Текст книги "Холод, согрей (СИ)"
Автор книги: Egord
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Эгорд присматривается к рукам демона...
Левая до предплечья более светлая, чем правая. Кожа не такая красная, пластины менее бурые. И тоньше. Мускулы и жилы выделяются рельефом слабее. Будто это предплечье вместе с кистью принадлежит другому Хафалу – молодому. Можно сказать, подростку.
Словно рука выросла недавно, на месте старой.
Хафал похож на вулкан, который вот-вот рванет. Велира, наконец, протянула пальцы к цветку, но те на полпути замерли, девушка, глядя на цветок, задумалась...
– Да возьми уже этот веник! – прорычал демон.
Взял ее ладонь в свою, сдавил запястье, девичья лапка раскрылась, Хафал выдернул цветок из хвоста, сунул в ладонь Велиры, зажал ее пальцы на стеблях.
Развернулся. Течение реки провожает его вдоль берега. Шаги демона широкие, хвост хлещет, оставляя на земле вмятины и разбрызгивая воду в реке. Нога пнула камень, тот развалился на осколки в воздухе, не долетев до ближайшего препятствия. Хвост смахнул с пути демона шеренгу молодых деревьев, треск, брызги сока, прутики сдвигаются как занавески, падают, кувыркнувшись, в траву, взбивают тучи бабочек...
Демона проглотила стена широких листьев и теней, Велира озадаченно смотрит вслед...
Ее взгляд опустился на цветы, ноги побрели куда-то.
На дороге возникло взрослое дерево, ствол ребристый, внизу широченный, Велира легла на него спиной.
Вдыхает аромат цветка, закрыв глаза...
Веки поднялись, и Велира посмотрела туда, где исчез Хафал.
Улыбка. Беззвучный смех.
Букет лег на грудь. Нога подогнулась, руки в стороны, Велира словно растеклась по стволу. Выражение лица мечтательное, остается лишь гадать, что за мечты...
Леарит так понравилось в этих джунглях, что Эгорд решил устроить тут ночевку, хотя рановато, жаль терять время, и так потеряли много, но чего только не сделаешь ради любимой. Велира тоже рада. Да и Тиморис – может ходить незаметно за дочерью, наблюдать ее радость, отчего рад и сам. А заодно набирает растения для кулинарной магии, вряд ли еще где-то найдет такие. Недоволен только Хафал. Стрекозы нашли его ползающим по стене каньона в погоне за каким-то пещерным монстром.
Проснулся Эгорд рано.
Через полчаса, когда проверял стрекозами соседние пещеры, увидел в конце одной мелькнувшего демона. Подумал, что Хафал, но когда стрекоза пустилась за ним, выяснилось, что демон с шестью лапами, напоминает краба. Ползет из пещерки в пещерку...
И влился в цепочку демонов! Сильных, не похожих друг на друга.
Вокруг темно, лишь жалкие островки растений дают скудный свет, как созвездия в космосе, и еще огненные глаза демонов. Как назло, нет даже стрекоз – настолько глухие пещеры, ищейки разнюхать не успели.
На ледяных крыльях Эгорд летит туда, пробил крошечный лаз, куда пробралась стрекоза, которая следит сейчас за демонами.
Процессию удалось догнать, когда ее хвост уже исчезал в соседней пещере, Эгорд едва успел спрятаться, последние демоны бдительно оглянулись, понаблюдали, но все же скрылись в другом туннеле.
– Эгорд, – услышал воин-маг за спиной.
К нему в розовом облаке телекинеза подлетела Леарит. К счастью, уже поняла, что рядом враги и надо вести себя скрытно, – летела рядом с землей, в слабом облаке, оно светило тускло, а Жея у девушки в кулаке – двуручным мечом.
– Я увидела, как ты сорвался куда-то, решила, что-то стряслось, нужна помощь...
– Демоны... Идем.
Взял ее за руку, и к пещере, где исчезли демоны...
Внутри просторно, но тьма хоть глаз выколи. Вдоль пещеры тянется огромная цепь огненных глаз, далеко впереди этого «червя» – крылатая демонесса.
Милита!
Эгорд и Леарит движутся вдоль стены, прячась за камнями и в чары невидимости, обгоняют демонов, за Эгордом армия стрекоз рассредоточивается по пещере – вокруг всей цепи демонов. Стрекозы показывают Милиту вблизи.
