Текст книги "Холод, согрей (СИ)"
Автор книги: Egord
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
Прошли по берегу вверх и разбили лагерь для ночевки.
Недалеко от места привала стрекозы нашли пещерку, из стены которой растет огромный куст наядитов, такой едва бы уместился в высокую крытую повозку. Да и раздавил бы ее к бесам. Семь огромных кристаллов-лучей торчат как репей, внутри пляшут молнии. Леарит хотела связаться с Халлигом, Камалией и Клессой, чтобы те готовились к телепортации кристалла, но Эгорд остановил.
– Найдем ему другое применение.
Уже через час на центральном кристалле лежит существо из зеленого льда, размером с полено, похоже на гигантскую мокрицу – все из сегментов, по бокам две шеренги круто загнутых членистых лапок с острыми концами, те впились в кристалл, черпают из него энергию.
Пять пар задних лапок не вонзаются в кристалл, а продолжаются в виде членистых щупалец, они оплели другие кристаллы – тоже черпают силу, передают существу. Концы щупалец свисают, на них медленно набухают полупрозрачные зеленоватые виноградины, внутри каждой «ягоды» спит свернутая в кольцо ледяная стрекоза.
– Эгорд, кто это? – спросила Леарит словно под чарами.
– Королева стрекоз. Матка маток. Не бойся, не кусает... своих.
Леарит проводит пальцами по зеленому ледяному панцирю.
– Холодная... Но не обжигает.
– В этом льде магии больше, чем в моих доспехах. Столько работал над королевой в крепости и здесь, на привалах... Дорабатывал, таскал с собой в безразмерной сумке, и вот наконец нашел, где ей можно осесть.
Эгорд и Леарит, убедившись, что остальные спутники, включая Жею, благополучно заснули на месте привала, заночевали в этой пещере – нужно проконтролировать процесс адаптации королевы к новому жилищу.
Через пару часов на щупальцах королевы, которая слегка подросла, лопаются в ледяную шелуху коконы, выпуская новых маток. Их брюшки пока стройные, кокетливо загнуты вверх. Матки мерцают чарами невидимости, нарезают круги, а затем, полностью уйдя в невидимость, покидают пещеру в поиске наядитов, солнечных алмазов, потоков лавы и других источников энергии, чтобы сесть и плодить стрекоз.
Шесть маток осталось. Они сели на кристаллы рядом со щупальцами королевы. Их лапки уже вовсю пьют силу камней, брюшки раздулись, роняют на землю зеленые яйца. Из них вылупляются гусеницы, заползают по стене на кристаллы, те питают гусениц молоком молний, и пухлые червяки превращаются в коконы, из которых звонко вылупляются бодренькие стрекозы.
Разведчицы летают по пещере воронкой, рой насыщает воздух звоном и запахом мороза.
Эгорд и Леарит наблюдают за танцем стрекоз, лежа на мягком травяном оазисе, который взрастила Леарит. Лежат в обнимку, нагие тела под живым текучим одеялом стрекоз, зеленые хрустальные крылатки ползают по коже и друг по другу, их щекотка согревает.
Уткнувшись носом в волосы Леарит, поглаживая их, Эгорд смотрит, как созданная им древовидная система – королева-матки-стрекозы – развивается. Энергия наядита проходит сложную цепь превращений, кочуя из одного ледяного тельца в другое, меняет их – разрушает, создает и разлетается в них по всему подземелью.
– В тебе амбиции бога, дорогой, – прошептала Леарит. Словно укоряет, но в то же время довольна.
– Глупо, поселившись в доме, обжить только одну комнату и не знать, что творится в соседних. А если хотим сделать наш ледяной остров домом на многие годы, нужно знать в нем каждый угол.
– Боги тебя понимают, можешь поверить. Каждый уголок земного мира как на ладони, и видно, что делает каждый из смертных потомков. Поэтому богам так не по душе царство демонов – туда не заглянуть.
– Значит, скоро полюбим эти пещеры, ибо сможем заглянуть в каждую. С королевой стрекозы будут множиться так быстро, что даже мне вообразить страшно.
– Не слишком ли быстро?
– Лучше не откладывать. И так чересчур долго живем в месте, о котором знаем мало, и вот к чему привело. В погребе нашего дома завелись крысы Темного Ордена и куча тараканов из царства демонов во главе с моей давней знакомой...
