Текст книги "Травница (И я не осуждаю тебя, Парк-авеню 79) (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
А под босыми ногами тем временем ощущалось нечто иное, чем просто асфальтовое покрытие. Твёрдая, даже жёсткая поверхность дорожки заставила пристальней вглядеться под ноги. Каменные плиты. Минут пять пробега – и ногам стало легко, но скользко на мокрых деревянных мостках. А потом – не тропа, но дорога. Наверное, когда она сухая – сильно уезженная. Я бежала по ней, ощущая склизкую, хоть и достаточно твёрдую основу и брызжа во все стороны водой, которой здесь набралось по щиколотку. Дождя пока нет, но нижний край юбки липко бил по ногам, быстро намокший от воды и грязи с дороги... А потом дорога вильнула под деревья. Нет, в жару здесь, наверное, неплохо. Но сейчас, после дождя, который только-только закончился и после которого поднявшимся ветром с ветвей быстро-быстро встряхивается вода... Холодно от влаги, пропитавшей, кажется, не только футболку, но и кожу...
Но я уже не могу обращать внимание даже на промозглый холод. Я бегу. И единственное тепло – от вытянутой руки, от пальцев, вцепившихся в шерсть белого волка.
Дорога исчезла. Мы прыгнули в высокую траву, как в настоящую штормовую волну. Не знаю, как волк, но я промокла так, что стала себе казаться полностью пропитанной водой медузой... И надо же... Всего несколько быстрых шагов в этой шелестящей траве – и она мгновенно раздалась передо мной.
... Что было дальше, я, наверное, в жизни не вспомню в подробностях. Промельк деревьев и кустов. Пронизанность лесного пространства дождём и молниями. Упругая трава под ногами – и стеной по сторонам, трава, творящая маленький тоннель, а позади немедленно смыкающаяся... Вечность бежали и ещё чуть...
... Задыхаясь, я стояла перед крыльцом дома и не могла понять, где я нахожусь.
Рык за спиной. Обернулась. Волк проскочил за угол дома и скрылся. И всё?.. Ради этого бега он меня и вытащил в дождь? Типа, позавидовал, как мы с Вадимом и Регги занимаемся пробежками по утрам?.. Не смешно.
Теперь поняла, где я... Отдышалась и медленно поднялась по ступеням к входной двери. Только встала под крышу – и хлынул дождь.
Над верхушками деревьев еле заметно, аж глаз резало неопределённой мутью, просветлел горизонт. Утро скоро.
Потянула на себя дверь... Сергей поднял голову. Вроде такой же, каким оставила, закрывая за собой дверь. Но весь как будто светится.
– Быстро за мной.
– Мне в ванную...
– Знаю. У меня вымоешься.
Он не стал дожидаться меня. Включил моторчик кресла и быстро проехал по пандусу. На втором этаже мне хватило получаса в ванной, чтобы сполоснуться самой, сполоснуть юбку и отжать футболку. Согрелась не сразу. Завернулась в халат Сергея, завязала пояс и с приподнятыми от озноба плечами вышла.
– Термос на подоконнике, – сказал он. – Просто горячий чай. Чашка там же. Хочешь конфет или печенья к чаю?
– Нет, – прошептала я, торопливо наливая горячий напиток и немедленно, обжигая губы и рот, отхлёбывая. Господи, как хорошо... Не мой успокоительный сбор. Обычный зелёный чай. Кажется, он сам заварил, дожидаясь меня... Обеими руками держала чашку – да, горячо, но ведь так хорошо!..
Сергей сидел в кресле, у кровати, и задумчиво смотрел на подушки.
– У нас проблема, – сказал он. – Андрей спит, Вадим спит. Что делать?
