Текст книги "Бедняжка в мантии (СИ)"

Автор книги: Donna_Korleone

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

В кои-то веки он серьезен, надо же.

– Я тоже, – вложив в голос побольше убедительности, сказал я. – Если хочешь мне понравиться, то не делай всё для того, чтобы получилось наоборот.

Ответа ждать я не стал. Холод начал пробираться под одежду, неприятной дрожью награждая моё худое и бледное тельце. Если я пробуду здесь ещё пять минут, то точно заболею. А хворать в мои ближайшие планы не вписывалось.

Внутренний голос приказывал не поворачиваться и не смотреть на Тома. И я этот голос послушал. Против воли, но послушал. Из страха, что невысказанная вслух грусть Тома заставит меня изменить решение.

Глава двенадцатая.

15.11.2013г.

Мелкий и нудный дождик моросил с самого утра. Он словно оплакивал мой День Рождения. Скорбел о том, что мне исполняется шестнадцать лет. Страшная цифра. Ещё вчера мне было десять, я был филантропом и целовал родителей перед сном. А сегодня стар, родители уехали к бабушке в Регламнию и я устраиваю вечеринку в честь дня рождения в своем доме. Надо сказать, впервые в жизни. Шумные компании – не моя стихия, но не воспользоваться пустым домом – это страшный грех. Правда, причина не только в этом. Недомаг ещё на прошлой неделе мучил меня с вопросами о том, где я буду проводить сей праздник. Фразы «Иди в задницу», «Отвали, двиб» и «СВАЛИ, ПРОКЛЯТЫЙ ПРИДУРОК!» Том, как ответы, не принял. Пригрозил, что если я ничего не решу, то он сам устроит мне какой-нибудь сюрприз. Я показал ему средний палец, но проигнорировать угрозу побоялся.

И вот он я, в домашнем трико и футболке (в конце концов, лучше это, чем мантия) расставляю еду, которую заказал по телефону. Вся прелесть таких мероприятий в том, что людям плевать на еду. Они сожрут даже гнойных червяков и не поморщатся.

Звонок в дверь. Первый гость, а меня трясет так, будто я увидел Снежного Человека.

Спокойно, Вальзер. Спокойно.

Наспех обтряхнув с футболки крошки, я поспешил к двери. Пара глубоких вздохов, щелчок замка и передо мной ухмыляющаяся физиономия Томаса Дильса.

Причина моих расшатанных нервов пришла первой. Просто замечательно.

– Привет, – робко поздоровался Том, что-то пряча за своей спиной. Это «что-что», наверняка, мой подарок. Ха. Думал, что я не замечу. Да я прирожденный детектив, между прочим. В двенадцать лет я раскрыл дело по поимке человека, съевшего шоколадные печенья, что мне дали на школьный обед. Им оказался Тони Блэкбут. Его выдал пакетик с совой, куда я всегда складывал свои обеды. После этого происшествия Тони воровать перестал. Я навсегда отбил у него это желание парочкой заклинаний, о которых слышал от папы.

– Ты первый. Проходи, – гротескно улыбнулся я, ощущая, как напряжены нервы, а в животе всё нарастает игольчатый ком.

Я отошел от двери и жестом пригласил Тома внутрь, мысленно проложив параллель между своими действиями и их подозрительной схожестью с обязанностями лакея.

– Как дела? – спросил я у Дильса, который поставил коробку рядом с собой, а сам нагнулся расшнуровывать ботинки.

– Вроде нормально, – раздался уклончивый ответ, после чего Том выпрямился и, с неизменной улыбкой, протянул мне свой подарок.

Должен сказать, я не из терпеливых, которые открывают подарки после ухода гостей и распаковываю всё сразу, не щадя обертки.

В этот раз я поступил также и обнаружил в коробке аккуратно сложенные в несколько раз джинсы.

Лесные короли! Мои первые в жизни джинсы. Я сейчас разревусь от счастья.

Я подарил Тому благодарный взгляд и, с присущей мне несдержанностью, вытащил подарок на свет.

– Спасибо, – восторженно прошептал я, в наслаждении щупая ткань.

– Это ещё не всё, – подозрительно заговорщицким голосом ответил мне черноволосый и попросил хорошенько взглянуть на заднюю часть джинс.

На моем лице застыло выражение рассерженного дракона, когда я увидел выложенную стразами надпись: «Всё равно ты бедняжка в мантии».

