Текст книги "Травница (И я не осуждаю тебя, Парк-авеню 79) (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
10
Он поднял на меня морду и завыл – тихо, изредка поскуливая от боли. А потом снова дёрнул прикушенной капканом лапой. Звяканье цепи от капкана отозвалось в моём сердце болезненным уколом.
Я прижала руку к сердцу. Сама чуть слезами не облилась... Мелькнула мысль: я сплю? Ведь белый волк лишь раз являлся мне – и то во сне... Но сейчас некогда думать, во сне ли всё это происходит, или в реальности... "Гусиные лапки", призрачно сияющие жёлто-зелёным в темноте и серебристым в белом лунном свете, быстрыми дорожками росли по полу – от моих ног к лестнице, куда тащил капкан белый волк.
Сначала я страшилась идти к лестнице, куда звала меня дорожная трава. Боялась, что волк при моём приближении будет дёргаться в сторону и раздирать дальше лапу. Но волк шагнул и почти свалился, безнадёжно как-то, словно совсем устал – даже скулить. Немного растерянная: то ли к белому зверю подойти утешить, то ли подняться по лестнице, куда настоятельно меня зовёт трава, – я затопталась на месте.
Решили за меня. Перила лестницы и пандус рядом вдруг покрылись плетями, всё той же стремительной волной быстро обвивающими прутья и ступени – превращая их в изгороди старинного заброшенного сада. Хмель... Кажется, я поняла. Немедленно рванула к лестнице, всё-таки оглянувшись раз на волка: тот положил голову на лапы и следил за мной, сморщив бровки, словно усталый щенок.
Я бежала наверх, стараясь ступать как можно тише. Хорошо – лестница не деревянная, так что даже шагов своих не слышу. Волна трав с жёлтыми огоньками цветов и плетей с резными лапками хмеля с еле слышным шорохом мчалась впереди меня. И я уже знала – куда. И не боялась бежать, твёрдо и с облегчением уверившись, что всё это происходит во сне.
Хмель изысканной старинной рамкой обвил дверной косяк в комнаты Сергея. А "гусиные лапки" будто поднырнули под дверь, всем своим волновым движением зовя меня не отставать. Ничуть не сомневаясь, я распахнула дверь и ворвалась в апартаменты. Пусто. Но ведь Сергей только раз при мне спал на диване. Значит... Где же его спальня?.. Шелестящая волна травы и цветов решительно устремилась к одной из дверей. Почти чёрная волна с высверком зелени и жёлтого.
И опять я не сомневалась. Раз зовут – надо бежать. И влетела вовнутрь.
Сергей, ссутулившись, сидел на краю кровати. Полуголый, в одних штанах. Поднял голову взглянуть. Снова опустил. Как будто нисколько не удивился при виде меня. Спутанные волосы (видимо, долго ворочался, прежде чем сесть) висели засаленными прядями, скрывая контуры, но не само лицо, больше похожее на маску боли.
Ни движения на мокром от пота напряжённом лице. Как будто не видит. И молчит. Но я опять поняла: ему больно даже шевельнуться... И что дальше? Спросить, как себя чувствует? А то не вижу... Ноги положить не может нормально. Да и где ему – нормально... С какой стороны ни положи – везде на вскрывшиеся язвы.
Травы нетерпеливо хлынули на кровать, оставив пустым место рядом с Сергеем. Подсказали, что делать.
Больше я не раздумывала. Подошла, села рядом, обняла его, прислонив светловолосую голову к себе. Обняла его, сцепив пальцы обеих рук на плече – закрыла круг. Он дышал тяжело и коротко. И – холодный. Кожа – как будто недавно из воды вылез. Сколько ж он так сидит?..
... Я сидела рядом с Андреем, сидела рядом с Вадимом. Могу сравнивать, хотя Сергей ни разу не вставал в моём присутствии. Какой же он, оказывается высокий, даже сейчас, когда сидит, ссутулившись... Некоторое время я чувствовала его напряжённое тело, он даже немного сопротивлялся, когда я прижала его голову к себе. Не обнял, как немного ожидалось. Но... расслабился. Медленно, будто боясь сразу быть слабым. Устал сопротивляться боли. Бедненький... Спать-то хочется.
