Текст книги "Плод нашей нелюбви (СИ)"

Автор книги: curly_Sue_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 42 страниц)

Подняв глаза к небу, Дима мысленно сказал сам себе, что будет ждать столько, сколько понадобится.

Комментарий к Глава 51. На крыше Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.

====== Глава 52. Мечта ======

– Полюш, давай сейчас заедем ко мне домой, а потом я тебя ближе к вечеру домой отвезу, – предложил Дима, выезжая из двора дома своих родителей, которые, выйдя на улицу, сначала попрощались с младшей дочерью, а затем с Димой и Полей.

Пелагея согласно кивнула и откинулась на спинку неудобного сиденья, прислонившись лбом к запотевшему от ее горячего дыхания окну, выводя подушечкой указательного пальца какие-то непонятные узоры, чувствуя, как веки наполняются непонятной тяжестью, закрываясь сами по себе. С самого утра Полю начала беспокоить легкая головная боль, которую отлично выдавала бледность уставшего лица, глаза начинали слезиться, а мороз (несмотря на то, что на улице было довольно-таки тепло) пробирал до костей, заставляя мерзнуть так, словно она вышла в январе в тридцатиградусный мороз на улицу в легкой одежде. Оставив свое бессмысленное занятие, которым она занималась на протяжении двадцати минут (выводила узоры на автомобильном стекле), Пелагея слегка поежилась и медленно прикрыла глаза, мечтая поскорее очутиться дома в своей теплой постели и поспать.

Практически через час Поля проснулась оттого, что ее мягко тормошили за локоть, пытаясь разбудить.

– Телепузик, мы приехали, просыпайся, – добродушно улыбнулся Дима, заглушая мотор и вытаскивая ключ из замка зажигания.

Потерев сонные глаза кулачками, Пелагея натянуто улыбнулась, кое-как заставив себя подняться на ноги. Казалось, что все силы, которые были прежде в этом активном бодром человеке, мгновенно покинули ее тело. Убрав с лица выпавшую из небрежного хвоста прядь волос, девушка медленно последовала за Димой, который разговаривал по телефону с Яной, обсуждая новый гастрольный график.

– Поль, – договорив с Рудковской и отключив вызов, молодой человек бросил телефон на диван, обернувшись к девушке, – я пойду в свой в кабинет, немного поработаю, весь дом в твоем расположении. Если что, приходи ко мне, отвлекать от работы не будешь.

– Дим, ты пока занят своими делами, можно, пожалуйста, я немного полежу в твоей комнате, я что-то устала с дороги, – жалобно попросила она, дотронувшись рукой до ноющей поясницы, которая впервые за практически семь месяцев начала отдавать тянущими болями и несильной режущей пульсацией. – Дим, помоги, пожалуйста, – она протянула к другу слабую руку, понимая, что добраться до спальни самой будет очень трудно.

– Конечно, давай помогу, – обхватив ее одной рукой, мужчина проводил Полю до комнаты.

Добравшись до кровати, Пелагея обессиленно повалилась на нее, почувствовав, как Дима поспешно накрывает ее покрывалом, застилавшим постель.

– Отдыхай, Полюш, – ласково прошептал он, поцеловав девушку в бледную щеку, на что та благодарно кивнула, закрыв тяжелые веки.

Полю начала колотить крупная дрожь. Притянув колени к животу, она обхватила подрагивающие плечи двумя руками, чувствуя, как по коже прошелся невероятный холод, и словно попыталась стать немного меньше, чтобы согреться. Глаза слезились сами по себе, а эти болевые ощущения появились, казалось, из-за физического переутомления, которого, как ни странно, не было.

– Да-а, Ян, ты не ослышалась, я действительно хочу взять отпуск, – устало пробормотал Дима, делая в своем кресле, наверное, уже десятый оборот, периодически кивая, словно Рудковская могла наблюдать за каждым действием молодого человека. – Мне нужно, понимаешь, в последние месяцы беременности быть рядом с Полей, поддерживать ее, помогать. Я не хочу оставлять Пелагею из-за этих гастролей, зная, что ей может быть нужна моя помощь, в Москве без своего присмотра.

