Текст книги "Пророчество крови (СИ)"

Автор книги: Dram_Meri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 41 страниц)

– Грейнджер, что с тобой? Только попробуй.

Гермиона больше не могла смотреть на протянутую руку, она отвернула голову и закрыла глаза. С угла скатилась слеза, и это, к сожалению, не осталось без внимания.

– Грейнджер – тихо сказал парень, который, наверное, впервые в жизни растерялся и не знал, что делать. Он бросил палочку на кровать, коснулся пальцами уже дрожащего подбородка девушки и развернул лицом к себе. – Что такое?

– Я не... хотела... говорить... это сейчас...

– Что говорить?

– Хотя я уже говорила... но ты не слышал...

– Что не слышал?

– Малфой, я больше... не грязнокровка – Гермиона говорила с паузами, сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Никогда она не чувствовала себя такой слабой и уязвимой. Она думала, что сумела смириться.

– Но я давно не называл тебя так, и давно уже не думаю так. И еще, я очень жалею, что когда-то так пытался тебя этим достать, оскорбить, унизить. Я понимал, что на тебя это не влияет, но каждый раз повторял то же – уголки ее губ чуть коснулась улыбка, которая сразу же исчезла.

– Я не об этом хотела сказать. Дослушай до конца. Я больше не грязнокровка, потому что магглорожденные – это прежде всего волшебники, а я... больше не могу называться колдуньей, потому что я больше не имею... магической силы, я больше не владею магией. Я не могу колдовать и больше никогда не смогу – это все она она постаралась проговорить на одном дыхании и так быстро, словно пыталась сбросить тяжелое бремя.

– Что... что означает «больше не имеешь магической силы»? Как такое вообще может быть?

– Мои волосы... – едва слышно ответила Гермиона, а затем немного громче продолжила: – Существует древнее поверье, что когда у волшебниц хотели забрать силу, им отрезали волосы. А потом и сама колдунья умирала, не в состоянии себя защитить.

– Это сделала Белла? Тогда, в этом доме?

– Это уже не важно. Это все прошлое, которое я очень стараюсь забыть. Я не хотела тебе рассказывать, по крайней мере сейчас. Я уже смирилась, хотя я думала, что смирилась, но я постараюсь – гриффиндорка резко остановила блуждающий до этому взгляд на глазах Драко. – Тебе... остается решить, сможешь ли ты принять меня... такую...

Парень не мог оторвать глаз от глаз девушки. Только теперь он понял, что у нее не только запах шоколада, но и прекрасные глаза такого же цвета. Он словно видел ее впервые. В памяти проходили образы того ужасного вечера, вечера, когда внутренний голос, который возник с появлением метки, убил в нем внутреннего демона и стал голосом разума. Только теперь он понял, что именно тот вечер стал переломным в его взглядах на нее, на него, на жизнь, на них. А потом вспомнились слова матери.

– Этот взгляд, которым вы смотрели друг на друга.

– Что?

– Пока ничего – Драко сделал шаг и сжал ее в объятиях. Они были так сильны, что она кажется, услышала хруст своих костей. Он целовал ее губы, щеки, нос, глаза, подбородок, волосы и шептал: – Извини.

– Но ты в этом не виноват – так же тихо ответила Гермиона, испытавшая облегчение. – Ты не должен извиняться за ошибки своих родственников. Это были ужасные времена, они должны так делать.

– Зачем ты ее защищаешь? – Он оторвался от нее и посмотрел в глаза. – Ты должна ненавидеть, ты должна радоваться её смерти.

– Но я не хочу. Потому что есть люди, кому она была дорога, которые любили Беллатрису. И эта потеря для них такая же тяжелая, как для меня – утрата силы. Но я жива.

– Как ты можешь такое сравнивать? Кто любил Беллу? Мне кажется, что даже Рудольфус, ее муж, никогда ее не любил.

– Но у нее была и есть сестра. И когда она узнала, что... сестер – Гермиона сделала паузу, чтобы дать Драко понять, что она имеет в виду и Нарциссу. И он это понял, потому что выпустил ее из объятий, сделал шаг назад и повернул голову к окну, – больше нет, то она очень расстроилась.

