Текст книги "Пророчество крови (СИ)"

Автор книги: Dram_Meri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 41 страниц)

Если бы кто-то тогда сказал ей, что через каких-то 4 года она будет лежать в тысячах километров от друзей и родителей, которые даже не знают о наличии у них дочери, без магии, но такая счастливая, потому что носит под сердцем ребенка от ее любимого мужа Драко Малфоя, который из-за волнения спрятал ее в доме среди бурных волн океана, который она называет своим домом, то она бы наверняка не то, что рассмеялась, она бы не задумываясь наложила на того человека “мышиный сглаз”, как минимум, а как максимум – выпустила “Аваду”. И кто бы мог подумать, что один маленький волшебный шарик и несколько услышанных тогда нелогичных предложений приведут ее ко всему этому! Значит это судьба заставила ее подслушать разговор Снейпа и Малфоя, побежать за Гарри в туалет (знаю, звучит двусмысленно, но кто знает, тот поймет правильно), выжидать Драко у Комнаты по требованию. Все это были шаги навстречу друг к другу. Ужасный год поисков крестражей стал временем размышлений для Гермионы, время познания себя для Драко и время самых роковых изменений для них обоих. Возможно потеря силы, внутренних демонов и тех, кого они любили – это была плата за все эти изменения?

Во всяком случае, со всем плохим погибло и зло. Причем от собственного же отраженного смертельного заклятия. А с ним кануло в небытие и прошлое. В том числе и «золотое трио», трещина в котором появилась в момент аппарации Рона с леса, а разрасталась во время рождественского танца в палатке, марева от крестража в тайной комнате, суда над бывшим пожирателем. И час назад Гермиона лично заложила последний кирпич и стене, которая оказалась стеной между ней и Роном. А с Гарри они снова сделали новый шаг на пути странной дружбы, которую никому не понять и именно поэтому не разрушить. Потому что он, уже в который раз встал между своими же друзьями, защищая именно ее от того, кто неоднократно спасал ему жизнь.

И, наверное, именно парню в забавных очках труднее всего – было, есть, и будет. Хотя почему будет?.. Что, если забрать его неотъемлемый аксессуар в старомодной круглой оправе, возможно, тогда у мальчика-легенды начнутся кардинальные изменения. И почему она раньше ни разу не подумала о том, чтобы сделать ему нормальное зрение, они же живут в магическом мире с волшебными палочками, которым подвластно все! Почти... И именно из-за этого «почти» Гарри навсегда останется «избранным» в старомодных очках, что по полному праву может носить второе имя – человек-что-сам-меняет. Человек, который навсегда будет ее верным и вечным другом.

Улыбнувшись самой себе, Гермиона почувствовала, как маленькая бабочка щекочет ее своими крыльями изнутри и коснулась пальцами своего живота. Взгляд случайно упал на надпись на руке. «Грязнокровка» и «пожиратель» – два клейма, которые должны были обозначить их и разделить, но судьба пишется невидимыми чернилами. И все остальное просто надписи, как шрамы прошлого, которые можно просто уничтожить, но все же стоит оставить именно из-за их несущественности.

И в этот момент малыш снова пошевелился, а Гермиона, улыбнувшись, смахнула слезинку на щеке.

Драко вышел из камина. В комнате было... тихо? Он ожидал громкой встречи. Где все?

– Асна! – позвал хозяин слугу дома, и через секунду та появилась прямо перед ним. – Где хозяйка? Почему так тихо?

– Хозяюшка в комнате наверху. Асна и Лейс разожгли камин и принесли хозяюшке чай. Хозяюшка была зла на Лейс и Асну, она прогнала их.

– Прогнала? Вас? – Парень не мог поверить в правдивость этих слов. То, что Гермиона была зла, он знал, но так, чтобы накричать и прогнать своих любимых эльфов...