Та долетела до конца пещеры, ее магия открывает тайный проход...
Эгорд и Леарит дождались, когда в проходе исчез последний демон, забрались следом, и тут же в укрытие.
Очертания этой пещеры знакомы...
– Здесь же кладбище! – шепчет Леарит. – за той скалой!
– Ледяной мавзолей!
Вот так дела. Они были здесь, и Эгорд даже не подозревал, что рядом тайный проход, сделанный Милитой.
И не один.
Милита подвела демонов к вершине крутого склона, что упирается в середину стены, вскоре там открылся точно такой же проход, Милита исчезла в нем, начали цепочками заползать и залетать демоны.
Эгорд и Леарит осторожно обогнули вдоль стен этот красный очаг суеты, спрятались за каменной глыбой, отсюда видна часть мавзолея, точнее, руин, которые от него остались. Из земли торчат обломки ледяных стен, слабо мерцают остатки силы.
Милита постаралась... Хотя сами могилы остались нетронутыми, и то хлеб.
– Как же много поганцев! – прошипело за спиной.
Эгорд и Леарит обернулись.
– А ты как здесь оказалась?! – возмутился Эгорд.
Велира подкралась ближе, волосы ползут по земле, в кулаке зажата рукоятка сабли.
– Шла к тебе, Леарит, но увидела, что ты куда-то сорвалась, вот и пошла следом, вдруг помощь нужна...
Эгорд вздохнул, покачал головой.
– Остается надеяться, что Тиморис и Хафал не увидели, как сорвалась куда-то ты, еще подумают, нужна помощь...
– Нужна помощь?
Все резко обернулись, Велира вздрогнула, отпрыгнула назад с перекатом, вытащила вторую саблю, Леарит распрямилась, отшагнула, меч лег в обе ладони, лишь Эгорд остался на месте. Встал с хрустом ледяной корки, смотрит холодно, задрав голову, на зависшую в воздухе Милиту.
Ее крылья ритмично хлопают, лава пульсирует по жилам, огромные глаза горят, блестят черные доспехи, в нагруднике сверкает звездочками черный кристалл. Милита, изящно раскинув руки и подогнув ножки, улыбается, смотрит ему в глаза.
– Зря появился, старший братец. Еще и подружек привел. Придется вам умирать, какая жалость.
Эгорд осмотрел себя. Чары невидимости разрушились, совсем забыл, что рядом с доспехами Милиты магия резко ослабевает.
Теперь они трое почти беспомощны.
====== ЧАСТЬ 3. Глава 26 ======
Демоны, что еще не успели забраться в лаз, тоже обернулись, начали обступать троицу, но Милита дала команду, и демоны отпрянули. Порычали на людей и с неохотой развернулись к проходу.
Милита щелкнула пальцами, между ними вспыхнул язычок пламени.
Сбоку от нее, на скале, вспыхнула тучка дыма, заклубилась, внутри загорелись злые зеленые глаза, тучка превратилась в сгорбленную фигуру в доспехах, за спиной рукоятки крисов. Голова кобры прошипела, высунулся тяжелый раздвоенный язык, нырнул обратно.
Зесс! Глава ассасинов Темного Ордена...
– Займись ими, – сказала Милита.
Развернулась, полетела вдоль склона над демонами, Эгорд чувствует, что с удалением Милиты силы возвращаются. Милита зависла у прохода. Руководит утечкой демонов, посматривая в сторону Зесса и его противников.
Зесс, глядя на Эгорда, ловким и грациозным движением извлек из рукава блестящую сферу размером с яблоко, чернота внутри нее глубокая и... живая.
Чешуйчатый кулак сжал сферу, та звонко разлетелась на куски.
Вслед за черными осколками, как хвосты за кометами, со страшным ревом разлетаются полосы дыма, упругие и быстрые, даже не полосы, а лучи. Так много, что это черное облако похоже на гигантского морского ежа.
Полосы дыма, растягиваясь, едва не коснулись поверхностей пещеры, начали сматываться в клубки. А каждый клубок не только вырос размером с человека, но и повторяет человечью форму. В итоге из дымовых призраков возникло около трех десятков темных магов.
Из них трое – в более узорчатых и пышных одеждах, рогатых шлемах и с посохами.
Архимаги.
