Текст книги "Бедняжка в мантии (СИ)"

Автор книги: Donna_Korleone

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Рядом с каруселью стоял другой аттракцион. Кажется, нам говорили, что он называется «Спрут». Огромный белый осьминог переливался всеми цветами радуги и катал на своих щупальцах дюжину человек. Судя по тому, как те кричали, осьминог изрядно пощекотал им нервы, то поднимая, то опуская свои щупальца во время вращения.

Вокруг стояло бесчисленное количество палаток. Их было также много, как грибов в лесу после дождя. С хот-догами, мороженым, игрушками и сувенирами. И из каждой палатки доносился голос продавцов, перебивающих друг друга:

– Покупайте сладкую вату!

– Лучшая пастила и шоколад только у нас!

– Выиграй одну игрушку и получи вторую в подарок!

Этот шум, который доносился со всех сторон, заставил трещать мою голову по швам.

– Не волнуйся, бедняжка в мантии, Джей мне не нравится, – неожиданно сказал Том.

А я-то уже и не надеялся услышать ответ.

– Да мне всё равно, – и, если честно, я не погрешил против правды.

– Давайте по домам разойдемся, – предложил я, отчетливо чувствуя тупой стук в голове.

Кажется, чертово колесо было лишним в списке аттракционов. Надо было уйти домой ещё после американских горок, но я же Вильгельм Вальзер. Либо всё, либо ничего.

И теперь меня тошнит, моя черепушка раскалывается, а рядом ещё и Томас Дильс. Прекрасные выходные.

Я вспомнил, кое-что, о чем хотел сказать Джею после нашего с Томом «приключения».

– Мне жаль твою сестру, – я сочувствующе улыбнулся шатену и похлопал его по лопатке.

– Какую сестру? – вскинул в удивлении брови Джей.

– Ну…она же погибла, выпав из вагона на американских горках, – напомнил ему я, рука замерла где-то на середине его спины. – Это ужасно.

– Я один в семье, – с опасением поглядел на меня шатен. В его черных глазах читалось явное: «Ты сумасшедший?».

– У меня никогда не было ни братьев, ни сестер, – добавил он, всё ещё находясь в замешательстве.

– Попался!!! – запрыгнул на меня сзади Том и обхватил ногами мою талию. – Тебя развести проще простого!

Думаете я разозлился? Нет, ну что вы…я пришел в ярость и бешенство! Я готов был перекинуть черноволосого через голову и ударить его об асфальт с такой силой, чтобы все позвонки прохрустели, и он навсегда остался инвалидом. Но, увы, моя комплекция едва позволяла удержать его на себе, не то что использовать приемы из боевиков простолюдинов.

– Я. Тебя. Сейчас. Убью, – размеренно произнес я, локтями пытаясь сбить Тома со своей спины. Но тот как-то умудрялся извиваться, и мои руки избивали воздух.

– Слезь с меня, убогая жаба! И лучше беги, пока есть ноги!

Придурковатый истеричный хохот снова разодрал в клочья тишину. А я с таким трудом получил покой, когда мы вышли из парка.

– Мерзкая душонка, которую я из тебя сейчас выбью, – кровожадно усмехнулся я и, после долгих стараний, мне воздалось. Я ударил черноволосого в печень. Или селезенку. Не силен я в анатомии. Главное, что ему стало больно, и он согнулся пополам. Теперь Том задыхался от боли, а не от смеха.

Аж на душе полегчало.

– Так чем тебя пугают американские горки? – спросил я, стирая пот со лба. Надо начать делать зарядку по утрам, а то от пары движений устаю, как винтрас после погони за своей жертвой (какой замечательный и подходящий пример, люблю себя). * Ха, кому я вру. Начну, ага, конечно. В следующей жизни.

– Просто боюсь и всё, – пожал плечами Джей. – Как феи боятся веток омелы.

Он шутит или серьезно сейчас сморозил такую глупость?

– Ммм…феи не боятся омелы, Джей, – неловко исправил я его ошибку. – Они боятся магических свойств рябины.*

Почему я посчитал эту ошибку невероятно грубой? Да потому что до 9 лет нам, волшебникам, только сказки о феях и рассказывали. «Приключение феи Лонлесс», «Водный источник Мелюзины», «Волшебный котел Милисанты» – это детство детей, наделенных магическими способностями.

