Текст книги "Уйын Полоза. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Дед Скрипун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава 30 Состязание

– Шапито! Клоун-идиот! Я бы этому модельеру-хохмачу руки оторвал, и вставил в то место, из которого они выросли. – Угрюм смотрел на себя в зеркало, и ругался не подбирая слов. – Посмотри, что он из меня сделал!

– А что? Колоритненько так. Свеженько. – Максим сидел в кресле, и еле сдерживал себя, чтобы не заржать. Другу выдали одежду участника соревнований, и тот одев ее на себя не мог сдержать раздражения.

– Ты что, издеваешься? Эти чертовы шаровары больше похожи на сачок для ловли бабочек, а не на штаны. Этот кретин портной не пожалел ткани. А цвет? Ярко-зеленая радость идиота…

– Зато рубаха какая яркая. – Художник прикрыл улыбку ладонью, чтобы еще больше не раздражать друга. – И цвет к твоей красной от возмущения роже, очень даже подходит. Ты вылитая ягодка земляники, на зелененьком стебельке, сейчас еще тапочки коричневые оденешь, и не отличить будет.

– Еще слово, и я точно заеду тебе по довольной роже. – Насупился Угрюм. – Как я в таком виде на люди выйду? Да я сгорю со стыда. – Он взял в руки принесенную обувь, и сел в кресло с ненавистью ее рассматривая. – Тапочки Хоттабыча, еще помпончики на загнутые носы прилепить, и я буду окончательно счастлив. Как в этом дерьме бегать? Скажи братан?!

– Нормально все. Не бери в голову. Там все твои конкуренты в такой же одежке будут. Это ритуальные шмотки. – Попытался успокоить его Максим. – По-другому тебя до соревнований не допустят. Смирись.

– Да чтоб тебя! – Вскрикнул Угрюм надев, и тут же сбросив с ноги тапочек. – Обувщик, сука лезвие внутри оставил. Я ступню себе распорол. Дьявольщина. Как теперь бежать?

Порез действительно оказался глубоким и мгновенно залил пол кровью. До соревнований осталось полчаса, и за это время рану не залечить. Художник сорвал с окна занавеску, так как другой тряпки не нашел, и разорвав ее на лоскуты перевязал ступню.

– Ну и чего ты мне тут намотал? Как я ногу в этот чертов тапочек теперь запихну, с такой-то культей? – Возмутился Угрюм.

– Сейчас уже я, тебе в рожу дам. – Зло ответил ему на это Максим. – Хватит уже истерить. В руки себя возьми и успокойся. Кровь надо остановить. Нам твой тестюшка баночки подарил с целебной мазью. Говорил, что быстро лечит. Сейчас как раз время пришло попробовать. Посиди тут, я сбегаю принесу, у меня она в спальне стоит. – Он убежал, оставив Игоря баюкать раненую ногу, а когда вернулся тот уже был не один. Рядом стоял Ахтамак.

– Ну и гнида мой тестюшка. – Злобными словами встретил возвращение друга Угрюм.

– Думай, что говоришь. – Рявкнул на него гость. – Он мой брат. Я не позволю его оскорблять.

– А что мне его, в засос расцеловать, за разрезанную ногу? – Огрызнулся Игорь. – Если бы не Еляк, грохнул бы эту тварюгу.

– Еще раз говорю, думай, что говоришь. Твоя злость затмила разум. Катил мой брат, и еще он отец той девушки, которую ты хочешь взять в жены. Попробуй это понять. – Ахтамак сел в кресло Гвоздева, и прожег Игоря взглядом. – Ты бы хотел, чтобы твоя дочь вышла замуж за тигра, черепаху или осла? – Угрюм в ответ только недовольно фыркнул, и отвернулся, не выдержав взгляд. – Вот! А мой брат смотрит на тебя именно как на разумное животное. Ты для него не человек, поэтому и делает все, чтобы не допустить тебя до соревнований. Пойми его и постарайся простить. Боится он за дочь.

– Мне от этого нелегче. – Огрызнулся Игорь.

– Я пришел, чтобы предупредить и помочь, а не выяснять отношения. Опоздал только немного. – Ахтамак скосился на окровавленную тряпку на ноге Угрюма. – Не успеет зажить. – Вздохнул он. – Рана-то глубокая?

