Текст книги "Ребис (СИ)"
Автор книги: -Edelweiss-
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
– Неплавда! – громко заявлял Тео. – Сильночих – это селье, а не саклинание. В плошлый лаз ты нас надулил! Я сплашивал у дедушки.
Панси сердито поджимала губы, не понимая, почему Астория постоянно изображает прекрасную Моргану, швыряла в домовиков книги, а потом носилась между шкафами за Винсентом, лупя его игрушечной палочкой.
Как же это было давно…
На этот раз Драко зашёл в библиотеку не ради игр.
Ради воспоминаний.
Книги.
Они хранят множество загадок, но и ответов. Рукописи, свитки и старинные фолианты позволяют волшебникам черпать знания, находить самые разные рецепты и диковинные давно забытые заклинания.
Не так давно в мэноре была великолепная библиотека. Многие годы Малфои пополняли её, скупая самые редкие экземпляры. Где не помогали деньги, использовались иные средства вымогательств.
И всё это пропало в один день.
Пустые полки встретили Драко слоем пыли, от которой у него зазудело в носу, и одиноким клубкопухом, грызшим пойманного паука. «Родословная волшебников» – единственная книга, сохранившаяся на прежнем месте. Она не представляла ценности для Министерства. Сотни гордых имён на дорогой кремовой бумаге вообще больше никого не интересовали. Чистокровных семей почти не осталось, и старый пузатый том с гравюрами и портретами хранил лишь память о том, что когда-то всё было иначе.
Голос Грейнджер, рассказывающей о загадочном «золотом напитке», непрерывно звучал в голове Драко наряду со словами «спасение» и «болезнь».
Бесцельно покружив по залу, Малфой решил послать сов, но вовремя вспомнил, что Паркинсоны отправились во Францию, а библиотеки Ноттов или Пьюси вряд ли сильно отличались от книжного хранилища мэнора.
Значит, пришло время отправиться в Косой переулок.
Первым делом Драко ринулся в книжную лавку «Флориш и Блоттс», где добрых полчаса мучил пучеглазую продавщицу, понятия не имеющую ни о каком таком напитке.
Собственное исследование стеллажей и полок магазина не принесло успеха.
Оставался один вариант – Хогвартс.
О том, чтобы тайно проникнуть в замок, не могло идти и речи. Как и ожидать, что кто-то из Министерства Магии в здравом уме выдаст бывшему Пожирателю смерти портал до Хогвартса.
Оставался один беспроигрышный вариант – полёт.
Слава Мерлину, гоночную метлу не конфисковали, а запрет на воздушное перемещение был снят с Малфоя вместе с обвинениями.
Уже через полчаса Драко мчался сквозь облака.
На взятой высоте магглы не могли его видеть. Ветер бил в лицо, и это было почти больно, но такого удовольствия от полёта Драко не получал уже очень давно. Он летел вперёд, ощущая себя свободным как никогда.
Некоторое время спустя впереди показались тёмные высокие башни замка, ставшего за последние годы чуть ли не родным. Справа вдали ютились кособокие домики Хогсмида.
Защитный магический купол над Хогвартсом едва различимой серебряной рябью время от времени переливался на солнце.
К такому Драко не был готов. Он спикировал вниз и приземлился недалеко от неровной дороги, ведущей к школе. У закрытых ворот, украшенных по бокам статуями кабанов, дежурили авроры. Драко скривился, увидев их, и спрятался в зарослях неподалёку. Он совершенно забыл, что замок теперь надёжно охраняется.
Пока Хогвартс не восстановили окончательно, сотрудники Аврората обязались стоять на страже школы чародейства и волшебства.
Первый мракоборец, похожий на косматого льва, сидел на камне, когда-то служившем постаментом для мраморного рыцаря, любившего поболтать с учениками, и спорил со своим напарником, издали напомнившем Драко самого себя.
– Чушь какая! Ты снова выиграл, Даррен! – сердито воскликнул рыжеволосый. – Соревноваться с тобой – дело заранее проигрышное, легче поймать снитч.
– Да брось, – усмехнулся второй, названный Дарреном, поймав сикль. – У тебя есть все шансы отыграться завтра на парной трансгрессии или квиддиче.
– Ага, не раньше, чем Кингсли назначит меня главой отряда, – кисло усмехнулся напарник. – Тебе бы только умыть кого-то в пари. Ладно. Что-то смена не появляется. Сколько нам ещё тут торчать? Пойду-ка в замок, узнаю, чего они медлят.
