Текст книги "Пророчество крови (СИ)"

Автор книги: Dram_Meri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 41 страниц)

– Судебное заседание над Драко Люциусом Малфоем можно считать открытым. Решения будут принимать члены Визенгамота, вынесет вердикт Глава суда, Министр Магии Кингсли Брувстер, всю письменную запись будет делать секретарь Прозана Коллинз – сказал, точнее пропищал маленький колдун, который стоял сразу же за Главой. – Заседание будет проводить Руководитель отдела магического правопорядка... Виктор Крам.

Залом прокатись волна восторженного и удивленного вздоха. Присутствующие начали пересматриваться и перешептываться. Эта новость ошеломила всех на противоположной стороне от членов Визенгамота. Многие из них знали, какие отношения связывают этого молодого человека на такой высокой должности с парнем на первой скамейке, и особенно с девушкой рядом. Но лишь один человек знал, какое на самом деле может быть ужасное последствие сегодняшнего суда над Пожирателем, пусть и бывшим, если Руководитель отдела догадается, кто именно сейчас сидит на кресле подсудимого.

Гермиона оторвала свой взгляд от Драко и посмотрела на волшебника в форменной мантии со значком Министерства магии, который стоял по другую сторону от Кингсли. Почему она не заметила его сразу? Как он мог занять такую высокую должность и где? В стране, в которой он только несколько раз был, и то в качестве гостя, в стране со своими правилами и своей историей, о которой он только читал. Мало кто знал, и наверное никто из ее друзей и близких знакомых, что известный игрок в квиддич, несмотря на свой статус, обучение в месте, где серьезно изучали Темные искусства, параллельно изучал магическое право. Отсюда и такое негативное отношение к самой темной магии и нарушителям правил. Но неужели именно сотрудничество с Орденом принесло ему такую должность? Неужели Министр так хорошо знает этого парня, чтобы отдать ему это место?

Хорошо знает? А кто знает его хорошо? Когда они в последний раз виделись? На свадьбе Билла и Флер. Они перекинулась всего парой слов во время одного танца, Виктор отметил чувство Рона, хотя, если честно, то и по самому Виктору было видно, что он все еще не совсем дружелюбно смотрел на нее. Ох, Мерлин, Драко же говорил ей об этом! Он оговорился о «взгляде». И он якобы узнал о них из воспоминаний, которые игрок в квиддич отдал сам, для подтверждения, что на свадьбе не было Гарри... Но вдруг это было... не добровольно... Как она раньше не подумала... он не мог сделать этого...

Гермиона зажала рукой рот, чтобы не закричать. В голове начали возникать картинки, как Малфой в маске пожирателя направляет палочку на свадебного гостя, который просто растерялся во всей той суматохе, не успел сориентироваться в том хаосе, а затем падает от заклятия. Почему он не убежал? Видел ли он, кто именно за маской? Как он поведет себя сейчас?

– Гарри, ты знал? – Спросила девушка друга так тихо, чтобы он не услышал дрожь в голосе. Она не сводила глаз с своего бывшего не то парня, не то друга, но он не смотрел на нее, только неотрывно от пергамента, зачитывал имена других членов заседания.

– Да – так же тихо ответил друг.

– Почему ты мне не сказал? Я могла с ним поговорить. Я бы узнала, что нас может ожидать, я бы попробовала... – шок от догадок начал спадать, Гермиона начала убеждать себя, что Драко не мог соврать. Он открылся ей, он рассказывал правду, он изменился.

– Он не хотел с тобой видеться.

– Что?.. Но почему?..

– Он видел те воспоминания, что нам показывал Кингсли. И думаю, что он также все понял, потому что сказал, что ты заинтересованная сторона.

– «Заинтересованная сторона»? Что это за бред? Мы с Виктором друзья, были... и он мог...

– Гермиона, я говорил с ним и думаю, что он также понял, что в тех воспоминаниях ты была настоящей, поэтому извини. Но я надеюсь, что он все же будет объективным.

– Гарри, и что мне делать? Это только начало, а я...