Я определенно хочу его убить, а гроб обклеить этими самыми стразами.

– Ах ты проклятый двиб! Я тебя придушу, клянусь Мерлином! – прорычал я, молниеносно накинув на шею Тома джинсы, словно шарф. Стянув потуже штанины, я уже взялся за выполнение своего обещания, как в дверь снова постучали.

– Повезло тебе. Не умрешь сегодня, – разочарованно хмыкнул я и, под аккомпанемент психически-неуравновешенного смеха, направился к двери.

Я пил четвертый кубок эля за своё здоровье, когда меня потянуло на подвиги. Если быть точнее, то пьяного меня тянет лишь на два геройства: танцы и песни. Алкоголь в крови делает меня настолько энергичным, что всем вокруг хочется залепить мне пару оплеух. Но меня это, конечно же, абсолютно не останавливает.

– Я хочу спеть! – объявил я всем присутствующим, с трудом забираясь на стол и, каким-то магическим образом, умудрившись не пролить ни капли из своего кубка.

Все вокруг заулюлюкали и стали хлопать, но мой мутный взгляд искал лишь одного человека в этой толпе. Тома. Наконец, несколько секунд спустя, мне удалось его увидеть. Черноволосое недоумение смотрело на меня со смесью недоверия и потрясения. Пальцы в задумчивости чесали подбородок, глаза прищурились и внимательно за мной наблюдали.

– Что будешь петь, Билл? – поинтересовался у меня Джей, стоявший в первых рядах. Прям VIP персона, не иначе.

– Про охотника Клейти, – не раздумывая, отчеканил я и, встав по стойке смирно, принялся завывать:

Волшебный мир

Устроил пир

Все собрались у замка.

Его звали Лир

Красив был вампир

И он виновник пьянки.

Стойка «смирно» изжила себя уже на второй строчке, и я стал лениво пританцовывать ногами в такт песни. Всё это время я неотрывно следил за Дильсом, который также неотрывно наблюдал за мной. Мы будто играли в гляделки. Думаю, в нашем дуэте трудно будет отыскать победителя, ведь мы оба не привыкли сдаваться.

Я продолжил петь, а Том, осторожно ступая, стал преодолевать разделявшее нас расстояние.

Кости скрипят,

Скелеты висят

Веселье в замке смерти.

Эльфы и гномы

Громко шумят

Предвкушая убийство Клейти.

Клейти – охотник,

Чума для существ

Он…

Том не позволил мне закончить песню и силой стащил со стола.

– Представление окончено! – оповестил я собравшихся, и стал дарить им воздушные поцелуи.

– Замолчи ты уже, – шикнул Том мне на ухо.

– Тебе не нравится, как я пою? – самоотверженно возмутился я. – Грант говорил, что у меня большое вокальное будущее.

В притворной обиде я надул губы. На самом деле я знал, что не обладаю ни слухом, ни голосом.

– Грант сказал это под пытками? – насмешливо поинтересовался Дильс, забирая у меня полупустой кубок. – Тебе уже хватит.

– Ты сам хотел вечеринку, так что, милый, не будь занудой и наслаждайся приятным вечером, – на слащавой ноте пробубнил я и хлопнул ладонью по его груди. Сделав неуклюжий поклон, я удалился из поля зрения наблюдательного недомага.

Надо привести голову в порядок, пока я не превратился в окончательного психа.

– Привет, – остановили меня в шумной гостиной, схватив за локоть.

Я круто обернулся и тут же пожалел об этом действии. Перед глазами всё поплыло и мне пришлось вцепиться в спинку стула, чтобы не упасть.

– Э, привет, – нервная улыбка дрогнула на моем лице, когда я поздоровался с Джеем.

– Хорошо поёшь, – одобрительно засмеялся он, рукой зачесав назад волосы.

Не люблю лесть. Я знаю, что пою плохо.

– Спасибо, – вместо того, чтобы спорить, сказал я.

На несколько минут мы замолчали и просто следили взглядами за нашими общими знакомыми, корчившимися под музыку. Электро сменял рок, рок сменял поп или хип-хоп. Я не знал ни единой песни из этого сборника, так как ответственность за музыку лежала на ком-то из однокурсников.