Волна трав словно ожидала этого его движения. Она мгновенно оплела мои руки. Кажется, Сергей что-то почуял, а может, услышал шелест, что в его состоянии болезненной, обострённой чувствительности неудивительно: он явно потянул носом – и внезапно, чуть развернувшись, мягко и грузно навалился на меня. Еле успела удержать его тяжёлое тело и удержаться сама, не упасть в сторону. Уснул. Сразу!.. Вдохнув призрачный аромат призрачных трав...
Господи, какой же он тяжёлый... Я еле сидела на кровати, сдерживая безвольное тело. Неужели он и в самом деле заснул? Боясь потревожить, я осторожно повернула голову – щекой скользнула по его щеке. Спит... И – да!.. Да, я бессовестная! Но его волосы касаются моего лица!.. Вспыхнув от странного чувства радости и торжества, я осторожно расцепила пальцы и, прикусив губу, медленно, со всеми предосторожностями провела ладонью по длинным светлым волосам... Не пошевельнулся. И я уже смелей погладила его по голове, улыбаясь от счастья – пусть всего лишь во сне мне доведётся погладить его по голове, потрогать его волосы... Серёжа, пусть тебе будет хорошо, как мне сейчас...
Снова сцепила пальцы – и с выдохом погнала тепло в ладони, разогревая его кожу на плечах, прижимая его к себе, чтобы побыстрей согрелся весь. И – чувствуя щека к щеке, как теплеет его холодное влажное лицо.
Трава "гусиных лапок" и хмель вокруг нас уверенно сплетались в странную беседку, в прорехах которой вдруг повысовывались изящные головки ромашки с острым пряным запахом, пахнуло холодным ароматом мяты; показались листья, похожие на крапивные, но словно припорошённые туманом, – пустырник.
Я бездумно посматривала на листья, на цветы, на столик напротив, на котором валялись небрежно брошенные туда вещи; на окно, видимое отсюда, в котором только ощущался белый лунный свет, но хорошо виден кусочек неба – в серых облаках и тучах...
Сергей становился всё более тяжелым, и в какой-то момент я почувствовала, что больше не могу сдерживать его веса... Но главное сделано... Травяная волна оказалась такой сильной, что я точно знала: она сняла его боль.
Застывшая беседка трав и цветов дрогнула, когда в её переплетения зашуршали дубовые листья, обвивая мои руки, – помочь уже мне. И тогда стало понятным ещё одно: я просто обязана удерживать Сергея ещё какое-то время, пока мне не подскажут, что хватит. И я продолжала обнимать безвольное, но уже тёплое тело из последних сил...
... Зелёная беседка внезапно поредела. Я успела увидеть, как быстро, словно живые, расплетаются, убегая, ветви, и услышала: в соседней, общей, комнате раздался какой-то стук, затем – отчётливо слышные в ночной тишине торопливые шаги... Последние плети хмеля соскользнули вниз – странным, медленным движением приподняв ноги Сергея, оплели их – и расплылись, пропали.
Дверь в комнату распахнулась.
– Ольга?! Вадим, она здесь!
– Тихо-о... – зашипела я на них, совершенно обалдевшая: это не сон?!
– Как ты здесь...
– Тихо – говорю. Помогите мне его уложить. Я сейчас свалюсь, больше не могу...
Андрей в два шага оказался возле кровати – следом за ним Вадим. Подхватили Сергея за плечи. Длинная прядь белых волос ласково скользнула по моей онемевшей от напряжения ладони... Я перевела дух.
– Подождите, – зашептала я, вспомнив вдруг, как хмель обвился вокруг ног Сергея.
Вскочила с кровати и всё-таки чуть не свалилась, зашипев от боли. Ноги затекли... Ничего. Пробежалась на будто распухших, отдающих сотнями острых уколов ногах до столика, который рассеянно до сих пор созерцала, подхватила две "думки" и подушечку, от которой резко пахнуло хмелем, и понеслась снова к кровати. Убрала большие мягкие подушки с изголовья и велела терпеливо ждущим парням:
– Кладите его – головой на маленькие, ногами – на большие, чтобы под коленями.
