Текст книги "Уйын Полоза. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Дед Скрипун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

***

Ноги хлюпали по прокисшей плесени опавшей листвы. Корявые руки облезлых деревьев цеплялись за мокрую одежду кривыми пальцами сучков. Дождь моросил из низких, свинцовых туч и не собирался останавливаться. Настроения и так не было, а здесь оно вообще пропало.

Они шли вперед по знакомой уже дороге, посматривая по сторонам. Неприятностей тут ждать вроде неоткуда, повывели они недавно все опасности в локации, ну да кто его знает? В Уйыне расслабляться нельзя, он может неприятно удивить, и наказать за невнимательность.

Решено было остановиться на дневку в старом месте, под каменным навесом. Перекусить, отдохнуть, обогреться у дымного костра, и двигаться дальше. Но планы наверно тем и хороши, что почти никогда не исполняются, разнообразя жизнь неожиданностями, и наполняя приключениями.

Угрюм, шедший впереди резко присел у корявого куста, и дал знак Максиму поступить так же.

– Ореки. – Прижал он палец губам. – Тихо. Идут туда же куда и мы, и с ними люди. Двадцать пять нелюдей и полсотни воинов… Вооружены неплохо. Что-то тут не так.

– Не понял? Мы вроде перебили в прошлый раз ореков? Какого черта они снова здесь? – Прошептал Художник, пытаясь получше рассмотреть в тумане врага.

– Ты что думаешь, их тут мало? Уйын кишит подобной нечистью, и чем дальше и глубже в него заходишь, тем больше и разнообразнее популяция. Меня больше волнует вопрос: «Какого дьявола с ними делают люди». Ты глянь, идут и ничего не бояться. Вот же уроды.

– Мы мяскяя убрали отсюда, вот и результат. – Вздохнул Максим. – Чего им бояться? Других опасностей тут нет. Что делать-то будем?

– Проследим. Интересно знать: «Что они задумали». Давай за ними аккуратненько. Попробуем поближе подобраться, и подслушать.

Короткими перебежками, а где и ползком, используя складки местности, друзья двинулись следом за странной процессией, но подобраться к ней ближе смогли только когда она остановились на привал.

Друзья затаились на дне распадка, и припав к земле смотрели на лагерь врага, и слушали. Расстояние было приличным, но те и не таились, и разговаривали громко. Дружелюбными отношения между людьми и ореками назвать было трудно, они скорее всего терпели друг друга, соединенные одной целью, и подчиняясь одному хозяину. Постоянно переругивались, угрожали, но сдерживались, не кидаясь в драку, хотя иногда казалось, что этого не избежать. Говорили много, но ни слова не сказали о цели своего путешествия.

– Ты знаешь, а я догадался куда они идут. – Угрюм откинулся на спину, оторвавшись от наблюдения за врагом. – Они в Отстойник идут. Подкрепление это к тем, кто уже там лютует.

Конец нашим мисам. С ореками без сосулек им не справиться. Перебьют их твари. Одного не пойму, какого черта надо убыру от той локации? Никогда туда не лез. Он войной и смертью живет, а там земли мирные. Рай для мастеровых и фермеров.

– Причем тут убыр? – Не понял Максим.

– А кто их, по-твоему, послал? Ореки служат этому уроду с самого рождения, они рабы его, а люди, это скорее всего секта «Свидетели смерти», те еще ублюдки, им кровь лить в удовольствие, кайфуют они смерть наблюдая, и чем мучительнее, тем лучше. Одни грабить и убивать идут, другие убивать и жрать. Вот только не пойму, зачем это убыру? Он вроде из своей локации не высовывается. – Задумался Угрюм.

– Помнишь, что Ганжил говорил? Власти он хочет. Мис ошибся только в одном, он думал, что угроза исходит от мяскяя, а оказалось, что от убыра. – Высказал свое мнение Максим. – Что делать теперь будем?

– Убивать. Чего же еще. Вот только не здесь. Давай-ка братан обойдем их по-тихому, и к Отстойнику двинем. Надо опередить этих тварей. Встретиться нам надо с мисами, поговорить, убедить, и подготовиться к встрече. Есть у меня кое-какие мысли по этому поводу. Очень даже толковые мысли. Сосульку то мы с тобой сохранили. Вот она нам и пригодиться. Давай-ка парень за мной. – Он пополз по дну распадка в сторону от стоянки врага, и Максим последовал за ним.