– Да, и ещё их пугает звук церковных колоколов, – добавил Том, присоединяясь ко мне и потирая ушибленное место. – В детстве мы с семьей каждое лето ездили в Рокацию, а эта деревня просто кишит феями.* Наш домик находился неподалеку от церкви и потому он не подвергался нападкам этих маленьких агрессоров.

Досадно. Кажется, Том умнее Джея.

– Ой, да кого это волнует? – отмахнулся шатен, даже не пытаясь вникнуть в сказанное.

– Ну…это же важно, – попытался я привить ему любовь к детской литературе.

– Чем?

– Это важно, дружище. Потому что если ты когда-нибудь будешь в деревне, то, поверь мне, лучше знать, как отделаться от этих назойливых существ. Наша магия против них бессильна.

Неприятно, но мысленно, мне пришлось согласиться с Томом. А чего артачиться и идти против здравого смысла?

Великая нимфа, если бы кто-то сейчас прочитал мои мысли, мне пришлось бы его убить. Ни за что не позволю Тому думать, что я на его стороне.

– Они же мелкие, чего их бояться-то? – строго придерживаясь своего мнения, уперся Джей. – Тем более, они могут сами умереть от горя и усталости. Это так прозаично.

Он сардонически осклабился, явно не считая, что только что выдал очередное глупое предположение.

– Джей, вообще-то, усталостью и горем можно убить эльфа *, – в очередной раз Том доказал свою осведомленность в этой сфере.

– Я же сказал: мне плевать, – Джей спрятал подбородок в кашемировый свитер тёмно-синего цвета и нахмурился. – Давайте не будем умничать. Мы же не в школе.

Я не удержался и переглянулся с Томом. В моих глазах, совершенно точно, черноволосый прочитал разочарование. Я-то верил, что Джей куда умнее заносчивого недомага. Лучше бы он молчал, а я по-прежнему так считал.

Впрочем, возможно, не стоит так жестко его судить. Одна оплошность ведь ничего не значит, правда? Ну, ладно-ладно, пара оплошностей.

Эх, почему когда люди говорят что-то неправильное, то краснею от этого я? Мне всегда стыдно за невежество других людей. Со мной точно не всё в порядке. Надо бы к целителю наведаться.

Я попытался разглядеть в физиономии двиба хоть какие-то эмоции, но его лицо не выражало ничего особенного. Казалось, он привык к тому, что его друг может выдать что-нибудь эдакое.

Вечер того же дня.

Как же я люблю свою кровать. Как я люблю лежать на ней мертвым пластом и никуда не ходить. Не потеть в этой мантии и, тем самым, не позориться перед магическим сообществом. Но я всякий раз обламываюсь в своих желаниях, а кровать вижу так редко…

– Томас Дильс настоящий мастер разрушать отношения, – недовольно взвыл я, устремив взгляд в резной потолок и подложив руки под голову.

Не удивляйтесь, я часто говорю сам с собой. Правда, когда поблизости нет Милли, это выглядит немного странно. Хотя, спорный вопрос. Что более странно: разговаривать с мельзеторой или вести беседу с самим собой?

Я распугаю последних знакомых, которых итак можно пересчитать по пальцам одной руки, если скажу, что иногда я люблю нафантазировать себе образ, который сидит рядом и отвечает на мои вопросы, а также дает советы.

Нет, я не одинок. Не в этом дело. И я никогда не чувствовал себя ненужным и покинутым. Мне просто нравится придумывать людей. Потому что выдуманные люди получаются такими, какими я хочу их видеть, а не такими, какие они есть.

Но вернемся к Тому.

Я считал, что вина, по которой я узнал об узколобости Джея, лежит полностью на черноволосом недоумке. Вот если бы мы пошли гулять вдвоем с Джеем, то речь точно не перешла на фей и эльфов. И ничего, что это я первый возразил шатену, всё равно виноват недомаг!

И, кстати, меня смутило и, я бы сказал, возмутило его полнейшее безучастие в наших с Томом перепалках. Он даже словестно не пытался нас разнять. Это крайне странно. Или ему плевать на своих друзей или на весь мир вообще.