Закончить она не успела. Виктор, или уже большой Руководитель, сделал паузу, а затем значительно громче продолжил.

– Своего защитника мистер Мафлой нам не представил, поэтому...

– Поэтому им буду я – раздался знакомый для всех голос в зале, а сам владелец этого голоса встал со своего места. Около сотни пар глаз уставились на парня в черной мантии и круглых очках.

– Гарри – одновременно вскрикнули Гермиона и практически все семейство Уизли, кроме одного, что даже не поднял головы.

– Мне не нужен защитник. Я тебя не просил – вдруг сказал Драко.

– Меня никто не просил. Но я знал, что если в этом зале назваться защитником, то его невозможно не принять, с любой стороны – удивительно, но Драко опустил голову и уставился на пол. Гермиона взглядом металась между ним, Гарри и Виктором. Она понимала, что больше ничего невозможно ни спланировать, ни предугадать. Единственное, что она может сделать, это успокоиться, сконцентрироваться и ждать.

– Ну что же, это довольно неожиданно – сказал Министр, – но раз все детали согласованы, мистер Крам, прошу начинать.

– Драко Люциус Малфой, Вы обвиняетесь в добровольном сотрудничестве с Томом Реддлом, волшебником, который считал себя великим Темным магом, называл себя Лордом, даже не имея этого титула. Но весь магический мир запомнил его прежде всего как того-кого-нельзя-называть и именно так...

– Его имя Волан-де-Морт – перебил Руководителя отдела Гарри и шагнул на импровизированную сцену-арену. – Почему? Почему Вы боитесь называть его так даже после его смерти? Неужели тот след, который он оставил в нашей истории, не стоит того, чтобы больше не бояться называть это проклятое имя в слух?

– Мистер Поттер – послышалось где-то с места, за спиной министра, – Ваше возражение не очень уместно. Магический мир привык называть его...

– Профессор Дамблдор говорил мне, что нельзя бояться только имени. Это всего лишь игра букв, дурацкая анаграмма. Ни он, ни я, никогда...

– Мистер Поттер – теперь Гарри перебила какая-то колдунья с верхних рядов. В этом голосе слышались настолько знакомые нотки, что те, кто узнал это сходство, все как один повернули головы в его сторону и прищурились. Но это была лишь случайность, в министерской магии сидела высокая и очень худая колдунья с черными как смола волосами, что спадало почти до пояса. – Мы собрались здесь, совсем не для обсуждения Ваших с Профессором, со всей уважением к нему и его смерти, убеждений. У нас тут серьезная причина. Сейчас перед нами юный волшебник, который сознательно, подчеркиваю, сознательно, уже в свои такие молодые годы, избрал служение тому, кто называл себя Вершителем мира и судьб всех людей на земле, нарушив этим даже статус секретности. Этот юный волшебник, жил в самом центре этого зла, был в кругу, так называемых, «приближенных» и сыном, можно сказать, правой руки своего Лорда.

– Руки, которая сама себя и уничтожила – вырвалось у Гермионы, которая, уже произнеся это, поняла, что это было сказано достаточно громко.

И снова почти все присутствующие обратили внимание на скамейку, на которой, непонятно почему, оказались эти двое. Но самое главное, что эта невольно сказанная реплика, привлекла к себе столь желанный, для самой девушки, взгляд. В серых глазах, словно молния, промелькнула боль, которую никто не заметил, потому что не знал, что этот человек знает и может чувствовать это, но не она. Гермиона знала и видела этот взгляд, а поэтому постаралась максимально передать взглядом своим, что не хотела этого сказать, это было не нарочно, но Драко... кивнул(?). Неужели, это означает, что он...

– Не против правды – одними губами проговорила она. Драко сразу же опустил голову.

– Мисс Грейнджер! – Словно из тумана к ней доносился голос. Кто-то звал ее. Гермиона повернула голову и встретилась взглядом с Кингсли Брувстером. – Мисс Грейнджер, Вы хотели что-то сказать?

– Я... – девушка снова посмотрела на своего парня, который вновь слегка кивнул. – Я могу объяснить...

