Текст книги "Бедняжка в мантии (СИ)"

Автор книги: Donna_Korleone

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Иногда, – признался недомаг, в подтверждение, кивнув головой. – Это выглядит менее ненормально, чем, если бы я просто разговаривал сам с собой.

– Я подумал также.

– Я не из тех чокнутых, которые верят в то, что коматозные их слышат. Если бы мама понимала и вникала во всё, что ей говорят, она бы давно проснулась. Она не оставила бы меня одного. Я это точно знаю.

– Она ещё очнется, – криво улыбнувшись, сказал я. – Обязательно.

На самом деле, я не умею успокаивать. Не умею находить нужные слова, ссылаться на Бога и на то, что он поможет каким-то чудесным образом. Я не могу говорить о том, во что абсолютно не верю.

– Спасибо, – смущенно поблагодарил Том, затягивая шарф на шее потуже. Ветер сегодня был колючий, холодный и жутко неприятный. Пробирающий до костей, как и вся ситуация, в которой я оказался.

– Прости, я сам требую меня не жалеть, но постоянно даю для этого поводы.

– Я тебя не жалею.

На самом деле, я просто хочу, чтоб у него всё было хорошо.

Мягкосердечный Вальзер. Какая тошниловка.

– Что сказал доктор?

– Ах, да, – Дильс, наконец, мне улыбнулся, – он сказал, что завтра на ней испробуют новое снадобье. Оно сильное и должно помочь. Если в течение недели ничего не изменится…

Его улыбка тут же потухла, и я понял, что случится, если это снадобье не поможет. Не понадобились дополнительные слова и речи, чтобы это уразуметь…

– Будем верить, что она придет в себя, – тихо сказал я, опуская голову и наблюдая за летящими по асфальту листьями.

– Ты ведь знаешь, что всякие мантры – бессмысленная трата времени?

– Значит, мы будем верить сильнее! – с воинственной запальчивостью сказал я, взмахивая рукой и случайно ударив Тома по шее. – Ой, прости.

Он звонко засмеялся и принялся обвинять меня в том, что я хочу перевести в больницу всё его семейство.

– Что ж ты вечно портишь мою доброту, кретин ничтожный!? – напустился я на хохочущего Дильса. Он снова бился в конвульсиях от своего смеха а-ля шизофреник.

– Извини, – пропищал Том между моими тычками и нанесением особо тяжких телесных повреждений.

– А если не прощу?

– Тогда я не позову тебя к себе домой, – начистоту выложил двиб свои намерения, встав в позу Короля Артура.

– Ты собрался позвать меня к себе? – тупо спросил я, от удивления перестав его колотить. – Зачем?

– Дома никого нет, мне скучно, да и не по себе как-то, – вновь стал серьезным Том.

Я не успеваю следить за сменой его настроений.

– Боишься? – глумливо поинтересовался я, задирая подбородок кверху.

– Нет, – замотал головой Том, отчего лицо ему прикрыла собственная челка.

– Приставать будешь? – подозрительно покосился я на Дильса, который небрежным движением заправил волосы за ухо.

– Насчет этого пункта я еще не решил точно.

– Я покрою тебя фурункулами, если ты ко мне приблизишься. Эта информация быстрее разрешит твой внутренний конфликт?

– Думаю да, – неохотно сказал Том, очевидно припоминая болячки, ниспосланные моей магией. – Так ты останешься сегодня у меня? Хитрая улыбка, по-прежнему, не внушала никакого доверия.

– Не ставь вопрос таким образом. Звучит слишком сопливо, – скорчил я недовольную мину. – Веди меня в свою обитель. Всегда мечтал побывать в доме извращенца.

Апартаменты Тома представляли собой уютное одноэтажное жилище, выдержанное в бежевых и тёмно-коричневых тонах. Ничего лишнего. Я всегда мечтал о таком доме. О гостиной, где стояли бы книжный шкаф, журнальный столик, диван во всю стену и телевизор. Никакого хлама, отсутствие пылесборников, всяких статуэток и увядших растений.

Обитель Тома, естественно, разительно отличалась от места жительства Джея. Никто здесь не кичился наличием денег и не оккупировал все комнаты антиквариатом. Как говорится: просто и со вкусом.