Господи, как хорошо, что они такие сильные!.. Быстро положили спящего Сергея так, как я сумбурно, не совсем внятно сказала, поправили ему ноги, укрыли одеялом. Я поправила подушечки под головой Сергея, вытащила пряди волос, чтобы не мешали ему повернуться, если что... В суете снова мягко – незамеченной – и с наслаждением провела по светловолосой голове ладонью... Поглядела на него, как лежит: вынужденно на спине, зато уснул глубоко. Только и сказала:
– Пусть теперь спит. Пошли?
Уже наверху лестницы, убедившись, что белого волка нигде не видно, я поняла, что замёрзла сама. Сжала ладонями локти, и меня зябко передёрнуло.
– Холодно? – спросил позади Андрей.
– Ага... – откликнулась я и, взявшись за перила, медленно принялась спускаться.
Он догнал меня и велел, заглянув в лицо:
– Иди прямо на кухню. Сейчас горячего чаю из термоса налью – согреешься.
Уже на кухне в большую чашку чая я вцепилась, согласная обниматься с нею, пока не остынет. От всякого печенья отказалась сразу и с удовольствием отпивала глоточками горячую жидкость, чувствуя, как внутри постепенно начинает теплиться мягкий покой, отчего зажатое до сих пор внутренним холодом тело постепенно разжимается.
Андрей, кажется, только что встал – босиком, в наспех надетых мятых штанах и футболке. Зато Вадим будто и не ложился – в джинсах, в рубашке с коротким рукавом, привычно подтянутый и уверенно спокойный – в отличие от немного всполошённого Андрея. Он-то, Вадим, и спросил у меня, с удовольствием запив чаем съеденное печенье:
– Оля, а как ты оказалась у Сергея? Прости, если что, за такой прямой вопрос.
Расстроенный явной бестактностью, Андрей насупился на него... Помолчав, я неуверенно сказала:
– Не знаю, как объяснить... В общем, хотите верьте, хотите – нет, но я думала, что сплю. Сейчас-сейчас, секунду!.. – заторопилась я. – Помните, я сказала, что около дерева кого-то увидела? Я и правда видела. Только до нашего полдника. И не на самом деле. Мне приснилось, что там волк. Ну, около дуба. А сегодня спать легла, и волк снова появился. Он и привёл меня к Сергею. Но я до последнего думала, что это сон. Честное слово! – О травах я решила промолчать. Они, их движение гораздо нереальней моего волка, привидевшегося во сне.
– Интересно, – задумчиво сказал Андрей. – Белый волк мне тоже пару раз снился.
Вадим удивлённо оглянулся на него, хотя он только что скептически смотрел на меня. А я обрадовалась:
– Точно – белый! В капкане!
– Капкана не видел, но очень часто видел его лежащим. В травах. В высоких. Может, поэтому капкана не видел.
– А как вы оказались там?.. – теперь уже озадаченно спросила я.
– Я сегодня дежурю, – сказал Вадим. – Ночной дежурный. Спустился в очередной раз в холл, а у тебя дверь открыта, на кровати – только Стах. Разбудил вот Андрея – побежали искать. Ребята, вы вот вдвоём про волка говорите... Что-то мне здесь неясно.
– Что именно? Что волк снится? Или что нам обоим приснился? – спросил Андрей.
– И то, и другое.
– Если бы я знал, почему он мне снится...
Я посидела, раздумывая, и неуверенно сказала:
– Вадим, а твоя Регги здесь?
– В саду бегает. А что?
– Приведи. Пусть понюхает то место, где я волка видела.
Вадим скептически хмыкнул, но, наверное, любопытство оказалось сильней. Он вышел из кухни. А я быстро спросила Андрея:
– А тебе волк давно снится?
– Почти каждую ночь, как я здесь. Иногда чётко вижу его, иногда – мельком. Иной раз только вспоминаю, что он был во сне. Пошли? Посмотрим, где ты его видела.
Вадим придержал распахнутую входную дверь и впустил овчарку в холл. При виде знакомцев, бодрствующих, как и она, Регги радостно захлопала хвостом по бокам.
– Регги, хорошая, иди сюда, – позвала я от лестницы, стоя у нужного места.
Овчарка подошла ко мне, а я отступила и, присев на корточки, постучала по полу пальцами. Вадим снова хмыкнул. А Регги с любопытством наклонила башку посмотреть, что это я стучу. Понюхала – никакой реакции. Оглянулась на нас. Чего, мол?
