Текст книги "Плод нашей нелюбви (СИ)"

Автор книги: curly_Sue_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 42 страниц)

«К последним новостям: водитель BMW, ставший виновником автокатастрофы, случившийся вчера вечером, девятого февраля, скончался по дороге в больницу…».

– Нет-нет-нет, пожалуйста, – сквозь слезы скороговоркой проговорила Пелагея, слабо помотав головой и прикрыв рот ладонью. Она больше не слышала и не видела ничего вокруг себя. Пульт с грохотом выпал из ее рук на холодную поверхность пола, а девушка замерла от ужаса на месте. Поля, пропуская мимо ушей остальные новости, прилегла на кровать и, свернувшись калачиком, словно только что родившийся котенок, обняла одной рукой округлившийся живот. Горькие слезы, скатывающиеся одна за другой с щек, душили ее. Никогда еще Пелагея не чувствовала себя такой опустошенной и никому не нужной.

Вернувшись в палату, Дима неслышно закрыл за собой дверь и совсем тихо прошел внутрь, стараясь не разбудить своим приходом Полю (которая, как он думал, все еще спала, досматривая свои разноцветные хорошие сны). На несколько секунд он засмотрелся на нее: девушка лежала к молодому человеку спиной и казалась такой маленькой, беззащитной и родной девочкой, что улыбка непроизвольно появилась на его лице. Как только Билан подошел ближе к кровати, то заметил, что плечи Пелагеи подрагивают от каждого тихого всхлипа, да и она сама дрожала, как одинокий листочек дерева поздней осенью.

– Поль, Полюш… – позвал ее Дима, осторожно дотронувшись до Полиного плеча и присев на самый краешек кровати. – Что случилось? – услышав голос мужчины, Пелагея замерла на месте, пытаясь подавить свои эмоции. Ей уже начал мерещиться Димин голос… Девушка, как подорванная, вскочила с кровати и, не отрывая от Билана заплаканных глаз, растерянно попятилась назад, пока не врезалась спиной в подоконник. Странное состояние Пелагеи заставило прийти Диму в настоящий шок, он никак не мог понять, что могло произойти с этой девушкой за каких-то два часа его отсутствия? Недолго думая, молодой человек подошел к испуганной Поле вплотную, не давая ей возможности куда-нибудь сбежать.

– Поль, что случилось? Почему ты снова плачешь? – он дотронулся до ее щеки, стирая мокрые дорожки слез большим пальцем. – Зачем ты встала с постели? Пелагея, – уже более серьезно сказал Дима, – тебе нужно отдыхать и беречь малыша, а ты нервничаешь постоянно.

Пелагея дрожащей рукой дотронулась до щетинистой щеки Димы. Пусть это галлюцинации, плод очень хорошего воображения, фантазии ненормального человека или же обычный сон, но упустить возможности попрощаться и попросить прощения она не может.

– Прости меня, пожалуйста, – переведя дыхание, прошептала Поля, пытаясь унять сбивчивое сердцебиение. Слегка склонив голову к плечу, она провела большим пальцем по лицевым очертаниям, стараясь запомнить и сохранить в своей памяти каждую мелочь. – Прости, пожалуйста, за все мои слова. Я и представить себе не могла лучшего отца для моего ребенка, – с трудом сглатывая подступающие к горлу слезы, произнесла она. – Для нашего ребенка, – тут же добавила она. – Я бы сейчас все на свете отдала, только чтобы ты был жив…

Дима резко изменился в лице. От каждого произнесенного слова Поли его сердце невольно сжималось, принося ему нестерпимую боль и стыд за содеянное в прошлом. Он совершил столько ошибок, а она? А она продолжала искренне переживать за него, надеяться на то, что когда-нибудь все образуется, что их отношения изменятся. «И они изменятся! – пообещал мужчина сам себе. – Я сделаю все, что будет от меня требоваться – и ты станешь по-настоящему счастливой!». Билан осторожно прикоснулся теплой ладонью к щеке Пелагеи, заставляя мурашки посетить ее бархатную кожу, а после, ничего не ответив, прижал хрупкое тельце к себе, зарываясь носом в Полины волосы и вдыхая такой родной дурманящий аромат.

