Текст книги "Пророчество крови (СИ)"

Автор книги: Dram_Meri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 41 страниц)

– Ты хотел, чтобы я что-то почитала, Люциус? Я думаю, это очень хорошая книга, если она была спрятана.

Воспоминание внезапно исчезло, а Драко, в шоке от увиденного, очутился в новом месте. На этот раз он был в саду Малфой-мэнора, а на одной из лавочек сидела мама и Снейп.

– Северус, как там мой мальчик?

– Хорошо.

– Чем Люциус сумел повлиять на тебя, что ты позволил Драко играть в квиддич?

– Он не имеет на меня влияния. Просто предложил, а я согласился. Почему парню не заниматься тем, чем ему хочется и тем, что у него действительно получается?

– Северус, но он воспринимает это лишь как возможность продолжения своей вражды с тем мальчиком, Гарри Поттером.

– Нарцисса, не называй его мальчиком. Он такой же высокомерный выскочка, как его отец. Всегда в центре внимания. Даже друзей завел таких же, как и у Поттера старшего. Правда, Уизли нельзя сравнить ни с Блэком, ни с Люпином, а вот юная мисс Гермиона Грейнджер...

– Гермиона?

– Да. Ещё одна умная подружка Поттера, которая всегда будет вытаскивать своих друзей из разных передряг

– Так, как это делала когда-то Лили Эванс?

Но ответа Драко не услышал. Воспоминание изменилось. Действующие лица и место осталось то же самое, разве что озеро покрылось ледяной коркой, лавочка была покрыта снегом, а собеседники были одеты в теплые мантии.

– Северус, зачем ты сказал Драко о нашей договоренности?

– Нарцисса, с ним что-то происходит. После принятия метки он изменился.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю его много лет и всегда за ним слежу. Но на этот раз что-то не так. Я вижу и чувствую.

– Так, как я, когда почувствовала, что ты другой?

– Я не другой. Я такой же слуга Темного Лорда, как и все.

– Но не ты и не я – Нарцисса посмотрела прямо в глаза зелльевару. – Ты говорил, что для Драко есть пророчество. Что в нем?

– Там сказано, что ему сможет помочь и спасти одна девушка.

– Кто эта девушка? Грейнджер?

– Нарцисса, откуда ты знаешь?

– Я узнала это из одной книги – «Истории рода Малфой».

– История Малфоев? В книге? Но этого не может быть. Историю передают только устно, от отца к сыну.

– Откуда ТЫ это знаешь?

– Я не совсем понимаю, почему и как такое может быть, что существует книга, но если ты её видела, ты, наверное, её и читала. И ты знаешь, что у Люциуса есть брат.

– Что означает «Есть»? Ты же не хочешь сказать, что он... живой?

– По крайней мере, был, когда я его встретил.

– Встретил?

– Так случилось. Я был в одном месте...

– Он учился в Дурмстранге и исчез.

– Все Малфои там учились, до того случая. Примерно с 1950 года, когда Темный Лорд только начал свою активную деятельность, он много путешествовал, искал различные тайны о наидревнейшей и темной магии. А молодой и амбициозный Скорпиус Малфой хотел стать его сторонником, хотел защищать магический мир от тех, кто, по его мнению, не достоин называться волшебником и быть частью этого мира. Учась в месте, где глубоко изучали темные искусства, где когда-то учился сам Гриндевальд, юный мальчик начинает читать запрещенную литературу и экспериментировать. И в один из таких дней, он использовал заклятие, которое не предусматривало возвращение назад. Тот, кто его когда-то придумал, не смог придумать контрзаклятие, потому что самого автора просто не стало.

– Что за глупости?

– Как следствие, Скорпиус Малфой использует заклинание, которое заставляет его исчезнуть из магического мира, оставаясь в нем.

– Что?

