Текст книги "Бедняжка в мантии (СИ)"

Автор книги: Donna_Korleone

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Слушай, Дильс, я живу за счет родителей, – объяснил я, пока окончательно всё не испортил. – Согласись, было бы странно, если бы я подошел к маме и сказал: «Понимаешь, когда вы с папой уедете, я планирую заняться с Томом сексом. Дай денег на смазку».

– Ты мог бы и соврать.

– Я не вру родителям.

– Кому ты чешешь? – неверующе усмехнулся Том.

– Ты волшебник или кто? – в свою очередь поинтересовался я.

Странно, но с каких пор я перестал стесняться нашей откровенной наготы и говорил о сексе так спокойно и размеренно, словно не был девственником?

– В смысле? – потупился он.

– Там, в ящичке стола, есть пустой тюбик из-под какого-то крема. Воспользуйся магией и наполни его.

– Точно, – ударил себя по лбу Том и колдовством заставил ящик стола открыться. Крем вальяжно и чинно проплыл по воздуху и опустился мне на живот.

– Всё гениальное просто, – нервным смешком отозвался я, прекрасно понимая, что отрезал себе последний путь к отступлению.

Но хотелось ли мне отступать?

Врать собственному сознанию не имело смысла. Я итак слишком долго шёл против себя, своих желаний и желаний Тома. Я его люблю, он любит меня, так в чём проблема? Почему я всегда всё усложняю? Бегу от счастья, которое следует за мной по пятам, а потом сам не понимаю, как так получилось.

Нет, я больше не сопротивляюсь.

Нет, я не стану перечить и идти наперекор своей воле.

С меня хватит.

Я люблю тебя, Том.

Пока я копался в собственной голове, взвешивая все «за» и «против», Том закончил с колдовством. Он шире раздвинул мои ноги, одновременно с этим целуя внутреннюю сторону бедер, засасывая кожу. Из меня больше не приходилось вырывать стоны, я не был скован, я поборол остатки робости. Я надрывался от своих эмоций. Кричал свои чувства. А Том осыпал меня беспощадным градом поцелуев.

Нетерпение болью отзывалось в паху. Мне хотелось большего, и я протестующе замычал, когда Дильс продолжил свои пытки, так и не переходя к главному.

– Ты не передумал? – озабоченно спросил он, всматриваясь мне в глаза. В них я видел отражение своего возбуждения. Его возбуждения. Пара карих глаз смешалась в одно целое.

– Да нет же, Мерлин тебя дери, – выдохнул я, сквозь зубы и прибавил ещё парочку ругательств для пущего эффекта.

– Не злись, – менторским тоном сказал Том и провел ладонью вдоль ребер, – перевернись на живот.

Недоуменно на него покосившись, я всё же исполнил просьбу и оперся локтями и коленями в кровать, пока Том с чем-то возился за моей спиной. После чего его пальцы, обильно смазанные кремом, провели вдоль моего позвоночника, надавливая на него, и спустились ниже.

– Если боль будет сильной, скажи и я прекращу, – предупредил Дильс тоном заботливой мамочки, а меня это уже начало откровенно раздражать. Честное слово, я ведь не девчонка какая-то. Зачем успокаивать после того, как меня завел и завелся сам?

Том размазывал крем между ягодицами, между делом в беспорядочной последовательности целуя мои лопатки. Затем, прошептав что-то, чего я не расслышал, он вставил в меня сразу два пальца. Они вошли с огромным трудом, а боль, которая не замедлила с появлением, тут же прошибла тело судорогой и попыталась вытолкнуть пальцы Тома. Я заскрипел зубами, из последних сил сдерживая крик.

– Не сжимайся так сильно, – успокаивающе тихо пробормотал недомаг, позволяя мне привыкнуть к новым ощущениям, – расслабься, Билл.

Как всегда, я не смог пойти против его голоса, проникающего в самую глубь моего мозга и застревая там.