– Мисс Грейнджер, но перед тем, как Вы что-то скажете, хотелось бы уточнения. Вы сидите возле мистера Поттера, который назвался защитником мистера Малфоя. Насколько нам известно, Вы имеете наиболее обоснованные причины – Виктор Крам сделал паузу. Гермиона посмотрела на своего «еще одного друга из солнечной Болгарии». Весь его вид выражал двусмысленность его замечания и преднамеренной остановки. В его взгляде не было ничего доселе знакомого. Как будто они были даже никогда не знакомы. Как будто между ними никогда не было поцелуев, лет общения, лет дружбы. Сейчас он был работником Министерства магии, Руководитель отдела магического правопорядка и еще один человек, который также считает ее предательницей. – Чтобы выступать в качестве свидетеля по делу, как пострадавшая и наиболее «заинтересованная сторона» в обвинении.

Гермиона встала и оперлась руками на перила, которые были перед лавкой.

– Мистер Крам, или, не знаю, как правильно Вас надо называть, уважаемый Руководитель отдела? – Каждое слово было словно не ее. Этот, казалось бы, обычный вопрос, был сказан грубо и с отвращением. Она смотрела прямо в черные глаза и понимала, что ее борьба будет еще тяжелее, чем она предполагала. И только краешком глаза она заметила, что глаза серые, которые так упорно не хотели смотреть на нее, обрамили изогнутые удивлением брови и легкая ухмылка. И этот, не заметен ни для кого жест, придал уверенности, что все делается так, как и должно было быть, что эта борьба будет не хуже войны, которая закончилась, но они ее выиграют и сейчас.

– Можно просто Мистер Крам – бывший игрок в квиддич был заметно озадачен таким тоном, плечи даже немного опустились, поэтому он для успокоения оперся руками на стол перед собой.

– Мистер Крам, как Вы хорошо заметили, я стою рядом с Гарри... мистером Поттером. Но отнюдь не в качестве свидетеля или пострадавшего. И так, Вы правы и в том, что я «наиболее заинтересованная сторона», но не в обвинении, а в защите мистера Малфоя.

И снова по залу прошла волна удивленного вздоха и шепота.

– Это очень неожиданно для других, но Вы же понимаете, мисс Грейнджер, что довольно скоро та правда, которую Вам придется рассказать, будет не совсем в пользу вашей защитной позиции. Это будет использовано против мистера Малфоя.

– Не против него! – Вспыхнула гриффиндорка. – Драко... мистер Мафлой не должен отвечать за действия своего отца и своих родных, он не выбирал семью, в которой родился, он наследник чистокровного рода, что всегда жил по правилам, установленными веками до него.

– Но он мог...

– Не мог! У него не было права выбора. Так же Гарри никто не спрашивал, хочет ли он быть легендой, мальчиком-который-выжил, мальчиком-который-пришел-сам-чтобы-умереть и этим спасти нас. ВЫ называете меня пострадавшей. Так, в доме, где и родился мистер Малфой, я непосредственно пострадала, у меня забрали мою магическую силу – в зале ахнули, то есть не все еще знали о ее личной утрате, но Гермиона продолжала, – но это был не он. Он ничего не мог сделать. Это сделала Беллатрисса Лестрейндж, настоящая правая рука Волан-де-Морта, и она уже получила свое наказание – как только она это сказала, позади послышался всхлип. Девушка повернула голову и увидела... Андромеду, которая закрыла свой рот рукой. Мерлин, как она могла забыть! В глазах обоих женщин одновременно выступили слезы, но старшая из сестер Блэк, вдруг убрала руку и... также кивнула (?)..

– Гермиона – родной голос друга и теплая рука, коснулась ее плеча, – тебе надо успокоиться – немного тише сказал Гарри. – Давай лучше пока я – она покорно опустила голову и села.

– Мисс Грейнджер, но Вы не закончили свое мнение.

– Мистер Крам, думаю, пока что, в этом нет необходимости. В чем конкретно обвиняется мистер Малфой?