– Нарцисса, я не знаю. Это темная магия, которую я не знаю и не хочу знать. Он стал словно невидимый, но продолжал жить в магическом мире. Ему не нужна была еда и вода. Его развитие остановилось в миг, когда прозвучало заклинание. Когда родился Люциус исчезла некая родовая связь, родовая магическая сила, которая должна была охранять наследника для продолжения рода. Это сила, которая передается из поколения в поколение, для сохранения самого рода. Тогда же и исчезла магия, он почувствовал это и думал, что с ней должен исчезнуть и он, но все было так, как и прежде. А потом у Вас родился Драко, и Скорпиус выпал из этой наследственной цепочки, а вместе с этим спало проклятие. Но за годы поисков выхода, он смирился со своей судьбой. Род Малфоев имел продолжение, чистокровность сохранена, а сам Люциус делал все возможное, чтобы укрепить статус семьи, делал то, чего не смог сделать старший брат. Магия не вернулась, но он физически появился в магическом мире, такой, каким и исчез. Придумав легенду о бедных родителях волшебниках, у которых родился сын-сквиб, а они не могли этого стерпеть и просто выгнали его из дома, Скорпиус начинает работать у другого известного сторонника Темного Лорда в тех краях – Игоря Каркарова. Он входит в мир, в котором так стремился попасть, довольствуясь местом наблюдателя.

Когда Лорд исчез, Игорь оказался в Азкабане, а его слуга остался в доме. Ему опять ничего не оставалось, как ждать. Как ты уже знаешь, довольно скоро Каркаров раскаялся и его отпустили. Домой он возвращается уже директором Дурмстранга. А потом был Турнир и возрождение. Всех тех, кто его предал, просто уничтожали. Повезло только нам троим, но если Люциус, чтобы доказать свою верность, пожертовал своим сыном, то Игорь Каркаров знал, его ждала только смерть. Вместе со своим слугой, он просто бежал и скрывается где-то до сих пор.

– Но Северус, откуда ты это знаешь? Игорь знал, кто у него работает? Люциус... он мог встречатся со Скорпиусом. А может, это просто ошибка? Как ты можешь быть уверенным, что это именно он?

– Я уверен. Я проверял. Я сравнил два образца крови. Это точно он. Скорпиус Малфой еще жив и наблюдает за братом, за продолжением и сохранением рода.

– А что, если он повредит Драко?

– Нарцисса, он столько лет ничего не смог сделать Люциусу. Столько лет прошло. У него так и нет магии. Но я думаю, что эту книгу, которую ты нашла, должен прочитать Драко. С ним что-то происходит, возможно, книга даст какие-то ответы.

И снова сад Мэнора начал меняться. Вокруг было раннее лето, двое тех же собеседников снова говорили на той же лавочке.

– Северус, спасибо, что спас моего мальчика.

– Нарцисса, я рисковал, наложив на них заклятие, и тогда, когда сам убил Дамблдора, но это не из-за обета. Он просто не смог сделать этого сам.

– Конечно не смог. Он знал, как я волнуюсь, что Люциус в Азкабане, но он ещё ребенок, а это должно было стать его первым убийством. Это уже не школьные развлечения и шалости.

– Драко сделал это не из-за тебя, извини. И не потому, что боялся. Он не сделал это потому, что боялся, что она ему не простит… Гермиона Грейнджер.

– Что? Но он её ненавидит. Она его враг, подружка проклятого Поттера. Зачем ему в такой момент переживать, что подумает какая-то...

– Ты же знаешь о Пророчестве. Возможно, это судьба ...

Воспоминание внезапно исчезло и Драко, так же резко, оказался в коридоре своего дома. У стены стояли мама и тот же Снейп.

– Нарцисса, ты рассказывала о книге. Она все еще у тебя? Почему ты не дала её Драко?

– Северус, я не позволю, чтобы он узнал то, что там написано.

– Почему? Ты его игнорируешь после того случая в школе, хотя знаешь, что он этого не делал. Ты скрываешь от него книгу, которая сможет ему помочь. Сможет успокоить его душевные муки. Зачем ты это делаешь? Он твой сын.

– И только потому, что он мой сын, я не позволю ему страдать. Так как это делала я. В книге сказано, что он будет последним потомком рода, а всему виной будет любовь. Я не хочу, чтобы он умер из-за того, чего у этих проклятых Малфоев никогда не может быть. Северус, они всегда были врагами. Между ними ничего не может быть.

