Текст книги "Пророчество крови (СИ)"

Автор книги: Dram_Meri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 41 страниц)

– Добрый вечер. Кажется, нет. Гермиона Грейнджер – девушка попыталась тоже улыбнуться, но получилось слишком натянуто, поэтому она просто протянула руку незнакомке.

– Андромеда Тонкс – женщина пожала протянутую руку и также улыбнулась. – Ох, как мне приятно с Вами познакомиться. Тедди, дорогой, это тетушка Гермиона, подруга твоего крестного Гарри. Вы же не будете против, если я буду называть Вас тетушкой?

Андромеда подмигнула Гермионе, но сама девушка, хотя и кивнула в знак согласия, не слышала всего того, что было сказано, и на что она только что вообще согласилась. В голове проносились образы прошлого – старый гобелен в доме на площади Гриммо с выжженным лицом, радостный бывший учитель, который сообщал, что жена беременна, измученного Теда Тонкс, который скрывался в лесах, застывшие лица Тонкс и Ремуса в Большом зале школы, а ещё истеричный смех безумной пожирательницы Беллатрисы Лестрейндж, которая оставила свое клеймо и безумную тревогу в глазах Нарциссы Малфой, которую тут же убил Волан-де-Морт. Гермиона продолжала смотреть на одновременно знакомую и незнакомую женщину. Вот откуда этот взгляд – игривость от дочери, неистовство от старшей сестры, усталость от сестры младшей. Три совершенно разных человека соединены в одном взгляде. Разве такое возможно? И знает ли Андромеда, что родных людей, чьи частицы есть в самой женщине, больше нет? Никого ... ни дочери, ни сестер.

– Ге’гмиона, все хорошо? Ты что-то задумалась.

– Все хорошо. Андромеда, а можно Вас на несколько слов на кухню? Билл, Флер, Вы не возражаете?

– Нет, Гермиона. Все действительно нормально?

– Да – ответила девушка и поспешила выйти. Её снова охватила боль утраты и какое-то дикое сочувствие. Сейчас она, скорее всего, сообщит бедной женщине, ещё одной жертве безумной войны, что она осталась одна – все её родные мертвы. Но почему-то захотелось ей сказать и прямо сейчас.

– Гермиона, Вы хотели мне что-то сказать? – грустно спросила Андромеда, без следа притворной радости, которая была в гостиной.

– Да, миссис Тонкс... я не знаю... имею вообще моральное право... об этом говорить... Вы вчера похоронили дочь... Извините... Я знала Тонкс и Люпина, они просто прекрасные люди... мы... я не имела возможности быть на самом захоронении... Миссис Уизли нельзя было оставлять одну...

– Гермиона, все нормально. Я понимаю. Но был Гарри, Ремус очень переживал тогда из-за их размолвки, а Дора очень хотела, чтобы именно он был крестным нашего Тедди. Самое главное, что война закончилась.

– Но она забрала очень много хороший людей, которым надо было жить. Тех, кому есть ради чего и кого жить.

– Да, но самое главное, что она закончилась. Зло уничтожено, а его сторонники или мертвые или будут наказаны.

– Миссис Тонкс... Ваша сестра Беллатриса...

– Я знаю. Ее убила Молли. Точнее, она защищала своих девочек – женщина развернулась и трудно выдохнула, глядя в окно она продолжила говорить и каждое слово было действительно искренним. – Я очень любила Беллу, когда-то мы были очень дружны, а потом они с Регулусом перешли на другую сторону. Когда она попала в Азкабан, я очень горевала, потому что дементорам было что у неё забирать. У нас были хорошие и счастливые воспоминания с прошлого. Возможно, в это трудно поверить, ты видела другую Беллатрису, но когда-то мы как и все маленькие девочки мечтали о счастливом замужестве, много детей. Мы все были уверены, что будем жить в большой любви. Но если я твердо следовала желанию сердца, то мои сестры ... Мне жаль Беллу, но только ту, которую я знала прежде. А ведьму, которая убила нашего брата, десятки невинных только из-за глупого убеждения в чистокровности мира, я не знаю. Настолько я знаю, она и Вас чуть не убила?

– Да, но я жива, меня спасли Гарри и Рон. А та запись... что она сделала... – Гермиона коснулась руки – она и так ложная.