– Вы встречаетесь с Томом? – вдруг полюбопытствовал Джей, не отрывая взгляда от толпы. Бедром он прислонился к столу, встав ко мне боком.

– Нет, а что?

– Странно. Вы всё время проводите вместе, вот я и подумал…

– Он сам за мной ходит, как хвост, – сварливо отметил я, прекрасно понимая, что сам не против общества черноволосого недомага. Но поворчать – дело святое.

– Том – дурак, на самом деле. Ему кажется, что он привлечет твоё внимание, если будет издеваться, – поразил меня своей находчивостью Джей.

Нет, серьезно, он ничего не знает о личной и семейной жизни Тома, а тут внезапно выдает подробные отчеты о его поведении. С каких это пор?

– Не думаю, что действительно ему нравлюсь, – недоверчиво фыркнул я и всё же ощутил приятное покалывание внизу живота.

– Тогда ты тоже дурак, – поделился со мной последней догадкой Джей и ушел к Стивену, который его окликнул.

Джей всё ещё злился на меня. Это можно было прочитать в его жестах, в холодке его голоса и в скрещенных, на груди, руках. Но он хороший человек (не то, что я). Он поможет любому, кто в этом нуждается. Даже тому, кто однажды его сильно обидел.

– Ты снова с ним встречаешься? – раздался за моей спиной голос, из-за которого неприятный холодок заставил меня содрогнуться.

Мне не нужно было оборачиваться для того, чтобы понять, кому принадлежит этот баритон. Я итак знал. Том. Том, в плохом расположении духа. Когда с его настроением что-то не так, в его голосе появляются звенящие ледяные нотки. Они режут слух, словно стекло и пускают по телу миллиарды мурашек.

– Нет, – вырвался из моей груди сдавленный писк.

– Иди за мной, – безапелляционным тоном заявил Том, после чего крепко сжал мою ладонь и повел куда-то сквозь шумную толпу.

Он снова тащит меня за собой, а я…я снова не сопротивляюсь. Да что со мной не так?

Мы шли так быстро, что мой весьма нетрезвый мозг не успевал запоминать смену декораций. Всё смешалось в одно сплошное пятно и от этого нещадно скручивало и мутило желудок.

– Ну, чего тебе? – грубо спросил я, когда мы пришли на кухню. Он прислонил меня к стене, пару раз фыркнул, после чего тихо закрыл дверь. Именно в такой последовательности.

– Я не отпущу тебя. И не сдамся. Я говорил тебе это, помнишь? – стоя спиной ко мне и облокачиваясь о дверь, сказал Том.

Забудешь это, как же.

– Говорил, – выдохнул я на одной ноте. – И что?

– А ты обещал дать мне шанс, если я исправлюсь, – он оглянулся, бросив на меня пытливый взгляд.

В голове, очень нетрезвой голове, стало пусто от того, как он прожигал меня одними лишь глазами. Не используя никакой магии, он рождал во мне, поистине, невероятные чувства.

– Я тебе ничего не обещал, – в очередной раз оказал я сопротивление. – И, между прочим, мы с Джеем говорили о тебе.

Я ведь идиот, да? Иначе, почему я так рад его ревности?

– Да? И что именно вы обсуждали? – Том вопросительно поднял брови, а ладони уронил на мои плечи, прижимая к стене.

– Не твоё дело, – дал я ответ не без вызывающих ноток.

Дильс сильнее сжал мои плечи и, блуждая жадным взглядом по лицу, он задержался на моих губах, отчего те призывно защипало. Они словно желали, чтобы их накрыли губы Тома.

Я нарываюсь. Нарываюсь на поцелуй. Сам. Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Очень хочу.

Я нетерпеливо привстал на цыпочки и потянулся за поцелуем, пальцами зарывшись в его волосы. Они были жесткими и густыми. И отчего-то их хотелось перебирать вечно, не выпуская из своих рук. Пересчитать каждую волосинку, а потом начать счет заново.

Том ответил на поцелуй, переводя его в более глубокий и чувственный. Большим пальцем он провел дорожку от виска к скуле и затем к подбородку, преодолевая небольшой холмик, добрался до второй щеки и, наконец, сжал моё лицо обеими ладонями. Том аккуратно прикусил зубами мою нижнюю губу, а я ещё глубже зарылся пальцами в волосы, стянув их у самых корней. Дильс отозвался мгновенно, хрипло простонав мне что-то в рот.