– Но как она может любить их – Драко также сделай паузу, но для того, чтобы понять, сможет ли говорить о маме в прошедшем времени. В этот момент Гермиона коснулась его щеки, он повернул голову к ней и понял, что сможет, – после того, как они сознательно отказались от Андромеды?

– Ты знаешь об Андромеде?

Лицо парня снова озарила улыбка. Пусть она не была воплощением всеобъемлющей и безграничной радости, но это была улыбка покоя и умиротворения. Он наклонился, легонько поцеловал девушку, прижал свой лоб к ее и прошептал.

– Грейнджер, эти вопросы никогда не закончатся. Пойдем вниз, а то сейчас опять появится Лейс, и ты снова будешь краснеть и молить о помощи. А я больше не хочу тебя защищать.

– Так ты меня и не защищал.

– Неужели? Я мог ее и не остановить, но кто знает, что было с тобой, если бы она стала объяснять весь устав рода Малфоев.

– О, ну определенную его часть я уже знаю – также улыбнулась девушка.

– Грейнджер, повторяю, это надо заканчивать. Мы еще имеем много времени, чтобы раскрыть все наши секреты. Ты никуда не спешишь? – Драко подмигнув и начал наклонятся для очередного поцелуя.

– Это такой вопрос или предложение? – с лукавыми нотками и в тон парню ответила Гермиона.

– Предложение чего? Я ничего не предлагал – так и не поцеловав, слизирениц резким рывком развернулся в сторону выхода и рванул к двери. Гермионе ничего не оставалось, как бежать следом.

– Малфой, неужели между нами может быть все так просто? – Крикнула она в спину хохочущего парня.

– Почему нет? – Прокричал Драко так громко, что это было на весь замок. – Разве не ты говорила, что надо забыть прошлое и жить дальше? Я бегу в новую жизнь и тяну тебя за собой.

Никогда Гермиона не чувствовала себя счастливее, чем сейчас. Еще каких-то полгода назад в этом доме у нее забрали силу, и она думала, что это был конец её жизни. Она была на волосок от смерти, она могла сама стать убийцей. Еще каких пару часов назад, она думала, что этот парень монстр, который никогда не изменится. Школьные годы, соперничество, метка, даже его фамилия, которую она повторяет раз за разом – все забылось, когда он коснулся ее губ. Эти поцелуи вскружили голову настолько, что окружающий мир и события в нем просто перестали существовать. Черный омут глаз при каждой встрече взглядов словно затягивал в себя, не давая возможности вернутся обратно. Эти руки, крепкие и уверены, приносили спокойствие, защиту и уверенность, что все будет хорошо. Неужели счастье выглядит и ощущается так... Неужели это и есть любовь...

Забыть прошлое... Как оказывается это легко сделать. Все свои 19 лет он жил в пределах четко установленных правил, которые нельзя нарушать при любых обстоятельствах. Но почему? Всю свою историю его предки приносили в жертву любовь, но ради чего? Чистокровности? Хотели очистить мир от тех, кого считали недостойным быть в магическом мире, называться волшебниками, но при этом служили полукровному уроду. Они сознательно отказывались от радости и счастья. Обрекали себя на муки. Но как можно было так жить? Что это за жизнь такая – без любви? Хотя еще недавно, он сам так жил, в уверенности, что просто не может любить. Но что тогда это? То, что он чувствует к этой девушке сзади? Неужели это и есть любовь? Неужели судьбу действительно невозможно изменить...

– Драко – резкий, холодный и знакомый голос оборвал все мысли и заставил остановиться. Гермиона от неожиданности налетела на парня сзади и чтобы не упасть схватилась за его руку. – Кого я вижу, грязнокровка снова в нашем доме – Люциус расплылся в самодовольной и лукавой улыбке. – Сын мой, за последний месяц, как мы не виделись, ты действительно подтвердил свои слова, и если я, обдумав первую часть твоей образцовой речи, пришел к выводу, что то, что ты сделал, было признаком твоей слабости, страха перед поставленной задачей, то сейчас ты ярко подтвердил конец своей речи, свою фамилию и статус. И если в прошлый раз этой грязнокровке удалось сбежать отсюда, то сейчас ты сделал все необходимое, чтобы магический мир наконец избавился, хотя бы одной, но какой грязной, своей частицы. Драко, ты настоящий Малфой, и даже после моей смерти ты знаешь, что делать.