– Хозяюшка звала хозяина, но Асна и Лейс ослушались. Хозяин запретил покидать хозяюшку – эльфийка не знала, как себя вести. Ее морщинистые ручки тряслись и хотели схватить за длинные уши, но она сама же себя сдерживала.

– Может с ней было что-то не так? Ей было плохо? – Драко охватила дикая тревога.

– После того, как хозяин ушел, хозяюшка была спокойна, она смеялась, а потом накричала на Лейс и Асну. Звала хозяина, но...

– Где она сейчас? Что она делает в комнате? – Крикнул слизеринец и, не дожидаясь ответа, бросился в верх по лестнице.

– Драко – сказала Гермиона, как только он ворвался в дверь. – Я тебя звала... Наш малыш...

– Гермиона, нет! Не говори... Я не должен был... – парень прямо у порога упал на колени и закрыл лицо руками. – Это все из-за меня...

– Он впервые шевельнулся – девушка быстро поднялась с кровати и подошла к любимому, который, что-то бормоча, просто не слышал ее. – Драко – Гермиона взяла ладони парня и убрала их от лица, – он впервые шевельнулся, слышишь? – Он начал быстро хлопать глазами, чтобы прогнать пелену слез на глазах и, кажется, на мыслях.

– Шевельнулся? – хрипло выговорил он.

– Я тебя звала, но ты приказал не покидать меня. Ты сам виноват – на лице у девушки играла улыбка, а в глазах стояли слезы счастья.

В тот же миг, Драко вскочил на ноги и подхватил любимую на руки. Он закружил с ней по комнате, а она, смеясь, обняла его за шею и крепко прижалась. Гермиона знала, что он не опустит ее, не упадет. Затем парень очень аккуратно положил ее на кровать и лег рядом. Он целовал ее губы, глаза, волосы, пальцы, живот... каждый сантиметр тела, которое любил так сильно, что только девичье сердце и душа стоило больше.

– Я не смогу! Не смогу! – Кричал Рон охрипшим голосом. Косточки рук были покрыты запекшейся кровью, под глазами залегли глубокие круги. Уже прошло несколько дней и ночей, как он бессонно провел в этом доме на окраине большого города. Сначала он злился, потом был растерян, но сейчас его охватил ужас. Он разрывался между желанием мести и любовью, которой не было. Он слишком далеко зашел, слишком доверился человеку, который был так похож на объект его ненависти, допустил бесконтрольное влияние на себя...

– Тебе ничего не надо делать. Это должен быть я – холод от слов Скорпиуса проникал в каждую клеточку тела и вместо эффекта протрезвления, он, наоборот, сковывал все больше.

– Но она мне этого не простит – сказал парень сквозь руки, которые закрывали его лицо.

– Этого? – Засмеялся мужчина в черной мантии. Этот смех был такой искренний, что Рон даже опустил руки, чтобы увидеть Малфоя. Но внезапно искренность превратилась в рычание – истерическое и безумное. – Она тебе не простила того, что ты просто ушел из леса. По глупости или от страха, какая разница. И для нее не было аргументом, что ты вернулся, что ты спас «героя и легенду». Ну конечно, разве это может сравниться с годами издевательств, которые она терпела от моего любимого племянничка? Ах да, ты же только друг, брат, которого у нее было – каждое сказанное слово было его собственным сказанным тут, но теперь они отражалось от стен и влетали назад в парня словно огромный огненный шар, который сжигал все внутри. И больше ничего не было – пустота.

– Я не смогу – повторял снова и снова Рон. Он забился в угол комнаты, сполз по стене и, обхватив руками колени, вертел головой из стороны в сторону.

– Уизли, докажи хотя бы себе, что ты не тень. Ты – личность. Выйди и сделай так, чтобы больше никто никогда не смог усомнится в тебе. Ты ненавидишь Малфоя, а девчонка его любит – последнее слово он выплюнул и, с полным отвращением от себя же, отвернулся от созерцания метаний парня. – От ненависти можно сделать шаг назад. Сделаешь так, как я тебе скажу, и грязнокровка сама упадет к твоим ногам. А с потомком своего рода я разберусь сам.