– Давай.
Это был шанс. Малфой понял, к чему идет дело. Он быстро засунул метлу подальше в кустарник и вышел вперёд. Аврор, заметив его на дороге перед школой, достал волшебную палочку.
– Остановитесь, назовите своё имя и цель визита в Хогвартс!
– Драко Малфой.
– Цель визита?
Говорить правду Малфою жутко не хотелось, но не разворачиваться же назад из-за такой ерунды.
– Разговор с директором МакГонагалл, – не моргнув глазом, соврал Драко.
– Да что ты?
Странный вопрос и явно с подковыркой. Словно чувствуя подвох, Драко судорожно начал придумывать, а этот противный аврор всё стоял и ухмылялся, выслушивая его излияния с восхищающим терпением, пока невинно не спросил:
– Честно?
– Ну не совсем, – сдался Малфой. – Директор пока не знает о моём визите.
– Минерва МакГонагалл будет позже. Она отправилась в маггловскую часть Глазго, чтобы побеседовать с родителями учеников.
– Зачем?
– Наверное они не хотят отпускать детей в Хогвартс, боятся, – полным яда голосом ответил аврор, – что ребятам здесь угрожает опасность. Пожиратели смерти, например…
– В таком случае, рад, что у директора всё получится, – откликнулся Малфой. – Ведь опасности для магглорождённых больше нет.
– К сожалению, опасность есть, – аврор скептично взглянул на Драко, что-то решил для себя и протянул ему руку. – Даррен МакКиннон. А я тебя сразу узнал, Малфой. Теперь, выкладывай правду. Мы с напарником дежурим с самого утра. До смены десять минут. Повторяю: с самого утра. Обрати на это внимание. Можешь и дальше нести чушь… было даже забавно. А вот наши сменщики не такие разговорчивые и весёлые.
– Ладно! – с апломбом воскликнул Драко. – Я хотел попасть в библиотеку.
– А-а… В таком случае, вынужден отказать.
– Но я сказал правду! – возмущению Драко не было предела. «Вот неприятный тип!» – подумал Малфой.
– Не сомневаюсь, – пожал плечами МакКиннон. – Как тебе сказать? Это не веская причина.
Малфой нервно передёрнул плечами и сощурился, глядя на опускающийся за горизонт солнечный диск. Огромное красное светило висело над замком, за которым тянулись цветущие холмы.
– Сколько отсюда до стен Хогвартса? – приняв безразличный вид, осведомился Драко.
– Понятия не имею, – откликнулся Даррен. – Пара миль, не больше.
– Спорим, я быстрее тебя долечу до крыльца замка.
Даррен удивленно вскинул брови, сомневаясь, что правильно понял.
– Извини?
Драко повторил ещё раз.
– Готов поспорить, я летаю быстрее тебя и окажусь у крыльца школы раньше.
МакКиннон рассмеялся.
– Подслушивал, значит.
– Это не преступление. Или ты боишься с метлы свалиться?
– Я отлично летаю! – возмутился МакКиннон.
– На словах – так я самый лучший ловец Англии, – хмыкнул Малфой.
– Мы в Шотландии, – хмуро поправил его Даррен.
– Боишься проиграть?
Малфой был неплохим игроком в квиддич. И метла его слушалась хорошо. Конечно, была вероятность того, что этот МакКиннон держится ещё лучше, но после сегодняшнего воздушного путешествия Драко чувствовал себя просто восхитительно и отказывался верить в поражение.
– Если я проиграю, – воскликнул он, – ты меня разворачиваешь, и я убираюсь восвояси! А выиграю – ты пропустишь меня в Хогвартс, и я буду протирать там подмётки столько, сколько захочу.
– По рукам! – уязвлённо воскликнул МакКиннон. – Это вызов! Одна неприятность: где взять мётлы? – спросил Даррен, явно всё ещё сомневаясь в том, насколько неправильно то, что он собрался делать.
Малфой взмахнул палочкой и воскликнул:
– Акцио, метла Крэбба! – Драко не думал, что она могла понадобиться матери Винсента. Скорее всего, метла всё ещё пылилась в чулане возле стадиона. Память услужливо подкинула образ погибшего друга. Нет, не стоит вспоминать о нём…
Через минуту чёрная точка в небе приобрела очертания метлы. Вторую – свою – Драко призвал из кустарника.