Впрочем, это ведь не моё дело, правда?

Сейчас мне надо всячески сопротивляться симпатии, которая у меня может возникнуть к Томасу Дильсу. То, что он умный, не отменяет того факта, что он заносчивый, надменный, напыщенный павлин. Поэтому, не время быть добрым. Скоро приедет Грант, а он обещал, что мы устроим черноволосому незабываемые две недели.

Глава четвертая.

08.08.2013 г.

После окончания школьного дня, я пошел на железнодорожную станцию, дабы встретить там Гранта.

Вы думаете, раз мы волшебники, то, наверняка, летаем на метлах, да коврах-самолетах? Не платим за проезд и наслаждаемся всеми прелестями жизни? А вот и обломайтесь!

Магическое правительство в прошлом веке пыталось разработать технологию, созданную специально для волшебников. Нашли нужные запчасти, наделили её колдовскими чарами. Но простолюдинов не устроил такой расклад, они посчитали подобную выходку угрозой для общества и заключили с нами контракт, касающийся транспортного средства. В нём говорилось, что поезда, самолеты, автобусы, электрички и прочие «каталки» работают для всякого люда, вне зависимости от того наделен ты какими-либо способностями или являешься простым, ничего не значащим, среднестатистическим, человечишкой.

Разорви меня горгулья, мы же волшебники! Почему нельзя было убить этих людей или, хотя бы, ослушаться их и ни о чем не волноваться? Какой смысл быть колдунами и не использовать чары в нужных целях?

В общем, мои возмущения можно слушать вечно. Собственно, заговорил я об этом, потому что поезд Гранта опаздывал. К тому же, я пришел раньше назначенного времени и, помимо размышлений, скрасить досуг мне было нечем.

Август в этом году выдался невыносимо жарким. Солнце, казалось, своим зноем собиралось сжечь всех стоящих на платформе людей заживо.

Я достал из рюкзака тонкую тетрадь с конспектами и стал вяло ей обмахиваться, в надежде получить хоть толику прохладного воздуха.

К сожалению, использовать магию я не мог. Люди итак косились на меня с подозрением и скрытым страхом, по мантии понимая к какой расе я принадлежу. Если я, вкупе с этим, сейчас начну откровенно демонстрировать свои способности, как колдуна, все разбегутся.

Да, люди приняли нас в свой мир, но по-прежнему боятся. Они не понимают, что если б мы захотели, то давно превратили их всех в прыщавых уродливых жаб.

Вдруг рельсы задрожали, а вдалеке послышался свист поезда.

– Они едут! – воскликнул маленький мальчик, бросаясь к железнодорожному пути, но проворный мужчина пожилого возраста, видимо приходящийся мальчику дедушкой, схватил малого за футболку и оттащил назад. Мальчик расстроился, стал плакать и обвинять своего деда в том, что тот не хочет пускать его к родителям.

Наконец, крики и прочий шум заглушил приближающийся поезд. Он останавливался так долго, что у меня затекли конечности, пока я дождался крика проводника. Несчастный. Он был в форме из ткани, которая совсем не пропускала воздух. В такую жару просто невыносимо ещё и руками махать, но его энергии можно было позавидовать.

– Не толпитесь! Встречающие, освободите платформу и дайте пассажирам выйти! – проводник кричал так громко, словно к его жилету был прикреплен микрофон.

Наконец, из вагона, под номером четыре, вышел мой друг. Если быть точнее, то он оттуда выполз, нагруженный неимоверным количеством сумок. Каким-то образом Грант умудрялся тащить сразу три чемодана, а на обоих его плечах висели дорожные сумки. Вот так он ездит отдыхать: захватив половину своего гардероба. А в итоге, ходит в одном и том же.

Я подбежал к другу, взял один из чемоданов и дорожную сумку.

– Дриада тебя дери, что ты с собой привез!? – возмутился я, под тяжестью сумки согнувшись едва ли не пополам.

– В той, что висит у тебя на плече – подарки. Ты же знаешь мою маму: без подарков никуда меня не отпустит.

– Остальные четыре сумки сыграют не в твою пользу. Колись, ты решил ко мне переехать?

– А ты только об этом и грезишь, да? – передразнил мою интонацию Грант, рывками втягивая в легкие кислород.