– Ну что же, при всем уважении к Вам, мистер Поттер, думаю, можно перейти непосредственно к пунктам обвинения.

Итак, номер один. Мистер Малфой, обвиняется в том, что подверг опасности несовершеннолетних волшебников смертельной опасности, лично поспособствовав тому, чтобы его коллеги, если так можно сказать, другие Пожиратели, попали на территорию Хогвартса. И последствия этого мы знаем.

– Дамблдор знал о планах Драко. Это было наказание за провал Люциуса Малфоя в ту ночь в Министерстве, куда меня специально заманили, и когда был убит Сириус Блэк – когда Гарри сказал это, в зале, уже в который раз, послышалось оклик удивления. Те люди, которые знали, что для него означало озвучка этих слов вслух, упоминание об этом, посмотрели на парня, но он был спокоен. Смотрел на Гарри и Драко. – Это была пытка для Малфоев старших, которые должны были увидеть неудачу сына и заплатить за это. Волан-де-Морт объявил, можно сказать для него, смертельный приговор задолго до этой неудачи. Профессора Дамблдор и Снейп договорились обо всем, и чтобы спасти Драко от гнева Волан-де-Морта, все то, что творилось тогда, они сами же и допустили. Драко Малфой не убивал Дабмлдора, и это знают все. Я там был и могу сказать, что он был просто использованной пешкой в игре, которая началась давно и не нами.

В зале началось уже не такое и тихое перешептывания.

– Тогда никто из несовершеннолетних волшебников не пострадал, думаю, первый пункт можно считать решенным и закрытым.

– А как насчет других, кто был там и пострадал? Вот посмотрите, конкретно Билли Уизли, его изуродовал Фенрир, он мог превратиться в оборотня, он мог погибнуть – выкрикнул еще один неизвестный колдун из членов Визенгамота.

– Думаю, что об этом нужно спросить самого Билла Уизли. Он был членом Ордена Феникса и был там, выполняя работу. Есть ли у него личные претензии к мистеру Малфою по этому поводу?

Все головы, кроме Гермионы и Драко, повернулись к парню с огромным шрамом на щеке.

– Билл Уизли, встаньте пожалуйста, и дайте комментарий сложившейся ситуации.

– Никаких претензий к Малфою у меня нет – спокойно сказал Билл, не смотря на самого Драко.

– Что? – Джинни, Молли, и даже Джордж выкрикнули свой вопрос одновременно.

– Билл, как ты можешь? Если бы не он, то ты был бы здоров – затарахтела мама уже не маленького мальчика.

– Это моя позиция. И пожалуйста, давайте будем продолжать.

– Мистер Малфой, не хотите Вы что-то сказать по этому поводу? – Сказал Кингсли, который также был там, в ту ужасную ночь, и знал все подробности. То, что происходило сейчас в зале, для него было также странным и непонятным, по крайней мере, от людей, которые сидели выше первой лавки, но здесь он прежде всего был Министр магии, беспристрастен и справедлив.

– Я хочу только... извиниться – сказал Драко подняв голову и посмотрев на всех сидящих позади его Гермионы и его непрошеного защитника.

Новый вздох был заглушен криком того же волшебника в министерской мантии, что вспомнил о Билле.

– Он лукавит. Он хочет прикрыться этим лживые извинением и этим смиренным видом. Он выкручивается так же, как и его лживый отец когда-то на этом же месте. И который должен сидеть здесь же, возле «юного заблудшего волшебника, который просто жертва обстоятельств». Это все ложь! Где сам Люциус Малфой? Где он скрывается? Надо использовать Веритасерум. Пусть он расскажет правду.

– Мистер Бербидж, мы все понимаем, Ваша семья понесла большие потери в этой войне, но Вы здесь, прежде всего, как независимый член Визенгамота и, пожалуйста, сдерживайте эмоции, а вопросы задавайте по правилам.

– Министр Кингсли, но там, в подвалах дома этого щенка убивали волшебников, которые считались недостойными, убивали магглорожденных, которые они называли «грязнокровками».

– Колин, со всем уважением, прошу, успокойся, это не относится к делу над Мистером Малфоем.

