Текст книги "Слушай коротышку - дольше проживёшь (СИ)"

Автор книги: Diassi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

–Вы странно понимаете, в чём именно состоит суть предмета маггловедения. Зачем вы вообще рассказываете им о таких вещах?

– Каких вещах? Я просто надеюсь научить их думать самостоятельно и анализировать информацию. Любую информацию, – уточнила Линда, не понимающая, что такого она сверхъестественного рассказала. Это потому что тёмная магия? Хоть серобурокозявчатая – лишь бы польза была. Ну не привыкла она делить информацию о магии на светлую и тёмную!

–О проклятиях магглов и силе, вложенной в них, мисс Кэлли. Откуда вы вообще взяли эту ересь? – Снейп с легким презрением посмотрел на практикантку, – Это совершенно ненаучно.

– Хотите проверить на себе? Давайте проведём эксперимент, – радушно предложила Линда. Профессор задумчиво посмотрел ей в глаза.

– Пожалуй, воздержусь, – нейтральным тоном ответил он и дёрнул уголком рта, скрывая саркастическую ухмылку, – но за предложение – спасибо. Мисс Кэлли, прошу, воздержитесь от того, чтобы пичкать вашими измышлениями студентов, у них и так каша в голове.

Линда молча кивнула в знак согласия и, кляня себя за длинный язык, направилась к выходу, пока Снейп не начал её допрашивать подробнее. А судя по выражению лица, именно этим и собирался заняться профессор. Спасло её только то, что матч уже закончился, и в коридоре, ведущем к Больничному Крылу, зазвучали шаги и возбужденные голоса учеников.

Комментарий к часть 12

Мы пишем проду, пишем! Честно!

Небольшое пояснение для тех, кто немного запутался:

В Хранилище есть книги, содержащие информацию о Темной магии и проклятиях, сглазах и способах их снятия (или отменяющих заклинаниях).

В том числе в этих книгах содержится информация о том, что для избавления проклятия необходимо знать условие снятия.

Эта информация не общедоступна, многие знания запрещены к использованию. Некоторые – к изучению. Почему такая литература есть в Хогвартсе (пусть и в сильно закрытом месте)– оставляем на совесть директора.

Линда пишет работу о психологических последствиях темных проклятий. Однако истинная причина – поиск способа определить условие снятия для Лонгботтомов.

Малефицизм как система не изучается слишком давно, так что 17-летней девочке, даже читающей что-то о проклятиях, знать о нём совершенно неоткуда.

*”Исторические корни волшебной сказки”, В.Я.Пропп. Рекомендуем прочитать её и эссе Проппа “Морфология волшебной сказки”. Очень интересные работы.

**В английском языке, в котором мы не специалисты, можно использовать два разных слова damned и cursed. И не только их.

***Авторы помнят, что в английском языке нет обращения “ты”, но иначе подчеркнуть намного фамильярное обращение со “своими” учениками Линды не могут.

Не устаём говорить огромное спасибо тем, кто находит опечатки и мелкие ошибки в текстах.

========== часть 13 ==========

Снейп сидел у себя в кабинете и ломал голову, откуда пигалица Кэлли могла подобное знать? Изучение малефицизма было запрещено уже давно, а то, о чём говорила девушка, относилось именно к этому разделу Темной магии. Литературы с подробными исследованиями в этой области даже в школьном Хранилище не было. Он сам знал кое-что только благодаря богатой библиотеке Малфоев, причем книга была очень старой. Сейчас никто не занимается такими вещами, нет достойных мастеров, которые могли бы учить. Или есть? Да и её рассуждения о правилах наложения проклятий – что-то подобное, правда, более научное, ему попадалось. Особенно настораживала её формулировка “Общеизвестно…”. Кому известно?

Он походил по комнате – не помогло, навязчивые мысли следовали за ним.