Мысль о Милите встала в горле комом.
Нет, не получается, как у Тимориса, говорить о «младшей сестренке» с иронией – слишком много она, верная супруга Витора, для Эгорда значила когда-то...
Леарит гладит его по груди, целует там, где кожа вздрагивает от ударов сердца, прижимается мягко, закрыв глаза.
– Не думай о плохом, любимый. Всему свое время, а сейчас время покоя, мы его заслужили.
– Странно... Всегда хотел что-то менять, добиваться, не останавливаться на достигнутом, делать лучше, придумывать новое... Но в такие вот минуты, с тобой, хочется сбежать в иную реальность, где никого, кроме нас, где время застыло, как в той комнате под крепостью, где мы бессмертны и вечно молоды. И каждый день любоваться тобой, быть рядом, обнимать, целовать, и чтобы ничего не менялось. Чтобы никогда не наскучило, всегда как в первый раз.
– Такая реальность есть. Боги создали ее для себя.
– Небесное царство.
– Они там бессмертные и всемогущие, но не желают что-то менять и покидать уютный мир. Крайне неохотно пускают к себе новых – только тех, кто заслужил праведной жизнью и великими деяниями, да и тем не дают могущества, равного своему, чтобы младшие боги не смогли совершить переворот.
– Но если спрятаться в кокон, пусть и прочный, и бояться менять что-то, рано или поздно найдется сила, которая окажется сильнее, потому что она не прекращала развиваться.
– Вот боги и бросили людей в этот мир, переменчивый и жестокий. Где люди, желая остановить время, оградить дом от опасностей и перемен, вынуждены сражаться. А сражаясь, невольно меняют себя, чтобы победить.
Эгорд задумчиво улыбнулся.
– Разговоры у нас... не совсем подходящие для двух голых людей на одном ложе.
Леарит засмеялась.
Вдруг вскочила, и ее тело накрыло Эгорда. Одеяло стрекоз с шелестом разлетелось, как пух с одуванчика, но тут же собралось вновь, повторив новую форму слитых воедино людских тел. Кристалл в обруче Леарит касается лба Эгорда, ее волосы накрыли его плечи медовой рекой, качаются и светят синим в полумраке камни в серьгах, блестят бриллианты в глазах.
– На нас смотрят тысячи стрекозиных глаз, – шепчет Леарит, – и мне нравится... Странно, почему?
– Эти глаза – мои.
И мир исчез...
А когда Леарит уснула, Эгорд посмотрел внутренним взором на лагерь.
Там только Тиморис, уже спит. Образы пещер сменяют друг друга, даже удивительно, как их много рядом, если поискать хорошенько. Только входы замаскированы природой, не заметить легче легкого, если ты, конечно, не стрекоза-шпионка...
Тесная пещера.
Из стен торчат бутоны рубинов, похожи на розы, вокруг них сияют красные растения, копошатся ящерки. Эгорд увидел на стене темного ювелира – спина слизня усеяна исключительно рубинами. Около источников света порхают мотыльки, некоторые осмелились клубиться в сердцевине пещеры – вокруг головы Хафала. Его глаза горят зелеными лампадами.
Демон сжимает в объятиях Велиру, та не сопротивляется, но глаза отведены в сторону, бегают чуть в панике, улыбка подергивается.
– Хафал, не надо, пожалуйста...
– Почему?
Хвост танцует, жало задевает стены. Шипение. В ковре растений раскрывает пасть черная борозда, струится дымок.
– Я не готова...
Плечи Велиры в плену объятий, но предплечья свободны, она подняла их, на грудь демона опустились кулачки, смуглянка плавно давит, расстояние между ней и демоном стало чуть больше.
– Не хочу так!
– Как?!
Хафал рывком прижал к себе, обнял не только плечи, но и спину. Лоб коснулся лба, демон опустил веки, дышит в девичью щеку, жвалы дрожат, хвост беснуется свистящим вихрем.
– Силой, – процедила Велира, косясь в сторону.
Мускулы демона вздулись, стиснули девушку со всех сторон твердыми подушками, когти вжались ей в спину, благо там доспехи, смуглянка тихо вскрикнула. Хвост брызжет кислотой, переворачивает камни, в демоне бушует сила, велит овладеть, а Хафал гоняет силу по всему телу, но выгнать не получается, она согласна выйти только через Велиру, не иначе.