– Ну почему нельзя пустить чемоданы по воздуху? – проворчал я, вместо ответа. Плечо заныло, а нам ещё прилично идти до остановки.

– Билл! Ты ведь знаешь, что нельзя, – поучительно произнес Грант.

Ну что ж, здравствуй, мой учитель по самоконтролю.

Только когда мы пришли домой, у меня, наконец, появилась возможность осмотреть Гранта с головы до ног.

Он очень любил экспериментировать с внешностью, поэтому то, что я увидел сегодня, разительно отличалось от того, что я видел несколько месяцев назад.

Темные волосы, которые обычно пестрели прядками различных цветов радуги, теперь имели непривычно однотонный окрас. Они обрамляли лицо Гранта, немного курчавые и необычно короткие для него.

Светлые глаза больше не портили линзы, он перестал носить кучу аксессуаров, а одевать стал исключительно рубашки и брюки с подтяжками.

Кажется, все нормальные люди не носят мантии. Все… кроме меня.

По-моему, не только я не привык к новому образу своего друга. Сам Грант постоянно поправлял свои волосы, казалось, не осознавая, что тех ныне стало значительно меньше. Ко всему прочему, он так часто отдергивал и поправлял галстук, как будто тот пытался его задушить.

– А ты выглядишь адекватно, – дал я оценку его новому имиджу.

– Решил завязать с экспериментами, – улыбнулся парень и посадил к себе на колени Милли, лежащую от него в паре сантиметров.

– Она выросла, – погладил гриву животного Грант и в ответ получил удовлетворенное урчание.

– Конечно! Она жрет, как дракон, – фыркнул я, ревнуя мельзетору к собственному другу.

Серьезно, она и к врагу пойдет, если тот даст ей еды или начнет чесать за ухом.

– Что там с Джеем? – спросил Грант, и как раз напомнил мне о том, что я хотел рассказать.

– Да. Насчет этого, – подсел я к другу и повернулся к нему, – Джей завтра вечером устраивает тематическую вечеринку. Тема: V-VI века. Ты пойдешь со мной, и это не обсуждается.

– Но у меня нет костюма, – жалкая попытка Гранта возразить. Всё равно знает, что я его одолею в споре.

– Значит, завтра утром пойдем и купим. Я не дам тебе разрушить моё счастье. Тематические вечеринки – это единственное место, куда мне позволяют идти без мантии.

– Ладно-ладно, – сдался Грант под моим натиском. – Но ты мне будешь должен.

– Само собой, – ликующе улыбнулся я. – Что мне сделать? Почесать тебе спинку? Поцеловать пятки или…

– Замолчи, а! – при помощи колдовства друг, в прямом смысле того слова, заклеил мне рот, тем самым предотвращая все попытки высказаться. И стал смеяться над тем, как я нелепыми жестами старался показать то, что не успел договорить.

– Мальчики! Ужин готов! Спускайтесь! – услышали мы крики мамы снизу и в тот же момент я почувствовал, что вновь могу разговаривать.

– Пойдем на каторгу, – мрачно объявил я Гранту и, получив от него подзатыльник осуждения, мы спустились вниз.

– Даже Грант носит нормальную одежду! – объявил я своей матери, когда наша ссора стала перерастать в очередной скандал.

Всё началось с того, что я придрался к еде. Это был тако, купленный в ближайшем японском ресторане.

Ну разве так встречают гостей? Да, у нас всё именно так. Поэтому к нам никто и не ходит. Мы сумасшедшие. Мы ходим в мантиях и едим тако. Нас за версту обходить надо.

Так вот, возвратимся на 10 минут назад, когда всё было чинно и невинно. Мы сели за стол, и хранительница нашего очага принесла нам это проклятое азиатское блюдо.

– Ты не могла что-нибудь сама приготовить? – спросил я, клянусь, самым мирным тоном.

– Вильгельм, ты ещё и при друзьях меня попрекать будешь? – как-то слишком истерично восприняла она вполне обычный вопрос. – Я целыми днями работаю, мне некогда готовить!