Привычка – вторая натура, хотелось держать под контролем всю информацию. Снейп попытался вспомнить, что из себя представляла Линда Кэлли в бытность свою студенткой. Ничего особенного не приходило в голову – тихая до невзрачности, полненькая девочка, без особых ярких качеств и талантов. Зелья ей начали даваться худо-бедно в середине третьего курса. К концу пятого года она имела уверенное “Превосходно”, явно намеревалась на последних двух курсах взять его предмет. Вроде как собиралась стать колдомедиком, ну да это очевидно. Вне своих занятий Снейп за ней не наблюдал – да и зачем? Потом мисс Кэлли неожиданно покинула школу, то есть попросту не явилась в сентябре на занятия, и устроилась в Мунго. Альбус как-то упоминал о её успехах на очередном собрании, но зельевар не особенно прислушивался. Директор, как обычно, приписывал успех ученика своему педагогическому таланту, а самодовольные речи Величайшего Светлейшего уже давно вызывали у Северуса приступы тошноты.

Поведение Кэлли и её странная осведомленность настораживали и откровенно раздражали, да и было просто любопытно. Но себя Снейп успешно убедил, что им движет осторожность, а себя-то убедить в чём-то проще простого, надо только задаться целью. С намерением аккуратно расспросить о мисс Кэлли, он направился к теплицам – Спраут была её деканом, она должна была знать своих студентов.

Но и Помона не смогла в достаточной мере прояснить ситуацию. Её пришлось заверить, что претензий к качеству работы её бывшей подопечной нет, но есть некоторые проблемы в общении из-за резкости новой медиковедьмы. На замечание о трудном характере Линды Спраут только хмыкнула, многозначительно посмотрев на коллегу.

Снейп хотел было прокомментировать этот явный намёк, но в его руку, лежавшую на краю поддона с посадками, впился шип Спинулы*, которая притаилась в соседнем контейнере. Пришлось отвлечься на то, чтобы отойти подальше от коварного растения и залечить неприятную ранку. Настроение от происшествия испортилось окончательно – давно Северуса не жалили ингредиенты. Помона, казалось, вовсе ничего не замечала и задумчиво ковыряла лопаткой в горшке с удобрением. Наконец она произнесла задумчиво:

–Знаешь, Северус, наверное, если бы я точно не знала, что это она, сейчас я не узнала бы Лукрецию, то есть Линду, встретив её на улице. Она сильно изменилась. И внешне, и … как сказать? Двигается она как-то иначе, мимика стала оживлённее, кажется. Точно не могу сформулировать, – она тепло относилась ко всем своим студентам, но глубоких задушевных бесед с ними не вела, так что ничего, кроме того, что мисс Кэлли во время учёбы была тихой послушной и крайне застенчивой девочкой, сказать не могла. Она подозревала, что отношения Лукреции Кэлли с однокурсниками не складывались, друзей у неё не было. Но девочка никогда не жаловалась, а лезть в личную жизнь студентов было не в привычках Спраут.

О семье мисс Кэлли декан Хаффлплафа вообще ничего не могла сказать, кроме того, что оба родителя – чистокровные волшебники из хороших, но не очень именитых ирландских семей. Вернее, из одной очень большой семьи Кэлли, но настолько дальние родственники, что связь проследить сложно.

–То есть, они оба были Кэлли до брака, – уточнил профессор зельеварения.

–Да, забавно, не находишь?

Снейп ничего не ответил, да Спраут и не слушала, полностью погрузившись в работу. Эта информация могла вовсе не иметь никакого значения. Но вдруг семья не так проста, как кажется? Северус решил переговорить с родителями девушки. Кажется, её отец юрист? Вот у него, как у человека надёжного, можно было попросить консультации. По договору все научные работы и открытия, выполненные во время работы в Хогвартсе, принадлежали школе, за исключением тех трудов, что писались для получения мастерской степени. И это правило можно было как-то обойти, занимаясь наукой во время каникул, тем более что в течение учебного года это было почти невозможно. Но Снейп вынужденно продлял контракт со школой ежегодно в день окончания предыдущего, таково было пожелание Дамблдора. Разумеется, директор знал, что его преподаватель зельеварения проводит какие-то исследования и опыты летом. Скрыть полностью свои занятия не представлялось возможным, Северус регулярно делился некоторыми результатами. Но некоторые особо удачные работы Снейп не отдавал, надеясь когда-нибудь обойти это условие. Так может, этот мистер Мангус Кэлли и придумает что-то, а нет – это всё равно прекрасный повод для встречи. Сову адвокату он планировал отправить из почтового отделения Хогсмита в субботу, чтобы не вызывать лишних вопросов Альбуса.