Ёжась от остаточной дрожи, я огляделась. Вспомнила, что подлокотники его кресла убираются. Ага, так... А пояс от халата мне пришлось дважды обернуть вокруг себя, и всё равно концы волочились бы по полу, не сделай я "бантик", – такой пояс длинный. Ладно... Я сняла с себя пояс и завязала его на спинке кровати, сделав крепкий узел на дыре сверху. Подвезла кресло боком и велела:
– Хватайся за пояс и вылезай. Сможешь?
Сергей, с любопытством следивший за моими манипуляциями, смешливо кивнул.
– Попробую.
Сама залезла на кровать, готовая втащить его сюда за пояс штанов, как только он окажется на краю.
Помогать не пришлось. Приноровившись к импровизированному канату, Сергей быстро переполз с кресла на кровать. Я спрыгнула и отодвинула кресло в сторону.
– Тебе надо какую-нибудь штуку придумать – вроде турника, только чтобы можно было бы поднимать и опускать, – шмыгая, сказала я. – Заодно и тренировка.
– Думал уже об этом... Согрелась? – Он смотрел выжидательно, но не говорил о главном ни слова. И, кажется, не собирался.
– Он заставил меня обежать твоё... поместье. – Я огляделась.
– Что-то ищешь?
– Стул.
– Смеёшься? Иди ко мне. – Двумя толчками, руками помогая себе, он отодвинулся к стене и распахнул одеяло. – До обеда всё равно никто не приедет. Выспаться успеем.
– Но у меня...
Я замолкла. Одно дело – лежать рядом с ним в футболке. Другое, что под халатом у меня ничего нет. И если его снять... То есть я раньше была как-то защищена тонким слоем ткани... Это создавало... В общем, я пришла в самое настоящее замешательство. И даже боялась смотреть ему в глаза. Странно, но Сергей догадался.
– Возьми у меня что-нибудь надеть. В шкафу, на полке.
Закрылась от него дверцей шкафа, сбросила халат, быстро надела первую попавшуюся футболку – или тенниску? Такая плотная, такая тёплая! – повесила халат на вешалку... В окна – серый рассвет, пасмурный, темноватый из-за обвисших туч... Я засомневалась: может, не стоит – спать у Сергея? Время-то...
– Ты долго? Не тяни. Спать хочется.
– Иду.
Осторожно присела на краешек, потом легла. Сергей притянул меня к себе и укрыл одеялом. Ещё и проворчал:
– Совсем замёрзла. Давай спать.
Неудержимо улыбнулась, с наслаждением прижимаясь к его большому горячему телу. Непроизвольная дрожь прошла по мне – и Сергей со вздохом обнял меня и подоткнул одеяло впереди. Рука его так и осталась обнимать меня... Он уснул первым. Почти сразу. Я почувствовала его сон, когда он расслабился и стал тяжеловат. Но приятно тяжеловат. Во всяком случае, я быстро согрелась от жара, которым пылало его тело...
... Мы бежали по зелёным влажным оврагам: Сергей – впереди, за ним белый волк, а чуть припоздав за ними – я. Иногда приходилось перепрыгивать через трещины, внизу которых текли ручьи, и тогда Сергей хватался за меч у пояса – придержать в прыжке... Пару раз он втаскивал своего зверя за шкирку на неприступный для того край оврага, один раз подал руку мне, смеясь над моим неудобным для бега платьем.
Мы хохотали и были счастливы в этом стремительном движении.
33
Дверь тихонько скрипнула и начала открываться. Без стука?.. Я, только что приготовившаяся зевнуть и блаженно пожмуриться от солнечного света, радостно заливавшего комнату, мгновенно шмыгнула под одеяло. И – спиной уткнулась в чьё-то горячее тело. Мамочки! Ещё и не в своей постели?!
– Ну чего ты скачешь? – сонно сказал приподнявшийся за мной Сергей. – Это Стах. Всего лишь. Мы дверь прикрыли неплотно, а он любитель погулять по дому.
Выглянула из-под одеяла, а Стах – вот он: встал на задние лапы, передними на кровать, мордой – глаза в глаза, обнюхал меня и снова ушёл, протиснувшись в узкую щель между дверью и косяком.