Появившись, маги начали медленно кружить, как привидения, вокруг троицы черной воронкой, пожирать глазами, оттесняя в центр пещеры. Леарит недалеко от Эгорда. Как и он, осматривает врагов неспешно и сурово, а вот Велира поодаль, вертится туда-сюда, как пойманная в клетку хищница, за саблями горят шлейфы красной силы, волосы хлещут.
Зесс медленно, от ног к голове, превращается в дым, растворяется...
Темные маги кружить перестали – зависли, каждый выбрал себе жертву из троицы, Эгорд чувствует, что маги копят силу, их глаза наливаются огнем.
На земле вокруг Эгорда намерзла ледяная окружность из бугорков, пушистых от инея, от них струится мороз, лед потрескивает, пульсирует от избытка силы.
Взглядом Эгорд дал Леарит знак, покосившись на ледяной обруч. Леарит кивнула. А Велира по-прежнему затравленно озирается, рассекает воздух саблями – до нее не достучаться.
Эгорд вновь посмотрел на Леарит. Кивнул.
Леарит прыгнула в его сторону, перекат, оказалась внутри круга, Эгорд, тем временем, выбросил руку к Велире, пиратка вспыхнула розовыми хлопьями, ее мгновенно притянуло в круг, успела лишь крикнуть, а Эгорд уже обнял обеих, а над ними вырос шатер из ледяных бивней, острия сомкнулись над головами, наросли толстые стены льда.
Со всех сторон обрушился шквал магических снарядов – огненных, лавовых, кислотных, электрических, на шатре бурлит каша фейерверков, это похоже на планету миллиарды лет назад, когда не было жизни и бушевали разные стихии. Но самые опасные – черные лучи. Из-за них Эгорду приходится наращивать новый лед на пределе сил. Мог бы больше, но Милита с ее подавляющими доспехами совсем рядом.
Эгорд налаживает связь со всеми стрекозами, что успели заполнить пещеру, картинки сменяют одна другую очень быстро, давая буквально ощупать пещеру мозгом, словно полость пещеры со всеми выпуклостями, нишами и всем, что мельтешит, – и есть мозг.
Кошмарный черный одуванчик из темных магов проливает в ледяную сердцевину снаряд за снарядом. Стрекозы по воле Эгорда разбились на стайки, каждая окружила по одному магу.
Фас!
Поток снарядов, которые маги швыряют в ледяную крепость, сбился с ритма, а затем и вовсе поредел, многие снаряды летят вообще не в цель. Маги извиваются, кричат, некоторые успели почуять угрозу до нападения, теперь летают в виде дымных мурен, но тела остальных падают бледно-зеленые, кожа в укусах, изо рта пена, трясутся в догорающей агонии.
– Врассыпную, – скомандовал Эгорд.
Влил в купол мощный заряд силы, и купол взорвался.
Кометы льда, сияющие энергией, прошили пространство во все стороны, несколько попало в магов, те мгновенно замерли, побелели как известь с головы до ног, включая одежду.
Эгорд, Леарит и Велира разбежались кто куда, Эгорду пришлось на бегу вильнуть влево, затем вправо, от мест, куда упали ледяные статуи магов. Воин-маг запрыгнул на камень, еще прыжок вверх – к темному, который целится в него лучом смерти. Из спины выросли ледяные крылья, одно разрубило мага наискось, Эгорд приземлился на стену пальцами рук и носками сапог, те вмерзли, крылья качнулись, легонько ударились о стену, кровь на крыле превратилась в лед, а половинки мага упали на землю.
Стрекозы показывают, что в сторону хозяина развернулись еще два мага, уже летят к нему, готовят заклинания.
Глаза Эгорда вспыхнули синим.
Крылья треснули у оснований, обломились, но, начав падать, превратились ледяных големов, худеньких как женщины, потому что часть льда распустилась у них за спинами в виде крыльев.
Эгорд спрыгнул, а в стену – туда, где он был – врезался луч смерти. Воин-маг приземлился за ледяное дерево, оно стало таковым от попадания ледяной кометы – куска ледяного купола. Из ножен появился меч.
Ледяные големы уже вцепились в парочку магов, обняли крыльями, закувыркались, тела магов в объятиях големов превратились в лед, и эти ледяные ядра разбились о землю.