Две тени бесшумно скользнули по дну распадка, и через несколько минут растворились в тумане локации поздней осени. Мелкий дождик быстро смыл оставленные друзьями следы, словно и не было тут их никогда.

Глава 32 Подготовка

Как приятно после нудного, промозглого дождя в мире поздней осени, оказаться сделав шаг, в начале теплого лета, сразу минуя морозную зиму, с ее вьюгами и снежными заносами, а также распутицу ранней весны. Жаль немного, что не увидеть цветения вишни, и яблонь, не восхититься тюльпанами, проскочив этот этап в жизни природы, но этим можно наслаждаться и в другой локации, причем бесконечно долго.

Согреть же озябшее тело под ласковым солнцем, подставив лицо нежным ладоням шелкового ветра, это сейчас друзьям крайне необходимо, и на много важнее, чем сожалеть о пропущенной весне.

Надо высушить мокрую одежду, развесив ее на ветках изумрудных берез, а самим раскинуть руки в траве, и так лежать, рассматривая в бездонном, голубом небе добрые, неторопливые облака. Нужен уставшим путникам пусть короткий, но отдых.

Минуты счастья они такие скоротечные. Омоют на миг душу, и отхлынут теплой волной, вновь вернув к обыденности. Как хотелось бы их продлить, но разве судьба спрашивает нашего разрешения, срывая с места неожиданными, выскакивающими как убийцы из-за угла, неотложными делами и заботами, или отвешивая очередную оплеуху кувалдой горя, по расслабившейся голове.

– Так бы лежал, и не вставал всю жизнь. – Угрюм сладко потянулся. – Но увы, надо подниматься, ореки не будут ждать, пока мы с тобой тут расслабляемся. И так задерживаются где-то сволочи, хотелось бы думать, что утонули в болоте.

– Не брюзжи, ты сам настоял на коротком отдыхе. – Усмехнулся Художник. – Да и не изменят ничего те десять минут, что мы тут с тобой валяемся.

– Ну так воду-то из сапог слить надо было. Неприятно с болотом в ногах топать. – Улыбнулся в ответ Игорь. – Все. Хватит мять бока, поднимайся тунеядец. Труба зовет, снова в поход. Нам еще мисов найти надо, эти чертовы дети лесов умеют прятаться, так, что на лапу наступишь им и не заметишь. Ума не приложу, где их теперь искать.

– Так там же, где и в прошлый раз и искать. – Пожал плечами Максим. – Зачем велосипед изобретать?

– В том-то и дело что сомневаюсь я, что они там появятся, приманки у нас с собой теперь нет. Да и расстались мы с ними в прошлый раз пусть и не врагами, но и не друзьями, это точно. – Вздохнул Игорь. – Ничего в голову не лезет, заплесневело все после болота этого.

– Не надо никуда идти, они уже тут, и наблюдают за нами. – Гвоздев сел и начал натягивать еще не просохшую обувь.

– С чего ты это решил? – Угрюм оглянулся, пытаясь хоть что-то рассмотреть в лесу, на опушке которого они остановились. – Я не вижу ничего. Говорят, креститься надо, когда кажется.

– Чувствую. Я же тебе говорил, что у меня такой дар появился, после обращения мяскяя. – Максим встал, и повернулся к лесу.

– Поговорить нам надо с Ганжилом. Дело касается вашей жизни. – Заорал он, сложив ладони своеобразным рупором, в сторону деревьев, в полной уверенности, что там его слушают. – У вас не больше двух часов. Потом будет поздно. На подходе, из мира поздней осени идет отряд ореков и людей из секты «Свидетелей смерти». Думаю, что вы догадываетесь, что они идут по ваши души, и убивать именно вас. Мы теперь знаем кто их послал, и у нас с Угрюмом есть план как помочь племени выжить, и победить. Будем ждать здесь полчаса, если за это время ваш вождь не появиться, то мы умываем руки. Бодайтесь тогда с врагом сами, у нас и своих дел полно, не менее важных, чем сдохнуть во славу мисов. Время пошло, мы ждем здесь, а заодно, погреемся и обсохнем. – Он сел и вновь стянул обувь.