Я смежил веки, подрагивающие от невероятно штормящего удовольствия.

А внутри меня проходили настоящие гладиаторские бои. Всё шумело, клокотало, казалось, я отчетливо слышал звон доспехов и орудий. Возможно ли, что тот, кто говорил про «Любовь на поле боя» был прав? Тогда, я и правда, влюблен?

– Твоим перегаром можно истребить пол планеты, – поморщил Дильс свой идеальный нос, разорвав поцелуй.

Честное слово, право настолько легендарно испортить подобный момент, могло принадлежать только мне.

– Я не пьян, – в резкой форме резюмировал я Тома и двумя шлепками заставил его убрать свои руки.

– Любимая фраза алкоголиков, – подмигнул мне Дильс, улыбка которого могла осветить небольшую деревню.

В следующий момент что-то бабахнуло. Я подскочил от неожиданности, и мы с Томом, как по команде, резко развернулись.

– Вот ты где!!! – громогласный голос ударил, словно молотом Тора, по моим вискам и, не успел я сказать и слова, как Грант сжал меня в своих объятиях. – Шестнадцать лет, подумать только! А мозгов-то всё равно с грецкий орех!

С присущей ему энергичностью, Эванс смыкал и размыкал объятия ещё несколько раз, попеременно даря свои обнимашки мне и Тому.

– Ты же сказал, что не придешь, – озадаченно прошептал я, искренне радуясь, что Грант избавил меня от назревающего серьезного диалога с Томом.

– Хотел сделать сюрприз!

Ещё бы. Чего я удивляюсь, собственно? В этом весь Грант: он обожает сюрпризы, неожиданности и всякие интриги. А я из тех, что любят плыть по течению. Как мы вообще дружим? Я ведь типичный зануда восьмидесятого уровня.

– Пойдем, выпьем, – взял меня под локоть Эванс и повел в шумную гостиную.

Мне показалось или, перед тем как уйти, он обернулся и подмигнул Тому?

В единорогах знаю толк,

Они ведь так прекрасны!

Но их посередине рог

Ужасен и опасен!

Ужасен и опасен!

Я говорил, что четвертый кубок эля был лишним? Беру свои слова назад. Лишним казался тот шестой, что я опустошал сейчас.

Обняв друг друга за плечи, мы с Грантом устроили целый концерт, и сейчас шла четвертая по счету песня. Не привыкшее к пению горло саднило, и голос хрипел, как у солиста какой-нибудь металл-группы.

А я в дриадах знаю толк

Древнейшие из нимф,

Ведь их боится даже волк

Сие вовсе не миф!

Сие вовсе не миф!

Тарам-пам-пам

Пам-пам-пам-пам!

Сие вовсе не миф!

Когда у нас с Грантом намечается дуэт, адекватность сразу уходит за борт, оставляя место глупым поступкам, за которые потом стыдно и хочется умереть. Но ты не пьян, если тебя это волнует.

Словом, в данное время я купался в лучах славы и аплодисментов, так что прибавить к песне танцевальные движения – не показалось мне дурацкой затеей.

– Билл, кажется, тебе пора спать, – раздался внизу, полный недовольства, голос Тома.

– Обожди, недомаг. Я ещё не станцевал для народа, – заторможенным пьяным движением я описал рукой полукруг, указывая на гостей. Грант уже выдохся и теперь сидел на столе в позе лотоса, опустив голову себе на грудь.

– Билл, – сделал ещё один предостерегающий выпад Дильс, но я жестом заставил его замолчать.

Было огромной ошибкой повернуться к народу. Стремительно и резко повернуться. Пьяная голова сразу не выдержала, перед глазами заплясали цветные огоньки и я рухнул бы со стола на пол, если бы не быстрая реакция Тома. Он успел меня поймать, но мы оба, с глухим стуком, грохнулись на паркет.

– Ай-ай-ай, – специально заверещал я, обвиняющим взглядом вцепившись в Тома, которому, судя по всему, действительно было больно.

– Что такое? Ты ушибся? – озабоченно поинтересовался он, попеременно щупая то мою ногу, то руку.

– Нет. Просто издеваюсь, – нагло ухмыльнулся я, не обращая внимания на собравшийся вокруг люд.

– Ну, всё. Тебе точно пора спать, – змеиным шепотом сказал Том мне на ухо, после чего попросил всех расходиться по домам.

