Текст книги "Little Wild Animal (СИ)"
Автор книги: DiscontentedWinter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Часть 11
Это не то приветствие, на которое рассчитывал Дерек.
Стайлз его ненавидит.
– Он тебя не ненавидит, – говорит Алекс, таща сумку Дерека наверх. – Он просто… взбешен.
Комната Дерека выглядит совсем не так, как он ее оставлял. Кровать застлана совсем ровно – нет больше кучи одеял, похожих на гнездо, которые так любил Стайлз, – и на полу нет носков. Все на полках аккуратно расставлено. Никто, видимо, не ворошил полки, перебирая и рассматривая их содержимое. Все в комнате чисто и в порядке. Дереку интересно, как давно Стайлз заходил к нему.
Алекс садится на его кровать. Он отрастил волосы, их кончики слегка завиваются. Ногти у него накрашены. Ногти на его ногах, выглядывающие из-под джинс, тоже накрашены. Он кусает накрашенный розовым лаком ноготь, смотря, как Дерек распаковывает вещи.
– Он успокоится. Ты ж его любимчик, в конце концов.
– Все в порядке, – уверенно говорит Дерек. – Я знал, что, скорее всего, он отреагирует именно так. Главное, чтобы у него все было хорошо. Как у тебя дела, кстати?
Алекс пожимает плечами. Дерек пихает вещи в комод.
– В школе все хорошо?
– Можно и так сказать, – он еще раз пожимает плечами, и Дерек не знает, то ли его брат пытается замять тему, то ли это его проявление подросткового отношения к школе.
Дерек садится на кровать рядом с братом.
– А как дела в столовой?
Он все еще помнит тот день, когда все каким-то образом узнали про Алекса и все его так называемые друзья прекратили с ним общаться. Талия едва успокоила и удержала Кору с Малией от того, чтобы рвануть в среднюю школу и разобраться с «мелкими засранцами». Дерек уверен, что пошел бы в школу с сестрой и кузиной, и вот тогда бы дал им тему для разговоров. Даже друзья Мэтти, что раньше боготворили Алекса, потому что он был крутым старшим братом их друга, не хотели с ним сидеть. Мэтти все же сидел с Алексом во время обеда один, но однажды придя домой, накричал на брата за то, что тот был странным, и теперь он тоже потерял своих друзей. Талия успокоила Мэтти, но Дерек не мог на него злиться. Он тоже был ребенком, и с ним тоже когда-то так же нечестно обошлись.
Какое-то время Алекс обедал в библиотеке каждый день.
– Я сижу с лузерами теперь, – говорит Алекс хмурясь. – Но знаешь что?
– Что?
– Вовсе они не лузеры, – улыбается подросток. – Они клевые.
– Уверен, что это правда.
– И есть еще один мальчик, Джейсон, он популярный, и всякое такое. Он старше меня на год, играет в баскетбол и, кажется, хочет быть моим другом.
Дерек отчетливо чует смущение, исходящее от брата.
– Твоим другом?
Алекс морщит носик.
– Не знаю. Он типа… не знаю. Иногда я хочу покидать с ним мяч, а иногда… Это же странно, да? Что временами мне хочется быть его приятелем, но иногда и быть его девушкой тоже хочется?
– Это не странно, – говорит Дерек, обнимая Алекса за плечи. – А что Джейсон об этом думает?
– Он сказал, что я, типа, классный, – признается Алекс, опуская голову. – И на прошлой неделе он пытался меня поцеловать, но я убежал.
Дерек сжимает его плечо.
– Это хорошо. Тебе еще рано целоваться, – дразнит брата Дерек.
– Замолкни, – Алекс пихает его локтем в бок. – Мне хочется позвать его в гости, но я ведь не могу, да? Не со Стайлзом в доме.