– Полюш, ну ты чего, малышка? Я здесь, с тобой… с вами. Смотри, я в целости и сохранности, – прошептал он ей на ушко, успокаивающе погладив Пелагею по прямой спинке. – Ты испугалась из-за того, что проснулась одна?

Неожиданно певица отстранилась, но, оставив свои ладони на сгибе его рук, встряхнула головой и сильно зажмурилась. Поля растеряно прошлась взглядом по палате, медленно возвращаясь к лицу Димы. Теперь она точно знала, что перед ней стоит не призрак, как она считала до этого момента, а живой Билан.

– Дим, – расплакавшись еще сильнее, она заключила его в свои объятия. – Я так испугалась. Не делай так больше, никуда не уходи. Я думала, что опять потеряла тебя.

Мужчина, опустив свои ладони на ее талию, прошептал:

– Успокаивайся, Поль… – он невесомо поцеловал ее в макушку. – Не плачь больше, пожалуйста.

Расслабившись в Диминых руках, Пелагея медленно прикрыла глаза, не желая отпускать молодого человека ни на секунду от себя. Казалось, что вокруг тишина, и нет за стеной, в соседней палате, пациентов городской больницы, волнений и страхов за дальнейшее будущее. Дима и Поля снова погрузились в свою маленькую Вселенную, где им никто не был нужен.

– Гм-гм… – откуда ни возьмись перед молодыми людьми появился доктор, заставив их оторваться друг от друга, словно застигнутых на месте преступления воришек. – Ай-ай-ай! – укоризненно покачал головой он. – Пелагея Сергеевна, вы еще очень слабы, а уже встали с постели! Вам положен отдых и сон!

– Поль, а врач прав, – Дима миролюбиво улыбнулся, погладив ее по влажной щеке и поцеловав в лоб. – Давай возвращайся в кровать и отдыхай.

Пелагея медленно вздохнула, думая, что спорить о своем хорошем самочувствии не имеет смысла.

– Вы плакали? – изумился Андрей Владимирович, заметив красные от слез глаза певицы.

– Совсем немного, – виновато ответила она, накрывшись одеялом и протянув руку к Диме, прося его присесть рядом. Поле хотелось чувствовать присутствие этого человека ежесекундно. Слишком уж много потрясений и потерь за последние сутки, которых лучше бы никогда не было. Интересно, а если бы не произошло этой нелепой ситуации с аварией, она бы смогла точно так же с ним потом общаться? Наверное, нет. Благодаря этой неразберихе Пелагея наконец осознала, что Дима ей очень дорог, что она боится его потерять в любую минуту. А этого ей не хотелось.

Билан послушно опустился на край кровати, заботливо обняв Полю.

– Нужно как-то учиться справляться со своими эмоциями, потому что это сказывается на ребенке. Значит, так, – сказал доктор, надев очки, и рассматривая принесенные им результаты анализов, – пришли ваши анализы: не волнуйтесь, все обошлось. Небольшая угроза все-таки осталась, поэтому вам придется задержаться у нас на недельку, – заключил он. – С Дмитрием мы все уже обговорили.

Блондинка недоуменно посмотрела на певца, а затем на врача.

– Поль, так действительно будет лучше, – прошептал Дима, почувствовав горячее дыхание на своей коже, она склонила голову к плечу, перекинув распущенные волосы на эту же сторону.

– Это все из-за стрессов, да? – взволнованно спросила Поля, быстро облизнув миг пересохшие губы. И почему она так реагирует на Димино дыхание?

– Разумеется, – Андрей Владимирович утвердительно кивнул. – Ну, а что вы хотели? Узнать о смерти мужа… Единственное, что я могу вам сказать, так это то, что вы счастливица, голубушка. Обычно такие стрессы, к сожалению, заканчиваются потерей ребенка, – от одной только мысли, что у Поли действительно мог случиться выкидыш, Диму бросило в жар. На ощупь певец нашел руку девушки и крепко сжал, убеждая и ее, и себя в том, что их семье (?) теперь ничего не угрожает.

– Я, в общем-то, чего зашел, – опомнился доктор. – Сейчас медсестра зайдет, капельницу поставит, – мужчина покинул палату.

