Текст книги "Проклятая династия (СИ)"

Автор книги: Djoty

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– На кости есть рубец? – быстро спросил Марк.

– Нет. И на мышцах тоже нет рубцов.

– А на покойнике из Кватча рубец был?

– У покойного из Кватча все бедренные кости и кости таза переломаны и раздавлены, некоторых фрагментов не хватало. Я осматривал их, но и там следов сросшегося прижизненного перелома я не нашёл. Но сами понимаете, что найти слабый рубец, если он был, на многочисленных обломках костей сложно, я мог и пропустить. Здесь же кости однозначно следов сросшегося перелома не несут.

– Насколько я понимаю, – устало произнёс Мартин, обнимая себя за плечи, словно пытаясь согреться, – рану принцу Эбелу сращивали сильной целительной магией, и следов перелома остаться было не должно.

Мастер Ибсен почтительно наклонил голову.

– Ваше высочество, перелом у принца Эбела был очень сложным. Да, он мог срастись так, чтобы не осталось следов, но скорее всего следы сохранились бы. И я склонен полагать, что эта кость, – он указал на оголённый участок кости, – не знала переломов.

– Значит, – сделал вывод Марк, – перед нами скорее всего принц Энман?

– Именно «скорее всего», мастер Марк, – подтвердил лекарь. – Я не возьму на себя ответственность утверждать это со стопроцентной гарантией.

Что ж, Марк и раньше предполагал, что убийцей, заказавшим семью Септимов, скорее всего был принц Эбел, сейчас мастер Ибсен дал ему дополнительный возможный довод в пользу этого…

В дверь покойницкой постучали, затем она открылась и внутрь шагнул человек в форме имперского гонца. Марк признал в нём Кадмуса – своего старого знакомого. Гонец приставил руку к козырьку, лихо отдал честь, затем вынул из сумки письмо и протянул его Марку.

– Мастер Реналд письмо шлёт, – бодро сообщил он, – велел передать как можно быстрее.

Марк принял письмо, тут же уловив от него знакомую, едва заметную магию его Учителя. Магия скользнула по его пальцам, встретилась с его собственной магией и, признав нужного адресата, отхлынула назад, оставив ощущение лёгкости в кисти. Гонец развернулся и ушёл дальше по своим делам, Марк вскрыл письмо, подошёл ближе к магическому светильнику и принялся читать…

Двумя днями ранее, Имперский город.

Мастер Реналд закончил читать отчёт о расследовании подозрительных связей лорда Кезона Полуса с преступными и полунелегальными группировками Сиродиила, Морровинда и Эльсвейра. Дело оказалось, как он и подозревал, простой контрабандой – Кезон оказался не слишком рачительным хозяином, после смерти Октавиана Полуса он много денег спустил на балы и пиры, а когда стало не на что содержать поместье, решил поправить дела нелегальным ввозом в Сиродиил скуумы из Эльсвейра, жучиного мускуса Тельванни и мяса корпрусных тварей из Морровинда. Дело предстояло передать в департамент торговли и забыть о нём – это по их части.

Мастер Реналд пометил папку как подлежащую передаче в другой отдел и отложил её. За окном уже начинало темнеть. Следователь лёгким пассом зажёг свечи в подсвечнике, потянулся и налил себе вина: Марк – его старший ученик – предпочитал чай, из-за него и сам мастер Реналд постепенно тоже подсел на этот саммерсетский напиток, но для себя всегда держал в комоде бутылочку-другую лёгкого красного вина братьев Сурили. Он плеснул себе в рюмку вина, взял её, встал и подошёл к окну.

Окна его выходили на парк, в котором степенно прогуливались богатые горожане и придворные. День выдался ясным, солнце садилось за озеро Румаре, протянув по нему алые полосы бликов. Мастер Реналд открыл окно, с облегчением подставил голову лёгкому прохладному ветерку. На севере снова собирались тучи, так что хорошая погода продержится недолго…

Он поставил рюмку с вином на подоконник и опёрся о него руками, бездумно глядя на закат и скользя глазами по вечернему городу. Отсюда был хорошо виден торговый район с его бесконечными магазинчиками, рынками и тавернами, снующая по улицам публика, покосившийся шпиль на районной часовне… Мастер Реналд некоторое время разглядывал его, с удивлением сообразив, что никогда раньше не замечал, что шпиль накренён. Ради интереса стоит будет пройти ещё раз мимо и посмотреть, виден ли крен с земли.