– Я не имею права просить Вас, её простить, но, поверьте, и Белла, и Нарцисса родились другими. Но выбранный ими путь привел в никуда. Белла заплатила жизнью за все свои грехи, а Цисси ... Гермиона – Андромеда резко развернулась и посмотрела на девушку, – Вы знали Драко? Скорее всего, Вы даже не общались, потому что он со Слизерина, а Вы – гриффиндорка. Это ещё я помню из своих школьных времен – эти факультеты никогда не дружили. Но что Вы можете сказать об этом парне?

– Миссис Тонкс, извините, мы действительно с Драко не дружили, но я бы не хотела вспоминать прошлое. Я хочу верить в то, что то, как он себя вел и жил, требовали обстоятельства.

– И Люциус – при упоминании этого имени, Андромеда сузила глаза и поморщилась. – Я никогда его не любила. Но теперь, если Вы не возражаете, то я не хочу его больше вспоминать. Бедная моя сестренка, единственным счастьем и стимулом для нее был Драко. Как они будут жить теперь? Где они сейчас? Гермиона, Вы не видели их, в школе, во время битвы?

– Я как раз хотела... этого никто... не знает... никто не видел... – во рту резко пересохло, телом пробежала дрожь. Гермиона испугалась. Только что она услышала то, во что было трудно даже поверить. А теперь ей надо сообщить этой прекрасной женщине, которая, несмотря ни на что, любит своих родных, хотя и никогда не признается вслух, что молча надо оплакивать не только старшую, но и младшую сестру.

– Гермиона – Андромеда подошла к девушке и коснулась лица, – Вы так побледнели. Что такое?

– Ваша сестра... Нарцисса... она... также... мертва... и Люциус – очень тихо сказала гриффиндорка.

– Что? – женщина задрожала.

– Андромеда – девушка подхватила женщину, которая уже начала оседать. – Андромеда – поддерживая ведьму, которая, кажется, за пару секунд постарела лет на двадцать, Гермиона усадила её на стульчик и налила воды из кувшина, стоявшего на столе. – Выпейте, пожалуйста.

– Скажите, что Вам показалось ... Вы не уверены, правда? – дрожащим голосом спросила ведьма.

– Мне очень жаль, но это действительно были они. А потом... их забрал... Малфой, Драко.

– Он жив, с ним все хорошо?

– Да. По крайней мере, они покинули территорию школы после того, как Гарри убил Волан-де-Морта.

– Гермиона, а как Вы все видели? – Андромеда посмотрела в глаза девушке.

– Так случилось, я задержалась. Это не так важно.

– Вы мне можете рассказать, как это ... – голос сорвался и слезы побежали по бледном лице.

– Вы действительно хотите знать, прямо сейчас? – Гермиона присела у женщины, но та только кивнула. – Нарциссу убил сам Волан-де-Морт, за то, что там, в лесу, когда он думал, что Гарри мертв, а это ему подтвердила Ваша сестра, а как оказалось, она солгала.

– Она наверняка подумала, что он действительно мертв – одними губами сказала Андромеда.

– Нет. Гарри рассказывал, что она спрашивала о Драко. Жив ли он. Рядом была Беллатриса, она тоже все видела. А потом... она убила Люциуса.

– Белла?

– Да. Она сказала, что он не достоин жизни без неё.

– Ох.

– Андромеда, мне так жаль. Может, я могу Вам чем-то помочь?

– Да... наверное... Я не знаю, согласитесь ли Вы... ибо вряд ли Вы захотите снова оказаться в их доме, но я больше не знаю, к кому мне обратиться... Мне надо в Мэнор, я бы хотела поговорить с Драко.

– Я не знаю – голос сразу изменился, Гермиона встала и отошла к окну.

– Гермиона, я почему-то подумала, что Вы не хотите, чтобы о том, что Малфои мертвы, кто-то знал.

– Я просто не хочу, чтобы к этой истории была причастна я. Потому что когда об этом узнают в Министерстве, начнутся вопросы. Драко Малфой меня... нас спас в школе ценой своих друзей, и пусть это будет моя благодарность ему. Я будто даю ему немного времени, чтобы попрощаться с мамой. Я знаю, как это для него важно. А работники Министерства ему такой возможности не дадут. Он – Пожиратель, хотя и Волан-де-Морта уже нет.