– Чёрт возьми, если кто-нибудь увидит, Фенвик заавадит меня на месте! – скинув мантию, сказал Даррен. – Но я обязан утереть тебе нос. Если первым окажусь я, – добавил МакКиннон, обращаясь к Малфою, – хочу получить твою метлу! Она намного удобнее наших.
Драко ударил с ним по рукам и поднялся в воздух.
Даррен же принялся настороженно обследовать метлу Крэбба на наличие заклятий. Малфой закатил глаза. Мракоборец – это диагноз.
Наконец МакКиннон оторвался от земли.
– Постой! – крикнул Даррен. На его шее что-то блеснуло, когда он отогнул воротник. Малфой пригляделся и увидел свою потерянную золотую монету, прикреплённую к цепочке. МакКиннон снял «медальон» и бросил на землю к мантии. – Так будет честно.
– Откуда это у тебя? – затаив дыхание, спросил Малфой.
– Нашёл.
– Это принадлежит мне! – крикнул Драко, переборов ветер. – Ты мог найти монету только на суде над моим отцом.
– Так это ты потерял? Буду знать.
– Нет, временно одолжил. Если я выиграю, то хочу получить её обратно!
– Не слишком ли много ты хочешь? Сначала выиграй, белобрысый! – с азартом откликнулся МакКиннон.
– Кто бы говорил!
Позже, когда Драко уверенно шагал по коридорам второго этажа, он думал, что на месте соперника ни за что бы не расстался с монетой по своей воле. Мог ли МакКиннон сжульничать? Мог, конечно.
Даррен МакКиннон никогда бы не попал в Слизерин.
*
«Aurum potabile – питьевое золото. Невероятно ценное средство. Это особо разведённый раствор, сделанный с помощью Философского камня. Сотни лет алхимики всего мира пытались создать драгоценный „золотой напиток“ на основе лично изобретённых волшебных камней. Рецептов было очень много, некоторые волшебники сходили с ума, пытаясь довести своё творение до совершенства, но никому не удалось повторить эффект Философского камня Николаса Фламеля.
Легендарный „золотой напиток“ – истинное чудо даже в магическом мире. Считается, что выпивший малую дозу исцелится от любого недуга, даже самого тяжёлого и неподдающегося лечению. Если принять дозу больше – можно омолодиться и продлить жизнь. Даже в угасающем теле найдётся отклик на каплю напитка, и силы вернутся.
„Вечный эликсир“, также изготавливаемый из камня дарит бессмертие».
Если верить Гермионе Грейнджер, то Дамблдор спрятал Философский камень Фламеля где-то у себя под носом.
Место мадам Пинс пустовало, и Малфой был единственным человеком в библиотеке. Угрюмый МакКиннон приставил следить за ним домового эльфа, специально вызванного с кухни. Лопоухое существо испытывало явное неудобство, стоя у Драко над душой. Чтобы хоть как-то оправдать своё присутствие, эльф сам принёс Малфою необходимые книги, а потом подсунул под локоть чашку с горячим шоколадом.
– Э-э… – замялся Драко, не зная, как обратиться к домовику. – Как там тебя зовут?
– Мистер спросил у Щепы его имя? – не поверив своим ушам, пролепетал эльф.
– Да. То есть, уже нет.
– Нет? – сник эльф.
– Мерлин, дай мне терпения… Да, как тебя зовут? – устало пробормотал Драко. Приходилось быть вежливым и аккуратно подбирать слова, иначе эта мартышка пулей понесётся докладываться аврору.
– Этого домовика зовут Щепа!
– Что ж, Щепа. Очень приятно. Я Драко.
Что переборщил, Малфой понял сразу. Эльф ударился об пол головой, разрыдался и с громким хлопком исчез. Через пять минут, едва не напугав Драко до смерти, Щепа появился снова, торжественно преподнеся поднос с пирогами.
– А есть ли в замке какие-нибудь старинные зачарованные зеркала? – напряжённо спросил Драко, игнорируя угощение.
– Полным полно, – отозвался Щепа.
– Гхм… Это плохо. Мне нужно особенное зеркало. Кажется, оно называется зеркало Желаний.
– Щепа такого не видел.
Драко сник.
– Как же так?! Ты уверен?