– Где скрывается его проклятый отец? Пусть скажет. Он пришел сам с покаянием в Министерство, тогда пусть сдаст и Люциуса. Они все должны быть наказаны и давно гнить в подвалах Азкабана. Так же, как гнили невинные в подвалах их дома.

– При обыске Малфой-Мэнора не было найдено ни одного пленного. Были обнаружены лишь следы пребывания там присутствующей здесь мисс Лавгуд, мистера Поттера и Рона Уизли, мистера Олливандера.

– Ложь! – Снова закричал тот же Колин Бербидж со своего места.

– Мистер Бербидж, ещё раз прошу успокоиться, чтобы мы могли продолжить, иначе Вы будете выведены из зала судебного заседания – уже громко и с решительностью в голосе сказал Министр.

После того, как все четко услышали, какая именно фамилия у недовольного колдуна, все стало понятно. Это был родственник Чарити Бербидж, преподавательницы маггловедения в Хогвартсе, пропавшей при загадочных обстоятельствах, что так и не была найдена. Волшебник в сливовой мантии устало сел на место.

– Если разговор уже коснулся Малфой-мэнора, то у меня будет просьба к мистеру Поттеру рассказать о том, как Вы оказались там, и что же там произошло на самом деле.

Гарри начал свой рассказ издалека. Теперь можно было уже не скрывать всей правды о причине их скитаний по миру и предметов их поисков. Упуская некоторые личные моменты, он рассказал, как они были схвачены, как они попали в Мэнор, что там происходило, и как им удалось бежать.

– Мисс Грейнджер, а что делал мистер Малфой, когда Белластриса Лестрейндж издевалась над вами?

– Ничего – ответила девушка, – физически.

– Не понял?

– Он ничего не мог сделать физически, но он поддерживал меня морально.

– Что? Я не совсем понимаю? Объясните, пожалуйста.

– Что тут объяснять? Он поддерживал меня мыслями, с помощью легиллеменции. У меня не было палочки, но она была у него и он использовав заклинание... просил меня держаться – коротковолосая гриффиндорка перевела взгляд с Крама на Драко, который также поднял на нее глаза.

– Но неужели этого никто не понял?

– Никто не мог понять, потому что никто не мог поверить в это. А потом Беллатриса приказала ему привести гоблина.

– И когда она непосредственно отрезала волосы, мистера Малфоя не было?

– Какая разница? Самое главное, что он ничего не мог сделать не потому, что не хотел. Она не отрезала их постепенно. Это была ярость от того, что она ничего не может узнать. Это был порыв отчаяния. Как Вы думаете, Драко что должен был броситься между нами, схватить кинжал? Зачем эти глупые домыслы? Это была война, и он был по другую сторону. Хотел ли он там быть, никто не спрашивал. Как я уже говорила, он родился в семье, где поддерживали другую точку зрения...

– Другую точку зрения? – Не сдержался и вскочил еще один член Визенгамота – Мисс Грейнджер, как Вы можете так говорить? Они все, и Драко Малфой в частности, были Пожиратели смерти. Они уничтожали таких же, как и вы, они называли это «очисткой магического мира от недостойных». Вас приволокли в этот дом с целью заработать, а потом убить.

– Какая разница! – Гермиона также сорвалась на ноги. – Это была война. Но я, Гарри, Рон, Луна, мистер Олливандер, даже Грипгух, который позже нас предал, сейчас живы. Единственный кто тогда пострадал, это был эльф Добби, который спас нас ценой собственной жизни. Этим же кинжалом, что отрезала мои волосы, Беллатриса швырнула в нас, когда Добби нас уже переносил оттуда, а оказавшись у «Ракушки», дома того же Билла и Флер, мы увидели, что эльф умирает. Этот проклятый кинжал попал в него. Неужели какая-то утрата волос, силы может сравниваться с тем, что погиб тот, кто меньше всего заслужил этого? Маленькие эльфы, создания магического мира, больше самих волшебников заслуживают уважения к себе. Но они только рабы. Мы используем их в качестве слуг, но не более. Эта война унесла много тех, кто достоин жить, но их не вернуть, и мы ничего не можем сделать. Но вместо того, чтобы поблагодарить тех, кто помог выиграть, Вы готовы только наказать, и неважно, что не того. Вы хотите мести.