Первым делом, я, конечно же, застрял у книжных полок, скрупулезно просматривая каждую обложку каждой книги. Разрешения у Тома я не спрашивал, вот такой бесцеремонный человек. Впрочем, он и не возражал.

– Есть будешь?

– Ага, – отозвался я, почувствовав молящие позывы урчащего желудка.

– Яичница с беконом сойдет?

– Я так посмотрю, ты гостей кулинарными изысками не балуешь, – иронично пробормотал я, просто из вредности цепляясь к словам Дильса.

– Я не умею готовить, – признал Том своё поражение. – Может быть, ты смастеришь что-нибудь?

– С самого детства я ем полуфабрикаты. К плите прикасался лишь однажды, в 9 лет, в попытке сделать кашу. Попытка закончилась ожогом первой степени, – продекламировал я, корпусом повернувшись к черноволосому, а головой вертя из стороны в сторону, взглядом изучая обстановку.

– Эх, не хватает мне мамы, – заметил Том, в голосе его зазвучали невеселые нотки, появившееся из-за нахлынувших воспоминаний. – Ей нравилось проводить время на кухне. Всё время что-то варила, жарила, пекла. Я пробовать не успевал.

– Везет, – завистливо присвистнул я, теперь уже смотря на огорченную мордашку Дильса. – Моя мама своими руками только бутерброды сделать может.

Том сочувствующе улыбнулся и тут в моей голове созрел новый вопрос:

– А где твой отец?

Недомаг часто заморгал, пытаясь сосредоточиться на быстрой смене темы. Медленно проведя большим пальцем по щетинистому подбородку, он повел плечами и коротко ответил:

– Не знаю.

– Как это? – озадаченно спросил я, снова вмешиваясь не в своё дело.

– Они с мамой развелись, когда мне был год, – сконфуженно пробубнил Том и, не зная, куда деть руки, сунул их в карманы белой толстовки.

– Ясно, – закончил я свой допрос. – Ступай готовить мне ужин, лакей, и смотри, чтобы ничего не подгорело.

Властный тон – это так приятно. Особенно по отношению к Тому.

– Почему Я должен готовить? – с нажимом на личное местоимение, полюбопытствовал Дильс.

Действительно, почему он? Надо придумать что-нибудь сумасшедшее и лишенное логики.

– Это твой способ передо мной извиниться, – нашелся я.

– За что?

– Ну…ты внутренне порицаешь меня за то, что я не умею готовить. А я такой ранимый и обиделся! Я всего лишь хотел сделать как лучше, предложить свою помощь, но теперь не стану тебе помогать, ибо ты провинился.

– Э…правда? – слегка ошарашенно поинтересовался Том и, склонив голову набок, вопросительно поднял брови.

– А ну-ка ушел жарить мне яйца прощения! Рабу не пристало возражать, – магией я толкнул его в грудь и Том попятился назад.

– Двусмысленная фраза, знаешь? – намекающая омерзительная усмешка напоследок и он удалился на кухню.

– Ты с ним спишь? – кажется, мои вопросы вводят недомага врасплох своей внезапностью. Обычно, это он перескакивает с одной темы на другую.

С кем поведешься, от того и наберешься, Вальзер, привыкай.

– С кем? – растерянно спросил Том и сильнее закутался в одеяло. Как будто это бы помогло ему спастись от меня и моих вопросов.

На часах было два часа ночи, и мы лежали в комнате для гостей. Эта комната оказалась единственной в доме, где имелось в наличии две кровати.

– Ну, с этим доктором, – напомнил я ему о Мистере Прилизанном.

Никто из нас не хотел спать и мы, забывшись, болтали о всякой чепухе. Оказалось, что нам нравится одна и та же фирма шоколада, мы оба обожаем корабли и в детстве мечтали стать пиратами, а Средние Века – наша излюбленная эпоха.

Досадно, когда ты сходишься интересами с тем, кого ненавидишь. Но ведь так часто бывает? Нам свойственно считать врагами тех, кто на нас похож. Толком того не осознавая, мы ненавидим самих себя.

Том прыснул от смеха, но тут же умолк, встретившись с моим свирепым взглядом.

– Вообще-то, этот доктор – мой дядя, – объяснил он причину своей веселости.

– А, теперь понятно, почему он такой же напыщенный и высокомерный, – закивал я головой, внутри которой все картинки, наконец, встали на свои места. – Вы родственники.