– Я-то тебя понимаю, но и ты, Дима, пойми меня. Множество поклонников из разных уголков страны ждут, что ты посетишь их город с концертом! Билеты уже начали продаваться, и, знаешь, их стремительно разбирают, а ты мне предлагаешь все отменить. Так ведь дела не делаются.

– Делаются, – уверенно заявил он, кивнув. – Вспомни себя беременной, когда Женька был рядом с тобой каждую секунду, выполнял любой твой каприз, а ты была ничем не довольна, но очень счастлива. А теперь поставь себя беременную на место Поли и представь, что Женя уехал, оставил тебя совсем одну, когда тебе и малышу нужно много внимания.

– Дим...

– Во-от, если я оставлю Полю, хорошо получится, а? – продолжил настаивать Билан. – Поэтому, Ян, я беру отпуск, и это не обсуждается.

– Димочка, ну, пожалуйста, тебе нужно-то выступить только в четырех городах, – жалобно протянула Рудковская. – Дим, я тебе обещаю, что после майских концертов у тебя будет заслуженный отпуск!

– Всего четыре города, говоришь? – задумчиво переспросил он, почесав бороду. – Назови мне эти города и даты концерта.

– Сейчас, сейчас, – спешно затараторила Яна, наверняка переворачивая все на своем рабочем столе, ища составленный гастрольный график. – Шестнадцатого мая, семнадцатого, девятнадцатого и двадцатого. Города: Томск, Абакан, Красноярск, Железногорск. За Полю можешь не переживать, если что, я готова заменить ей тебя, бегать по магазинам за всякими вкусностями и выполнять любую прихоть. Только, пожалуйста, ты должен провести концерты в этих городах!

– Но не дай Бог, Рудковская, если Полька на тебя пожалуется и скажет, что ты плохо выполняла свои обязанности, поняла? Я буду звонить ей каждый час и спрашивать, хорошо ли ты, Янчик, заботишься о ней и малышке, и если я услышу, что плохо, то вернусь в Москву, а ты сама поедешь концерты проводить, ясно?

– Да-да, поняла, так это.... Ты едешь? – насторожилась продюсер.

Тяжело вздохнув, Дима ответил:

– Еду, но потом мне нужен отпуск!

Через несколько часов, когда Билан вошел в комнату, плотно прикрыв за собой дверь, он решил разбудить беременную, дабы спросить, отвезти ее домой сегодня или все-таки завтра? Девушка за все время дороги до загородного дома певца сильно вымоталась, да еще и беременность, если судить по сегодняшнему утру, теперь давалась ей не очень-то легко. У нее очень быстро в последнее время, начали болеть ноги, а еще эти резкие боли в пояснице, которые не желали оставлять Полю ни на минуту, тяжело сказывались на ее передвижении. Дима надеялся, что после непродолжительного сна Пелагее станет немного легче, и она почувствует себя лучше, чем утром. Подойдя к кровати, мужчина одарил блондинку, свернувшуюся клубочком, словно только что родившийся котенок, встревоженным взглядом. Склонившись над постелью, он прикоснулся к Полиному разгоряченному лбу губами и убрал в сторону влажные волосы.

– Господи, ты заболела у меня, что ли, – испуганно прошептал Дима, пощупав руками Полино горячее лицо. – Ты же вся горишь! – он спешно достал из ящика прикроватной тумбочки градусник и поставил его, покачав головой, когда девушка начала сильно кашлять, шмыгая сопливым носиком.

Температура действительно оказалась высокой. Обеспокоенный здоровьем Поли, молодой человек вызвал на дом врача. Та, осмотрев девушку, констатировала обычную простуду, к лечению которой в Полином положении нужно отнестись очень серьезно. Прописав постельный режим и тщательный уход, доктор оставила на деревянной тумбочке список, чем нужно лечить больную.

Дима корил себя за то, что Пелагея сейчас находится с высокой температурой. Не нужно было тащить ее на крышу вечером, зная, что беременная девушка может заболеть от любого сквозняка. Губы Пелагеи были пересушены и шептали что-то невнятное. Он склонился ближе к ее лицу, но так толком не смог ничего разобрать. В порыве глубокого раскаяния Билан взял в свою ладонь холодную Полину, крепко сжал и покрыл ее руку едва уловимыми поцелуями. Дима был готов провести у изголовья ее кровати все время, пока Пелагея не придет в себя.