Время до выходных тянулось, как любимые конфеты Дамблдора. Студенты раздражали даже больше обычного, что ранее казалось невозможным. Вдобавок прямо на уроке упала до того верой и правдой служившая полка с книгами. Урок Гриффиндор-Слизерин у второго курса, который и так проходил напряженно, был вовсе сорван.

Мисс Кэлли старалась не попадаться на глаза, видимо поняв, что наговорила лишнего. Во время обязательной работы в лаборатории отмалчивалась и пританцовывала у котла, мурлыкая под нос свои извечные песенки. Причём ни слов, ни даже языка, на котором молодая медиковедьма пела, разобрать было нельзя. Запретить ей он не мог, но постоянное зудение в другом конце помещения отвлекало так, что он пару раз даже умудрился испортить элементарные зелья для больничного крыла, как будто мелких бытовых проблем до этого было мало.

Слабым утешением послужило то, что на отправленное в субботу письмо, мистер Кэлли ответил в тот же день. Он извинился, что не может принять Снейпа в своем кабинете, так как находился в заслуженном отпуске, но предложил, если уважаемому зельевару будет удобно, посетить их скромное жилище в Годриковой Лощине в воскресенье.

***

Домик был миленький. Да, именно это слово пришло ему в голову, когда он увидел увитый плющом двухэтажный коттедж нежно-персикового цвета и аккуратный палисадник за низкой белой оградой. В словаре зельевара это слово носило исключительно негативную окраску. Он постучал. Дверь открыли сразу, как будто хозяева караулили под дверью в ожидании его визита.

–Профессор Снейп! Проходите, я уже и чай заварила, – миссис Кэлли обрадовалась так, будто увидела родного сына. – Мы так рады познакомиться с коллегой Люци!

– Люци? – он недоумевающе посмотрел на хозяйку, даже забыв поздороваться, но быстро опомнился и наклонил голову в знак приветствия.

–Её полное имя Лукреция Малинда Кэлли. Мы всегда звали ее Люци. Сейчас она просит обращаться к ней “Линда”. Видимо, начав самостоятельную жизнь, ей захотелось что-то поменять, ну, вы понимаете, как знак взросления… – миссис Кэлли пожала плечами, всей мимикой демонстрируя, что не видит в милом чудачестве дочери ничего странного. – Как у нее дела? Она, конечно пишет нам, но хотелось бы узнать взгляд со стороны. Присаживайтесь, Мангус сейчас подойдёт, а я пока налью вам чаю.

–Благодарю. У мисс Кэлли все хорошо, – Снейп опустился на предложенное ему кресло. – Вы наверняка знаете, она помогает в лаборатории. Очень начитанная девушка. И тема её работы – не мой, конечно, профиль, но интересная, – он был немного ошеломлён радушным приёмом и пытался понять, каких слов от него ждут, – У вас наверно восхитительная библиотека?

–О да, её мечта с детства – стать колдомедиком. Я так за нее рада! – миссис Кэлли немного замялась. – Боюсь, что библиотека у нас не так уж обширна – много юриспруденции и книги по общей терапии, какие-то справочники, но не более. Но Лукре… Линда всегда любила читать, а в Хогвартсе самая обширная библиотека.

– Да, разумеется.

Мистер Кэлли задерживался из-за каких-то неотложных дел, разговор велся, казалось, ни о чем. Но Снейп за эти бесконечные полтора часа узнал всю семейную историю семейства Кэлли и то что “милая Люци” всегда была очень старательной и аккуратной девочкой.