Мастер Реналд прикрыл окно, оставив небольшую щёлку, чтобы и кабинет проветривался, и ветер не сносил бумаги, вернулся к столу и собрался было уже приняться за рассмотрение свежего сегодняшнего дела – явно насильственной смерти служанки одной из фрейлин – но поймал себя на том, что не может сосредоточиться. Точнее – где-то в подсознании сидела мысль, которую он никак не мог ухватить. Следователь снова налил себе рюмку вина, подошёл к окну, открыл его, посмотрел на закат, затем на шпиль, пытаясь воспроизведением своих действий поймать ту мысль. Шпиль… О чём он думал, глядя на шпиль? Обо всём понемногу и ни о чём конкретно – о том, кому отойдёт поместье Золотые Крыши, если арестуют Кезона Полуса, о том, что стоит наведаться в магазинчик «Посохи Риндира», затем проскочила мысль, что давно пора обновить защитные заклинания на входе в крыло магов, а для этого нужно найти вечно занятого и неуловимого мастера Такамуру, который к тому же пару дней назад уехал куда-то в Чейдинхол на свадьбу племянницы, которой в честь свадьбы подарили небольшое поместье по соседству с поместьем принца Эбела…

Покосившийся шпиль, принц Эбел… Покосившийся шпиль…

Мастер Реналд оставил рюмку с недопитым вином на подоконнике, подошёл к шкафу, открыл одну из секций и нашёл папку с материалами по убийству принцев и императора. Подсел к столу, быстро пролистал её, отыскал раздел по принцу Эбелу. Незадолго до вечерней смены стражи император, принц Эбел и трое Клинков пришли на кухню дворца и открыли тайный проход в канализацию в стене кухни. На кухне присутствовали три поварёнка и две служанки, которые наводили там порядок и подбирали продукты на следующий день. Когда Клинки активировали проход и отвлеклись на то, чтобы открыть тяжёлую массивную дверь пошире, в проход первым ринулся принц Эбел, сделал несколько шагов, и все находившиеся в кухне увидели, как из темноты появился некто в красной робе и всадил принцу нож в спину. Принц упал и крикнул, что там засада. Затем один из трёх убийц выпустил в императора мощный поток заклинания огня, после чего Клинки приняли решение уходить через тайный проход под тюрьмой, а поварята и служанки с криками разбежались.

Мастер Реналд перечитал сбивчивые показания перепуганных поварят и служанок. Убийца появился откуда-то из тени позади принца Эбела, в правой руке у него был кинжал, который он держал обратным хватом. Мгновенно, прежде чем принц и Клинки успели среагировать, он всадил ему этот кинжал в спину…

Следователь открыл описание тела принца Эбела. «Находится в полутора децимпедах от выхода на кухню, лежит ничком, левая рука – под телом, правая – откинута в сторону. На спине между пятым и шестым правыми рёбрами – ровная горизонтальная глубокая рана от удара кинжалом; рёбра не задеты, пробито лёгкое. Вокруг раны – кровь. Причиной смерти явилась глубокая рана на горле, перерезавшая сонную артерию и трахею, нанесённая, по-видимому, вскоре после первого удара в спину…»

Мастер Реналд взял в руку кинжал обратным хватом так, как это показывали поварята, и нанёс удар в спину воображаемому противнику. Задумчиво посмотрел на свою руку, затем перечитал описание ран на теле принца, хотя помнил их и без этого. На теле принца рана шла строго горизонтально рёбрам, не задевая их, а если наносить удар так, как делал это сейчас следователь, то кинжал входил в спину перпендикулярно рёбрам или близко к этому значению. Он попробовал повернуть запястье, чтобы лезвие оказалось параллельно рёбрам, но это было неудобно, к тому же заметно падала сила удара. Если бы убийца находился спереди, то естественно воткнуть кинжал в спину так, чтобы он лёг точно между рёбер, но не тогда, когда он находится сзади…

Мастер Ренадл отбросил кинжал и дрожащими от нетерпения руками позвонил слуге.