– Когда ты рядом, – говорит Хафал хрипло, – сдерживаться тошно. Как и тебе, когда берут силой...
Жало вонзилось в землю, хвост словно пытается просверлить нору, исчезнуть.
– Лучше бы дракон погрыз, было б не так больно...
Велира дрожит, сознавая, какая рядом опасность. Нежно гладит демона от макушки до затылка.
– Не будь как они.
– Кто?
– Уроды, с которыми меня сводила жизнь. Пираты, бродяги, каторжники, наемники... Вытирали об меня ноги, и пришлось стать как они, чтобы дать отпор. Так устала...
Эгорд не уверен, слышит ли ее Хафал. Демон зажмурился, пыхтит, хвост пульсирует, словно шланг. Жало в земле под корень, вокруг него бурлит зеленая лужа яда-кислоты, пещера полна дыма и шипения.
Велира положила голову ему на грудь.
– Прошу, не стань одним из них. Если растопчешь и ты, я... я...
====== ЧАСТЬ 3. Глава 30 ======
Утром в лагере Тиморис устроил для Велиры настоящий пир.
Камни вокруг нее уставлены блюдами, мисками, подносами, кувшинами, вазами с всякими вкусностями. Велира сидит на коленях, цапает со всех сторон, глаза разбегаются, щеки как у хомячка, а хруст – как на пожаре. Откусила от жареной куриной ноги, запила вином, кинула в рот сливу, плюнула косточкой, съела рыбку в масле, заела огурцом и маринованным грибочком, припала к кубку с брагой, а Тиморис наблюдает счастливо, с трудом отвлекаясь, чтобы наколдовать еще еды, даже у Эгорда в животе заурчало.
Перед Велирой – огромное блюдо с жареным поросенком в блестящей золотистой корочке, тот уложен на нежные зеленые листья, на них мерцают капельки, с боков поросенка подпирают печеные картофелины в специях, да и внутри, наверное, хряк напичкан овощами, грибами, мелкими зверьками и птицами.
А вот блюдо – остров, а не блюдо! – с жареной рыбиной в сметане, под мелко нарезанной зеленью, вокруг чашечки и бутылочки с соусами, рядом стеклянная амфора с медовухой, в ней плавают крошечные медузы, их слабый яд усиливает брожение, дает напитку более насыщенный вкус и волшебное золотое сияние.
Тиморис закончил колдовать над подносом, где из кучи несъедобного хлама появился целый дворец сладостей – торт с розовым кремом в форме цветов, вокруг пирожные в виде белок, домиков, рыцарей, вазочка орехов в шоколаде, графин с оранжевым соком.
И все это – капля в море. Корзина с печеньем, горячие булочки, веера нарезанных парующих пластинок хлеба, пирамида из фруктов, кольца колбасок, пирожки, сыр, салаты, не счесть, все это окружило Велиру пестрым рельефом, как груда полевых цветов, как гора золотых монет и драгоценностей. Юная обжорка разрывается на части, за свою суровую жизнь, наверное, и не знала такого изобилия, а Тиморис радуется, будто это его живот набивается вкуснятиной, да еще после месяцев строжайшего поста.
К берегу съестного оазиса спрыгнул Хафал, уселся на камень. Зеленые факелы в глазницах долго изучают Велиру...
– Жрешь с рук врага?
Тиморис перевел взгляд на демона, брови нахмурились, улыбка исчезла.
Велира на демона не посмотрела, но жевать стала не так быстро, в одном кулачке застыла картофелина, в другом – кружка. Смуглянка задумчиво смотрит куда-то сквозь подносы. Челюсти двигаются медленнее и медленнее...
Остановились.
Пиратка проглотила, кажется, через силу. Подышала, словно справляясь с рвотным позывом, затем швырнула картофелину, та разбилась о бок поросенка. Велира выплеснула из кружки, последнюю небрежно бросила, с ближайшего подноса дернула лист капусты, вытерла узел губ.
Вскочила, ловко перепрыгнула архипелаг еды, быстро прошла мимо Хафала, сапожок пнул попавшийся на пути камень, тот улетел, а Велира вскоре исчезла за крутым горизонтом склона.