– Я понимаю. Спасибо.

– Миссис Тонкс, простите меня ещё раз, но у меня есть еще одна причина, почему я не хочу в Малфой-мэнор – девушка развернулась и посмотрела на ведьму, которая все еще сидела за столом и смотрела прямо на неё. – Когда мы были там, Беллатрисса допрашивала меня – Андромеда убрала руку от стакана и приложила к губам, – и она ... отрезала мне волосы своим ножом ... а вместе с волосами она забрала мою магическую силу. Я больше не полноценная ведьма. Но я не держу на неё зла, больше. Я жива.

Андромеда закрыла глаза, и Гермиона сразу же поняла, что сказала лишнее. Она подошла к женщине.

– Андромеда, извините. Я попробую Вам чем-то помочь.

– Гермиона, все нормально. Мне действительно трудно осознать, что за один день я потеряла дочь, зятя, двух сестер, для которых была врагом, но любила. Но у меня есть ради кого жить. И маленькому Тедди просто нельзя видеть свою бабушку расстроенной – она говорила и торопливо вытирала лицо. – Спасибо Вам за все. Заходите к нам, мы всегда рады гостям. До свидания.

– Миссис Тонкс...

Но женщина только улыбнулась и вышла. Гермиона понимала эту улыбку сквозь слезы, но ничем не могла помочь. Она действительно хочет, но чем? Сказать, что я ненавидела Ваших сестер, одна убила Сириуса, своего брата, пусть и не родного, забрала все у меня самой, а другая всю жизнь, пусть и короткую, жила с монстром по имени Люциус, которого, кстати, также убила Ваша сестра. Но у Вас остался племянник, там о нас дурацкое пророчество было. Мы так, разок поцеловались. Но он меня всегда ненавидел. А ещё, он остался один, и Вы, и Гарри, и Я. А ещё, я не знаю, но, кажется, теперь я ненавижу Драко Малфоя, так как именно он и научил меня ненавидеть. Когда она вернулась в гостинную, гостей уже не было.

– Гермиона, о чём Вы говорили? Андромеда как зашла, быстро забрала Тедди, и они ушли. Что-то случилось?

– Билл, когда мы прятались в лесу, случайно подслушали один разговор. Там был Тед Тонкс и получается, что мы видели его последними. Я хотела рассказать Андромеде.

– Это хорошо.

– Пойдемте ужинать – сказала Флер, и все пошли на кухню.

На второй день она вместе с Флер переместились в Косой переулок. Добраться к дому на тихой улице Лондона, они решили привычным способом для НЕ магического мира. Выйдя из такси, Гермиона не уверенно шла по родной дорожке к такому знакомому и родному порогу. Сейчас она постарается сделать все, чтобы попытаться вернуть родителей к старой жизни, и они все начнут сначала. Но на стук никто не пришел. Девушка попыталась открыть дверь, но они были закрыты.

– Флер, а попробуй пожалуйста Алохоморой.

Но заклятие также не открыло старых дверей. Гриффиндорка не могла понять, что произошло и что делать дальше. Родители должны были вернуться из Австралии. Обливэйт имеет один недостаток, со временем он теряет свою силу, они должны были почувствовать, что им надо назад, что их кто-то может ждать.

– Мисс? – голос откуда-то со стороны заставил Гермиону убрать руку от дверной ручки и повернуться.

– О, Миссис Дауел. Я очень рада, что встретила Вас.

– Юная леди, я не знаю, откуда Вы знаете меня, но, к сожалению, я Вас не знаю.

– Что? Я – Гермиона Грейнджер. Я жила в этом доме, но учились не в Лондоне, поэтому бывала редко. Но я уже вернулась.

– Извините, мисс. Но я действительно Вас не знаю. Здесь проживали когда-то супруги Вилкинз, но они...

– Что значит «проживали»? Они путешествовали, но разве не вернулись ещё?

– Да, вернулись, совсем недавно, но сразу же после возвращения они выставили дом на продажу и, Вы знаете, за довольно низкую цену для этого района. И дом сразу же купили. Новые владельцы ещё не въехали, но достаточно приятные люди, они, кажется, не англичане, откуда-то из материковой Европы приехали сюда.