– Нет. – Тяжело осознавать, что существование Стайлза должно храниться в тайне. А для Алекса, кто и так является изолированным его сверстниками, не желающими показываться с Алексом в публичных местах, отсутствие возможности позвать кого-то к себе, наверное, причиняет боль. – Знаешь что? Раз я дома, может, ты сможешь сходить с Джейсоном в кино или еще куда. Я вас отвезу. И обещаю сесть через несколько рядов и не оборачиваться во время фильма. Если ты захочешь.
– Не знаю. Может быть, – пожимает плечами Алекс. – Меня и так считают странным. Может, он не захочет пойти со мной в кино. Кто-то же может увидеть. Он, наверное, не захочет, чтобы люди узнали, что я ему нравлюсь.
Дерек целует Алекса в макушку. Он помнит, как было страшно в тринадцать, когда ему кто-то нравился, как он боялся отказа. Алекс уже многое испытал. Дереку хочется защитить его от всего мира, но также ему хочется, чтобы Алекс гордился тем, кем был, чтобы ему хватало смелости схватить свое счастье в охапку и не отпускать.
– Мы подумаем над этим, – говорит Дерек. – Предложение всегда в силе, помни об этом.
Вдруг он понимает, что в комнате раздается третье сердцебиение, и поднимает взгляд, чтобы увидеть Стайлза, прильнувшего к двери. Острый запах нервозности исходит от него.
– Стайлз, – тихо говорит оборотень.
Алекс поднимает голову.
– Эй, Стайлз, я как раз рассказывал Дереку, как ты его не ненавидишь. – Стайлз жует свою губу, смотря на братьев. – Ну, если ты хочешь врезать ему, то можно, – предлагает Алекс.
Дерек вскидывает бровями:
– Серьезно? Хочешь, чтобы он ударил меня?
Алекс совсем не выглядит смущенным.
– Ну, удар-то ты выдержишь.
Стайлз издает смешок. Алекс поднимается.
– Ладно, пойду я и оставлю вас решить проблему обнимашками… или дракой, что вам ближе. – Он толкает Стайлза плечом, выходя из комнаты, и щелкает его в ухо. – Придурок, – с улыбкой говорит он человеку.
– Сам такой! – отвечает Стайлз.
Дерек качает головой и улыбается. Когда он уезжал, Стайлз мог лишь требовать еду и ныть по поводу чистки зубов. А сейчас он уже дорос до уровня дерзкого подростка. Дерек не уверен, хорошо это или плохо. Его улыбка немного спадает, стоит Стайлзу повернуться к нему.
– Ты ушел, – говорит Стайлз с каменным лицом. – Ты ушел.
– Мне жаль, – говорит Дерек. – Я думал, что так было правильно.
Он до сих пор так считает, ведь Стайлз стоит перед ним и говорит. Не тявкает, как лисий щенок, и не лепечет, как ребенок. Он говорит.
Стайлз выпячивает подбородок:
– Почему?
Этот вопрос бьет прямо под дых.
– Потому что я думал, так будет лучше для тебя. Для нас.
Он не знает, как прочитать выражение на лице Стайлза. Не знает, что скрывается за этими большими, медового цвета глазами. Сердце Стайлза колотится, его пальцы сжаты в кулаки, словно он собирается осуществить предложенный Алексом способ примирения.
– Мне жаль, – повторяет оборотень. – Я не хотел тебя расстраивать.
Стайлз обвивает пальцами дверной косяк.
– Ты заставил меня плакать.
– Прости, – просит Дерек, его горло сжимает стыд.
– Ты ушел, – повторяет Стайлз, словно пытаясь донести вес этих слов до Дерека. – Ты ушел.
– Я знаю, – громко глотает он. – И мне жаль, что я сделал тебе больно. Я скучал…
– Заткнись, – вдруг говорит Стайлз напряженно.
– Хорошо.
– Никогда не говори этого.
– Хорошо.
Стайлз расслабляется немного. Он отпускает дверной косяк. Он жует нижнюю губу и затем смотрит на Дерека, внимательно и немного застенчиво.
– Хочешь увидеть мою комнату?