У Рона не было даже сил упрекнуть, как он назвал Гермиону. Он обещал себе, что никому не позволит ее так называть. Но Скорпиус прав, если исчезнет ненависть, то она должна чем-то заменится. Она заменится любовью. Такой сильной, что ее сначала даже хватит на двоих. А со временем, Гермиона поймет, как сильно он ее любит, а дружба перейдет в нечто большее. Должна перейти. Ведь у них так много общего в прошлом. Тем более, по словам Гарри, она пыталась посмотреть на них по-другому. Тогда он все испортил. Но сейчас он все исправит и у них обязательно получится! Надо только избавиться от того, кто обманом забрал ее у него.

Размышляя о будущем, прямо в углу, в котором сидел, Рон заснул. Проснувшись утром он увидел, что спал он почему-то в кресле, но как и когда попал в него, не помнит. Скорпиуса в доме, похоже, вообще не было. Сон понемногу отступал и парень начал вспоминать, как и почему он попал в это место. Образы и разговоры закрутились перед глазами, отчего его чуть не вырвало. Встав на ноги, он почувствовал сумасшедшую усталость, тело было налито свинцом. Заставив себя встать, дрожащими пальцами гриффиндорец нащупал свою палочку в кармане и произнес заклятие аппарации. В общежитии Дурмстанга он пробыл до конца вечера, а затем, снова вернувшись в Министерство через камин для международных путешествий, оказался в лондонском атриуме того же заведения и сразу же отправился к месту, через которое можно было напрямую попасть домой. Переступив каминную решетку в «Норе», Рон сразу же встретился со своими родными, которые, кажется, его ждали(?).

– Где ты был? – Артур Уизли вскочил с кресла и сделал шаг к сыну. На его лице было ни тени удивления, только незнакомая невозмутимость и холод.

– Эм... А где все? Мама, Джинни... – проигнорировав вопрос и выражение лица тех, кто на него смотрел, даже не моргая, парень прошел на середину комнаты и начал разглядывать все вокруг. Словно остальные члены его семейства должны были выскочить из тайников с крикам «сюрприз». – Билл, где Флер? Что здесь происходит?

– Рональд Уизли! – Голос главы семейства, который, наверняка, впервые в этом доме раздался так громко, что произвел на всех отрезвляющий эффект, и все присутствующие посмотрели на него. – Рональд, где ты был?

– Папа, я был в Норвегии. Я кое-что забыл в общежитии и мне надо было вернуться. А потом меня немного задержали.

– Рон, они все знают о том, что произошло в Косом переулке – сказал вдруг Гарри, делая упор именно на слова «все». Он также был в комнате, но стоял у окна, и потому друг его не сразу заметил. – Софи вместе с твоей мамой и Джинни на Гриммо.

– Я... – глаза рыжего парня забегали, он резко посмотрел на друга.

Софи! Из-за встречи в Косом переулке он о ней совсем забыл. В тот вечер он же должен был её встреть. Она приехала к нему за сотни километров, а он сбежал, оставив девушку, которую, думал, что полюбил. За те несколько последних часов, проведенных в Норвегии, он все продумал. Что скажет и что сделает. Но он забыл о Софи. Почему она не вернулась назад? Как ей хватило ума встретиться с его родными без него? Надо срочно что-то придумать. Его план продуман до мелочей, его ничто не должно испортить. Повернувшись к камину, Рон начал свой рассказ. И ложь, на удивление, теперь легко слетала с его губ и служила прекрасным объяснением своего поведения. И что самое прекрасное, она была такая, которой верили, даже с на ходу придуманной истории о Софи. С ней он разберется позже, ведь понятно, что ни о каких чувствах речь уже не идет. Возможно, ее женская гордость не позволит ничего объяснять, это был бы идеальный вариант. А если учесть, что она старше его, и как раз в этом году закончила обучение, то существует вероятность, что они вообще не увидятся больше. Хотя прошлые пару месяцев именно она помогла ему немножко забыться, это не помогло ему забыть свою ненависть и желание возмездия.