Пелагея тяжело вздохнула, глазки ее заблестели. Она закусила нижнюю губу, дабы не позволить самой себе вновь расплакаться. Опять слезы, да что же такое-то?

– Милая, ты как себя чувствуешь? – взволнованно спросил Билан.

Девушка подняла голову, заглушив новый поток эмоций.

– Жутко… Дим, а если бы все так ужасно закончилось, а? – ее голос задрожал. – Я, наверное, не смогла бы это пережить.

– Не думай о плохом, хорошо? – молодой человек натянуто улыбнулся, когда у него в голове были точно такие же мысли. А если бы они действительно потеряли малыша? То, что было бы с ними двумя? У Поли ужасно ныло сердце, отчего хотелось биться в истерике, но ради малышки нужно было держаться и постараться не нервничать.

– А где ты все-таки был? – спросила Поля, пытаясь отвлечься от грустных мыслей и перевести тему неприятного разговора.

– Ну-у… скажем, что мое утро началось не с кофе, – Билан улыбнулся. – Ближе к семи часам утра мне начали названивать друзья и знакомые. Как ты поняла, что репортаж увидела не только ты. Чтобы тебя не разбудить я вышел на улицу, думая, что смогу управиться за несколько минут. Ага, как же. Сначала я попытался все объяснить Яне, потом еще и втык получил за то, что нормально за машиной не следил. Нормально, да? Позже позвонил родителям, слава Богу, они ничего не видели. Потом Аньке кое-как в Америку дозвонился, так та вообще послала меня куда подальше, ссылаясь на то, что она, видите ли, спит! – в палате послышался смех молодых людей. – А еще мне фраза Аксюты очень сильно понравилась: «Если бы ты разбился, то я бы тебя убил»!

– А куда без тебя проект-то? Так пришлось бы сезон закрывать неоконченным, а ты представь, какую огромную сумму денег за неустойку платить бы пришлось. Ну-у, или тебя бы заменили на какого-нибудь другого наставника, и рейтинги резко упали бы в бездну.

– Ну отлично вообще, – возмутился певец. – А то, что я мог погибнуть никого не интересует.

– Не говори так, – обиженно протянула Пелагея, а в уголках глаз тотчас собрались слезы.

– Поль, Полюш, тихо-тихо. Прости, это я ляпнул не подумав. Иди ко мне, – мысленно отвесив себе десятки подзатыльников, мужчина сел поближе к девушке. Пелагея улыбнулась и, оттолкнувшись от спинки кровати, тут же оказалась в крепких мужских руках, в которых было невероятно тепло и очень спокойно. Опустив голову на плечо Димы, девушка блаженно прикрыла глаза.

– Ты даже представить не можешь, что я почувствовала, когда увидела новости, – прошептала она. – Это так страшно… Несколькими часами ранее я пожелала тебе разбиться на машине, а вечером узнала об аварии, – по ее щекам начали скатываться слезы. – Эти чувства беспомощности, одиночества и вины, съедали меня изнутри. Я не знала, как буду жить дальше с таким грузом на сердце… Прости меня, пожалуйста.

Дима вздохнул.

– Знаешь, ты вот извиняешься за несколько слов, сказанных в порыве гнева, а я так и не смог извиниться за все: за то, что наговорил тебе тогда в кабинете Аксюты, в ресторане, гримерке… Поль, я такой кретин, – она не заметила, как по щеке мужчины скатилась одинокая слеза. – А ведь всего этого можно было избежать, мне нужно было всего лишь признать свою вину. Вот только осознал я все слишком поздно. Не было бы четырех лет бессмысленной вражды, всех обидных слов, сказанных в адрес друг друга. Прости меня, малышка. Прости, если сможешь…

Поля отрицательно покачала головой.

– Нет, – твердо ответила она. – Если бы всего этого не было, то у нас не было бы и ее, – заметив удивленный взгляд Димы, пояснила Пелагея, опустив руку на живот и аккуратно погладив его. – Дим… – она затаила дыхание, собираясь с мыслями. – У нас будет девочка. Мне вчера на УЗИ сказали. Только это еще не стопроцентный результат, но я чувствую, что у нас дочка.