Дерек улыбается:
– Конечно.
***
Стайлз ведет Дерека за руку в свою комнату. Оборотень сплетает их пальцы, и каждую секунду, что они прикасаются друг к другу, он немного расслабляется. Рука Стайлза крепкая, теплая и знакомая. Быть близко к нему, прикасаться к нему кажется правильным.
Комната Стайлза это старая кладовая на третьем этаже. Стайлз гордо раскрывает дверь и тянет Дерека внутрь. Это маленькая комната, где место есть только для кровати и комода. Стены свежепокрашенные. Вместо белого цвета они украшены яркими всплесками красок почти до потолка. Желтый, синий, розовый и оранжевый. Странное сочетание, но Стайлз широко и гордо улыбается.
– Ты их красил?
– Ага, – говорит Стайлз. – Мама сказала можно.
Дерека накрывает волной тепла от того, что Стайлз зовет Талию мамой. Дом. Стая. Семья. Стайлз.
– Выглядит здорово, – говорит Дерек, ведь раз Стайлзу нравится, то все идеально.
Он осматривает комнату. На комоде лежит коллекция странно изогнутых веточек и камушков, две карточки с Бэтменом, дезодорант, три цента, перо, крышка от бутылки и зеленый карандаш. На кровати Стайлза лежат четыре одеяла, похожие на гнездо. Старый плюшевый волк Дерека сидит на подушках. Детская книжка с картинками. Ему интересно, может Стайлзу нравится иногда просматривать картинки и может ли он прочитать, что там написано.
– Здесь уютно, – говорит он.
Стайлз кивает. У него снова каменное выражение лица.
– Могу я обнять тебя, Стайлз? – спрашивает Дерек, боясь, что человек может отказать.
На секунду выражения лица Стайлза совершенно ничего не говорит, но затем он мигает пару раз, и на его глазах наворачиваются слезы. Он сутулится, словно слишком долго заставлял себя стоять прямо, и медленно подходит к Дереку. Дерек почти задыхается от облегчения, когда обнимает Стайлза: его вес, его тепло, его уникальный запах.
Стайлза легко обидеть, но он быстро прощает. Дерек этому благодарен. Боже, как он скучал по этому.
Он пробегается пальцами по голове Стайлза и сжимает их у основания шеи. Оставляет свой запах на бледной коже.
– Стайлз?
– М-м? – человек утыкается ему лицом в горло, его горячее дыхание немного обжигает.
Дереку не хочется давить на него, но ему нужно знать.
– Та вещь, которую ты не хочешь, чтобы я произносил. Почему?
Стайлз вжимается пальцами в его спину и качает головой. Он издает болезненный звук.
– Кто-то говорил тебе это? Кто-то, кто не вернулся?
Стайлз всхлипывает и прижимается к Дереку сильнее.
– Не уходи! Не говори этого!
– Я не буду этого говорить, – обещает Дерек. – Я не стану… – Черт, он почти готов дать обещание, что не сможет сдержать. – Мне остался один семестр Стайлз. Еще один.
– Не уходи! – Стайлз вжимается мокрым лицом в его горло. – Дерек!
– Я останусь! – слова вылетают из его рта до того, как он их обдумывает. Еще один академ, объясниться с Бойдом и Эрикой и, боже, с мамой. Снова просить Дядю Уильяма отложить его найм на работу, и в этот раз не понятно на сколько. Дерек чертов идиот. Но он должен Стайлзу. Он должен ему последние четыре месяца. Он идиот, но не жалеет о том, что сказал. – Я останусь, хорошо, Стайлз?
Стайлз всхлипывает, все его тело дрожит.
– Не уходи!
Он не верит Дереку.
– Не уйду. Я не уйду, Стайлз.
Закрывая глаза, он прижимает к себе человека еще крепче. Он надеется, что это продлится вечность.
***
– У меня было ощущение, что этот разговор повторится, – говорит Талия, закрывая лэптоп, пока Дерек садится напротив нее. – Не думала, что он случится сразу же.