– Нарцисса, но между ним уже что-то происходит. Как бы ты этого не хотела, как бы ты ни хотела этого избежать. Ты не знала и никогда бы не узнала этого в других условиях, но эта девушка спасла твоего сына. Если бы не она, то он бы истёк кровью в школьном туалете.

– Что? Но как это произошло? Почему... я не знала...

– Ты сама в этом виновата. Все эти подробности не важны. Главное то, что он не смог убить из-за нее, он думает о ней.

– В том то и дело, Северус. Он, но не она!

– Нарцисса, поверь мне, кроме тебя ему сейчас никто не поможет. Если ты действительно любила, то позволь сыну быть счастливым.

Коридор внезапно исчез и Драко оказался в той же комнате, с которой началось его путешествие мамиными воспоминаниями. Нарцисса сидела в кресле и в голос говорила то, что пишет. А теперь, Драко, я хотела бы попросить прощения у тебя. Я хочу, чтобы ты простил меня за то, что это все я не рассказала тебе сама. Это Я должна была увидеть и понять, что с тобой что-то происходит. Но я была ослеплена любовью к тебе. Ты увидел, что мое детство не было таким, как у тебя, и мне жаль. У меня были сестры, с которыми мы были дружны, любили друг друга, мечтали, как все маленькие девочки, что когда мы вырастем, то будем иметь такое же счастливое будущее. Но тех, кого можно любить, сердцу не прикажешь. Так Белла пошла на все ради безответной любви к Волан-де-Морту. Она отреклась от Андромеды, когда та отказалась от магического мира, ради любви к обычному человеку. А я сама... не лучше. Я открестилась от своей сестры и двоюродного брата Сириуса, которые предупреждали меня, ради любви к твоему отцу, к человеку, которого я любила всем сердцем и мыслями, видела таким, каким хотела видеть, мои глаза не хотели видеть, как он погружается в зло и тянет меня за собой, что он переходит все границы дозволенности, жертвуя мной, что он не любит меня, и я для него лишь чистокровная возможность для продолжения своего рода. Но я продолжала любить, за нас двоих. А потом я узнала, что беременна. Я знала, что будет мальчик, и именно я предложила назвать тебя Драко. Мой маленький Дракон. В тот вечер Люциус, сам того не осознавая, подтолкнул меня найти случайно, эту книгу. Я прочитала и поняла, почему именно он её прятал, но истинной ценности книги он не знал. Он не знал о письме от Адрианы. А я его прочитала, потому что ты уже был – был моей частью. Но слова Адрианы испугали меня. Она писала, что ты будешь любить, как твои предшественники, однако о счастливом конце она не писала. Она не писала, что твои чувства будут взаимны. Сыночек, а я не хотела, чтобы ты страдал. После того, как Северус рассказал мне о Пророчестве, я поняла, что судьбу не изменить, но я хотела попробовать. Я наблюдала за этой девушкой и каждый раз убеждалась, что вы не пара, она никогда не сможет тебя полюбить. Снейп сказал, что с тобой что-то происходит, снова судьба показывала мне, что её невозможно обмануть или отвлечь, но я не сдавалась – игнорируя тебя, я защищала себя, чтобы не рассказать правду и одновременно хотела привлечь твое внимание к себе. Северус снова и снова доказывал мне, что всё идет так, как и должно быть. Это разбивало моё сердце, а слова Адрианы, что «ни одна мать не простит вреда своему ребенку» разбивали душу. Но я не могла позволить тебе страдать, потому и отдала книгу. Я боялась, как ты отреагируешь, узнав правду, сумеешь ли ты правильно понять. Твоя реакция только подтвердила мои опасения. А потом в нашем доме появилась девушка. И я увидела своего другого сына. Сына, что любит, и любит взаимно. Этот взгляд, которым вы смотрели друг на друга. Я его знаю, потому что всегда смотрела так на того, кто никогда не смотрел так на меня. Несколько часов назад я получила письмо от Северуса. В нескольких моих воспоминаниях, ты видел, как он пытался скрыть от меня одну вещь, которую я заметила давно. Он объяснил, почему так поддерживал тебя. Лили Эванс. Его тайная любовь. Он хотел дать вам шанс. Шанс, которого они не имели. И это окончательно изменило меня. Если ты сейчас в этой комнате, ты получил от меня мой последний подарок, тот который я не сделала тебе прошлого Рождества. Моя палочка. С помощью магии и Снейпа, она теперь полноценно принадлежит тебе. А если ты видишь всё это, значит меня уже нет. Я не знаю, как это произошло, но знаю точно, что всё, что я делала, то только с мыслями о тебе, о твоем счастье, ради любви к тебе. Сыночек, пойми меня и прости, пожалуйста. Знаю, Малфои никогда не просят прощения и не благодарят, но во мне, как и в Адриане течет часть другой крови. Как и в тебе. Ещё раз извини и спасибо, что ты у меня есть. А ещё, счастья тебе с Гермионой. Сумейте сохранить свою любовь, ради меня, ради Адрианы, ради друг друга. » Нарцисса поставила точку и встала. Взглянув в окно, где уже давно село солнце и территория вокруг замка погрузилась в сумерки. Она только пошевелила губами и свеча на столе загорелась, а взяв письмо в руки поднесла к огню. Языки пламени охватили кусок пергамента и через несколько секунд от него осталась лишь горстка пепла. Нарцисса смахнула его со стола и подняла глаза. Она смотрела прямо в то место, где стоял ошарашенный сын.