– А Вы знаете, где сейчас супруги Вилкинз? Возможно, они оставляли у Вас новый адрес проживания, возможно, они думали, что их будут искать.

– Извините, мисс, но они сказали, что возвращаются обратно в Австралию. Они сказали, что их здесь больше ничего не держит, что в путешествии они нашли свой новый дом и там хотят начать жизнь с начала.

Гермиона была просто убита словам старой соседки, которая тоже её не помнит. «Их больше ничего здесь не держало?» А как же я? Неужели Беллатриса действительно забрала у неё все? Неужели она и правда одна в этом мире? Но в каком? Магическом? Маггловском? Ни в одном из них нет никого, кому она нужна.

– Ге’гмиона, могшет мы пойдем? – Флер, которая все время стояла рядом и молчала, слегка коснулась руки девушки, которая была одновременно здесь и где-то далеко.

– Да... наверное... нам надо идти. Спасибо, Миссис Дауел. Прощайте, была рада Вас увидеть.

Гермиона начала спускаться по лестнице. Отойдя где-то на середину дорожки, она повернулась, чтобы в последний раз посмотреть на свой бывший дом. Надежда, что он станет местом начала её новой жизни, разбилась на сотни мелких кусочков. Теперь надо думать, что с этим всем делать дальше, как жить дальше.

– Мисс! – Бывшая соседка окликнула девушек, которые уже почти вышли на тротуар. – Я наконец вспомнила. В прошлом году сюда приходил какой-то парень, и он тоже искал семью Грейнджер. Я его хорошо запомнила, он вел себя так непривычно, как-то аристократично. Возможно, он даже из королевской семьи. Он, кажется сказал, что дочь этих людей, которых он искал, не приехала в тот год в школу, и его прислали проверить, как она. Но я сказала, что здесь такая семья не проживает, да детей у них нет. Поэтому, там у Вас наверняка какая-то ошибка. Кстати, как Вы сказали Вас зовут?

– Это не важно. Да, мы наверняка ошиблись, простите. Нам действительно пора. Хотя, а этот парень больше ничего не говорил, не спрашивал?

– Нет. Я ему правда сказала про кота, которого почему-то забыли Вилкинзы, а он просил кормить животное.

– Живоглот – выкрикнула Гермиона. – А где сейчас кот? Я могу его забрать.

– Извините, мисс, но он умер. Где-то месяц назад... он просто не проснулся утром... врач сказал, что случай очень необычный, так как причины он так и не нашел, почему такой хороший кот просто умер во сне. Вы знаете, я очень к нему привыкла, хотя он был и не очень нормальным котом ...

Больше Гермиона не могла слушать. Она быстро вышла со двора и пошла прямо по дороге. Все, теперь даже кота нет... родненькой рыжей мордочки... Драко Малфой. Как ты узнал этот проклятый адрес? Что ты сделал с моими родителями... Что ты сделал с моей жизнью... Ненавижу! Девушке ничего не оставалось, как вернуться к Флер и Биллу. Они не задавали вопросов, не просили ничего рассказать, и за это она была очень благодарна, потому что хотелось только тишины и покоя. Но, пробыв несколько таких дней у пары, которая наконец-то получила шанс для наслаждения собственной семейной жизнью, она поняла, что в этом доме она лишняя. Гермиона понимала, что вернуться в реальный мир она не может – она элементарно не имеет простых документов, а чтобы их сделать, нужно иметь хоть какую-то память о себе, хоть где-то, а этого она также не имела. Как бы ни было трудно в мире магическом, другого выхода пока не было.

В один из дней, когда молодые супруги отправлялись в «Нору», она попросилась с ними. Ей очень захотелось увидеть своих друзей.

– Герм, я так рад тебя видеть – Гарри обнял подругу.

– Я тоже соскучилась.

– Почему ты исчезла? Мы за тебя волновались, а потом Флер сказала, что ты у них, и тебе надо несколько дней, чтобы успокоиться – сказала Джинни, также обнимая девушку.

– У меня были некоторые незаконченные дела в обычном Лондоне. Но теперь я все решила. Теперь все хорошо – Гермиона улыбнулась.

– Ну, если так. Ты будешь возвращаться в «Ракушку»?