Проснувшись глубокой ночью, Поля сквозь пелену слез, застилавших ее глаза, недоуменно огляделась по сторонам, не понимая, где она находится. Девушка помнила, как Дима помог ей подняться на второй этаж, она легла в кровать, а дальше какая-то непонятная темнота. Протерев сонные глаза, Пелагея медленно села на постели, направив взгляд на спящего Билана, сжимающего ее руку. Она повела плечом от легкого мороза, который прошелся по нежной коже, и, свободной рукой поправив на себе одеяло, слегка потормошила Диму. Почувствовав Полины прикосновения, молодой человек мгновенно поднял голову, похлопав себя по щекам, дабы поскорее согнать сонливость.

– Полюш, ты чего? Тебе плохо?

Поля слабо мотнула головой, моментально сжав пальцами виски, почувствовав неприятную боль.

– Нет, со мной все нормально, – хрипло ответила она, кашлянув в кулак, быстро поморгав. – А ты чего здесь сидишь? Ложись со мной, – девушка отодвинулась на вторую половинку кровати, уступая ему место. – Ложись, – она закашляла еще сильнее, закрывая рот ладонью.

– О-ой, Полюш, что-то ты у меня совсем разошлась, – взволнованно произнес Билан, присев на край кровати. – Давай-ка температуру померим, – он взял с деревянной поверхности тумбочки градусник и дал его Поле. – Ты пока сиди, а я схожу тебе чай заварю, – молодой человек встал на ноги и, поцеловав ее в лоб, направился на кухню.

Пелагея, продолжая сильно кашлять, вернула тяжелую голову на мягкую подушку. Болезнь и тяжелые внутренние переживания из-за малышки, на которой вся эта простуда может не очень хорошо сказаться, изрядно подкосили силы певицы. Не было не только сил рваться к чему-то, но и даже передвигаться по дому самостоятельно. Вскоре в комнату вернулся Дима с подносом в руках, на котором стояла кружка с зеленым чаем и несколько лекарств, в том числе аэрозоль, который безопасен для будущей мамы, который поможет для борьбы с воспаленными заболеваниями полости глотки.

– А-а-а, – удивленно протянула Поля, указывая рукой на “Гексорал”.

– Не беспокойся, врач сказала, что тебе он не принесет никакого вреда, а наоборот, поможет вылечить твое красное больное горлышко, – пояснил Билан, поставив поднос на тумбочку. – Давай пей чай, а потом побрызгаем горло и будем ложиться спать.

– Хорошо, – она отдала мужчине градусник, присев на постели, приняв из его рук теплую кружку. Посмотрев на содержимое в кружке, Пелагея недовольно поморщилась, вспомнив, как в самом начале беременности ее воротило от зеленого чая, а сейчас, к сожалению, вкусы не изменились. – Дим, я не хочу это пить, – она поставила кружку на поднос, покачав головой, положив голову на подушку и повернувшись на бок.

– И чего ты вредничаешь?

– Я не вредничаю, просто меня от одного запаха этого чая тошнить начинает, – девушка невинно пожала плечами. – Прости, но твоя дочь отбила у меня всякое желание пить зеленый чай, я здесь не причем.

– Вы только посмотрите: одна привередливей другой, – улыбнулся Дима. – Полюш, у тебя пока температура спала, это же хорошо, – заключил он, рассматривая градусник, а затем положив его на тумбочку. – Тебе покушать нужно, скажи, чего вам хочется, я схожу и приготовлю.

– Я хочу спать, ложись со мной, – жалобно протянула она, сладко зевнув в ладошку и протянув руку к молодому человеку. – Завтра готовить будешь, давай-давай ложись.

– Сейчас лягу, только давай горло побрызгаем, – Билан взял в руки “Гексорал” и присел рядом с Полей, которая нехотя поднялась с подушки. – Открывай рот.

– Может, я сама?

– Открыва-а-а-й, – протянул он, а та, кашлянув в кулак, послушно выполнила указания. В эту же секунду Пелагея почувствовала, как лечебная жидкость попала в рот, вызывая неприятные, горькие, болезненные ощущения.

– Фу, какой противный! – поморщилась она, сглотнув.