Но сейчас самое главное сделать так, чтобы никто не усомнился в его словах, и ни в коем случае не выдать свои настоящие мысли. Благо, курс легилеменции и оклюменции он уже прошел, а советы Скорпиуса научили врать, как говорится, “даже не краснея”.

Через несколько дней, проведенных в «доме среди волн», Драко и Гермиона решили вернуться в Мэнор. Знойная жара в Лондоне наконец-то сменилась на желанные дожди и снижение температуры.

В первый же день, когда девушка вернулась к обучению в Министерстве, она встретилась с Гарри, который извинился перед ней от имени Рона (хотя сам он этого и не делал). Она сказала, что не обижается на друга, хотя надеялась, что за это время, что они не виделись, его мысли и взгляды давно уже не касаются бывшей подруги. Парень со шрамом на лбу, конечно же, не сказал, что именно говорил Рон тогда в Косом переулке, о его бегстве, о приезде Софи и таком же внезапном возвращении назад в Норвегию. И тем более он не высказал ей свои тайные мысли о том, что Рон стал очень странным и незнакомым, словно это был вообще не тот парень, которого они когда-то знали. Как-то случайно Кингсли проговорился, что Артур попросил через министерские связи проследить за сыном. Но “зачем” было неизвестно, а что-то с этим решать никто не будет, по крайней мере, пока не родит Джинни.

Обменявшись еще несколько словам о самочувствии Джинни, Гермиона и Гарри разошлись. Следующая же встреча была не совсем скорая, но если учитывать ее обстоятельства, то какая разница.

После того, как малыш начал давать о себе знать, Гермиона решила больше времени проводить с «ним» – она читала животику книги от обычных сказок, которые когда-то читала ее мама, до истории магии и Хогвартса, она до темна засиживалась на любимой скамейке перед озером, кормя лебедей и просто мечтала. Чего, кстати, не делала еще с детства.

Еще внимательнее и нежнее стал Драко. Это уже не была паническая опека, но он мог часами сидеть и просто слушать, хотя это и были «бредовые истории о придуманных принцессах и зверях». В магическом мире мало было такого, чем можно было бы ещё удивить, но «феи-крестные» снова и снова вызывали улыбку и удивление от “непутевых догадок-фантазий маггловских писателей о том, чего, по их мнению, просто не может существовать”. Знали бы они правду!

Дела в магазине шли вверх. А с началом учебы в Хогвартсе, вообще встал вопрос о возможности открытия второго магазина, уже в Хогсмиде. Фамилия Малфой теперь все чаще упоминалась в рекомендациях хорошего места для помощи и только. Конечно же, не все злые языки исчезли, но с каждой новой новостью о семействе Малфой их становилось меньше. А после последней такой, которая их даже не касалась напрямую, примечание в статье, которая была напечатана даже не в том месте, где была сама новость, заставила надолго прикусить эти же языки, а их яд проглотить тем, кто все еще сомневался.

Как уже стало хорошей традицией, важные и самые громкие новости были сообщены в журнале «Придира», и Луна Лавгуд, как главный её редактор, в своей оригинальной манере, как и она сама, преподносила все так, чтобы магический мир просто вздрагивал. Сентябрьский выпуск был задержан в дате своего выхода, но день, когда совы разнесли тысячи экземпляров в практические все уголки Англии, наверняка станет когда-то еще одним красным днем календаря.

«Героическая легенда получила свое продолжение!

У Джинни и Гарри Поттер родился сын»

А через несколько дней, на второй странице уже «Ежедневного Пророка» вышла вторая статья, от не менее известной Риты Скитер, которая, не без помощи своей маленькой способности, узнала и сообщила некоторые интересные факты, «которые ей повезло услышать, оказавшись в списках приглашенных на празднование рождения известного наследника». Хотя, если честно, то ее никто не приглашал и во всей той суматохе никто просто не заметил маленького жучка, который, спрятавшись в щель, делал свое черное дело. Но кроме деталей родов и имени виновника вечеринки, которая была под грифом «совершенно секретно», пронырливая журналюга заметила много личного и того, о чем хотелось поделится только с самими родными людьми.