– Думаю, что нет. Я пока не знаю.

– Гермиона, я вижу, что с тобой что-то происходит, не хочешь поделиться?

– Гарри, если честно, то я хотела кое о чём тебя попросить.

– Все, что смогу.

– Я хочу в Австралию. Хочу увидеть своих родителей.

– А почему они там? – спросила Джинни.

– Джин, это длинная история. Я перед тем, как уйти из дома, изменила родителям память, чтобы защитить. Но после того, как я потеряла силу, наверное, исчезла и наша связь. Они продали дом в Лондоне и решили переселиться в Австралию навсегда. Я понимаю, что я ничего уже не смогу сделать, но хочу хотя бы увидеть их.

– Но что будет с тобой, когда ты найдешь их, но они не узнают тебя? Ты это переживешь?

– За эти несколько дней в «Ракушке», я много об этом думала, но, чтобы окончательно успокоиться, мне надо их увидеть, убедиться, что они здоровы и счастливы. В последний раз. И с этим я уже смирилась. Война изменила меня, сделала сильнее. Я смогу.

– Ты хочешь, чтобы я был с тобой?

– Ну, если Джинни не будет возражать.

– Конечно не буду. Когда Вы отправляетесь? Мне нужно подготовить на Гриммо для тебя комнату, чтобы ты могла куда-нибудь вернуться.

– Джинни, я не хочу...

– Гермиона, это не обсуждается. Гарри, ты же не будешь против? – Джинни посмотрела на своего возлюбленного.

– Конечно нет – сказал парень-что-наконец-счастлив, не сводя глаз с своей прекрасной и властной девушки.

Через несколько минут, чмокнув рыжую бестию в губы и со всеми попрощавшись, Гарри держал подругу за руки и они трангрессировали в Лондон, на улицу с тайным входом в Министерство магии. Уже в самой приемной Министра, их попросили подождать несколько минут, и Гермиона сразу же решила воспользоваться ситуацией.

– Гарри, ты прямо светишься от счастья.

– Гермиона, я действительно счастлив. Но не потому, что я убил Волан-де-Морта, хотя это большой бонус, но я рад, что мы наконец-то с Джинни вместе. Ты знаешь, мы даже не сказали друг другу слова, только взглядами передали все, что хотели сказать за все эти годы.

– Я очень рада за вас.

– Она мне помогает на Гриммо. Джинни просто фантастическая – дом оживает. В нем теперь действительно можно жить, спокойно! И, как ты уже поняла, ты будешь там жить.

– Гарри, я действительно не хочу Вам навязываться. Я ушла от Билла и Флер, которым надо дать возможность побыть одним, не для того, чтобы мешать Вам. Но мне действительно надо несколько дней, чтобы где-то побыть, чтобы найти какое-то жилье и, возможно, работу (?).

– Гермиона, как ты можешь так говорить? Ты нам нужна там специально – для контроля.

– Гарри!

– Я шучу. Но если серьезно, то ты не имеешь права даже заикаться о каком-то жилье, работе. Ты знаешь, что с осени в Хогвартсе начинается обучение, и нам дают возможность получить дипломы?

– Откуда ты знаешь?

– Я же известный Гарри Поттер. Я герой! Победитель! Я теперь все знаю.

– Гарри!

– Я снова шучу. Но у нас могут начаться снова беззаботные и веселые дни последнего года обучения.

– Только не для меня.

– Что это значит? Тебе ведь тоже надо диплом! Эй, ты точно Гермиона Грейнджер? Что ты сделала с той девушкой, которую я знал, для неё обучение было таким же важным, как воздух.

– Гарри, мне больше нет места в магическом месте. Я как сквиб. Знаю о волшебном мире, живу в нем, но ничего не могу сама.

– Гермиона, перестань, но это не повод отказываться от обучения.

– А как я, по-твоему, буду сдавать экзамены, без волшебной палочки.

– Зачем тебе магия? Ты и так героиня войны, тебе дадут диплом только за это.

– Ты же знаешь, что такого я не позволю.

– Ох, ты такая зануда. Ты точно Гермиона Грейнджер.