Леарит убегает от палящего в нее сверху мага. Попутно разрубает двуручным мечом големов, которых маги успели поднять из камней, песка и прочего пещерного материала. Казнила каменного паука с сухожилиями из растений, прыжок через многоножку из веток, и бутон лучей, пущенный ладонью, сжег летевший на девушку клубок зачарованных насекомых с красными глазками.
Маг-преследователь вновь напомнил о себе снарядом, Леарит успела вильнуть, но навстречу уже спускается другой маг в виде ленты дыма.
Леарит кинула меч за спину, тот превратился в Жею, птица врезалась магу в брюхо, подняла по крутой кривой вверх, словно тот ничего не весит.
А маг перед Леарит уже замахнулся снарядом, но Эгорд натравил стрекозу, та укусила атакующую руку, маг вскрикнул, дернул ей, и снаряд пролетел мимо. В высоком прыжке Леарит протаранила мага световой сферой, в которой укрылась, щит впечатал врага в стену, лучи пронзили, темный взорвался тучей пепла.
Жея унесла мага вверх, обратилась в меч и пригвоздила добычу к потолку, фигура в сутане дернулась и обмякла. Меч выпал из живота, перевернулся и опять стал Жеей, птица возвращается к хозяйке.
Леарит увлеклась битвой с огромной песчаной крысой с зубами из камней. Жея с криком пролетела над плечами хозяйки, когти схватили за шиворот, огненные крылья унесли за мелкую скалу, которую мигом позже вспорол черный луч, пущенный сверху.
Эгорд задрал голову.
Под самым потолком в центре пещеры, в тенях сталактитов, парят три архимага. В общую заваруху не лезут. Этот треугольник медленно кружит вокруг своей оси, рогатые наблюдают, как стратеги, им видно все поле боя.
Стрекозы приблизились к ним. Эгорд заметил, что архимаги тоже в укусах стрекоз, на коже болезненный оттенок, но все еще держатся уверенно. Возможно, в той битве на острове, когда стрекозы убили кучу магов и архимагов, эти сбежали и нашли противоядие...
Эгорд выбросил вверх, в сторону архимагов, руку с мечом, будто колющий удар, и за эту долю секунды клинок оброс коркой льда, ледяные ножны с клинка сорвались, летят в архимагов, по пути заостряясь и вытягиваясь...
Ледяное копье пронзило живот архимага. Но живот в этот миг превратился в дым, копье прошло насквозь, разбилось о сталактит, тот оледенел.
В ответ на Эгорда посыпались лучи смерти, воин-маг едва успел спрятаться, два луча оставили на земле ямы, третий разнес ледяное дерево вдребезги, Эгорд рванул за соседнее дерево.
Там под ноги упала отрубленная голова мага.
Высоко над Эгордом пролетела, бешено крутясь, золотая сабля, красный световой след исчез за скалой, а голова мага укатилась в тень, на земле кровавые кляксы.
Велире, не владеющей магией, ничего не остается, кроме как бегать и прятаться, благо ловкость позволяет петлять, уклоняться от снарядов. Пиратка то и дело швыряет сабли в свободную охоту, те почти всегда возвращаются с чистыми клинками, но порой, как сейчас, все же находят жертву.
С саблей в кулаке Велира добежала до висящего высоко в воздухе темного, прыгнула к нему, тот взлетел выше, но Велира успела ухватить за ноги.
Оба резко просели, и луч смерти другого стрелка, который должен был попасть в Велиру, попал в коллегу, тот исчез почти бесследно, а Велира спрыгнула на землю. Второй маг даже не успел как следует раздосадоваться, ему пришлось рвануть вбок – сабля Велиры пролетела мимо него, полетела к хозяйке, та скрылась за сталагмитом.
Уйдя в себя, Эгорд бегло пролистывает взгляды стрекоз...
Очередная показала, что со спины подползает темный, которого разрубил крылом, точнее, его верхняя половина. От замороженного среза откалывается кровавый лед, изо рта течет красное, но в глазах горит огонь. Заметил Эгорд слишком поздно – обрубок уже вытянул руку с черным семенем луча смерти в ладони...
Две сабли вонзились магу в спину. Его оседлал Тиморис, спрыгнув с какой-то ниши. Темный задрожал, энергия луча смерти стекает на землю черной грязью.
– Спать! – рявкнул Тиморис.
Вынул сабли из плоти, обрубок упал без жизни.
Тиморис прыгнул к Эгорду, под тень дерева, а мертвая половина мага исчезла от касания черного луча, тот прилетел с потолка.