– Гермиона, успокойся – друг рядом снова коснулся руки девушки, но она оттолкнула его.

– Гарри, я не могу успокоиться. Зачем эти вежливые обращения – мистер, мисс, простите, пожалуйста? Разве ты не видишь, что большая половина сидящих здесь ненавидят Малфоя, а вместе с ним тебя и меня, только за то, что мы выступили на его защиту. Они только хотят простой мести и неважно, что это не его вина. Нам присвоили дурацкие титулы «герои войны», но по крайней мере я, его не заслужила. Никто не поверит в то, что Драко не имел выбора, так же как и ты, но когда он понял, что выход есть, то стало слишком поздно. Система запущена и ее не остановить двум-трём людям, которые поняли, что эта система построена на той же лжи, ненависти и мести.

Я не боюсь правды, чего бы это мне ни стоило, я готова продолжать бороться, пусть и с теми, кто еще месяц назад стоял рядом. Давай расскажем правду, Гарри, Рон – она вернулась к парню сзади, который хотя и был здесь физически, но, такое впечатление, что мыслями он был далеко. – И Вы увидите, что будет. Вы все хотите услышать, что Драко Малфой страшный Пожиратель смерти, который делал ужасные вещи? Так, он делал. Вы хотите услышать, что он убийца? Так, он убийца. Он убивал!

– Гермиона, не надо.

– Надо, Гарри, надо. Этого все только и хотят услышать. Тогда слушайте, он убил. Убил своих друзей и одноклассников Винсента Крэбба и Грегора Гойла. Они заживо сгорели в Выручай-комнате, после того, как сами и вызвали Адский огонь – почти вся женская часть зала вскрикнула или прикрыли рот руками, но Гермиону уже было не остановить. – А он их не спас. Оставил там. И видишь, Гарри, никто уже не слушает, никому уже не важно, что он сделал это, но этим же спас нас. Он бросил тебе и Рону метлу, а меня подхватил на свою. И мы вылетели, а они сгорели – на всех присутствующих в зале будто наложили замораживающие заклинание, было слышно лишь скрип самопишущего пера. – Вы услышали то, что хотели? Думаю, что да. Но и это еще не все.

Думаю, что утром большинство из присутствующих здесь злорадствовали тому, что наконец-то смогут наказать Пожирателя, которому не удастся отмазаться и выкрутиться, как когда-то удалось его отцу, а самого Люциуса удастся поймать сразу же после сына. Но нет, не удастся. Люциуса никто не найдет, потому что ищете Вы его в живых.

– Мисс Грейнджер, мистер Малфой, что это значит?

– Мистер Крам, а это значит, что Вы думали, что Люциус Малфой использовал некое неизвестное заклятие и скрывается от Министерства и его возможностей, а на самом деле, его от Вас спрятали. Вот, что означают мои слова о том, что он был «рукой, которая сама себя и уничтожила». Его убили, свои же. Все присутствующие здесь знают, что Нарцисса спасла Гарри в лесу, солгав Волан-де-Морту? Ну конечно же, не все. Гарри, может ты расскажешь?

– Мистер Поттер, это правда?

– Да – сухо ответил парень, смотрящий на своего бывшего школьного врага. – Я был еще одним крестражем, который Волан-де-Морт создал, сам того не желая, и когда он выпустил в меня смертельное заклятие, то оказалось, что он уничтожил только свою частицу во мне, а я... остался жив. Он приказал миссис Малфой проверить меня и, когда она подошла, то сразу же все поняла, а потому спросила, жив ли ее сын и где он. Но своему Лорду она солгала, сказав, что я мертв.

– Но почему она это сделала?

– Думаю, она сделала это из большой любви к сыну и волнения за него. Она знала, что Волан-де-Морт не будет проверять правдивость ее слов, а значит они все должны были пойти в Хогвартс, где она могла бы найти Драко.

