Текст книги "Плод нашей нелюбви (СИ)"
Автор книги: curly_Sue_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 42 страниц)
– Поль, скоро Гагарина придет, вот на ней и порисуете, – улыбнулась Ханова-старшая.
– Поль, а когда мама придет? – растерянно спросил Андрей, обеспокоенный долгим отсутствием матери. – Вдруг с ней что-то случилось? А если на нее напали? – в уголках его глаз начали собираться слезки, а губы предательски задрожали.
– Андрюш, – ласково произнесла Поля, обняв крестника. – Ну, чего ты себе там напридумывал?
– Ну, где она?
– А вот давай сейчас Дима пойдет и поищет ее, хорошо? Да, Димон?
– Да, уже иду. Андрюх, давай нос кверху! – начиная обуваться, сказал Билан. Но не успел певец переступить порог дома, как пропажа нашлась сама. В дверях стояла Полина, кутаясь в вязаную кофту, по щекам были размазанные черные разводы туши.
– Мама! – сквозь слезы радостно крикнул Ондрик и налетел на девушку с крепкими объятиями. – Ты где так долго была?
– Ондрик, ну, ты чего? – улыбнулась Полина, смахивая слезы сына. – Я подругу встретила и, как всегда, заболталась.
– А почему у тебя тушь размазана? Ты плакала?
– Нет, сынуль. Просто соринка в лаз попала, а я растерла. Котен, ты можешь мне воды налить?
– Да, конечно, сейчас, – воодушевился мальчик и убежал на кухню.
– А теперь правду: где ты была? – к подруге подошла Поля, нежно поглаживая ее по руке. – Что случилось?
– Поль, нам нужно завтра вернуться домой. Я с Димой поругалась…
Комментарий к Глава 68. Летний день Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.
p.s Сегодня, может быть, будет еще одна глава.
====== Глава 69. Попробуй почувствуй ======
Пелагея сидела на низком табурете перед деревянным трюмо, стоявшим в спальне. Она столько времени прожила в этом доме и только сейчас начала задумываться о том, что когда-то здесь, на ее месте, сидела другая женщина. Наверное, Вика тоже смотрелась в это зеркало, жила в этой комнате, спала в одной кровати с хозяином дома. Нет, Поля знала, точно была уверена и знала, что Виктория прожила здесь достаточное количество времени, что теперь каждый уголок этого коттеджа сохранил о ней воспоминание. Возможно, Дима временами вспоминает о своей бывшей девушке, думает, какими они были счастливыми до появления в их жизни Пелагеи, которая разрушила прошлое счастье. Правильно говорят, что на чужом несчастье счастья не построишь. Так и получилось. Поля, признавшись сама себе в своих чувствах, смогла открыть сердце для этого мужчины, но с того момента, как Дима обещал ждать и не давить, прошло достаточно много времени. Чувства могли угаснуть, правильно (?), если они не проявляются уже несколько дней и недель. В чем виновата лампа, если в нее забыли подлить масла? Поля не ответила Билану взаимностью, когда это действительно было нужно, а теперь она обычная подруга, которая подарит ему ребенка. В скором времени, Пелагея была уверена, она не будет нечем отличаться от остальных Диминых близких друзей женского пола. И только малышка станет единственной тоненькой ниточкой, которая свяжет их. Что будет дальше, девушка не знала. Оставалось только гадать, как сложится их жизнь после рождении дочери. Может, они станут еще ближе, чем прежде, а может, и вовсе перестанут поддерживать дружеские, хотя бы дружеские, отношения. А все эти девушки, которые вызывают в Полиной душе неимоверную ревность... Наверное, раньше она бы порадовалась, что Дима может связать свою жизнь с поистине хорошей особой, которая подарит ему счастье, а не будет выносить мозги постоянными упреками и капризами. Но теперь Поля боялась представить, что Билан может спешить вечерами к другой, может любить кого-то другого больше, чем ее. Вот и сейчас, сидя перед зеркалом и подбирая украшения, Пелагея то и дело возвращалась к своим неприятным соперницам.