Гермиона вцепилась в руку слизеринца и замерла. Радость, которая только что словно окрыляла растворилась в воздухе, а безкрылая душа начала падать к земле, чтоб разбиться в этот раз навсегда. Падала туда, где ей и место в этом доме и мире Малфоя. Как она могла поверить? Все было слишком идеально, чтобы быть реальным. Ослепленная желанием быть счастливой, она снова была предана. Все те поцелуи, взгляды, мнимая потеря памяти, даже неизвестное заклятие – все было хорошо обдуманное за этот последний месяц, чтобы усыпить бдительность, а затем нанести удар.

Взглянув на лицо, что совсем недавно светилось, гриффиндорка увидела лишь оскал и прищуренные глаза, которые, и она это знала точно, горели от гнева. Его карты были раскрыты, но скорее, чем он ожидал. К горлу подступил ком, воздух начал исчезать, по телу пробежала дрожь.

Драко почувствовал, как пальцы, которые касались его руки, задрожали, а ногти впились в кожу. Он повернул голову и увидел Грейнджер, которая побледнела от страха и плотно сомкнула губы, за которыми она скрывала крик, в этом он не сомневался.

– Люциус, ты все сказал? – Голос, которым спрашивал парень был привычно холодным и без единой эмоции, но взгляда от девушки он не отвел.

– Драко, не чувствую радости. Ты ждешь окончания, чтобы отпраздновать?

– О да. Думаю, по истечению этого всего, можно будет действительно отпраздновать – глаза Гермионы расширились, но он продолжал. – А вот тебе не стоит так веселиться. Я бы все отдал, чтобы получить возможность увидеть одновременно и твою реакцию на мои слова, но ее для меня важнее.

– Драко, о чем ты? Какие слова? Реакцию этой грязнокровки?

– Никогда... больше... – сын перебил отца и делал паузу между каждым словом, – ты... не... назовешь... ее... так...

– Что? – Веселье Люциуса вдруг сменил гнев, но Драко только выставил руку, что означало, что он продолжает и требует внимания.

– Иначе я позволю новой хозяйке Мэнора просто снять и уничтожить твой портрет. Думаю, ты, а самое главное она(!), это заслужила.

Люциус просто онемел от ярости, Гермиона открыла рот, чтобы что-то сказать или возразить, но ни один звук так и не вырвался из ее уст.

– Малфой... – беззвучно выдохнула она.

– Вижу, возражений нет, тогда, Люциус, извини – на последнее слово Драко специально сделал акцент, – но мы спешим на ужин.

Так и не взглянув больше на отца, парень взял Гермиону прямо за руку и потянул дальше по тусклому коридору. Когда они вышли на площадку перед большой лестницей, ведущей вниз, Драко остановился и посмотрел на девушку.

– Ты не хочешь ничего сказать? – Хотя лицо было все еще серьезное, но глаза уже улыбались. – Возможно, я сказал не верно?

– Малфой, как ты мог так сделать? Я не хозяйка этого дома, и я уже говорила тебе, что попала сюда не по своей воле – как только они отошли от портрера Люциуса, ступор Гермионы сразу же заменило раздражение.

– Ты не хочешь ею быть? – Выражение лица Драко также изменилось.

– Быть кем? Хозяйкой дома? Как кто? Как начальник над слугами?