– Нет, не придут они. Даже если тебя слышали, не придут. Гордые, на шантаж не поддадутся, а ты их пугать начал, условия ставить. – Вздохнул Игорь, отбросив в сторону сапог, который только что начал натягивать на ногу. – Не высох сволочь, времени надо еще. – Вздохнул он. – Зря ты так разговор повел, братан. Угрозами не пронять, с ними надо ласково, обходительно, как с девушкой.

– Захотят жить, придут. Они не дураки, понимают, что без нашей помощи им конец. – Гвоздев откинулся на спину, заложив руки за голову. – По пятнадцать минут сна, я первый. Разбудишь. – И закрыв глаза мгновенно вырубился.

– Вот же тюлень. – Усмехнулся, глядя на него Угрюм. – Дрыхнет как лялька у мамки на ручках, только что сиську не сосет. Молодец пацан, далеко пойдет, если, конечно, сегодня не грохнут, ну и меня с ним до кучи.

Когда смертельно устал, то даже крохи времени на отдых, придают бодрости ватному телу. Пятнадцать минут блаженного провала в бездну, были прекрасны, но закончились мгновенно. Друг разбудил Максима на дежурство, и тут же сам занял его нагретое телом место, мгновенно отключившись.

Гвоздев неторопливо обулся, прошелся по поляне, разминая легкой гимнастикой затекшее тело, и вдруг почувствовал присутствие притаившегося, наблюдающего за ним из леса существа. Он улыбнулся, догадавшись кто это мог быть, и кивнул в ту сторону.

– Здорово вождь. Выходи. Чего прятаться? Мы не враги. – Махнул он призывно рукой. – Поговорить нам надо.

– Как ты смог меня увидеть, игрок? – От одной из берез осторожно отделился Ганджил, но приближаться не стал, а остановился, издали недоверчиво поглядывая на человека. – Ты владеешь тайным знанием?

– Это моя тайна, а мы не на столько дружны, что бы я ее тебе открыл. – Усмехнулся Максим. – Подходи, не бойся. Я уже говорил, что мы не враги. – О повернулся к Угрюму и толкнул того в плечо. – Вставай, у нас гости.

–А! Что! – Мгновенно вскочил тот, выхватывая маузер, и затравленно оглядываясь.

– Ганджил пришел, говорю. – Кивнул в сторону гостя Игорь. – Просыпайся, разговаривать сейчас будем.

– Ну и гад же ты Художник. – Потянулся Игорь. – Я свои пятнадцать минут еще недоспал, а ты уже: «Просыпайся!». Должен мне будешь. – Он повернулся в сторону гостя и зевнул. – Подходи, братан, не стесняйся. Тему перетрем, о том, как ваше племя из дерьма вытаскивать.

– Это правда, что ореки идут сюда? – Ганджил не спешил приближаться, с недоверием поглядывая на друзей.

– Нет, это я пошутил так. – Рыкнул недовольно Игорь. – Думаешь мне больше делать нечего, как только по дождю по-пластунски ползать, и придурков недоверчивых уговаривать, позволить мне этим недоумкам помочь не сдохнуть! Иди сюда, времени на уговоры нет. Или мы сейчас решаем как будем ореков со «Свидетелями смерти» встречать, или мы с Художником сваливаем, а вы дружно подыхаете.

– Хорошо. Но помните, что на вас нацелены наконечники стрел моих воинов. – Кивнул, соглашаясь Ганжил, и осторожно пошел на встречу. – Я иду. – Еще раз предупредил он, обернувшись, и вскинув предупреждающе руку в сторону леса.

– Напугал ежа голой пятой точкой. – Буркнул Угрюм тихо в сторону, и уже громко добавил подошедшему гостю. – Присаживайся, в ногах правды нет.

– Правды нигде нет. – Тот сел, скрестив ноги, и вновь недоверчиво оглянувшись на лес. – Говорите, я слушаю?

