождь кольев разбился о стену, о берег дыры, некоторые исчезли в ней.
Прыжок Тимориса к Велире, перекат, вторая сабля вернулась в кулак хозяина, отец Велиры встал. Сгорблен как взведенная пружина.
Хафал вне себя от ярости.
– А ты как здесь?!
Ответ прилетел из дыры на сияющих золотых крыльях. Жея зависла над провалом, озаряет пещеру лучами и криком, от каждого маха крыльев – волна искр.
Хафал растет, мускулы становятся круче, жилы превращаются из веревок в канаты, пластины все толще. Кисти – уже клешни.
– Стукачка пернатая!
Прыгнул через Велиру на Тимориса, тот встретил секиру хвоста крестом сабель, удар вогнал его сапоги глубоко в землю, но крест выдержал.
Началось бес знает что. Хафал и Тиморис мечутся по пещере как безумный сквозняк, в вихре ударов тело каждого успело пролететь над спящей Велирой раз десять. Оба уже в порезах, Тиморис лишился одной сабли, у Хафала рассечена бровь. Демон превосходит, но Тиморису помогает Жея, хрупкий баланс пока держится, но Эгорд опасается, что горячие парни поубивают друг друга, придется пускать в дело стрекоз.
Тиморис опять кинулся, рубанул, но демон нырнул под саблю, хвост оплел запястье, сдавил, воин саблю с криком выронил.
Клешня замахнулась, обрушиться врагу на хребет. Но на Хафала с клекотом налетела Жея, демон отпрянул, морда потемнела, а клешня, вовремя прикрывшая глаза, стала черной, от нее повалил дым.
Птица успела улететь от петли хвоста, его сегменты тоже почернели.
На демона с голыми руками и матерным штормом набросился Тиморис, его пальцы перехватили клешни у предплечий, Хафал отшатнулся, но устоял.
С налитыми кровью глазами Тиморис смотрит снизу вверх, в зеленое пламя под бровями демона, почти вплотную.
– Не смей лапать мою дочь!
– Тебя забыл спросить, чучело!
Человек-скорпион долбанул Тимориса лбом в нос, брызнула кровь, голова откинулась назад, Тиморис отпустил предплечья демона, схватился на кровавый родник.
Демон поднял клешней за горло, попер к стене, вжал в нее Тимориса, тот отпустил нос, ладони в крови, щеки, губы и подбородок тоже, в лоб нацелилось жало. Хафал низко рычит Тиморису в лицо, обдает его разбитую рожу струями пара из ноздрей.
– Прирезать бы...
Бурые ножницы раскрылась, Тиморис сполз на пол, закашлял, ладонь уперлась в пол, другая схватила горло.
– Но обещал твоей дочурке, что не трону. Хочет разобраться с тобой сама. А мне, честно сказать, не терпится глянуть, какой фарш она из тебя сделает, ха-ха!
Эгорд, готовый было приказать стрекозам броситься на клешню Хафала и заморозить, выдохнул с облегчением.
Странно, а почему Жея не реагирует?
Всех троих привлекли панические крики солнечной птицы. Хафал и Тиморис повернули головы, а Эгорд развернул стрекоз.
Жея суетится вокруг Велиры в попытках отогнать от нее орду белых горбатых личинок размером с кулак, твари облепили островок растений плотным ковром, а те, что забрались на Велиру, ползут друг по другу. Белые спины личинок такие же складчатые, как соляные сталагмиты, из норок которых лезут цепочки новых личинок. Они стекаются к девушке, пещера тонет в скользком копошении, гусеницы похоронили живым холмом ноги, заползают на туловище, на грудь.
А Велире хоть бы что – спит с улыбкой, ерзает, ворочается. Сгребла насекомых в охапку, положила под голову как подушку, твари заползают на волосы, безглазые мордочки шевелят гребешками жвал.
Хафал и Тиморис кинулись к Велире, начали разгребать личинок охапками, отшвыривать в стороны.
Тиморис упал на колени, отгребает белые студни мощными толчками, словно отодвигает скалы, личинки разлетаются волнами, как морская пена.