– Ямор, ну и каша! – воскликнул Тиморис.
– Ты как тут оказался?
– Дык...
– Ладно, и так ясно, – перебил Эгорд. – Увидел, что Велира куда-то сорвалась, побежал следом, вдруг помощь нужна...
Тиморис посмотрел на Эгорда с суеверным ужасом.
– А ты откуда знаешь?
На дерево обрушился град черных лучей. Эгорд рванул прочь, потянул за шиворот Тимориса, тот бежит, крича и согнувшись пополам, руки в стороны как общипанные крылья курицы, сапоги взметают щебень.
Вместо дерева – кратер и дымное облако.
Эгорд и Тиморис рухнули под навес скалы, прокатились, сцепившись в бревно. Копья черноты обтесали край навеса, но гранит пока толстый.
Беглецы вскочили, спины вжались в стену.
– Ямор, чо такие злые-то?! – орет Тиморис, придерживая съехавший на глаз шлем. – Шли бы в трактир баб щупать, сразу стали б добрые...
– Нащупались, с таким-то могуществом, – отвечает Эгорд. – Теперь подавай власть над миром.
– И что с ней делать?
– Представь, что мир – это женщина. Главное – нагнуть. А что дальше, плевать.
– Во-во, слабакам лишь бы нагибать... Сама-то юбку не задерет, а с женщиной надо лаской! Лаской и нежностью, знатоки хреновы! Сама нагнется.
Зубы тьмы обглодали навес, сузив его вдвое. Пришлось подползти друг к другу ближе.
Эгорд мотнул головой за обожженный край укрытия.
– А ты сходи, объясни.
– Нет уж, после тебя, дружище!
Эгорд вновь обозрел пещеру через стрекоз, и вдруг стало ясно, что битва отгремела. Пещера похожа на горячую свалку – дым, трупы магов, големы стали кучками мусора, земля вспахана снарядами и лучами, танцуют язычки пламени...
Но в живых остался только один темный маг. Узрев, что в одиночестве, превратился в зыбкую черную ленту, всосался в щель на стене.
А вот архимаги – все еще проблема, не дают никому высунуться из укрытий.
– Так и будем отсиживаться? – спросил Тиморис.
– Под лежачую глыбу льда ручей не течет.
Эгорд уже начал копить силу, ладонь легла на землю, пустила ледяные корни...
Но стрекозы показали, что архимаги превратились в столбы дыма и, полетев вниз, начали растягиваться и заплетаться в тройную спираль. У земли эта дымовая пружина стала извиваться, словно червь пытается завязаться в узел...
Эгорд заглянул за край скалы, Тиморис тоже.
– Мать бесова! – воскликнул воин.
– Вот теперь точно проблема.
====== ЧАСТЬ 3. Глава 27 ======
В центре пещеры извивается гигантская черная кобра.
Каждая чешуйка словно плита из черного стекла, воротник как крыша дома, глазницы пустые, в них клубится дым, но самое страшное – пасть. Круглая как у червя, по краям венец зубов, а за ним еще ряды таких же растворяются во тьме. Эгорд чувствует, в этой глотке – очаг страшной магической силы.
Танец замедлился, и голова повернулась к убежищу Эгорда и Тимориса, воротник раздувается, глазницы дымят как печи, в которых перекрыли дымоход. В пасти начала реветь сила, ряды зубов страшно танцуют волнами.
Эгорд приблизил к кобре трех стрекоз, но взгляд самой близкой к пасти резко погас, а две другие увидели, как сестру засосало. А в пасти уже скопилось столько силы, что можно даже видеть, как она клубится, на фоне черноты – чернота еще чернее.
– Дело плохо, да? – сказала в Тиморисе паника.
– Очень.
Воины отпрыгнули, укрытие снес выпущенный пастью черный луч толщиной с древний дуб, его потоки были словно река грязи. Луч прожил лишь миг.
На земле, где луч протерся об нее, дымит желоб, а в стене – круглый ровный туннель, по нему Эгорд прошел бы, не сгибаясь, оттуда валят черные тучи, и нет сомнений: туннель тянется не на одну сотню метров. По ту сторону стены раскатистый грохот – обваливаются пещеры...
Аспид повернул морду к Тиморису, тот подпрыгнул, не вставая, отползает, шаркая задницей о песок, как насекомое. Дым из глазниц кобры пыхнул в сторону Тимориса парой упругих тучек, змея словно отметила жертву.