– Ну вот, а ты боялась.
– Я тебя разбудила? – спросила я, повернувшись на спину, чтобы видеть его глаза.
Он склонился надо мной. Упавшие вперёд белые волосы скользнули по моему лицу. Он машинально убрал их назад, о чём я тут же пожалела: их прикосновение было таким нежным... Правда, Сергей тут же провёл ладонью по моей щеке.
– Ты такая румяная со сна...
Представив свои полыхающие щёки, я в смятении снова нырнула под одеяло.
– Эй, ты куда? – Он даже сделал попытку стащить с меня одеяло, но я вцепилась в него крепко. – Возвращайся давай. Я, конечно, понимаю, что неплохо побегали, чтобы уснуть очень крепко, но – увы... Пора вставать.
– Побегали? – насторожённо высунулась я сама, держась за край одеяла. – Что ты имеешь в виду?
– Наши ночные бдения, – загадочно ответил он. – Что ещё можно иметь в виду?
Озадаченная, я с минуту размышляла, о чём всё-таки он говорит: он видел тот же сон или напоминает о том, как мне пришлось побегать по лесным оврагам в ночную грозу? Тогда почему "наши"?.. Оттого что дожидался меня в эту ночь? Размышляла ровно минуту. Насмешка в зелёных глазах подсказала, что Сергей решил мне в отместку сыграть в ту же игру, которой все мы, хоть и нехотя, доводили его в последнее время, – в умолчание. Так что и переспрашивать смысла нет. Всё равно не ответит конкретно.
Всё ещё насмешливо улыбаясь, Сергей кивнул:
– Встаём? – И вдруг, нагнувшись ко мне, провёл губами по моей скуле, лишь слегка касаясь кожи. Остановился, застыл возле уголка рта. Прозрачно зелёные глаза, замершие на мне, медленно наполнялись странной тьмой...
Я вдохнула его тёплое дыхание, пытаясь сдержать своё, зачастившее. Ах ты так... Выпростала из-под одеяла руки, тоже легонько коснулась пальцами его лица, а потом обняла его голову, пропустив белые волосы сквозь пальцы и сцепив их на его затылке. Он судорожно вздохнул от моей ласки, и улыбка растаяла... Он прошептал мне что-то тёплое в рот, которого так и не коснулся, и осторожно снова лёг. Я не успела убрать руки, а он обнял меня за пояс, так что я оказалась лежащей головой у него на плече.
– Может, ну их всех на фиг? – негромко сказал он. – Мне на день рождения такого утра ещё не дарили...
– Ой, с днём рождения, – пискнула я куда-то ему в шею.
– Спасиб... Давай скажем, что я себя плохо чувствую и что вечер отменяется?
– Пусти меня...
– Ты же не хотела вставать.
– Я – не хотела? – поразилась я. – Это ты меня не пускал! И сейчас не пускаешь!
Дверь вдруг плотно закрылась, после чего в неё деликатно постучали.
– Ты оказалась права, – прошептал Сергей. – Этот дом должен быть только для двоих. Откликнемся? Или промолчим?
Я затряслась у него на плече от придушенного смеха, представив, как кто-то деликатный время от времени будет стучать в дверь, напоминая нам, что неплохо бы встать – хотя бы к завтраку... Шаги от двери... Тишина...
Потом – к обеду. И вообще...
– Ой, тебе же пора перевязку делать.
– Любопытно было бы проследить ход твоей мысли. С чего ты вспомнила именно о перевязке? Вроде ничем не пахнет...
Ага, так я ему и сказала, что эта мысль появилась после размышлений о завтраке и об обеде. Поперхнётся ещё, есть потом не сможет. Кстати, о птичках... Господи... Он же со вчерашнего ужина голодный!