Раздался легкий стук в дверь, и через мгновение в спальню вошел Дима, одетый в белую рубашку и темно-синий костюм, держа в руках галстук. Вид у него был таинственный, и молодой человек явно что-то прятал за своей спиной. Поля приветственно улыбнулась Билану через зеркало.
– Я выгнал машину из гаража, можем ехать, – сообщил он.
Девушка согласно кивнула, улыбнувшись уголками губ.
– А Яна? – осторожно спросила она. – Они с Женей едут на Анин праздник? Если честно, я до сих пор не понимаю, почему меня пригласили вместе с тобой, – Поля смущенно улыбнулась, пожав плечами. – Я ведь из вашей компании практически никого не знаю...
– Ты знаешь и именинницу, и Черного, и меня, и Янку с Женькой, – пояснил Дима. – Тебе мало знакомых, что ли? Не переживай ты так, я тебе заскучать точно не дам, – он посмотрел на блондинку и не увидел на ее лице ни малейшего намека на печаль по поводу сегодняшнего праздника. Это не могло не радовать Билана, и он снова обрел добродушный вид.
– А что ты там прячешь? – полубоком присела Пелагея, пытаясь высмотреть, что находится у молодого человека за спиной. – Опять какие-то тайны и секреты?
– У меня кое-что есть для моего телепузика, – сказал Дима и улыбнулся в предвкушении, вынимая из-за спины руку, которая держала черный футляр. Поля заметно оживилась, в ее глазах отразилось любопытство и радость. – Это для тебя, – он раскрыл футляр, и взору беременной открылось удивительно красивое украшение, напоминавшее нанизанные на нить лепестки роз.
– Какая прелесть... – восхищенно прошептала она.
– Все самое лучшее для моей подруги Пелагеи!
Девушка благодарно улыбнулась, ощутив, как эта “подруга” больно режет по ушам. О какой она тут взаимной любви мечтает, когда ее считают просто хорошим другом. Взяв украшение с футляра, Поля приложила его к изящной шее, примеряя подарок. В уголках глаз непроизвольно начали собираться слезки, и она опустила голову, дабы их не заметил Дима и не испортился макияж.
– Поможешь застегнуть? – подрагивающим голосом спросила Пелагея.
Дима кивнул и переложил распущенные волосы на одно плечо, осторожно застегивая застежку. Казалось, что он специально тянет время, что он пытается продлить этот момент. Эти невесомые прикосновения отдавались бешеным ритмом в Полином сердце, по коже моментально пробежались тысячи мурашек, и Билан заметил их, самодовольно улыбнувшись. Как же хотелось прикоснуться к нежной чувствительной коже губами, но нельзя. Мужчина дал слово, сказал, что не будет давить, дождется взаимности, поэтому теперь, несмотря на желания, спрятанные в глубине души, должен сдерживать свое слово, должен выполнять обещание. Передернув плечом и бросив последний взгляд на свое отражение в зеркале, Пелагея встала с табуретки и, взяв из Диминых рук галстук, начала его осторожно завязывать. Когда с галстуком было покончено, девушка наклонилась к его уху и еле слышно произнесла:
– Спасибо за подарок, – и поцеловала Билана в щеку. – Поехали, а то опоздаем, – чуть громче сказала она, выйдя из комнаты, оставив дверь спальни открытой.
Подъехав к ресторану, молодые люди были радушны встречены именинницей и ее любимым мужчиной. Аня оказалась очень приятной общительной девушкой, не такой, какой показалась Поле во время первой встречи в парке. Молодая девушка даже попросила Пелагею помочь ей, они вдвоем встретили прибывшего диджея (Поля и Дима прибыли раньше назначенного времени, ибо Билану нужно было о чем-то срочно переговорить с Черным), близких родственников виновницы торжества, давали указания официантам. Вдвоем они справились гораздо быстрее, чем Аня планировала сделать одна, и теперь у них было время, чтобы немного отдохнуть.
Вскоре праздник начался, в ресторан прибыли остальные гости и заняли свои места. Поля и Дима вместе с Яной и Женей, не считая еще нескольких человек, видимо, знакомых Ани, заняли самый отдаленный стол, который не привлекал внимания, но и не оставался незамеченным.