Проводив ее взглядом, Хафал посмотрел на Тимориса, победный оскал. Отец Велиры смотрит на него холодно, никогда еще Эгорд не читал в его лице столь сильного желания убить. И расчленить на мелкие кусочки. И превратить каждый в тухлое яйцо. И скормить яйца пещерным тварям. А затем убить и тварей, чтоб этот хвостатый паучара не нашел способ как-то через них возродиться.
Дабы избежать драки, Эгорд подошел к Хафалу, предложил уединиться с ним в какой-нибудь пещере, чтобы демон еще раз попробовал победить. Хафал снова поглядел на Тимориса, а затем пошел с Эгордом.
В пещере, где много грибов, Эгорд дал демону бой. Как и ожидалось, сын Зараха сперва превосходил в рукопашной, но затем Эгорд пустил в ход магию, и демон начал сдавать, хотя его гнев, наоборот, пошел в гору, Хафал кидался с безрассудством, потому получал раны, которые его измотали.
Эгорд стоит на краю высокого утеса, заросшего грибами. Внизу прикрыты одеялом тьмы камни, а воин-маг, сложив руки за спину, смотрит на далекую стену напротив, испещренную норками и желобками. По ней рабочие муравьи размером с крыс шустро носят белые коконы, а солдаты с огромными, как булавы, головами щелкают клещами ротовых кинжалов, следят за порядком.
К Эгорду бредет, еле переставляя ноги, Хафал, весь в ранах, кое-где ожоги светлой магии. Кулак вырвал из плеча глубоко всаженный ледяной кол, отшвырнул, демон рычит вяло, шатается.
– Погоди, червяк, однажды даже твоя магия не спасет от моего удара.
– Очень надеюсь. А теперь возвращайся к подружке. И не драконь больше ее отца.
– Я демон, что хочу, то и делаю. Захочу – буду драконить, захочу – прибью.
– Ты пообещал Велире его не убивать.
– Да срал я! А если девка будет возникать, прибью и ее, поимев как следует, ха-ха!
– Взять силой может любой, у кого мускулы, – говорит Эгорд, глядя на муравьев. – А вот сделать так, чтобы сама захотела... Такому пню, как ты, не по зубам.
– Что?!
Эгорд выставил в сторону руку, холодная комета камня, коснувшись ладони, мгновенно превратилась в лед, брызнул фонтан осколков.
– Да я тебя в порошок! – прорычал демон.
Кинулся на Эгорда в прыжке, но невидимые стрекозы, сцепившись в шар, боднули демона, он полетел в пропасть, упал ничком в камни. Через какое-то время с трудом начал подниматься.
– Я Хафал... лучший из детей Зараха...
Если бы не стрекозы рядом с демоном, Эгорд бы не услышал.
Эгорд вернулся в лагерь, там Леарит утешает хмурого Тимориса. На плече воина – Жея. Обняла крылом, воркует на ухо. Леарит легонько поцеловала его в щеку, а затем подалась к Эгорду, Тиморис поднялся, Жея с плеча спорхнула.
– Не будем терять время, – говорит Эгорд. – До поверхности чуть-чуть.
– А Хафал с Велирой? – спросила Леарит.
– Догонят.
– Как хочу увидеть солнце, – говорит Тиморис тоскливо. – Даже легиона девочек не надо...
Эгорд улыбнулся.
– Тебе посветит Жея.
Птица, описав круг, крикнула, вновь уселась Тиморису на плечо, он погладил ее по грудке.
– И то утешение.
Весь день поднимались по пещерам. Вчетвером – Эгорд, Тиморис, Леарит и Жея. Воин-маг не забывал наблюдать через стрекоз за демоном и Велирой. Тиморис то и дело беспокоился за дочь.
– Не волнуйся, – говорил Эгорд, – идет за нами, под присмотром Хафала.
Тиморис мрачно усмехнулся.
– Это и настораживает...
Лагерем сделали пещеру, в которой дремлет миниатюрный вулкан. Лава в кратере пузырится лениво, из пор на склоне иногда бьют паровые струи. Лагерь разбили на широком выступе выше вулкана. Здесь ковры и шапки красно-оранжевой растительности, а породу грызут черные многоножки.
– Не опасны, – успокаивает Эгорд. – Питаются залежами угля, их тут в избытке.