– Эй, это моя вечеринка! – с негодованием и кулаками обрушился я на Дильса, но он уже повел меня в комнату. И откуда только узнал, зараза, где она находится?

«Воспользовался заклинанием поиска» – отголосок трезвого человека призывал раскинуть мозгами.

– Раздевайся, – приказал Том, свирепо на меня уставившись.

И чего он злится?

– Я не буду с тобой спать!

– Дурень. В пижаму переодевайся и спать ложись, – на одной бесцветной ноте проворчал Том и указал на аккуратно сложенную на стуле пижаму.

– А-а-а, – тупо протянул я гласную. – А ты точно со мной не ляжешь?

– На диване посплю, если ты не против.

– Нет, не против, – пожал я плечами, тщетно пытаясь в вертикальном положении сменить одежду. Пришлось сесть на кровать и медленно стягивать растянутые домашние штаны. – А Грант?

– Он хорошо устроился на столе, – то ли хмыкнул, то ли хохотнул Том, уставившись взглядом куда-то в стену.

– А чего ты на меня не смотришь? Я тебя смущаю? Моё тело, конечно не рельефы из мышц, но всё-таки…

– Ты чересчур откровенный, когда пьяный, – оборвал недомаг мой поток несвязных мыслей.

Понаблюдав пару минут за моими ничтожными попытками выпутаться из горла футболки, Том помог мне одеться, недовольно качая при этом головой.

– Ты на меня злишься? – я с не дюжим упрямством вперился в его глаза и обхватил запястья, чтобы он не смог никуда уйти.

Мне бы не хотелось, чтобы Том на меня злился. Ведь всегда злюсь только я. Роль колючки, по праву, моя.

– Почему я должен на тебя злиться? – спросил Том и изумленно заморгал.

– Я тебя поцеловал, – напомнил я, когда он сел со мной рядом.

– Когда же ты поймешь, что я не против? Сколько раз мне говорить о своих чувствах, чтобы ты всё понял?

– Я понимаю, – опустил я взгляд на свои коленки, нервно перебирая пальцами простынь. – Но боюсь.

– Чего? – короткий и ожидаемый вопрос.

– Не знаю, – прошептал я, в надежде, что Том меня не расслышит. – Того, что влюбляюсь, возможно.

– Это можно считать признанием?

– Не знаю, – снова повторил я.

Маньяк – преследователь приобнял меня за плечи, устроил одну из рук на моем бедре и придвинулся ближе. Зарывшись лицом в волосы, он коснулся губами макушки. Следующие, такие же нежные и беглые поцелуи пришлись на лоб, полуопущенные веки и шею. Я подставил её сухим и требовательным устам Тома.

Осмелев, я надавил на его затылок, прижимая к себе, чтобы сильнее прочувствовать ту приятную дрожь, что сотрясала моё тело.

Его губы едва коснулись кадыка, неотрывно и ловко спустились вниз к ключицам и стали дарить поцелуи и им.

– Я люблю тебя, Билл. Люблю. Люблю. Люблю, – томно выдыхал он, жарким дыханием опаляя кожу и совмещая признания с поцелуями. Щетина слабо царапала ключицы, выдирая из моей груди невольные стоны.

Пожалуйста, прекрати. Пожалуйста. Разве чувства не обесцениваются, если постоянно о них говорить?

– Я пойду, иначе не остановлюсь, – Дильс взглянул на меня, опьяненного элем и нахлынувшими чувствами. После чего запечатлел последний поцелуй на левой скуле, словно нарочно оставив мои саднящие от желания губы без внимания. Волна цунами из досады и разочарования не заставила себя ждать и накатила в полной мере. – Спокойной ночи.

Он встал с кровати и нерешительно пошел к выходу.

– Постой, – остановил я его.

– Да? – обернулся. Серьезный, но в глазах брезжится радостный огонь.

– Я не твоя собственность, Том. Ты ведь знаешь это? – жалкие потуги оправдать самого себя.

– Да-да, – отмахнулся он, тяжело вздохнув и снова отвернулся. – Спи.

Дверь захлопнулась, и я нехотя забрался под одеяло.

В завороженной прострации, я скользнул пальцами по щеке, где недавно хозяйничали губы недомага и заснул, улыбаясь недавним воспоминаниями.

Тахикардия. Мне нужен доктор.