– Найди мастера Бенито, – приказал он, едва только слуга вошёл, – это ученик мастера Ибсена, и вели ему немедля спуститься в мертвецкую!

***

Бенито, молодой, энергичный бретонец, уже поджидал его, нарезая круги по подвалу. Прежде чем мастер Реналд успел войти в мертвецкую, младший лекарь уже ворвался туда, подвесил несколько магических фонариков, снял с кватчского покойника рогожу и раскладывал инструменты для вскрытия. Мастер Реналд аккуратно снял с трупа магическую защиту и помог Бенито перевернуть его на живот.

– Мастер Реналд, – уточнил он, – я правильно понимаю, что нам нужно найти место, куда вошёл нож сектанта Мифического Рассвета, и найти возможные следы ножа на рёбрах?

– Верно, мой юный друг.

Бенито сотворил для рук защитное заклинание и прежде всего пощупал место, где по идее должен был быть шрам. Определить, был шрам на коже или нет, оказалось невозможным, и Бенито принялся быстро, но умело и привычно срезать кожу и мышцы с пятого и шестого правых рёбер. Он ещё не закончил зачистку, как мастер Реналд отстранил его руку, и они наклонились поближе.

Пятое и шестое рёбра несли на себе отчётливые следы вертикальных порезов…

Мастер Реналд присел на услужливо подставленный расторопным Бенито стул.

Значит, принц Эбел…

Значит, он знал, что в потайном ходу за кухней сидят сектанты, и первым бросился туда, потому что заранее было оговорено, что его «убьют», чтобы он получил свободу от Клинков. После полученного удара в спину, который не был смертельным и залечить который для неплохого мага, каким был принц Эбел, большого труда не составило бы. После того, как император и Клинки пошли к тайному ходу под тюрьмой, а поварята и служанки убежали, принца Эбела заменили на его двойника, одетого точно так же и убитого примерно в это же время. И после этого принц Эбел, которого все считали мёртвым, направился в Кватч.

Он ли организовал нападение на Кватч? И если он, то с какой целью? Знал ли он, что там живёт его младший брат, незаконнорожденный принц Мартин, и хотел его таким изощрённым способом погубить?..

… Долгожданное письмо от мастера Бартоломео Росси из Вэйреста пришло на следующий день поздно утром, когда мастер Реналд уже закончил письмо Марку. Следователь прочитал его, кивнул и вложил в конверт в дополнение к своему письму.

– Доставишь Марку в Бруму, – он протянул письмо Кадмусу, ждущему его распоряжений. – Как можно быстрее…

========== Глава 22. После боя у Брумы. Часть 2. ==========

Марк закончил читать письмо, опустил его, некоторое время переваривал написанное, затем протянул письмо мастеру Ибсену, а сам вскрыл короткую записку от мастера Росси. Тот сообщал, что часовых дел мастер Леонардо Гуттьери признал в присланных ему осколках часы, которые он полгода назад изготовил для принца Эбела Септима.

В мертвецкой долго стояла тишина, и Мартин первым осмелился нарушить её:

– Что же заставило принца Эбела пойти на столь жуткое убийство?

– Жажда власти, – сумрачно ответил Марк, забирая у грандмастера Джоффри письмо. – Для убийств существует всего несколько поводов – власть, деньги, женщина и месть. Месть не в характере принца Эбела. Деньги у него были, женщины тоже. А власти не было.

– Он хотел править?

– Все принцы хотели править. У них у всех были свои взгляды на то, какую политику нужно проводить, и все они были в большей или меньшей степени не согласны с политикой императора. Но если Гелдаллу, чтобы сесть на трон, нужно было всего лишь дождаться смерти отца…

– Которой, – вставил мастер Ибсен, – оставалось ждать год, от силы два, потому что последнее время Его Величество начал сильно сдавать.