Зельевар старался не терять зрительного контакта с говорливой женщиной. Он сто раз пожалел, что поверхностная легиллименция – это не чтение открытой книги мыслей, а только восприятие визуальных образов и сопровождающих их эмоций. Сэкономил бы время и нервы.

– А потом она передумала отправляться в Хогвартс на шестой курс, – немного растерянно произнесла мисс Кэлли, – Перед глазами Снейпа мелькнули картинки: безвольно обмякшее тело девушки в кресле у окна, пустой пузырёк от зелья, паника матери. А собеседница, как ни в чём не бывало, продолжила, – и потребовала отказаться от идеи заключить помолвку с семьей Роули. И стала жить отдельно. Мы с Мангусом переживали поначалу, но всё обернулось лучшим образом, не так ли?

Снейп неопределенно кивнул, не зная, как реагировать. Последний мыслеобраз Оливии Кэлли был немного смазан, но в нём угадывалась Линда Кэлли, которая направляла на мать её собственную палочку и что-то говорила. И он был уверен почти на все сто, что это было слово Confundus.

Когда Мангус Кэлли наконец явился, Снейп был уже сыт по горло семейными воспоминаниями и готов был сбежать, не дождавшись хозяина дома. Но адвокат многословно извинился за своё отсутствие – его срочно вызвали на работу, пригласил в свой домашний кабинет, внимательно выслушал вопрос, пообещал разобраться и даже пригласил отобедать с ним и женой в качестве своеобразной компенсации долгого ожидания. От предложения Снейп отказался и поспешил покинуть излишне гостеприимный дом, опасаясь, что и за обедом придётся слушать о “милой девочке Люци”.

Он аппарировал в Хогсмид, планируя немного отдохнуть в баре, пообедав в полном спокойствии и одиночестве. Добытая информация помогла не сильно – в больнице, конечно, была неплохая коллекция справочников по проклятиям. Но, насколько он знал, эти книги содержали по большей части материал по диагностике и способам снятия. Кэлли училась, теперь заочно, в магловском колледже, и там информацию о проклятиях получить никак не могла. Зачем ей ещё и колледж, было положительно неясно. Хотя, казалось, родители ужасно гордились таким разносторонним развитием своего ненаглядного чада, расхваливая её на все лады.

– Мерлин, да они же её мне сватали… Ну и бред! – выпалил он вдруг вслух и рассмеялся.

Надо было отвлечься и вернуться к осмыслению беседы позже, уж очень хотелось всё понять – особенно то, что он увидел в воспоминаниях Оливии Кэлли.

***

Расположившись вечером с чашкой ароматного чая у камина, Снейп решил всё-таки подвести некоторые итоги. Весь день после визита в дом Кэлли он не вспоминал о разговоре. А вот сейчас было вполне подходящее время для размышлений. Въедливость как свойство характера, подкреплённая любовью к исследованиям, мешала полностью забыть о странностях молодой коллеги, если её можно было так назвать.

“Так, начнем сначала. После пятого курса она пытается покончить с собой, Мерлин её знает, по какой причине. Видимо, не очень удачно, но ситуация была критической: мать-колдомедик всполошилась не на шутку. А потом девушка меняется – полностью меняется. Совершенно другой характер: серая мышка превращается в … с кем бы её сравнить? В терьера. Такая же шумная и суетливая, мелкая, но с зубами. Она меняет имя и дом, не возвращается в Хогвартс… Полностью меняет всю свою жизнь. Даже мать говорит, что она “совсем другой человек”. Другая пластика, другие манеры, другие взгляды, неизвестно откуда взявшиеся знания. И волшебная палочка у неё теперь другая – это он тоже проверил. Ответ тут может быть только один – это не она, а кто-то под ее личиной. Но как?! Оборотное зелье можно исключить – в лаборатории и на педсоветах она регулярно бывала по два-три часа кряду и ничего не пила и не ела. Маскирующие чары такого уровня заметил бы если не Флитвик, так Дамблдор. Какие могут быть ещё варианты?”