– Прочь от моей дочери!
Твари заползают ему на колени, на спину, скребут жвалами там, где кровь, Жея летает над ним, сжигает личинок с помощью лучей, клюет, сбрасывает когтями, крыльями.
Хафал зачерпнул с ноги Велиры огромный шар личинок, откинул до стены, но на ногу тут же заполз новый холм гусениц, демон опять погружает в них клешни.
– Моя девка, мрази! Никто не смеет лапать, кроме меня!
Личинки окружили грудь девушки, несколько забралось на вершину.
Хвост демона смахивает наглых ползунов оттуда, куда сам демон еще добраться не успел.
– Только попробуйте испортить сиськи, уроды! Я вашу жирную мамашу вытрясу из улья и насажу на...
Поднял Велиру на руки и мощным прыжком перелетел на другую половину пещеры, гору личинок раскидало, будто лопнул болотный пузырь, волна окатила Тимориса, Хафал приземлился рядом с провалом, от удара с Велиры осыпались гроздья белых обжор, лишь единицы карабкаются по качающемуся маятнику волос.
Тиморис спешно отступает от очага копошения личинок, твари висят на нем как яблоки на яблоне в урожайный год, он скачет, трясет конечностями, словно танцует дикарский танец, сапоги давят упавших, Жея помогает избавляться от насекомых.
Личинки скопились высоким рифом на месте, где была Велира, а затем этот конус начал растекаться в сторону Хафала и Тимориса. Те обогнули провал с двух сторон, зашли за него, две волны личинок слились в одну, белая армия продолжает ползти в их сторону, словно гигантский уплощенный червь.
Из ямы выскочила Леарит, с кувырком через голову приземлилась перед волной личинок. Жея радостно крикнула, заняла место за плечом хозяйки.
Леарит оглянулась на Тимориса и Хафала, и вот опять смотрит на волну склизких белых гармошек со жвалами.
– Что-то не похожи они на мотыльков.
Ладони вперед, согнуты в чаши, под слова заклинания наливаются светом...
На последнем слове из них в сторону личинок вылетел веер лучей, пронзил треть волны, гусеницы превратились в сушеные крючки. Остальные, почуяв опасность, разворачиваются, ползут к сталагмитам, единство вмиг распалось на хаос, каждый сам за себя, спешит исчезнуть в норке, обгоняя сородичей.
В соляных кольях спрятались все, и настала тишина, в которой хлопают крылья Жеи, птица тихо воркует.
– Да мне что мотыльки, – говорит Хафал, – что червяки, один бес – букашки. Не разбираюсь.
Держа в лапах спящую Велиру, Хафал заметил, что на ее лицо с волос забрались две личинки, одна на лбу, другая на щеке. Демон оскалился.
Его морда метнулась к лицу девушки, щелк-щелк – и демон опять держит голову прямо, а челюсти пережевывают личинок.
Хафал косится на Леарит.
– Мы, демоны, дураки, – говорит, чавкая, – с нас спросу нет.
Тиморис, опасливо поглядывая на сталагмиты, подкрался к сабле, взял. Затем так же осторожно подобрал вторую. Более-менее успокоился, только после этого осознал, что дочь в лапах демона.
Идет на него сурово.
– Отдай.
– Сопли вытри, – огрызается демон, – а то девку запачкаешь.
Тиморис крепче сжал кулаки на рукоятках сабель.
– Отдай!
Хвост нацелил ядовитый клюв на отца Велиры. Демон харкнул, плюнул в сторону, не переставая играть в гляделки.
– Лучше подержи свой тонкий...
– Хафал, – мягко перебила Леарит.
Незаметно оказалась рядом с демоном, ее ладонь легла ему на клешню, другая на плечо.
– Хафал, прошу... Ты же видишь, какой он...
Небрежно, как в больного, ткнула головой в сторону Тимориса.
– Не ровен час, наделает бед, а нам потом расхлебывать. А ты себя в лапах держать умеешь, вижу, ты сильный духом! Отдай ему Велиру, и уйдем скорее. Пожалуйста...