– Да, – кивнул Марк, – а кроме этого последние пять лет он уже фактически правил, император постепенно отходил от дел. И в конце весны этого года император сделал официально заявление, что после его смерти трон Империи должен отойти старшему принцу Гелдаллу и это не подлежит обсуждению и пересмотру. Так что трон был по сути уже у него в руках.

Марк посмотрел на распластанное на столе тело и отвернулся.

– Принцу Энману, – продолжил он, – чтобы получить трон, нужно было устранить только Гелдалла. Захоти он это сделать, проще было бы организовать несчастный случай, или убийство и подставить кого-то другого. Но принц Энман был человеком миролюбивым и предпочитал по возможности избегать кровопролития. Если действовать в его духе, то он бы скорее оклеветал Гелдалла, подставил бы его в каком-нибудь нелицеприятном деле, что заставило бы императора лишить его трона, но не жизни.

– А не было бы такого, – спросил Мартин, – что император в такой ситуации отдал бы трон принцу Эбелу, а не Энману?

– Не думаю. Принц Энман был превосходным дипломатом, он мог переговорами добиться успеха там, где терпели фиаско император и кронпринц. Он мог стать хорошим императором. А вот принц Эбел – не уверен… Принцу Эбелу, чтобы сесть на трон, нужно было устранить двух старших братьев, а два несчастных случая, сами понимаете – это уже подозрительно. Хотя, думаю, подозрительно – не подозрительно, а останься он единственным наследником, он бы всё равно сел на трон, потому что больше некому, а Огни Дракона зажечь надо. Но он всегда очень щепетильно относился к собственной репутации, переживал из-за негативных отзывов в свой адрес и прилагал все усилия, чтобы лишить сплетников повода сплетничать. И при этом для достижения целей не гнушался никакими методами, даже самыми грязными, но всегда тщательно их скрывал. И то, что он пошёл на сговор с Мифическим Рассветом – думаю, этим он преследовал три цели: уничтожить конкурентов на трон, получить повод уничтожить Мифический Рассвет и выставить себя спасителем Тамриэля. Только не рассчитал своих сил.

– Когда принц Эбел, – заговорил Мартин, – открывал врата в Кватче, там находилось сразу трое Септимов – он сам, принц Гелдалл и я. Кровь драконорождённого служит не только артефактом для открытия врат, но и мощным магнитом, который подманивает твари Обливиона. Если бы в Кватче был только принц Эбел, тварей из врат вылезло бы значительно меньше, и он мог успеть спастись. Но нас было трое, и он не рассчитывал на такое количество.

– Ваше высочество, – воспользовался случаем Марк, – а вы знали, что вы Септим?

Мартин едва заметно скривился, словно от зубной боли:

– Да. Ещё в юности, когда я увлекался даэдра, – по его лицу пробежала тень, – я пытался открывать врата в Обливион. Три года я потратил на то, чтобы добыть кровь Септима, и когда открыл крошечные врата, оттуда сразу попытались прорваться твари, хотя и не могли пролезть. Я на тот момент уже много знал о даэдра и Обливионе, и такая реакция навела меня на подозрения о собственном происхождении. В следующий раз при открытии врат я попробовал использовать собственную кровь – и врата открылись…

– А кто вас научил использованию магии крови?

– Сам. В Храме Повелителя Облаков… много книг.

– То есть, до того, как вы попали в Храм Повелителя Облаков, вы не умели изготавливать амулеты на основе крови?

– Вы клоните к тому, не я ли изготавливал амулеты, которые были на сектантах, напавших на монастырь Вейнон и похитивших Амулет Королей?

– Да, их. И не только.

– Нет, Марк, к тем амулетам я отношения не имею. За свою жизнь я изготовил только один амулет крови – тот, с помощью которого наёмники смогли приблизиться к саркофагу Тайбера Септима. И я никому не давал свою кровь.

Марк внимательно посмотрел на него и кивнул.

Не похоже было, что Мартин сейчас лгал. А значит, и с амулетами расстарался принц Эбел…

– Ваше высочество, – предложил грандмастер Джоффри, – давайте возвращаться в Храм. Вы сами говорили, что получить Амулет Королей назад нужно как можно скорее.