Он допил чай и решительно отправился в библиотеку. Час был достаточно поздний, чтобы ученики уже разошлись по гостиным факультетов, так что можно было спокойно посвятить время чтению – вдруг есть какие-то еще возможности менять внешность.

Ирма Пинс была довольно сильно удивлена позднему визиту, но профессор зельеварения заверил, что справится без её помощи и запрёт за собой библиотеку, когда закончит.

Результат поиска был неутешительный. Всего одна книга издания 1979-го года, где подробно до занудности некий Р.Дж.Томпсон рассуждал о вариантах подмены человека. Несколько глав было посвящено чарам, способам их распознавания и деактивации. С подробными схемами, заклинаниями, рисунками. Некоторые Снейп не знал и предусмотрительно выписал себе на отдельный лист. Рассматривалось и оборотное, рецепт которого был тут же, на соседней странице. Также еще подробно описывались способы немагического распознания подмены – по пластике, голосу, привычкам. Последняя глава была посвящена отчего-то мифам и легендам о подменышах фэйри. Снейп презрительно фыркнул, но продолжил читать. Сухим научным языком автор рассказывал о том, что фэйри, волшебный народ, могут в младенчестве подменить человеческого ребенка на своего – по неизвестным науке причинам. Снейп еще раз фыркнул. Про фэйри он, конечно, слышал. В детстве от мамы перед сном. Но чтоб вот так – в серьезной, казалось бы, книге… Но этот Р.Дж.Томпсон, ссылаясь на книгу другого автора, тоже Томпсона, но уже с инициалами “А.Дж”, утверждал, что дивный народ ещё имеет сильные связи с миром людей, чему доказательство – наличие домовых эльфов.

Книга А.Дж.Томпсона нашлась на соседней полке. Это был новенький трехтомник с исследованием мифов и легенд Британии. Судя по всему, Снейп был первым, кто её открывал с тех пор, как книга поступила из издательства в библиотеку – некоторые страницы были даже не разрезаны. С первых же строк манера повествования затягивала, хотелось читать ещё и ещё. Этот Томпсон, в отличие от своего родственника или однофамильца, умел писать легко и увлекательно.

Домовики наотрез отказывались приносить еду в библиотеку, поэтому пришлось переместиться в свою комнату и там уже заказать пару чашек кофе. Кажется, его ждала очередная бессонная ночь.

К утру, так и не разобравшись в изначальной проблеме, зельевар страдал от головной боли. Придётся снова пить зелья, но чтение того стоило, пусть и не несло никакой полезной информации. Давно Снейп не читал ничего, что не относилось бы к работе. Кто бы мог подумать, что на Британских островах в свое время проживало столько различной нечисти. Самой большой проблемой было то, что способы найти общий язык сильно зависели от вида. Особое внимание автор обращал на легенды в которых упоминались Благой и Неблагой дворы. Особенно Томпсон сетовал на то, что более полная информация содержится в маггловских детских сказках и легендах, и исследования магглы проводят более полные, в то время как маги особо не интересовались вопросом истории магических существ в силу того, что жили почти что бок о бок. В примечаниях исследователь упоминал некоего Томаса Джеймса Блэка (не родственник и даже не однофамилец), писателя и, что поразительно, маггла, автора нескольких монографий как раз на заданную тему. Немного повеселившись над именем, в котором собрались все имена его недругов, зельевар решил немного отвлечься от работы, забот и тайн. Он с каким-то совершенно неуместным задором написал этому Блэку и отправил с совой в почтовое отделение Хогсмита с пометкой “маггловская почта”. Он представился писателем и попросил о встрече для консультации как со специалистом. Авантюрным его склад характера назвать было нельзя, всерьёз теорию о подменыше он, разумеется, не рассматривал, но тема очаровывала. В конце концов, могут у него быть маленькие слабости? Ответ пришёл через пару дней – Блэк готов был встретиться с “коллегой”.