– Мистер Драко напрасно сомневается в Щепе, – раздулся оскорблённый домовик. – Если зеркало Желаний в школе, Щепа бы знал.
– Может быть, бывший директор пытался спрятать какое-нибудь зеркало? – с надеждой спросил Малфой.
– Директор Снейп ничего не прятал, он сразу уничтожал всё, что ему не нравилось.
– На него похоже. А Дамблдор?
– Директор Дамблдор? – эльф потёр тонкой ручкой подбородок. – Да, но мистеру Драко не понравится ответ. Щепа помнит большое зеркало в серебристой раме. Оно долго стояло здесь, совсем недалеко от библиотеки – в секретной комнате, но потом директор его много переносил. Последний раз Щепа видел его в Выручай-комнате, когда убирал туда забытые кем-то из учеников астрономические карты.
Драко показалось, что из лёгких разом вышел воздух. Он столько раз бывал в Выручай-комнате, проходил между завалами хлама, старыми доспехами, мимо буфета со скелетом, чучела тролля и зеркала. Высокого старинного зеркала в вычурной раме. Неужели, это оно и было? Всё закончилось, не успев начаться?
Драко резко поднялся со скамьи и почти ласково дотронулся до монеты на шее. Удача не могла оставить владельца золотого кругляша. Не на сей раз.
Малфой не был в Выручай-комнате после пожара и не желал туда идти, но строчки о «золотом напитке» прочно засели в голове. Он дал обещание матери и самому себе, что найдёт способ вернуть отца, и страх перед пепелищем – ничто рядом с его клятвой.
*
– Это очень любезно, мисс Грейнджер, – деловым тоном сказала директор. – Ваша компания была крайне приятна и уместна. Разумеется, – добавила МакГонагалл, – и ваша, мистер Лонгботтом.
– Я рада, что пригодилась вам, – живо ответила Гермиона. – Надеюсь, Алису отпустят в Хогвартс продолжать обучение.
МакГонагалл благодушно кивнула.
– Я не сомневаюсь в этом. Хорошо, что вы поговорили с её родителями, Гермиона. Тот факт, что вы магглорождённая ученица, придал моим словам ещё больший вес. Хогвартс всегда был и остаётся самым безопасным местом в Британии для юных волшебников!
Лестница с гулом остановилась. Профессор МакГонагалл первая ступила на каменный пол восьмого этажа. Невилл и Гермиона поспешили за ней.
– Мистер Лонгботтом, будьте осторожнее, – проговорила профессор, покачав головой. – Семь лет вы спотыкаетесь на одном и том же месте. Никак руки не доходят проверить его на проклятье подножки.
– Спасибо, мэм, – откликнулся Невилл, отряхивая колени. – Но спотыкаюсь-то только я.
Через несколько минут волшебники остановились перед аркой с каменным стражем. Огромная гаргулья повернула голову к подошедшим и зевнула во всю зубастую пасть.
– Кошачья мята, – сказала профессор МакГонагалл.
Гаргулья встрепенулась, развернула крылья и отскочила в сторону, открывая вход в башню. Лестница с глухим рёвом поползла из-под пола вверх, закручиваясь спиралью.
Невилл последним встал на движущиеся ступени, и стена за ним закрылась.
За блестящей дверью с латунным молотком в виде грифона было тихо. Гермиона помнила кабинет директора шумным и живым. Раньше всё в нём дребезжало, двигалось, летало и гомонило, но теперь – тишина. Дверь открылась перед МакГонагалл сама собой, директор жестом пригласила Невилла и Гермиону войти.
В помещении царил приятный полумрак. Справа за стеклянными дверцами серванта нашёл приют Омут памяти. Рядом с ним на зеркальных полочках серебрились флаконы с различными воспоминаниями. Магические приборы заняли свои места в шкафах. Они стояли безмолвно, не нарушая тишину, царившую в кабинете. И всё было в идеальном порядке. Стрельчатые окна были украшены аккуратными шторами с шотландским клетчатым рисунком. На столе ровными высокими стопками хранились документы, свитки и фолианты. Возле чернильницы лежал футляр для очков, рядом стоял горшочек с кошачьей мятой. На книжном шкафу – самом высоком в кабинете – сидела Распределяющая Шляпа, громко поздоровавшаяся с МакГонагалл. Под стеклянной крышкой в углублении секретера на бархатном ложе покоился меч.