В пасти опять клубится и ревет тьма, кольца зубов волнуются.
Тиморис вскочил, сорвался в сторону, и тут же покинутое место смыла черная река смерти. Кобра ведет луч тьмы за воином, тот несется вдоль стены, ноги впереди туловища, из-под подошв летят камушки, исчезают во мраке луча, Тиморис косится за спину.
– Ма-ама-а-а-а-а!
Луч догоняет, его аура начала разъедать сапоги, вогнутость спины вот-вот совпадет с выпуклостью луча.
Воина обволокли розовые хлопья энергии, рука Эгорда сделала жест вверх, и Тиморис взлетел, линия тьмы прошла под ним, Тиморис кричит, переворачивается.
Эгорд опустил его, тот пошатнулся, но устоял.
Луч развернулся, но заряд в пасти кобры иссяк, черный мост вмиг растаял, осталась прожженная дуга вдоль стены, похожая на сплющенный беззубый рот, как у жабы, которая еще и любит покурить – изо «рта» валит дым.
Треснуло так, будто молния хлестнула прямо над головой, – потолок расколола трещина, пещера задрожала, Эгорд примерз сапогами к земле, чтобы не упасть, посыпались ручейки камешков и песка, но дрожь стихла.
Эгорд швырнул в кобру мощный ледяной снаряд.
Змея резко развернула морду, плюнула в него чернотой – даже не луч, просто комета. Белый и черный шары поглотили друг друга, исчезли.
На край змеиного воротника, оставляя за собой розовый шлейф, приземлилась Леарит, перекатилась на макушку, а на другой край спрыгнула Велира, золотая летучая мышь в ее руках распалась на сабли.
Кобра зашипела, помотала башкой, но девушки удержались.
Леарит вонзила в чешую на макушке меч, а Велира обрушила саблю меж глазниц, но клинок Леарит вошел лишь немного, а сабля вообще отскочила, не оставив и царапины.
Кобра взвилась кольцами во все стороны, словно резко распустился кошмарный цветок, тварь запрокинула голову, и девушки слетели как куклы, с криками закувыркались в воздухе. Леарит смягчила падение, укрывшись в сферу света, шар покатился по камням, а вот Велире пришлось ограничиться навыком группироваться при падении – ударившись, выронила саблю, покатилась как бревно.
В диком танце змея повернулась к пиратке, заревела.
Плюнула отрезком тьмы, но Велира, лежа на спине, успела соединить сабли, вспыхнула красным золотая летучая мышь, утащила хозяйку вверх. Тьма прожгла в земле плавно уходящий вглубь туннель.
На ледяных крыльях Эгорд пролетел над Леарит, та поднималась на ноги, он ловко поддел руками, как крючьями, под мышки, оба взмыли ввысь, а на земле, откуда Леарит исчезла, зачадил еще один туннель.
Эгорд облетает пещеру по кругу, перехватил Леарит, она оказалась в его руках как невеста на свадьбе. Кобра следит за ними, в колодце зубов копится заряд темной силы. Пещера грохочет, как рассерженный зверь, пробужденный от тысячелетней спячки.
Тиморис внизу подпрыгивает, руки машут крест-накрест.
– Скоро все рухнет! Надо убираться!
Что-то протаранило Эгорда сбоку, закрутило, чуть не выронил Леарит, она повисла над коброй. Воин-маг рывком подтянул к себе, она ухватилась за его плечо.
Кобра плюнула луч, потоки черной силы погрузились в потолок, а Эгорд с Леарит, кувыркаясь в связке, падают, Леарит укрыла себя и Эгорда световой сферой.
Змея развернулась к упавшим.
Эгорд помогает Леарит подняться.
– Солнце, ты цела?
– Вроде бы... Эгорд, твое крыло...
Крыла и правда нет – парует оплавленный ледяной пенек.
– Пустяки, вырастет.
Над коброй, около дымящегося колодца в потолке, парит темный маг. Тот самый, единственный выживший, трусливо сбежал с поля боя, а теперь, кажется, вновь набрался смелости, ощутив поддержку архимагов.
– Эгорд, опять! – крикнула Леарит.
Кобра, извиваясь, подползает, за глазницами тянутся ленты дыма, в пасти опять бурление тьмы и рев.