«У нас дочка!…»

Молодой человек обрадованно улыбнулся. Если бы Пелагея не сказала этих слов, он бы ни за что на свете не узнал, что можно быть настолько счастливым человеком. Он был та-а-а-к счастлив, что хотелось кричать на весь мир о своей радости, носить на руках ту, которая за считанные секунды осчастливила его до потери сознания, и вообще, чтобы все узнали о его сумасшедшей любви к этой девушке.

– Дим, я давно тебя простила за то, что ты сказал в кабинете четыре года назад, – продолжила Поля. – А все твои слова, касающиеся выкидыша и того случая в гримерке… Ты как-то мне сказал, что я знаю о том, что ты никогда не причинишь вреда ни мне, ни малышке, – она на секунду замолчала, подбирая нужные слова и сжимая крепче его пальцы в своей ладони. – Рядом с тобой мы чувствуем себя защищенными, я уверена, что мы в безопасности. И это чувство, знаешь, затмевает все мои обиды, правда, – Пелагея подняла на Билана серо-зеленые глаза и искренне улыбнулась.

– Да ты моя телепузик, – улыбнулся мужчина, вновь заключила ее в свои объятия.

– Как я скучала по этому имени, – вздохнув, рассмеялась девушка, – мой мася-я-я-н-я.

– Кстати, было обидно, когда ты так называла детей, – Дима нахмурился. – Это только мое имя, понятно?

– Ми-ми-ми-ми-ми, – смеялась девушка, взъерошив Димины волосы. – Ну мне же нужно было кого-нибудь так называть.

– Ах, так? – наигранно удивился он. – Все, теперь и я буду всех детей телепузиками называть.

– Э-э-эй, нет! – Пелагея ткнула молодого человека в бок и улыбнулась. – Только попробуй, и я тебя побью!

– Мы не боимся хомяков! – серьезно заявил певец и рассмеялся.

– Почему хомяков?

– Наверное, потому что они такие добрые, милые и, как ты говоришь, мимимишные. Хомячки такие же хорошенькие, как ты!

– Ой, а ты вот как был подлизой, так им и остался, – несильно стукнув Билана по плечу, Поля удобно устроилась, опершись на него. В этот момент у Димы зазвонил телефон.

– Да, Полин, – ответил Дима, пробираясь одной рукой к Полиным бокам.

– Боже, слава яйцам! – Гагарина облегченно выдохнула. – Билан, твою мать, почему ты на звонки-то не отвечаешь? Да я чуть с ума от неизвестности не сошла! Сначала этот репортаж, где, между прочим, четко и ясно видно, что это твоя машина, теперь Поля пропала, – ее голос дрожал, казалось, что вот-вот она заплачет.

– Ну, Полинка, не плачь! – Дима начал щекотать Пелагею. Девушка вся сжалась, а потом залилась громким, звонким и заразительным смехом.

– Вот ты знаешь кто, а? Ты ведь наверняка знал об этом сюжете, который крутят по новостям не переставая, а не отзвонился и не сказал, что с тобой все хорошо! Еще Полька на звонки не отвечает, и дома ее нет. Даже не знаю, где эту клушу искать! Да кто у тебя ржет-то, как конь?

Билан продолжал щекотать Полю. Она смеялась, смотря своими яркими серо-зелеными глазами в его бездонные омуты.

– Телепузик, а Полина сказала, что ты ржешь, как конь, – смеясь, наябедничал он.

– Что? – удивилась Пелагея. – Ну-ка дай, – она выхватила из рук молодого человека телефон и, приложив его к уху, пригладила растрепанные волосы. – Знаешь, что, Гагарина, мне обидно так-то.

– О, а вот и вторая пропажа нашлась! – воскликнула подруга. – Ты мне позвонить не могла? До сих пор обижаешься, да?

– Я не обижаюсь, Полин, – произнесла девушка, опустив голову на мужское плечо. – Я не могла позвонить, потому что потеряла сознание. Но с нами все хорошо, – протараторила она, услышав обеспокоенный в трубке вздох. – Мы сейчас в больнице, и похоже, что я задержусь здесь на недельку.