Это ложь. На самом деле, мама целыми днями сидит дома. У неё работа, которая занимает, от силы, два часа в день (я не придираюсь, это действительно так, даже папа со мной согласен). И неужели нельзя выделить один час на готовку? Она прекрасно знает, что я ненавижу покупную еду и эти пакетики с названиями различных ресторанов. А от азиатской кухни меня наизнанку выворачивает. Но такое ощущение, будто матери доставляют невыносимое удовольствие мои мучения.

– Ты целыми днями только и делаешь, что посещаешь подруг, – не преминул я воспользоваться язвительностью. Под столом Грант пнул меня по лодыжке. Но, на этот раз, молчать я не собирался.

– Я теперь не имею право развлечься? – и снова нарастающее возмущение. Она совершенно не понимает, о чем я толкую.

– Ой, с тобой бесполезно спорить, – отмахнулся я, покончив с едой и вставая из-за стола, чтобы унести собравшийся мусор.

Иногда мне кажется, что в нашей семье ребенок не я, а именно мама.

– Нет ничего, чем бы ты был доволен! Тебя не устраивает еда, тебя не устраивает школа и то, что мы переехали. Ты недоволен даже тем, что носишь мантии, а это большая честь!

Вот тут-то я и заикнулся насчет того, что мантии не носит никто и Грант живое тому подтверждение.

Это моя больная тема, знаю. Но каждый раз, я, по простоте душевной, полагаю, что мама сдастся и скажет: «Ладно! Носи, что хочешь! Позорь нашу семью!». Тогда бы я купил джинсы, футболку и «позорил» нашу семью с чистой совестью.

Но всё время я слышу очередной неправдоподобный аргумент. И этот раз не стал исключением.

– Он не из семьи Вальзеров, – указала мама на Гранта, но тут же спохватилась, – прости, я не хотела тебя обидеть.

Мой друг глупо улыбнулся и стал нервно ковырять ногтем поверхность стола.

Такие святоши, как он, не обижаются. А стоило бы.

Его глаза тут же вновь потерялись в упаковке с тако. Бить он меня больше не мог и единственное, что оставалось: слушать перепалку «великих» Вальзеров.

– Поверь, ты ему этими словами сделала комплимент, – огрызнулся я.

Заметив, что Грант доел последний кусок, я взглядом попросил его подняться. Он неуклюже поблагодарил мою дражайшую маменьку за еду, и мы направились к лестнице.

– Когда отец придет с работы, я заставлю его поговорить с тобой, – вдогонку слушал я ворчание. Одно из её любимых занятий: преследовать меня словами, пока я не закрою дверь комнаты. – Никакого сладу с тобой нет.

После этого случая я решил, что впредь мы с Грантом будем завтракать, обедать и ужинать у меня в комнате.

09.08.2013 г.

Если бы мы с Грантом, приближаясь к дому Джея, не услышали современные слова и фразы, я бы решил, что попал в какую-то петлю времени и она закинула меня прямиком в Раннее Средневековье.

Джозеф Блейк настолько ответственно отнесся к созданию нужной атмосферы тематической вечеринки, что придраться было абсолютно не к чему.

Едва мы вошли, как нас встретила музыка, слившихся воедино лютни, кротта и латинских гитар. По бокам от нас стояли статуи рыцарей, в полный рост. Кто-то из них был на лошадях, а кто-то рассекал воздух мечом, слепленным, как и сама статуя, из глины. Они застыли в немом крике, словно их околдовала сама Медуза Горгона на поле боя.

Стены были задрапированы темной тканью, видимо для того, чтобы скрыть за ней неподобающую современность обстановки. И кругом никакого электрического освещения. Повсюду, в хаотичном порядке, расставлены канделябры. В некоторых из них уже давно потухли свечи, а воск растекся и застыл на резных рукоятках.

Посуда, в беспорядке расставленная на деревянных и обшарпанных столах, изготовлена из металла, уж слишком походящего на серебро и золото. Кубки были наполнены вином – бери – не хочу, а чаши с фруктами уже наполовину пусты.

Где всё это раздобыл Джей?

Из всего увиденного я сделал вывод, что он богат. На самом деле, стоило об этом догадаться, едва мы только увидели его дом. Трехэтажный и с дриадовой тучей комнат. Если постараться, то можно разместить в этом доме весь наш городок.