– Драко, – тихо сказала женщина, – Я тебя люблю. Прощай.

Драко не силах больше сдерживать резь слез, закрыл глаза и в этот момент почувствовал как его выталкивает невидимая сила, будто из воды. Но он не хочет этого. Только не сейчас. А когда глаза все же открылись, он увидел, что он снова в той же комнате, на дворе ночь, но его мама... Она улыбается с обычного портрета на стене со счастливым и спокойным взглядом, с глазами, что смотрели прямо. Чаша вспыхнула и голубой туман воспоминаний исчез.

– Не-е-ет! Мама!

====== Глава 24 ======

Гермиона проснулась от стука. Открыть опухшие от слез глаза было очень больно, но она все же решилась. Стук не прекращался.

– Я уже не сплю, заходите – сказала девушка, но ничего не произошло.

Она села на кровать и огляделась. Как она оказалась в своей комнате? Вчера она была в Австралии и убедилась в том, что ничего нельзя сделать, ничего нельзя вернуть назад. Надо учиться жить дальше. Потом пришла Джинни и заставила выпить... чай.

– Джинни, если это ты скребешься, то заходи. Я не сержусь на тебя.

Но никто не заходил и стук не прекращался.

– Гарри? Джинни? Это вы?

Гермиона встала с кровати и, подойдя к двери, поняла, что звук исходит не от двери, а из окна, по которому хлестал сильный дождь. Она подошла и открыла тяжелые деревянные створки. Холодный и влажный воздух ворвался в комнату и сразу же вытеснил комфортную уютность. Гриффиндорка никогда не любила дождь, но пусть лучше плачут небеса, чем она. Здесь и сейчас она обещает себе, что позволит этому дождю смыть свое горе, свою боль, свое прошлое. Она выйдет из этой комнаты с твердым желанием жить дальше. И все сделает для того, чтобы больше никто не увидел её слез, они закончатся вместе с дождем. Улыбнувшись себе, Гермиона закрыла окно и пошла в ванную. Приняв ванну, она неспешно оделась и спустилась вниз. В гостиной никого не было, а с кухни слышалась негромкая беседа. Тихонько заглянув туда, она увидела, что двое её влюбленных друзей, стоят у плиты и шепчутся. Гарри гладил спину девушки, а она перебирала его волосы.

– Кх-кх! Кто-то мне предложил жилье при условии, что я буду контролировать ситуацию. Но если кое-кто каждый раз будет подмешивать мне успокоительного, то боюсь, что у меня ничего не получится.

– Гермиона! – Джинни вырвалась из рук своего парня и бросила к подруге. – Как ты? Ты... прекрасно выглядишь!

– Спасибо. Все нормально. Это всё ванная с пенкой. Я так давно её не принимала, что и забыла как это оно. Гарри, но если ты не возражаешь, то я куплю пену немного женственнее. Возможно, с запахом ромашек?