Грейнджер ожидала увидеть портрет Снейпа и мысленно готовилась к ушату едких комментариев в свой адрес, но место за креслом с высокой спинкой занимал не Северус Снейп, даже не Альбус Дамблдор. Огромный портрет Годрика Гриффиндора в позолоченной раме охватил добрую часть стены за директорским столом. Это был крепкий молодой человек с рыже-каштановыми волосами и яркими зелёными глазами. Гриффиндор больше походил на рыцаря, чем на колдуна.
Заметив удивление в глазах бывших учеников, Минерва печально улыбнулась.
– Хогвартс сам выбрал портрет, достойный висеть здесь. Директор Снейп покинул свой пост при общеизвестных печальных обстоятельствах. К сожалению, Министерство Магии ещё не приняло окончательное решение по восстановлению честного имени профессора.
– Они не позволили повесить здесь портрет профессора Снейпа? – разочарованно спросила Гермиона.
– Да, мисс Грейнджер.
МакГонагалл сузила глаза.
– Это вопрос времени, чистая формальность, но местные чиновники упорствуют. Портрет профессора появлялся здесь уже трижды, и трижды они его переносили. Хогвартс лучше знает, где этой картине место, но до прямого приказа министра магии, которого у нас пока нет… Ах! Мне ли вам это объяснять?
– Я абсолютно с вами согласен, – горячо поддержал директрису Гриффиндор.
– Спасибо большое, – неловко проронила Минерва, – Годрик.
– А это тот молодой человек, что снёс голову змее моим мечом?
Невилл смутился, когда Гриффиндор обратился к нему, и попятился к стене.
– Мистер Лонгботтом, ответьте что-нибудь.
МакГонагалл снова покачала головой.
– Да, Годрик, то есть, мистер Гриффиндор. Простите, сэр.
Волшебник на портрете рассмеялся и перебудил дремавших колдунов на других картинах.
– Мисс Грейнджер и мистер Лонгботтом? Какая приятная встреча, – приятно улыбнувшись, сказал Альбус Дамблдор, возникший в границах своей рамы. – Доброго дня, Минерва.
– Благодарю, Альбус. Хорошо, что вы появились. Собрание чародеев прошло успешно?
– Несомненно, – занимая место в мягком кресле, отвечал Дамблдор. – Шеклболт очень вдохновенно выступал. Когда-то мне не удалось уговорить магическое сообщество отказаться от услуг дементоров, возможно, Кингсли это придётся по силам…
– Я оставлю вас, – сказала МакГонагалл, обратившись к Невиллу и Гермионе, – чтобы вы могли всё обсудить.
Профессор вышла и закрыла за собой дверь.
– Я вас слушаю, – мягко проговорил Дамблдор. – Вы пришли ко мне с каким-то делом или вопросом?
Гермиона обошла кресло и встала перед картиной.
– Мы хотели кое о чём вас спросить, профессор, – уверенно произнесла она.
– В таком случае, – сказал директор и улыбнулся, – спрашивайте. Если я не смогу ответить, прошу меня простить: я промолчу, потому что ложь – порок. Прибегать к ней опасно. Ложь, как изворотливая змея, больно жалит своего хозяина, как…
– Вечно эти возмутительные сравнения, – заворчал со своей картины маг в зелёной шляпе.
– Извините, Финеас. Животное вашего факультета всегда приходится к слову.
Гермиона нетерпеливо кивнула прежде, чем заговорить.
– Профессор, вы, разумеется, помните, как на первом курсе Гарри сражался с Волдемортом. Ваша загадка с зеркалом помешала тёмному магу получить Философский камень.
– Моя лучшая задумка, мисс Грейнджер.
– Философский камень может превращать металлы в золото, дарует вечную жизнь, лечит различные недуги, а некоторые утверждают, что ему под силу вернуть к жизни мёртвых…
– Да, эти свойства приписывают ему, – кивнул профессор. – Я бы усомнился только в последнем пункте.
– Если всё это правда, то он может нам помочь, – воодушевилась Гермиона и стала рассказывать о том, зачем пришла к портрету бывшего директора Хогвартса.
– Кажется, тот «я» ещё тогда говорил, что камень опасен, – странно взглянув на девушку, произнёс Дамблдор, – и было бы лучше, чтобы он исчез. Попади он в дурные руки, и всё то добро, что можно свершить с его помощью, приобретёт ужасные формы.