– Глубокая. Знатно распорол. – Скривился тот.

– Придется шить, и терпеть. – Гость развернулся к Максиму. – Неси воду. – Рявкнул и вновь повернулся к Игорю. – Соревнований никто отменять не будет, так что выбора у тебя нет. Так как есть побежишь, надеюсь духу у тебя хватит. Давай сюда ногу. У меня с собой и нить есть, и игла, всегда в кармане ношу на всякий случай. Не хирургические правда, ну да нам сейчас не до выбора.

Рана оказалась длинной и глубокой. От пальцев до пятки, через всю ступню, она развернула свой кровавый зев оголив кости. Подлец сапожник, положивший в обувь нож, не поленился его как следует наточить.

Ахтамак, промыв порез водой, стянул пальцами края, и воткнул иглу в кожу. Игорь вздрогнул, побледнел, но промолчал.

– Молодец. Что-то подобного я и ожидал. – Кивнул довольный собой врач-садист. – Сейчас зашьем, мазью обработаем, повязку наложим, и вперед на соревнования. Терпи там, скрепи зубами, но выиграй. Счастье моей племянницы в твоих руках. Помни, что порез – это еще не все. Катил еще что-то придумал, что бы помешать, а вот что, не знаю. Догадывается брат, что я вам помогаю, потому секретничает. Но то, что препятствия с его стороны будут, это точно. Так что не расслабляйся.

– Расслабишься тут… – Проскрипел зубами больной. – Теперь на зло тестю порву всех конкурентов на конкурсе клоунов-затейников, не будь я Угрюм. Сильнее стягивай, что бы не разошлось, мне еще марафон бежать.

***

Раннее утро на берегу горной реки, искрами брызг шипящей воды, в лучах восходящего солнца разбивающейся об упрямые, неподдающиеся ее напору камни. Поляна, наполненная гомонящей в предчувствии зрелища разношерстной, разодетой по случаю праздника, в кричащие наряды толпой, гудела разозленным ульем, а по середине, как остров в пестром море, высился помост с тремя тронами, и сидящими в них царствующими особами.

Катил во всем зеленом, Ахтамак во всем красном, а между ними немного сзади, в белоснежном платье невесты Еляк.

Вдали, в мареве утреннего тумана, голубые очертания гор. Березовая роща по правую руку, а слева обрывистый спуск к грохочущему водопаду, бежит вниз узкой тропой, отмеченной зелеными вешками с красными флажками.

Тринадцать претендентов на право просить руку принцессы выстроились перед помостом, и среди них морщащийся от боли, припадающий на правую ногу Угрюм.

С первого взгляда видно, что здесь не случайные люди. Все как один высокие, поджарые, привыкшие преодолевать себя воины. Максим тяжело вздохнул, понимая, что у друга очень мало шансов обогнать их в марафоне. В том, что Игорь сможет достойно пробежать, сомнений не вызывало, он человек упрямый, но порезанная ступня? Какие швы не накладывай, какими мазями не мажь, но от боли, каждый шаг разрывающей ногу, никуда не деться.

Катил встал и поднял руку, призывая к молчанию.

– Сегодня великий день! – Торжественно произнес он. – Сегодня, за право зваться женихом моей дочери, сойдутся в учебных схватках тринадцать лучших воинов земляники, и только один из них, получит право встать на колено, поцеловать руку Еляк, и произнести сокровенные слова: «Будь моей женой», надеясь, что принцесса не откажет.

Первый этап соревнования – это бег. Тридцать километров по тропе смерти. Не все добегут, некоторые погибнут, не преодолев препятствий, но те, кто вернется, будет допущен до следующего состязания.

Сейчас моя дочь взмахнет платком и забег начнется. Но до этого момента я, в нарушение традиции, хочу спросить вас: «Никто не хочет отказаться, пока есть такая возможность»? – Это не будет позором. Мы примем это не как трусость, а как здравый смысл того, кто понял, что у него нет шансов на победу. – Он с вызовом посмотрел на Угрюма, но тот лишь нагло улыбнулся. – Раз желающих нет, то объявляю начало соревнований, и пусть победит самый достойный. – Он повернулся к дочери. – Прошу, Еляк. Дай старт забегу.