– Зато какой эффект! – довольно улыбнулся Дима, убрав лекарство. – А теперь давай ложись спать, врач прописала тебе постельный режим, – Поля послушно легла, а мужчина накрыл ее теплым одеялом. – Спокойной ночи, – и, выключив свет, лег рядом.

Девушка, удобно устроившись под Диминым боком, теребила на пальце свое кольцо, подаренное другом. Сон никак не шел, а вселенская слабость не хотела отступать. Переведя взгляд на не спящую Полю, молодой человек внимательно посмотрел на мертвенно-бледное Полино лицо, которое даже при болезни, в темноте, казалось очень красивым. Ну-у, угораздило же ее заболеть именно сейчас!

– Ты чего не спишь? – совсем тихо спросил он.

– Я думаю, – хрипло отозвалась она, закусив нижнюю губу.

– Пелагея, ты болеешь, нужно много спать, а не думать по ночам! – как можно строже произнес Дима, слегка улыбнувшись уголками губ. – И о чем же ты думаешь, если не секрет?

– Билан, ты противоречишь сам себе, – полушепотом сказала Поля. – То спи, то не спи, – она слабо улыбнулась, вырисовывая пальчиком какие-то рисунки на Диминой руке. – А думаю я о твоих родителях. Они такие милые, счастливые, воспитали трех прекрасных детей! Знаешь, я всегда мечтала о большой семье, о таком огромном доме, в котором будут бегать много-много деток и мешать моему мужу смотреть телевизор или работать, а я в это время готовила бы для них на кухне что-нибудь вкусненькое. Эх, – девушка тяжело вздохнула, – ужасно, когда твои мечты не совпадают с возможностями.

– Во-первых, Полюш, я тебе не говорил, чтобы ты не спала, а во-вторых, почему мечты не совпадают с возможностями? У тебя же все это есть: у тебя прекрасная семья, твоя мама, которая очень сильно тебя любит, скоро родится наша девочка, в конце концов, у тебя есть я, лучшие подруги.

Пелагея тяжело вздохнула.

– Да, есть, – она кивнула, – и я этому очень рада! Но, понимаешь, мои подруги не смогут заменить мне любимого мужа, у меня нет дома моей мечты, нет мужчины, который любил бы меня такой, какая я есть, а я бы полюбила его. У меня ничего, кроме нашей маленькой крошки, нет.

Мужчина поцеловал Полю в макушку, понимая, что должен воплотить мечту любимой девушки в реальность, хотя бы частично. Пусть у нее нет любимого мужа, но будет большой дом и любимая дочь, с которой она будет счастлива. По крайней мере, Дима сделает все, чтобы его девочки не были обделены этим волшебным чувством.

Комментарий к Глава 52. Мечта Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.

====== Глава 53. Дом для двух принцесс ======

Понадобилось всего несколько недель для полного восстановления Пелагеи после болезни. Все это время ее выхаживал лучший врач, приглашенный Биланом. Почти все время с болеющей дочерью провела Светлана Геннадьевна, неустанно молившая о ее скорейшем выздоровлении. Были оповещены несколько лучших подруг, приходившие время от времени навестить больную. А все ночи напролет рядом с ней находился Дима, готовый по первому требованию выполнить любую просьбу Поли. Откинув прочь раздираемое чувство страха, забросив работу и отдых, он молча сидел у ее кровати, поправлял сбившиеся простыни, менял мокрые повязки на лбу. В одну из таких долгих ночей Пелагея открыла глаза и попросила попить. Дима, придерживая девушку за голову, осторожно влил немного воды в полуоткрытый рот. Напившись, Поля откинулась на подушки. Из-под полуопущенных век она смотрела на встревоженное лицо лучшего друга. Подняв ослабленную руку, она протянула ее Билану. Тот, взяв ее, бережно сжал в своей ладони. Минуту глядели они друг на друга, а после Дима поднес Полину руку к своему лицу и прикоснулся к ней губами. Из-за одного такого невинного жеста Пелагея почувствовала себя невероятно счастливой.