Хорошо, что рука у него расслаблена! Я вылетела из-под одеяла так резко, что он не успел перехватить меня!.. Ошарашенный, он снова облокотился посмотреть мне вслед, как я скрываюсь в ванной комнате, потом быстро появляюсь – уже в недосушенной юбке и на ходу одёргивая футболку.
– Не понял, – медленно сказал он, внимательно присматриваясь ко мне. – Какая муха тебя укусила? Ну ты и выскочить... Оль, залезть бы тебе в голову...
– В смысле, почему я выскочила? – встряхивая юбку, чтобы она ещё немного подсохла перед выходом "в свет", спросила я. – Серёж, мама к тебе вчера приходила?
– Было дело.
– И? Ты поел?
– Вот в чём дело...
– А в чём же ещё? – удивилась я. – Ты голодный, что весьма не приветствуется в твоём положении. Разве тебе не хочется побыстрей вылечить ноги?
– Стимул есть – согласен. Особенно как вспомню...
Он снова лёг, а я остановилась, затаив дыхание. Что – вспомню?
Всё. Любопытство пересилило.
– Говорят, под утро снятся самые яркие, а то и пророческие сны. Что приснилось имениннику? – небрежно спросила я, беря его расчёску и принимаясь за свои волосы, благо зеркало в его комнате тоже имелось.
– Ничего особенного.
Жаль, я не видела его глаз, когда он проговорил эту фразу. Но в голосе мне всё же почувствовалась мечтательная нотка. Поэтому, выждав немного, не скажет ли он ещё чего, и прислушавшись: нет, больше никто к нам (к нам – радостно запело сердце!) не ломится, я с расчёской отправилась к кровати. Усевшись на край боком, я начала с кончиков его волос, постепенно вытаскивая пряди из-под него. Он замурлыкал от удовольствия, когда я осторожно прошлась расчёской по голове и поцеловала в макушку. Снова опёрся на локоть, чтобы мне удобней было расчёсывать его.
– И теперь вся эта красота ожидает меня каждое утро!
– Теперь не поняла я. Какая красота?
– Ну, расчёсывание моих патл.
– Хм... Почему каждый?
– Ты же не возражала, когда я сказал, что мне ещё никогда такого утра не дарили на день рождения? Значит, это утро будет иметь продолжение до следующего дня рождения.
– Ничего себе логика!
– А скажи: в чём я нелогичен?
– Поймал на слове – и больше ничего!.. Серёж, а утоли моё любопытство: почему у тебя волосы длинные?
– Бабушка, бабушка, почему у тебя такие большие уши? – усмешливо сказал Сергей, но всё же объяснил: – Я начинал программистом. У нас в отделе длинные волосы фишкой были. Стильно типа. Ну, я и привык.
Ах ты!.. Он усыпил мою бдительность и немедленно обнял меня за пояс, сцепив пальцы в замок, как я недавно на его затылке. Но я быстро забыла о неожиданности: мне пока было не до его жеста, хотя руки его снова грели меня – и мне это нравилось. Прислушиваясь к его отзвучавшим словам, я ощущала себя самым настоящим сыщиком: почему он вдруг вспомнил сказку про Красную шапочку? Из-за волка в его сне? Думай теперь, снился ли ему мой сон, или нет... Одни намёки.
Мысленно махнув рукой, я погладила его по расчёсанным волосам и, дождавшись довольного мычания, сказала:
– Помнишь, в прошлый раз мне приснился сон про тебя и белого волка? Этой ночью, в сегодняшнем сне, мы были втроём. (Он замер) Мы бегали по оврагам: ты, волк и я – именно в такой последовательности. Несколько раз было такое, что волк не мог к тебе допрыгнуть на овражный уступ, и ты втаскивал его рядом с собой. А однажды втащил меня и сказал, что у меня неудобное для прогулки платье. А ещё у тебя на поясе...
– ... висел меч, – закончил он мою реплику, когда я споткнулась, говорить или нет дальше. И положил мою руку себе на голову, живо напомнив Стаха, когда кот бодался о мои пальцы, требуя, чтобы его погладили. – Был такой сон... такое впечатление, что я бегал по-настоящему... А я ведь уже несколько месяцев как не хожу. Значит, мы видели один и тот же сон...