Девушка поднялась. Улыбнулась, посмотрев на претендентов, на мгновение споткнувшись взглядом об Угрюма, и взмахнула красно-зеленым платком, дав старт.

Толпа взорвалась воплями поддерживая своих претендентов, а те сорвались с места, и рванули, толкаясь по узкой тропе, ограниченной с одной стороны гранитной стеной, а с другой обрывом, и тут же понеся первые потери.

Один из конкурентов, споткнувшись о чью-то выставленную ногу, кубарем покатился вниз, и сорвавшись, улетел в водоворот водопада, разбившись о камни.

Угрюм отстал сразу. Что было этому причиной, непонятно. Толи дикая боль, толи задумка опытного человека, но он пристроился в хвосте змеи бегущих конкурентов и прихрамывая, легкой трусцой следовал, не отставая за последним воином.

Тропа спустилась в каньон, и побежала прямо по нырнувшей в скользкие, острые камни реке. Бежать по ним было возможно только перепрыгивая с одного, на другой валун, стараясь при этом не сорваться в щель между ними, и не переломать ноги. Еще трое конкурентов остались там. Жить они будут, в отличие от первого, но вот соревнования для них уже закончились. Открытые переломы противопоказаны бегу.

Угрюм шел уже пятым, ловко прыгая по камням, и обойдя более нерасторопных соперников. Он уже не хромал, видимо привыкнув к боли, и летел вперед, оставляя кровавый след на валунах.

Тропа начала подниматься вверх по сыпучему, песчаному склону, скрыв соревнующихся в облаке пыли, из которого вниз покатились те, кто подскользнулся, и не удержав равновесия рухнул на камни реки. Количество конкурентов сократилось еще на четверых, распластанных в неестественных позах на дне каньона.

Узкий подвесной мост, раскачивающийся над пропастью, сам себе неплохое препятствие. Но этого мало, он еще и усеян торчащими из досок настила стальными шипами, и раскачивающимися поперек него, подвешенными на тросах валунами, грозящими сбить с ног, и сбросить вниз.

Как ни странно, но это жуткое препятствие прошли все оставшиеся пятеро. Они выскочили на равнину, и устремились к возвышающемуся над гудящей толпой помосту.

Остались последние метры смертельного марафона. Препятствий больше нет. Теперь только быстрые ноги и воля, способны принести победу. Красные, потные лица, хриплое дыхание, на их фоне бледный как смерть Угрюм выглядел не естественно. Он вновь хромал, но пережевывая желваки скул бежал уже вторым, наступая на пятки лидеру, а тот, постоянно оглядываясь, и ловя хрипящим ртом сгустившийся, непослушный воздух, не собирался уступать.

Сгубило его любопытство. Когда до финиша оставалось не более ста метров, очередной раз оглянувшись, он не заметил кротовой норы, и споткнувшись полетел кубарем на землю. Это его не остановило, мгновенно вскочив на ноги, воин бросился к цели, но было уже слишком поздно. Матерящегося Угрюма было уже не догнать. Он пришел первым, и рухнул к ногам подбежавшего его встречать Максима.

– Ты как. – Художник присел рядом.

– Намного лучше моего покойного дедушки. – Тот поднял голову, и посмотрел в глаза друга. – Я сделал это братан, но швы, по-моему, разошлись. В правом тапочке болото. Поможешь перевязать?

На отдых дали полчаса, и все соревнующиеся разошлись к тем, кто их поддерживает. У Максима с Игорем таких не было, потому они устроились на опушке березняка. Швы действительно разошлись, прорвав нитками кожу, но кровь не лилась ручьем, чего опасался Художник, а сочилась белесой сукровицей. Крем действовал, и это радовало. Наложили легкую, стягивающую повязку.

Впереди стрельба из лука, надо привести себя в порядок, восстановить дыхание, и унять предательскую дрожь усталости в руках. Волшебный лук – это хорошо, но все же надо надеяться больше на собственные силы.