– В сущности, если волк из снов, она и не должна его чуять, – с сомнением сказал Андрей.
Лицо Вадима стало непроницаемым. Он как будто хотел выговорить что-то вроде: "Если б вы вдвоём не видели этого волка, я бы вообще не поверил вам. Но, поскольку на этой ереси вы настаиваете оба..." Но высказался вежливей:
– Если Ольга видела его во сне, если ей показалось, что волк вёл её к Сергею, то почему её сон оказался не сном, а явью?
– Если хочешь сказать, что я сомнамбула... – начала я – и не закончила.
На полуночной сцене появилось новое лицо. Стах. Он вышел из моей комнаты и подошёл к нам, не утруждая себя приветствовать нас даже поднятым хвостом. Сел. Безмятежно зевнул в морду сунувшейся к нему обнюхать Регги – вот уж кто снова радостно завилял хвостом. Потом Стах подошёл ко мне, тщательно обнюхал то место, где лежал волк, и даже поскрёб его лапой.
Вадим было открыл рот что-то сказать...
Регги быстро подскочила к этому же месту, которое она только что безрезультатно обнюхивала, снова сопнула носом. Шерсть на холке встала дыбом. Отчётливый рык... Попятилась к хозяину, прижалась к его ноге, села. Доброжелательная улыбка Вадима мгновенно исчезла, превратив спокойное лицо в сосредоточенную маску профессионала. Он внимательно взглянул на нас, будто мы подстроили какую-то каверзу.
– А кот тут при чём?
– Он разбудил меня, чтобы я вышла, – медленно сказала я, вспоминая.
– То есть ты уже не спала?
– Вадим, честное слово – не знаю! Думаешь, легко определить? Когда видишь в доме то, чего здесь быть не должно? Мне казалось – сплю. У меня вообще шок был, когда вы вошли в комнату Сергея!
– Кстати, что с Сергеем? – спросил Андрей.
– Ничего... – Я отвернулась, но поняла, что лучше сказать. – У него вскрылись все тёмные пятна на ногах. Нормально ноги он положить не может – больно, из-за этого не может спать, а снотворное принимать отказывается наотрез. Когда вошла к нему, как я думала – во сне, он ни лежать, ни спать не мог, сидел на кровати. Я и села рядом. Думала, посидим – уснёт... Он и уснул. Хорошо – вы вовремя пришли. Я бы долго не продержалась. – И улыбнулась, извиняясь. – Тяжёлый... Переплелось всё – и сон, и явь.
– Ладно. Пойду к Сергею, посижу в его комнате, – сказал Андрей.
– А который час, интересно? – пробормотала я.
Мы оглянулись на настенные часы над коридором в служебные помещения. Полчетвёртого ночи. Или утра? Весело. И спать-то совсем ничего осталось.
– Идите, – кивнул Вадим. – Утром на свежую голову поговорим.
Андрей поднялся по лестнице и пропал в апартаментах Сергея. А Вадим проводил меня до моей комнаты, причём кот и собака шли с обеих сторон от меня, но Стах быстро прошмыгнул в комнату впереди меня.
– Ольга... – Вадим испытующе посмотрел мне в глаза. – Не знаю, что за чертовщина здесь творится. Тебя это здорово напугало?
– Я думала, что сплю...
Вспомнилось, как травы и цветы оплетали нас с Сергеем в маленькую ароматную беседку, вспомнила, как потрогала его волосы, – и подумала, что была бы не прочь повторить такой испуг...
– Судя по твоей улыбке – нет, не напугало, – насмешливо заключил Вадим. – Но вот мой совет: сегодня спи подольше. Если что, Андрей разбудит тебя, как только встанет Сергей. Пробежку можно перенести и на завтра.
Я улыбнулась ему и закрыла за собой дверь. Здесь, в комнате, моя улыбка постепенно сошла на нет. Как же. Выспись. Когда мне теперь подсказали, какой именно сбор нужен, чтобы Сергей спал и меньше мучился от боли. Нет, придётся, наоборот встать пораньше. Хмель – ладно. Его в любой момент можно надёргать. Но вот другие травы придётся набрать на рассвете – и в одиночку. Как бы сбежать так, чтобы Регги не потащила своего хозяина по моим следам?