– Что за разговор?
Талия вскидывает бровью.
– Тот, где ты говоришь о том, что пропустишь семестр. Опять.
Дерек вспыхивает краской.
– Я хотел спросить…
– Нет, – говорит мама. – Не спросить, а сказать.
Стайлз стоит в дверях, переминаясь с ноги на ногу.
– Зайди, Стайлз.
Стайлз скользит внутрь, жуя нижнюю губу. Он садится рядом с Дереком и упирается взглядом в колени, словно натворил что-то, за что его готовились ругать. Его ругать не собирались, правда, на свой счет Дерек уверен не был.
– Я пообещал Стайлзу, что больше не уеду.
– А что насчет колледжа?
Дерек вздыхает.
– Может, я смогу взять несколько классов онлайн, или, может, в следующем году… – он не договаривает, не желая упоминать Стэнфорд при Стайлзе. – И может, Уильям разрешит поработать с ним. В роли интерна, например. Я не бросаю учебу. Просто… Я не могу вернуться. Не сейчас.
Талия изучает его лицо с минуту, а затем говорит:
– Хорошо.
– Хорошо?
– Хорошо. – Талия улыбается, словно зная, что сын ожидал от нее нравоучений и отказа. – Если ты этого хочешь, то так тому и быть. Можешь остаться.
– Дерек может остаться? – неуверенно спрашивает Стайлз.
– Да, дорогой, Дерек может остаться.
Стайлз мигает пару раз, а затем утирает ладонями слезы. Он шмыгает, прочищает горло и дарит Дереку дрожащую улыбку.
– Дерек, хочешь посмотреть телек?
– С удовольствием, – говорит Хейл. – Дашу?
Стайлз гримасничает:
– Даша для детей.
Дерек не может не улыбнуться. Да, ему предстоит много узнать о Стайлзе; он не может этого дождаться.
***
Перед ужином Дерек ищет Стайлза и находит его в комнате Питера, раскрашивающим что-то на полу, с морем цветных карандашей вокруг. Он рисует в толстом альбоме. Питер лежит на кровати и читает.
Дерек вскидывает бровь.
– Это наша собственная арт-терапия, – говорит Питер, показывая на Стайлза. – Мы уже пробовали пару раз, да, Стайлз?
Стайлз ворчит и оборачивается в поисках нужного карандаша. Дереку интересно, что еще он пропустил за то время, что не мог заставить себя приехать домой.
Он заходит в комнату и садится рядом со Стайлзом.
– И что ты рисуешь?
Стайлз пожимает плечами.
– В этом-то вся прелесть, Дерек, – говорит Питер. – Здесь нет правил. Он не должен рисовать сюжет, воспоминание или что-либо еще. Он рисует то, что чувствует.
Стайлз кивает и жует кончик карандаша.
– Мы немного говорили о том, что бы он мог нарисовать, думая о времени до лис, – говорит Питер будничным тоном. – И Стайлз решил нарисовать это.
Дерек не может выделить что-либо из рисунка. Он состоит из темных спиралей цветов. Это водоворот. В нем что-то пугающее, примитивное и хаотичное. Это не постановка – это эмоция. Если бы Дереку пришлось назвать ее, он бы назвал страх.
– Ты сказал ему покрасить стены в комнате? – спрашивает Дерек.
– О, – улыбается Питер, – тебе досталась эта привилегия – увидеть его комнату? На стенах много счастливых цветов, не скажешь?
– Плохие мы оставляем в альбоме, – говорит Стайлз, хлопая альбом. – Не на стенах.
– Нет, – говорит Питер. – Нам бы не хотелось ложиться спать в окружении плохих цветов. – Стайлз согласно хмыкает.
Дерек смотрит Питеру в глаза. Он ищет в них то нечто злое, но не находит, и Питер лишь улыбается в ответ. Это та сторона Питера, что видит только Стая, но даже увидев ее, задается вопросами и сомнениями. Не то чтобы Питер давал много поводов для доверия.