Занявшись, как обычно, лабораторной работой, Эгорд решил посмотреть, где устроились Хафал с Велирой.
Крылатые лазутчицы нашли по соседству пещеру, где течет горячая река, ее, судя по всему, подогревает этот самый вулкан, над водой все в тумане, с потолка накрапывает дождик... Место напомнило Эгорду их с Леарит тайное убежище на острове. Здесь, как и там, шумит водопад, только в разы больше, стена воды белая от пены.
Одна из стрекоз додумалась-таки пролететь сквозь водопад.
Удивительно, что водяная стена изнутри прозрачная, пещеру видно хорошо, только линии колеблются.
А за жидким занавесом – просторная ниша, здесь можно жить с комфортом, из стен торчат сияющие кристаллы. Велира стоит рядом с падающей рекой, запрокинув лицо к водяному рою. На бутоне кристаллов сложены доспехи. Сабли воткнуты в землю по обе стороны от бедер, Эгорд мысленно похвалил девушку за бдительность.
Хафал не зря мечтает увидеть Велиру без одежды, и впрямь хороша – талия осиная, грудь высокая, ягодицы вздернуты, ручьи на теле блестят, подчеркивая формы. Под кожей играют пологие холмики мышц, мускулы не вредят женственности.
Черные пружины волос растянулись под тяжестью влаги, слиплись, с черного меча стекает ручей, Велира встряхнула головой, и меч превратился в хлыст. Смуглянка умыла лицо, ладони скользят по телу, с хлюпом летят брызги, изящно подгибается то одно, то другое колено, а когда надо обмыть ногу, Велира не наклоняется, а запрокидывает ее вверх на сто восемьдесят и трет ладонями как столб фонаря.
С задорным визгом шагнула в портал воды – и шаг назад, трясет головой по-собачьи, фонтан звезд во все стороны, смех.
Чей-то далекий рев...
Эгорд решил, что показалось, но Велира уже не смеется. Ладони, прилизав волосы на макушке, замерли на затылке.
Стрекоза вглядывается сквозь текучее стекло воды. С берегов, с вершины водопада, с потолка, – стрекозы видят пещеру отовсюду... Река бежит, струятся вверх вьюны пара, им навстречу капли, по берегам клубятся облака. Все спокойно.
Но тут изо рта боковой пещеры на берег выметнулось хвостатое существо синего цвета, размером с лошадь, круто развернулось, из-под брюха полетела в реку волна грязи, тварь галопом понеслась вдоль берега к водопаду.
Из той же пещеры вылетел огромный хитиновый шар, развернулся, выбив из земли еще волну каменной каши, и на четвереньках, как гончая, Хафал рванул вслед за тварью.
Все случилось мгновенно, Эгорд успел лишь сейчас разглядеть животное – рептилию в чешуе рыбы, лапы для гада слишком длинные, между пальцами перепонки, хвост плоский с боков, похож на весло плавника.
Приближаясь к водопаду, рептилошадь прыгнула в реку, лапы прильнули к телу, почти растворились в нем, зато по бокам и на спине раскрылись пышные веера плавников, тварь нырнула, взорвав воду, понеслась против течения.
Хафал на бегу прыгнул высоко, свернулся в ядро, оно прочертило над рекой широченную дугу, по воде проплыла, быстро набухая, круглая тень. Сквозь толщу воды шар рухнул прямо на рыбоящера.
Демон и ящер сцепились под водой, на поверхности забурлили пузыри...
И как снаряд катапульты, Хафал выстрелил своим телом из воды с добычей в лапах, две туши в одной связке упали на каменный порог перед водопадом, на мокром граните отпечатались пятна крови, но пенные лезвия воды тут же смыли половину.
Мгновение гибкой схватки – и демон уже стоит на пороге спиной к водопаду, обеими лапами держит над собой ящера, словно бревно. Тот отчаянно извивается, ревет, но сын Зараха непоколебим как скала.
Хафал с силой обрушил рыбоящера на каменный выступ. Хрустнуло, ящер дернулся, тут же замолк. Туша обмякла, течение колеблет весло хвоста.