– Гермиона, с тобой точно все нормально? – Гарри подошел к своей девушке, которая стояла в шаге от подруги и не могла понять, что происходит. – Может, у тебя жар? – Парень протянул руку, чтобы попробовать лоб странной сегодня гриффиндорки.

– Гарри, все со мной хорошо! Вы видели, какой там ужасный дождь? – Она обошла остолбеневших друзей и подошла к кухонному столу. – Что у нас сегодня на завтрак? И не надо на меня так смотреть, Вы сейчас во мне своими взглядами дыру сделаете. Говорю вам – все нормально. Я хорошо выспалась, спасибо Джинни, хорошо понежилась в ванной, позавтракаю, и, если ты, подруга, мне, конечно, поможешь, приведу свою внешность в порядок, а потом начну новую жизнь.

– Герм, ты не должна стараться. Мы все понимаем и поможем.

– Так, друзья мои, достаточно, а то я уже начинаю злиться. Все, что было – то было. Надо жить дальше, что я буду активно делать. Но Вы почему-то за меня не рады. Я говорю, что все нормально. Я ничего не стараюсь Вам показать. И еще, если ты, Джинни, меня сейчас не покормишь, то я действительно стану зла как мигера, которой иногда бываю.

Гарри и Джинни не знали, что делать и что говорить. Такое резкое изменение поведения и настроения за одну ночь пугало. Но, возможно, это действительно к лучшему. Поэтому, пожав плечами, они зашли в кухню. После завтрака Гарри отправился в Министерство, а Джинни взялась за внешний вид Гермионы. С помощью магии, младшая Уизли сделала её темнее и превратила неровные и торчавшие в разные стороны волосы подруги в элегантную короткую прическу, которая очень подходила новой “героине войны”. За это время на улице закончился дождь, и они трансгрессировали в Косой переулок. Но не для того, чтобы пройтись магическими магазинами. Воспользовавшись «Дырявым котлом» как порталом для перехода в не магический мир, подруги оказались в одном из старейших лондонских рынков и торговом центре – Лиденхолл-маркет и отправились на обычный маггловский шопинг. Кроме небольшого счета для мелких расходов во время учебы, который Гермиона имела в Гринготтсе, у неё еще был счет в одном из Лондонских банков. Зайти и снять все средства, которых оказалось достаточно много, она не могла. Учитывая прогрессивное развитие мира людей и возможность пользоваться деньгами, даже не держа их в руках, девушка смотрела на маленькую пластиковую кредитную карточку со свободным доступом к этим средствам, и была очень благодарна родителям, за подарок на свое 16-летие. Зная, что она имеет магические способности, учится в школе для магов и понимая, что она вряд ли выберет их мир, они открыли этот счет и ежегодно клали туда определенную сумму денег, с надеждой, что эти деньги когда-то пригодятся их девочке. И этот день действительно наступил. Сняв из банкомата несколько сотен, две девушки заглянули в первый же магазин. А через несколько часов уставшие гриффиндорки сидели на берегу Темзы и ели мороженое. Все это время они говорили о обычном мире людей и том, как все в нем отличается от мира магического. Джинни, как оказалось, переняла от отца тайную страсть к маггловским вещам, а встречаясь с парнем, который большую часть своей жизни прожил среди людей, она расспрашивала не останавливаясь. А сама Гермиона была ей очень благодарна за это, потому что разговора о таком резком изменении поведения сейчас не хотелось. Хотя темы войны они все же коснулись. Глядя на разрушенный Пожирателями мост через Темзу, разговор плавно перешел к событиям, которые происходили за последний год. Джинни знала вариант развития, который ей рассказал Гарри, но она очень хотела узнать историю от Гермионы. Её волновал вчерашний рассказ об отношениях брата и подруги, а еще она имела тайную надежду попробовать этих двух свести снова. Когда «героиня войны» рассказывала о побеге из Министерства, лечении Рона, ссоре, уничтожении крестража в лесу, Джинни слышала только сухие и безэмоциональные факты. Но когда она дошла до событий, произошедших в Малфой-мэноре, то в голосе послышалось волнение. Более того, он в некоторых моментах начинал так дрожать, что Гермиона останавливалась, чтобы набрать больше воздуха и успокоиться. Но что-то здесь было не так, и рыжая девушка это сразу поняла. Если бы она не знала и не понимала такого вида волнения, то наверняка бы подумала, что такую реакцию вызывают воспоминания о пытках и издевательствах. Но этот трепет вызывает что-то другое. Затем Гермиона начала рассказывать о возвращении в Хогвартс. То, что было там, Джинни тоже знала, но подробности в Выручай-комнате сделали ещё большим вопросительный знак во всей этой ситуации.