Сегодня был, как говорится, обычный день, который наконец влился в повседневную колею: Билан мог спокойно заняться своими делами, оставив Полю на попечение Гагариной. Он собирался осмотреть будущее семейное гнездышко, которое, Дима надеялся, очень понравится его возлюбленной. Проснувшись пораньше, молодой человек приготовил своим двум красавицам завтрак, одновременно созваниваясь с Катей Добряковой, попросив подругу помочь с дизайном дома, на что та обрадованно согласилась.

– Так, девицы, мои красавицы, пока меня нет, чтобы питались как следует. Если пойдете гулять, во-первых, одевайтесь потеплее, чтобы снова не заболеть, а во-вторых, далеко не уходите, – скомандовал он, стоя в прихожей, разговаривая с Полиной, которая оперлась на дверной косяк и скрестила руки на груди, и Пелагеей, устроившейся на мягком пуфике. – Полин, если у Поли снова появится температура, пожалуйста, сразу позвони мне и поставь в известность.

– Дим, а ты куда? – спросила Поля, жуя сочное яблоко, наблюдая за тем, как Билан обувается.

– Полюш, я же говорил, что мне нужно на студию и по делам заскочить.

– Только недолго, ладно?

– Что, боишься с Гагариной наедине оставаться? – усмехнулся Дима, подойдя к беременной и приобняв ее за плечи. – Тебе чего-нибудь привезти? – спросил он, прикоснувшись губами к Полиному виску.

– Орешки хочу, – не задумываясь, ответила она. – Орехи, которые в шоколаде.

– Полька-а, – рассмеялся Билан. – Ты меня запутала! Тебе орешки или шоколадку купить?

– Орешки, которые в шоколадке, – с улыбкой начала объяснять блондинка. – Короче, купи мне шоколад с фундуком, – заметив недоумевающий Димин взгляд, добавила она. – Только фундук должен быть крупным, чтобы его вытащить из шоколада можно было, хорошо?

– Ну, вот так бы сразу. Полин, ты что будешь?

– Не-а, мы шоколадку поделим: Поле орешки, а мне все остальное, – улыбаясь, ответила Гагарина.

– Ну, тогда я побежал, не балуйтесь, – строго произнес мужчина, поцеловав двух подруг в щеки и вышел из дома. Заранее договорившись с Катей встретиться на месте, Дима поехал в поселок «Десять ярдов».

Поселок располагался всего в пяти километрах от МКАДа по Рублево-Успенской трассе, на дорогу у молодого человека ушел час. «Десять ярдов» находился на опушке хвойного леса близ Москвы-реки, и жителям поселка была доступна все инфраструктура Москвы и Рублевки, что не могло не радовать Билана. Чистый загородный воздух, река, большой уютный дом, территория будет находиться под охраной – идеальное место для ребенка. На территории коттеджного поселка «Десять ярдов» имеется рекреационная зона (местность, предназначенная для организации мест отдыха населения и включающая в себя парки, сады, городские леса, лесопарки, пляжи, иные объекты), в примыкающем к жилому комплексу лесопарке. Там проложены прогулочные дорожки, есть спортплощадка, установлен развлекательно-игровой комплекс для детей. Практически все дома были сданы или проданы в эксплуатацию, кроме одного, который несколько недель назад был выбран Димой, а теперь он решил его как следует осмотреть. Подъехав к высоким воротам, молодой человек увидел автомобиль Добряковой, припаркованный рядом.

– Привет, Димка, а теперь рассказывай, что мы делаем в этом шикарном месте, – миролюбиво улыбнулась Катя, оглядываясь по сторонам, одаривая все восторженным взглядом.

– Мы идем смотреть Полин и малышки будущий дом! – сообщил он, взяв подругу за руку. – Катюш, поможешь мне с интерьером?

– Дим, ты шутишь? Это... Это же просто... У меня слов нет! Конечно, помогу! Спасибо.

Молодой человек нажал на замок, который наверняка отдался своим звуком в каждой комнате коттеджа, сообщая хозяевам о приходе гостей. Вскоре ворота открылись, и перед Катей и Димой предстал солидный мужчина в строгом костюме.

– Здравствуйте, вы Евгений Николаевич? – спросил Билан.

– Дмитрий? Рад встрече, – мужчины по-дружески пожали друг другу руки. – А вы... – перевел он взгляд на улыбающуюся девушку.

– Екатерина, – представил ее Дима. – Она поможет мне с интерьером.