– Мы скорбим о потерях на тропе смерти. – Вновь встал Катил. – Они были достойными воинами, и погибли как герои. Полоз примет их, с подобающими почестями в своих владениях, а мы не забудем их доблесть. Пришло время посмотреть на меткость оставшихся конкурентов. Правила просты, и не меняются уже много веков. Менее меткий выбывает из состязания. У вас по три стрелы. Первым с двадцати шагов стреляет победитель забега, а за ним по очереди остальные. Одна мишень на всех. Вторые стрелы выпускаться дальше на десять шагов от цели, третьи еще на десять шагов дальше. Тот, кто попадет ближе всех к центру, тот и победитель, кто дальше всех, тот уходит с соревнований, признавая поражение. Удивите нас воины. – Он сел, а толпа расступилась, образовав узкий коридор, в конце которого стояла тренога с маленькой мишенью в виде ягоды, по центру которой сидела черная муха.

Угрюм вышел вперед, и остановился у выложенной ветками первой черты. Неуклюже скинул с плеча лук, и торопливо, практически не целясь выстрелил. Стрела попала в цель, и задрожала, едва коснувшись края черной мухи. Толпа разочарованно охнула.

Следующий стрелок, под одобрительный гул, попал практически посередине, и если и отклонился, то совсем на долю миллиметра. Еще три выстрела следом, и все точнее выстрела Игоря, но хуже, чем его конкурента.

Ко второму выстрелу Угрюм готовился тщательнее, и как следствие его стрела воткнулась рядом с торчавшей в центре, слегка отодвинув ее в сторону.

Стоящий сзади воин одобрительно крякнул, и пустил свой снаряд, угодивший ровно посередине между двумя стрелами, выбив их из мишени и уронив на землю. Толпа взвыла восторгом, а Катил едва заметно, торжествующе улыбнулся. Три остальные воткнулись рядом, но не так точно, как предыдущие. Более точный выстрел, после этого, сделать уже будет сложно.

Угрюм подошел к последней черте. Саму цель практически не видно, только маленькая красная точка, что уж говорить о крохотной мухе посередине. Долго целился, периодически опуская лук, мешал солнечный луч отражающейся от чего-то похожего на зеркальце из толпы, видимо вновь пакости неугомонного тестя. Но он все же решился и выстрелил. Толпа затихла на миг, и вдруг воздух вздрогнул от рева восторга. Расщепив надвое, от оперения до наконечника соперницу, стрела вошла в центр мишени.

– Хороший выстрел. – Соперник одобряюще хлопнул по плечу. – Рад что судьба послала мне такого конкурента. – Он занял место у черты, и натянув лук задумался. Его стрела, слегка царапнув стрелу Угрюма, еще сильнее расщепила собственную сестру, и задрожала опереньем рядом с ними. Три остальных пристроились рядом, но они далеко ,и уже не конкурентки победителям.

– Первый раз я в растерянности кому отдать первое место. – Встал Катил. – Удивили меня двое. Но все же, пожалуй, я отдам первое место Моргору. Его выстрел, как повторил подвиг соперника, так вдобавок еще и ранил его стрелу. – Хмыкнул он.

Теперь вас осталось четверо. Победивший в стрельбе сойдется в бою без оружия с третьим местом, а второй с четвертым. Те, кто выиграет выступят на ристалище с мечами в руках, до первой крови. И пусть свидетелем их доблести станет великий Полоз.

Народ мой! Освободите место для великого боя. – Толпа вздрогнула и расступилась, образовав своеобразный ринг из живых людей. – Моргур, победивший в стрельбе, скинувший рубаху, и поигрывая могучими мышцами на руках и груди, встал напротив соперника.

Они сцепились в обнимку как два разъяренных быка рогами, пытаясь силой вдавить друг друга в землю, не применяя приемов. Если таковы правила, то у Угрюма мало шансов на победу. Тут ловкость не поможет, а больная нога помешает.

Все мгновенно изменилось, когда соперник Моргура, попытался провести все-таки прием, сделав быструю подножку, но был пойман на этом, и едва сам не упал, скривившись от боли, получив пинок под коленку опорной ноги, но устоял, вовремя перенеся вес на опорную. Это его не спасло, так как ловкий противник, резким движением провел еще одну атаку, подсечкой не оставив тому никаких шансов.

Земля содрогнулась, принимая падающее тело, а победитель, вскинув руки, улыбнулся, и поклонился в сторону помоста.

Настала очередь Угрюма. Его соперник, Высокий поджарый, с перекатывающимися под кожей обнаженного торса мышцами парень, тряхнув кучерявой блондинистой шевелюрой, сверкнув задорными глазами, провел ладонью по горлу, говоря: «Тебе конец», и пригнувшись замер. Игорь пожал плечами, и расслабленно опустил руки. Как только прозвучала команда, блондин, вытянув руки, рванул на встречу, видимо своим весом пытаясь сбить с ног невпечатляющего габаритами соперника.