– Грейнджер, я знаю, как это делается по уставу семьи Малфой, знаю, как это делали мои предки, но я уже не такой как они. Я не хочу и делать так, как это делали. Все, что я делал в прошлом, все те ужасные вещи – это все страх, это он заставлял. Но я больше не боюсь ничего. Ты меня научила. Своей силой, своей выдержкой, своим отношением к жизни и людям. Ты спрашивала, смогу ли я принять тебя такую, но этот вопрос я должен ставить тебе. Захочешь ли ты быть со мной, после всего, что Я делал с тобой в школе, после всего, что говорил, после всего того, что сделали с тобой в этом доме? Я никогда не смогу себе это простить, и ни одно мое извинение не стоит этого. Если я действительно могу исправить ошибки своих предков, смогу очистить нашу кровь и наш род, смогу быть стать настоящим потомком великого Салазара Слизерина и его дочери, то я хочу, чтобы ты была со мной – Драко замолчал, а потом резко сорвался и побежал в другую сторону по коридору.

– Малфой, остановись. Куда мы... – Гермиона поражена словам, бежала за Драко. Что могло быть еще, чем то, что он только что сказал, она просто не могла представить, но разве это важно?

Они поднялись на третий этаж и остановились перед красивой дверью.

– Лейс – вдруг воскликнул Драко и за пару секунд, возле них появилась эльфийка. – Принеси мне палочку, она в моей комнате на кровати – а потом быстро взглянул на Гермиону и добавил, – пожалуйста.

Эльфийка исчезла, но не успели они даже что-то сказать, как она снова появилась с палочкой в руках.

– Хозяин, Ваша ужин, он снова остыл.

– Кстати об ужине. Лейс, приготовьте что-то праздничное. У нас сегодня праздник. И еще, приберите в моей комнате и подготовьте комнату для гостей. Хотя нет, не нужно – Драко взял палочку и снова посмотрел на девушку, – нашей гостье скорее всего будет уютно в спальне. Уберитесь только в моей. А мы сейчас спустимся.

– Да, мой хозяин – эльфийка словно засветилась от радости. Хлопок, и она исчезла.

Гермиона не успела даже открыть рот, чтобы что-то сказать, как Драко провел рукой перед дверью и они открылись. Когда они вошли, ее удивление снова раздвинуло свои границы – это была абсолютно отличающаяся от дома комната. Парень прошел в середину и зажег свечи. Девушка шла следом и боялась моргнуть, чтобы все то, что она видит, просто не исчезнуло, словно это было некое воображаемое марево. Они шли к стене и гриффиндорка видела, что там висит портрет, но просто не хотела верить своим же глазам, это действительно была... она – Нарцисса Малфой, мама Драко. И если она сейчас заговорит, то сама Гермиона просто вырубится.

Они подошли вплотную. В массивной раме был портрет, на котором была изображена красивая женщина, что улыбалась(?). Изображение было настолько реалистичное, что казалось, что она сейчас просто встанет с лавочки, на которой сидела, подойдет к ним и обнимет, но проходили секунды, а она даже не моргала.

– Картина обычная – вдруг хрипло сказал Драко. – Она с нами не заговорит. Это все, что у меня осталось от нее. Она все подготовила, даже оставила свои воспоминания, но после того, как я их увидел, они просто исчезли.

Гермиона сжала руку парня, который не мог оторвать взгляда от мамы на портрете. Она почти не видела эту женщину в живую и не знала ничего о ней как о человеке. Но почему-то в мыслях сложился ее образ как очень гордой, самоуверенной, самодостаточной колдуньи, которая была прекрасной парой Люциуса Малфоя. Гермиона всегда считала, что, несмотря на свою свою внешнюю красоту, она была совсем другая изнутри. Но после того случая в лесу, после того, как Гермиона увидела ее смерть, услышала слова Андромеды, и даже это изображение на портрете полностью разрушило сложившуюся картинку. Так она и сейчас выглядела, как настоящая леди, аристократка до кончика пальцев, такой, которой самой девушке никогда не стать, но она стала другая. От нее словно исходило тепло, идущее когда-то шло от мамы самой гриффиндорки. Сердце сжалось от боли и сострадания, из глаз покатились тихие слезы. Гермиона вспомнила свою последнюю встречу с мамой. «Вы ошиблись»... Вот и все, что осталось у нее...

Быстро отвернув голову от стены с портретом, она постаралась незаметно стереть рукой слезы и следы от них. Повернув голову назад, она встретилась с взглядом Драко.

– Ты что, опять плакала? – В голосе послышалось волнение.