– Тогда куда они делись, когда оказалось, что ты жив? Они просто сбежали.

– Как только Волан-де-Морт понял, что она солгала, а Гарри снова выиграл, он убил ее – сказала Гермиона, глядя только на Драко, а он перевел свой взгляд с Гарри на нее. – А потом он полетел в замок. На той площадке осталась только Беллатриса Лестрейндж и Люциус Малфой, женщина упала на колени перед умершей сестрой. Это был ужасный удар для нее. А потом она сказала, что он не стоит жизни без нее и... убила... его.

Акт второй.

Теперь уже зал просто взорвался эмоциями. Кто-то встал со своего места и хлопал, кто восклицал от радости вещи типа «он этого заслужил», а кто-то, наоборот, хотел бы, «чтобы он навечно сгнил в Азкабане», были и такие, что кричали, что это все ложь, требовали проверить всех сывороткой правды, но было несколько человек, которые просто молчали, разговаривали их глаза.

«– Гарри, теперь я понимаю, зачем ты это сделал.

– У меня есть много причин для этого, Кингсли. »

«– Извини, я не смогла сдержаться.

– Я так по тебе скучаю. Извини меня.»

«– Ненавижу. Вас всех, ненавижу. »

Прошло уже почти пять минут, а шум стихать не хотел. Тогда Министр сделал знак маленькому волшебнику позади себя и тот голосом, который хоть и был завышен “сонорусом”, но все равно больше походил на писк, призвал всех к тишине и вниманию.

– Мисс Грейнджер, если я правильно понял, то это происходило на площадке перед входом в Хогвартс. Тогда как Вы знаете такие подробности? Тогда же началась новая битва в стенах школы. Все разбежались.

– Я защитил её «щитом» – вдруг послышалось из-за спины девушки, а когда все повернули головы, то поняли, что это сказал...

– Мистер Уизли?

– Когда все начали бежать в замок, я потянул её за руку – парень говорил спокойно, уверенно и смотрел в упор на Драко. – Я хотел где-то спрятать, потому что она не могла ни драться, ни хотя бы защитить себя, но Гермиона стояла и смотрела куда-то в сторону Запретного леса. Я понимал, что время идет на секунды, быстро взглянув в сторону куда именно она смотрела, я только увидел вспышку зеленого света и черный столб, а потом меня вдруг осенила мысль, зачем тянуть ее за собой, в самое пекло боя, если здесь на улице, где уже никого нет, ей будет безопаснее и я наколдовал над ней «щит». Он должен был защитить от заклинаний, которые могли вылететь во время битвы в замке и случайно попасть в нее. Я думал, что она поймет, что в безопасности, но не надежной и сможет скрыться.

– Рон, я поняла – как только друг заговорил у Гермионы перед глазами начали один за один меняться образы. Как он попал в больницу, как он лежал в лесу с окровавленным телом и рукой, в которой не было части, как они сидели у огня, пили чай и говорили о них, как он успокаивал её, когда она потеряла силу. И с каждым воспоминанием становилось тепло. Она начала понимать, как скучает по Рону, у него есть недостатки, но у кого их нет? Ей не хватает его, ей не хватает дружбы с ним, их дружбы, которой уже никогда не будет... Девушка смотрела на парня, и мыслями просила обратить внимание на себя, чтобы увидеть его глаза, которые она знала, как свои, она бы поняла, что у него на сердце. И как только она сказала его имя, он повернулся, но... его выражение лица... оно было знакомо и незнакомо одновременно... это было презрение(?), отвращение(?), ненависть(?)... Неужели это все адресовано... ей...

– Мисс Грейнджер – и снова ее звали. Гриффиндорка тяжело выдохнула и повернула голову к членам Визенгамота. – Вы можете рассказать, что было дальше?