Жало проткнуло шею насквозь, выбив с кровью блестки чешуи. Членистый хвост поднял труп над рекой. Демон развел лапы, кулаки стиснулись, взгляд к потолку, – и победный рев. Жвалы раскрылись, из глазниц бьют зеленые лучи, пещера содрогается, с потолка разом осыпались все капли, накрыли реку сплошной шипучей плитой, словно на миг прозвучали овации гигантских трибун. Демон умолк, хвост, как пружина, распрямился в сторону берега, и тело ящера, пролетев над водой, грохнулось на берег. Хафал стегнул хвостом по реке, кровь смылась.
Велира смотрит через стену воды, затаив дыхание, руки прижаты к груди.
Туловище демона медленно развернулось, зло прищуренный взгляд прорезал стену воды точно там, где стоит по ту сторону смуглянка.
Девушка показала испуг лишь на мгновение, шаг назад, глаза из круглых стали такими же как у демона – узкими, Велира смотрит исподлобья, руки плавно дотянулись до торчащих из земли сабель.
Демон столь же медленно отворачивается. Велира и порхающая рядом стрекоза вновь видят хитиновую спину, Хафал шагнул к краю порога. Велира тихо и протяжно выдохнула, пальцы, коснувшись рукояток, отплывают обратно...
И вдруг демон прыгнул назад, на лету развернулся, прошиб полотно воды, залп брызг, и гора мускулов сшибла Велиру, вместе с ней пролетела, как снаряд, через всю нишу, демон вдавил смуглянку в стену, лапы железно приковали ее запястья. Девичьи ноги не касаются земли, Велира будто распята на виселице.
С яростным ревом пробует дернуться, но тело, включая колени, которые хотят долбануть демона в пах, плотно прижаты скалой по имени Хафал.
Его морда приблизилась к лицу Велиры, зеленые выпуклые треугольники смотрят сверху вниз ей в глаза, девушка глядит исподлобья, губы поджаты, спелые плоды под ключицами вмяты в грудные пластины демона, вздуваются в ритме свирепого дыхания. Струи пара из ноздрей охотника разбиваются о щеки Велиры, кожа на них покраснела. Каждый удар демонического сердца толкает, встряхивает девушку.
Велира продолжает вырываться, удалось высвободить ногу, пятка ударила во внутренний сгиб колена Хафала, но тот даже не среагировал. Ударила демона в поясницу, но опять – будто по камню.
Демона бьет судорога, инстинкт велит овладеть прямо сейчас, грубо и быстро, но охотник изучает лицо добычи, шею, ямку меж грудей... Не торопится.
Его лапа стиснула твердое, закаленное боями, но все-таки нежное женское бедро. Велира зарычала, пальцы согнулись в когти, дрожат, волосы от ярости накалились, почти высохли, глаза налились кровью, еще немного – и извернется, надорвет суставы, но вырвется и продаст жизнь подороже.
Очень медленно Хафал проводит носом от щеки Велиры ей за ухо, неспешно вдыхает, жвалы щекочут кожу...
Гневное дыхание пиратки становится чуть тише, тень задумчивости, девушка будто прислушивается к ощущениям.
Демон отпустил, шаг назад, и девушка сползает к полу, а человек-скорпион развернулся к водопаду. Прошел между золотыми саблями, прыгнул сквозь воду на каменный островок.
Колени Велиры подогнулись, едва не села на задницу, ладони вжались в стену, чтобы удержаться. Кажется, до девушки начало доходить, что все кончилось, – дыхание успокаивается, взгляд становится более осмысленным.
С приоткрытым ртом смотрит в спину демона. Ноги медленно выпрямляются, Велира не без труда оттолкнулась от стены, шаг вперед.
Возвышаясь на рифе, демон дышит могуче, хвост полощется в реке.
Велира крадется к саблям, кисти чуть в стороны, как крылышки, глядит в спину Хафала настороженно, мол, не может же быть так...
Демон присел для прыжка.
Смуглянка метнулась вперед, вцепилась в рукоятки сабель.
Но Хафал прыгнул не к ней – на берег, к трупу рыбоящера. Начал свежевать...
Девушка следит долго, но демон ни разу не посмотрел на водопад, все внимание на добычу, словно и не было никакой Велиры. Та вновь отпустила сабли, распрямилась, ресницы хлопают изумленно.
Демон отрывает чешую от мяса, раскидывает сочные алые куски по горкам, ломает кусты и скидывает хворост в кучу. Пальцы щелкнули – вспыхнули пламенем, и вот уже хворост трещит, стреляет искрами, несмотря на сильную влажность. Наверное, огонь не обычный – демонический.