– Да так, немножко. Ты знаешь, это так трогательно. Я всегда немного боялась твоей мамы. Она очень красивая. А я...

– А ты просто прекрасна. Я потому и привел тебя сюда. Она знала о нас, знала, что судьбой решено, чтобы мы были вместе. Она хотела вмешаться в эти планы, попробовать обхитрить судьбу, но когда ничего не получилось, она сделала все возможное, чтобы рассказать обо всем мне и даже пожелала нам счастья.

– Что? Она все знала и хотела вмешаться в планы судьбы? Почему?

– Она наблюдала много лет за тобой и хотела, чтобы я никогда не посмотрел в твою сторону.

– Это потому, что я грязнокровка? Та, что не стоит ее сына?

– В определенной степени да, но не думай о ней плохо. Она, как и любая мать, желает своему ребенку счастья. Так она не сомневалась во мне, и не хотела, чтобы я страдал, но она боялась, что ты никогда не сможешь меня полюбить. Мы были из разных миров, мы были по разные стороны. А потом она узнала какую-то историю от Снейпа.

– О Лили Эванс?

– Ты тоже знаешь?

– Ну, в общих чертах. Он отдал Гарри свои воспоминания перед смертью.

– Что? Перед смертью? Что это значит, неужели Северуса... – голос парня задрожал, и это почувствовалось даже в руках. Гермиона подошла вплотную и коснулась его щеки. Драко же закрыл глаза и опустил голову.

– Извини, я думала, ты знаешь... если знал, что Гарри убил Волан-де-Морта.

– Но Снейп... кто его...

– Сам Волан-де-Морт.

– Что? – Резко подняв голову и открыв глаза, он посмотрел на девушку. – За что? Когда и как это произошло?

– Это еще одна длинная история, которую, чтобы понять, нужно слушать с самого начала. Самое главное то, что Снейп оказался не тем человеком, которым себя показывал. Он много лет носил маску, которую, как выяснилось, он мало перед кем сбрасывал. Наверное, так никто и никогда не узнает о нем настоящим. Он мне напоминает тебя.

– Чем?

– Тем, что Вы были другими. Я это чувствовала. И не ошиблась.

– Гермиона – чуть тише сказал Драко и снова у девушки пробежала легкое дрожание от того, как он назвал ее, – именно поэтому я привел тебя сюда. Именно история Северуса окончательно убедила Нарциссу поверить в перемены и не только мои. И я бы очень хотел, чтобы они в жизни за нас, а я просто уверен, что так и было. Но имея то, что есть сейчас, при дорогом человеке мне в прошлом, я хочу признаться тебе, как человеку – смыслу моего будущего, я хочу быть с тобой рядом всегда. Мне не важно есть ли у тебя сила, я обещаю, что исправлю все свои ошибки, смогу защитить тебя, ценой собственной жизни и никогда не позволю тебе плакать от горя. Гермиона, я тебя люблю.

– Прошлое на то и прошлое, чтобы его забыть. Я каждый раз убеждала себя, что Пророчество о нас – ошибка, что мы просто не сможем быть вместе. Этого не позволят наши воспоминания, взгляды, тот же статус крови и семей. Я просто не могла поверить, что наши миры действительно смогут объединяться. Но сейчас я в этом уверена как никогда не была раньше. И также, могу тебе признаться, что люблю. Драко, и я люблю тебя.

Они стояли и смотрели друг на друга. И этот взгляд означал гораздо больше, чем какие-либо слова.

Неужели это действительно произошло? Неужели они наконец признались прежде всего себе, что на самом деле любят друг друга? Неужели может быть так просто? Но разве было все так просто? Как долго они к этому шли. Сколько боли выдержали их сердца и души. Выдержали для того, чтобы сейчас объединяться воедино и создать новый, свой мир. Это будет нелегко, если они забудут о прошлом, то это прошлое не забудет о них. Оно снова и снова будет отдаваться ужасным отголоском, будут открываться все новые и новые секреты. Совместный шаг вперед, который так тяжело дался – шаг от ненависти к любви они уже сделали. И сумеют ли они удержать эту любовь и не сделать шага назад?