Он впал в задумчивость, а я решила воспользоваться моментом и снова сбежать. Но кольцо его рук оказалось очень прочным. Я даже съехать на край постели не смогла.
– Ты знаешь, мне понравился сон. Такой бег... И волчара понравился... Мне так захотелось на ноги встать побыстрей. И, когда проснулся, было мгновение, что я поверил: если прямо сейчас встану, то смогу нормально ходить. Оля, а есть что-нибудь очень жёсткое, наподобие диеты, чтобы ускорить регенерацию? Или какого-нибудь снадобья? У тебя хорошо получается с травами, так может?..
Стук в дверь прервал его на полуслове.
– Ну-у... – недовольно протянул Сергей. – Кто там?
– Серёжа, доброе утро! – сказала из-за двери Марина. – Приехал отец и, к сожалению, не один. – На последних словах её голос как-то необычно посуровел. – Мне это очень не нравится, но он же не знал.
Отпущенная Сергеем, я отошла от кровати, давая ему возможность сесть, после чего он притянул меня к себе, заставив сесть рядом.
– И кто с ним?
– Альберт и Лина.
У меня сердце упало. Так, значит, поместье не получило никакой защиты? И бегала я зря? Или эти двое приехали без угрозы для Сергея?
Жёсткое лицо Сергея сосредоточенно застыло на минуту, а затем он медленно улыбнулся – нет, даже не улыбнулся, а медленно, будто в предвкушении чего-то не очень хорошего, ухмыльнулся. Он оглянулся на меня, и его глаза полыхнули грозовой зеленью вчерашних молний.
– Мам, Альберт приехал без своих... Без охраны?
– Да.
– Отец знает о моих ногах?
– Я сказала. Не надо было? Я думала...
– Мама, всё нормально, не тревожься. Сейчас вызову Андрея, чтобы он меня пересадил в кресло, и мы спустимся. Так и передай дорогим гостям: молодые, мол, так намотались за ночь, проснулись только что. И – извинись за нас перед ними.
Вот уж кто поперхнулся, так это я!
– Хорошо, Серёжа. А Андрея я сама предупрежу.
– Ты с ума сошёл?! – прошипела я, когда перестук каблуков Марины затих.
– А что такого я сказал? – жутко довольный Сергей откинулся назад, на спину. – Мы ночью почти не спали. Так? Было дело? Ты бегала – намоталась. Я по холлу наездил в кресле, намотался в ожидании тебя. Легли только под утро – было дело? Было. И что? Какие претензии к моим словам?
– Но!.. Но!.. – от возмущения я не могла выговорить ни слова. – Но ты же не можешь... ну... ты сам понимаешь! И они...
Он поднялся сесть и внимательно заглянул в мои глаза. Его-то глаза смеялись.
– Оля, думаешь, они это знают? Лина к компьютеру в жизни не приближалась. А уж Альберту просто в голову не придёт поинтересоваться, что собой представляет гангрена и каковы её особенности. Его по жизни всегда другое интересовало: где бы да как побольше бабок урвать... И что сейчас они увидят? Они увидят двоих – с сонными физиономиями и припухшими от недосыпа глазами. И эти двое выйдут со второго этажа. Вместе. Влюблённо глядя друг на друга. Ну что тебе стоит мне подыграть, Оля? Ты только представь, как они взбесятся!
– Так, я не поняла, а почему они вместе?
– Альберт давно на неё охотился. Теперь можно добычу без проблем взять. Она охотно пойдёт к нему, если узнает, что у него сейчас на руках кругленькая сумма от продажи фирмы. Это будет что-то, если они сойдутся!.. И тут мы ещё добавим...
Сергей задумал детскую месть – по моим представлениям. Но неожиданно идея мне понравилась. Единственное...