Кожа смуглянки успела высохнуть. Поглядывая на Хафала, Велира одевается, застегивает пряжки доспехов. Сабли усаживаются за спину.
Велира проскользнула в узкий проем между водяной стеной и кромкой ниши. Прыжками с порога на порог добралась до берега, где хозяйничает демон.
Старается держать осанку, крадется к нему чуть боком.
– Ааа, ты уже здесь, – проворчал демон.
Сделал вид, что заметил ее только сейчас, будто не виделись со вчерашнего дня.
– Ну, садись к огню, раз приперлась. Я вон жрать готовлю. Одному все равно столько не слопать.
Над костром жарится шеренга ребер, похожи на сабельный арсенал, из мясных ножен торчат костяные рукоятки, жирок капает в пламя, потрескивает, ноздри Велиры невольно втягивают ароматный дым.
– Демоны ведь не едят жареное, – заметила смуглянка осторожно.
Хафал верхом на трупе, вырвал из кровавой мясной ямы печень.
– Ну ты-то ешь.
Швырнул в кучу с другими потрохами.
– Ем, – кивнула Велира.
Села у костра на высушенный, нагретый пламенем валун. Обняла колени, в ямку между ними лег подбородок. Смотрит в пламя, будто пытается себя зачаровать, усыпить, забыть пережитое. Иногда косится на демона, тот увлекся разделкой более яростно.
Утром Эгорда разбудило жжение на пальце, золотой слиточек на «окольце» мерцал, это оказался Халлиг.
– Рад, что Велира нашлась, – говорит жрец. – Эгорд, поспешите. Если к пропаже Велиры причастна та суккуба, что напала на остров в прошлый раз... Она повторит атаку. На острове творится что-то нехорошее
– Что именно?
– Обломки разрушенных ледяных зверей. Без энергии. Не могут даже рассыпаться на более мелкую ледяную живность, как тут обычно на каждом шагу. И магия острова не может проникнуть в обломки, чтобы наполнить жизнью. Ледяные создания разрушены темной силой, очень могущественной.
– Еще что-нибудь?
– Камалия говорит, замечала дымные тучи, в такие превращаются темные маги, когда ускользают.
– А Клесса?
– Ему хуже всех... Он наполовину – создание тьмы, остро чувствует близость темных. Тревога, паника, бредовые видения... Вспышки гнева стали чаще, Камалия гасит их с трудом. Клесса говорит, над островом паутина темной силы, а ее ткачи выжидают, подбираются шаг за шагом...
– Милита! Когда же ты оставишь нас в покое...
– Когда сама обретет покой, что, к сожалению, не будет актом добровольным. Часто запираюсь в нашей тайной комнате, отточить навыки до наступления часа икс. Выиграть время.
– Эта комната... огромное благо, но если Милита доберется до нее и осознает ее возможности...
– Ни в коем случае. Иначе Зарах покажется мелким пакостником.
====== ЧАСТЬ 3. Глава 31 ======
Весь день двигались в ускоренном темпе – перепрыгивали, проламывались, срезали через каньоны, дрались с хищниками на бегу.
На ночлег устроились поздно – над островом в это время плыла луна, светили звезды на фоне черноты. Леарит по просьбе Эгорда нашептала Жее разбудить всех через пять часов.
Засыпая, Эгорд, как всегда, проверяет соседние пещеры через стрекоз...
Одна из пещер знакома хорошо. Именно здесь они с Хафалом сражались за сутки до похищения Велиры. Вот и то самое озеро, белесое, с оттенками зеленого и голубого, перетекающими один в другой, светится изнутри, по берегам разноцветные наросты в шубах растений, там суетятся ящерки, квакают лягушки, ползают крабы, кое-где даже сохранились глыбы льда.
У берега – сгорбленный силуэт, Хафал сидит на колене, что-то делает, хвост тоже замешан в действии, рядом с демоном горит костерок, навалена горка каких-то предметов.
Велира подходит рассмотреть ближе, а Эгорд соединяется со стрекозами, что рядом с демоном...
В лапе демона – куст пеплоцвета, другая держит колбу прямо под кустом, жало в воздухе шинкует серый лист растения, кусочки осыпаются на дно колбы, дают черный сок.