Я расслабился, насколько это было возможно, а Том медленно стал двигать пальцами внутри, расширяя проход круговыми движениями.

Через несколько минут тупая боль поутихла, став более истомной, и уступила место тому, что мне ещё не доводилось чувствовать: наполненность. Приятная наполненность внутри.

Я неуклюже толкнулся назад, пытаясь подхватить темп, который задал Том и застонал от того, насколько глубоко вошли в меня его пальцы.

Сердце дико и бешено стучало о ребра и как будто стало в несколько раз больше. Оно напомнило мне бомбу замедленного действия, и в какой-то момент я даже ждал, что взорвусь, но этого, конечно же, не произошло.

– Билл, я…

– Да, – коротко отрезал я, понимая, что оба мы думаем об одном и том же.

Все сомнения рассеялись, хотя, я не уверен, что они у меня и были. Теперешняя уверенность, что я люблю и хочу Томаса Дильса будто всегда была со мной.

Словно скрашивая надвигающуюся боль, Том припал поцелуями к задней части моей шеи и неспешно, дразняще-медленно начал в меня входить. Я изогнулся, инстинктивно от него отодвинувшись на пару миллиметров, но Том обхватил меня за талию и прижался сильнее, входя до упора. Остановился, чтобы я справился с болью и продолжил отвлекать меня губами, которые уже касались плеч.

Возникло глупое сравнение: наверняка, именно такие ощущения испытывали те, кого садил на кол граф Дракула.

Том неторопливо стал во мне двигаться, увещевательно шепча какие-то слова, что было не разобрать. Все они заглушались отчаянным биением пульса в висках и моими стонами. Сначала это были скорее полу выкрики из-за острых покалываний во всей области, что ниже пояса, но через какое-то время к боли прибавилось наслаждение и вместе они дарили что-то невероятное, в чём хотелось потеряться.

Том, очевидно смекнув, что убивать я его не собираюсь, стал двигаться более уверенно и быстро, а ладонь его скользнула по внутренней стороне бедра и обхватила мой член. Большой палец скользнул по головке, размазывая смазку, после чего Том сомкнул вокруг члена кулак и стал характерным движением водить им вверх-вниз.

Я окончательно сорвал свой голос и теперь мог лишь хрипеть, разрываясь между двумя удовольствиями. Я нескладно толкался в руку Тома, одновременно с этим пытаясь подхватить темп его движений внутри себя.

Кажется, такое состояние можно назвать «на вершине блаженства». Громкие слова. Так странно, ведь раньше от таких выражений меня бы только замутило.

– Я люблю тебя, Том. Люблю, грифон бы тебя побрал, – просипел я на одной ноте, боясь, что задохнусь, прежде чем скажу это вслух.

Дильс стал входить в меня глубже и сильнее. Его баритон и мой тенор унисонно смешались, звуча какой-то дикой какофонией. Среди мертвой тишины комнаты они казались ещё безумнее, заполняя собой каждый уголок.

Локти и колени дрожали от напряжения, внутри и снаружи всё горело, словно я был фениксом.

Сделав несколько последних ритмичных движений, Том вошел до конца и, корпусом откинувшись назад, кончил в меня, гортанно простонав. Я кончил следом, излившись ему в руку, и тут же упал на живот, жадно глотая ртом воздух, словно только что сбежал от тысячи голодных дриад, желавших сожрать моё тщедушное тельце. Том осторожно вышел из меня, наваливаясь на спину, и запечатлел под ухом поцелуй.

Чем его кормят? Тяжёлый двиб.

Его дыхание тоже сбилось, будто он только что вернулся после длительной пробежки.

Кажется, спорт не помешал бы нам обоим.

– Откуда ты…все эти инструкции…перевернись на живот… – подозрительно поинтересовался я у Тома, прикрыв глаза. – Уж не врешь ли ты, что секс у тебя был только один раз?

– Я вчера ночью заснуть не мог. Проштудировал весь интернет, – без обиняков признался Дильс, и я почувствовал в его голосе гордость, смешанную с робостью.

