Текст книги "Владимир Петрович покоритель (СИ)"

Автор книги: Дед Скрипун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Приглашение

Они стояли передо мной на коленях и колотились лбами о землю, оглашая пространство звуками, напоминающими приближение похоронной процессии

– Бум!.. Прости Фаст! Бум!.. Прости Фаст. Бум!

Более глупейшей ситуации, я в своей жизни не помню. Четыре озбрассо: Гоня, Строг, Бутсей и Дын, четыре самых влиятельных в нашем племени вождя, кроме дыни конечно, просили у меня прощения, а я не понимал, за что. Стоял, хлопал глазами, придурковато улыбался, и пытался их поднять, но у меня ничего не получалось.

Они просили себя простить, и только после этого, соглашались принять вертикальное положение, шантажисты чертовы. Я же пытался сначала узнать: «В чем дело?», и только потом простить, если будет конечно, что, и за что. Ситуация зашла в тупик на глазах у всего поселка. Но самое обидное, что при всем этом присутствовала Лариния. Она, кстати, не пострадала при нападении, только испугалась. Теперь стоит, вся серьезная, и наблюдает бесплатный спектакль. С главным клоуном в главной роли – мной.

– Вы всё-таки объясните, наконец, что тут происходит! – Я уже начал закипать. – Что вы из меня посмешище делаете. Встаньте немедленно, и рассказывайте, а то эти бляхские сопли на мне уже начинают засыхать, и я рискую превратится в зеленую статую.

Эти сволочи пристали ко мне сразу после боя, а я если помнишь, изрядно измазался, когда проткнул, эту блоху – переростка, и теперь зеленая жижа – кровь застывала, превращая мою мягонькую одежду, в рыцарские доспехи, а мое лицо в маску Арлекина.

– Короче. Идите вы в то место от куда на свет появились! – Наконец не выдержав вспылил я и бросился бегом вон из поселка к озеру.

Долго отстирывался, и мылся с помощью мелкого прибрежного песка. Что тут удивительного? Мыла нет, от слова совсем, не научились делать. Сам хотел попрогрессорствоать, но из рецепта помнил только ценник в магазине, и потому надраивал свое тело и штаны, одной и той же наждачной бумагой, в изобилии рассыпанной под ногами.

Покончив с этим издевательством, и разложив сушиться одежду на песке, сам раскинулся загорать, отдав скрипящее чистотой тело, во власть ультрафиолета. Скопившаяся усталость навалилась как-то сразу, и я уснул.

Снился приятный сон, как я спасаю свою Ларинию, унося ее на руках, из клокочущего пламенем вулкана. Кругом клубы дыма, прекрасное лицо девушки, земля трясется под ногами, я бегу, и….

Просыпаюсь, не понимая, что происходит, и выдаю многословную, душевную фразу, которая наверняка войдет в учебники по литературе. Приводить ее текст тут не буду, потому что, основная ее часть является нецензурной.

Эти четыре долбоящера, стоят недалеко от меня на коленях и трамбуют песок своими лбами. Монотонно повторяя как молитву: «Прости».

– Все, достали вы меня. Прощаю. – Сдался я, махнув рукой. – Только отстаньте.

Они мгновенно вскочили на ноги, и засверкали своими уродливыми улыбками. А ведь никакого раскаянья в глазах. Развели паршивцы.

– Слушаю. – Смотрю на них и сам засмеяться хочу. Настолько неправдоподобно играют смущение. Нет на них Станиславского.

– Мы вот в чем повинится хотели. – Гоня опустил голову, общаясь с песком, и ножкой так сволочь застенчиво песочек разравнивает. – Мы специально тебе видится с Ларинией не давали. Но не она в общем-то причина. Мы не хотели, чтобы ты с людьми встречался.

– Боялись мы. – Перехватил инициативу раскаяния Строг. – Боялись, что уйдешь от нас.

– Встретишься с похожими на тебя и бросишь своих фастиров. – Перебил Гоня.

– Это я уже давно понял. – Я не сердился, сегодня такой день, что можно простить все. – Но почему именно сейчас решили признаться?