– Серёж. Я стесняться буду. Как же мне на тебя влюблённо глядеть?
Он посмотрел на меня насмешливо.
– Я мог бы сделать так, чтобы на тебе оставались явные следы нашей бурно проведённой ночи, но это я приберегу для себя, на сладкое. Я в какой-то степени всё-таки собственник. Но у нас есть одна уловка, которую даже изображать не понадобится. О ней потом, лады?
Озабоченный, но втихомолку почему-то сияющий Андрей пришёл не один – с Вадимом. Оба подозрительно косились на меня, кажется вспоминая свой хороший сон ночью, а я пыталась невинно хлопать ресницами.
Они быстро усадили Сергея в кресло, после чего ретировались, едва я побежала за перевязочным материалом. К запаху снадобья так привыкнуть и не смогли. Мне – легче: подольше с Сергеем наедине посидеть. Но как бы ни спешил Андрей, я сунула-таки ему пучок травы (в упор не помню, в какой момент успела нарвать сбор для Сергея!) и велела заварить. После чего в темпе обработала ноги Сергею, подробно комментируя и свои действия, и состояние его язв. Он слушал внимательно, и лицо его светлело.
Смешно. Я спокойно переносила резкую вонь снадобья, но сейчас почему-то вообще не чувствовала её. Сергей буквально источал розово-малиновый аромат, которым я наслаждалась от души... Закончив с делами, я приготовилась идти рядом с ним, спускаясь в холл. Кинула взгляд на свои босые ноги и вздохнула.
Ладно, здесь, в доме, тепло. Разве что неудобно перед гостями. Но ведь парадная часть праздника ещё не начиналась?
Привычно взялась за подлокотник, привычно дождалась, пока его сильная ладонь не накрыла моей.
На пороге в комнату с компьютером, Сергей остановил кресло и спокойно сказал:
– Оля, поцелуй меня.
– А-а...
– Ничего не спрашивай. Просто поцелуй.
Наивная мысль спросить, как его поцеловать, – в щёку или в губы, рассеялась мгновенно, когда он поднял на меня странно уверенные глаза. Глаза человека, знающего, чего хочет, и идущего к цели не сворачивая.
Склонившись к нему, я коснулась губами его ждущего рта. Он просто, словно делал это не впервые в жизни, погрузил пальцы в мои волосы. От его требовательного поцелуя меня чуть не шатнуло. Пришлось вцепиться в его плечи, чтобы удержаться на ногах. Любое, даже с трудом ощутимое движение его рта – его губ, языка, пронизывало меня тысячью поразительных ощущений – от мурашек по телу до омывающих тело же горячих и ледяных родников, от трепета которых хотелось плакать.
... А когда я открыла глаза, когда он смог от меня оторваться, у меня едва не вырвалось изумлённое "ах!": всё кресло Сергея оплетали белоснежные розы, которые тянули свои бархатно-сахаристые бутоны ко мне. Я смотрела на эту белую роскошь, чьё великолепие смешивалось с белыми волосами Сергея, – и еле дышала.
– Оля, – он мягко, уже обеими ладонями обхватил мою кисть. – Оля, я люблю тебя. Выйдешь за меня замуж?
От неожиданности я попятилась, но он держал меня за руку. В зелёных глазах – ни тени насмешки. Внутренне я заметалась: а если это только часть той игры, которой он намеревался уязвить двоюродного брата и бывшую жену?
– Серёжа, – я шагнула к нему и сама поцеловала его. – Я выйду за тебя, потому что я тебя тоже люблю.
Всё. Сказала. Ситуация двусмысленная. Чувства взбушевались, и мне не понять – начало ли это нашей игры на публику, или всё же серьёзно? Но ведь белоснежные розы... Они врать не могут!.. Я снова отвела Сергею волосы назад, пропустив пряди сквозь пальцы, и снова поцеловала его, а он – ответил.
Мы спустились.