– Вот идиот, – хмыкнул я, сетуя на то, что сам до этого не додумался.

– Люблю тебя, мантия, – в который раз повторил Том.

Я промолчал, вдруг вспомнив, в какой момент признался ему в любви. Да ещё и в такой позе. Аж мурашки по коже. Так стыдно. Надеюсь, он не видел моего лица. Наверняка на нём отчетливо светилось слово «извращенец».

Крепко меня обняв и уткнувшись лицом в плечо, Том вскоре заснул.

Но перед тем как уснуть, он мне сказал, что больше не хочет спать один.

Глава восемнадцатая.

02.01.2014г.

Моя репутация подорвана. Моё самолюбие втоптано в грязь, а душа, кажется, готова добровольно отдаться Дьяволу. И я её не виню. Я сам сейчас в такой ярости, что усилием мысли могу породить Армагеддон.

– Билл, что с тобой? – участливо поинтересовался сидящий рядом Джей. В столовой, как и всегда, было невыносимо шумно и хотелось забраться в какой-нибудь вакуум, лишь бы не слышать голоса. Но тогда моя мозговая активность станет выше, а это чревато Большим Взрывом.

«Что со мной? А то, что твой друг сволочь, Джей» – хотелось мне выплюнуть это Блейку прямо в лицо, но, в конце концов, он не был виноват в отсутствии недомага.

– Кризис подросткового периода, – сухо отчеканил я, протыкая вилкой бекон.

У меня всё тело зудело от желания колдовать. Использовать какое-нибудь непростительное волшебство. Но, из-за того, что практиковать, подобного рода магию, было запрещено, (зачем она тогда вообще нужна?) мне оставалось потратить свои силы на Чейнджелогию. *

Я нашел развлечение в том, что выудил из своего стакана воду и заморозил её прямо в воздухе, после чего тяжелый кусок льда упал мне под ноги и раскрошился на маленькие части.

– У вас с Томом что-то произошло? – встревоженный голос Джея донесся до меня, словно бы издалека.

Он оперся локтями о стол и, перегнувшись через него, снизил голос до полушепота:

– Я видел, как он пошел в библиотеку.

Так вот куда направился этот жалкий двиб.

Том уже неделю ведет себя странно: избегает и всячески игнорирует. Когда я его окликаю, лицо его начинает дергаться, а желваки под кожей ходить ходуном.

Он решил меня трахнуть и просто исчезнуть? Типа, как по волшебству? Влюбить меня в себя, а потом потеряться?

А ведь я говорил себе не заходить дальше дружбы. Саламандра меня дернула поддаться любви. Надо было учитывать, что мы учимся не просто в одной школе, но ещё и в одном классе, а потому безответные чувства принесут с собой лишь боль и разочарование, ведь мне придется видеть Тома каждый день.

– Разберитесь уже, – не дожидаясь моего ответа, предложил, точнее, приказал, Джей.

– Угу, – лаконично буркнул я, с остервенением пережевывая ломтик бекона.

Обязательно разберусь. И если ответ Тома меня не устроит, я его убью. И повешу на люстре в Главном Зале.

– Научить тебя читать? – задал я вопрос Дильсу, которого нашел среди стеллажей в библиотеке. Казалось, он хотел слиться со шкафом, но вот незадача: заклятие Хамелеона студенты изучает на третьем курсе.

Найти Тома оказалось сложной задачей даже для меня: этот несчастный спрятался чуть ли не на краю Мира. Но магия поиска творит чудеса, тем более что я ею владею на отлично с плюсом.

Поэтому, пускай я израсходовал много энергии и потратил на поиски достаточное количество времени, это того стоило.

Том, который узнал о моем присутствии лишь после колкой реплики, едва ли не выронил учебник, в который уткнулся носом.

– Вот я и нашел тебя… – весьма угрожающе констатировал я факт. Отразившееся на лице Тома недоумение заставило меня злорадно улыбнуться.

– Билл? – какой глупый вопрос.