– Да, Ян, – согласно кивнула Пелагея. Девушки сидели на мягком диванчике около широкого окна. Разговор лился непринужденно. – Я знаю о том, что Дима попросил тебя об отпуске, чтобы окружить меня своей заботой и помощью на последних сроках беременности. И этот отпуск действительно пригодился. Пока я лежала на сохранении, он каждый день приезжал ко мне, привозил разные вкусности, спрашивал, как я себя чувствую и чего хочу. А теперь... Теперь все изменилось, – она неопределенно пожала плечами, переведя взгляд на Диму, который ходил взад-вперед, разговаривая с кем-то по телефону, и, судя по его хмурому выражению лица, разговор был не из приятных.
Брови Яны взлетели вверх от неожиданности.
– Почему все изменилось? – изумилась она.
Пелагея вновь пожала плечами, закусив уголок нижней губы. Если бы она знала ответ на этот вопрос, все было бы гораздо проще...
Веселье было в самом разгаре. Беседуя то с одним знакомым, то с другим, Билан медленно передвигался по залу, высматривая Полю. Неподалеку возле стены он заметил беременную девушку, которая о чем-то рассказывала Рудковской; продюсер улыбалась и не сводила глаз с танцующих молодых людей, умело пританцовывая и подпевая в такт звучащей мелодии. Любимая Поля была так озадачена и расстроена (все эти чувства можно было определить по ее внутреннему состоянию), что, казалось, ей абсолютно наплевать на весь этот праздник, что лучше бы она полежала дома, чем приехала бы на это торжество, которое не приносит никакой радости. Красивое Полино лицо было сосредоточено на какой-то мысли, которая, Дима был уверен, грызет ее изнутри уже несколько дней, нежно-розовое платье для беременных из шелка смотрелось на ней, как всегда, изумительно, а в ушах сияли серебряные серьги, выглядывающие из-под слегка завитых волос. Билан заметил, что они очень похожи на те самые сережки, которые он подарил ей давным-давно... Любопытно. Столько месяцев прошло, а она только сейчас начала надевать его подарки, не считая кольца, которое Дима подарил ей в апреле, и браслета, красующегося на ее руке уже много-много недель. Шкатулка с подарками продолжала лежать в Димином шкафу, а неизвестный человек, вернувший хозяйке каждую мелочь, так и не объявился. Интересно, кто этот незнакомец (незнакомка)?
– И чего ты стоишь в стороне? – раздался за Диминой спиной голос лучшего друга. – Ты ведь ее взглядом прожигаешь, а сам не подходишь, – рядом с певцом встал Андрей, засунув руку в маленький передний карман джинсов. – Чего Поля такая грустная? Опять поругались, снова ненависть?
– Знаешь, Андрюх, порой ты мне напоминаешь Полину Гагарину, которая постоянно делает выводы, не зная, что на самом деле происходит. Я сам не понимаю, почему она такая грустная, холодная, что ли... Пелагея просила забрать ее из больницы, говорила, что очень соскучилась, а после того как я полностью погрузился в судебный процесс, ее словно подменили.
– Стоп, стоп, мне, конечно, приятно, что ты сравниваешь меня с красивой девушкой, но о каком судебном процессе идет речь? – удивился Черный.
И Дима рассказал другу подробности прошедшей аварии, что все это подстроила Вика с каким-то парнем, что теперь заговорщикам придется ответить по закону. Несколько дней назад молодой человек подал на них в суд, и слушание дела назначили на первое июля. Пелагея, разумеется, ничего об этом не знает; чтобы не нервировать любимую девушку еще больше (ее реакцию на просмотр видео Билан вспоминал, как страшный сон), мужчина решил промолчать и решить эту проблему без Полиного участия. Уж лучше пусть она потом пообижается, что ничего не знала об этом судебном разбирательстве, но сейчас не будет накручивать себя и волноваться, родит в срок, оправится после родов, а затем он все-все расскажет, не опуская никаких деталей этой неприятной ситуации.