– В нескольких часах отсюда, в локации поздней осени стоит сводный отряд из ореков и людей. Хорошо вооруженный и мотивированный на убийство отряд. Они идут сюда, по ваши, и наши души. – Сел напротив Ганжила Максим. – Справиться с ними будет трудно. Ореки практически неуязвимы, но у нас есть против них оружие. – Он достал из рюкзака сосульку, и протянул гостю. – Бери. Угрюм говорит, что у вас есть мастера, которые могут из нее изготовить наконечники стрел. Догадываешься зачем я это тебе говорю?

– Неужели ты игрок готов отдать нам этот артефакт просто так, не требуя ничего взамен? – Недоверчиво скосился на Художника Ганджил.

– Игорю нравиться эта локация, да и мне она приглянулась. Мерзкая тварь посеяла тут смерть, а мы, с моим другом, очень хотим, что бы тут оставалось все по-старому. – Ответил Максим

– Так хотим, что кушать не можем. – Хмыкнул, подтверждая слова друга Угрюм, и еще хотел что-то добавить едкое, но замолчал под осуждающем взглядом Художник, а тот продолжил:

– Не знаю, поймешь ли ты меня, но не все измеряется деньгами или камешками. Ваш случай как раз такой. – Он посмотрел в глаза мису. – Вы основа локации бесконечно-раннего лета, на вас здесь все держится, а значит должны жить.

Тот ничего не ответил, и отвернулся. Долго думал в полной тишине, а когда вновь посмотрел на Максима, в глазах стояли слезы.

– Мой народ принимает вашу помощь. Вы доказали, что в этом мире еще живы доброта, честь и советь. Говорите, что надо делать, мы подчиняемся, и полностью в вашем распоряжении. – Он встал, приложив руку к груди.

– Наконечники делать, чего же еще, а потом убивать врага. – Вскочил Угрюм. – Сколько твоим мастерам надо времени для изготовления стрел?

– Полчаса на дорогу до мастерских, около четырех часов на работу, и еще полчаса на обратный путь. – Начал загибать пальцы вождь мисов.

– Хорошо. – Перебил его Угрюм. – Приступайте немедленно, а сейчас нам с Художником дай десяток толковых ребят, хорошо знающих местность. Надо погонять ореков по лесу, время потянуть. Эти твари появятся тут уже через часок, может чуть больше, если ничего их не задержит, и нюх у них на ваше племя, я так понимаю, очень хороший, найдут, если не отвлечь, быстро.

– Ты прав. – Кивнул Ганджил. – Не будем терять время…

***

Они появились вечером. Вышли из портала мокрые и злые. Быстро сориентировавшись на местности, разбили лагерь, расставив посты. Разожгли костры, готовя пищу и подготавливаясь к ночлегу. Чувствовалось, что командовал этим походом уродов, опытный вояка. Что делать, и зло частенько бывает с умными кулаками. Не пустил все на самотек, организовал, и караул, и ночлег.

Ореки почувствовали близость мисов, и засевшие в засаде друзья видели, как они сообщили об этом командиру сводного отряда, возбужденно жестикулируя при этом, видимо требуя отправиться незамедлительно на охоту. Но тот не отпустил, решив благоразумно дождаться рассвета, что было на руку, и Игорю и Максиму. Время помощник. Чем дольше враг медлит, тем больше времени на подготовку встречи непрошенных гостей.

Ганджил задерживался, но прислал гонца, сообщив, что ледяной сталактит слишком тяжело обрабатывается, и на распиловку его на заготовки, понадобилось на много больше времени, чем предполагалось, и теперь уже все племя, а не трое ювелиров, подключилось к работе обтачивая наконечники, придавая им нужную форму, и насаживая на стрелы. К утру вождь обещал изготовить полсотни смертоносных снарядов, способных убивать ореков, и просил продержаться, и не умирать это время.

Десяток мисов, выделенных друзьям вождем, притаились в поросшем кустарником овражке, и ожидали команды, но пока все складывалось наиболее благоприятным образом, и от них каких-либо действий не требовалось, играть в догонялки с ореками по лесу, затягивая время, не понадобилось.

Лагерь врага давно затих. В свете костра виделся только одинокий дежурный поддерживающий огонь. Можно было бы поддаться искушению, убрать его снайперским выстрелом, из бесшумного калаша, и сделать вылазку на спящий лагерь. Но это была бы глупость, обрекающая на провал. Где-то в темноте притаились еще трое караульных, и они вряд ли спят. Они тут же поднимут тревогу при любой попытке атаки.