Они все для этого сделают, а удастся ли это им, покажет будущее (и последующие главы =))

Музыка откровений – Katy Perry – Unconditionally

Ох, простите меня за задержку главы. Но кто знает, что такое ремонт, тот поймёт =)

А ещё, я просто умоляю хотя каких-то отзывов. Как Вам такое развитие отношений? И может ли быть всё так просто между ними?

====== Глава 29 ======

Драко проснулся от ослепительного света, что чувствовался даже через закрытые веки. Еще никогда ему не было так спокойно на душе, что хотелось кричать от этой радости. Гермиона Грейнджер – девушка, которая перевернула его мир, девушка, которая изменила историю старинного рода, девушка, которой удалось то, что никому не удавалось. Как это оказывается легко и прекрасно любить, а еще лучше, когда ты знаешь и чувствуешь, что ощущение взаимно. Он действительно не знал вчера, делая ей предложение быть вместе, что она ответит своим согласием.

Вчерашний день... День откровений, день открытия секретов, день начала новой жизни. После того, как она ответила, что тоже любит, сердце почти выпрыгнуло из груди. Он даже никогда не мог подумать, что оно может биться так быстро от волнения, в ожидании ответа. А потом был лучший в жизни поцелуй. Поцелуй, который объединил души, судьбы и жизни. Это была некая эйфория чувств.

Чуть позже они все же спустились на ужин и эльфы удивили даже его самого изысканностью блюд. Наверняка они тоже чувствуют изменения и грядущий переворот правил, по которым и они жили много лет.

Но еще лучше этот вечер закончился. Когда они вернулись в комнату, та была уже идеально убрана, все те ужасные надписи на стенах исчезли. Люстра, книги, подушки – все было на своих местах. Грейнджер предположила, что то, что он делал и то, почему он ничего не помнит, можно объяснить какой-то маггловской наукой психологией, стрессом из-за прожитых событий. Он ничего не понял, поэтому просто прекратил любимое дело девушки поцелуем. О, Великий Мерлин, как это прекрасно целовать её, этих поцелуев всегда мало. А потом Грейнджер снова краснела, когда внезапно появилась Лейс. В итоге, маленькое и не менее счастливое своих хозяев создание подсказало то, что было на самой поверхности, было настолько очевидно, что просто стыдно и смешно. Снять заклятие удалось обычным Фините Инкантатем.

Приступ смеха, овладевший ими одновременно, наверное, никогда бы не закончился, если бы они не попадали на кровать и не начали снова целоваться. Сквозь смех, в перерывах между поцелуями они начали чувствовать, что постепенно их одолевает сон. Грейджер уже почти с закрытыми глазами снова обвиняла в эксплуатации эльфов, рассказывала о своей организации и мечту по их освобождении, о том, как когда-то в школе вязала и раскладывала шапочки с надеждой освободить всех эльфов Хогвардса.

А закончился день, или даже не день, тем, что, взяв друг друга за руки, мы заснули.

И вот утром, или это уже и не утро, слизеринец смотрел на спящую, уникальную, совершенную, самую прекрасную, только его девушку и хотел разбудить, чтобы снова целовать, сжать в объятиях и больше никогда не отпускать. Но это было не только физическое влечение, не без этого конечно, её маленькие и нежные губы просто сводят с ума, хрупкие ручки и пальчики своими прикосновениями доводят до безумия, а запах...

Драко вздохнул, чтобы почувствовать такой желанный аромат... но его не было... Он вдыхал еще раз и еще, но запаха шоколада просто не было. Он придвинулся ближе, почти коснулся ее носом, но даже намека на малину... не было.

– Грейнджер, просыпайся.

– Какого черта, Малфой – Гермиона проснулась и вскочила. Ее короткие волосы торчали в разные стороны. Она была зла, но такая забавная, что Драко не удержался и засмеялся. – Что ты делаешь? Ты разбудил меня, чтобы посмеяться?

– Ты такая смешная, когда просыпаешься.

– Точнее, когда меня так нагло будят. И я не смешная.