– Так осознали. – Буркнул Дын.

– Смотрю на твою рожу, и сомневаюсь. – Усмехнулся я.

– Нууу…. – Замялся он. – Там еще это… Лариния пригрозила, что расскажет.

– А она то тут причем?

– С официальным визитом от их вождя она приехала. Вроде как в гости тебя зовут. Ну и предупредила, что если мы препятствовать будем, то расскажет все.

– Все! Простил! Валите отсюда! – Такое разочарование на меня накатило, что хоть вой. Я-то думал, что девушка со мной просто хотела встретится, а ей оказывается приказали мне приглашение передать. Раскатал губу баран. А, с другой стороны. Кто я такой. Фаст местных аборигенов, которые даже не люди. У которого и одежды-то элементарной нет. Нищий оборванец. Все правильно. Все так и должно быть. Если ты какашка, то и барахтайся в своей выгребной яме, нефиг в бальный зал вылезать, испачкаешь ещё там всех.

Вот в таком вот прекрасном настроении я и вернулся назад в поселок. Кругом эйфория победы. Радостные крики, танцы. Песни поют, особенно «Варяга», этот хит, практически гимном племени стал. Надо им какую ни будь веселую вспомнить, нельзя все время даже на праздниках – не сдаваться. Да и инструмент какой ни будь музыкальный напрогрессорствовать, что они все на губах барабанят.

Она быстро подошла, и опустившись на одно колено, протянула мне с поклоном, перевязанный черной бечёвкой свиток, толи бумажный, то ли еще из какого материала сделанный, непонятно.

– Прими послание нашего вождя Фаст! – Громко и торжественно произнесла она.

Вот только увидел ее склоненную белокурую головку, сразу все обиды прошли. Ну и пусть. Подумаешь обиделся он. На что? Вот же она, тут с тобой. Какая разница почему. Главное, что ты ее видишь, слышишь голос, чувствуешь запах волос, и сердце начинает стучать громче. Нет уж, я вылезу из этой вонючей ямы, и пусть другие будут бояться меня испачкать. Теперь есть цель. Она опять передо мной на одном колене. Вот дурак. Поднять же надо.

– Встань. Не стоит передо мной коленки пачкать. – Я взял ее за плечи и помог подняться. – Давай свое послание, почитаем.

Представь себе сочинение первоклассника, написанное на тему: «Теория торсионных полей в повседневной жизни», на китайском языке. Представил? Вот примерно листок с таким содержимым я держал в руках даже не понимая, в каком направлении и куда, это все необходимо читать.

– Прекрасно, но не смогу…. Не умею. – Ответил на устремленный на меня ее удивленный взгляд, но поправил сам себя. – По-вашему не умею.

– Тогда не будет с моей стороны дерзостью, позволить почитать послание мне, для тебя.

Боже как официально. Даже холодком повеяло. И в глазах лед. Ладно, насильно мил не будешь. Но, как же хочется расцеловать эти упрямо сжатые губы. Ответить не получилось, спазм сжал горло, смог только кивнуть.

– Вождь Банутьяров, Борюкс восемнадцатый. Приглашает Фаста Кардира, посетить его владения, с дружественным визитом, для обсуждения правил добрососедского проживания. А также просит принять от него подарок – Хатира чёрной масти. – Сухо прочитала она и протянула мне свиток. – Я Лариния Тускар, буду иметь честь сопровождать тебя. – Добавила она бесцветным механическим голосом. Ни улыбки, ни доброго взгляда. Нет что-то не так.

– Я принимаю приглашение. Надеюсь поездка в моем обществе не испортит окончательно твое настроения?

Она как-то странно на меня посмотрела и вновь склонила голову.

– Ни сколько. Это мой долг. – Еще. Я благодарна за помощь. Ты спас мою жизнь. И если бы я не была связана другой клятвой, то обязательно признала бы тебя своим Фастом.

Ну слава богу. Когда она о жизни своей заговорила, я чуть не упал. Вот только для нее хозяином стать не хватало, у меня несколько другие желания.