На одной подушке уже устроился Стах, посмотрел на меня исподлобья. Я прилегла на вторую. Как собаки ищут человека? По запаху пота в основном. Значит... Мята. Её эфирные масла не позволят остаться запаху на земле – собьют Регги со следа. Вздохнув с облегчением, я накинула на себя одеяло – и снова улыбнулась. До чего же здорово – выполнить своё заветное желание, прикоснуться к волосам Сергея. А насчёт всего остального, как говорила одна разумная девушка, подумаю завтра!
Разумной быть не получилось. Сначала мята. У меня её как раз нет. Так как же сбежать от Вадима и Регги, если собака быстро найдёт меня по следам. Думала долго – и фыркнула. Нашла проблему! В ванной комнате есть мятная зубная паста. Стащить её, пока никто не думает, что я ещё не сплю!.. Решила – выполнила. Из ванной ворвалась к себе, как будто за мной гналась Регги. Стах с кровати похлопал на меня глазищами, но ничего не сказал – снова закрыл глаза и уснул.
Так. Это я сделала. Дальше. Дальше надо подумать. И очень хорошо. Да, я травница-интуит, но в моей жизни никогда такого не было, чтобы травы напрямую мне что-то подсказывали. И этот волк... Так, кажется, я взялась за сложную задачку. Стоит ли думать о том, что точно неизвестно и неизвестным останется? Оставим...
Я взобралась с ногами на кровать, укрылась одеялом. Так, что буду думать дальше?
И засияла от счастья. Я потрогала его волосы!.. Зажмурилась и попыталась вспомнить ощущение, когда прикоснулась к белым волосам, а потом погладила Сергея по голове. Странно... Не вспоминается... Зато... Я аж чуть не задохнулась от яркого впечатления, вспомнив тяжёлое, постепенно согревающееся тело, привалившееся ко мне. Вспомнив, как повысовывались дубовые листья из трав и цветов, чтобы я побольше подержала Сергея... Но зачем? Кому это надо? Ведь ничего просто так не происходит!.. Ну ладно, я могу принять мысль, что травы привели меня в нужный момент к нему. Могу принять, что они и в самом деле знают, сколько времени должен просидеть Сергей, согреваясь в моих руках. Но... Что-то слишком много странного происходит вокруг меня и вокруг Сергея... Раньше таких странностей я не замечала за собой.
... За окном начало светать, когда я, полностью одетая и обутая – в кроссовки, чья подошва тщательно смазана мятной пастой, – встала у окна. Только потянулась к щеколде – отодвинуть, как резко отдёрнула руку. Из подоконника, вокруг щеколды, вылетела острая зелёная лапка с колючими иглами! Ещё одна... Приглядываясь в сумеречном свете будущего рассвета, я узнала бодяк. Облизала с пальца выступившую кровь. Чего это он?..
Сообразила встать с краю окна, как шпионка, честное слово!
Выяснилось – не зря: за окном, в кустах сирени, таким же шпионом прятался Вадим с Регги. Меня караулит? Чтобы никуда одна не ходила?
Шелест на полу. Присела. Рядом очутился Стах... Опять "гусиные лапки"! Дорожная травка, наверное, дорогу указывает? Попробовать за нею? Узкий ручеёк травы быстро потёк из комнаты. Ага. Значит, я права – и кое-что делать всё-таки надо без свидетелей. Травяная дорожка вывела меня из комнаты и проводила на кухню. Кот топал за мной неотступно. Тихонько закрыв за собой дверь, я присмотрелась. "Гусиные лапки" показали на окно. Хорошо. Попробуем здесь то, что не получилось в своей комнате.
О-очень осторожно открыв рамы, я огляделась. Никого. Первым прыгнул кот. Кажется, травяная дорожка против его сопровождения не возражала. Ну и я тоже. Вдвоём веселей. Я выпрыгнула из кухонного окна, тихонько хихикнув, что Вадим караулит меня на той стороне дома. Закрыла рамы и обернулась. Стах встал на задние лапы, опираясь на моё колено одной лапой и помахивая другой. Кажется, он требует, чтобы я взяла его на руки. Ничего удивительного. Плотный туман плыл к нам быстрым приливом от кустов.