Вытянулась на цыпочках, на щеке демона прозвучал поцелуй, женская ладонь поглаживает его плечо.
Хафал порыкивает...
Взгляд опустился, демон покачал головой.
– Попал же в бабье царство...
Зыркнул на Тимориса.
– Да подавись!
Кинул Велиру отцу, девушка в полете перевернулась, волосы описали круг, Тиморис уронил сабли, едва успел поймать дочь. Его прогнуло как деревце ураганом, попятился, но устоять получилось, хотя ноги выпрямляются с дрожью.
Леарит стиснула демона в петле объятий.
– Спасибо!
Глаза сына Зараха слегка округлились, но демон, скорее всего, удивлен не фактом объятий, а тем, что в хрупком с виду кусочке нежной плоти – столько силы.
Леарит расслабила кольцо рук, отлипла.
– Зато можешь понести ее доспехи и оружие, – сказала как бы в утешение.
– Ага, осталось еще наняться в носильщики, – проворчал демон.
Но к доспехам, тем не менее, пошел, на ходу тело уменьшается, клешни превращаются в руки, золотые сабли подхватил с земли уже более человеческий вариант Хафала.
Тиморис, увидев у себя в руках дочь, забыл обо всем на свете, его запачканная кровью рожа светится, Велира обнимает себя за плечи, хочет свернуться калачом. Тиморис бережно подкинул – перехватить удобнее, держит как большую корзину. Над ним зависла Жея, сыплет искры, и раны Тимориса заживают, а Велира во сне улыбается.
Леарит подошла к пропасти.
– Идемте!
Прыгнула вниз.
Тиморис оглядывается под ноги.
– Эй, мои сабли...
Неуклюже поддел сапогом одну, но та упала, Тиморис пошатнулся.
К сабле подлетела Жея, схватила когтями.
– Спасибо, красавица! – говорит Тиморис, пока птица целится саблей в его ножны. – Что бы я без тебя делал...
Жея разжала когти, вжик, гарда сабли щелкнула о торец ножен.
Хафал прошел мимо Тимориса, под мышкой зажат нагрудник Велиры, в другой охапке – прочие доспехи, за спиной золотые сабли. Хвост, извиваясь по земле вслед за хозяином, отпихнул вторую саблю Тимориса, та засвистела в полете, вонзилась в норку на вершине сталагмита, по которому ползают личинки.
– Ой, извини, я нечаянно, – сказал демон так, будто «Чтоб ты провалился!»
Спрыгнул в яму.
Тиморис проводил его бешеным взглядом, вырвалось ругательство, но отец вновь посмотрел на дочь, и сердце оттаяло. Жея метнулась к сталагмиту, уже скоро вернулась с саблей.
====== ЧАСТЬ 3. Глава 22 ======
До самого вечера Тиморис нес Велиру, несмотря на то что приходилось порой идти круто в гору, да еще с препятствиями. Эгорд и Леарит предлагали ее разбудить, с помощью зелья или магии, но Тиморис отказался. А Хафала даже близко не подпускал, несколько раз чуть не подрались, благо было кому разнять.
Хафал бросил в Тимориса доспехи Велиры, ее одежду, сабли. Тиморис кое-как увернулся, чуть не упал с дочкой на руках.
– Сам неси эти железяки, папаша! – прогремел демон.
Но Тиморис и бровью не повел, одел дочь, заботливо вернул на нее доспехи, застегнул ремешки, а золотые сабли повесил себе за спину. Выпил зелья бодрости и силы, поднял Велиру и пошел дальше.
А вечером у костра Велира начала просыпаться, Тиморис повздыхал, но с улыбкой положил рядом с дочерью сабли, ушел на другую сторону. Велира зевнула широко, потянулась, глаза открылись, моргают вязко. Кулак протер глаза, смуглянка приподнялась, огляделась.
Неподалеку Хафал сидит на камне, разделывает тушку пойманного на охоте зверька, кровь брызжет после каждого хруста.
– А где мы? – спросила Велира сонно. – Что-то плохо помню...