– Нет, плод твоих грязных фантазий, – ехидно отрезал я.

Недельное скопление неприязни выплеснулось наружу, не дав Тому возможности ответить. Весь контроль над волшебством провалился в тартарары. С жутким грохотом книги, одна за одной, повалились с полок и атаковали недомага, ударяя того по рукам, ногам и животу.

– Сволочь! – подкреплял я свои действия словами, в надежде, что это слегка поубавит бушевавшую внутри меня ярость и боль. – Ты думал, что так легко от меня отделаешься? Заморочишь мне голову словами о любви, а воспользовавшись, просто уйдешь? Да я убью тебя! Проклятый двиб! Чтоб тебя! Я же поверил твоим словам. Влюбился в тебя, идиота, а ты, как всегда, лишь издевался. Ненавижу.

– Билл…

– Заткнись или язык тебе вырву, – прошипел ему я, подходя ближе и пытаясь насладиться, хотя бы, его физическими страданиями.

Особо увесистый томик Нейтана Зальцкера осуждающе стукнул Тома по макушке.

– Дай же мне сказать! – умоляюще крикнул Дильс, закрываясь руками от назойливых книг.

– Что ты мне расскажешь? Что я не прав? Что я..?

Ринувшись сквозь заслон бумажных монстров, Том пришпорил меня к одному из шкафов. В лопатку больно впилось что-то острое.

– Дай. Мне. Сказать.

– Пошел ты! – попытался я вырваться, но его руки крепко в меня вцепились, напрочь игнорируя сопротивление.

– Я люблю тебя! Успокойся! – он пару раз встряхнул меня, отчего я только больше разозлился.

– Чё?

– Я тебя люблю, – вновь повторил Том, уже менее истерично. Его ладони скользнули от моих плеч к локтям и крепко их сжали.

Книги, позади нас, рухнули: моё сознание было больше не в силах держать их в воздухе.

– А какого Мерлина ты меня избегаешь? – грубо спросил я.

Том замялся, будто не мог подобрать нужных слов для начала разговора.

Так делают те, кто хочет солгать.

– Ну? – поторопил его я, высокомерно вздергивая подбородок, в попытке перетянуть главенство на себя. Попытки держаться спокойно и ровно были не особо успешны. Швыряние книг тому доказательство.

– Ты помнишь, что было неделю назад? – откуда-то издалека начал Дильс.

Я покраснел из-за красочных воспоминаний, подкинутых мозгом.

– Конечно, – сердито проворчал я, – не вспомнить секс было бы странно. Задницу-то саднило.

– Я не про это, – размеренным тоном проговорил Дильс. – Что ты ответил на моё признание, помнишь?

Том сделал паузу, давая время обдумать ответ. Но, увидев моё замешательство, заговорил снова:

– Вот и я нет. Ты же промолчал. После этого я решил не лезть к тебе, чтобы не докучать.

Том весь стушевался от взгляда, которым я его одарил и тут же зажмурился, ожидая очередного удара.

– Ты головой ударился? – тихо спросил я, уступив место разговорам, а не физическому насилию. – Я это сказал, когда…ты знаешь когда! Не притворяйся!

– Ты врешь, – бесстрашно вступил он со мной в конфликт, – я не слышал. Ты просто оправдываешься.

– Я тебе сейчас выцарапаю все сосуды из глаз. Усохни, мерзкий бастард!

– Ты правда это сказал? – сомнительно прищурил Том глаза и приблизил своё лицо к моему, оставляя между ними расстояние в пару сантиметров.

– Да, – стойко выдержал я его взгляд. Хотелось добавить, чтобы в следующий раз он получал свои оргазмы с менее громкими стонами и тогда, возможно, он бы что-нибудь услышал.

Но я решил, что если скажу это, то испорчу момент.

– Точно?

– Если ты меня сейчас не поцелуешь, я сломаю тебе ключицу, – заявил я и, глупо ухмыльнувшись, потянул Тома за куртку ближе к себе.