Лихорадка. Мне нужен доктор.

Потеря контроля. Мне нужен доктор.

Беспочвенные страхи. Мне нужен доктор.

Мне действительно нужен доктор или я влюбился?

16.11.2013г.

Головная боль, пустыня во рту и тяжесть в каждой клеточке тела. Что может быть хуже похмелья?

Неохотно потянувшись на кровати и скинув с себя одеяло, я ещё несколько минут полежал безжизненным пластом, изучая взглядом потолок. После чего, со стонами боли, выкарабкался из уютной мягкой постели и, как есть, в пижаме, спустился вниз на кухню.

Там уже был Том, мирно потягивающий минералку.

Я указал пальцем на своё горло, потом на бутылку воды и снова на горло. Том всё понял, и охлажденная бутылка тут же оказалась у меня в руках.

– Ужасно выглядишь, – сочувствующе прокомментировал Дильс, пока я жадно хлебал из бутылки, добрую половину которой вылил себе на грудь.

– Я выгляжу прекрасно, это всё алкоголь. Он завидует моей красоте.

После воды говорить, дышать, да и жить, собственно, стало намного легче.

– А ты почему такой бодрый и не опухший? – грубо спросил я. Попробовал взглянуть на Тома, как можно более злобно, но, от того, что нахмурился, голова заболела ещё больше. Ойкнув, я приложил указательные пальцы к вискам и начал лениво их массировать. От боли это не спасло.

– Я знаю меру, – апатично повел плечом Дильс и, когда я поставил бутылку на стол, бесшумно ко мне приблизился. – А вот тебе я бы рекомендовал не пить больше.

– Спасибо, доктор Зануда.

Тыльной стороной ладони Том коснулся моего лба, словно проверяя его на наличие жара.

Электрический заряд тут же распространился по всему телу. В ушах зазвенело, едва я вспомнил вчерашний вечер, воспоминания о котором заставили мои щеки густо покраснеть.

Чтоб я провалился, прям здесь и сейчас.

Должен признаться, что я не из тех везунчиков, которые, наутро после пьянки, ничего не помнят. Я помню всё, что вытворял мой воспаленный и подпитанный элем мозг.

Поцелуй, за которым я потянулся сам.

Караоке и дикие танцы на дому.

И, самое катастрофичное: я практически признался Тому в любви.

Умереть со стыда. Я приказываю себе умереть.

Но почему недомаг не заговаривает со мной об этом? Это же совсем не в его стиле: вот так молчать и не изводить разговорами о любви.

– Я пел, да? – первым нарушил я тишину, недоверчиво покосившись на Дильса и всё ещё надеясь на то, что мне это приснилось.

– Скорее портил слух всему народу, – просиял улыбкой Том, склонив голову набок.

– О, Мерлин! – сокрушенно скрыл я лицо в ладонях. – Вот поэтому я не пью. Меня тянет петь и танцевать и плевать, что я не умею делать ни того ни другого.

– Да. Танцы тебе не удались, – согласился Дильс, в его голосе зазвенел смех. – Если ты, конечно, не планировал на меня упасть.

– Нет-нет-нет-нет, – бормотал я, ладонями приглушая собственное отрицание.

– Да-а-а, – довольно протянул Том и, сжав мои запястья, убрал руки от лица. – Твой утренний румянец прекрасен, Вальзер. Не скрывай его от моих глаз.

Конечно же, от этих слов, я вспыхнул ещё сильнее, до самых кончиков волос. Я уже приготовился выдать какую-нибудь колкость, как мои уши насторожились, услышав хрип в районе дверного проема.

Обернувшись, я наткнулся на опухшего и взлохмаченного Гранта. Его джинсы спустились ниже положенного уровня, а футболка была помята и вся испещрена пятнами неизвестного мне происхождения.

– Гляньте-ка! Пьяница проснулся, – приветственно съехидничал я, прекрасно понимая, что сам выгляжу ничуть не лучше.

– Во-о-оды, – протягивая руки и передвигаясь, будто какой-то зомби, подошел к нам Грант. Стянув со стола полупустую бутылку минералки, он в несколько глотков её осушил, после чего громко и довольно замычал.

– Блаженство! – смачно причмокнул Эванс и кулаком вытер губы.

– И тебе доброе утро, – с жалостью похлопал Том Гранта по спине.