11
Странный туман. Наверное, поднимается от лесных оврагов. Только вот... Овраги-то далековато от усадьбы Сергея. Да и здесь, вокруг дома, равнинная местность.
Оделась я тепло по утреннему времени – и только подумалось о тумане, как вдруг мне снова стало зябко, как недавно в доме. Потому что сообразилось. Вспомнился тот дождь, превратившийся в ливень, когда я плакала от несправедливости, причинённой теми, от кого я её вообще не ожидала.
Дождь плакал тогда вместе со мной.
Сейчас мне очень сильно нужно стать незаметной, спрятаться. И – появился туман.
Растерянно оглядевшись, я уже другими глазами взглянула на белёсую волну. А она, как специально, раздвоилась – и я очутилась в коридоре, зыбком и глухом.
Кажется, меня опять направляют... И понятно, почему туман. "Гусиных лапок" среди другой травы могу и не разглядеть. Что ж... Я вопросительно заглянула в глаза Стаха, спокойно сидящего на моих руках. И, заручившись его безмолвным одобрением, сопровождаемым чуть слышным мурлыканьем, шагнула в туманный коридор.
Изредка сумеречно-тёмный туман становился почти прозрачным, потом, словно спохватившись, снова густел. И мне в такие секунды казалось, что совсем рядом кто-то проходил – опасный для меня. Особенно когда приходилось идти мимо кустов, чьи ветви толстыми в скрадывающем их тумане лапами нехотя проплывали мимо. Неспешно, следуя "указаниям" туманного коридора, я ступала по тяжёлым от росы травам – ночь и правда выдалась холодной после жаркого дня. Ноги быстро стали мокрыми, но – приятно мокрыми. Дух приключений снова взыграл, а ещё я попыталась подумать всё-таки: почему именно здесь со мной всякое происходит?
А ещё с тревогой прислушивалась: раздастся ли где поскуливание? Но нет. Звенящий птичий пересвист, сливающийся в негромкую на рассвете музыку, будто поднимающую лесное пространство, шелест листьев и трав под ногами – и всё...
Нагнулась под лапой орешника – ветка тёмная, листья огромные, плотные. Под такой лапой стой хоть в дождь – не намокнешь... Коридор повёл вниз... Наверное, здесь земля такая, вот и происходит нечто. Как-то давным-давно ездила я к бабуле. И заплуталась в полях и лугах. Это мне захотелось сократить путь, другой дорогой пойти до деревни, остановка до которой располагалась в часе ходьбы от неё. Но – заблудилась, перепутав тропки. А поля – огромные, деревни не видно. Начала спускаться в какую-то луговую долину – и обомлела: в самой середине низины странное дерево высилось, голое – без коры, сучья разлапились мёртвыми пальцами во все стороны. Среди лета – на голой, мёртвой земле. И оно шелестело: платочками, ленточками и даже просто тряпочками. Бабуля потом неохотно сказала, что дерево то нехорошему божеству принадлежит. Кому что плохое надо в деревне на кого-то сделать, все сюда бегут... А я-то не знала. Подошла к сухому древу – и так его жаль стало... И это было единственное чудо в моей жизни: показалось, кто-то по щеке меня погладил... Бабуля на это только головой покачала, как я рассказала ей, да сказала: "Земля у нас такая. Каждому своё воздаст".
... Туманный коридор вдруг раздвинулся, открыв тропинку вниз, в густые, тёмно-зелёные в сумерках заросли. Пахнуло снизу овражной сыростью – лопухами, грибами, влажными травами, сладкой и терпкой гнилью прошлогодних листьев. Это что же – я сама не заметила, что мы вышли из владений Сергея? Или... Или его участок простирается и дальше, в овраги?.. Остановившись на мгновения, я вздохнула, прижала к себе тёплого Стаха – и побежала. Кот развернулся и вцепился когтями в мои плечи. Не страшно, перетерплю. Главное – не возражает. А как хорошо-то лететь с горки! В упругих новых кроссовках, да ещё зная, что сбежала из-под пригляда Вадима! В тёмно-зелёную тьму, уже робко посвистывающую птичьими голосами...
Ещё одна странность... Я выскочила на маленький взгорок – сплошь травы и сплошь облитый только что вышедшим солнцем. Когда это солнце могло высветить этот глубокий участок оврага? Да так, что он переблёскивает, светится, словно куча драгоценных камней, рассыпанных на густой шерсти нежным жёлто-зелёным мерцанием?