Схватка оказалась короткой. Перехватив одну из вытянутых рук, Угрюм рванул ее вниз, а затем вверх используя инерцию нападающего тела, и сделав впечатляющий кульбит, противник грохнулся под ноги. Игорь протянул руку помогая подняться растерянному парню.

– Научи такому приему? – Тот, не смотря на проигрыш улыбнулся. – У нас так не умеет никто.

Угрюм кивнул соглашаясь, но сказать ничего не успел, так как поднялся с кресла Катил.

– Претенденты выявлены, и теперь честный бой решит судьбу. Берите оружие в руки и докажите, что вы достойны просить руки моей дочери. – Он властно махнул рукой и сел.

Моргур вышел с длинным узким клинком, и по тому, как он его держал в руках, было понятно, что владеет он им великолепно. Максим выбежал на поляну и протянул Угрюму кинжал. В толпе раздался смешок, и Катил вновь встал.

– Уж не решили ли вы поиздеваться над нами, чужеземцы. – Сверкнул он глазами. – Возьми воин в руки настоящее оружие, или признай поражение.

– Прости Великий. – Вмешался Художник слегка поклонившись. – Но в нашем мире такое оружие и является мечем. Другого у нас нет. Тем, что ты предлагаешь взять в руки моему другу, он не владеет. Ты ведь не будешь настаивать на смене оружия, если, конечно, не предвзят, и не ждешь поражения одной из сторон. Я наслышан о тебе, как о справедливом правителе. Не дай мне повод разочаровываться.

– Ты смеешь упрекать меня? – Вскочил едва присев Катил, но Ахтамак положил ему руку на плечо и что-то быстро прошептал, усадив на место. – Хорошо. – Злость мгновенно прошла, сменившись на ехидную ухмылку. – Пусть дерется чем может.

Угрюм взял в руки кинжал и встал напротив соперника.

– Правил никаких нет. Бой остановит только кровь раны, какой бы она не была, смертельной, или легким порезом. Начали. – Махнул рукой первосвященник.

Медленно, по кошачьи плавно, соперники сблизились, и пошли по кругу выжидая для атаки удобный момент. Моргур не был обманут несерьезным оружием противника, он видел, как тот легко выиграл в бою без оружия, и потому осторожничал, но и Угрюм не спешил. Нападать с коротким клинком, против длинного было глупо. Соперник опытный воин, и поймает его еще в самом начале атаки, не дав приблизиться. Надо ждать, и действовать от обороны.

Наконец Моргур решился, и резким движением, обозначив удар в голову, попытался поразить бедро. Игорь не повелся на обманку, и отразив лязгнувшим кинжалом меч, перекатившись вдоль вытянутой руки, ртутью за спину соперника, попытался поразить в плечо, но тот закинул меч за спину, и отбил удар.

Мгновенно разорвав расстояние Моргур, вновь пошел по кругу.

Бой затягивался. Соперники двигались, но не решались нападать, и по толпе побежал шепоток нетерпения.

– Давай Моргур, что ты медлишь? Или ты трус? Убей его. Он оскорбляет твое достоинство, выйдя с кухонным ножом против воина.

Нервы сдали у соперника Угрюма, он вновь кинулся в атаку, и сделав серию ложных выпадов, заставив того попятиться, нанес мощный удар в голову. Игорь, слегка качнувшись, пропустил меч в миллиметре от волос и разорвав расстояние, оцарапал на шее соперника кожу, показав этим, что мог того убить, но не стал делать этого.

Кровь закапала на траву и Моргур опустил меч, признавая победу.

– Ну что же, у нас есть победитель. – Прошипел злостью разочарования Катил. – Подойди к принцессе воин, поцелуй руку, и проси милости стать мужем.

Глаза Игоря вспыхнули радостью. Он отшвырнул в сторону окровавленный кинжал, и оттолкнув побежденного соперника, вбежал на помост. Встав на колено, он припал к протянутой руке принцессы губами.

– Будь моей женой, Еляк.

Глава 31 Зачем это все?