– Ну это того стоило. Увидеть, как ты просыпаешься, после меня, и у меня.

– Чего? Разбудить меня криком на ухо, чтобы увидеть, какая я могу быть – девушка встала с кровати и подошла к окну. – Малфой, так делать просто не допустимо по утрам. Кстати, который час, что так ярко светит солнце?

– Не знаю. Надо позвать Лейс и спросить, а для этого надо поцеловаться.

– Что? – Гермиона, стараясь выглядеть возмущённой, повернулась к парню, но глаза ее улыбались. – А почему у тебя нет здесь часов?

– Ну в нашем доме как-то не принято, чтобы этот предмет был в каждой комнате. Обычно, время сообщают эльфы.

– Что это за ерунда? – Гермиона смерила парня таким взглядом, что он сразу же сорвался с кровати и подошел к ней.

– Было не принято. А сейчас ты можешь внести свои коррективы по ведению хозяйства – Драко привлек ее к себе для нежного поцелуя. – Доброе утро. Извини, что разбудил.

– Доброе утро – так же нежно ответила гриффиндорка, забирая светлую прядь, которая прикрыла глаза парня. – Я понимаю, что это для тебя новое слово, но ты можешь не извиняться при любой возможности. Мне и так непросто приспособиться к твоим изменениям.

– Мне надо наверстывать прошлое.

– Да ладно, правильный такой.

– Я только учусь.

– Малфой, хотя мне и очень приятно, но своей лестью ты не выкрутишься – Гермиона слегка чмокнула в губы Драко, на лице которого явно был вопрос. – Ты зачем меня разбудил?

– Ах да. Почему ты не пахнешь шоколадом?

– Что? Откуда ты... Это же было еще... Малфой, ты что тоже за мной следил?

– Тоже? Ты все же следила за мной. А говорила, что это у меня паранойя. Тогда в библиотеке, в Рождественский вечер, у туалете и даже у Выручай-комнаты. Тебе не кажется, что много совпадений?

– Ты забыл еще тот вечер после игры вашего факультета против нашего.

– Грейнджер – Драко выпустил девушку из объятий и сел в кресло, которое стояло рядом, – ты действительно за мной шпионила. Выходит, что ты на меня запала еще в школе.

– Чего? – Гриффиндорка поставила руки в бока и, вскинув брови, посмотрела на слизеринца. – Я на тебя запала? Ты слишком самоуверен.

– Ну я прекрасно подходил для твоей коллекции квиддичистов – Крам, Поттер, Уизли, МакЛаген.

– Что? Малфой, твои изменения явно не идут на пользу твоему уму – он не успевает. Все те, кого ты назвал, мои друзья, но не более.

– Ну взгляды на тебя с стороны Уизли и Крама определенно не дружеские.

– Что ты сказал? – Вся игривость, которая была на лице Гермионы резко исчезла, и Драко понял, что сболтнул лишнее и теперь надо выкручиваться, иначе все может закончиться так же быстро, как и началось. – Какой взгляд? Ты с точностью повторил слова Виктора. Малфой, быстро отвечай – уже прикрикнула она. – Ты же не мог их слышать. Это было на свадьбе Билла и Флер. А потом было... – она закрыла рукой рот. – Значит ты... что-то сделал... чтобы узнать – Гермиона почувствовала, как ей не хватает воздуха.

– Грейнджер, успокойся – Драко встал с кресла и подошел к девушке.

– Не прикасайся ко мне – крикнула она и сделала несколько шагов в сторону.

– Хорошо, только садись сюда, пожалуйста. Выслушай меня.

Гермиона, обойдя слизеринца, послушно села в кресло. Драко подошел к книжному шкафу, оперся на него спиной и начал рассказывать, как и из-за кого Пожиратели взяли Министерство, и почему именно в тот день. Как они надеялись схватить там Поттера, но оказалось, что его просто нет. Он признался, что был там. Это было задание, которое он не мог не выполнить. Но признаться, что это была именно его идея, он тоже не смог. Далее он рассказал, что на какую-то долю секунды тогда увидел её, в тот момент, когда они трансгресировали. Затем, он увидел Крама, и тот отдал свои воспоминания, как доказательство того, что неуловимого парня действительно не было на свадьбе. И именно так он и узнал его воспоминания и мысли. А в мыслях Драко просил Мерлина, чтобы Гермиона ни при каких условиях не узнала правду, как на самом деле он получил ту колбу с мерцающей жидкостью, потому что правду она не простит...