Дальнейшей дискуссии не последовало. Дверь открылась, а это означало, что их ждет Министр магии – Кингсли Бруствер. Через несколько дней, у них уже был австралийский адрес и указания, куда и как переместиться. А на второй день, два друга вышли из камина в уютной кафешке на единой магической улице города Сидней.

Идя спокойно по шумной улице незнакомого города, с картой и умением Гермионы в них разбираться, девушка и парень шли на указанный им адрес и разговаривали о ещё одном своем друге.

– Как Рон?

– Плохо... Я никогда не думал, что он на самом деле так связан в семьёй. Смерть Фреда стала болезненным ударом для нас всех, но он... Я спрашивал его, будет ли он заканчивать Хогвартс, но он отказался, сказал, что будет помогать Джорджу в магазине.

– Но он хотел стать аврором?

– Ты знаешь, что он сказал? «Зачем мне быть аврором, если больше не нужно спасать брата от Пожирателей?» Я сказал, что это ерунда, и ему нужно закончить школу, на что он мне снова ответил, что «ему надо уберечь хотя бы второго брата».

– Очень жаль, но мы должны уважать его решение.

– Как твоё? Ты знай, я ещё не успокоился и тема твоего возвращении в школу ещё не закрыта.

– Гарри, перестань.

– Герм, что ты будешь делать?

– Не знаю, возможно, попробую найти работу. У меня есть один вариант, не знаю, согласятся ли они взять меня без соответствующего образования, знания, но думаю попробовать.

– Может поделишься?

– Я хочу работать в больнице Святого Мунго, помогать тем, кому действительно нужна помощь. Я понимаю, что не могу претендовать на роль целительницы, но так я буду частью магического мира, так я буду чувствовать себя нужной вообще.

– А как же твое желание работать в Министерстве, желание спасать от несчастной жизни эльфов и подобных обездоленных?

– Чем я им помогу? Гарри, я смирилась со своей судьбой. Так будет лучше, это лучше вариант для меня.

– Гермиона, почему ты опустила руки? Где девушка, что варила оборотное зелье, чтоб пробраться в слизеринские подвалы, та, что использовала маховик времени, чтобы успеть изучить всю школьную программу? Где та, что подстрекала меня создать ОД? Где та, что на Рождество подарила мне возможность быть убитым змеей, а потом ещё и сломала мою палочку? Где та, что выдавала себя за ужасную Пожирательницу и обокрала сейф в Гринготтсе? Я уже спрашивал тебя, ты точно Гермиона Грейнджер, которую я знал?

– Гарри, ты ужасен! Ты вспомнил все плохое, что я сделала за свою жизнь?

– Плохое? Герм, ты явно недооцениваешь свой вклад в тот конец, который сейчас есть. Сколько раз ты спасала меня от проблем и плохих последствий моих поступков в школе? Если бы не ты, я бы уже давно убил хорька Малфоя, или он меня, хотя это вряд ли.

– Гарри, давай не будем о Малфое?

– Почему? Ты знаешь, что он исчез. Мы же видели его в школе, он ещё кричал, что «он свой», но ни среди погибших, ни среди пойманных его не было. А ещё не нашли Люциуса и Нарциссу. Как ты думаешь, на что это похоже – да они просто сбежали и теперь скрываются.

– Как ты можешь говорить о них таким тоном? Что тебе не нравится? Нарцисса тебя спасла. Если бы не она... – голос Гермионы задрожал, она замолчала и развернулась от друга.

– Герм, ты чего? Все же нормально закончилось.

– Для кого? – тихо спросила девушка.

– Я не совсем, понимаю что ты имеешь в виду. Тебе жаль Малфоя? Тебе жаль «хорька»?

– Гарри – гриффиндорка развернулась к парню, глаза были полны слез, голос стал резким, – при чем тут Драко, Люциус?

– Драко?

– Достаточно! – крикнула Гермиона, а потом немного спокойнее продолжила: – Забудь об их судьбе, только из-за того, что сделала Нарцисса и Драко. Война закончилась. Какая разница где они и что с ними?