– Да, грандмастер, – устало наклонил голову Мартин, – вы правы. Мастер Марк, не могли бы вы оказать мне услугу и пойти в Рай за Амулетом?

«Не умеет приказывать… Хотя, став императором, должен научиться…»

– Прошу прощения, ваше высочество, но несколько часов назад я пережил разорванный Круг. От меня как от мага проку сейчас никакого.

– Понимаю…

***

Выйдя на улицу, Марк долго стоял, кутаясь в плащ и прислонившись к холодной каменной стене замка. Уже стемнело, споро сыпал холодный дождь вперемешку со снегом – всё-таки расположение Брумы высоко в горах сказывалось. Под крышей раскачивался на ветру желтоватый магический фонарь. На часовне прозвонили девять, принялись перекликаться стражники, проводя вечернюю смену…

Принц Эбел… Всегда безупречно одетый, с безупречными манерами, всегда безупречно выполняющий собственные обязанности. Не придраться, не прицепиться… И он в своей жажде власти пошёл на преступление против Империи. Ладно бы он просто вырезал собственное семейство – во всех правящих династиях это почти что в порядке вещей. Но он уничтожил целый город или приложил руку к его уничтожению. И он ввергнул Империю в хаос, не посчитавшись с сотнями и тысячами возможных жертв среди простых жителей, которых должен был защищать. И он недооценил Мифический Рассвет. Скорее всего, зная характер принца Эбела, он сговорился с Мифическим Рассветом в расчёте прийти с его помощью к власти, а затем уничтожить. Мифический Рассвет же в свою очередь тоже рассчитывал с помощью принца уничтожить династию – и вместе с принцем. И кто знает, кто кого перехитрил бы, если бы не вмешался его величество Случай: три Септима на площади в половину сальта[7] – и твари обезумели от запаха их крови…

Или это было не случайностью, а тонким расчётом сектантов?

Это, наверно, уже никогда не узнать…

Марк оторвался от стены и, немного пошатываясь, пошёл к казармам, где расположились легионеры. Пятьдесят два солдата в этом бою были убиты, около сотни – ранены. Также почти полностью полёг отряд из двадцати наёмников, спешно набранный графиней Брумы перед битвой. В том отряде была Асгунн. Когда Марк руководил Кругом и мог ощущать всё поле битвы, он чувствовал её в одной из самых горячих точек боя, что же стало потом – неизвестно. Факт только тот, что после боя она не явилась к графине за оплатой, а когда на поле боя собирали раненых и убитых, её не нашли. Маги первой центурии во главе с Авойно прощупали окрестности магией обнаружения жизни, добили всех недобитых тварей и вынесли всех живых защитников, но Асгунн среди них не было. Думать о том, что она попала под выстрел даэдрической катапульты – а она, ещё не выйдя полностью из врат, успела сделать два выстрела по защитникам – он не хотел: если второй выстрел сориентировавшие маги отразили, то первый попал примерно туда, где сражалась Асгунн. И оставил после себя лишь сплавившуюся массу сожжённых до угля тел…

В плохо отапливаемой полутёмной казарме было холодно, пахло потом, кровью, горелой плотью и лечебными зельями. Солдаты ворочались на своих койках, кто-то стонал. Марк сидел на своём сыром тюфяке, завернувшись в плащ, привалившись спиной к стене и закрыв глаза. В голове и на душе было пусто, не было привычного послебоевого расслабления и удовлетворения от того, что бой закончен, они победили, а впереди дорога домой и несколько дней отдыха. Собственный дом казался холодным и неприветливым, а люди вокруг – далёкими и чужими…

Рядом с кряхтением опустился десятник Аппий с перевязанной рукой и наполовину сожжённой шевелюрой.

– Ну что, Маркуша, как настроение?

Марк не ответил.

Десятник полез за отворот куртки, достал оттуда флягу с коньяком, свинтил крышку и протянул Марку:

– На, выпей. Полегчает…

________________________________________

[7] Сальт – древнеримская единица площади, равная 2,353 кв. км.