– А ты знаешь на кого положить глаз, Вальзер, – хихикнул Грант, взяв со стола кубок, наполненный красной жидкостью. К нему тут же подошла девушка в шифоновом платье с целью познакомиться.

И вот так постоянно. Грант первый находит пару. Не знаю чем, но он всегда притягивает к себе людей. Прям не волшебник, а магнит любви какой-то. Наверное, большую роль тут играет то, что он филантроп. Улыбка с его лица не сходит, с людьми он открыт и весел, а моя физиономия, даже усилием воли, не способна на добрый и милый взгляд. Ну а что говорить про мои «проклинаю» и «умри в мучениях»? Любой испугается.

Я оглянулся я поисках знакомых, но так никого и не нашел. Одна голова справа, возможно, могла оказаться моим однокурсником, но я не стал рисковать и узнавать это.

В общем-то, практически все люди, что здесь присутствовали, были мне незнакомы.

Вперед-назад сновала группа девушек в платьях из самых разнообразных тканей. Они были ушиты золотыми и серебряными подвесками и так пестрели, что глаза начинали слезиться. Девушки противно хихикали, поглядывая на парней напротив. Одна из них, самая высокая, была под завязку затянута в корсет. Даже вдалеке я чувствовал, что ей не хватает сил на дыхание. Меня так и подмывало сказать ей, что корсетов в VI веке ещё не было. Но потом я увидел другую девушку, на плечи которой была наброшена меховая горжетка, и мне поплохело окончательно.

Вот объясните мне: как можно быть такими полнейшими невеждами? Если не знаешь историю, поройся в интернете, но не позорь себя и не показывай отсутствие ума.

Радовало, что парни, в основном, изображали рыцарей в латах. У некоторых, поверх кольчуги, были надеты стеганые куртки. У каждого «рыцаря» слева был меч. Искусственный или настоящий? Это можно узнать, только напросившись на драку.

Какие же костюмы были у нас с Грантом? Гранту мы подыскали костюм принца (какого государства сей принц мы с ним так и не решили), а я, ещё две недели назад, получил по почте костюм Мерлина. Классическим костюмом этого великого мага, вот ирония, считается мантия. Но я наткнулся на сайт, где простолюдины обсуждали какой-то сериал. Главным героем, как я понял, был волшебник Мерлин. Посмотрев на его костюм, и убедившись в полнейшем отсутствии мантии, я заказал такой же. И вот он я! Шарфик на шее, правда, очень смахивает на девчачий. Но если копировать образ, то полностью!

– Ты ли это, мой слуга? – пафосный тон с насмешливыми отголосками. Доспехи, такие же, как у рыцарей, но, если приглядеться, то было видно, что они принадлежат более высшему сословию. Красная накидка или плащ на плечах. Вычурная корона. И ехидно-прищуренные глаза, наблюдавшие за мной, как будто, целую вечность.

Да, я не мог ошибиться. Передо мной стоял Томас Дильс. В костюме Артура Пендрагона.

– Ты…ты…я ненавижу тебя, – вырвался жалкий и тонкий голосок из моего горла. Никогда бы не подумал, что могу брать такие высокие ноты.

– Как ты говоришь со своим королем, Мерлин? – нахмурив брови, спросил Том и вальяжной походкой стал ко мне приближаться.

Несколько человек смерили нас заинтересованными взглядами, надеясь то ли на драку, то ли на то, что мы сейчас разыграем сценку.

Наверняка, Том следил за мной. Точно, так и есть. Он тайно подсоединен к моему компьютеру и видит все сайты, на которых я побывал. Он знал, что я закажу этот костюм.

– Вы подобрали парные костюмы, как это мило! – заметила девушка, сидящая на деревянной скамейке. Казалось, её так и подмывало вскрикнуть: «Вы такая замечательная пара!», но, встретившись с моим взглядом, девушке пришлось заткнуться.

– Да, спасибо, что заметила! – участливо улыбнулся Том и, преодолев разделявшее нас расстояние в пару сантиметров, обнял за плечи и притянул к себе, – мы так долго их выбирали, правда, Вильгельмчик?

Спокойно, Билл. Спокойно. Тебе нельзя в тюрьму. Там кормят геркулесовой кашей, а у тебя на неё аллергия.