Мой разум заполонило полнейшее спокойствие от того, что всё закончилось благополучно. Я и думать забыл про то, что мы с недомагом прогуливали урок Плантологии. Запамятовал я и о том, что разгромил библиотеку, возможно испортив ценные книги, пока…

– Кхм-кхм.

Мы с Томом отпрянули друг от друга и мой взгляд встретился со взглядом нашей наставницы.

Ну почему? Почему мне везет, как утопленнику? Почему именно Моргана Вудворд?

– Что здесь произошло? – грозный голос Морганы каким-то волшебным образом испарял из головы все мысли и, как два планктона, я и Дильс принялись невразумительно оправдываться, рьяно при этом жестикулируя.

– Ладно, не напрягайте свои крошечные мозги, – сжалилась наставница, скрестив на груди руки, – наказание, от ваших слов, всё равно не изменится.

Мы с Томом переглянулись, протяжно вздохнув, и тут же пожалели, что вообще родились на свет.

– Сколько нарушений сразу: порча библиотеки, прогул уроков, я уж молчу о том, что вы тут…

Она взмахнула рукой и отвернулась, намереваясь уйти. Однако что-то её заставило обернуться.

– Сейчас же здесь всё уберите, – сказала она менторски, обводя недовольным взглядом разбросанные на полу книги. Её ноздри сердито затрепетали, говоря, что никаких возражений их хозяйка не потерпит. – После уроков будите мыть пол в столовой. И никакой магии, как вы знаете. А если я услышу ещё хоть о едином нарушении с вашей стороны, оповещу об этом ваших родителей.

– Легко отделались, – выпустил из легких воздух Том, когда спина Морганы в последний раз мелькнула между стеллажами.

Одна из его рук всё ещё сжимала мою, и я только сейчас понял всю конфузливость ситуации.

– Она нас видела, – с ошарашенной мрачностью подвел я итог, – она считает нас извращенцами.

– Главное, что она нас не убила, – предпринял Том попытку успокоить нас обоих.

– Возможно, её яд отравляет медленно, – предположил я, смежив тяжелые веки. Казалось, что в присутствии наставницы Вудворд я побоялся даже моргнуть.

– Ничего страшного. Я найду тебя даже в параллельной Вселенной, – уверил меня Дильс и уголок его рта дрогнул в улыбке.

– Нигде мне нет покоя, – притворно посетовал я, закатив глаза к потолку. – Ладно, давай быстрее покончим с уборкой.

– Но ты всё же сказал, что в меня влюбился, – инфантильно-мечтательно сказал Том, обнимая швабру. Рукава его куртки были по локоть закатаны, и мне стало видно свежие синяки, проявившиеся от ударов книг. Небольшой волной накатила вина за столь глупый поступок, от которого Тому пришлось пострадать. Но потом я решил, что для профилактики ему не помешает парочка побоев. Когда он открывает свой рот, чтобы дразнить меня и издеваться, я всегда так думаю.

– Теперь ты на всю жизнь сохранишь в памяти сей светлый образ? – вопросительно изогнул я бровь, сполоснув в пластмассовом ведре половую тряпку. Резиновые перчатки мы с Томом не нашли, поэтому приходилось брезгливо отворачиваться каждый раз, как берешь тряпку в руки. Она была мерзкой на ощупь из-за налипших к ней грязи и остатков еды, оставленных студентами.

– Не скажу, что он был светлый, – поспорил Дильс, стуча шваброй по полу, на манер костыля или посоха. – Не ты ли был черней тучи и швырял в меня книги? Не самое лучшее признание.

– Извини, – искренне посочувствовал я, увидев на лбу Тома небольшую ссадину. Он потер её указательным пальцем и ответил:

– Да ладно. Оно того стоило.

– Мазохист, – подытожил я, наматывая тряпку на швабру и лениво елозя той под одним из многочисленных столов. Потом добавил, не убавив ворчливости:

– Я встречаюсь с мазохистом.