Романтичные студентки даже начали считать, что у Ужаса подземелий завязался с кем-то роман по переписке, так как обычно злобствующий профессор на уроках писал что-то в записную книжку и почти не делал замечаний на уроках. Более приземленная мужская часть общества полагала, что он на грани какого-то научного открытия. Снейп заранее записывал все вопросы, которые собирался задать этому самому мистеру Блэку, чтобы потом не оказалось, что он что-то забыл. Дамблдор благосклонно поглядывал на увлечённого профессора поверх очков, он, видимо, тоже считал, что Снейп что-то исследует, а это было очень и очень хорошо для школы.

Встреча прошла без особых проблем, Мистер Блэк радушно встретил “коллегу” и с радостью прочитал ему коротенькую лекцию, часов на пять – не больше, о Дивном народце. Зельевару с трудом удалось ограничить тему лекции только Благим и Неблагим дворами, иначе бы ему пришлось заночевать у словоохотливого ученого. Особенно Блэк увлекался поиском в источниках способов выявления фэйри, что крайне позабавило Снейпа. Судя по всему, Блэк не просто исследовал мифы, а искренне верил в существование волшебного народа и надеялся когда-нибудь встретить его представителя. Фольклорист увлечённо рассказывал о том, что фэйри, хоть и были довольно миролюбивыми созданиями, но везде упоминалась их обидчивость. Если их оскорбляли – они просто уходили. Да, все источники сходились в нелюбви этого народа к чистому железу, а дальше начался чудовищный разброс: в зависимости от региона, рябине приписывались свойства как отгонять фэйри, так и быть ими любимой; та же история обстояла и с боярышником или терном… Соль и прочие бакалейные товары тоже имели смутные свойства в этом деле.

Снейп слушал с большим интересом, рассказчиком Блэк был прекрасным.

“А было бы отлично, если бы Кэлли действительно была представительницей Дивного народца. Это был бы бесценный источник информации. А уж учитывая её болтливость…”

Поблагодарив приятного собеседника, профессор направился обратно в школу, не забыл легонько подправить память мистера Блэка. На всякий случай.

Зельевар взял почитать пару книг Блэка, но они так и остались стоять на полке в его спальне. Понемногу странное увлечение сошло на нет и он переключился на более рутинные вещи – обучение студентов, варка сложных зелий и ночные бдения в коридорах и так отнимали порядочно времени.

Как-то вечером, после довольно утомительного дня (три курса Гриффиндора в один день – это просто жестоко!) Снейп решил просто посидеть у камина с книгой и немного расслабиться. В качестве книги для легкого чтения был выбран свежий номер “Вестника зельевара”. Не особо внимательно пролистывая страницы, он уже собрался идти спать, как его зацепило какое-то слово. Зельевар почувствовал охотничий азарт и начал внимательно просматривать текст.

Его внимание привлекла статья о Двудушнике:

“Двудушник (лат. Bisnatûra) – род травянистых растений семейства Бурачниковые (Boraginaceae). Многолетние травянистые растения небольших размеров, обыкновенно сильно опушённые. Стебли ветвистые, высотой 10—40 см.

Цветки одного растения обязательно имеют два цвета: голубые и красные с жёлтым «глазком», собраны в соцветие – завиток или кисть. Цветение начинается поздней осенью, в декабре-январе цветы можно встретить над снежным покровом. Чаще всего встречается на открытых полянах. Усиливает свойства зелий. В зельеварении используется травянистые части растения, в зависимости от желаемого эффекта.

Способы заготовки: для сбора необходимо применять магию. ВНИМАНИЕ: не собирать растение руками или инструментами – цветок полностью теряет полезные свойства. ПРИМЕЧАНИЕ: Магические свойства растения не теряются, если их срывают жители иных миров – такие как Фэйри, Джинны и т.п (данные на основе фольклора, задокументированных свидетельств нет).”