« Спешу сообщить, что на празднике была замечена незнакомая,но очень видная, спутница Руководителя отдела магического правопорядка, которая была прямо под стать самому болгару, что ну очень нежно держал ее за руку, а сама девушка мило общалась практически со всеми членами семейства Уизли, а особенно с молодыми родителями».

«Но это мы выясним позже, а сейчас, если не вдаваться в подробности, стоит объяснить почему на празднике не было другого «героя войны» мужского пола (но она их просто не знала, потому что о Роне даже никто не вспоминал). А дело тут очень загадочное. Новоиспеченный дядя вместо того, чтобы наслаждаться своей славой и новым статусом, сбежал от всего и скрылся где-то в холодной Норвегии. Почему? Не связано ли отсутствие одного их главных гостей с тем, что в шатре появилась не менее важная часть когда-то прочного “золотого трио” со своим мужем, что словно феникс переродился из собственного пепла в «жертву обстоятельств». А если учесть, что это вызвало только радостные объятия и улыбки, то следовательно, другой громкой новостью, которой порадует «Придира», будет новость о рождении ребенка у бывшей разрушительнице сердец, по крайней мере, двух других присутствующих на празднике мужчин, а сегодня еще одной «героини войны» Гермионы, в прошлой жизни Грейнджер, и довольно успешного Драко, сына правой руки того-кого-никто-не хочет-вспоминать, бывшего пожирателя и того, кто изо всех сил старается очистить свою фамилию Малфой (а с историей их отношений наши читатели уже имели возможность ознакомиться в предыдущих статьях). Этому подтверждение – уже весьма заметный животик, который девушка все же пыталась скрыть под платьем, которое, кстати, было в последней коллекции известной, прежде всего в не магическом мире, женщины-дизайнера Сары Бёртон (А об этом автору статьи сообщила главный редактор «Ведьмополитена», которая точно разбирается в этом деле). А почему скрывает, потому что «платье, сшитое для модели-магглы, отлично сидело на беременной, а значит, над ним специально поработали» – так сказала мисс Дафна Гринграсс, руководительница модного глянца и заодно бывшая однокурсница мистера Малфоя.

Что же, думаю, что «придировская» новость уже не будет такой громкой, и в следующей статье ваша покорная слуга попробует разобраться в секрете брака чистокровного, который, как стало известно из того же надежного источника, во время учебы в Хогвартсе не особо лестно относился к тем, с кем сейчас распивает огневиски, который лично и принес, и к миру, в котором родилась его жена, и судя по всему, мать его будущих детей. А еще, порадует новыми фактами маггловской моды в чистокровной крови или наоборот».

Сами же Гермиона и Драко, возможно, никогда бы и не узнали об этой газете, если бы не Андромеда, которая настолько возмутилась прочитанным, что прислала сову в Мэнор, очертив статью светящимся кольцом, а в сопроводительном письме просила племянника наконец-то заявить на Скитер в Министерство и сообщить о ней, как о незарегистрированном анимаге. Особенно это было важно теперь, когда Гермиона пребывает в таком состоянии, когда ей нельзя волноваться, а подобные статьи ничего хорошего не несут. Но газету у посыльной совы забрала именно хозяйка, поэтому секретность отпала сама по себе, а обращаться в Министерство она также отказалась, ведь большинство и так знали об умении горе-журналистки, и если уж та снова опускалась до тайного преобразования и подслушивания последних новостей в виде жука, то ее популярность и дела идут из рук вон плохо, а следовательно, мешать этому не нужно.