– Зато ты его любишь, – довольно прокомментировал он, улыбаясь так сильно, что глаза его превратились в маленькие щелки с морщинками в уголках.

– Да прекрати ты это повторять! – возмутился я.

– Только если скажешь это ещё раз. В нормальной обстановке.

– Ты считаешь, что мы в образе уборщиков и столовая, полная грязи – нормальная обстановка? – попытался уйти я от признания вслух своих чувств.

– Вполне, – кивнул Том головой, как бы подтверждая свою безумную идею.

– Точно отстанешь?

– Клянусь…эээ...в общем, клянусь, – торжественно возвестил Дильс, приложив ладонь к груди.

– Хорошо, – хмуро согласился я. Прислонив швабру к столу, вытер руки о мантию и по стойке смирно встал перед инцестолюбом-мучителем.

Ну почему я должен страдать из-за его невнимательности? Он не слышал, а мне повторять по сотне раз.

– Я…

Как же сложно сказать об этом тому, кого любишь. Волнительно и не хватает кислорода. Всё внутри сжимается то ли от страха, то ли от переизбытка нервов.

Наверное, слово «люблю» начинаешь ценить только тогда, когда встречаешь нужного человека.

– Я люблю тебя.

Эпилог.

28.02.2017 г.

Как я рад, что бесконечные четыре года в старшей школе подошли к концу. Кто-то решит, что я аморален, а кто-то, что вру, но у меня действительно в душе гоблины танцуют сальсу от того, что под школьными буднями можно провести черту.

Выпускной вышел весьма неплохой, все мы пошли на практику *, которую хотели и, я уверен, в душе каждый из нас уже мечтал поскорее влиться во взрослую жизнь. И я, в том числе.

– Давай быстрее! – вбежал в комнату запыхавшийся Том, и дверь за ним громко хлопнула о стену. – Как?! Нам ехать через пять минут, а ты только начал собирать чемодан?

Глаза его испуганно вытаращились, и он бросился мне помогать, сметая с полок нужные и ненужные вещи.

Он всё такой же зануда. Продолжает меня поучать и контролировать. Должен сказать, что я уже привык к этому, но иногда всё равно бесит, и тогда я использую против Тома магию. Естественно, на него это не воздействует так, как мне бы хотелось.

Мы с ним выбрали похожие специальности, причем сделано это было не намеренно. На самом деле, я предложил Тому до последнего не говорить о профессии, которую каждый из нас выберет. Сказал, что решение одного может повлиять на решение другого, а это неправильно. В итоге, лишь при зачислении, мы поделились взаимной радостью, из которой и узнали, что я выбрал профиль «Теория Тёмной Магии», а Дильс, в противоположность мне, остановил свой выбор на «Светлой Магии». После этого случая мы довольно долго были предметом насмешек Адалинды, мамы Тома.

С родителями я попрощался на холодной ноте. Благо, они не заставили меня брать с собой мантии. Потому и чемодан мой был довольно скуден на вещи. В последний момент, перед отъездом, я купил два комплекта джинс и футболок, один из которых был сейчас на мне.

– Наконец-то я освобожден из-под их опеки и волен носить то, что хочу, – поделился я с Томом своими рассуждениями, усаживаясь на переднее сидение машины, на которой мы должны были добраться в аэропорт. Машину одолжил мой папа, взяв с нас обещание, что не забудем на парковке сделать её невидимой для чужих глаз. Он не доверял никаким сигнализациям и лучшей защитой от воров считал невидимость.

Кто-нибудь, наверняка, задастся вопросом: почему же отец сам не отвез нас в аэропорт? Когда я спустился к нему в лабораторию с этим вопросом, он, довольно резким тоном, ответил, что отъезд из дома даже на одну минуту может испортить экспериментальное зелье. Вот так вот. Сын уезжает за тысячи километров и, возможно, не появится даже на Рождество, а всё, что заботит отца – это дриадово зелье. Обидно. Но Том меня подбодрил, сказав, что прощание его матери, с лихвой, всё окупит. И это оказалось чистой правдой. Она устроила целых три ужина подряд в честь нашего отъезда, а обнимала нас столько раз, что я сбился со счета где-то на сотне.