========== Глава 23. Перед коронацией. ==========

День коронации принца Мартина выдался ясным, солнечным и тёплым, что было неожиданно для холодной и дождливой осени, какой она оказалась в этом году. Стоял конец месяца Начала морозов, листья на деревьях давно пожелтели, лёгкий ветер их срывал и кружил по мостовой, воздух был свеж и прозрачен, в высоком небе парили птицы, а над далёкими горами Джерол стояла лёгкая голубая дымка.

Люди на площади перед дворцом стали собираться ещё затемно, занимая самые удобные места; хозяева домов, чьи окна и балконы выходили на дворцовую площадь, заломили непомерную цену за возможность понаблюдать из них за церемонией коронации, и всё равно к рассвету места там было не найти. Марк, проснувшийся поздно и с больной головой, хотел сначала вообще плюнуть на церемонию и пойти в таверну пролечиться рюмкой вина, но все таверны в честь коронации были закрыты, так что Марку ничего не оставалось делать, как идти на площадь. Увидев на ней столпотворение, он некоторое время вяло размышлял, пытаться ему протиснуться напролом или обойти площадь и попасть во дворец через один из задних ходов. Потом ему в голову пришла свежая мысль, что на кухне дворца наверняка найдутся и лечебная рюмка вина, и бочка с рассолом, так что он, стиснув зубы и преодолевая сушняк и головную боль, принялся в обход толпы пробираться к заднему входу во дворец. И наткнулся на Ченчо.

– Плохо выглядишь, брат, – ухмыльнулся тот, обмениваясь с ним рукопожатием. – Вчера «хорошо» было?

– Кабы хоть вчера было хорошо, – процедил сквозь зубы Марк, – было бы не так паршиво.

– Все сегодня что-то ноют, всем плохо… Авойно вон вообще послал всех к даэдра и заперся в своих покоях… А погодка-то – прелесть в кои-то века!..

Марк отмахнулся от него и принялся дальше расталкивать всё прибывающую толпу. На входе во дворец первая стража его обыскала и прощупала магически, вторая его уже знала и пропустила. По дороге на кухню ему встретился Бенито – ученик мастера Ибсена – и пожаловался, что у него с утра прихватывает сердце, на что проходивший мимо стражник порекомендовал ему по ночам спать, а не бегать по злачным местам.

Всем плохо, какое совпадение…

На кухне работа кипела, очумелые поварята носились туда-сюда, главный повар, срывая голос, орал на служанок, которые в суматохе перепутали кардамон с базиликом, десяток печей дышал жаром, от казанов с кипящей водой поднимались клубы пара, на длинных столах что-то нарезалось, смешивалось, замешивалось, перетиралось, шинковалось, отбивалось, ощипывалось, расчленялось… В горячем воздухе висели плотные запахи жареного мяса, выпечки, рагу, салатов, приправ, крема, фруктов и ещё каких-то уже не идентифицируемых ароматов, от которых больная голова становилась ещё тяжелее, а желудок сводило спазмами. Марк по стеночке пробрался в кладовую, стараясь не попасть под руку очередного распаренного и раздражённого повара, с облегчением вздохнул, когда оказался в относительной тишине и прохладе кладовой, отыскал початую бочку с маринованными огурцами, черпнул оловянной кружкой рассолу и с наслаждением проглотил чуть отдающую плесенью живительную влагу, затем ещё. В голове прояснилось, желудок перестал скручиваться. Марк поставил кружку на бочку и прислонился горячей больной головой к холодной каменной стене, чувствуя себя почти счастливым. Вот так бы и стоять до скончания веков, но на его беду в кладовую заглянула задёрганная служанка, которая сразу сорвала своё раздражение на невесть как забрёдшем в её святая святых маге. Марк попытался было огрызнуться, но служанка ответила таким потоком брани на невообразимой смеси языков, что Марк признал своё поражение в словесных баталиях и поспешил покинуть поле боя.