– Приятно познакомиться, – Евгений улыбнулся, поцеловав Катину руку. – Ну, что, пойдемте, покажу вам все.

Хозяин коттеджа пропустил двух друзей на территорию, а затем закрыл за ними ворота. На семнадцати сотках участка расположился огромный двухэтажный дом, бассейн и зона отдыха: большая вместительная беседка и баня. Тропинка, выложенная из камней, вела прямо к дому, а вокруг нее аккуратно подстриженная лужайка – было видно, что ландшафтники постарались на славу. Евгению потребовалось около двух часов, чтобы подробно рассказать об этом варианте, показать все-все комнаты и ответить на интересующие Билана вопросы.

– Дим, а можно я к вам перееду жить? – внимательно осматривая огромное помещение, спросила девушка. – А если без шуток, то это просто идеальный вариант! Поля будет в восторге!

– Думаешь?

– Да, я на все сто процентов уверена, что Поле понравится. А ты представь, как все для ребенка хорошо: свежий воздух и природа, а не городской – загазованный, свой личный участок, во дворе сделаете детскую площадку, да еще и лес рядом! Собаку, может, заведете, хотя здесь и слонов разводить можно!

– А сколько вашему ребенку? – вслушиваясь в разговор Димы и Кати, спросил Евгений.

– Через пару месяцев родится, – улыбнулся певец. – Ну-у, тогда давайте оформлять бумаги. Но, Кать, если Поле не понравится, я все свалю на тебя.

– Вот деловой! – возмутилась Добрякова, скрестив руки на груди.

– Да-а, Димон, не умеешь ты скромно жить! – заглядывая в каждую комнату первого этажа, воскликнула Катя. – Ты только представь, что здесь можно сделать!

– Специально для тебя искал дом с предчистовой отделкой. Кстати, нам нужно закончить тут все к Полиным родам, я хочу отвезти их с малышкой в этот дом, как только их выпишут из роддома!

– Та-ак-с, с чего начнем? – Катя потерла ладошки в предвкушении работы.

– Давай начнем с сердца этого дома – со спальни. Пойдем на второй этаж, – предложил Дима. Согласно кивнув, девушка взяла свою сумку и поднялась вслед за другом. – Лестницу нужно красивой сделать, но в то же время безопасной.

– Давай здесь все подушками облепим? – рассмеялась она.

– Вот что ты ржешь? Будут свои дети, я посмотрю, как ты заговоришь, – открыв дверь будущей спальни, произнес он.

– Ты все-таки сокровище, Билан! Так, ладно, я предлагаю использовать нежные пастельные тона: бежевый, белый и кофейный. Мы можем к этой стене посередине поставить двуспальную кровать, а вот этот кусочек стены обить мягким материалом кофейного цвета. Для Мии это будет безопасно, потому что с шести месяцев она начнет везде лазить, – начала придумывать интерьер Катя, достав из сумки небольшой блокнотик с простым карандашом, расположившись на полу, начиная делать наброски. – Поставим около кровати тумбочку, туалетный столик, шкаф. Шкаф можно даже зеркальный, – рассказывая свою идею, она все наносила на лист бумаги.

– Слушай, а если вот на этих стенах, где будут стоять две прикроватные тумбочки, сделать черные узоры? Или темные? – сказал Дима, устроившись на полу вместе с подругой. – И ковер с пушистым ворсом.

– Ага, – согласно кивнула Добрякова, делая еще несколько набросков. – И шторы должны быть тоже темными, можно будет их под цвет покрывала на кровать подобрать, ну, и тюль, само собой.

– Катюх, ты гений! – смотря на рисунок, улыбнулся он. – А давай еще на тумбочки светильники поставим, которые будут отлично сочетаться с люстрой. А еще сделаем натяжной потолок, а на нем расположится множество-множество лампочек. Или лучше сделать проекцию звезд?

– Дим, ты как маленький ребенок, которому дали обои со стен сдирать!

– Добрячок, ты даже не представляешь, какие эмоции я сейчас испытываю! Мало того, что я впервые сам, ну, вместе с тобой, обдумываю каждую комнату, так от одной мысли, что скоро здесь будет жить любимая девушка и моя дочь, Кать, м-о-я дочь, у меня все внутри парит от неописуемой радости! Да я сам готов здесь все штукатурить и клеить, только бы поскорее показать им этот дом!