– Можно не благодарить. Это обязанность любого мужчины, защитить женщину. – Я ответил пафосно, подстраиваясь под ее тон.

– Обязанность? – Она прострелила меня испепеляющим взглядом. – Прошу прощения. Мне нужно удалиться. – Развернулась, и быстрым шагом вышла за ворота поселка.

– А ты дурак, Фаст. – Прохрипел сзади голос Строга.

Признание

– Это что? – Я смотрел на лошадь, точную копию транспортного средства Ларинии, только абсолютно черного цвета, как ночь, играющую синими всполохами шерсти на солнце.

– Подарок нашего вождя, Фасту Кардиру. – Девушка протягивала мне повод.

– И что я с ним делать буду? Я в седле не разу в жизни не сидел. Я даже отшатнулся от жуткой морды, рассматривающей меня заинтересованно, одним глазом, с прицелом на дальнейшее, явно гастрономическое знакомство.

– Как? Великий Фаст не умеет управлять хатиром? – Она округлила глаза от удивления. Вот оказывается, как называют местное транспортное средство. Да уж, любопытство явно не самая развитая черта моего характера. Что мне раньше мешало узнать название этой зверюги?

– И где по-твоему должен быть этому научиться? Дына оседлать? – Я разозлился, но не на нее. То же мне великого Фаста нашли. Как будто я стремился им стать. Назначили блин, простым большинством голосов, даже мнения не спросили. Соответствуй теперь. А мне это надо? Я может вообще сверла точить люблю.

– На это было бы интересно посмотреть, озбрассо под седлом. Может попробовать? Ты как? Дын? Готов? – Засмеялась она, мечтательно закатив глаза. Господи, какие же они у нее красивые. Но несмотря на это, она всеравно подстрекательница.

– Фаст, все что угодно, только не это! – Завопил сиреной, стоящий рядом мой верный зеленомордый оруженосец. – Любой твой приказ, самый глупый выполню, только не надевай седло, не позорь! – Упал он на колени, и вытянул руки моля о пощаде.

– Ты сдурел что ли. – Я даже отпрыгнул с сторону. – Пошутил я. И она пошутила. Встань немедленно.

– А я подыграл. Правда здорово получилось, даже ты поверил. – Эта сволочь поднялась на ноги, и стоит, смотрит на меня, ржет придурок, убью, когда ни будь.

– Правда. – Только и осталось буркнуть мне.

– Я могу помочь. – Улыбается Лариния.

– Меня оседлать?! – В притворном испуге взревел Дын, и снова грохнулся на колени, утрамбовав лбом песок у ее ног. – Только не это госпожа.

– Вот клоун, нет конечно. – Засмеялась она. – Кардира потренировать, сидеть в седле, на лугу или на берегу озера можно на хатире поездить, поучиться. Они послушные животные, только подружиться с ними нужно. Покормить, приласкать, и они ответят взаимностью.

– Покормят и приласкают. – Пробурчал я в ответ.

– Нет, они становятся послушными. – Давно я не слышал ее смеха. Как бальзам на рану льется сладким нектаром.

– Тогда лучше на озере, там песок, там падать мягче. – Ну вот, теперь и у меня раздражение прошло, ну что ей раньше мешало быть такой веселой, а не ходить букой. Даже дышать легче стало.

– Дын принеси мне мешок с кормом, он на седле у моего хатира привязан. – Скомандовала она моему фастиру, и так это ловко у нее получилось, что тот с улыбкой исполнять кинулся, мне даже обидно стало. Со мной и поспорить может, и так резко выполнять не бросится. Предатель. О, женщины, что делаете вы снами!

– Вот, – протянула она мне полоску вяленного мяса.

– Это что?

– Корм.

– Он мясом питается?!

– Конечно, он же хищник. Дай ему лакомство, оно слегка подсоленное, и потом около глаза почеши, по голове погладь Им нравится такое. Вот и подружитесь. Только осторожно сначала, не напугай.