– Димон, ты дурак, – выслушав друга, заключил Черный, укоризненно покачав головой. – Поля грустная только потому, что чувствует, как ты отдаляешься от нее, как ты что-то от скрываешь. Она, дружище, ревнует тебя. Я уверен, что она думает, что у тебя появилась левая баба на стороне.
– ...Как только я поняла, что люблю Диму, все резко изменилось: он постоянно задумчив, как только ему кто-нибудь звонит – уходит, практически никогда не разговаривает при мне по телефону, – жалобно пояснила Пелагея, тяжело вздохнув, прислонившись спиной к холодной стене ресторана, переведя взгляд на удивленную Рудковскую. – Правильно говорила Полина, что я теряю свое счастье. Честно признаться, я даже не заметила того момента, когда я стала для него чужой. Он как-то прошел мимо меня...
Яна недоуменно распахнула рот, внимательно слушая Полин рассказ, не смея пошевелиться.
– Что же такое могло произойти, что он так резко поменял свое отношение к тебе? – удивлялась она.
– Он просто полюбил другую, – пожала плечами Поля. – И не может мне в этом признаться, потому что боится навредить ребенку. Я не нужна ему, и я пообещала сама себе, что сама найду в себе силы, чтобы разорвать эти нити, которые так крепко и принужденно связывают нас.
– И что ты собираешься делать?
– Вернусь к себе домой, ремонт, насколько я знаю, уже окончен, буду ждать появления малышки и учиться жить без Димы... Снова... Конечно, мы будем видеться из-за малышки, поддерживать дружеские отношения, но так близки уже никогда не будем. Я не хочу мешать его счастью, пусть и знаю, что мне будет больно видеть его с другой девушкой, но я справлюсь, должна справиться.
– Ты ошибаешься, Поль, – совсем тихо ответила Рудковская, покачав головой. – Дима любит тебя, а ты любишь его! У вас скоро родится дочка, о какой девушке может идти речь, когда на протяжении стольких лет он любил только тебя? Пелагея, тебе нужно поговорить с ним, и тогда, я уверена, ты поймешь, как была не права, когда собственноручно лишала себя и его счастья!
Поля устало закатила глаза, отчаянно закрыв лицо руками.
– ...Она ответит за все, – твердо ответил Дима. – Вике не сойдет с рук то, что она покушалась на жизнь моей любимой девушки, матери моего ребенка и дочери, находившейся в Полином животе. И я сделаю все, чтобы они оба понесли наказание. Я, понимаешь, никогда бы себе не простил, если бы в тот злополучный день Пелагея оказалась в машине.
– А она бы не простила, если бы ты оставил ее и ребенка одну, – задумчиво добавил Андрей.
Внезапное воспоминание обожгло Билана. Картинка прошлого была такой страшной и истеричной, что хотелось стереть ее из своей памяти или спрятать в самом отделенном уголке сознания. Он прекрасно помнил эти заплаканные глаза, обвинения в том, что мужчина оставил их совсем одних, когда давал обещание быть всегда рядом. И в то же время благодарен (?) судьбе за случившееся. Ведь именно после этой автокатастрофы Пелагея простила молодому человеку все, забыла о каждом слове, которое прежде отдавалось болью в груди, начала все с чистого листа, позволила исправить былые ошибки.
«Так легко, моя песня летит лишь когда ты со мною.
Пусть продлится вечно этот день...».
Дима внимательно вслушался в первые строчки и перевел взгляд на ту, которая закрывала лицо руками, мотая головой из стороны в сторону, словно отказываясь слушать то, что так бурно объясняла Рудковская, жестикулируя руками. Бедная, бедная Поля... Неужели Андрей прав, и она действительно считает, что сердце Билана заняла какая-то другая девушка? Разве кто-то может занять Полино место?..
«Попробуй чувствам, чувствам на миг открыться.
От них нам уже не скрыться, не убежать...
Попробуй чувствам, чувствам на миг открыться.
От них нам уже не скрыться, не убежать...
С тобой поет моя душа...
С тобой поет моя душа... ».