– Я согласна. – Слова девушки дали сбой выпрыгивающему от волнения сердцу, и перехватили горло Игоря, остановив дыхание. Он замер, ни жив, не мертв, не понимая, как поступить дальше. Что делать?

Взрослый, тертый жизнью мужик, бывший уже женатым, а растерялся как юнец, остолбенев перед молоденькой девчонкой? Хотя какой девчонкой? Этой девочке несколько сотен лет от роду, но это для него не важно. В мире Полоза возраст относителен. Плевать на возраст.

Знал же, что именно так и произойдет, Еляк сама сказала, что согласиться стать его женой, как только он победит на соревнованиях, но все-таки растерялся.

– Хватит. – Лающий голос Катила вернул Игоря в реальность. – Хватит стоять на коленях! Встань чужеземец. Моя дочь дала согласие, на этом все. Я, несмотря ни на что, обязан подчиниться. Таков закон.

Много веков я ждал этого момента, проводя ритуал. Верил, что когда-нибудь у меня появиться сын, настоящий воин, достойный человек. Дождался… – Он непроизвольно сморщился, словно съел целиком лимон, но быстро взял себя в руки, сделав лицо непроницаемым для эмоций. – Отныне ты жених принцессы, и это не подвергается сомнению. Но я, как отец все же сомневаюсь, что отдаю ее за того, кто достоен, и что ты не нелюдь. Поэтому откладываю свадьбу, и ставлю условие: «Ты должен доказать, что ты действительно человек».

– И как? Лезгинку тебе станцевать, или русского? – Зло сверкнул глазами Угрюм.

– Я не знаю никакую люсинку. – Нахмурился Катил. – Ты должен принести кольцо Полоза. Великий змей никогда не отдаст его тому, кто недостоин, и кто хуже его созданий. Принесешь, и в этот же день гуляем свадьбу.

– Но папа… – Начала возмущаться решению отца Еляк, но была остановлена гневным рыком:

– Молчать! Это мой приказ. Свадьбы не будет, пока это существо. – Он ткнул пальцем Угрюма в грудь. – Не докажет, что он достоин этого. Я все сказал. Турнир закончен. Праздника по его завершению не будет, слишком непонятны мне его результаты. Я устал. – Он повернулся к притихшей толпе. – Расходитесь.

– Да чтоб тебя… – Угрюм исподлобья посмотрел на спускающегося с помоста, и ведущего под руку дочь Катила, и тот услышав, обернулся. – Полоз поцеловал. – Добавил Игорь в застывшие вопросом глаза правителя и отвернулся.

– И тебя. – Прошипел отец Еляк в ответ. – Докажи, и я сделаю тебя мужем своей дочери и принцем земляники. Принеси кольцо.

– Подождите меня дома. – Коснулся в этот момент руки Угрюма Ахтамак. – Нам надо поговорить.

Игорь кивнул, и прихрамывая спустился вниз, где его уже ждал Максим.

– Ты как? – Задал тот стандартный в подобных случаях вопрос.

– Думал, что в шоколаде. – Ответил Игорь со вздохом. – А потом зачем-то принюхался, и понял, что это похожая, но другая субстанция. – Он отвернулся и тихо добавил. – Пошли в дорогу собираться, братан, у нас еще есть с тобой незаконченные дела. Мисов выручать надо, и надрать задницу тому, кто спровоцировал нападение на Отстойник. Здесь нам больше делать нечего. Не принесла мне счастья любовь. – Он еще раз вздохнул, и побрел, опустив голову в сторону города.

– Любовь, по-моему, вообще счастья никому не приносит. – Произнес задумчиво ему в спину Игорь. – Во всяком случае среди моих знакомых таких точно нет. Думал, что ты станешь исключением. – Он то же вздохнул и пошел следом за другом.

***

Уходить из локации земляники друзья решили на следующий день, ранним утром, на заре. Нога у Угрюма быстро заживала, мазь действительно действовала, и рана буквально на глазах затягивалась, и к утру ступня обещала окончательно восстановиться если не полностью, то хотя бы так, чтобы дать возможность продолжить путь, не содрогаясь от боли.

Вечером пришел расстроенный Ахтамак. Зашел в дом, и молча сел на одно из кресел.