– Ага, – подтвердил Том. – А почему ты спросил? Ревну-у-у-ешь?

Сначала он меня боится, но затем снова нарывается. Что за непонятные развлечения у этого недомага?

– Ой, всё. Умолкни, – в резкой форме осадил я черноволосого, – давай спать.

Я, с решительной стремительностью, повернулся лицом к стене и повыше натянул на себя одеяло.

– А ведь я тебя угостил ужином, – но этой фразой Дильсу не удалось вызвать у меня стыд или смущение.

– Яичница всепрощения – это не ужин, а обязательство, – только что я придумал подобное объяснение.

Иногда я безумно люблю свою фантазию. Не раз она помогала мне выпутываться из различных ситуаций: приятных и не очень.

– Ладно-ладно, – неохотно согласился Дильс, и я услышал шумный зевок. – Спокойной ночи.

– И тебе, – лаконично бросил я, зажмуривая глаза.

Спать отчего-то не хотелось. Через десять минут мирное сопение Тома указало на то, что в этом доме сон не пришел лишь ко мне одному.

Не знаю, то ли на меня тишина так подействовала, то ли виновата во всем чертова яичница, но из глаз вдруг покатились непрошеные слёзы. Большие капли, которые медленно и отчаянно лились по щекам и подбородку.

Я перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку, под которую спрятал руки. Тихо рыдая, я судорожно глотал ком в горле, силясь не разбудить Тома. Чтобы не издавать лишних звуков, я до боли кусал изнутри губы и щеки. Дриадова истеричка. Я не мог остановить поток слёз, как бы этого не желал. А от бессилия ещё сильней хотелось плакать. Всё тело свело судорогой, и я дрожал, как если бы оказался на Аляске в одних только шортах.

Вот что я за придурок? Почему я плачу?

Перед глазами, как назло, эта книжка про несчастного мальчика Оливера, невольно вызывающая ассоциацию с не менее несчастным Томом. Больница, запахи которой не спутаешь ни с какими другими. Женщина, с черными волосами, чей пульс отсчитывает пикающий прибор. Ненавижу. Я ведь никогда не плачу из-за людей. Мне это не свойственно. Ещё бы. Друзей, кроме Гранта, никогда не было. Знакомых я не завожу, о любовных отношениях даже мечтать смешно. Кто позарится на человека вроде меня, который только и может, что унижать, да оскорблять других?

Ну вот, я жалуюсь. Ещё одна, чуждая мне, вещь.

Я потерся мокрым лицом о подушку и почувствовал, как постепенно успокаиваюсь и прихожу в норму, а лихорадка покидает тело. Я пару раз глубоко вздохнул, шмыгнул носом, и перед тем, как глаза окончательно слиплись от слёз, успел подумать: возможно, мне следует записаться к мозгоправу.

26.10.2013г.

– Билл! Билл! Сейчас же просыпайся! Мы опаздываем в школу! – с паническими криками меня начали трясти, не дав даже глаз раскрыть. Тошнота, от тряски, не заставила себя ждать и подкатила к горлу.

– Что за…? – хрипло спросил я, с трудом разлепив опухшие веки.

– Школа! Моргана нас на кол посадит! – дверь комнаты хлопнула, возвещая о том, что Дильс ушел, оставив меня наедине с головной болью.

Вот сволочь.

– Мог бы так сильно не хлопать, – запоздало огрызнулся я в пустоту и, тяжело вздохнув, вынужденно вылез из кровати. Она умоляла меня остаться хоть на пять минуточек, но я стойко проигнорировал собственные желания и нехотя потянулся за мантией, аккуратно сложенной на стуле.

– Вы наказаны, – недовольно поморщившись, возвестила наша наставница, как только мы перед ней появились. – После уроков пойдете мыть кабинеты Плантологии и Темной магии.

– Но… – попытался возразить Том, и я гневно тыкнул его локтем под ребра. Моргана Вудворд непоколебима, и никакие споры убедить её не помогут, а вот вызвать раздражение они вполне способны. Не хватало к двум кабинетам ещё один в придачу.

Том мгновенно заткнулся, а я покорно кивнул за нас обоих.