– Знаешь, ты мне в мантиях нравишься больше, – вытащил меня Том из потока мыслей.

– Знаю. Извращенец, – ворчливо отозвался я, но улыбку сдержать так и не смог.

Дильс повернул ключ зажигания, заводя машину, и вскоре мы удалились от дома, в котором я прожил почти пять лет.

Говорят, в такие моменты душит ностальгия. Хорошие воспоминания одно за другим сменяются в голове. Досадно, но мне, наоборот, стало легче. Я больше не буду притворяться блюстителем традиций. Мне не нужны любовь и внимание родителей.

Все мои счастливые моменты собраны в том, кто сейчас сидит рядом. Где находится он – там и нужно искать моё счастье.

16.03.2017 г.

– Я не пойду в ЭТОМ на работу! – возмутился я, поворачиваясь спиной к зеркалу и пытаясь разглядеть, как выгляжу сзади.

Лучше б не смотрел.

– Но ты проиграл! – безапелляционно заявил Том, и ухмылка садиста расползлась по его лицу. – Будь добр: исполняй желание.

Я подарил ему взгляд, полный злобы, в надежде прожечь насквозь, но непоколебимый Дильс продолжал стоять в позе Властелина Мира и ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Как эти джинсы вообще оказались в моём чемодане? – едва ли не взвыл я, понимая, что проиграл в споре и никакого достойного выхода из ситуации не предвидится.

– Я положил, – ехидно сказал Том, подходя ближе.

– Можно хоть стразы убрать? – я безуспешно пытался вручную отковырять их, но, из-за того, что они были прилеплены магией, каждый раз появлялись снова.

– Нет, конечно! В них вся фишка! – отказал недомаг мне даже в маленькой просьбе.

– Ну почему нельзя было пожелать что-нибудь адекватное? Они же мне короткие , – последняя попытка отказаться от наложенного наказания.

– А ты воспользуйся магией и удлини их.

– Я тебе отомщу, Дильс, – прошипел я с угрозой и, вскипая от негодования, направился в сторону двери. Том остановил меня, схватив за запястье и развернув к себе:

– Поцелуй на прощание.

Он выпятил вперед губы, и мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы колдовством не склеить этот рот.

– Идиот, мы же работаем в соседних кабинетах,– всё еще с толикой негодования сказал я.

Не обращая внимания на мои протесты и сварливость, Том обнял меня крепче. Большим пальцем он разгладил складку меж моих бровей и, поцеловал в уголок рта:

– Не злись.

Да, легко сказать. Не ему же предстоит появиться на работе в джинсах с надписью «Бедняжка в мантии».

– Только один день? – вздохнул я, уткнувшись взглядом в его ключицы.

– Да.

– Ладно. Проигрыш – есть проигрыш, – немного смирился я и, запечатлев на его скуле легкий поцелуй, вырвался из объятий и открыл дверь. – Пока.

– До вечера.

28.04.2017 г.

Наконец-то сладкий день Мести настал.

Том стал более бдительным после той истории с джинсами, в которую он меня вовлек. Из боязни моего праведного гнева, он даже стал проверять еду на отраву, что меня забавляло. Разве стал бы я убивать его в нашей квартире? Лишние проблемы с утилизацией трупа. Нет, спасибо.

Но сегодня мне выпал замечательный шанс, чтобы поквитаться с недомагом.

Обычно, когда мы приходили с работы, то сначала ужинали, смотрели какой-нибудь фильм и только потом шли в душ. Но сегодня Тому «посчастливилось» попасть в отдел по Контролю за Магией и один заколдованный котел стал плеваться своим зельем прямо ему в лицо. Очистка заклинаниями не очень помогла избавиться от запаха тухлых яиц и поэтому, как только мы вошли в квартиру, Дильс пулей сиганул в ванную комнату.