– Спасибо, что помогаешь ему.
– Пфф. – Питер закатывает глаза. – Я ничего не делаю. Я даже не тратил и цента. Я просто стащил все из Стэнфорда.
Ну конечно.
– Ты Дьявол, – говорит ему Дерек.
Питер широко улыбается.
– Признаю. А ты как считаешь, Стайлз?
Стайлз смотрит вверх, одобрительно хихикая, а затем снова концентрируется на рисовании.
Примечание к части Алекс... я просто умираю от умиления
Часть 12
Находиться дома и смотреть на то, как Стайлз взаимодействует со всей стаей, – умопомрачительно. Неудивительно, что Стайлз очень сблизился с Алексом. Также он сблизился с мужем Лоры, Марком, который каждый вечер за час до ужина читает с ним. Он быстро учится, говорит ему Марк. Нужно поработать над его концентрацией, но очевидно, что раньше он умел читать, и ему просто нужна практика. Его быстро начинает раздражать чтение, потому что он очень умен.
Дерек видит это собственными глазами, когда Стайлз пытается объяснить что-то, но ему явно пока не хватает словарного запаса.
– Нет! – говорит он Мэтти, когда тот хочет поиграть в какую-то видеоигру стрелялку. – Мне она не нравится.
– Да она же классная! – хнычет в ответ Мэтти. – Ты просто знаешь, что я тебе зад надеру, вот и не хочешь!
– Нет! – хмурится Стайлз. – Она плохая! Она плохая и, и… – он гортанно рычит. – Мне она не нравится!
– Ну чего ты тупишь!
– Мама сказала не называть меня тупым!
Дерек вмешивается прежде, чем завязывается драка.
– Стайлз? Давай поговорим?
Стайлз недовольно идет с ним в задний двор. Он ходит из стороны в сторону рядом с курятником, бормоча что-то себе под нос. Он напряжен, расстроен, зол, его кулаки сжаты.
– Сделай глубокий вдох, – советует Дерек и садится. Он поднимает с земли сухой лист и аккуратно отрывает кусочек за кусочком.
Стайлз успокаивается тем, что пинает землю пару раз, а после садится, скрестив ноги, рядом с Дереком на траву.
– Ты в порядке? – спрашивает Дерек.
Стайлз как-то горько вздыхает.
– Я не хочу играть в эту игру.
– Ты не должен.
– В ней плохие цвета и красная кровь. Мне не нравится, – он вздыхает и стучит костяшками пальцев по своему виску. – Она плохая.
– Не делай так, – Дерек протягивает руку и берет его аккуратно за запястье. – Не бей себя. – Стайлз снова вздыхает. – Думаю, ты злишься на себя, когда не можешь вспомнить, подобрать нужные слова, – говорит Дерек. – Но ты не должен злиться.
– Плохо, когда люди уходят, – говорит Стайлз, скалясь на кур. – Плохо, когда они уходят, а потом не могут вернуться, и везде кровь. Красная кровь. Мне не нравится игра, потому что там кровь!
– Она вызывает у тебя плохие воспоминания?
Стайлз сжимает веки и резко кивает.
– Мама…
– Хочешь, чтобы я позвал маму?
Стайлз резко отрывает глаза:
– Нет! Моя… моя мама!
У Дерека перехватывает дыхание.
– Твоя родная мама. Ты помнишь свою родную маму.
Он пытается прикоснуться к Стайлзу, но тот резко поднимается и идет к деревьям. Он сутулится, его руки засунуты в карманы, и локти торчат острым углом. Он не хочет, чтобы его трогали. Он издает звуки, похожие на его лисий скулеж. Словно раненый маленький зверек.
Дерек идет за ним.
Стайлз недолго бредет меж деревьев, а затем падает на колени. Он нагибается вперед, его спина изогнута как лук, его мучают рвотные позывы. Дерек рядом, он хочет погладить мальчишку по спине.