С наступлением сентября Драко занялся открытием второго магазина в Хогсмиде и должен был больше времени проводить вне дома. Через несколько дней безумных метаний и поиска подходящего персонала, он уже готов был отказаться от этой идеи, ведь он мало времени проводил время с Гермионой. Но теперь она пошла на уступки и приняла предложение от Кингсли продолжить обучение на дому.

В Мэноре гриффиндорка не скучала без работы. Каждый день в окно стучала одна-две незнакомых совы со свертками. Между десятками приглашений на интервью и просьбами дать хоть какой-то комментарий по поводу своего интересного положения, она получала каталоги интерьеров для обустройства детской комнаты и детской моды, которая в мире магическом играла такую же важную роль, как и в мире, в котором родилась девушка. А после статьи Скитер это было вообще вдвойне актуально. Но на удивление, вместо возмущений, каждый новый буклет ожидался с большим нетерпением.

Гермиона с большим наслаждением рассматривала гладкие страницы и отмечала понравившиеся вещи. Вечером все отмеченное показывалось Драко, а потом они вместе, положив руки на живот, спрашивали мнение в малыша, который показывал свою реакцию легкими, но достаточно ощутимыми пинками. По такому принципу довольно скоро спальня молодых хозяев, которая так и осталась в бывшей комнате парня, преобразилась в новые цвета. Наверное, впервые за всю историю рода, представитель Малфоев заявил, что не будет отдавать собственного ребенка на уход и воспитание домашним эльфам (точнее, он был не первый такой, ведь его воспитанием занималась в большинстве мама, хотя она не добилась того, чтобы кроватка с ее сыном была рядом с ней. Но каждую свободную секунду, когда Люциуса не было дома, она проводила в детской комнате своего сына. Нарцисса лично кормила и купала, читала сказки и даже спала рядом. Маленькая детская превратилась в место ее тайника от внешнего мира и проблем Малфоя-старшего, который с головой ушел в то, чтобы вернуть доброе имя и репутацию себе после падения Волан-де-Морта). Конечно же, одну из комнат все же было решено превратить в полноценный детский мир для маленького или маленькой наследницы.

В таком режиме прошел первый месяц теплой и мягкой осени. Жизнь со всех сторон напоминала сказку. Очень быстро приближался первый юбилей Джеймса Сириуса – целый месяц после его рождения. И родственники с ближайшими друзьями были приглашены теперь уже на Гриммо. А накануне этого дня в камине Мэнора появился молодой папаша, который лично пришел, чтобы предложить Гермионе стать крестной его сына. Друзья, как в старые-добрые времена, поговорили обо всем. Девушка знала, что когда-то Гарри мечтал, чтобы она и Рон, как его ближайшие друзья, стали крестными его первого ребенка, но все произошло не совсем так, как того хотелось. Девушка так и не решилась прямо спросить, предложил ли он это другу, но когда молодой отец сообщил, что ему надо идти, чтобы сделать важное предложение будущему крестному, сердце ускорило свой биение.

– Ты к Рону? – Как-то неуверенно и тихо спросила Гермиона.

– Нет. Мы с Джинни поговорили и решили, что... – Гарри запнулся. Было видно, что это решение было для них сложным – предложим Невиллу стать крестным.

– Оу... – гриффиндорка не знала, радоваться или, наоборот, расстраиваться такой новости. С одной стороны, это было больно признать, что мечтам близкого друга не суждено сбыться именно из-за нее, ведь именно из-за отношения, которые сложились между ней и Роном, они не могли больше быть «золотым трио» и «друзьями навеки». Но, с другой стороны, она не раз вспоминала и анализировала поведение рыжего друга и, стоит признаться, что оно не только было непонятным, последняя их встреча показала, как он изменился, к сожалению, в худшую сторону. И если на свадьбе Гарри и Джинни, она думала, что у них с Роном еще возможно хотя бы редкое общение, то на Косой аллее она испугалась его.