Куда я попал!!! Природа – мать…! Что ты тут устроила?!! Лошадь хищник! Но назад домой не хочу. Мне здесь нравится. Чертовски нравится!

Ощущения от езды на хатире передать словами невозможно. Даже сравнить не знаю с чем. Попробуй кота оседлать и прокатится. Получится что-то похожее. Движенья мягкие и плавные, словно по полю ветром стелешься, а не скачешь. Никогда бы не подумал, что так возможно, с его то куриными ногами. Однако это так.

Поначалу я долго тренировался взбираться на спину этой зверюге. У Ларинии вон как лихо получается, прыг и все, даже стремена не нужны. А я в первый раз прыг, и мордой в песок, перестарался блин, перелетел. Второй раз не долетел, в третий раз попал в цель, но поперек седла. И таким образом много раз. Видимо небыло у меня в роду кавалеристов.

Кстати своего хатира я Тузиком назвал, только не спрашивай почему, сам не знаю. Хотел сначала Рябой наречь, за ноги куриные, но передумал, как-то неправильно так над боевым скакуном надсмехаться. Потом Тартилом, за морду черепашью. Но опять передумал. На Тузике остановился, каким-то теплом от такой клички веет, ностальгией. Теперь у меня есть свой боевой питомец – Тузик. Мы с ним друзья, несмотря на то, что сначала он мне палец прокусил, зараза. Мясо я ему неправильно дал, надо было на ладошке, а я между пальцев зажал. Век живи, век учись.

Гоняла нас с Тузиком Лариния до вечера. И шагом, и галопом, и рысью. Издевалась как могла. Но я не обижался. Я был счастлив. Она смеялась над моими неуклюжими действиями. Подбадривала теплыми словами. И мне было хорошо.

Когда солнце уже коснулось краем темнеющих вдали верхушек леса, а с противоположной стороны показалась луна, мы закончили тренировку, и сели отдыхать на берегу озера. Мы молча наблюдали как сменяется день на ночь, вытягивая золотые дорожки света по зеркальной глади воды от уходящего дневного светила, к восходящей хозяйке ночи, словно они пожимали друг другу руки на прощание. Только редкие всплески играющей рыбы, нарушали тишину.

– Ты красивая. – Я посмотрел на нее. – Мне нравится, когда ты веселая, как сейчас, наверно всю жизнь мог бы просидеть с тобой вот так бок о бок.

– Извини, Фаст, но у нас не может быть с тобой ничего. – Она отвернулась.

– Почему?

– Ты владелец трех племен, а я простая охотница. Это неправильно. – Она вдруг резко повернула ко мне голову и посмотрела в глаза. – Красивая говоришь. А почему ты тогда не подошел ко мне…. Я ждала, чтобы поблагодарить тебя за спасение, а ты разговаривал со своими фастирами, не обращая никакого внимания. И потом… твои слова о долге мужчины….

Боже какие глаза, они сверкают, отражая свет луны. А губы, страстные. Я даже не понимаю, что они говорят, я загипнотизирован. Что со мной?!

– Прости, Фаст, я не должна тебе такого говорить, тем более в таком тоне. – Она резко встала и склонив голову попыталась уйти.

– Стой! – Я схватил ее за руку. – Прости. Я видел тебя там, в поселке, кода выслушивал фастиров, но они стояли на коленях и уйти просто так было бы неправильно, и еще я не мог подойти в таком виде, я был залит кровью того чудовища, ты же помниш, а затем ты была так холодна, что я просто растерялся, не знал, как себя вести. Прости меня, – Слова лились из меня страстным потоком, быстрее и быстрее, Я спешил все ей сказать, чтобы поняла, и не ушла.

Она стояла, не вырывая руку из моей ладони и молчала, только слеза, маленькой капелькой сверкала в лунном лучике на ее щеке.

– Так не должно быть. – Едва слышно прошептала она. – Между нами пропасть. Ты Фаст я охотница.

– Плевать. На все плевать. Я люблю тебя.

– Нет, это неправильно. Так не должно быть. У тебя это пройдет! – Она вдруг вырвала свою руку и скрылась в темноте ночи.