– Он уперся как баран, и не в какую не хочет уступать. – Не поднимая глаз начал он разговор. – Не действуют никакие доводы. Говорит, что не такую судьбу своей дочери он хотел. Еще это проклятье с отсутствием плодов, у священных ягод. Птицы пропали, словно перебил их кто-то. Он называет это знамением. Одни неприятные вести я слышу с тех пор, как вернулся.

– С птицами и ягодами вашими, вы сами виноваты. – Пробурчал стоящий у окна Угрюм не оборачиваясь.

– Ты знаешь, какой грех мы совершили? -Вскочил Ахтамак.

– Конечно знаю. – Игорь повернулся и подошел к гостю. – Да и не грех, это вовсе, а дурь и неграмотность. – Он устало сел в кресло. – Насекомых вы всех повывели. Что птичкам жрать прикажешь, они не коровы, травку щипать не будут, вот и улетели, или передохли с голодухи. Да и не плодоносит земляника по тому же поводу. Пчелы да прочая кусачая мелкая дрянь опыляют цветы, а теперь это делать некому.

Ягодки, они ведь детки, и для их появления папа с мамой нужны, по-другому ни как. Тычинку оплодотворить надо, а для этого пыльца нужна.

– То есть, вернув насекомых, мы снимем проклятье? – Ахтамак едва не подпрыгнул, узнав такую новость.

– Я же сказал, что нет никакого проклятья. – Вздохнул Угрюм. – Глупость одна, да и только.

– Хочу, что бы вы вернули насекомых в мир земляники. – Торжественно произнес Ахтамак. – Награда моя будет безмерна.

– Нака, выкуси. – Игорь свернул из пальцев кукиш и показал гостю. – Хватит с нас ваших квестов. Вранье у вас тут одно, а не награды. Сами как-нибудь справитесь, а нам влом за бабочками бегать. Мы завтра уходим.

– Но как же так? – Расстроился Ахтамак. – Я так надеялся на вашу помощь…

– А я надеялся жениться на девушке, которую полюбил. – Огрызнулся Угрюм. – Жизнь как видишь жестока, и не справедлива.

– Но ты женишься на Еляк. Ведь Катил не отказал в свадьбе, он просто поставил условия. – Гость подошел к Угрюму, и заглянул в глаза. – Ты встретишься с Полозом, и потребуешь у него кольцо. Он обязательно его отдаст, надо просто стать его другом для этого.

– Другом урода, который издевается над всеми нами? – Усмехнулся Игорь. – Да проще повеситься.

– Не богохульствуй. Великий Змей ничего не делает просто так, во всем есть смысл, и если ты его не понимаешь, то это не значит, что его нет. – Зло ответил на усмешку Игоря Ахтамак. – Любую награду надо заслужить. Еляк, это твоя награда, и у Художника она своя. У каждого она есть, и это цель жизни. Дойдешь до конца, добьешься цели – получишь в награду то, к чему шел. Опустишь руки… Ну тогда пей вино, и рассказывай о несправедливости, и жестокости обидевшей тебя судьбы, упиваясь собственным ничтожеством.

– Я своей цели не выбирал. – Вспылил Угрюм. – Мне ее навязали. Нас с Пулей никто не спрашивал согласия, когда закидывал в этот мир.

– Вот как? – Ехидно оборвал его гость. – Значит тебе навязали и любовь к Еляк?

– Причем здесь это? – Замялся Угрюм, не зная, что ответить.

– А при том, что даже тайные желания, это все равно цель. Видимо в своем мире ты был недоволен действительностью, вот Полоз и выполнил твою мечту, сменил локацию, принял в свой мир. Захотел – получи. – Рявкнул Ахтамак.

– Поэтому наверно Пуля, и покончил с собой с помощью меня, в конце пути? Он так этого хотел. – Сощурился ехидно Угрюм.

– Когда цель достигнута, следом за радостью победы наступает пустота, и если не найти новой, то можно и умирать. Зачем жить, если не для чего. Тебе повезло. Ты нашел куда идти, и там тебя ждут. Ты нашел с кем идти, и они этого достойны. Ты счастливец, сам того не понимая. – Ахтамак устало сел в кресло. – Жизнь это движение к мечте, если нет мечты, то и нет жизни.

– Философский треп. – Угрюм махнул рукой. – Ты хотел о чем-то поговорить? – Он сел в другое кресло напротив.