Перед носом кобры мелькнула Жея, Леарит ее выронила, когда та была мечом, а теперь Жея снова птица, пытается клевать гада, бить крыльями, кричать, сбивать с толку.
– Жея, прочь! – кричит Леарит, чуть не плача. – Не смей!
Из пасти твари вот-вот вырвется черная колонна, если такая коснется птицы даже краем, от нее и золотых искр не останется. Жея, хоть и крича, отлетает в сторону.
Эгорд отбросил Леарит, зарядив ее облаком телекинеза, та улетела по дуге далеко, а воин-маг втянул в спину крыло.
Змеюка рыгнула тьмой. Эгорд успел вскинуть руки, перед ним мгновенно выросла скала льда, ее рост продолжился в сторону кобры, и эта ледяная гусеница боднула «головой» острие черного луча.
Ледяными нервами, которыми пронизан белый хребет скал, Эгорд ощутил противодействие силы, какой не приходилось испытывать, наверное, со времен битвы с Зарахом в царстве демонов. Черные мечи, что пронзали в камнях бесконечные туннели, теперь пожирают лед с тем же голодом – ледяные глыбы, едва возникнув, исчезают, точно призраки. С ревом и треском граница белого и черного колеблется на середине между коброй и воином-магом.
Его руки трясутся, словно пытается удержать цепь, к которой прикован буйный дракон. Эгорд яростно ревет, в какой-то момент даже удается оттеснить черный поток к кобре... Но в следующий миг черный бур прогрыз половину ледяных скал, а оставшиеся едва сдерживают напор.
Боевой рев Эгорда перетекает в стон боли, ноги подкашиваются.
Он упал на колени, но трясущиеся руки еще держатся перед ним на весу, и лед продолжает намораживаться. Если бы ничего не мешало, уже наморозил бы ледяной пояс через весь остров, от берега до берега, и дальше, по дну океана. Ручьи пота на лице превращаются в лед, эта маска трескается, осыпается, стон Эгорда срывается в нытье...
Последняя глыба льда исчезла, и близость темной силы швырнула Эгорда назад, но в этот миг заряд в пасти кобры вновь иссяк.
В тишине – грохот доспехов Эгорда о землю.
Кобра кашляет, из норы зубов отрыгиваются дымовые тучки.
– Эгорд!
– Эгорд!
Воин-маг почти без сознания, его тошнит, сквозь тяжелые веки просачивается мутная картина потолка, глаза жжет.
Топот...
Он все громче – земля дрожит.
Топот оборвался, руки Эгорда поднимаются, под мышками и плечами теплая опора. Запах вина, такое пьет Тиморис, а еще духов Леарит. Какая-то сила тянет вверх с двух сторон, в плечевых суставах приятное жжение, тело поднимается вслед за руками, сапоги пытаются упираться в землю.
Эгорд моргает, в качающемся мареве виден черный хлыст с пышным воротником и пастью червя. Над тварью парит темный маг. Смеется.
Обнимая Эгорда, Леарит кусает его шею, как вампир, только не высасывает жизнь, а питает Эгорда исцеляющими силами. Жея осыпает воина-мага целебными искрами, Тиморис вливает в оледеневшие губы зелье из флакона.
Сбоку от темного мага, что завис над коброй, в десятке метров вспыхнуло солнечным светом, Эгорд увидел призрак Камалии – синие прямые волосы каре, облегающие белые одежды, белый плащик, посох.
– Во имя богов! – крикнула.
Маг развернулся к ней. К нему в ладони из рукавов сутаны полились густые ручьи черной грязи, но не проливаются вниз, а вытягиваются в грязевые сабли. По клинкам, как по жилам, что-то пульсирует, пальцы сжались на полужидких рукоятках.
Темный полетел на Камалию с боевым воплем.
Та метнулась навстречу еще быстрее, пролетела сквозь мага, остановилась. Маг тоже. Сабли качнулись, словно удерживая равновесие.
Вытянутая рука Камалии по локоть в крови, кулак сжимает сердце, оно бьется, разорванные жилы льют багровое.
На маге ни царапины. Но изо рта плеснулась порция крови. Фигура в сутане ударилась о землю, не шевелится, сабли растекаются лужами грязи.
Жрица нацелила посох на кобру.
– Эй, гадина!
Из набалдашника в голову твари ударил белый луч. Не гаснет, звучит, прожигая в черепе ямку, та дымится.