И тут Пелагея почувствовала, что за ней наблюдают. Просто кожей ощутила до боли знакомый взгляд. Оглянувшись в поисках того, кто мог бы за ней наблюдать, она наткнулась на тепло улыбающегося Диму. Девушке нестерпимо сейчас хотелось подойти к нему и поцеловать. Хотя она отлично понимала, что это желание останется лишь бурной фантазией, а ноющему сердцу ни капли не станет легче. Но теперь она не прятала своих чувств, она прислушивалась к каждому пропетому слову и понимала, что от этой любви действительно нельзя скрыться, а уж тем более убежать. Нельзя давать ей волю, которую скоро придется ограничить – сразу же, как только он все поймет. Он не должен ничего знать. Иначе она опять его потеряет. Пелагея не могла этого допустить. Недавно она поняла, что потерять такого любимого человека для нее равносильно смерти.
«Теплый приходит вечер, как долгожданный гость,
Он нам подарит встречу и бесконечность».
Молодой человек быстро оглядел зал: Черный уже танцевал со своей возлюбленной на самой середине, лица людей практически были незаметны, только яркие спецэффекты немного освещали яркие глаза приглашенных гостей, Яна вообще куда-то ушла из зала... Отлично, никому нет до них дела! Дима осторожно двинулся с места по направлению к плачущей (?) беременной девушке.
«Мы можем быть собою (быть собою),
И жить мечтою (жить мечтою),
Вдвоем с тобою жить одной мечтой!».
Когда Билан оказался рядом, то действительно заметил на глазах Поли маленькие, словно дорогой жемчуг, слезинки. Она заметно смутилась, но переборола себя и осталась на прежнем месте. Вблизи он понял, что, однажды заглянув в эти серо-зеленые глаза, можно утонуть без малейших шансов на спасение. Дима медленно притянул ее к себе и заключил в своих объятия. Пелагея тихо всхлипнула, обвивая шею мужчины руками, перебирая пальцами его мягкие волосы, положив подбородок на Димино плечо. По коже пробежались сотни предательских мурашей, а на сердце становилось очень спокойно и уютно. Поля поймала себя на мысли, что ей не хватало Диминых крепких рук.
«Попробуй чувствам, чувствам на миг открыться.
От них нам уже не скрыться, не убежать...
Попробуй чувствам, чувствам на миг открыться.
От них нам уже не скрыться, не убежать... ».
– Я люблю тебя, – бесшумно произнесла она, разомкнув пересохшие губы, точно зная, что из-за громкой музыки Дима ничего не услышал.
Комментарий к Глава 69. Попробуй почувствуй Нюша и
MBAND
– “Попробуй почувствуй”.
Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.
====== Глава 70. Твоя неуверенность погубит твое счастье ======
– Что? – нахмурилась Пелагея, чуть крепче сжав трубку. С момента празднования дня рождения Ани прошла уже неделя, и девушка окончательно перебралась в свою квартиру. – Дима встречался с какой-то девушкой в ресторане уже несколько раз?
– Я не знаю всего точно, – быстро произнесла девушка Черного. – Андрей ничего не хочет мне говорить, потому что боится, что я могу проговориться кому-нибудь в редакции, и об этом начнут писать в газетах. Поговаривают, что они видятся практически каждый день, я как-то случайно увидела ее однажды, и она очень красивая и молодая особа. Думаю, она понравилась Билану.
– Дима сказал мне, что у него просто завалы на работе из-за того, что он так долго не появлялся на студии, – пробормотала Поля. – Странно...
– Может быть, эта девушка просто помогает ему с новыми песнями и альбомом, – попыталась обнадежить новую знакомую Аня. Девушки сблизились после прошлого торжества и до сегодняшнего дня регулярно поддерживали связь: постоянно созванивались, иногда выходили гулять в парк, Аня рассказывала о новостях, которые ей были известны о Билане, которые Пелагея старалась слушать с совершенно невозмутимым лицом, чего нельзя было сказать о сегодняшнем телефонном разговоре. – Может, они действительно деловые партнеры.
Что-то кольнуло в ее сердце, и Поля с досадой поняла, что снова ревнует. Как Дима, утверждавший, что будет ждать взаимности от Пелагеи, что любит ее, мог завести новую любимую девушку, в то время как она лежала в больнице на сохранении?..