– Нет! – Стайлз пытается подняться с колен, но его снова тянет рыгать. В этот раз его тошнит, и он словно не может дышать. Высокие, рваные звуки покидают его глотку, и он пытается втянуть хоть глоток воздуха, но у него то ли не получается, то ли он вдыхает недостаточно; он задыхается.
Дерек пытается его поднять, его руки обхватывают Стайлза поперек груди. Звуки, что издает Стайлз, становятся хуже – инстинкты Дерека говорили ему выпрямить человека, но это явно не сработало, – и Хейл отпускает его. Тонкие пальцы Стайлза впиваются в лесную землю, сжимая сухую листву и грязь, и в какой-то страшный момент Дереку кажется, что Стайлз на самом деле умрет. У него лицо покраснело, глаза закатились, он словно тонет.
– Стайлз, – произносит Дерек, его собственное сердце стучит в груди. – Стайлз!
Стайлз вдруг обмякает и падает на землю.
– Стайлз! – Дерек перекатывает его на бок, прикладывая пальцы к горлу. Он чувствует быстрый тяжелый пульс, бьющийся под тонкой кожей. Он дышит. Он дышит. Дерек смотрит на бледное лицо человека и стирает грязь с его щек.
Он понятия не имеет, что сейчас произошло.
Он поднимает его на руки и относит домой.
***
– По словам похоже на паническую атаку, – говорит Дитон, осматривая человека.
Стайлз спит в кровати, его длинные густые ресницы покоятся на бледных щеках. Его губы слегка приоткрыты, а грудь размеренно поднимается и опускается.
– С ним все будет в порядке, – говорит ветеринар.
– В порядке? – хрипит Дерек. – Он… он не мог дышать.
– С ним все будет в порядке, – повторяет Дитон, – но если подобное повторится, тебе нужно знать, как его успокоить. Говори с ним, считай вдохи и выдохи. Может помочь, если он выучит пару дыхательных упражнений. Что ты думаешь насчет йоги?
– Что это глупо? – отвечает Дерек, вскидывая бровь.
Дитон улыбается. Он дважды хлопает Дерека по плечу и выходит из комнаты.
– Ну, это лишь предложение. Ты не обязан его выполнять.
Он им очевидно манипулирует.
Это может помочь Стайлзу.
Дерек понимает, что будет приветствовать солнце уже на следующей неделе.
***
Стайлз раздраженно бухтит, когда на его холст приземляется листок.
– Сука.
Дерек смотрит на него поверх книги.
– Мне больше нравилось, когда ты не знал ругательств.
– Не ври, – говорит Стайлз, поднимая листок и кидая его на землю.
С гамака, на котором лежит Питер, доносится смешок.
Рисование на свежем воздухе не обходится без некоторых жертв, но зато убираться проще, чем внутри. Пол в комнате Питера до сих не отмыт до конца от акриловых красок. Но даже несмотря на то, что они снаружи, на Стайлзе его одежда для рисования (пончо-фартук из старой простыни), и волосы слегка вымазаны краской.
Дереку нравится наблюдать за его работой. Когда мальчишка сконцентрирован, в те редкие моменты, что он не носится по дому и не болтает без умолку. Он выглядит почти как другой человек. Он спокоен и сосредоточен, рисование помогает ему куда больше йоги.
Дерек продолжает читать, каждые пару страниц поглядывая на Стайлза.
Стайлз рисует кистями, что привез ему Питер, – украденными из Стэнфорда – и пальцами. Питер говорит, его стиль лежит на границе Примитивизма и Экспрессионизма. Он говорит, что Стайлз ему напоминает раннего Гогена.
Дерек откладывает книгу и садится рядом с ним.
– Здорово.
– Мхм, – отзывается Стайлз. Он, склонив голову, смотрит на холст, кончик кисти у него во рту.