Хафал поставил колбу на землю, в шеренгу из восьми таких же, половина тоже с кусочками пеплоцвета. Демон взял пустую, начал нарезать лист в нее.
У костерка навален холмик насекомых размером с башмаки, похожи на мокриц, цветом как пластины Хафала. Насекомые живы, но слишком медлительны и неповоротливы, не могут разбежаться, гора лапок и полосатых панцирей пассивно копошится.
Велира уже за спиной демона, наблюдает с любопытством.
– Чего вытворяешь?
Демон сосредоточенно наполняет лоскутками листа последнюю колбу.
Велира подошла совсем близко, трясет за плечо.
– Эй...
– Не мешай.
Хафал крутанул суставом плеча, девичья ладонь соскользнула. Демон положил в ряд колб последнюю, куст пеплоцвета опустился на землю. Место в ладони заняла первая колба, демон поднял на уровень глаз, осматривает со всех сторон.
Велира отступила на шаг, взгляд растерянно бегает по камням, она попыталась что-то сказать, но рот закрылся, отступила еще на несколько шагов.
Хафал не накричал на нее, не зарычал... Раньше старался игнорировать. Именно старался. А теперь силы не прикладывает. И впрямь сейчас не думает о ней. Впервые что-то другое интереснее, важнее.
Хвост взял из горки насекомых одно, ладонь приняла. Хафал отгрыз букашке голову, выплюнул, поднес колбу под тушку, кулак ее сжал, хруст, в колбу стекает бордовый сок...
Демон отбросил жмых, лапа сгребла на земле курганчик из камней и ракушек, в него крепко села колба.
Следующая...
– Вода в озере теплая? – спросила Велира как бы небрежно, хотя голос сфальшивил.
Демон выдавил в стеклянный сосуд гемолимфу другого насекомого. Скорлупу прочь, колба воткнулась в горку камушков.
– Понятия не имею.
Велира на секунду сжала губы в узел, но тут же взяла себя в руки. Подошла к соляным наростам в десятке метров от Хафала.
– Искупаться, что ли...
Сабли опустились на землю.
Начала расстегивать ремешки доспехов, что-то напевает, украдкой посматривает на демона.
Тот сосредоточился на последней емкости. Выжав в нее сок и отбросив дохлое насекомое, смотрит на смесь, в лучах зеленых глаз темная жидкость переливается красиво...
Велира уже сняла доспехи с рук. Нога встала на высокий выступ, коленка вверх, бедро в лучшем для демона ракурсе, пряжки расстегиваются одна за другой. Падают на камни набедренная пластина, наколенник, сапог... Затем та же операция с другой ногой.
Хафал взял первую колбу, разворошил холмик, где она стояла, перебирает пальцами в камушках.
Наконец, вытащил голубоватую ракушку, пятнистую, как леопард, и в мелких шипах. Ракушка исчезла в кулаке, хруст – и на ладони горстка песка цвета неба. Тонкой струйкой демон ссыпал мел в колбу. Зажал ее двумя пальцами, один на донышке, другой на горлышке, взбалтывает.
Велира свалила нагрудник в кучу железа нарочито громко, туда же улетел пояс. На ней черное боевое платье.
Легкой поступью приблизилась к берегу, палец ноги ткнул в воду.
– Тепленькая!
Ремень с метательными лезвиями упал на гальку, вжикают, распускаясь, узелки жилета...
Хафал держит колбу перед глазами, рычит заклинание – слова четкие, отрывистые. Злые. Пальцы свободной руки – между колбой и глазами, складываются в руны: одна, вторая, третья... Демон смотрит сквозь руны и стекло, бордовая жидкость начала светиться, в ней ожили сложные потоки, плодится икра пузырьков...
Бах!
Колба лопнула, крошечный огненный взрыв, Хафал резко отвернулся, рожу обдало осколками и брызгами. Жидкость слегка задымилась.
– Ямор!
Хафал сплюнул попавшие в рот капли, лапа вытерла морду, от нее тоже пошел дымок. Упрямый алхимик взял вторую колбу. Быстро нашел среди камушков шипастую ракушку, сжал в кулаке...
Стоя к Хафалу профилем, Велира отправила платье в кучу одежды, изогнулась как лук, голова запрокинулась и покачалась, растрепав тяжелые черные кудри сильнее.