– Герм, а как ты думаешь, почему Малфой вас на самом деле спас?

– Не знаю, Джин. После того, как мы вылетели оттуда, он, кажется, сказал, что это было наказание Крэббу и Гойлу за нарушение приказа.

– Ты думаешь, что они тоже были Пожирателями? И какой они приказ могли иметь? Разве не единственным желанием того урода было уничтожение всех, а особенно Гарри?

– О погибших нельзя говорить плохо, поэтому хочется верить, что ни Крэбб, ни Гойл не были пожирателями, а Адский огонь вышел только из-за их неумелости и незнания. Во всяком случае, мне очень жаль, что так получилось. А слова Малфоя о приказе, думаю, означали то, что Гарри был нужен Волан-де-Морту живой. Когда нас тогда поймали в лесу Дин и доставили в Мэнор, они хотели вызвать своего Лорда, который был где-то очень далеко, и они волновались за то, чтобы это был точно Гарри, а затем Беллатриса увидела... меч... – Гермиона снова набрала много воздуха и остановилась.

– О, Мерлин, здесь все так запуталось – сказала Джинни, а затем посмотрев прямо в глаза подруге спросила: – Гермиона, а что ты чувствовала, когда летела с Малфоем на метле?

– Джинни! – Сказала коротковолосая девушка и отвела взгляд от пронзительных глаз подруги, но негодования или растерянности, которые ожидала увидеть та на такой провокационный вопрос, не было. Только странное волнение. – Что я могла чувствовать? Панический страх! Ты знаешь, я боюсь летать. А здесь, я лечу с Пожирателем смерти, а вокруг огонь. Я даже не могла повернуться, чтобы посмотреть, есть ли Гарри и Рон.

– Гермиона, все равно это довольно странно. Почему Малфой схватил именно тебя, а не, например, Гарри? Ты грязнокровка, извини, но это его любимое слово. Я думала, что он скорее поцелует лягушку Невилла или позволит Клыку Хагрида пускать на себя слюни, чем коснется тебя. А в данной ситуации он не только коснулся, но обнимал тебя некоторое время, удерживал на метле, чтобы ты не упала. Даже не представляю, что именно могло подвигнуть его на это.

– Я не совсем понимаю к чему ты ведешь, Джин. Это во-первых, а во-вторых, я уже не грязнокровка, и он это прекрасно знал, потому что Беллатриса издевалась надо мной в его присутствии. Он видел все прекрасно, а потом...

– А может, он спас Вас, так как... ну как знак прощения... за то, что тогда произошло. Он и в Выручай-комнате тебя спрятал, чтобы тебя не увидели другие Пожиратели. А возможно, это комната на него так влияет? Между Вами там больше ничего не происходило?

– Джинни, хватит! – Гермиона встала с лавочки и начала говорить очень быстро. – Я больше не хочу о нем ни говорить, ни слышать о нем. Я не знаю где он и что с ним. Проклятый Малфой! Зачем ты мне его напомнила вообще, я наконец перестала думать о нем, вспоминать, проклятое пророчество!

– Проклятое ЧТО? – Джинни также подорвалась с лавочки. – Гермиона, о чем ты?

– Я... хотела сказать проклятый... хорек. Джинни, пожалуйста, я тебя просто умоляю, давай больше не будем говорить о Малфое. Я хочу забыть все то, что произошло со мной в том доме и все то, что меня связывает с теми людьми.