Растение было известно давно и почиталось бесполезным. Новооткрытые свойства делали его крайне полезным. Особенно учитывая, что он в изобилии рос в Запретном лесу. В голову пришла хулиганская идея не тратя собственных сил собрать ингредиент, а заодно и проверить Кэлли на предполагаемую “фэйричность”.

========== часть 14 ==========

Линда проснулась рано. День предстоял насыщенный и суматошный. Последний день перед рождественскими каникулами. Вызвав домовика, она затребовала кружку кофе и круассаны на завтрак, привычно подчеркнув слово “кружка”, потому что пить кофе из напёрстков, которые здесь именовались чашками, не привыкла. Линда в прошлой жизни всегда хотела иметь в своей квартире широкий подоконник, но отлично понимала, что в съемной двушке совкового образца это невозможно. Поэтому, когда она увидела свои комнаты в Хогвартсе, то бросилась покупать пледы (разумеется, цвета топлёного молока) и подушки (разумеется, всевозможных расцветок). Из книги по магическому домоводству она скопировала согревающую руническую цепочку и нанесла её на подоконник, повесила на окно плотную портьеру так, что можно было скрыться за ней, спрятаться. Получилось крайне приятное место для чтения и посиделок с кружечкой горячего напитка.

Линда с комфортом устроилась в любимом “гнезде” и принялась за завтрак, разглядывая снежинки, медленно оседающие на ветви деревьев за окном. Выспалась девушка отлично, но изнутри скреблось какое-то неприятное чувство. Такое возникает, когда не можешь вспомнить интересный сон. После минутного размышления Линда была твердо уверена, что во сне к ней пришла какая-то отличная идея, что-то, о чём стоило подумать. Но память упорно отказывалась выдавать секрет.

Лучший способ борьбы с такой проблемой – обмануть свой мозг и Дорогое Мироздание, сделав вид, что проблемы вовсе нет, притвориться, что совсем не пытаешься вспомнить, отвлечься и заняться делом. Наивно? Возможно. Зато действенно.

Поэтому Линда безразлично пожала плечами и начала неспешно собираться на утренний педсовет. Директор имел какую-то садистскую склонность собирать преподавателей до завтрака. Ей, как человеку с многолетним опытом студенческой и неформальной жизни, рано утром слушать бред Дамблдора было неприятно, но привычно. Но большинство педагогов, например, Аврора, у которой лекции проводились поздним вечером и ночью, выглядели на утренних сборах как недельной свежести зомби.

Малинда пришла одной из первых и устроилась в дальнем, самом неприметном уголке директорского кабинета, едва успев занять стул в тени огромного книжного шкафа раньше пробиравшегося к нему Снейпа. Профессор Зелий метнул в Линду уничтожающий взгляд, который был бы убийственным, если бы Снейп при этом не пытался отчаянно скрыть зевок. Победно взглянув на поверженного противника, Линда закинула ногу на ногу и залюбовалась на дивный зеленый цвет новых зимних гриндерсов, которые она сама себе заранее подарила на Рождество. МакГонагалл посмотрела искоса на обувь и осуждающе поджала губы, не сказав ни слова. Видимо, тот случай с причёской пошёл впрок чопорной шотландской леди. Снейп, которому пришлось занять место в паре метров от Линды, тоже покосился на толстую подошву и даже немного уважительно хмыкнул, явно оценив укреплённые железными чашками носы.

И тут, как это обычно бывает – осенило. Точно! Снейп! Получив точку отсчета, мозг заработал, и сновидение вспомнилось как-то сразу, в полной мере. Вот она ходит по Хранилищу и размышляет о том, что боевые навыки у неё ни к чёрту, а обезопасить себя очень хочется. И заняться этим следовало сразу после Хэллоуина. Этот замок, как бы директор ни распинался про его безопасность, полон неприятных неожиданностей. Полгода в стенах школы научили осторожности. Заниматься практикой некогда, да и не с кем. Изучать защитные заклинания в теории – можно, но малорезультативно. Значит, нужна пассивная защита. Амулет, ритуал, заклинание? Наверняка есть какие-то рунные цепочки… Вышивка. Всё не то, не то, одежду можно снять, амулет потерять, заклинание не вечно. А вот татуировка – да, татуировка подошла бы. Её можно снять только с кожей, а уж если до этого дойдёт, то… Ну что, плохая, значит, была татуировка.