– Так вы его уничтожили? – спросила Гермиона, чувствуя, как растёт её волнение.
Директора и директрисы на картинах моментально затихли.
– Портреты, хочу вам напомнить, не имеют высокоорганизованного разума живого человека, часто что-то путают и непременно что-то забывают, – Альбус Дамблдор неторопливо снял очки, протёр их носовым платком и снова водрузил на кончик носа. – Но я всё прекрасно помню. Только представьте, что бы нас ожидало, если бы Тёмному Лорду удалось заполучить артефакт в тот день? Сила Философского камня всегда притягивала к себе волшебников. Даже Гринготтс не остановил Тома Реддла. Конечно, я, настоящий я, понимал, что только Хогвартс сможет стать надёжным укрытием для такого предмета на долгие-долгие годы. Философский камень, мисс Грейнджер, очень опасная вещь в неподготовленных руках, следовало бы избавиться от этого предмета магии, но… я не нашёл в себе сил уничтожить его. Нет, я не смог… увы…
– Мерлин! – воскликнул приободрённый Невилл.
– Это значит, – затаив дыхание, произнесла Грейнджер, – что камень цел и невредим? Вы скажете нам, где он? Почему «увы»?!
– Долгое время Философский камень был здесь – в этом самом кабинете, лежал, если я не ошибаюсь, так как мне отсюда не очень хорошо видно, на третьей полке книжного шкафа.
Гермиона ощутила, как учащённо забилось сердце в груди, но Дамблдор что-то недоговаривал, и его виноватый взгляд не давал Грейнджер открыто выразить свою радость и броситься к указанному месту.
– Я совершил ещё одну непоправимую ошибку. Мои опыты над мантией-невидимкой Поттеров не прошли даром. Мне удалось наложить на камень чары невидимости в надежде, что таким образом сохранится его тайна. Время от времени я проверял наличие камня, и он был на месте. Возможно, я был слишком самонадеян… Однажды я просто его не обнаружил, – Дамблдор погладил бороду и замолчал, рассеянно улыбаясь.
Гермиона с Невиллом недоумённо переглянулись.
– Вы спросите меня: куда же он исчез? – подсказал им директор.
Ребята дружно кивнули, всё ещё не до конца осознавая услышанное.
– Не имею ни малейшего понятия, – печально сказал профессор. – У меня были подозрения, – задумчиво продолжил Дамблдор. – Этот мальчик… Жаль, что из такого талантливого юноши вырос Пожиратель смерти. Ещё одно моё упущение.
– О ком вы говорите? – заинтересовался Гриффиндор.
– О, мой друг, я имею в виду Барти Крауча. Младшего.
Гермиона закусила губу, судорожно пытаясь разобраться.
Причём здесь Крауч?
Какое он имеет отношение к пропаже Философского камня?
– Постойте. Вы думаете, что он причастен к пропаже?
Альбус Дамблдор кивнул.
– Том вернулся, и в то сложное время мне не было дела до камня. Признаюсь, я забыл о его существовании.
– Камень исчез после Турнира? – догадалась Гермиона.
– Но разве он не был невидимым? – вклинился Невилл. – Почему вы думаете, что его забрал Крауч?
И тут Грейнджер осенило.
– Боже мой! – воскликнула она. – Лже-Грюм!
– Верно, мисс Грейнджер. Я тоже так решил! – просиял бывший директор на картине.
– Я ничего не понимаю, – пробормотал Невилл.
Гермиона повернулась к нему и, взмахнув руками, яростно заговорила:
– Гарри рассказывал, как однажды Грозный Глаз видел его ночью после отбоя. Это было на четвёртом курсе, когда Гарри зажало на ложной ступеньке, куда ты всё время проваливаешься.
– Ну видел, и что?
– То, что он разглядел Гарри через мантию-невидимку! – с нажимом произнесла Гермиона.
– Волшебный глаз старины Аластора, – поучительно произнёс Дамблдор. – Только с его помощью волшебник смог бы обнаружить камень. Когда я узнал о пропаже, было поздно. К тому времени к Барти Краучу применили Поцелуй дементора.
– Профессор, вы думаете, он передал его Волдеморту? – сокрушённо спросила Гермиона.