– Извини, я не хотела. Просто Гарри сейчас постоянно вызывают в Министерство, просят рассказывать подробности. Они не могут найти Малфоев, чтобы наказать за все, а Гарри хочет найти их, чтобы поблагодарить. Все так запутано. Мне также трудно – я разрываюсь между домом, мамой, братьями и Гарри, которого люблю всем сердцем. Когда я увидела, как Хагрид несет его на руках, я думала, что это конец, думала, что мое сердце остановится в тот момент.

– Не у тебя одной.

– Гермиона, ты можешь себе представить то, что я пережила. Я думала, что он мертв, что я больше его никогда не увижу, никогда не смогу обнять, поцеловать. Можешь ты только представить себе, когда ты прямо чувствуешь, как разрывается сердце на миллионы кусочков, а его осколки уже не собрать? Помнишь его День рождения в «Норе», я очень долго думала, что ему подарить. Я знала, что вы идете, и боялась, что он меня забудет, поэтому и хотела подарить что-то такое, что он сможет взять с собой. И знаешь, что я подарила? Поцелуй! Один поцелуй, но в него я вложила всю себя, все, что я могу чувствовать к этому парню, я пыталась передать губами. И он мне ответил. Так, что голова пошла кругом. В тот момент я не чувствовала где мы и что с нами. Война, смерть, разлука – все стало неважным. Были только мы. Ты можешь в такое поверить? У меня было такое состояние, что я ради него была готова на все и чего бы это мне ни стоило. Можешь представить?

– Я не хочу этого представлять, не хочу верить, не хочу чувствовать... снова – тихо добавила девушка.

– Что?

– Ничего, Джинни, ничего. Я просто сказала, что не хочу.

– Гермиона – подруга подошла к девушке, которая отошла к самым перилам, которые шли вдоль Темзы и развернула её к себе, – ты что-то скрываешь? Я же вижу, что с тобой что-то происходит, и это не только потому, что ты потеряла силу. Расскажи мне.

– Что рассказать? Нечего рассказывать. Посмотри на меня, вся я вот здесь, перед тобой.

– В том то и дело, Герм. Посмотри на себя. Да, ты будто изменилась внешне, стараешься улыбаться. Так, ты потеряла силу, но надо жить дальше, надо к чему-то стремиться.

– Я это пытаюсь делать. Поверь.

– Все гораздо проще, Гермиона. Тебе надо любить.

– Но я люблю Вас.

– Ты хочешь обмануть меня, но не себя. Ты прикрываешься изменениями словесными, но что у тебя на сердце, в душе? Но не отвечай, я сама скажу тебе ответ. Они хотят любить и быть любимыми.

– Джинни, я снова прошу, достаточно.

– Что «достаточно», Гермиона, говорить правду? Если не я, то кто?

– Джинни, хочешь услышать ответ? Пожалуйста. У меня нет ни души, ни сердца. Я хотела быть счастливой, я изменила себя, но не получила взаимности в ответ – девушка развернулась обратно к реке и трудно выдохнув, добавила: – Я не могу любить того, кто никогда не полюбит меня.

– Но он любит тебя.

– Кто? – Гермиона резко повернулась назад и посмотрела на подругу.

– А у тебя есть много вариантов? Это Рон. Ты прекрасно знаешь, как он к тебе относится, что он к тебе чувствует.

– Джинни – девушка облегченно выдохнула, что не осталось без внимания рыжей гриффиндорки, – я очень ценю вашу заботу обо мне и о Роне, однако, у меня к Вам обоим просьба, ты знаешь, о ком я. Позвольте нам самим разобраться в наших отношениях. Мы все слишком взрослые и через многое вместе прошли, чтобы за нас решали другие. Время залечит раны, нанесенные этой дурацкой войной, мы сможем оглянуться по сторонам, сможем начать новую жизнь без упоминаний прошлого, переступить через то, что когда-то было странным и невозможным. Мы сможем посмотреть на людей с другой стороны и понять, что мы могли ошибаться. Что правила, по которым мы играем, установлены не нами и не для нас, а мы можем установить свои. Все стереотипы можно сломать. Война закончилась, и все то, что происходило в прошлом, там надо и оставить.