– Твой голос такой громкий и резкий. Он впивается мне в голову, – недовольно пробурчал мой друг, почесав мыской правой ноги пятку левой. – Пойду, умоюсь.

По крайне мере мне лучше, чем Гранту. Эта мысль должна утешать, но воспоминания вчерашнего вечера по-прежнему будят во мне мысли о суициде.

Эванс, на удивление быстро, исчез из поля нашего зрения, и в игру включилась неловкость, что частенько возникает в таких ситуациях тет-а-тет.

– Билл…

– Да?

Ох, как чувствовал, что не избежать мне этой беседы.

– У тебя в волосах крошки чипсов, – с детской непосредственностью объявил Том и, против моей воли, стал чинно и кропотливо вычесывать пальцами крошки.

– Если найдешь вшей, не трогай их, – напряженно выдал я, зажмуривая глаза от того, как ласково перебирал Том мои волосы, подушечками пальцев касаясь макушки. – Мои вши бешеные и они отгрызут тебе руку за то, что ты посмел вторгнуться на их территорию.

– Я это учту, – заверил меня недомаг и сделал шаг назад. – Ну, вот и всё.

– Спасибо, папочка, – сварливо поблагодарил я, взъерошив волосы на затылке, обошел Тома и поставил на газ чайник.

Разговорами, однако, не насытишься, пора и завтракать.

Но мне кажется, или я жалею, что всё окончилось лишь мимолетными касаниями и шутками? Возможно ли, что теперь я хочу большего?..

Глава тринадцатая.

20.12.2013г.

Через пять дней Рождество, а погода, мягко говоря, не располагает. Да чего уж там, она просто адовая. Ведь только у нас перед Рождеством может пойти дождь. Тучи уже неделю не сходят с неба, словно специально даря нам ежедневную серость будней. Досадно, хоть плачь. Наряжать елку, когда за окном хлопьями не валит снег – полнейшая бессмыслица.

Так как сроки поджимали, и до Рождества оставалось меньше недели, мы с Томом условились встретиться в универмаге «Глэдис», чтобы выбрать подарки для семьи и друзей.

К месту встречи я подошел первым. Это и неудивительно, учитывая мой пунктик касательно пунктуальности. Тома пришлось ждать около получаса и, проведя тридцать минут без движения, у меня начала ныть спина.

Наконец, вдалеке я разглядел знакомый силуэт Дильса. Этот наглый придурок даже не пытался идти быстрее.

– Совсем обалдел? Мы когда встретиться договорились? У меня спина от напряжения сейчас отвалится, – вместо приветствия проворчал я, пряча руки в карманах мантии.

– Прости, – неуклюже извинился Том и робко улыбнулся.

– Что мне до твоих извинений, недомаг? На коленях умоляй, – я извлек из кармана одну руку и повелительным жестом указал на асфальт, как бы предлагая на нём расположиться.

– Я лучше тебя поцелую, – с ехидцей проворковал Том и подмигнул мне, откинув со лба косую челку.

– Я прикончу тебя. Я раздавлю тебя. Я тебя уничтожу, – прошипел я в ответ. Затем, круто повернувшись, быстро зашагал прочь, в сторону универмага, краем уха слушая, как шуршат кроссовки Тома по асфальтированной дорожке.

– Да? – недоверчиво хмыкнул он, нагоняя меня. – А ведь кто-то недавно сам меня поцеловал.

Я не стал возражать, кричать и что-то доказывать. Какой смысл идти против правды? Я, на самом деле, поцеловал Тома первым. И, Мерлин мне свидетель, не был бы против и сейчас продолжить начатое.

Если бы только ты, Том, не крошил мои нервы в мелкую крошку.

Между мной и Дильсом возникла стена молчания, сопровождавшая нас в течение долгих минут, показавшихся вечностью.

Неловкое молчание – это для нас теперь норма. Нам целый месяц не удавалось провести наедине и всё потому, что я, в самый ответственный момент, сбегаю.