– Какая разница? А разница в том, что в Министерстве от меня требуют, чтобы я провел их в дом Малфоя, потому что я там был. Но на доме стоит защита, такой же как на Гриммо. Дом не наносим, они наложили чары доверия и теперь в замок не попадут даже те, кто там был. В чем ещё разница? А в том, что Малфой, как ты говоришь, Драко, с которых пор, кстати, он просто «Драко», все время нашего знакомства издевался надо мной, тобой, Роном, все время прикрываясь известным папочкой, а затем ... Тебе напомнить шестой курс, когда он наложил на тебя заклятие и заставил смотреть на то, как в школу заходят Пожиратели? Тебе напомнить, что они сделали с тобой? Какие тебе найти ещё причины, чтобы их найти? Может ты забыла, как из-за Люциуса почти не умерла Джинни и я? Гермиона, что с тобой? Неужели ты можешь забыть и простить все то, что было?

– Могу – снова тихо и со слезами в уголках глаз сказала девушка. – Потому, что благодаря проклятым Малфоям мы живы. Ты жив. Они... какая уже разница...

– «Они»? Что ты имеешь в виду?

– Ничего... – тяжело выдохнула девушка. – В том-то и дело, что я не хочу знать, что с ними и где они. И было бы очень хорошо, если бы и ты сделал то же.

– Герм – друг подошел к своей боевой подруге, обнял и начал говорить тише. – Я не хочу их найти, чтобы наказать, я хочу помочь спасти от наказания. Не знаю, как на счет Люциуса, но Нарциссу я бы поблагодарил. Ты знаешь, о чем я думал, она же спасла меня из-за своего сына. Она спрашивала о нем. Меня снова спасла материнская любовь.

– Гарри – Гермиона чуть отклонилась от друга, чтобы посмотреть ему, – спасибо.

– За что?

– За то... просто спасибо – девушка быстро стерла слезинку, которая все же скатилась по щеке и взяла друга за руку. – Пошли, потому что Джинни будет волноваться за тебя.

– И тебя.

Гарри забрал свою руку из руки Гермионы. Обняв её за плечо и прижав к себе, он поцеловал в висок. Девушка закрыла глаза и тяжело вздохнула, пытаясь успокоить мучительный вихрь эмоций, которой поднялся внутри и смешивал в кучу все воспоминания прошлого. Но она не будет плакать, только не перед ним. То, что было... она выбросила в пропасть возле школы. А с сегодняшнего она начнет жить заново... по крайней мере, попытается. Но через час Гермиона снова плакала. Уткнувшись носом в плечо друга, она всхлипывала и искренне оплакивала свое прошлое, которое хотела вернуть, но не получилось. Когда дверь квартиры открыл её отец, тот, кто еще какой-то год назад просил «наслаждаться юностью», кормил мороженым, как в детстве, и подарил маленькую сумочку, расшитую бисером, которая и сейчас была с дочерью – сердце замерло. Гермиона забыла о своей вымышленной и четко распланированной легенде, что она сотрудник компании, которая занималась продажей их дома в Лондоне, что возникли проблемы в оформлении документов и они должны вернуться назад. Она просто стояла и не могла отвести глаз от родного и дорогого человека. Как он может спрашивать, кто они и что им нужно. Это я, Гермиона, твоя дочь! Вдруг из комнаты вышла...

– Мама! – Гермиона шагнула через порог квартиры.

Но рука мужчины преградила вход дальше. Но она не может не узнать. Я твоя частичка, твоя кровь. Я твоя дочь! Неужели Беллатриса смогла забрать то, чего у неё никогда не было, то, чего она никогда не чувствовала? Мама... Папа... Рекалл! (Придуманное автором заклинание, которое является контрзаклятием после Обливиэйт.)

– Мисс, извините, но Вы ошиблись – спокойно сказала женщина.

– Герм – Гарри, который все стоял позади, сделал шаг, положил руки на плечи подруги и тихо сказал: – Пойдем. Не мучай себя.

Гермиона в последний раз посмотрела на удивленных родителей, а потом развернулась и пошла прочь по коридору обычной австралийской многоэтажки.

– Мисс... – женщина с расстроенными глазами, вышла в коридор.

– Извините, прощайте, – сказал Гарри, повернув голову в сторону людей, которые теперь уже навсегда потеряли дочь, даже не зная о её существовании.