– Дальше? – В горле застрял горький комок. Нет, ей совсем не хотелось плакать, теперь уже действительно слезы закончились. Но вот сейчас начало приходить полное осознание того, что началось меняться все! Судьба сделала невозможное, она поставила перекресток там, где он был просто невозможен, на котором пересеклись две параллельных дороги, ее и Драко, и дальше они пошли уже вместе. Но теперь пути ее друзей идут рядом, на расстоянии какой-то протянутой руки, одного шага. Но его уже невозможно сделать. Она сама решила, что не свернет в сторону, только вместе, только вперед и только с тем, за кого сейчас борется. Никто и не обещал, что этот путь будет легок.

– Мисс Грейнджер, Вы слышите меня? Как Вы себя чувствуете?

– Что? – Гермиона почувствовала как на нее смотрит почти весь зал. – Извините, я задумалась. Все нормально. Вы спросили, что было дальше. А что было? Гарри убил Волан-де-Морта и все! Победа!

– Но где же тогда делись Люциус и Нарцисса Малфои, если их, как Вы уже сказали... убили?

– Их забрал Драко.

– Мистер Малфой? Вы можете объяснить?

– Во время битвы, еще до того, как Поттер ушел в лес, я хотел также уйти из школы, но не успел. В меня попал Петрификус Тоталус. Кто именно это сделал, я не видел. Возможно, это было случайность.

– Это была не случайность – неизвестный голос перебил главного «актера» откуда-то из зала, и вновь привлек внимание волшебников на судебном заседании, которое казалось, что никогда не закончится. – Это я послал Петрификус.

– Мистер Нотт, если не ошибаюсь.

– Да, это я.

– Зачем ты это сделал? – Впервые с начала суда на лице Драко появилось видимое удивление. – И как ты вообще оказался в школе в то время? Весь Слизерин же вывели.

– Ну, значит не всех, если смогли остаться ты, Крэбб и Гойл. Я, точнее, мы также принимали участие – бывшие одногруппники смотрели друг на друга.

– Мы?

– Я, Блез и Панси. Мы также принимали участие в битве. Мы прятались на верхних этажах и тайком помогали тем, кто был в школе.

– Вы были против Пожирателей? Но там были Ваши родители? Вы были против них?

– Нет, мы были против Темного Лорда и его сторонников – сказал Блез встав со своего места.

– Панси, Тео, но Вы могли убить своих же родителей, которые Вас спасли от метки. Как Вы могли?

– Драко, мы никого не убивали. Мы только останавливали.

– Драко, ты никогда не мог признаться даже себе, что у тебя есть друзья. Но мы были. Мы считали тебя своим другом – слизеринка также встала со своего места. Она смотрела прямо в глаза парню на кресле-троне посредине зала, и каждое ее слово было пронизано болью и сочувствием. – Когда мы увидели, как ты сел на метлу и направил ее в сторону Запретного леса, мы поняли, что ты делаешь. Но это же было от влияния метки, правда, он вызывал тебя? А мы не хотели, чтобы ты был там, иначе ты бы мог вернуться сюда, но уже в маске и тебя могли... убить. Ты не подпускал нас близко никогда. Но послушай хотя бы сейчас. Да, наши родители спасли нас от рабского клейма, мы могли бы, в лучшем случае, сидеть также здесь, по середине, рядом с тобой. Но мы ни секунды не жалеем, что поступили так. Мы чистокровные, которые пошли против своих семей и порядка, что сформировался веками. У тебя же не было выбора.

– Мистер Малфой – в очередную мини-драму, которая раскрыла другую сторону правды и чудовищности всех событий, снова вмешался Руководитель отдела магического правопорядка, – и Вы все время лежали под стенами школы?

– Практически – сказал парень, который все еще смотрел на верхние ряды зала. – В тот момент, когда Волан-де-Морт радовался, что наконец победил, что-то случилось с меткой. Она ожила и этим как-то спало заклятие. Сейчас этому есть пояснения. Уже позже, когда все вышли из леса и подошли к школе, я понял, что свободен, но было поздно. Поттер исчез, а мои родители лежали мертвые. Я забрал их и перенес в Мэнор.

– Мы были в нем – сказал некий волшебник в той же сливовой мантии грубым голосом, – там нет никаких их следов.