Друзьям оставалось только ждать рассвета, и обещанные стрелы от Ганджила. Без них воевать с неубиваемыми тварями, не имело никакого смысла. Слишком неравные силы.

Ночь медленно, и нудно следовала за узким серпом месяца, словно специально неторопливо вытягивая из людей взвинченные нервы. Кто бы что не говорил, но нет ничего тяжелее чем ждать. Тем более ждать чего-то неизбежного и жуткого, готового оборвать жизнь. Это потом адреналин захлестывает так, что страх прячется в складках души, забившись и скуля, в дальний угол, но сейчас его время, время нетерпеливого дрожания рук.

Кто скажет вам, что он спокоен как сто удавов перед боем, не верьте, он вам бессовестно врет, или просто дурак. Страшно бывает всем, только одни прячут голову в песок, и воют от ужаса, а другие наступают своему страху на горло, и идут под пулями в бой.

Возможность преодолеть себя, свой внутренний страх, и определяет характер человека, его стержень. Героем иногда становиться тот, на кого и не подумаешь, а тот, кто с виду достоин, пачкает в ужасе штаны.

Небо посерело предрассветными сумерками. Когда наконец появился Ганджил. Он бесшумно, расплывчатой тенью, скользнул в траву, и лег рядом с друзьями.

– Все готово. Я привел все племя, оставив только детей под присмотром троих женщин. Все мисы готовы к драке, хотя и не любят убивать, но будут делать это. Каковы наши дальнейшие планы? – Он говорил, внимательно рассматривая лагерь врага.

– Раздай стрелы самым метким, и расставь их на краю оврага, с обратной от нас стороны. Остальных уведи подальше в лес, на этом этапе они будут только помехой. Пусть ждут. Их время еще придет. – Максим так же не отрывал глаз от вражеского лагеря. – Тот десяток, что был передан нам, шли сюда, от них потребуются быстрые ноги и ловкость. Как только услышите выстрел, готовьтесь встречать ореков. Надеюсь на вашу меткость. Поглощенные погоней, твари выскочат через овраг прямо на вас. Валите их, и уходите в лес. Ждите нас в условленном месте, маскируйтесь так, как ранее договаривались.

– Через двадцать ударов сердца мы будем готовы. – Кивнул Ганджил, и исчез в предрассветных сумерках, а буквально через несколько секунд появился десяток мисов, приведениями материализовавшийся за спинами друзей.

– Как только прозвучит сигнал, поднимайтесь во весь рост. Орите, махайте руками, хоть материтесь, делайте что угодно, но отвлеките внимание ореков на себя, и тут же, без задержек бегом к оврагу. Перелетаете на другую сторону и возвращаетесь к остальному племени. – Отдал распоряжения художник. – Готовы?

– Да. – Дружно прошептали Полозовы творения, закивав удлиненными головами.

– Ты как, Угрюм? – Перевел Художник взгляд на друга.

– Как пионер. – Хмыкнул тот, взводя курок пистолета.

– Начали. – Команда утонула в выстреле маузера, и тут же вскочили мисы, запрыгав, завыв и размахивая кулаками, посылая проклятия в сторону лагеря врага. В руках художника задергался бесшумно автомат, плюясь раскаленным свинцом.

Первая жертва замысла друзей, дежурный у костра, ткнулся головой в огонь, дернулся, вскрикнув от боли, и замер, наполнив воздух запахом паленой шерсти.

Вскочившие ореки закрутили головами в поисках угрозы, но тут же увидев воющих мисов, с воплями бросились в погоню за вкусной добычей, и даже матерный окрик командира не смог их остановить.

Твари небыли целью для стреляющих друзей, ими займутся те, на кого они пришли охотиться, не зря же всю ночь точили стрелы.

Максиму с Игорем только и оставалось надеяться на меткость, и удачу союзников.

В это время опытный вояка, командир сводного отряда врагов, лишь на мгновение показав голову, мгновенно скатился, скрывшись за пригорком, на котором так удачно расположил лагерь, уйдя с линии огня, и став недосягаем. Его раздраженный голос тут же начал раздавать приказы.