– Неужели, он так просто отдал тебе свои воспоминания? Почему он не убежал как все?

– Не знаю. Возможно, он испугался.

– Виктор испугался? Этого не может быть. Я немного знаю его, и никогда не поверю, что он мог испугаться – Гермиона стукнула руками о боковушки кресла. – А он тебя узнал?

– Нет. Я был в... Грейнджер, давай не будем о прошлом. Ты же говорила, что те времена надо отпустить и забыть. Это было ужасно, мы поступали так, как того требовали обстоятельства – Драко присел на корточки перед девушкой и глядя ее в лицо продолжал: – Я не горжусь своими поступками. И чем больше мы будем вместе, чем больше мы будем рассказывать о прошлом друг друга, а оно у нас слишком разные, и тем больше у нас будет возникать спорных моментов, фактов, которые противоречат нашим взглядам, но это надо принять, принять только как прошлое. Этого больше никогда не повторится. Между нами все так хорошо, что давай не будем искать причин для разногласий. Я прошу принять меня таким, каким я был и тем, каким я стану благодаря тебе – закончив, он замер в ожидании ответа.

– Извини. Я не могла так кричать на тебя. Каждое твое слово – правда, и я также буду стараться – она моргнула и из глаза скатилась слезинка.

– Только не вздумай плакать – слизеринец приподнялся и провел по щеке тыльной стороны ладони. – Никогда не думал, что известная Грейнждер такая плакса. Никогда не видел, чтобы в школе ты плакала из-за чего либо, как большинство девушек.

– А я этого никогда не позволяла себе, по крайней мере, чтобы это кто-то видел. Хотя с такими друзьями как Гарри и Рон, я должна была заливаться каждый день.

– Да Поттер и Уизли должны были тебя на руках носить. Если бы не ты, то мы друг друга поубивали еще давно.

– О, Гарри тоже так говорил. Хорошо, что это только прошлое, а вот в буду...

– А что в будущем? – Вдруг перебил ее Драко. – Ты же не хочешь сказать, что мы... – только от одного слова «мы» и мыслей, что он скажет дальше, парень так перекривился, словно держал во рту целый лимон. – Быть другом Вислого? – Он подорвался и сделал несколько шагов от девушки. – Грейнджер, этого никогда не будет. Они просто меня убьют, когда увидят возле тебя, а после Вашей победы им это не только позволят, а простят и даже поблагодарят.

– Малфой, не преувеличивай. Они мои друзья и примут мой выбор. Ну не сразу... ну не все, по крайней мере, Гарри примет точно.

– Ага, а рыжий заавадит и даже не моргнет.

– Достаточно – Гермиона встала с кресла, подошла к нему. Чмокнув его в щеку, нежно и соблазнительно в самое ухо прошептала: – Это рано или поздно все равно произойдет. А что, Драко Малфой испугался? Или ты... ре-в-ну-ешь?

– Лучше поздно или вообще никогда. И я не испугался. И не ревную, просто не хочу тебя ни с кем делить – не дав возможности дальнейших возражений, Драко сгреб девушку в объятия и поцеловал. Это был долгий и нежный поцелуй. А через некоторое время, чуть отклонившись, но прямо в губы прошептал – А сейчас должна была появиться Лейс.

– Что? Сейчас? – Гриффиндорка резко дёрнулась назад и начала вырываться.

– Спокойно. Я только предположил. А она что, тебе нужна?

– Если честно, то да. Я бы хотела принять ванну.

– Ох, извини. Я должен тебе сам предложить. Ты можешь воспользоваться моей, если хочешь.

– Это было бы просто идеально. Мне правда не совсем удобно, я еще никогда не была в ванной комнате для ребят, даже в школе ванна для старост не была общая, но желание посетить это место больше за мое смущение.