Расспрашивать о причинах такого выбора девушка не стала, да и сам Гарри не стал вдаваться в детали. Он встал и попросил проводить его до ворот, где он сможет переместиться в Хогсмид, где и жил молодой преподаватель Хогвартса.

– Знаешь, это так странно – нарушил молчание парень, когда они уже шли по аллее.

– Что? – Переспросила Гермиона.

– Ну, у меня есть сын... у вас с Драко также скоро будет ребенок.

– Это жизнь – улыбнулась девушка и посмотрела на друга. – Ты думаешь о родителях?

– Не только о них – Гарри остановился и также посмотрел в глаза подруги. – Думаешь, они видят нас?

– Они знают, что ты счастлив. И ты не должен в этом даже сомневаться. Ты не должен ни о чем жалеть – Гермиона взяла руки друга в свои. – Думаю, они бы этого не хотели.

– Спасибо – сказал он и снова обнял девушку.

– Эй, Поттер, что это за обнимашки с чужой женой – послышался голос Драко с входной двери замка.

– Ну для кого-то она жена, а для кого-то подруга. И я её знаю дольше чем ты – лицо Гарри вот-вот должно было расползтись в улыбке, но он старался выдаваться серьезным. Они были уже не те дети, которые в школе ненавидели друг друга, но теперь, прежде чем поздороваться, два парня должны были обменяться «дружественными комплиментами».

– Если мне не изменяет память, то познакомились мы с ней в одном и том же поезде, в одно и то же время – на лице Драко была его классическая ухмылка, которую он адресовал исключительно своему бывшему сопернику, а теперь уже хорошему знакомому, который стал таким благодаря Гермионе и ее рассказам. Очень редко они вспоминали прошлое, но каждый раз, это было лезвие ножа, по которому они оба ходили, но никогда не делали шаг в какую-то сторону. И только эта грань делала эти отношения нормальными для парней. Он неспешно подошел к паре друзей, обнял любимую и протянул руку для приветствия. – Зайдешь на бокальчик чего расслабляющего под конец дня?

– Спасибо, но я уже ухожу. Выпьем завтра у меня.

– Мне принести с собой?

– Малфой, это праздник моего сына, которому, кстати, моя подруга – Гарри сделал небольшую паузу и упор на слове «моя», – только что согласилась стать крестной.

– Гермиона, это правда? То есть теперь кроме малой рыжей Уизли по нашим коридорам быть бегать еще и Поттер! О, я этого не вынесу – такое казалось бы серьезное возражение, сказанное таким счастливым тоном, было просто невозможным для того, кто это говорил, но когда Драко, после последнего слова, закатил глаза, копируя девушку, которая стояла рядом и в откровенную наслаждалась происходящим, все рассмеялись.

– А насчет огневиски, лучше не приноси. Оно и правда словно закалено в огне. После последнего раза, когда мы так выпили у тебя по бокалу, мне показалось, что в середине все горит.

– Ну, у меня не может быть чего-то плохого.

– Эй, Драко, Гарри, а когда это вы так выпивали вместе, что я не знаю? – Гермиона сложила руки на груди и посмотрела на ребят из мнимой серьезностью.

– Все, мне пора. Пока. До завтра – бросил Гарри и быстро побежал к воротам. Махнув рукой, он растворился в воздухе, а к супругам долетело эхо, которое голосом Гарри повторило: – Сейчас кто-то схватит.

– Малфой, ты не хочешь мне ничего сказать? – Девушка сдвинула брови.

– Я тебя люблю – ответил парень, который был сама невинность.

– Малфой! – Девушка направила палец на Драко, что означало ничего хорошего.

– Как наш малыш сегодня? – Молодой аристократ пятился к двери, а потом вообще развернулся и побежал в дом.

– Ну, Драко. Теперь ты точно схватишь – засмеялась Гермиона, но вместо того, чтобы пойти вслед, она повернула на боковую аллею и направилась к скамейкам над озером.