Большинство его воинов поступили так же, как и их командир, и лишь четверо, включая дежурного у костра, встретившись с пулями Художника и Угрюма, прекратили навсегда игру, став скорбным ландшафтом локации.

– Сейчас обходить начнут. – Рявкнул Игорь. – Если в колечко возьмут, нам крышка. Уходим!

Бой начался для друзей удачно, но это только первый этап, первые выстрелы, а впереди еще погоня, и схватка с умелым, хорошо вооруженным, противником.

Короткими перебежками, где-то и ползком, прикрывая друг – другу спины, они устремились в сторону склона горы, поросшего ровными рядами березняка. Там произойдет основное действие кровавого спектакля. Там решиться кому жить, а кому умирать.

Уже расцвело, и видимость была хорошая. Солнце поднялось красным полушарием над пиками гор, окропив их кровавым восходом. День обещал быть жарким во всех отношениях. И погода, и люди все сделают для этого.

Они бежали вперед, и вперед, и улыбались довольные собой. Пока все шло по плану. Ореков впереди не видно, значит мисы справились с задачей, и положили там, в овраге, всех тварей. Охотники стали добычей. Пригодились необычные стрелы. Не зря друзья сосульку сохранили. Теперь наступает очередь «Свидетелей смерти».

Пришел убивать, готовься умереть и сам, другого не дано.

Глава 33 Победить и не умереть

Ручей очень удачно пробил себе дорогу.

Взяв свое начало где-то высоко в горах, в тающих снегах заснеженного ущелья, он стремясь вниз, и наполняясь силой родников, мощью ледяной воды промыл глубокий овраг, в таком нужном для убегающих от погони людей месте.

Сзади пологий, поросший кустарником склон, уносящийся в небеса горы, а впереди ухоженный заботливыми, семипалыми руками мисов, лес долины, но туда друзьям еще рано. «Свидетели смерти» отстали, и такое положение дел не устраивало. Погоня должна наступать на пятки, и не о чем не думать кроме убийства беглецов, в суете забыв про их союзников – мисов. Но слишком уж продуманный и осторожный у них командир. Расчетливый и хитрый, видимо опытный вояка. Не торопится бежать в западню.

Максим предпринял несколько попыток его подстрелить, но пока ничего не получалось. Появлялся гад в зоне видимости редко, а когда все же его было видно, то прикрывался своими людьми. Хорошо было бы его убрать, ведь отряд без командира это стадо, но это оставалось лишь мечтой.

Лежа на каменной гальке овражка, за разросшимся, цветущим кустом голубики, Художник всматривался вдаль, пытаясь понять, что предпримут преследователи. Напролом вряд ли пойдут. Уже потеряли двоих от метких выстрелов, но и медлить не будут, рискуя упустить беглецов.

– Хитрый черт. – Угрюм сидел около ручья, на дне овражка и неторопливо заряжал обойму маузера. – Если бы я был на его месте, то попробовал бы вон за тем пригорком нас обойти. – Он вытянул руку по направлению холма, с одиноко торчащем посередине камнем. – Под его прикрытием, послал бы пару бойцов в обход, в сторону леса, чтобы затаились там, а сам шуганул бы нас на них в лоб.

– Он не знает ни наших планов, ни местности. – Максим все так же, не отрываясь смотрел вдаль. – Думаю он не будет делить отряд. Побоится, локация для него враждебная. Судя по его предыдущим действиям, веером бойцов раскинет, и начнет обхватывать. А то, что они по открытой местности пойдут – плевать, ему своих людей не жалко.

– Да ему и себя не жалко. – Хмыкнул Игорь. – Они же «Свидетели смерти», им подохнуть – в радость. Одно слово: «Фанатики». Как думаешь, мисы всех ореков порешили, или остались еще?

– Не знаю. Ореки нелюдь сильная, жадная, вечно голодная и туповатая, но судя по тому, что я о них успел узнать, когда чистили локацию дождя, попадаются и продуманные исключения. Могли некоторые и выжить. – Максим припал к окуляру прицела. – Вроде как движение впереди началось, или показалось? Нет, точно идут. Там складка на местности удобная, если не вставать в полный рост, то можно незаметно и быстро поближе подобраться. Сейчас полезут.