– Я сейчас приеду, – твердо ответила Полина. – Вы в какой больнице?

– В городской вроде, – неуверенно проговорила Поля. – Да, Дим? – она вопросительно изогнула бровь, подняв на Билана свой взгляд. Мужчина утвердительно кивнул головой.

– Так, стоп. Я что-то ничего не понимаю. Ты сейчас в одном помещении с Биланом, и вы совсем-совсем не ругаетесь? – изумилась Гагарина, широко распахнув глаза. – Я уже начинаю сходить с ума, да?

Пелагея лучезарно улыбнулась реакции лучшей подруги. Если кто-нибудь из знакомых или близких людей увидит их вот таких вот веселых, радостных и не ругающихся, то тут не только с ума сойти можно. А все-таки приятно вновь обрести лучшего друга, с которым можно непринужденно вести беседы абсолютно на разные темы, радоваться происходящим моментам и снова стать частичкой его души (если не брать в счет то, что она мать его будущего ребенка). Несмотря на столь огромный перерыв в дружбе, Поле и Диме, казалось, должно было не о чем разговаривать, а случилось все совершенно наоборот: их отношения стали еще более теплыми, чем были прежде. И это не могло не радовать.

– Ага, – певица кивнула и расплылась в легкой улыбке. – А еще этот масяня вместо того чтобы спокойно служить моей подушкой, лежит и нагло щекочет меня! – она перевела взгляд на Диму. – Знает ведь, что я очень сильно боюсь щекотки!

Гагарина легко вздохнула.

– Ну-у раз «масяня», то вы помирились, да, телепузик? – рассмеялась Полина.

– Ага.

– Ладно, роднуль, буду через часик. Целую вас обоих, мои телепузики и масяни, – Гагарина звонко чмокнула телефонную трубку и сбросила вызов.

Улыбнувшись, Пелагея отдала молодому человеку мобильник и вернулась в прежнюю позицию: она положила голову на Димино плечо и медленно прикрыла глаза. Хоть бы эти мгновения стали вечностью…

– Знаешь, Полине тоже нужно кличку придумать, – вдруг произнесла она, не открывая глаза.

– Кобра.

– Ну-у, не-е-е-т, – запротестовала Поля, пододвинувшись поближе к Билану. – О, а давай свинка Пеппа? Очень мило, я думаю, Полинке пойдет эта кличка! – она улыбнулась, немного поерзав на месте и облизнув пересохшие губы.

– Она нас убьет, – констатировал Дима и улыбнулся.

Девушка замотала головой и тихо произнесла: “Не-а, не убьет!”

– Ну, а если она начнет нас убивать, то я скажу, что это была твоя идея.

– Ах, так? Еще друг называется, – «обиделась» Пелагея и, скрестив руки на груди, повернулась к Билану спиной.

– Ну, телепузик, ну, не обижайся, – он ласково погладил ее по спине, отчего Поля слабо улыбнулась. – Я же сказал, что никому вас в обиду не дам. Забыла, что ли?

Услышав, как поворачивается ручка двери, Пелагея подняла голову и повернулась в ее направлении. Она увидела, как дверь медленно открывается и в палату входит медсестра. Девушка была серьезной, и у певицы сжалось сердце, когда она осознала, для какой цели она сюда пришла. Дима отсел подальше, дабы не мешать столь важной процедуре, однако Пелагея успела схватить его за руку, боясь, что он может уйти. Приготовив все необходимые медицинские принадлежности, медсестра осторожно ввела в вену иглу, на что певица сильно зажмурила глаза и отвернулась в другую сторону. Осознав, как Поле сейчас может быть больно, Билан нежно погладил ее кисть руки, тем самым успокаивая подругу. Зафиксировав иглу пластырем и поставив бутыль на подставку, медсестра покинула палату.

– Тебе больно? – взволнованно спросил Дима, наблюдая за капающим лекарством.

– Уже нет. Димка, расскажи мне какую-нибудь сказку, а то скучно.

– Сказку? – удивленно переспросил он. – Полька, ну ты же уже большая, сама скоро сказки на ночь читать начнешь.

– Ну, Ди-и-и-и-и-ма, – жалобно протянула она. – Я хочу сказку-у!