– Поспешите на вторую пару. Вы же не хотите опоздать? – сквозь зубы и с нажимом спросила Моргана и её брови гневно сошлись на переносице.

Кажется, мы с Томом начинаем действовать ей на нервы…

– Если так будет продолжаться и дальше, то школе не потребуются уборщики, – недовольно пробубнил недомаг, стоило нам закрыть дверь в кабинет Морганы.

– Это ты виноват, – обвиняющим тоном заметил я и, бросив нервный взгляд на наручные часы, прибавил шаг, чтобы успеть на урок Первоэлементов.

– Я? Это ты торчал в ванной целый час! – не остался в долгу Том.

– Я не виноват, что мои волосы с утра торчат в разные стороны, а у тебя нет фена и…

– Ты как девушка, – глухо обозвался Том, заставив меня остановиться.

– Что ты сказал!? – повернулся я и встретился с насмешливым взглядом двиба. – Повтори!

Для большей степени угрозы я хрустнул суставами пальцев и сузил глаза до свирепых щелочек.

– Я говорю: вот бы сейчас хлебушка, – невинные щенячьи глазки не спасли Тома от моего удара в область ключицы.

– Я тебя убью. Расчленю и по пакетам расфасую, – кровожадно пригрозил я и, с нарочной заботливостью, поправил воротник его куртки. – А потом скажу, что ты был всеобщей иллюзией.

В добродушной улыбке я обнажил зубы и, предупреждающе, пару раз хлопнул Тома по груди.

– Ты всегда так говоришь, – недоверчиво хмыкнул Том, накрыв своими ладонями мои руки.

Как же он любит нарываться. Дриадов мазохист.

– И когда-нибудь я это осуществлю, – на миг я сжал в кулаках его куртку и руки Тома сжались вместе с моими. – Но не сегодня. Если ты умрешь, то никто мне не поможет драить полы.

Ощутив явный дискомфорт, я высвободил собственные руки и уверенным шагом засеменил на вторую пару.

Я не хочу, но сердце бьется, а тыльная сторона ладоней горит, до сих пор помня его прикосновения…

– Здравствуйте, студенты, – величаво обратился к нам новый преподаватель и внимательным взглядом обвел аудиторию. – Эти три с половиной месяца профессор Виал изучал с вами Землю. Я, профессор Левиафан, научу справляться вас с такой стихией, как Вода. Вода – очень важный компонент в составе Зелий, Вода – неотъемлемая часть нас самих. Все вы знаете, что моря и океаны не поддаются полному контролю и подчинению, но если вам удастся, хоть на секунду, заставить Воду делать то, что вам хочется – остальное проблем не составит. Итак, когда вы знакомились с Землей, профессор Виал, наверняка говорил, что каждая стихия выбирает сильнейшего среди студентов. Того, кто будет её предводителем. Но стихии очень изменчивые натуры. Если вы не будите прилагать достаточно усилий для её изучения, она просто покинет вас и выберет в предводители другого студента. Кто из вас, пятидесяти, предводитель стихии Земля?

Анрис, который в свои шестнадцать выглядел на двенадцать, робко поднял руку.

– Как тебя зовут? – вежливо поинтересовался профессор Левиафан, взмахом головы откинув со лба волосы.

– Люцерус – Анрис, – с тихим писком отозвался блондин. Я закатил глаза к потолку. Не нравился мне этот Анрис, хоть убей. Весь такой хороший, идеальный и блондин. Как тут не подозревать его во лжи? Слишком много театральности в его смущениях и так мало искренности.

– Встань по левую руку от меня, – приказал преподаватель и Анрис, со свекольными щеками, покорно остановился около него.

– Сейчас к тебе присоединится предводитель Воды, – продолжил Левиафан. – А в следующем семестре вы ознакомитесь с Воздухом и Огнем. И вас станет четверо.

– А что будет, когда мы изучим все стихии? – спросил какой-то рыжий долговязый парень. Стивен или Сайлер. Я ещё не запомнил его имя. Впрочем, я не запомнил имена большинства здесь присутствующих. Думаете, мне стыдно? Да ни капельки.

– На втором и последующих курсах вы попытаетесь бороться с ними и брать их под контроль.

Студенты вокруг загудели, как рой пчел, в предвкушении дальнейшего обучения.