– Ты только не убивай никого пока, а то отобьешь у них желание бегать за нами. – Зевнул Угрюм. – Передумают еще и сбегут в Отстойник. Оно нам надо? Поцарапай одного немножко, чтобы разозлить, и будет с них. Наша задача этих гаденышей в лес затащить, а не войнушку с ними затевать. Там разбираться будем, уменьшая популяцию ушлепков, здесь же, на открытой местности шансов у нас нет, прижмут огнем к земле, подойдут как на параде, и тут-то нам с тобой и крышка, братан.

– Грамотно, но слишком предсказуемо. – Хмыкнул неожиданно Художник, рассматривая начавшего движение, передвигающегося перебежками врага. – Один прикрывает, второй бросок делает, и прячется в траве. – Он вдавил спуск, и калаш беззвучно плюнул смертью. – Есть один, в руку попал. Поцарапал, как ты и просил. – Констатировал он. – Снова залегли. Нет, так дело не пойдет. Они не видят нас, и бояться высовываться. Их можно понять, со снайпером играть в прятки, себе дороже. Нужно мне самому показаться. – Он резко вскочил на ноги, и перебежав несколько метров, словно меняя позицию, вновь упал на землю, под прикрытие склона оврага, но вражеская пуля успела оцарапать плечо. – Меткие суки. – Скривился Максим от боли. – Давай-ка, Угрюм по оврагу, к лесу, там на выходе их еще встретим, и постреляем.

– Ты только больше без самодеятельности. Не высовывайся. Пристрелят дурачка, мне что ли твою Аленку потом утешать? – Хмыкнул Угрюм. – Только быстро идем. Там на выходе из оврага участок открытый, метров пятьдесят, проскочить надо, пока вне зоны поражения будем. Затем из леса лучше шумнем, когда деревья нас прикроют.

– Согласен. – Кивнул Максим, и пригнувшись бросился за другом в сторону березняка.

Бежать было тяжело. Ручей видимо недавно поменял русло, пробив новое, оставив после себя узкую, каменную тропу из полированных водой валунов, разной высоты, проросших в щелях редким, колючим кустарником, цепляющимся за одежду, и пытающимся сбить с ног, стремясь хлестануть по лицу и выбить глаза.

Не ожидали друзья увидеть такой ландшафт, в местности, где растительность ухожена заботливыми мисами до состояния городского парка, а трава пострижена под ровный газон, которому бы позавидовали поля для гольфа, слишком все было запущено.

Ручей поворачивал резко в сторону от нужного беглецам направления, размыв на повороте каменную стену, метра два высотой, а за ним убегал и овраг, укрывающий друзей от врага. Дальше надо было преодолеть открытую до спасительного березняка опушку. Оставалось только надеяться, что погоня отстала, и расстояние не даст врагу стрелять прицельно и точно.

– Секунду. – Угрюм рухнул прямо на камни, и начал массировать ногу. – Икру свело. Черт, как это все не вовремя.

– Восстанавливайся, а я немного повоюю. – Максим выглянул из оврага, и вскинув автомат дал очередь, но тут же вынужден был нырнуть назад, так как рядом взлетели фонтанчики рикошета вражеских пуль. – Кучно ложат. Такое ощущение, что знают наше местоположение. Ты как? Готов?

– Видимо у них есть такой же как ты, умелец чувствовать чужое присутствие. – Угрюм продолжил, морщась разминать ногу. – Отпускает вроде. Угости их еще очередью подлиннее, да покучнее, заставь залечь, и тут же рванем в лес.

Максим кивнул, и вновь выглянув из оврага вдавил спуск, и отпустил его только тогда, когда затвор лязгом сообщил о том, что патроны закончились.

– Ноги. – Рявкнул Художник и перекинув тело через край оврага рванул в сторону березняка, спонтанно петляя по ходу движения, не давая «Свидетелям смерти» прицелиться.

Сзади, хромая, но не отставая, бежал и матерился тяжело дышащий Угрюм. Когда до первого дерева оставалось не больше двух метров, он вскрикнул и упал.