А вот она уже в Хранилище читает какую-то книгу. Самое интересное, книгу эту она проглядывала наяву в Хранилище просто мельком, искала что-то другое, а вот же – мозг-то зацепился, запомнил. Там было заклинание для определения свойств магических рисунков (в том числе татуировок и даже портретов) и отсылки к научному труду про нанесение оных. А ведь если есть способ нанесения, есть возможность узнать функцию, можно расплести цепочку заклинания, разработать на её основе свою и нанести рисунок уже с нужной функцией. Например, защитной. Но для этого нужна хоть одна магическая татуировка для изучения, а её нет. Хотя…

И вот, наконец, сцена третья и последняя. Северус Снейп сидит на кровати, он под обездвиживающим заклинанием, но правая рука для верности привязана банальной бельевой веревкой к спинке кровати, волшебная палочка на полу – не дотянуться. Под спину ему заботливо подложены любимые линдины подушечки. Рот заклеен строительным серебристым скотчем (И где только взяла? Впрочем, там же, наверное, где и бельевую веревку, это же сон), в глазах фантастический коктейль из паники, непонимания и жажды мести. И Линда тянет с его левого плеча рубашку, усердно пыхтит и старается не порвать ткань, приговаривая: “Ну-ну, чего ты испугался? Не надо сопротивляться, я только посмотрю.”

Всё это великолепие пронеслось в голове у девушки за доли секунды. Главное – не смотреть на Снейпа, он после разговора с Грейнджер с упорством маньяка каждый раз пытается прощупать её мысли при зрительном контакте. Делает это очень аккуратно, поганец, Линда замечает попытки далеко не сразу. Спасибо ему, на самом деле, заставляет оставаться в тонусе.

Не удержавшись, Линда таки подняла взгляд на зельевара, память услужливо подсунула образ из сна. Девушка всхрюкнула тихонько и сделала вид, что закашлялась, пытаясь скрыть истерический смех. Более неподходящего объекта для изучения подсознание подсунуть не могло. Снейп изумленно посмотрел на неё, затем аккуратно осмотрел себя, даже незаметно ощупал лицо, явно пытаясь обнаружить повод для такого бурного веселья. Эти манипуляции мужчины только подогрели истерику. Линда, всё ещё неубедительно изображая кашель, натянула на лицо ворот мантии и тихо вышла в коридор, благо директор задерживался.

Отсмеявшись, девушка подумала, что идеи-то во сне, если судить отвлечённо, были годные. Исполнение только немного подкачало, но это не смертельно. Изучать самостоятельно вопрос татуировок с нуля она не собиралась – не было ни сил, ни времени, ни желания. Каждое дело должен делать профессионал. Только вот с профессионалами она не знакома. Но Линда уже знала, где искать того, кто может ей помочь. Линда мечтательно улыбнулась, вспоминая свою первую прогулку по Лондону и весёлого татуированного панка с волшебной палочкой на поясе. Он сказал, его всегда легко найти. Морти.

Вернулась она на педсовет уже абсолютно спокойной и совершенно бездарно провела полтора часа до завтрака. На выходе её окликнул Снейп:

–Мисс Кэлли, не уделите мне пару минут?

Малинда, ругая себя за несдержанность на собрании, обернулась, нацепив на лицо самую вежливую из своих улыбок.

–Разумеется, профессор.

***

–Разумеется, профессор.

–Мисс Кэлли, мне очень нужна ваша помощь – необходимо собрать одну редкую травку, но так как она растет на поляне, которая находится в зоне обитания единорогов – мне туда доступ закрыт, сами понимаете.