Молодой человек лучезарно улыбнулся.

– Ути-и бозе мой, – засмеялся Билан. – Пелагея, тридцать лет.

– Двадцать девять, – недовольно фыркнула Поля, зло посмотрев на мужчину.

– Та-а-к, я помню этот взгляд, – он улыбнулся. – Ладно, сказку так сказку.

– Иди сюда, – позвала его певица, махнув одной рукой. Дима удобно устроился рядом с Полей, позволяя ей опустить голову на его плечо, не выпуская ее руки из своей ладони.

– Значит, слушай. Жила-была упрямая и вредная принцесса. У нее было очень красивое и редкое имя – Пелагея.

– Ну, Дима! – возмутилась девушка, обиженно посмотрев на друга.

– Так, лежи и слушай. И была у этой принцессы одна мечта…

Зевнув в кулак и устало закрыв глаза, она прошептала одними губами: «Спасибо за то, что оставил его рядом со мной! Спасибо огромное!». Вытерев навернувшиеся слезы, Поля видела сплошную темноту и больше ничего. Казалось, будто душа и сознание отделились друг от друга. Душа верила в лучшее, в сказку, в наконец обретенное счастье, а сознание твердило, что это «обретенное счастье» надолго не задержится. Сейчас она успокаивала себя тем, что нужно жить сегодняшним днем, а не искать проблем, которых еще нет. «Если бы я только смогла уговорить Диму не оставлять меня, пока я лежу в больнице! Если бы он только знал, как мне будет одиноко здесь! А он не знает, и если ему не рассказать, то никогда и не узнает, что я пленница собственных чувств!» – думала Пелагея, но сердце начинало бешено колотиться от осознания того, что Диму где-то недалеко ждет любовь всей жизни, его любимая Вика, от осознания того, что у нее почти нет шансов на счастливое будущее. «Моя девочка, моя принцесса, мы обязательно будем с тобой счастливы, обязательно!» – подумала она, прикоснувшись свободной рукой к животу, и заснула.

Войдя во вкус своих мыслей, Билан и не заметил, как эта самая вредная принцесса сладко посапывала во сне, очень мило морща носик.

– Ну нормально, я тут распинаюсь, а она спит, – улыбка непроизвольно появилась на его лице. Он укрыл ее одеялом, нежно проведя большим пальцем по Полиной щеке. – Спи, принцесса моя, – поцеловав девушку в висок, молодой человек через несколько минут погрузился в сон.

Комментарий к Глава 27. Начало телепузико-масяненых времен Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.

====== Глава 28. Ты мой мир ======

Полина, как и обещала, уже через час появилась в здании городской больницы. Узнав в регистратуре, в какой именно палате лежит ее лучшая подруга, девушка поспешила туда. Найти эту палату не составило особого труда, поэтому через несколько минут она стояла на пороге с широко распахнутыми глазами и слегка приоткрытым от удивления ртом. Картина, стоявшая у Гагариной перед глазами, не могла не радовать: прижавшись друг к другу, как два маленьких котенка, Поля и Дима мирно спали в уютной постели, позабыв об остальном мире. И разве скажешь, что еще вчера утром она его терпеть не могла? И все-таки эта ложная информация о смерти Димы сделала свое дело: она показала двум упертым баранам, как они нуждаются друг в друге, как они соскучились и что готовы отдать все на свете, только чтобы исправить прошлые ошибки. «Мы срастаемся с Пелагеей друг к другу плавниками», – когда-то на одном из интервью, дабы поддержать эту “игру”, сказал Билан. Они давно срослись, просто еще этого не поняли. Глупые.

Полина замерла на месте, не смея пошевелиться, а пакет, находившийся у нее в руках, с грохотом упал на пол. Увиденное никак не укладывалось в ее голове, отчего душа полетела далеко-далеко в рай, а здравый смысл помахал ручкой и ушел, не желая воспринимать желаемое за действительное. От громкого грохота упавших фруктов, Дима нехотя открыл глаза и, недовольно осмотревшись по сторонам, попытался понять причину непонятных ему звуков.