Размышления ее прервал Анин голос и громкий звонок в дверь.
– Я тебе потом позвоню, ладно? Ко мне кто-то пришел.
Она отключила вызов, не дожидаясь ответа на другом конце провода, и оставила телефон на диване, осторожно поднялась на ноги, направившись к входной двери. Как же она мечтала, чтобы там, на ее этаже, стоял тот, которого она не видела уже несколько дней, по которому очень сильно соскучилась. Гадкий внутренний голос ежесекундно напоминал о тех Викиных словах, сказанных о любовницах, о том, что однажды Поля надоест ему, что он потеряет к ней интерес, что она была просто игрушкой в Диминых руках, а теперь, когда цель достигнута, то вышвырнет из своей жизни... Если уже это не сделал. Но какая-то отдаленная частичка Полиной души наивно верила, что этого не может быть. Она знала и твердила, что нет никакой девушки, что Дима и вправду занят какими-то заботами, посвящать Пелагею в которые не было никакого смысла. Тяжело вздохнув и бросив взгляд на свое отражение в зеркальном шкафу, стоявшем в прихожей, Пелагея поднялась на носочки и посмотрела в глазок. Нет, это был не Дима. Закусив нижнюю губу, девушка повернула в замочной скважине ключом и распахнула дверь, отступив на полшага назад, пропуская нежданных гостей внутрь.
На протяжении этой недели Дима встречался со знакомой девушкой-адвокатом и советовался по поводу всей этой темной истории с автокатастрофой. Через четыре дня пройдет первое слушание, которой станет важным началом в завершении этой истории с Викой. Практически вся необходимая информация была собрана, и Елена (так звали адвоката) была уверена, что судья ничего не оставит без внимания. Все записи с видеокамер будут просмотрены, найденные свидетели и обычные очевидцы расскажут то, что видели своими глазами. Каждый день Дима и адвокат собирались в одном из московских ресторанов и вели исключительно деловые разговоры. Вот и сегодняшний день не стал исключением. Отменив все планы на ближайшие несколько часов, даже отказавшись от Полиного приглашения приехать к ней и посмотреть какой-нибудь фильм, Билан сидел за круглым столиком, ожидая свою теперь уже правую руку, которая помогает ему в судебном разбирательстве.
– Поль, а почему у тебя кроватка стоит в прихожей, чего счастливый будущий папочка не соберет ее и не поставит в комнату? – на кухню, где Пелагея готовила для своей компании на сегодняшний вечер горячий чай, вошел Саня Савиных, остановившись в дверном проеме, скрестив руки на груди.
Парни из Полиной группы привезли беременной девушке коляску для ее дочери и пеленальный столик, который сейчас мужчины ставили в спальне хозяйки квартиры, а коляску убрали в самый отдаленный уголок прихожей, чтобы та не мешалась.
– Пусть пока стоит, – наклонив голову, размешивая сахар маленькой ложкой в кружке, ответила Поля, не поднимая на молодого человека грустных глаз. – У нас просто руки еще до кроватки не дошли, ты же знаешь, что я несколько месяцев не жила дома, мама ремонт заканчивала, обои переклеивала.
– Кстати, Поль, – отозвался Дешура, пришедший на кухню несколько минут назад, услышавший Полин ответ, – а ты когда нас со своим возлюбленным знакомить собираешься? У тебя уже восьмой месяц, в июле – девятый, а ты так и не представила нас друг другу. Все-таки, мне кажется, мы должны знать, с кем наша любимая Поля будет проводить свой, как говорится, пусть и декретный, отпуск.
Пелагея тяжело вздохнула. Конечно, она знала, что когда-нибудь да кто-нибудь поднимет тему отца малышки, но как-то не была еще готова уверенно отвечать на эти вопросы.
– Счастливый папочка сейчас на работе, в командировку уехал, – немного подумав, отмахнувшись, ответила она, достав из кухонного шкафчика печенье и переложив его в вазочку. – Как только приедет, обещаю, я вас обязательно с ним познакомлю. Ну, правда, он очень сейчас загружен.