– Я тебе сейчас язык вырву и скормлю его своей мельзеторе! – сердито воскликнул я и стукнул этого недоделанного короля по шее.

– Мы поссорились, – объяснил Том девушке, но при этом, смотря на меня глазами несчастной собаки, – поначалу это он хотел быть Артуром, но я объяснил ему, что Артуром должен быть тот, кто сверху и…

Это вышло чисто случайно. Нет, вру, не случайно, конечно. Но вполне заслуженно!

Проще говоря, я колдовством замотал Тома в его же собственный плащ.

– Замолчи или, я обещаю, ты там задохнешься, – шикнул я, под аккомпанемент испуганных криков.

– Билл! – из ниоткуда появился Грант и пресек мою попытку убийства при помощи асфиксии. – Отпусти его!

Я повернулся к другу, в надежде на то, что он даст добро проучить недомага, но встретился лишь с непоколебимым недовольством и скрещенными на груди руками.

Пришлось послушно выполнить указание, потому что я знал, что Грант, в любом случае, от меня не отстанет.

Том выпутался из плаща и стал натужно кашлять и одновременно бить себя по груди.

– Не лезь ко мне, Том. Я ненавижу таких, как ты: высокомерных и заносчивых. Вы всегда находите тех, над кем можно поиздеваться. Но я не из их числа. Могу и убить ненароком. Я же псих в мантии, ты забыл? – выпалил я всю эту тираду на одном дыхании.

Не дожидаясь ответа, я ушел в другую комнату, и Грант последовал за мной.

– Я так понимаю, это тот самый Дильс?

Получив от меня утвердительный кивок, друг взялся за любимое занятие: чтение нотаций.

– Чтобы он тебе не говорил, как бы не провоцировал, но никогда больше так не делай! – очень похоже изобразил он родительский тон. – Тебя же могут серьезно наказать!

– Да-да, я знаю. Но не забывай о том, что он заносчивый недомерок.

Я уже и сам пожалел о своей вспышке ненависти. Но я ничего не могу с этим поделать. И вообще, это всё Том виноват. Он прекрасно знает, как я реагирую, так зачем лишний раз меня доводить?

– Мстить надо безобидно, – подмигнул мне Грант Эванс, после чего в людскую гущу его увлекла очередная дама. И он оставил меня в одиночестве, среди толпы незнакомцев.

Я взял кубок с вином, но лишь для того, чтобы занять хоть чем-нибудь свои руки.

– Жаль, что слуг не учат танцам, – да Том самый настоящий храбрец, если после того, что я сделал, всё еще осмеливается ко мне подходить.

– Снова ты, – закатил я глаза. – Я не пойму, ты мазохист что ли?

– А если да?

– Придурок, – выдохнул я.

Том в ответ ничего не сказал, сделав пару глотков из своего кубка.

– Ты это…– начал я неуверенно, так как извинения мне всегда даются тяжело, – извини. Я не хотел тебя убить. Только мысленно об этом помышляю. Но, к сожалению, даже в одеянии Мерлина я не могу прекратить твой жизненный процесс.

Да, весьма своеобразный способ просить прощение.

– Мне от этого намного легче, – усмехнулся черноволосый недомаг, в чьем голосе прекрасно чувствовался сарказм. – Но то, что ты не можешь меня убить…это возбуждает, согласись?

Опять он за своё.

– Тебя-то точно, – устало отозвался я. – Я уже понял, что ты извращенец.

Наглым образом вложив в пустую руку Тома свой кубок, я было направился в противоположную сторону, но тут меня выцепил Джей и сказал, что ему срочно надо что-то обсудить.

Ему? Со мной? Интересно что? У нас даже общих тем для разговора нет.

– Так о чем ты хотел поговорить? – прошел я следом за Джеем в претенциозный кабинет исключительно тёмно-серых и черных тонов.

Окна здесь были зашторены, сама обстановка была выдержана в минимализме. И это наводило на мысль о том, что здесь множество тайных ходов и выходов, скрытых от посторонних глаз.

– Ну…понимаешь…всё дело в том, что ты, то есть я, то есть… – бедный парень совсем стушевался под конец своей бессвязной речи, пока я вертел головой, рассматривая убранство комнаты.