– Штукатурить и клеить будут рабочие, иначе до родов мы ничего не успеем сделать, а ты можешь посадить дерево, – девушка тепло улыбнулась, поднимаясь с пола.

– Зачем?

– Ну, ты что-о? – удивленно протянула Катя. – А как же: настоящий мужчина должен построить дом, посадить дерево, вырастить ребенка, ну, и все остальное, что скажет женщина? Ребенок скоро будет, домом мы занимаемся, ты уже давно начал выполнять Полины просьбы, осталось дерево.

– Точно! Катюх, а что если сделать за домом зимний сад? – «загорелся» идеей Билан.

– А кто за ним будет ухаживать?

– Понял, вопрос снят, ну, хотя бы пока Мие годика три не исполнится.

– Дим, если ты не заметил, то за домом есть небольшой сад, а за воротами – целый лес! Тебе деревьев мало? – рассмеялась она, прижимая груди блокнот и карандаш, поднимаясь с пола. – Пойдем дальше думать. У нас еще четыре комнаты наверху, чердак, первый этаж и подвал.

– В подвале будет винный погреб, – уверенно заявил он, выходя в коридор. – А вот здесь будет комната моей принцессы, – открывая дверь в следующую спальню, которая была чуть меньше в размерах прежней, с улыбкой оповестил Дима.

– Какой именно?

– Маленькой, а большая будет жить в той.

– Дим, ты извини, если я тебя чем-то обижу, но ты уверен, что Пелагея согласится жить в этом доме? Насколько я знаю, Светлана Геннадьевна усердно готовит Полину квартиру к появлению малышки.

– Кать, я дарю этот дом Поле, я купил его не для себя, а для нее и Мианны, но с учетом того, что Пелагея сейчас живет как бы у себя, но все время у меня, то меня все устраивает.

– Ох, самоуверенный! – покачала головой Добрякова, улыбнувшись. – Говоришь, принцесса? – задумчиво переспросила она, внимательно осматривая белоснежные стены. – Что, если...?

Удобно устроившись на полу, девушка начала что-то усердно рисовать. Ничего не понимая, Дима решил не мешать рабочему процессу подруги и вышел из комнаты, чтобы позвонить Поле, ведь стрелка часов стремительно приближались к отметке “шесть”, а от двух блондинок, удивительно, ничего не было слышно. Долго слушать гудки не пришлось, уже через несколько секунд Пелагея приняла вызов, и на том конце провода послышался заливистых смех двух Поль.

– Я смотрю, вам скучать не приходится? – улыбаясь, спросил он.

– Димка, где мои орешки?

– Ах, вот так, да? – обиженно надул губы Билан. – Значит, не: «Димочка, когда ты приедешь, я так соскучилась!», а «Где мои орешки?». Эх, Поля, Поля, – он тяжело вздохнул, улыбаясь самой широчайшей улыбкой.

– Ну-у, Димка, ну ми-ми-ми, не обижайся! Конечно, я соскучилась! Взял и оставил меня наедине с этой сумасшедшей, у меня уже щеки болят смеяться!

– Поля-я! – послышался обиженный голос Гагарины.

– Что успела натворить эта женщина-катастрофа? – с улыбкой произнес Дима.

– Эта дурында запихала себе четверть апельсина в рот, а вытащить не могла! Сидела, глаза пучила, руками в разные махала и ржала, как ненормальная! – пояснила Пелагея.

– Типичная Полина, – рассмеялся мужчина. – Ладно, девочки, не балуйтесь там, я же вам говорил!

– Димуль, когда ты приедешь? – жалобно проскулила Поля.

– Не знаю, Полюш, ближе к десяти, думаю, должен вернуться. Работы очень много.

– Я тебя жду, о шоколадке с фундуком не забудь! – воскликнула девушка и сбросила вызов.