– Только имей в виду: когда твоя половинка приедет, от нас ты уже отделаться не сможешь, – добавил Савиных, утвердительно закивав, улыбнувшись уголками губ.
– Я поняла-а-а, – протянула Поля и улыбнулась. – А теперь идите и зовите остальных ребят, будем пить чай, а то остынет. Давайте, давайте, – она подтолкнула Пашу и Саню к выходу, выпроваживая из кухни. – Если чай остынет, я не виновата, ибо вы двигаетесь медленнее улиток, понятно?
– Вы только посмотрите: какая наглая женщина! – наигранно недовольно воскликнул Дешура. – Мы к ней, понимаешь ли, приехали в гости, привезли столики и коляски, а она нас прогоняет! Вот выгоним тебя из группы, возьмем на твое место нашу будущую певичку, – он прикоснулся к Полиному большому животу и улыбнулся, – будешь, Пелагея, знать!
– Да-да, конечно, выгоните меня, – рассмеялась блондинка, тыкая молодым людям пальцами в спину. – Вот, как только чай выпьете, поработаете няньками будущей певицы, так сразу можете меня на пенсию отправлять. А теперь давайте быстренько зовите остальных и все за стол.
После ухода гостей мысли Пелагеи о странном поведении Билана вновь не давали ей покоя. И почему они в текущем месяце так отдалились друг от друга? Практически ни разу не обнялись, и Дима ни разу не позвонил ей первый, а если и звонил, то только чтобы узнать, все ли с ней в порядке. А как же прогулки? Непринужденные телефонные и один на один разговоры? Крепкие объятия? Как все это было не похоже на прежнего Билана, на ту жизнь, о которой мечтала Поля, разобравшись со своими чувствами. Как говорится, прыгнуть прыгнула, а парашют не раскрылся. Не окрылил ее Дима, а это сильное давление, носящее это красивое название – любовь, с каждым разом все стремительней и стремительней швыряет Пелагею на землю, заставляет вновь разочаровываться, задыхаться от собственных чувств и постоянных слез, которые появляются после каждого нового отказа Билана или какой-либо горькой новости, что его снова видели в ресторане с какой-то девушкой.
Сердце подсказывало девушке, что дело не только в женских чарах и работе. Какие-то мысли роились в Диминой голове, мысли, которыми он не хотел делиться с ней, с матерью его будущего ребенка. Что это могло быть – Пелагея не имела ни малейшего понятия. И это весьма ее раздражало.
Ей срочно нужен был мудрый совет... но чей? Добрякова не подойдет, может предъявить свои претензии Билану. Яна тоже, она будет утверждать, что Дима ее очень сильно любит, что нет никакой девушки. Гагарина?.. Полина, безусловно, умна и хитра – но в таком деликатном вопросе у нее один выход: столкнуть их лбами, будет капать на мозги, чтобы они помирились, а если не помирятся – сделает это против воли молодых людей. Значит, остается только мама... Как же не хочется обращаться за советом к той, которая видела в этом мужчине самую лучшую кандидатуру для своей дочери, как бы мудра Светлана Геннадьевна не была. Но ничего не поделаешь. Может, удастся исподволь навести ее на нужную тему разговора, не раскрывая подробностей. Пелагея вовсе не была готова делиться с кем бы то ни было своими подозрениями насчет Диминых девушек. С колебанием она набрала номер матери.
На звонок, как это было и раньше, практически сразу ответила женщина. Она обрадовалась дочери, спросила, все ли хорошо у Поли, и, когда получила утвердительный ответ, перешла к расспросам о Билане.
– Он много работает, – ответила Пелагея, – совсем себя не щадит. Я волнуюсь, мы давно не виделись.
– Понима-а-а-аю, – со знанием протянула Светлана Геннадьевна. – Для Димы работа – это вся его жизнь, а он, если выражаться немного иначе, практически запустил свою музыкальную жизнь, как и ты. И оба вы это сделали во благо вашей дочери, моей внучки.