– Чего ты там бубнишь? Говори прямо, – жестко отчеканил я, вместо того, чтоб помочь шатену преодолеть смущение и робость.

Ответа я не дождался.

Нет, не так.

Ответ, который я получил, был чрезвычайно неожиданным.

Не дав мне опомниться или возразить, Джей поцеловал меня, сжав ладонями лицо. Но так резко надо мной склонился, что мы ударились лбами.

– Ауч! – я издал пораженный глухой крик, автоматически вскидывая ко лбу руку. – Ты чего творишь!?

– Ты мне нравишься, – как на духу выпалил шатен, пользуясь тем, что красноту его щек в темноте комнаты я не разгляжу.

– Прекрасно, – тупо пробормотал я, совершенно не веря в то, что Джей говорил.

– Я серьезно, – оскорбился парень, расслышав в моём тоне недоверчивые нотки.

– Тогда поцелуй меня снова, – на удивление спокойно попросил я. – Только не так внезапно.

На мои плечи легли крепкие большие руки и сжали меня так сильно, словно я порывался уйти.

Странно, но мой пульс не участился ни на один стук. Кровь не прилила к вискам, а земля не уходила из-под ног.

От Джея неприятно несло перегаром, и я еле сдержался от рвотных позывов.

Мой первый поцелуй был чопорным, холодным и бесчувственным. Мокрым и напрочь лишенным страсти.

Джей проворно проник языком внутрь моего рта, тщательно его исследуя. И это ощущение мне совершенно не понравилось. Оно оказалось хуже первого. Полный слюны рот отказывался хоть как-то реагировать на ласки парня. Я просто лениво елозил своим языком по его деснам с безучастным лицом.

Либо Джей не умеет целоваться, либо отныне я стану противником поцелуев.

Наконец, Джей, в буквальном смысле слова, от меня отлепился и спросил:

– Ты будешь со мной встречаться?

Вы думаете, что я отказался? Нет, я же упорный и принципиальный тип. Я сказал ему «да», искренне веря в то, что этот поцелуй не удался лишь потому, что я всё ещё шокирован случившимся.

– Я рад, – коротко отчеканил Джей и полез ко мне за очередным поцелуем.

И так теперь будет каждый день!?

– Значит, вы встречаетесь? – выслушав мою многострадальную речь, поинтересовался Грант и свесил голову с кровати, чтобы лучше меня видеть.

Минус гостей в том, что приходится устраивать их в своей теплой, уютной и мягкой кровати, а самому, при этом, засыпать на полу.

Поедаемый завистью к удобству своего друга, я перевернулся на живот и устроил голову и руки на подушке.

– Выходит, что так.

– А ты не прыгаешь от радости и восторга.

А какой смысл скрывать от Гранта то, что действительно творится у меня внутри? Вот и я не нашел для этого причин.

– Странно, я их и не чувствую, – и тут же попытался оправдаться следующей фразой, – думаю, что просто в шоке. Завтра, на свежую голову, будет лучше думаться.

– Угу, – лаконично буркнул друг, прикрыв ладонью зевающий рот.

– А ещё знаешь что? Поцелуи – это так мерзко! – подвел я итог сегодняшнему дню с толикой брезгливости в голосе.

– Угу, – снова прозвучало из кровати и, в следующий миг, тихий храп Гранта нарушил образовавшуюся тишину.

Холодный пол долго не позволял мне уснуть, несмотря на то, что я постелил два матраса.

Легкий, но пронизывающий до самых костей, ветерок дул то в поясницу, то в шею, заставляя меня всё выше и выше натягивать одеяло.

Эх, где моя мельзетора, когда она мне так нужна?

Поди снова на кухне пропадает. Еда-то дороже хозяина.

Напоследок позавидовав Гранту в тысячный раз, я всё же смог провалиться в сон, глубокий и без сновидений.

Глава пятая.

11.08.2013г.

– Что будем делать с Томом? – предвкушая ближайшую неделю издевательств, поинтересовался у меня Грант.

Он, сам по себе, добрый малый, но когда дело касается мщения (естественно, если месть обоснована) – лучше него в этой сфере не сыскать. Грант просто кладезь идей. Не знаю, как только его голова не лопается от фантазии, у которой совершенно отсутствуют границы.