– Да. – Кивнул Ахтамак. – Ты нравишься Катилу, хоть он это и скрывает. Он с удовольствием отдаст за тебя дочь, при выполнении условий. Станьте друзьями Полоза. Все вместе станьте, все те, кто доверяет друг другу, и награда вас приятно удивит. Спешить не обязательно, в этом задании важна не скорость, а качество выполнения. Поверь, Еляк дождется тебя воин. Она умеет ждать. Это все, что я хотел сказать. Отдыхайте, впереди у вас тяжелый путь. – Он встал, внимательно посмотрел каждому в глаза, и вышел.

– Наговорил много, а что сказал непонятно. – Максим сел в опустевшее кресло.

– Да что тут непонятного? Квест нам очередной дал, долгоиграющий, с непонятными наградами в конце. – Вздохнул Угрюм. – Команду собрать, из тех, кому доверяем, и заслужить у Полоза звания друг. Пошли спать братан. Завтра нам возвращаться к Отстойнику, надо с мисами поговорить. Сказать, что в их несчастьях Ахтамак не виноват, а вот что потом делать, не имею ни малейшего понятия. Тупик.

– Идти к цели. – Улыбнулся Максим. – Другого пути нет. Хорошо, что у нас с тобой одна дорога, братан.

– Братан, это мое выражение, я так говорю не присваивай святого… Хотя чего с тебя взять, с зеленого? – Засмеялся Игорь, махнув рукой. – Пошли уже спать. Братан…

***

На следующий день они ушли. Встали пораньше. Закинули за плечи собранные с вечера рюкзаки, и еще затемно, пока солнце не показалось на горизонте, а только-только окрасило восход рассветом, пока еще город спал, тронулись в путь.

Дорога предстояла неблизкая, но особых неприятностей не ожидалось, если только не считать неприятностью постоянный дождь в мире вечной, поздней осени.

Разговаривать не хотелось. Шли молча погруженные в собственные мысли.

Угрюм думал о словах Ахтамака про цели в жизни, то споря, то мысленно соглашаясь с бывшим мяскяем, а в перерывах между спорами мечтал. Ему очень хотелось еще разок увидеть Еляк, ее улыбку, посмотреть в глаза. Но он понимал, что Катил не позволит этого сделать.

Максим же вспоминал Аленку:

Он бросился за ней в этот мир сломя голову. Он готов жизнь отдать ради спасения жены… «Но не принимает Уйын такой жертвы, ставит на пути препятствия.

Вот зачем бывшему тренеру эти проблемы с мисами? Зачем ему Отстойник? Наверняка в этом мире есть другие поселения, и даже города, где можно поспрашивать о попавшей сюда год назад биатлонистке в свадебном платье. Как она там, без него? Жива ли?

Но он, наплевав на свои заботы, упорно идет за новым другом. Решает проблемы других людей и нелюдей, и не может поступить по-другому.

Что это? Совесть, или он просто дурак?

Наверно все же дурак, ведь он не может поступить по-другому. Если отвернется, пройдет мимо, то это уже будет не он, не Максим Гвоздев, и он такой не один. Вон рядом идет еще один такой же дурак. Идет спасать тех, кто ему дорог, плевав на собственное благополучие, и он в этом весь. И ведь наверняка таких дураков как они много, но почему-то видно только тех, для кого собственное «Я», дороже всего на свете, их может и мало, но они на виду, сверху плавают, и воняют». – Максим Улыбнулся.

– Ты чему радуешься? – Угрюм посмотрел на друга.

– Вот думаю: «Сколько в выгребную яму родниковой воды не налить, пить оттуда все равно не станешь, не будет в ней от этого чище, а вот если в родник кинуть немного дерьма, то испортишь родник, и то же пить не станешь. Неужели дерьмо такое могущественное?

– Ну у тебя и мысли, братан! – Заржал Угрюм. – Это с чего это тебя так вставило?

– Да вот думаю: «Хороших людей много, их большинство, а правят миром в основном уроды». Почему?

– Они наглее. – Хмыкнул Игорь. – И хватит уже о дерьме философствовать. К нашей с тобой любимой локации пришли. Готовься окунуться туда, о чем мечтаешь и намокнуть, Сократ-недоучка. – И он исчез в портале перехода.