– Тихо! – призвал всех к тишине голос профессора. – Стихия должна выбрать своего предводителя. Вы помните, как выбирала своего предводителя Земля?

– Мы все мысленно её призывали, а потом из рук Анриса посыпался песок и профессор Виал сказал, что он избранный, – вкратце поведал о нашем обучении Стивен (или Сайлер).

– Хорошо, – кивнул новоявленный учитель. – У Воды принцип тот же. Каждый должен сосредоточиться и мысленно её призвать.

Он пару раз хлопнул в ладоши, и свет свечей немного поутих, став более размеренным.

Мы встали в круг, словно какая-то секта и, закрыв глаза, я стал звать воду. Это выглядело странно и даже по-идиотски. Точных слов не было и потому мысленно приходилось вопрошать что-то вроде: «Вода, приди!». Детский сад.

Вода, приди.

Вода, приди.

Я подскочил на месте и пронзительно заверещал, когда ледяной холод окатил меня с головы до ног.

– Горгулья меня дери! – невольно ругнулся я и принялся прыгать на месте. Брызги с мантии полетели во все стороны.

– Кажется, ты избран стихией, – завороженно прошептал Том, неуклюже переминаясь с ноги на ногу и неотрывно наблюдая за каждым моим движением.

– Спасибо! А то я не понял, – вспылил я, колдовством осушив одежду. Приятное тепло разлилось по телу и мне стало немного лучше.

Разочарованный стон прошел среди студентов, парочка из них одарила меня враждебными взглядами. С удовольствием бы посмотрел, как их окунут в холодную воду. А ведь в книгах избранных всегда холят, лелеют и трясутся над ними. Никого из них, явно, не обливали водой, что обжигала своим холодом даже кости.

– Поздравляю! Встаньте по правую сторону от меня, – указал профессор на свободный участок возле себя, словно показывал собаке, где должно быть её место.

Ну, вот…очередные проблемы.

30.10.2013г.

Теплый октябрьский вечер перед Хэллоуином. Я сидел в своей комнате, с ноутбуком на коленях и проваливался в сон под какой-то наискучнейший сериал. Милли рядом со мной уже мирно посапывала, сложив крылья, и изредка выпускала дым из ноздрей.

Когда я окончательно решил сдаться во власть сна, противное пиканье вернуло мою бренную тушку к жизни.

Я забыл выключить интернет. Я и раньше этого никогда не делал. Одиноким одиночкам никто не пишет и потому включенный интернет – не проблема для сна. Но сегодня всё шло наперекосяк, и вечер не оказался исключением.

Я лениво поелозил мышкой по одеялу, щелчком отключил сериал и открыл электронную почту и входящие сообщения.

От кого: Томас Дильс

Тема: СРОЧНО!!!

Дата: 30 октября 2013 20:16

Кому: Вильгельму Вальзеру

Приезжай в больницу! Срочно! Жду тебя там!

Я подавился воздухом, который рывками в себя вбирал, разбудил Милли своим натужным кашлем, после чего принялся строчить ответ.

От кого: Вильгельм Вальзер

Тема: СРОЧНО???

Дата: 30 октября 2013 20:18

Кому: Томас Дильс

Что случилось? Всё хорошо? Уже собираюсь.

И почему я срываюсь с места, стоит ему меня позвать? Ах, да. Больница. Вдруг его маме плохо. А об этой истории знаю только я, и поддержать Тома, соответственно, больше некому. Не хочу, чтобы ему было больно в одиночестве…

Получается, мы с ним даже похожи. По нему тоже некому будет скучать, если он исчезнет.

Ноутбук снова запикал, когда я находился в поисках второго носка.

От кого: Томас Дильс

Тема: Не время печатать!

Дата: 30 октября 2013 20:22

Кому: Вильгельм Вальзер

Да! Всё хорошо! Приезжай! Я хочу, чтоб ты был рядом.

И почему я покраснел от этого сообщения?

«Хочу, чтоб ты был рядом» – что это значит? А губа у Дильса не треснет? Так-так, если я буду задавать себе столько вопросов, то моя голова лопнет. Поэтому, мысли прочь.

И всё же, почему он меня зовет? Ладно, потом с этим разберусь.

Я, с молниеносной быстротой, оделся и сбежал по лестнице. Предупредив маму о своем уходе, я надел куртку и вышел навстречу вечернему городу, вдохнув его свежий запах. Такой, обычно, бывает перед дождем.