Сначала Дерек думает, что это портрет Стайлза. Он нарисовал бледное лицо со вздернутым носом и глазами цвета темного меда. На лице были даже брызги родинок. Затем Стайлз, опустив кисть в коричневую краску, скользит длинной линией вниз по холсту, обрамляя лицо длинной прядью волос. Дерек понимает, что это лицо женщины. Лицо женщины на фоне листвы.
– Моя мама, – говорит Стайлз, и Дереку кажется, что он это говорит скорее себе, чем ему. Его губы изгибаются в грустную линию, и он хмурится. – Моя первая мама.
Дерек знает, что глаза Питера открыты и он смотрит на них.
– Красиво, – говорит Дерек.
– Неправильно, – говорит Стайлз. Он вытирает пальцы о фартук и смотрит на холст. Он берет чистую кисть и опускает ее в воду. Намочив ее, он сует кисть в красную краску. Затем он замахивается рукой, обдавая холст красными водянистыми брызгами.
Дереку это напоминает брызги артериальной крови. И секунду спустя он понимает, что именно это и рисует Стайлз.
– Ха! – Стайлз снова взмахивает кистью, красные брызги попадают на нарисованное бледное лицо.
– Стайлз. – Дерек буквально на языке чувствует кислый запах его нарастающей паники. Слышит слишком быстрый ритм сердца мальчишки, слышит хрип в его дыхании. – Прекрати. Ты его портишь.
Питер слезает из своего гамака и оказывается рядом с ними еще до того, как Дерек понимает, что тот движется.
– Он ничего не портит. Он может выражать себя так, как хочет.
Дерек щурится, глядя на дядю, ведь Питер понимает, что Стайлз на грани панической атаки. И его рисунок, его портрет или воспоминание о матери ничем не помогает.
– Стайлз, помни, как дышать, – просит Дерек. Он кладет руку на его диафрагму. – Вдохни вместе со мной. – Они много раз практиковались. Стайлз расправляет плечи и делает глубокий вдох. Дерек чувствует, как его грудная клетка поднимается. Затем Стайлз испускает долгий, медленный выдох. – Еще раз, – просит Дерек. На этот раз Стайлз дрожит, но по крайней мере вдыхает немного кислорода. – Еще раз.
После нескольких минут пульс Стайлза приходит в норму. Он поднимает кисть с земли, опускает ее в банку с водой, чтобы почистить. Затем смотрит на рисунок. Бледное лицо женщины покрыто брызгами крови.
– Моя мама мертва, – говорит он.
Дерек гладит его по спине.
– Мне жаль.
– Ее убил волк, – говорит он. – Не простой волк. Волк, как вы.
Дерек замирает.
Стайлз сгибает пальцы на подобии когтей и царапает ими по краске на горле женщины.
– Мама.
Питер аккуратно берет запястье Стайлза в руку, стирая с пальцев краску.
Дерек встречается с ним взглядом.
Они ничего не говорят.
Да и что можно сказать?
***
До конца дня Стайлз молчит. Дерек оттирает с него краску и сажает перед телевизором на диван, укутав пледом и поставив тарелку с печеньем рядом. Стайлз их не ест. Он сворачивается в клубок и накрывается пледом с головой.
Питер убирает холст на чердак.
– Ты все еще думаешь, что эта терапия хороша для него? – выплевывает Дерек.
Питер с любопытством смотрит на него.
– Вообще-то, да. Он впервые заговорил о своем прошлом. Это огромный шаг.
Дерек знает, что Питер прав, но это не отменяет его желания что-нибудь треснуть. Что-нибудь типа Питера.
– Ты не психотерапевт. Перестань делать вид, будто знаешь, что для него лучше.
– А ты перестань делать вид, что не знаешь, – говорит Питер, спокойным тоном. – Ты же не глуп. Ты хоть понимаешь, что сегодня произошло? Он заговорил о матери через рисунок. Он нашел слова, Дерек, и у него даже не случилось панической атаки. Так что прости меня за то, что да, я думаю, эта терапия идет ему на пользу.