– Нога, сука! Что за непруха на нее такая сегодня. То свело, то прилетело. Беги братан, кранты мне. Не дадут уже подняться. Беги я прикрою. – Он перекатился, прикрывшись небольшим холмиком, вскинув маузер. – Вали сказал, мы тут как на ладони, как в тире перещелкают.

– Двигаться можешь? – Максим встал за ствол березы перевернув спаренный магазин, и передернув затвор.

– Могу, но какая теперь разница. Не дадут мне уже из этой норы вылезти. Уходи говорю.

Игорь, не целясь выстрелил в сторону погони, выставив только пистолет, не столько стараясь в кого-то попасть, сколько просто припугнуть.

– Тебе никто не говорил, что ты эгоистичная сволочь? – Максим не скрывал своего раздражения. – Сдохнуть гад героем хочешь, друга спасая? А ты подумал, как я потом жить с этим буду? Сейчас я прикрывать тебя начну, а ты, сука ползи. Хоть зубы от боли до пеньков сточи, но ползи сюда. На счет раз…

– Раз.

Художник высунулся из укрытия и дал короткую очередь, не обращая внимания на взрывавшуюся от пуль кору березы. Одна из щепок воткнулась в бровь, тут же залив глаз кровью, но Максим словно этого не заметив, продолжил стрелять, и его отчаянные действия привели к успеху. Потеряв еще троих бойцов, вражеская цепь залегла, но стрелять в ответ не прекратила.

Бледный Угрюм, кроя матом, и свою судьбу, и упертого друга, и раненую ногу, и «Свидетелей смерти», волоча ногу, практически на одних локтях, полз под защиту берез. Еще одна пуля пробила ему плечо, и навылет, красной кляксой окрасила траву. Он дернулся, ткнувшись головой в землю, но собрав волю в кулак, оставляя за собой кровавый след, перекатился за ствол дерева.

– Перетяни ногу, кровью испечешь. – Крикнул ему Максим, продолжая стрелять. – Перевяжешься, ползи вглубь леса, я прикрою, и догоню.

– Чтоб тебя братан разорвало. Сдохнуть спокойно, и то не даешь. – Игорь ловко перетянул ногу в области колена ремнем. – Если выберемся из этого дерьма, с меня причитается. Неделю поить буду.

– Я не пью. – Засмеялся Максим, но ради такого дела, так и быть, набухаюсь до поросячьего визга. Все! Хватит болтать. Уходи. Мне их долго не сдержать, а нам еще полтора километра топать. Костыль какой-нибудь себе изобрази.

– Спасибо братан. – Угрюм пополз в глубину леса. – Все сделаю. У меня в рюкзаке обезболивающее, сейчас отползу и вколю, козленочком молодым после этого запрыгаю. Ты только не сдохни тут, а то моя спящая совесть проснется и жить спокойно не даст.

– Не дождешься. – Максим дал короткую очередь и перезарядил автомат. – Я еще на твоей с Еляк свадьбе погуляю, и первенцу твоему крестным буду. Все. Ползи отсюда, не мешай воевать.

Он дождался, когда друг скроется из вида и перекатился за другое дерево, старое место враг уже пристрелял, и только чудо спасло Максима от смерти. Пуля выбила щепу из ствола в том месте, где только что была его голова. Но и на новой позиции бой вести не получилось.

«Свидетели смерти», сообразив, что им противостоит только один противник, сконцентрировали на нем огонь, причем стреляли постоянно, сменяя один другого, пока тот перезаряжался. Свинец поливал как из душа березу за которой укрылся Художник, не давая поднять тому головы, и грозя перепилить свинцом ствол.

Выбора нет, надо отступать, потому что под прикрытием огня враг подберется ближе. Еще немного, и Гвоздева легко расстреляют, и противостоять этому у него ничего не получится.

Он начал отползать, пятясь задом, оставив между собой и противником березу, как прикрытие. Обогнул еще одну, и притаился за следующей. Вовремя. Стрельба резко стихла, и там, где он совсем недавно держал оборону, рванули, одна за другой две гранаты.

Из-за дерева осторожно выглянул ствол автомата, пошарил по сторонам, а за ним и голова хозяина оружия появилась, недоуменно осмотрелась, и не найдя ни раненного ни трупа, попыталась скрыться, но меткий выстрел, пробил удачно подвернувшийся висок любопытного врага.