На второй день было крещение «продолжения легенды», как его назвала Луна. Джеймс Сириус был очень милым ребенком и был совершенно не похожим ни на папу, ни на маму. В его чертах скорее можно было бы увидеть черты и Джеймса Поттера Старшего, и Сириуса Блэка, и даже частичку Фреда Уизли, но этого вслух не сказал никто, хотя непременно подумал. Так же, никто за целый день даже не обмолвился о том, кто должен быть крестным.

– Драко, зачем ты позвал Андромеду? У неё хлопот хватает, помимо присмотра за мной – сказала девушка, заходя в столовую, где уже завтракал ее муж.

– Гермиона, зачем ты встала? Тебе надо отдыхать – Драко вскочил из-за стола. Подойдя к жене, он поддержал ее за руку и помог сесть. За последний месяц беременности она несколько поправилась, а животик был достаточно большим, чтобы уже приносить некий дискомфорт.

– Драко, я не больна. Так бывает, и это означает, что уже скоро ребенок попросится на свободу. Но вызвать Андромеду, это уже слишком. Неужели мало эльфов, которых ты приставил для наблюдения за каждым моим шагом?

– Может я не поеду? Я просто отправлю сову и попрошу перенести встречу.

– Да ничего не надо делать. Можешь спокойно отправляться в свою Болгарию и договариваться о поставках составляющих для зелий – парень криво улыбнулся. – Ты же не собираешься туда навсегда. Вечером или, на край, завтра ты вернешься. Все будет хорошо – девушка убрала волосы со лба мужа и, наклонившись, поцеловала в щеку. – Обещаю.

– Гермиона, но у тебя как раз последние дни. А что если...

– Малфой, слушай, ты волнуешься больше, чем я сама – она откинулась на спинку стула и постукала пальцем по месту на руке, где должны были быть наручные часы. – Так, давай, скорее туда, скорее назад. Тем более, что со мной будет Андромеда.

Парень неуверенно встал. Поцеловав жену в макушку, он нежно провел рукой по её щеке, а потом, сказав “пока”, вышел со столовой. Все в сердце просто застыло, будто вместо утреннего чая, он пил ледяную воду. Если бы она попросила остаться, он бы сделал это. Но это же Гермиона Грейнджер, для которой договор и ответственность дороже всего, даже себя.

Это было какое-то глупое чувство, которое он старался не показывать. Дата деловых переговоров, которые ему назначили производители компонентов для волшебных зелий, была назначена еще летом и он просто не мог отказаться от такого важного события, которое могло еще больше улучшить дела. Но кто же знал, что накануне этого дня, Гермионе вздумается сделать последние покупки для малыша и не где-либо, а именно в обычных маггловских магазинах. А для этого им пришлось переместиться в Лондон и пройтись по ним, вместо того, чтобы заказать все по совиной почте. И кто же знал, что после долгой прогулки ей станет плохо, и все могло бы закончиться уже родами. Могло бы... если бы дитя в последний момент не передумало и продолжило свою спокойную жизнь в животике мамы.

С тяжелым камнем на сердце, Драко набрал в руку горсть летучего пороха и исчез в зеленом пламени.

Гермиона осталась одна. Хотя она и сказала любимому, что зря он вызвал Андромеду, она давно хотела поговорить с женщиной-колдуньей. Девушка думала, что попробует сделать это на крестинах Джеймса, но праздник был таким активным и веселым, что подходящего момента просто не оказалось. Можно было бы сказать Драко, что её давно волнует одна непонятная вещь, но она так и не нашла хотя бы маленького намека на объяснение, поэтому решила еще немного подождать. Это началось примерно с начала ее беременности, поэтому, возможно, и закончится после ее конца.

В Мэноре Андромеда появилась после часа, как её Патронус сообщил, что она прибудет для того, чтобы побыть с девушкой. Встретив женщину у камина, обе пошли к любимому месту – скамейке у озера.

– Гермиона, ты прекрасно выглядишь как для женщины, которая вот-вот должна рожать, как сказал мне Драко.