Сердце мага в кулаке Камалии не перестало биться – наоборот, бьется чаще, выросло так, что пальцы разогнулись. Сердце налилось красным светом, словно не из плоти, а из раскаленного железа.
Кобра замотала головой, как собака после купания, сбив с себя назойливый луч, раздраженно воет, дыма из глазниц как на пожаре, тело изгибается бешено.
Камалия кинула сердце в зубастую пропасть.
Оно исчезло в глубине, и зубы внешнего кольца сомкнулись в клюв, глазницы пыхнули дымом упруго. Змея будто поперхнулась.
Вспышка – и Эгорд ослеп, призрак Камалии разорвало на мелкие частицы, а остальных отбросила ударная волна.
Эгорд сумел оторвать затылок от щебня, сквозь отступающую слепоту видно, как отмирают последние огненные клубы, дымовой гриб разбивается о потолок, заволакивает его, а внизу за кулисами дыма мелькнула агонизирующая туша кобры. Там, где была голова, теперь развороченное мясо.
Эгорд перевалился на бок, к Леарит, помогает ей (и себе) встать. Сзади ругается Тиморис.
Рядом с ними солнечная вспышка – вновь явилась Камалия, невредимая, помогает подняться Тиморису.
– Спасибо, родная! – говорит он сквозь кашель. – И за этого глиста в чешуе тоже...
Она тревожно оглядывает всех.
– Целы?
– Вроде бы, – ответила Леарит.
– Ты вовремя, Камалия, благодарю! – говорит Эгорд. – Как нас нашла? Только не говори, что увидела бегущего Тимориса и увязалась за ним, думая, не нужна ли помощь...
– Нет, просто почуяла, что вам грозит опасность, – отвечает Камалия в недоумении. – Я теперь соткана из мыслей, потому и чужие мысли чувствую лучше, чем все прочее. Нашла место вашего привала, стала проверять ближайшие пещеры. И вот.
Туша кобры превратилась в архимагов. От одного – лишь куски тел, кровавая каша с лоскутами одежды и щепками от посоха. Отмучился. Второй отползает на четвереньках, руки дрожат, рогатый шлем в стороне, длинные седые волосы как пучок дохлых водорослей. Архимаг кряхтит, кашляет, за ним кровавый след, но все же он – самый целый из трех. Его мучения еще впереди.
А вот третьему хуже всех, его муки в самом разгаре. Велира с яростным ревом тычет его саблями снизу вверх под дых так часто, что старик не успевает осесть на землю, его подбрасывает снова и снова, изо рта брызжет кровь, стоны захлебываются.
Наконец, разбойница прекратила, старик упал, давно уже мертв, вокруг красные лужи и кляксы, Велира тоже вся в крови, дышит свирепо, сабли трясутся.
Отдышалась, начала раз за разом обрушивать сабли на труп, отсекая по куску.
– Заблудшая душа, – горько произнесла Камалия.
– Надо ее остановить, – говорит Леарит. – Бедная девочка...
Тиморис выходит вперед.
– Дочка, упокойся!
Эгорд положил ладонь ему на плечо, мягко потянул назад.
– Ты для нее как красная тряпка для быка.
Повернул лицо к Леарит.
– Любимая, попробуй ты. У тебя талант дипломата, усмиряешь даже Хафала...
Пещеру встряхнуло. На стенах скривили рты свежие трещины, свод рыдает уже не только крошками, но и крупными глыбами, Леарит схватилась за Эгорда, Велиру отбросило от изуродованного трупа.
– Вам нужно уходить, – сказала Камалия.
Тиморис глазеет поверх голов в разные стороны.
– Только куда?
Эгорд налаживает связь со стрекозами... Те показывают выходы из пещеры. Завалены. У одного из выходов Милита – окончила завал, улетает.
Велира заметила архимага, который отполз, она идет к нему, порыкивает, на лице явное намерение превратить в такой же фарш, какой сотворила только что.
Из дымного колодца, прожженного в потолке коброй, падает огромное блестящее ядро бурых сегментов, на полпути к земле развернулось в человека-скорпиона, хлещет хвост, лязгнули, раскрывшись, клешни, горит зелень глаз, эхо рычания.
Ступни Хафала вмяли в твердь поясницу ползущего архимага, хрустнуло, архимаг взвизгнул как крыса. Не шевелится.