Опустившись на колени в мокрое и пахучее, я помогла коту сесть на мои ноги и огляделась. Ровный такой взгорок. Только с краю – невысокие кусты. И – все травы, которые мне нужны, здесь. Изумлённая, я дотронулась до жёсткого стебелька мяты, чьи сиреневые мелкие колокольчики сонно выглядывали из-под листьев. А вот и раскрытая выпукло-жёлтая головка ромашки. Те же "гусиные лапки", которые облили взгорок бархатным ковром...
Стах уже бродил вокруг меня, не обращая внимания на росу, от которой его пушистые штанишки взмокли и провисли лохмами. Только усы прижимал, когда тот или иной стебель, задетый им же, вдруг стряхивал на него целую горсть холодных капель.
А возвращались мы... Я ведь дороги не запомнила. Сложно что-то запоминать, пока тебя ведут. Но уже посветлело, и солнечные лучи, заблудившиеся в деревьях и кустах, образовали настоящий слепящий фейерверк. И мне снова устроили дорожку из призрачных трав... Я чуть улыбнулась. Стоило мне чем-то заинтересоваться и сделать шаг в сторону, как призрачные травы, образующие настоящий бордюр по обе стороны моих ног, суетливо кидались за мной, словно уговаривая немедленно вернуться. А кот, который теперь деловито шагал впереди меня, садился и укоризненно смотрел мне вслед. Приходилось возвращаться.
Маленький букетик трав и цветок, завёрнутый в лист лопуха (чтобы зелень не сгорела в тепле человеческих рук, как напоминала бабуля), кажется, требовалось приготовить для пользования больного немедленно. Увы, время. Так что мне пришлось пару раз пробежать мимо подозрительно вспухших бугорков под листьями и завистливо подумать, как здорово было бы сходить отдельно за грибами. Тихую охоту я всегда любила.
У самого дома, точнее – у приметного дуба, трава замерла на мгновения, словно что-то соображая или прислушиваясь, а потом как рванула обогнуть угол дома – и к входным дверям! А следом поскакал Стах, задрав хвост!.. Сообразив, что Вадим с Регги где-то неподалёку, я тоже помчалась изо всех сил к двери, с трудом удерживая смех!
Открытую дверь (видимо, выходили недавно) закрыла быстро, но не хлопнула, а осторожно дотянула до плотного входа в косяк. Услышав негромкий щелчок замка, прокралась к окну, выглянула. Вовремя! Вадим как раз не спеша выходил из-за противоположного угла дома.
Стах нетерпеливо крутился возле двери в мою комнату. Я прошмыгнула вместе с ним в тёмное и тёплое нутро моего жилища. С этой стороны солнце уже встало, но я перед выходом зашторила окна. Теперь и открыть можно.
Переоделась быстро. Зайди Вадим – не сообразит, что я уже прогулялась. Я неудержимо улыбнулась. Здорово похулиганила, хотя всё хулиганство вылилось лишь в утренний пробег за травами.
На кухне нашла кувшин с родниковой водой: Андрей приносил раз в два дня, как я недавно выяснила. Тоже откуда-то из оврагов. Так, вот маленький кофейничек и большая чашка – как раз для заварки трав хороша. Я быстро похозяйничала во владениях Андрея и, припрятав чашку с отваром от посторонних глаз, снова сбежала в свою комнату. Стах не отставал. Кажется, ему понравилась эта вылазка на кухню – особенно, когда я положила ему в неурочное время поесть.
... И мы уснули. Я – прямо поверх покрывала, Стах – на мне, съехав к шее и обняв лапой. Его затихающее мурлыканье в ухо и усыпило меня. На грани сна и бодрствования я снова вспомнила, как Сергей тяжело привалился ко мне... Руки напряглись удержать его тёплое тело... И расслабились.
Встала одновременно с Андреем. Потому как придя на кухню заварить кофе, нашла его там же. Он что-то чистил за кухонным столом. На звук моих шагов обернулся, морда довольная, как у наевшегося Стаха.
– Привет полуночникам!
– Привет засоням! Ты чего, как красно солнышко, рассиялся? Выспался?
– Не... Есть две уважительные причины.