– Ты чего весь расхристанный? – встретил меня Том с нелепыми осуждениями. Нашел время устраивать на меня наезды. – Заболеешь же.

– Сам будешь виноват! – рыкнул я, раздраженный и запыхавшийся. – Ты сказал срочно. Я не успел даже куртку застегнуть.

Дильс недовольно хмыкнул, а я смерил его сердитым взглядом.

– Рассказывай, – потребовал я подробного отчета: за что и почему меня оторвали от кровати.

– Мама выздоровела, – просиял Том самой красивой улыбкой, какую мне только удавалось у него видеть. Возможно, потому что в ней не было обычной насмешки или намека на издевательство. – Пойдем, я вас познакомлю.

– Ты уверен? – испуганно прошептал я, упираясь ногами в кафель. Не люблю новые знакомства. Я всегда выгляжу придурком с последней стадией отмороженности. Говорю невпопад, не знаю, куда девать руки и из-за этого начинается нервный зуд, и я чешу локти, запястья, шею. Словом, похожу на человека с диагнозом «экзема».

– Мы же с тобой враги. Зачем мне это? – не очень удачная попытка отказаться от знакомства. Если мы враги, то зачем я примчался сюда на всех порах в девять часов вечера?

Видимо, Том тоже это смекнул, так как отметил, с присущей ему иронией:

– По-моему, тебе просто хочется в это верить.

Я втянул носом воздух и поплелся за Томом без особого энтузиазма.

– К тому же, ты видел её раньше, – продолжал Дильс меня подбадривать, но внутренности всё равно скрутило в тугой узел, а вся моя сущность протестовала заходить в палату триста сорок три.

– Знаешь ли, она была тогда в коме, – мрачно напомнил я.

Как бы я не силился оттянуть момент со знакомством, вскоре мы дошли до нужной двери. Том в последний раз обернулся ко мне и, тепло улыбаясь, сказал:

– Не волнуйся ты так.

– Угу.

– Мама, я привел его, – без предисловий зашел Том в палату, и моя последняя попытка сбежать теперь была схоронена где-то глубоко в земле. С надгробной табличкой «неудачник». И грустный смайлик.

– Здравствуйте, – уголок губ нервно дрогнул, и я подошел к матери Тома. Она и в коме казалась невероятно красивой женщиной, а сейчас, когда румянец появился на осунувшихся щеках, выглядела ещё симпатичнее. Как суккуб она притягивала к себе взгляд. Большие глаза, цвета изумруда, выделялись своей яркостью на лице. Скулы выступали острыми линиями, придавая ей какой-то дополнительный шарм и даже толику аристократичности. Проведешь по ним пальцем и можно пораниться – так я подумал.

Волосы, черные, как ночь и прямые, как струна, аккуратно ниспадали на плечи, как если бы их только что причесали.

Наверное, я слишком ошарашенным взором уставился на мать Тома, так как они оба засмеялись, и улыбка этой женщины вдруг отчетливо напомнила мне улыбку её сына.

– Меня зовут Адалинда, – она представилась первой и протянула мне свою ладонь с изящными тонкими пальцами.

Я охотно её пожал, назвав своё имя.

Наступило неловкое молчание, после которого Том начал рассказывать о наших школьных буднях. Я кое-где поддакивал и кивал, но сам старался говорить поменьше.

Около получаса заняли все нужные и ненужные события, о которых пылко и взахлеб пересказывал маме Том, а потом нас прервал Мистер Прилизанный, с плавной грациозностью войдя в комнату.

– Адалинда, тебе надо отдыхать, – начал он порицать свою пациентку, и по совместительству сестру.

– Знаю, Алекс, знаю, – покорно вздохнула Адалинда и удобнее устроилась на кровати. – Простите, мальчики.

Она скорчила за спиной доктора комичную рожицу, отчего мы с Томом стали давиться смехом и ещё раз перед нами извинилась.

– До свидания, – сказал я на прощание. Дождавшись, пока Том поцелует мать в щеку, мы вышли из палаты вместе.

– Видишь, всё оказалось не так страшно, – довольно сказал недомаг и доверительно понизил голос.