Весь этот проклятый месяц я пытался разобраться с собой, своими чувствами и отношением к Исключительному Психу (Тому). Долго думать не пришлось. Учитывая то, как рвется моё сердце, а легкие лишаются кислорода – всё очевидно. Я влюблен в Тома. В этого невыносимого, заносчивого гада, который одновременно злит меня и делает счастливым. Скажите мне, ради святых фей, как можно зависеть от двух таких противоположных чувств одновременно? Но ведь я адекватностью никогда и не отличался, вот и позарился на недомага.Поначалу я всячески пытался разубедить себя в этом, насильно вбивал в свою головешку мысль о том, что его ненавижу. Но, обратившись за помощью к Гранту, лишь убедился, что испытываю я вовсе не ненависть, а прямо противоположное чувство. Для меня это открытие стало полнейшей неожиданностью и от того я стал избегать встреч с Томом. Но на сегодняшний день мои нелепые отмазки закончились, и пришлось идти в универмаг.

Кто бы знал, как я отчаянно пытаюсь принять безразличный вид, а говорить, как можно более беззаботно.

– Давай разделимся, – предложил я Тому, после того, как мы полчаса проторчали в бутике со всякой электроникой и выбрали совместный подарок для Джея.

– Это ещё зачем? – изумился Дильс, складывая в пакет коробку в рождественской обертке.

– Ты же не собираешься покупать мне подарок в моем присутствии, – не моргнув глазом, нагло заявил я.

– Ах, ну да. Тогда встретимся на этом же месте через полчаса, – Том задумчиво прикусил губу, словно собираясь что-то сказать, но затем махнул рукой и направился в сторону эскалатора.

– Договорились, – вслед ему прошептал я и ушел в противоположную сторону.

На самом деле, мне просто нужно было прогуляться одному. Подарок для Тома я приготовил ещё две недели назад. И, уже заочно знаю, что он ему понравится. Да он с ума сойдет от счастья, чего уж там скрывать. Скромностью я мало отличаюсь, и мания величия зашкаливает, но в своем подарке я уверен. В кои-то веки. Обычно у меня возникают сложности с подбором сувениров и прочей лабуды. Я всегда пропускаю мимо ушей, когда знакомые говорят о своих увлечениях и коллекциях. Такая информация мне не интересна и я ухожу в свой мир, где властвую над волшебниками и имею титул второго Мерлина. Но, как ни странно, предпочтения Тома я запомнил…

А теперь мне оставалось включить мозг, а это представляет куда большую сложность, чем выбор между зеленой и красной оберткой подарка. Нужно было решить: сказать Тому о своих чувствах или нет? С одной стороны, молчать я не могу, да и не умею. Вся правда может вырваться в момент истерики или паники. Но, с другой стороны, есть ли смысл говорить о своих чувствах? Ведь Том не заговаривал больше об инциденте, произошедшем на мой День Рождения. А значит, вполне возможно, я стал ему безразличен.

Наверное, это не Джей, а я плохо целуюсь.

Вот поэтому, только поэтому, я пытался всё предотвратить. Так и знал, что всё закончится тем, что я влюблюсь, но будет поздно и, к этому времени, меня уже разлюбят.

– Эй, Билл!

Погулял и поразмышлял, называется.

Во имя вселенской Богини, меня оставят наедине со своими мыслями или нет?!

Я голову повернуть не успел, как по плечу приятельски хлопнули и, в следующий миг, обзор мне загородил Джей.

– Так и знал, что это ты, – довольно улыбнулся он, убирая с плеча руку, которую тут же запустил в свои волосы.

– Меня сложно не узнать, – скептически произнес я, намекая на свое одеяние в пол. – А ты как здесь оказался?

Порывшись в своей дырявой памяти, я обнаружил там недавний диалог с Томом, в котором речь шла о том, что Джей с нами пойти не сможет.

– Мы с кузеном выбираем подарки для семьи, – поделился шатен своими планами. – Он застрял в обувном. А ты тут что делаешь?

– Э… – идиотски протянул я гласную, – а мы выбираем подарки с Томом.

С Томом, который, к слову, куда-то ушел.

– Так у вас типа свидание? – спросил Джей и, заговорщицки мне подмигнув, потыкал локтем в бок.

– Нет, – чувствуя себя полнейшим болваном, тихо отозвался я.

– Вы странные, – Джей констатировал итак известный мне факт. Лучше бы сказал что-нибудь новое или помог разобраться с кашей в голове.

– В смысле?

– Ну…тебе нравится Том? – поинтересовался Блэйк, в очередной раз смутив меня вопросами, что задавал напрямик.

Мне бы его смелость.

– А что? – резко ответил я, намеренно уходя от ответа.