– Ма-а-а-ам, – неуверенно протянула девушка, – мне иногда кажется, что я... совсем не знаю его! – выпалила она, совершенно неожиданно для самой себя. Она даже и не собиралась говорить ничего такого. – Как только я... Мам, он отдалился от меня.
В трубке было слышно, как Светлана Геннадьевна цокнула языком.
– Наконец-то, Пелагея, ты начала это понимать.
– Что ты хочешь этим сказать? – не поняла Поля.
– Когда ты утверждала, что вы с Димой только друзья, то все еще была охвачена обидой, которая застилала тебе глаза и затмевала разум. Поэтому я так хотела, чтобы ты поскорее прислушалась к своему сердцу и поняла, что можешь потерять. А теперь, спустя четыре месяца, у тебя наступило прозрение. Наконец-то ты начала воспринимать Диму таким, какой он есть.
– Мам, я, честно, не понимаю, что ты хочешь сказать. Как понять: “Начала воспринимать его таким, какой он есть”?
– Поля, ну ты же, помнишь, говорила, что Дима постоянно окружает тебя заботой, находится ежедневно рядом с тобой. Ты была слепа и видела то, чего не было на самом деле. Конечно, он всячески поддерживал тебя и заботился, чем, несомненно, заслужил мою благодарность, Поль, и любит Дима тебя самой искренней любовью, но теперь... Когда ты наконец призналась самой себе в том, что любишь его, ты начала понимать и бояться, что можешь уже потерять не просто друга, а любимого человека. Ты считаешь, что он стал для тебе совершенно человеком, возможно, что у него появилась другая любовь, но, поверь, ты ошибаешься. Это просто чувство страха. Страх потерять свою вторую половинку, своего мужчину, отца своей дочери. Поэтому мой тебе совет: прекращай накручивать себя и выдавать, в твоем случае, нежелаемое за действительное.
Пелагея подошла к окну и села на подоконник, задумчиво рассматривая свет ночных фонарей, придерживая телефон у уха. А ведь мама оказалась права: наверное, в ней действительно играет страх потерять любимого, и нет никакой девушки, все оставалось и продолжало оставаться на своих местах.
– Сейчас, когда сладкая дымка дружбы рассеялась, подобно утреннему туману, – продолжила мать, – противоречия, как ты считаешь, между вами обнажились, точно скалы на берегу. И кажется, что вдоль побережья нет ничего, кроме скал, о которые лодка, стоит ей приблизиться, разобьется на мелкие кусочки. Так и ты боишься приблизиться к Диме, ведь я уверена, что он ничего не знает о твоих чувствах. Пелагея, ты должна признаться. Нужно терпеливо направлять лодку дальше, дружно грести – и тогда вы доберетесь до тихой гавани вместе. Сделать вы это сможете только после того, как он услышит рассказанные тобою откровения. Ты понимаешь, что я хочу сказать, а, Поль?
– Я не уверена, мама, что это будет правильным решением...
– Твоя неуверенность погубит твое счастье, – твердо заявила Светлана Геннадьевна. – Знаешь, Поль, решать, конечно же, тебе, но если ты продолжишь молчать, подобно рыбке, Дима найдет себе другую девушку, создаст другую семью, станет счастливым, а ты так и будешь продолжать страдать в стороне.
– Я все это знаю, мама, – вздохнула Поля.
– Знать мало, нужно понимать. Пожалуй, мне бы стоило поговорить и с Димой, но я делать этого не буду. Ты должна сама во всем разобраться, никто делать этого за тебя не будет. Хочешь быть счастливой – признайся в любви Диме, не хочешь – продолжай молчать.
– Хорошо, я поняла, пока, мам.
Отключив вызов, Пелагея тяжело вздохнула, зачесав пальцами распущенные волосы назад, смотря в окно. После разговора с рассудительной матерью девушка почувствовала себя намного лучше. В общем-то, Светлана Геннадьевна не сказала ничего нового, если не считать этих уверенных утверждений, что Дима продолжат ее любить, что у него никого нет. Но все равно слова мудрой матери вселяли в Полю уверенность, даже некоторую расслабленность. Девушка снова поверила, что долгожданное счастье, мир и спокойствие в ее руках.