Мы стояли у развилки, где обычно прощались друг с другом после прогулок. Ветер за то время, что мы пробыли в больнице, стих и в куртке стало даже немного душно.

– Ну да, – согласился я. Потянув на куртке молнию, я обнажил шею и подставил её свежему потоку воздуха.

– Спасибо тебе, – несмело поблагодарил меня Том и, само собой, тут же стал осматривать окрестности, лишь бы не глядеть мне в глаза.

– Но зачем ты меня позвал? – любопытство снова победило.

– Такой вот порыв. Как узнал, что мама очнулась, сразу подумал, что хочу видеть тебя рядом с собой.

– Ты странный, – сказал я, немного смутившись от его откровенности.

Стал накрапывать мелкий осенний дождик, и я вспомнил, что Дильс терпеть не может такую погоду.

На раскрытые участки кожи попадали холодные капли, и я подставил лицо им навстречу, задрав голову к небу.

– Ты ведь не любишь дождь, – произнес я, не спрашивая, а констатируя факт.

– Да.

– Почему?

– Теряются все запахи природы. Пахнет грозой. Ненавижу этот запах, – отвращение в голосе и в выражении лица подтверждали эти слова.

– Вот же ботаник, – фыркнул я, поворачиваясь к Тому спиной. – Тогда надо расходиться, пока дождь не стал сильней.

– Прощаться с тобой мне хочется меньше, чем стоять под дождем.

– Псих, – беззлобно выпалил я, отчего-то вспоминая наш поцелуй в столовой. Нижнюю губу ощутимо защипало и я, непроизвольно, скользнул по ней пальцем.

Какая чепуха. Вальзер, такими темпами ты заработаешь себе нервный срыв.

– Пока, – сухо бросил я Дильсу через плечо и широкими шагами направился в сторону дома, силясь стереть с лица до тошноты блаженную улыбку.

Я стал за собой замечать, что всегда улыбаюсь после разговоров с Томом. С каких это пор? И почему?

Я полностью подавил в себе желание оглянуться, чувствуя напряженный взгляд, направленный мне в спину.

А обернуться так хотелось…

Глава десятая.

31.10.2013г.

This is Halloween, this is Halloween

Pumpkins scream in the dead of night

This is Halloween, everybody make a scene

Trick or treat till the neighbors gonna die of fright

It's our town, everybody scream

In this town of Halloween *

Всем известно, что всяческие мероприятия и праздники для меня подобны смерти. Я ненавижу приготовления к ним. Терпеть не могу походы по магазинам, выбор украшений, подарков и прочей белиберды. Я не люблю костюмы и то, как все улыбаются друг другу, словно идиоты. Но праздники – это единственные дни для меня, в которые мне разрешено сменить мантии. Конечно, ненавистные костюмы ничем не лучше, но в них хотя бы не чувствуешь себя белой вороной среди остальных.

Кстати, Хэллоуин, мне нравится. Иногда мне кажется, что это праздник специально для моей души. Тёмный, нечестивый, полон зомби, призраков и вампиров. К тому же, этот день щедр на конфеты. И нет ни единого дома, где бы вы не нашли скелетов и страшных тыкв. А ночью, в полнейшей темноте, такой, что хоть глаз выколи, семьи садятся у каминов и рассказывают друг другу страшные истории. Это сопровождается всеобщим ужасом, криками, визгами. Все трепещут от страха, а моя жажда убийств на Хэллоуин не кажется такой уж странной.

Словом, пропуская сквозь пальцы некоторые нюансы, сей праздник меня устраивает. Да и мой костюм с брюками (неужели, наконец, мечта сбудется хоть часов на двенадцать). Ей Мерлин, иногда я себя чувствую Золушкой простолюдинов. Мне дается определенное количество времени на то, чтобы одеться, как я пожелаю, а потом, едва наступит полночь, я превращаюсь в костлявого переростка в мантии. Моя жизнь – тыква, которой только несколько раз в год выпадает счастье почувствовать себя каретой.

Вот такая грандиозная метафора олицетворяет существование Вильгельма Вальзера.