Я знаю, что поспешил. Напугал ее своим напором. Это неправильно. Надо дать время. Я только, что признался в своих чувствах. Не просто ляпнул как это было раньше, несколько раз, в моей жизни: «Я тебя люблю», с выражением на лице: «Только отстань». А вот так – искренне. Страстно желая взаимности. Я не хочу на нее давить, поэтому дал уйти. Нет теперь таких преград для меня которые я не смог бы одолеть ради нее. Надо будет стать фастиром ее вождя? Стану. Брошу все к чертям и стану. Только что бы быть рядом.

Пока раны заживали

Перестарался я с тренировками. Сегодня выгляжу как футболист несущий мяч между ног. Натер себе все, что мог, до кровавых мозолей. Вот знал, что так произойдет читал в свое время про подобные казусы, но из головы вылетело.

С Ларинией я уже виделся. Мы оба сделали вид, что вчера ничего не произошло. Я не стал приставать к ней с вопросами, а она видимо вообще меня стеснялась и избегала.

Сославшись на важные дела, отложил свою поездку на неопределенный срок. Откуда я знаю, когда задница заживет? И как еще прикажешь объяснить такое решение? Не натертостью же интимных мест. Не поймут. И ли, что еще хуже засмеют. Тут население грубое и прямолинейное.

За время своего лечения сделал довольно много.

Приказал всем трем объединенным мной племенам, переселиться сюда, в поселок бывших дроци, поставить частокол и обустраивать быт. В связи с последними событиями, безопасность отдельных поселков ставилась под вопрос. Да и два племени изрядно поредели, за последнее время, особенно в отношении мужчин. Вместе нам будет проще, безопаснее и спокойнее.

Поначалу пошло недовольное шушуканье, виной которому было непонимание, что делать с ритуальными кострами. Проблему решил просто – с помощью мата, пинков и объяснений. Раз все теперь одно племя, то и костер будет один. Переселяющиеся принесли в светильниках огонь из своих селений, и объединили его с местным. Получилось еще лучше, чем ожидал. Души предков объединились в небесных чертогах, и покровителей стало в три раза больше, ну а я стал обладателем еще одного титула; «Мудрый». Никогда в себе подобного не замечал.

Так же отправил на северный берег моря разведку. Трех опытных лесовиков во главе со Строгом. Надо же посмотреть, откуда эти щедрые чудо-юды блошиные взялись, и подарили мне титул: «Смерть врага», и символ власти – шкуру сакура, правда они и сами не знали, что такие щедрые. Но это не важно. Строго наказал лазутчикам себя не обнаруживать и никого не трогать, посмотреть и возвращаться. Остается только ждать.

Да, чуть не забыл. Первый огород в этом мире появился. Местное население понятия не имело, что это такое. Всю жизнь собирательством занималось. Каких трудов мне стоило пробить эту идею в их тупоголовые лбы даже говорить не хочу. Первая отговорка была: «Никто и никогда так не делал. Наши предки так не жили», убойный аргумент в споре, я тебе скажу, возьми на заметку, пригодится, о него разбиваться любые приводимые доводы, кроме одного: «Вы с Фастом поспорить хотите сволочи?! Я сказал огород, значит огород!», на этот аргумент возражений небыло. Но начались проблемы. Нет неправильно сказал – одна проблема. Лопата.

Думаешь: «Что за ерунда? Что там такого сложного?», три раза ха. Попробуй сделать что-то не имея ничего. В магазин не сбегаешь. Можно конечно выковать, но, во-первых, не умею, во-вторых материала нет, а в-третьих и самой кузницы нет. Пришлось общаться с предками. Нет, у священного костра я не сидел и в молитве руки не грел. С памятью моих предков обстоит все проще. Вспомнил, просто, что, в старину деревянными лопатами обходились. Ну тут и поперло. Для начала новая проблема. Я не плотник и не столяр. Вот вроде и топор есть, и желание, а не получается черенок с ковшом соединить. Пришлось сразу два в одном тесать, из одного куска полена. Работал Дын, а я командовал. Не потому, что лень, а потому что болею.