На лестнице между третьим и вторым этажом ему повстречался молоденький паренёк-ученик алхимика, имени которого Марк не помнил, и рассказал, что его учителю сегодня не здоровится, а как назло всем именно сегодня что-то из-под него надо – то зелье против болей в желудке, то от головной боли, то у кого-то разболелся совершенно здоровый с виду зуб… Марк сочувственно покивал, паренёк побежал дальше по своим делам, а он поднялся в крыло магов, некоторое время постоял, наслаждаясь тишиной и привычными горьковатыми запахами зелий, а затем побрёл к алхимикам. В лаборатории был только подмастерье, который с до нельзя сосредоточенным видом толок в ступке какой-то корешок. Марк пробежался глазами по полкам, нашёл зелье против похмелья, вытащил его, откупорил, некоторое время набирался решимости, а затем резко опрокинул зелье себе в рот.

Пищевод и желудок скрутило судорогами, заныли зубы, во рту появился стойкий привкус тухлых яиц, в голове и глазах ощутимо запульсировала кровь. Через какое-то время тело налила свинцовая слабость и прошибла испарина, Марк, не удержавшись на ногах, сполз на холодный пол.

Постепенно полегчало. Сначала отступила головная боль, затем перестали болеть зубы, однако Марк ещё с четверть часа сидел на полу, пока организм пришёл в норму. Всем плохо… Авойно плохо, главному алхимику плохо, главному лекарю плохо, его ученику – тоже… И сегодня нет солнечного затмения, при которых все маги чувствовали недомогание…

Марк поднялся, некоторое время постоял, словно бы заново привыкая к ногам, а потом заспешил в кабинет мастера Реналда. Защита кабинета пропустила его, но там никого не было – главный следователь пропадал где-то по своим делам. Тогда Марк помчался к Авойно.

– Я же просил – не трогать меня! – недовольно бросил альтмер, открыв ему дверь в свои покои.

– Собирай Круг! – Марк проигнорировал его ворчание. – Немедленно! Все маги во дворце одновременно жалуются на какие-то болячки! Это не может быть случайным совпадением!..

***

Магия плыла, растекалась прозрачным голубоватым покровом по замку, окутывала здания на площади, ласкала людей, колыхала листья на деревьях. Марк, который последнюю седмицу только тем и занимался, что пытался утопить тоску по Асгунн в вине, в какой-то момент едва не поддался её опьяняющему умиротворению, не расслабился и не разорвал Круг, но в последний момент взял себя в руки. Магия сформировалась, из голубоватой стала прозрачной, затем едва заметно заблистала на солнце…

Как будто бы ничего. Как будто бы всё спокойно. В пределах дворцового района никакой ненужной магии, дворец накрыт обычным для него магическим заслоном, фамильный склеп Септимов накрыт ещё и дополнительно противонекромантскими чарами. На дома навешаны простейшие чары защиты от взлома и воров, а также приносящие удачу, семейное счастье и богатство. Всё как всегда. Вроде бы это должно заставить успокоиться, но где-то глубоко внутри сидел червячок, который твердил, что просто так одновременно плохо всем магам не бывает. Не бывает – и всё! Или кто-то решил всех магов слегка отравить? Теоретически это выполнимо, особенно если это кто-то из своих, но смысл?

Авойно мягко перехватил у него управление магическим потоком, Марк не стал сопротивляться. Магия поплыла сначала быстрее, потом закружилась в плавном ритме, затем рассыпалась в мелкую магическую пыль, и вот тогда Марк и остальные маги по Кругу явственно почувствовали прорехи в пространстве – неявные, неотчётливые, собственно, даже не прорехи, а истончения, грозящие перерасти в дыры. Авойно плавно свернул Круг.

– Надеюсь, никому не надо объяснять, что мы только что узнали? – посеревшими губами спросил он.

– Из Обливиона кто-то пытается открыть врата в Нирн! – Иляна потёрла переносицу.

– Но как? – затряс головой Марк. – Все же Септимы…

– Это не похоже на обычное открытие врат, – Вайниах вытянула затёкшие ноги и пошевелила пальцами на них. – Я не уловила отголосков ритуала. Я бы сказала, что это спонтанные проходы – истончения непостоянны.

Марк тоже вытянул ноги, пытаясь сообразить, что предпринять в первую очередь. Антипохмельное зелье – это, конечно, хорошо и эффективно, но всё равно ни одно зелье не способно вернуть кристальную ясность мышления после седмицы беспробудного запоя. Марк сжал виски. Прежде всего нужно убрать людей с площади, хотя бы за пределы дворцового района, а ещё лучше, чтобы они сидели по домам. И ускорить коронацию настолько, насколько это возможно. И сообщить канцлеру Окато.