– Наверняка старшие курсы вам говорили, что вечер и ночь Хэллоуина мы справляем в стенах школы. Это традиция, которую наше заведение соблюдает вот уже сто два года.*

Моргана Вудворд, в костюме вампира, гордо шагала меж заполненных студентами рядов. Все вокруг перешептывались, наверняка, пытаясь придумать для товарищей наиболее жестокие розыгрыши. Старшекурсник-оборотень, сидевший напротив меня, презрительно хмыкнул и скучающим взглядом обвел весь зал. Терпеть не могу подобных людей. Они портят всю атмосферу. Если что-то не устраивает, зачем вообще приходить?

– Для начала мы ознакомимся с историей этого праздника, – властно продолжила наставница и откинула назад длинные волосы. Блестящей темной волной они скользнули по лопаткам и замерли.

– Затем, последуют несколько сценок, – перечисляла она дальнейший перечень наших действий с невозмутимым видом. Обведенные красным, полные губы, при этом, открывались, демонстрируя наращенные магией клыки. – После чего вас всех закроют в актовом зале, и ночь вы проведете, рассказывая друг другу страшные истории.

– То есть, мы будем предоставлены самим себе? – хитро улыбаясь, поинтересовался Джервалф и в предвкушении потер руки.

– И не мечтайте, – великодушно улыбнулась наставница, обнажая зубы, которые контрастом выделялись на фоне алых губ. Такая улыбка придала ей ещё больше сходства с вампиром. Может, день всех святых показывает её настоящую сущность?

– То, что преподавателей не будет рядом, не лишает возможности вас контролировать.

Мрачный взгляд Морганы зацепил каждый стол, словно в подтверждении своих слов. Затем, она плавным движением сложила на груди руки и прошла в середину комнаты.

– Итак, сейчас студенты второго курса поведают вам историю о том, откуда берет свои корни этот праздник.

Наставница зычным голосом приказала начинать и, в следующий миг, яркий свет в комнате был приглушен, оставив место оранжевому свечению на сцене.

Словом, сама сцена тоже появилась из ниоткуда. Сначала из динамиков полилась до невероятности красивая и, по своей экспрессивности, сильная музыка, заставив нескольких, особо чувствительных людей, закрыть уши. Разноцветные огни, в так музыки, стали озарять всё пространство. Красные, словно кровь, блики мелькали повсюду и, наконец, одно-единственное кровавое пятно остановилось на парне, полностью замотанном в черный плащ с поднятым воротником.

– Джентльмены! – он распахнул одну сторону плаща, а потом другую, со словами: – мы рады приветствовать вас!

Все зааплодировали и засвистели, а я невольно начал озираться по сторонам, в поисках Тома, который, до сих пор, не почтил нас своим присутствием.

Интересно, придет ли он вообще? Наверное, Том решил провести время с мамой. Впрочем, это не моё дело.

– Вы желаете узнать историю Джека, зовущегося Повелителем Тыкв? – получив одобрительные кивки в ответ, Дракула (именно этот образ был взят парнем: как примитивно) воздел руки вверх и музыка внезапно стихла. «Вампир» ускользнул влево, во мрак сцены, а кровавый луч переметнулся в другую сторону.

– Жил-был славный парень по имени Джек, – низкий баритон, с невероятной вибрацией в голосе, начал своё повествование и на сцене возникла фигурка худощавого парня. Он был одет во всё черное, и только маленький светильник в форме тыквы, что обрамлял его шляпу, отличался по цвету.

– Однажды Джек повстречался с самим Дьяволом. Джек был не из пугливых и пригласил Сатану выпить с ним по кружечке пива.

На этих словах два новых круга света взяли в свой оборот Дьявола (точнее, человека, одевшего его костюм) и стол, с двумя кружками пива.

Мне стало откровенно скучно, так как эту историю я слышал раз тринадцать. Если хотите узнать, чем всё закончится, я, так и быть, расскажу: за свою наглость Джек поплатился тем, что его душа не нашла покоя ни в Аду, ни в Раю. Итог: он слоняется по бренной земле с фонарем в форме тыквы, который выпросил у Сатаны. Как-то так.

Я снова неуютно заерзал на месте, невольно продолжая размышлять о местонахождении Томаса Дильса.

– Билл, всё в порядке? – участливо осведомился Джей, уставившись на меня волчьей мордой. Как и многие парни, он выбрал костюм оборотня. Кажется, я здесь один единственный пират-призрак. Капитан Вильгельм Бесстрашный. И где мой корабль и бутылка рома?