– Кто знает, мисс Грейнджер? – покачал головой старый директор и повторил: – Кто знает, какие мотивы двигали этим несчастным человеком. Мы с Аластаром проверили кабинет ЗОТИ и примыкающую жилую комнату, но Философский камень так и не нашли. Время было упущено.
– Неужели это всё? – Гермионе не хотелось верить в это.
– Мне жаль.
*
– И зачем только этому распроклятому Краучу понадобился камень?! – бушевала Грейнджер, едва они с Лонгботтомом оставили гаргулью за спиной.
– Такой предмет Пожиратель смерти не мог обойти стороной, Гермиона, – осторожно сказал Невилл.
– Мы даже не знаем, где искать! С чего начать…
– Я с самого начала не верил в успех этой затеи. Я возвращаюсь в Мунго к родителям. Ты идёшь?
Вдруг из-за угла послышался звук захлопнувшейся двери, раздались приглушённые голоса. Лонгботтом обернулся и посмотрел на Гермиону. Даже шёпот Драко Малфоя он мог бы узнать из тысячи. У Невилла даже разболелась голова.
Гермиона быстро протиснулась в нишу, подвинувшись так, чтобы места хватило и Невиллу, и достала палочку.
Малфой с сосредоточенным лицом прошагал мимо, ничего не замечая вокруг себя. За ним, не отставая, семенил домовой эльф и что-то едва слышно ему рассказывал.
– Да, я буду благодарен, – произнёс Драко и скрылся из вида.
– Такое не часто увидишь, – озадаченно прошептал Невилл, не понимая, уменьшилась его тревога или усилилась. – Малфой с домовиком.
– Это точно, – перехватив волшебную палочку поудобнее, признала Грейнджер. – Особенно, если это вежливый Малфой с домовиком. Это подозрительно! За ними!
Она неслышно выскользнула в коридор.
– Может, не надо? Давай найдём МакГонагалл или вызовем авроров. Гермиона, он явно что-то задумал. Ты видела, как он ухмылялся? А как он надменно задирал нос?
– Глупости! Это всего лишь Малфой и эльф. К тому же, на фартуке домовика вышита эмблема Хогвартса, – Грейнджер посмотрела в сторону, гадая, откуда мог выйти Драко. Не из окна же появился!
Невилл тяжело вздохнул.
– Идём! – скомандовала Гермиона.
Лонгботтом повиновался. Жаль, в этот раз он не мог отделаться так же легко, как на четвёртом курсе, когда Гермиона загнала его в угол, тряся перед носом жестяной банкой со значками «ГАВНЭ». Тогда для спасения хогвартских домовиков хватило пары сиклей.
Слежка продолжилась и на лестницах.
Гермиона едва не упустила преследуемых. Она перегнулась через перила, заставив Невилла взволнованно схватить её за локоть.
– Малфой направился на первый этаж, – заговорщицким тоном сообщила Грейнджер.
– Вот и хорошо, – с облегчением вздохнул Невилл. – Пусть уходит поскорее.
– Но вовсе не в сторону выхода, – удивлённо добавила Гермиона.
*
Как же здорово было снова оказаться в этих стенах! С некоторых пор в Хогвартсе Драко чувствовал себя больше дома, чем в мэноре.
Времени оставалось прискорбно мало. Никто не обрадуется, если застанет бывшего Пожирателя смерти в замке.
Эльф с беспокойством вглядывался в лицо Драко и молол какую-то чушь.
Выручай-комната превратилась в огромный пустынный зал. Под его сводами больше не высились горы предметов, оставленных когда-то для сохранности и благополучно забытых. Голые стены и чёрный от тёмного пепла пол – всё, что осталось от Выручай-комнаты. Ни о каком зеркале не могло быть и речи. А эльф твердил и твердил что-то. Когда же он замолчит?
– Щепа мог что-то напутать, – пробормотал домовик, чтобы хоть как-то поддержать.
– Всё бессмысленно, – произнёс Драко, прислонившись к закрывшейся массивной двери, и его голос зазвучал еле слышно: – Я понёсся сюда, как взбесившийся гиппогриф, потому что думал, надеялся…
– Щепа может помочь чем-то ещё?
– Вряд ли, – отмахнулся Малфой.
– Может, мистер хочет побывать в гостиной своего факультета?
– И что я там забыл?
Щепа переступил с ноги на ногу и неуверенно проговорил:
– Мистер Драко совсем не скучает?