– Авойно, – наконец приказал Марк, поднимаясь на ноги, – сообщи канцлеру Окато. Я подниму стражу – пусть она очищает площадь.

– Что ты себе позволяешь? – возмутилась Иляна. – Кто тут главный – ты или канцлер? А если он не захочет разгонять людей?

Марк резко развернулся к ней:

– Ты видела Кватч и Бруму? Нет? Вот когда увидишь, тогда и высказывай своё мнение! А сейчас оно никого не интересует!

========== Глава 24. Бой на дворцовой площади. ==========

Когда Марк прибежал в кабинет канцлера Окато, где тот беседовал с Мартином и Джоффри, там уже был мастер Реналд; все уже были в курсе последних событий, и канцлер уже отдал приказ о немедленном начале коронации в её сокращённом варианте. На Марка, посмевшего самовольно распоряжаться во дворце, он посмотрел недовольно, но неохотно согласился, что его действия были правильными, и задним числом подтвердил приказ об немедленном изгнании зевак с площади.

Перед дворцом уже никого не осталось, стража сноровисто прочёсывала парк и подворотни, вылавливая мальчишек, решивших спрятаться там и тайком взглянуть на принца, чтобы потом хвастаться приятелям. Кое-где валялись обороненные платки, потерянные в суматохе толпы сандалии, порвавшиеся бусы, яблоки, куски хлеба. Марк некоторое время рассматривал площадь, потом поднял глаза к небу. Оно было чистым, без единого облачка, где-то в вышине парили жаворонки, ветер нёс запахи сыромятных кож, расплавленного железа, текстильных красок, свежей выпечки, воды озера Румаре… Марк прикрыл глаза и прислушался к магическому фону. Как будто бы спокойно…

В кабинет вошёл эдил, поклонился и сообщил, что всё готово. Канцлер кивнул.

– Ваше высочество, – он с поклоном повернулся к Мартину, уже облачённому в парадную одежду и с затаённой тоской рассматривавшему далёкий лесистый горизонт, – позвольте приступить к коронации.

– Да, конечно, – медленно наклонил голову Мартин. – Лучше начать сразу с церемонии зажжения Огней Дракона.

Канцлер и эдил несколько растерянно переглянулись.

– Это против правил… – осторожно начал эдил.

– Я настаиваю, – в голосе Мартина прозвучали неожиданные металлические нотки, которые дали понять, что он уже решил этот вопрос и передумывать не собирается. Теперь уже переглянулись мастер Реналд и Марк. Кто знает, может, и сможет Мартин стать настоящим императором…

– Как скажете, – поклонился канцлер Окато, тоже правильно оценивший тон кронпринца. – Стража, Клинки, проводите нас в Храм Единого. Мастер Реналд и мастер Марк, вы с нами.

Отделанные мрамором, вычищенные до блеска, залитые магическим светом коридоры, стоящие вдоль стен разодетые в пух и прах придворные и фрейлины, склоняющиеся при приближении шествия в глубоком поклоне и провожающие оценивающими взглядами будущего императора, замершая навытяжку стража у дверей. Широкие лестницы с красной ковровой дорожкой… А потом на Марка обрушился ментальный удар, дворец сотрясся, все магические светильники одновременно погасли. Задыхаясь, сквозь взорвавшуюся в голове боль Марк выставил магический щит, постаравшись накрыть им всю их группу, не удержался на ногах, повалился на пол и скатился по лестнице, на него сверху рухнул ещё кто-то, судя по забористой ругани на редгардском – Клинок Баурус. Марк выдохнул заклинание магического светлячка и попытался скинуть с себя Бауруса; тот вскочил сам и тут же бросился к Мартину, который хоть сидел на лестнице, но в отличие от Марка, части Клинков и эдила не скатился с неё. Мастер Реналд держался за ушибленную руку и одновременно пассами прощупывал пространство, канцлер Окато уже набрасывал поверх защиты Марка свою, более мощную.