– Ах, как давно я об этом мечтал, – восхищенно протянул я, ощущая себя величайшим злодеем.

Расставляя еду и питье я, конечно же нарочно, добавил в яблочный сок недомага несколько капель Слёз Фей. И не забыл подумать, при этом, о своём желании: полнейшее подчинение Томаса Дильса.

Действие зелья зависит от количества, которое будет выпито. Я добавил ему в сок лишь три капли, а значит, рабство его продлится около двадцати четырех часов.

– Я так хочу есть! – вышел Том из ванны как раз в тот момент, когда я только избавился от всех возможных улик.

– Всё уже готово. Давай ужинать, – стараясь улыбаться менее гротескно, оповестил я и указал рукой на любимые Дильсом спагетти.

Хорошо, что сегодня была моя очередь готовить, а то бы Том заподозрил неладное в моем голосе, полном энтузиазма. Обычно, когда право готовить переходит ко мне, я ворчу, как старый гном. А уж вызваться добровольцем кулинарии вне своей очередности – это миф.

– Ты приготовил спагетти! – восторженно воскликнул Том, инфантильностью своей, походя на пятилетнего мальчика, получившего в подарок свой первый машинолёт. *

– Не обольщайся. Я сам их захотел, – хмыкнул я, в который раз поражаясь тому, как он радуется любой мелочи. Этому я у него так и не научился.

– Я знаю, что ты врёшь, – опроверг Том мои слова и, никого и ничего не дожидаясь, накинулся на еду.

– Оказывается, зря я огорчался по поводу того, что оставил Милли на родителей. У меня есть новая мельзетора, – задумчиво пробормотал я, садясь напротив недомага.

– Я не мельзетора, – еле разобрал я его слова из-за набитого едой рта.

– Но очень на неё похож.

– А теперь я хочу, чтобы ты…изобразил самолет и побегал по комнате со звуками «вжжж», – откровенно издевался я уже битый час над Томом, который беспрекословно выполнял мои желания после выпитого зелья.

Откровенно говоря, моя фантазия уже иссякла, и я просто на ходу выдумывал всякий бред.

Том расставил руки в стороны, слегка наклонился и стал бегать по квартире, маневрируя между мебелью и жужжа.

Я громко расхохотался и полез в карман за мобильным телефоном.

Я не я, если не сниму Дильса на видео и не стану потом его этим шантажировать.

– Жужжи громче и с чувством, – наказал я Тому, включив камеру и следуя за ним из комнаты в комнату.

Вскоре мне наскучил бегающий мотор, и я позволил недомагу отдохнуть и посмотреть вместе со мной получившееся видео.

– А я хорошо на видео получаюсь, – сам себя похвалил он и, блаженно улыбаясь, устроил свою голову на моём плече.

– Какой же ты придурок, – покачал я головой и склонил её к макушке Тома.

Завтра он непременно расчленит меня на маленькие кусочки за всё это. Надо будет позже попрактиковаться в защитной магии.

– А ты бедняжка в мантии, – донесся до меня тихий шепот.

– Я не ношу больше мантии, – сквозь зубы заявил я.

– А в моих фантазиях носишь.

– Маньяк, – обозвался я, после чего услышал со стороны Дильса сопение.

Первой мыслью было разбудить этого несносного идиота, но, отчего-то, мне стало жалко прерывать его сон и, отложив мобильник в сторону, я устроился на диване вместе с Томом, применив к мебели заклятие расширения.

– Спокойной ночи, – сказал я в тишину комнаты.

У меня стало привычкой каждый раз желать спокойной ночи. Том научил. Каждый раз, когда я говорил, что все эти «доброе утро» и «спокойной ночи» ненужная формальность и ярко выраженный признак умственной отсталости, он обижался. Поэтому мне пришлось привыкать. И вскоре, когда я слышал в ответ «доброе утро, Билл», утро действительно казалось мне добрым…

THE END.