Первый опыт копания земли, первой в этом мире лопатой, был прокомментирован моим отборным матом. В ладонь загнал занозу, размером со спичку. Едва не убитый новым инструментом Дын вытащил ее зубами, и был послан, нет, не туда куда ты подумал, на берег озера шлифовать свое изделие песком, он был отправлен.

Ну и наконец, кое как, с помощью лопаты и какой-то матери огород вскопали, и даже засеяли местным аналогом картофеля, только противного фиолетового цвета, и слегка сладковатого на вкус. Но тут же встал ребром очередной вопрос – заликсы (зайцы местные), эти отморозки сожрали первые посевы вчистую, еще и поле так вспахали, что я начал продумывать, как можно использовать их труд в сельском хозяйстве? Правда не придумал ничего. Но зато изобрел первое в этом мире пугало. Набил сухой травой паучий кокон, стянул в районе горла веревкой, получил голову, воткнул вместо рук, ног и носа верки, углем из костра глаза нарисовал. Штука получилась действенная, а в совокупности с невысоким частоколом, просто убойная. Следующий посев ни одна скотина больше не трогала, даже дольсящци подходить побаивались.

Еще одно мое гениальное изобретение, восхитило все население поселка. Началось все с похода в лес за посадочным материалом для огорода.

Перепрыгивая через очередное поваленное дерево, я случайно зацепился ногой, и продолжив свой путь способом «рыбка», воткнулся головой в здоровенный трухлявый пень. Хорошо воткнулся – по пояс, и если бы не вездесущий Дын, то и не знаю, как бы и выбрался. Но пока торчал такой вот морковкой в трухе, посетило меня вдохновение.

Пень мы выкорчевали, труху высыпали, с помощью топоров нужную почти идеальную форму придали, и в поселок укатили. Затем, на берегу озера, под общее непонимание, мы брили, и шлифовали песком шкуру пентана. Наверняка, когда я не видел, мои фастиры крутили пальцами у виска, тем самым восхищаясь умственными способностями их Фаста. Затем, двое суток вымоченная в воде шкура, была натянута на пень, закреплена паутиновыми веревками гномов и оставлена на солнце сушится, под наблюдением хихикающего втихаря над своим вождем, населением поселка.

Но когда, палочки в моих руках, в первый раз выдали что-то похожее на барабанную дробь, все племя дольсящ замерло, в стоп кадре. Они застыли с отвалившимися подбородками, таращась сразу всеми тремя глазами на виртуоза – музыканта, первый раз севшего за инструмент. Когда звук барабана стих, произошло извержение вулкана. Только так я могу охарактеризовать окружающее меня пространство в то мгновение. Великому Фасту, пришлось драпать. Количество желающих расцеловать его руки и губы, исчислялось численностью населения всего поселка.

Вот в таких трудах и пролетело две недели. Страшные боевые раны, на моем многострадальном теле затянулись и зарубцевались благородными шрамами. И я возобновил тренировки с Тузиком, но уже без фанатизма. С Ларинией все это время практически не разговаривал. Она избегала встречи. Вернулся из разведки Строг, с дурными вестями.

Врагов оказалось много. И были там не только бляхсы, но и другие странные создания. А также шесть кораблей, которые их привезли. Если предположить, что те первые, уничтоженные нами, были что-то вроде разведчиков, и следом должны пойти остальные. То получается, что это вторжение. Война получается. И что-то мне подсказывает, что дела наши плохи. Не выстоим мы. Нужны союзники. И визит к банутьярам уже не выглядит простым знакомством.

Отправил Строга обратно, наблюдать, и собирать информацию. При малейшей попытке выдвижения врага в нашу сторону немедленно сообщать мне. Где искать своего Фаста он знал.

В общем накинул я себе на плечи символ власти – шкуру сакура, повесил на перевязь топор и нож, оседлал Тузика, и в сопровождении Ларинии отправился в путь, знакомится с Борюксом.