– И я об этом, подруга. Надо жить дальше. Хотя теперь я не поняла, о каких правилах и стереотипах ты говоришь.

– Это так, Джин, мысли вслух. Ну что, будем возвращаться домой. Там твой парень, наверное, заждался нас. Он же не знает, куда мы пошли.

– Я ему оставила весточку, но ты права, надо возвращаться. Как для одного дня слишком много слов и эмоций.

Взяв пакеты с покупками, Гермиона и Джинни, молча пошли вдоль набережной. Каждая из них думала об услышанном и сказанном. Дойдя до первого же дома, они оглянулись вокруг. Людей не было. Хлопок, и девушки исчезли. Приземлившись в коридоре на площади Гриммо, они сразу же встретились с хозяином, который, хотя вернулся раньше, ждал в коридоре.

– Привет.

– Привет, любимый.

– Привет, Гарри.

– Гермиона, ты... хорошо выглядишь!

– Спасибо. Я, если Вы не против, быстренько в душ и сразу же спущусь, чтобы помочь с ужином – не дожидаясь больше вопросов, гриффиндорка забрала пакеты из рук подруги и побежала наверх.

– Что это с ней? Как Вы вообще провели день?

– Ты знаешь, сначала довольно нормально – Джинни пошла в направлении кухни и парень поплелся за ней. – Гермиона попросила помочь привести в порядок волосы, потом мы пошли по магазинам, у неё, оказывается, есть маггловский счет в банке, родители для неё откладывали деньги. Еще вчера она выглядела как потрепанная кукла, а сегодня кардинальная противоположность. Мы говорили о разных пустяках, а потом сели отдохнуть на берегу реки, где когда-то был мост, который разрушили Пожиратели. Разговор как-то сам по себе перешел на тему войны и последних событий. Я ничего не хотела... выспрашивать умышленно, но...

– Джин, мне не совсем нравится, к чему все это идет. Я надеюсь, ты не забыла о нашем вчерашнем разговоре.

– Я её ничего не спрашивала. Она сама. Я только спросила, как она думает, почему Малфой вас спас. А она завелась. Попросила больше не вспоминать о том хорьке. Потом я напомнила ей о... Роне...

– Джинни!

– Гарри, она действительно какая-то странная. У меня тоже сложилось впечатление, что она что-то скрывает. Странный взгляд, волнения.

– Её можно понять, она имеет причину. Она хочет забыть. Ей надо дать немного времени.

– В том-то и дело, что она тоже об этом сказала. Но потом она начала рассказывать о каких-то правилах, стереотипах, что нужно посмотреть на людей с другой стороны. Я вообще ничего не понимала. Но хуже, мне кажется, то, что она говорила это с безумной искренностью, бешеным желанием в глазах. Возможно, это хорошо, что она не хочет возвращаться в школу, возможно, ей действительно нужно поработать в Мунго, успокоиться. Возможно, это на нервной почве. Я не совсем в этом разбираюсь, но она ведьма, которая родилась у обычных магглов, а теперь и сила ещё пропала...

– Ох, Джинни, не говори так. Ей действительно трудно, но она сильная, она сможет все пережить. Может, она и говорит глупости, но она имеет на то причину. Ей надо действительно больше времени. Не надо на нее давить. И Рону сейчас не до романтики. А с Кингсли я говорил, он пообещал подумать и постараться что-то предложить Гермионе.

– Гарри, ты лучший – Джинни подошла к парню и обняла его.

– Ты останешься на ужин? – Спросил гриффиндорец, уже целуя свою девушку в шею.

– Сегодня не могу. Я и так... вчера поздно вернулась – шепнула в губы Джинни парню-что-не-зря-был-ловцом. – Я тебя люблю, пока.

Рыжая бестия сделала шаг в сторону, рука парня, которая только-что гладила спину своей девушки повисла, а сам парень сделав разочарованную гримасу, остался стоять возле кухонной тумбы. Послав воздушный поцелуй, Джинни трансгрессировала в «Нору». Ей надо обдумать поведение подруги, которая точно что-то скрывает. Гарри вышел в коридор и стал подниматься по лестнице.