Гермиона без всяких эмоций на лице, без единого слова она шла по коридору, а друг шел рядом и также не знал, что говорить. Но как только двери лифта закрылись, он взял подругу за руку и трангрессировал. А через несколько секунд друзья уже стояли в знакомом коридоре на Гриммо. Открыв глаза, Гермиона посмотрела на Гарри и, больше не в состоянии держаться, бросилась ему на грудь и... расплакалась. Она плакала и плакала, удивляясь откуда берутся эти слезы, спрашивала себя, сколько ещё сможет. Через некоторое время в доме появилась Джинни, она приготовила чай и заставила подругу выпить. Но как только девушка поставила чашку на поднос, глаза закрылись и тело обмякло на диване.

– Джинни, что с Гермионой? – Гарри зашел в гостиную и увидел распластанное тело подруги и довольную собой девушку, которая сидела рядом.

– Гарри, все нормально. Я подлила ей в чай успокоительного зелья. Если бы я предложила прямо, она бы отказалась. Она просто спит.

– Но когда ты успела? Как ты могла знать, что она вернется в таком состоянии?

– Я чувствовала, что так будет. Она рано или поздно просто должна сдаться. Посмотри на неё, она – Гермиона Грейнджер, которая все годы старалась быть лучшей во всем. Она как и ты, жила ради других. И кто она сейчас – никто! У неё забрали все.

– Джин, это все из-за меня... но я не знаю, что сделать, как ей помочь.

– Ей нужен кто-то, кто будет всегда рядом.

– Что? Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду – парень вскочил с кресла, в котором сидел до этого.

– Гарри – нежно сказала рыжая гриффиндорка и подойдя к своему парню крепко обняла, – ей нужен человек, который сможет разделить боль утраты, человек, который и сам знает, что такое потеря родных, человек, который поможет ей вновь поднять голову и посмотреть вокруг, человек, ради которого она захочет встать и жить дальше. У меня есть ты, у тебя – я. А Гермиона совсем одна.

– Джинни, но это не наше дело. Она должна разобраться в этом сама.

– Как она это сделает, посмотри на неё.

Джинни отошла от парня и сделала несколько шагов к дивану, на котором спала истощавшая не только физически, но и духовно девушка. Синие круги под глазами, бледная кожа, ужасный вид и состояние волос.

– Гарри, ей надо любви. Она её оживит.

– Джинн, мы не заставим её любить.

– Мы подтолкнем к тому, кто уже любит и готов ради неё на все. Тот, кто и сам зализывает раны, нанесенные войной.

– И кого же ты имеешь в виду?

– Гарри, это же просто. Это Рон! Вы всегда были рядом. Он её безумно любит. Он поможет. И она также его полюбит.

– Джинни, нет.

– Почему? Это наша обязанность, ведь мы знаем, как это – быть счастливыми. Ты не хочешь, чтобы твои друзья были такие же?

– Подожди, пожалуйста, несколько минут.

– Что ты хочешь сделать?

– Отнести её к себе, пусть спокойно отдохнет, ты, наверное, сделала крепкое успокоительное, и скоро она и так не проснется. А когда я вернусь сюда, я тебе кое-что расскажу.

– Что?

– Это что-то очень интересное, а ещё доказательство того, что нам не стоит вмешиваться в дела этих двух.

Гарри поднял подругу на руки и понес в комнату. А Джинни, устроившись на диване, осталась ждать рассказ о том, что может быть между её братом и подругой такого, во что «не стоит вмешиваться». Как только гриффиндорец вернулся, он улегся на диван и, положив голову своей девушке на ноги начал свой рассказ. Историю, которую он видел со стороны. А после того, как он сказал последнее слово, он посмотрел на Джинни и увидел красные глаза, в которых стояли слезы.

– Джинни, ты чего? – парень забрал голову с колен и сел на диване

– Гарри, и что теперь?

– Я не знаю. Мне кажется, что она что-то скрывает, в душе у неё что-то происходит, но она никогда не раскроется нам.

– Значит, надо её заставить все рассказать.

– Не стоит, Джин, не стоит.

– Как скажешь, дорогой – лукаво сказала девушка и перелезла к своему парню на колени начала его целовать, так, как никогда раньше. А Гарри, крепко обнимая свою девушку, заметил, что сзади на кофточке девушки что-то есть, и оно отвлекает. Это были кнопочки, которые застёгивали кофточку на спине, а она сейчас была явно лишняя. Но никто против этого и не был ...