– Обжора моя! – ласково протянул Билан и подошел к окну. Окно выходило на передний двор, смотря на который, в голове молодой человек вырисовывал картинки из счастливого будущего. Он для себя отметил, что недалеко от бассейна будет детская площадка для малышки: с песочницей, горкой и качелями, а рядом будет стоять садовая качель для него и Поли, с которой они смогут наблюдать за дочерью, а ночью смотреть на звездное небо. Пройдя по остальным комнатам, Дима решил, что обязательно сделает домашнюю библиотеку специально для любящей читать мамы Поли, домашний кинотеатр, чтобы собираться там всей семьей или друзьями, а на чердаке будет стеклянный потолок, благодаря которому можно будет наблюдать за звездами, не выходя из дома, отдыхать, посидеть в уединенном местечке, когда все вокруг наполнится звонкими голосами бабушек, дедушки и друзей с их маленькими детьми. Осмотрев весь второй этаж, мужчина спустился вниз.

Заходя в каждое пустое помещение и осматривая еще белоснежные стены, он представлял, как на кухне собралась вся их большая семья за одним круглым столом, как малышка сидит на Полиных коленках и шлепает крошечными ручками по столу, залезая пальчиками в тарелку. В гостиной обязательно на каждый Новый год будет стоять большая елка, Дима видел, как берет свою маленькую принцессу на руки, и она вешает свою первую елочную игрушку на зеленую красавицу. Свидетелями какого прекрасного будущего могут стать стены этого дома. Эх, если бы только Пелагея дала ему один шанс...

Чтобы обойти весь коттедж и изучить его вдоль и поперек, молодому человеку потребовалось всего полтора часа. Намечтавшись вдоволь, он вернулся к Кате.

– Добрячок, ну, чего ты там нашаманила? – заглядывая в эскиз, спросил Билан.

– Я попыталась нарисовать комнату для вашей принцессы, но, по-моему, немного перестаралась, – задумчиво ответила Катя, рассматривая рисунок на уровне вытянутой руки и добавляя по возможности какие-либо детали. Сделав еще несколько поправок, она отдала другу лист.

– Кать, это же... – он не мог подобрать нужных слов, чтобы выразить все свои эмоции. В нарисованной комнате около стены стояла кровать с балдахином, на которой будет спать девчушка, когда немного подрастет, рядом тумбочка, а с другой стороны столик, обшитый розовой тканью в несколько волнистых рядов (самая длинная спускалась до пола, а та, что покороче была практически в серединке стола), создавая своеобразную юбочку. Напротив кровати – пуфик, тоже с розовой отделкой, пушистый ковер застилал пол. На противоположной стороне расположилась большая конструкция в форме замка: сбоку были вырезанные полочки для книг, лесенка на второй этаж, а в окошке, которое было скрыто нежно-розовой шторкой, еще одна постель. Вся комната была придумана специально под девочку, точно для маленькой принцессы. – Катюх, да ты просто талантище! Нет, ты не талантище, ты гений! Просто волшебница! Я и представить не мог такого шедевра! Катюха-а-а-а! – от распирающей радости молодой человек поднял подругу и закружил в воздухе.

– Билан, дурак, поставь меня на место, – рассмеялась Добрякова, несильно стукнув ладонью по Диминому плечу. – У меня вестибулярный аппарат плохо работает!

– Ты просто не представляешь, в каком я сейчас нахожусь восторге! Да, блин, чего скрывать, я белой завистью завидую своей малышке, что у меня такой комнаты не было!

– У тебя, Димон, будет время пожить в этой комнате, пока Мия с Полькой в вашей спальне спать будут, – улыбнулась Катя. – Поэтому давай, Билан, действуй! Не упусти свой шанс!

Пелагея не могла найти себе места, в тысячный раз она бросила взгляд на стрелку часов, которая стремительно бежала к часу ночи. У нее внутри все кричало, казалось, что эта бледность лица и плотно сжатые губы вновь возвращают ее к почти прошедшей болезни. Одному только Богу было известно, чего стоило Поле не броситься и не разгромить сейчас в комнате то, что попадется под руку. Каждый звук, похожий на скрип калитки или стук двери, заставлял ее внутренности сжиматься, надеясь, что это приехал Дима. Но это был не он, а порывы несильного майского ветра. Пелагея ждала его прихода и одновременно боялась. Боялась потому, что не знала, как можно не подходить к телефону или самому не позвонить, зная, что дома его ждет беременная девушка, которая очень волнуется и переживает.