– Ну-ка, ну-ка, колись давай, что у тебя там?
– Ты так уверена, что я скажу? – От удивления он даже полностью развернулся ко мне. Еле сдерживаемая улыбка так и рвалась наружу.
– Конечно, скажешь. Не думал бы говорить, про причины промолчал бы. Ну?
– Не нукай, не запрягла ещё. Причина первая – Сергей ещё спит.
– Ясно. Поэтому, несмотря на ночные бдения, выспался и ты.
– Угу, – самодовольно сказал Андрей. – А вторая причина в том, что во мне просыпается гениальный шантажист.
Я уже залила горячей водой кофе и поставила турку на огонь. Пришлось убрать, чтобы кофе не сбежал, пока узнаю точно, в чём дело.
– Так. А с этого места, пожалуйста, поподробней. Места, явки, имена, коды.
– Вхожу это я утром на кухню... – таинственным голосом начал Андрей...
– ... а на кухне мятой пахнет, – задумчиво продолжила я, заполняя его многозначительную паузу.
– Так неинтересно, – пожаловался Андрей. – Только начинаешь в себе чувствовать кого-то большего, чем простой служащий, как тебе весь кайф обламывают! Теперь моя очередь. И когда ты успела сбегать за травами?
– Ты меня за кого принимаешь? – удивилась я. – Говорить потенциальному шантажисту о своих тайнах? А как мне быть в следующий раз?
– Неплохо бы, чтобы следующего раза не было, – уже серьёзно сказал Андрей. – Зови Вадима. Он тебя проводит, куда надо.
Я дождалась, пока вспенённая кипятком шапка кофе слегка осела, и принялась его уваривать. Люблю погуще.
– Понимаешь, в чём дело, Андрей... Не знаю, поверишь ли ты мне, но некоторые травы не очень любят, когда на них смотрят.
– Вадим – свой.
– Ммм... Как объяснить... Любой человек – это энергия. Слышал о таком? Ну вот... Если человек смотрит на траву (как, впрочем, на любой предмет), он с нею взаимодействует – и меняет её энергетику. Я посмотрела – уже изменила. Поэтому, чтобы в траве остался нужный мне элемент для лечения, лучше, если сорву её без свидетелей.
Андрей усмехнулся, типа: надо же, какие сложности. Но высказать не успел. Зазвонил стационарный телефон, и парень подошёл к нему. А я открыла дверцу настенного шкафа и удостоверилась, что чашку никто с места не сдвигал. И только потом прислушалась к разговору. Раз Андрей мне не предложил выйти – значит, разговор не секретный ведь? Но разговор вёлся довольно странный. Андрей мгновенно стал сердитым и отвечал жёстко и коротко: да, нет... Поскольку кофе был готов, я его уволокла из кухни к себе, помахав ладошкой Андрею. Он только кивнул со вздохом. Последнее, что я услышала:
– ... Я передам Сергею, но...
"Но я думаю, он будет не согласен", – закрыв дверь, продолжила я. Любопытно, что там у них?
Пока пила кофе, запивая им мелко нарезанную вафлю и одновременно довязывая ряд (это я себя так контролирую, чтобы не скучно было вязать: кусочек в рот – пять столбиков, запила – опять столбики), выяснила, что кофточку почти довязала. Сегодняшний час у Сергея надо бы использовать по полной – и закончить. Так, где у меня пуговицы для кофты? Ага, ещё нитки с иголкой не забыть.
Через полчаса явился Андрей звать на перевязку. Я сунула вязанье в корзинку, которую Андрей вручил мне ещё дня два назад, вспомнив, что завалялась где-то в кладовке мелкая, и помчалась на кухню – подогревать на водяной бане отвар.
Вот так, держа в руках чашку, с корзиной на сгибе локтя, я и вошла к Сергею.
– Привет.
– Доброго утра! – откликнулся он.
Уже снова в кресле, но глаза уже не тусклые, а светятся холодно-зелёным, наполненные силой. Руки не свешиваются устало, да и сам подтянут. Вот что делает с человеком нормальный – ну, пусть пока более-менее – здоровый сон.
Сразу подошла к нему и вручила чашку.
– Это тебе. Пей. Травы.
И отошла к дивану – положить корзинку с вязаньем.