Дерек тогда уходит вниз и садится рядом со Стайлзом на диван. Через несколько минут голова человека покоится на его коленях, но плед все еще закрывает его лицо. Дерек вспоминает то время, когда Стайлз делал так, будучи лисенком. Он забирается рукой под плед и гладит мальчишку по волосам.
Так проходят часы.
Дети возвращаются со школы. Мэтти несется в гостиную посмотреть телевизор, но, видя Дерека и Стайлза, тихонько крадется назад. Алекс приносит Дереку чашку чая, прежде чем пойти в комнату делать уроки. Кора и Малия ссорятся из-за чего-то произошедшего в школе. Все начинается с криков и заканчивается громкими хлопками дверьми. Все это происходит, пока Дерек гладит волосы Стайлза.
Со временем приходят старшие. Дерек краем уха слышит их разговоры, но не вслушивается. Они обсуждают коллег, работу, капризных покупателей.
День сменяется вечером. Тени растут, и цвет их становится глубже. Стая толпится на кухне. Дерек слышит, что начали готовить ужин и накрывать на стол.
Стайлз не двигается.
Смех и мягкий звук разговоров доносится из обеденной.
Сара тихонько подкрадывается к Дереку, гладя его своей маленькой ладошкой.
– Тетя Талия сказала, что ваш ужин в микроволновке, – говорит она тоненьким голоском.
Проходит еще час, прежде чем Стайлз стягивает плед с лица и смотрит на Дерека, медленно моргая.
– Хочу есть.
– Я тоже, – отвечает Хейл.
Они едят на кухне.
– Папа говорил, что будет скучать, – ни с того ни с сего говорит Стайлз. Он не встречается с Дереком взглядом. Он смотрит куда-то тому за плечо. – Я не хотел, чтобы он уходил. Поэтому пошел за ним. Не должен… не должен был покидать лагерь.
Дерек ничего не говорит. Он боится шевельнуться, лишь бы не спугнуть Стайлза, не спровоцировать еще одну паническую атаку.
– Мама… мама пошла меня искать. – На его глазах наливаются крупные слезы. Стоит ему моргнуть, они скользят вниз. – Она, она меня нашла, но по дороге домой нас нашел волк. – Он скользит пальцами-когтями по горлу. – Я убежал.
– Сколько тебе было?
Стайлз хмурится.
– Девять? Кажется, девять. У меня был торт с девятью свечами.
– После этого ты нашел лис?
Стайлз кивает.
– Я пытался добраться до дома, Дерек, но я потерялся. Я потерялся.
Боже. Если Дитон прав, и Стайлзу шестнадцать, то это значит, что он семь лет провел с лисами. Почти половину жизни. Почти достаточно долго, чтобы забыть прошлую человеческую жизнь.
Дерек поднимается со стула, садясь на колени рядом с человеком. Стайлз льнет к нему в объятия.
– Ты не виноват, – говорит Дерек. – Ты был маленьким ребенком.
Стайлз дрожит в его руках.
– Это последняя вещь, что сказал мне папа. Что он будет скучать. Ты думаешь… – он звучит так обнадежено и несчастно, словно вес следующих слов может сломить его хребет. – Думаешь, он все еще скучает?
***
В ту ночь Стайлз спит в кровати Дерека, сжавшись в комочек у него под боком, сопя и похрапывая. Дерек лежит с открытыми глазами и смотрит на освещенный лунным светом потолок. Он всегда думал, что Стайлза бросили в лесу, или что он просто возник непонятно откуда. Когда бы он ни думал о его происхождении, ему и в голову не приходило, что его еще кто-то мог ждать, скучать по нему. Искать его.
И впервые с тех пор, как Дерек принес его в дом на руках, оборотень задумывается, а здесь ли место человека.
Примечание к части Чуть больше половины пройдено) еще 10 глав этого шедевра. Не знаю, как вы, а я закрыла сессию. *похлопала себя по спине* Фьюх.
Как вам эта глава и предыдущие?