Навстречу мне с дивана поднялся настоящий гигант! Отец Сергея. А я-то думала, что Марина высокая! Да он настоящий викинг, какими я себе их представляю! А Марина рядом с ним – такая маленькая и хрупкая! Несмотря на свои каблуки! Григорий Алексеевич осторожно пожал мне руку, обменялся рукопожатием с сыном. На ноги – только качнул головой и пробормотал, что всё понимает: сам врачей не очень переносит, ну и сын такой же.
Вот почему сиял Андрей! Аня здесь! Я так обрадовалась! Всё-таки родная душа рядом – уже легче!.. Она сделала большие глаза на мои босые ноги и тишком-молчком отошла к моей комнате – за обувкой, которую потом тихонько и вручила.
Хм... Если Альберт вперился глазами в Аню взглядом испорченного мальчишки: "Хочу!", то Лина, кажется, здорово перенервничала из-за присутствия моей сестры. "Привыкла блистать, – довольно подумала я. – Ничего. Рядом с Аней такое не пройдёт".
Надев босоножки, я почувствовала себя гораздо уверенней. И теперь могла полностью сосредоточиться на том, что хотел устроить Сергей. Его почти мальчишеский азарт увлёк и меня. Да и возможность на людях влюблённо переглядываться, часто дотрагиваться друг до друга, заботливо поправлять друг у друга какие-то не замечаемые другими неполадки...
Лина медленно, но неуклонно зверела. Я ощутила её состояние по нарастающему в её лице напряжению. Кажется, красавица не привыкла, что за нею может ухаживать лишь один человек, да и тот жадно глазеющий на другую.
Вскоре я поняла, что и Сергей странно напряжён. Он как-то внимательно, даже пристально вглядывался в присутствующих и словно ожидал какого-то сигнала... Я заметила его состояние, но сейчас мной владела одна, всё та же мысль, что и недавно: ну и почему у меня ничего не получилось? Промокла, замёрзла, заставила Сергея провести бессонную ночь, волноваться – и чего ради? Я ведь надеялась, что поместье Сергея будет защищено от таких пираний, как Альберт и Лина. А они так легко приехали сюда, и все вынуждены изображать гостеприимство и нормальное отношение к ним.
Сергей внезапно выехал на середину холла, оказавшись в центре внимания всех. Да и он развернул кресло таким образом, чтобы видеть всех. Чуть исподлобья глядя на гостей, он насмешливо сказал:
– Пока не собрались остальные, а присутствуют только те, кто дорог мне, хотел бы сообщить новость, которая вам понравится. Надеюсь, – последнее слово фразы выговорил с затаённой угрозой, и уголок губ дёрнулся в саркастической усмешке. – Сегодня я сделал предложение Ольге, и она согласилась выйти за меня замуж. Я не знаю обычаев и ритуалов, которые должны совершаться при этом событии. Но, я думаю, что, если просто объявлю о нашей помолвке, это не будет слишком против правил.
Он приподнял мою руку – от растерянности я позволила ему это сделать. Ласково провёл по моей кисти тёплой ладонью и быстро и уверенно надел мне на палец кольцо. После чего передал мне другое, которое я машинально надела ему на безымянный палец. Плохо соображая, что происходит, я даже вздрогнула, когда собравшиеся в холле гости (кроме Альберта и Лины – а кто бы сомневался?) захлопали нам. Секунды спустя раздался хлопок: Андрей открыл шампанское.
Всё так же растерянно глядя на свои пальцы, один из которых теперь оказался прочно окольцован, я подняла взгляд на окружающих, оживлённо переговаривающихся. Молчал только Сергей, со странным торжеством глядевший на Альберта. Я чуть отступила от кресла, чтобы понять, на что так пристально, словно зачарованный, глядит двоюродный брат моего будущего мужа. У меня перехватило дыхание: в одной руке Сергей держал бокал с шампанским, а пальцы второй покоились на холке громадного белого волка, сидящего рядом с креслом.