– Что за чушь? – сказал Малфой, поморщившись, и тут же представил, что, возможно, никогда больше не попадёт в Хогвартс, не окажется в этих стенах, не увидит ставшие родными коридоры и лестничные пролёты. – Хочешь сказать, что сможешь провести меня в гостиную Слизерина?
Домовик закивал.
– Конечно! Ведь мистер мракоборец не сказал, что туда нельзя. Правда, он велел Щепе не давать Драко расхаживать по замку, но ведь Щепа отведёт только в подземелья и больше никуда, – оправдался перед самим собой эльф, пытаясь придать своему тону грозовые нотки.
Драко лениво кивнул, направившись к лестницам и прихватив факел, чтобы освещать себе путь.
«Должно быть, бессонные ночи и постоянное беспокойство за жизнь отца совершенно меня доконали», – думал Драко, минуя последний поворот перед спуском в подземелья. Ему казалось, что за ним наблюдают со всех сторон, и сам Хогвартс не желает терпеть его в своих коридорах. Призраки преследовали его по пятам. Шаги порождали эхо под каменными сводами, которые казались Драко живыми.
Факел запылал ярче, разгоняя темноту. Пахнуло сыростью.
– Долго же вы не появлялись.
Драко взялся за палочку. Ещё один призрак из прошлого чуть не напугал его до смерти. Чёрная тень на стене в неровном свете преобразилась и приняла облик Северуса Снейпа.
– Не думал, что увижу вас здесь, сэр, – ответил Малфой и подошёл ближе к портрету. – В последнее время я не очень везуч.
– И где же вы думали меня увидеть? – подняв брови, спросил Снейп. – Прекратите тыкать в меня факелом. Вы бы ещё Люмосом мне в глаза посветили.
– Простите. В кабинете за гаргульей. Разве не туда отправляются портреты директоров? – проговорил Малфой.
– Министерство Магии так не считает, – безразличным тоном заговорил Северус. – Пожалуй, я и сам не прочь остаться здесь. Холодный мрачный безлюдный коридор Слизерина. Что может быть прекраснее? Конечно, с началом учебного года сюда набежит полчище учеников, но на моих глазах точно не будут маячить сумасшедшие Поттеры и пустоголовые Лонгботтомы. Кроме того, здесь никто не предлагает опостылевшие мне за эти годы лакричные конфеты и лимонные дольки. Из всех директоров вытерпеть можно только компанию Финеаса Блэка, потому что он всё время надменно молчит. И только полчаса, – заключил профессор. – Иными словами, я не в счёт.
– Очень даже в счёт, – возразил Драко.
– Весьма любезно с вашей стороны. Итак… что вы здесь делаете? – Снейп смерил внимательным взглядом домового эльфа, сжавшегося за спиной Малфоя. – Особенно в такой нелепой компании?
– Хотел увидеть гостиную, – неохотно выдавил Малфой. Перед бывшим деканом ему не хотелось притворяться.
– Потрясающая сентиментальность. Впрочем, я как раз ожидал от вас подобного.
– Приятно видеть вас, сэр, в таком едком расположении духа.
– Особенно, когда мы уже не одни, мистер Малфой, – холодно произнёс Снейп и красноречиво посмотрел в сторону.
Драко мигом выхватил палочку.
– Не стоит! – громко сказала Грейнджер, выходя на свет. За ней из-за угла выглянул Лонгботтом.
– Возможно, я поторопился с выводами, лелея свою участь волшебника, освободившегося от необходимости лицезреть бестолковые физиономии некоторых личностей, – тяжко вздохнув, проговорил Снейп.
– Что вы тут забыли? – прошипел Малфой. – Это владения Слизерина!
– То же самое могу спросить у тебя, – насупившись, ответила Гермиона. – Учебный год давно закончился, и тебе тут не место.
– Как видишь, я всего лишь разговариваю с портретом бывшего декана. Это считается преступлением? Мне уже пора подставлять руки для кандалов?
– Это всегда успеется. Тем более ты нам врёшь! Мы видели тебя на восьмом этаже, – уверенно заговорила Грейнджер, сложив руки на груди. Она требовательно взглянула на Невилла в поисках поддержки, но тот лишь едва заметно кивнул. Догадка пришла к Гермионе нежданно. – Я думаю, ты был в Выручай-комнате. Точно! Что тебе там понадобилось?