– Ой, Димка, извини, что разбудила, – виновато прошептала Гагарина, опускаясь на корточки и собирая апельсины, которые валялись по всему полу.

– Ничего, – мужчина поправил на Поле одеяло. – Главное, что Пелагею не разбудила, – Дима непроизвольно улыбнулся, посмотрев на то, как губы девушки слегка подрагивали во сне. – Ей сейчас нужно как можно больше отдыха и сна.

– Как она тут? – взволнованно спросила подруга, поставив пакет на прикроватную тумбочку и, пододвинув стул, стоявший около окна, ближе к кровати, присела на него и уставилась на своих друзей.

Билан нежно провел ладонью по Полиной щеке.

– Ну-у явно получше, чем было вчера, если не считать этого утра, – он тяжело вздохнул, убрав выпавшую прядь волос с Полиного лица. – Кстати, сколько времени?

Полина достала из кармана джинсов телефон и посмотрела на часы.

– Полчетвертого, а что?

– Сейчас капельницу должны убрать.

Не успел Дима договорить, как в палату вошла медсестра и, миролюбиво поздоровавшись с Гагариной, аккуратно вынула иглу, приложив на место новой ранки проспиртованную вату. Пелагея неприятно поморщилась во сне (а во сне ли?). Молодая девушка попросила согнуть локоть певицы, дабы остановить кровь, которая текла из вены без остановки. Удобно перехватив Полю так, что она легла ему на грудь, молодой человек выполнил указания медсестры.

Как только работница городской больницы покинула палату, Полина тихо подъехала на стуле к кровати и, подперев подбородок рукой, приготовилась слушать рассказ друга.

– Ну, рассказывай, масяня, – она ехидно улыбнулась, сделав акцент на этом слове, – как помирились?

Дима вздохнул.

– Ой, Полин, я сам-то толком ничего не понял. Я так испугался, когда вошел в палату. Поля на меня, как на призрака смотрела! Думала, что весь вчерашний день и ночь ей приснились. А еще эти дурацкие новости, будь они неладны!

Гагарина покачала головой.

– А малыш как? Не в обиду, Димон, но за них, – певица указала на спящую Пелагею, – я за них гораздо сильнее испугалась.

– А у нас будет дочка, – Билан широко улыбнулся, переведя взгляд с Полины на Полин живот. – Поле вчера на УЗИ сказали, что это девочка. А еще нас врач ошарашил, и так нехиленько, знаете ли… Сказал, что такие стрессы обычно заканчиваются выкидышем, представляешь?

Подруга заметно изменилась в лице.

– Стоит мне только представить, что могло бы быть…

– Та-а-к, Димон, что за ужасные мысли? – Полина недоуменно посмотрела на друга. – Вот она, в полном порядке, лежит и радужные сны видит. Я, кстати, немного офигела, когда увидела вас: лежите, понимаете ли, такие ми-и-лые, прижавшись друг к другу, меня апельсины ронять заставляете! А, чуть не забыла, вы помирились как друзья, или же ты рассказал ей о своих чувствах?

Сердце Пелагеи начало колотиться с бешеной скоростью. На протяжении нескольких минут она лежала с закрытыми глазами (девушка проснулась давно, еще с появления Гагариной в палате), внимательно вслушиваясь в разговор друзей. О каких Полина говорила чувствах, Поля не знала. Но это заставило ее понервничать.

– Нет, Полин, мы вновь просто друзья, – молодой человек отчаянно вздохнул, погладив Пелагею по волосам. – Она мне очень дорога… Ты знаешь, что я ее люблю, но не хочу отпугивать своими чувствами. Я не хочу терять ее, когда только обрел. Главное, они с малышкой рядом и с ними все в порядке, а остальное неважно.

После услышанного Поля предалась невеселым размышлениям. Ей было ужасно страшно оттого, что друг, с которым она только-только помирилась, оказывается, влюблен в нее. И давно он к ней испытывает недружеские чувства? А Полина, похоже, узнала обо всем достаточно давно и до сих пор не рассказала, к тому же, ее повествование могло окончательно испортить их отношения. Поле было немного не по себе оттого, что она не знала, как общаться с этим человеком дальше, зная о том, что он чувствует. Но желание, чтобы он был рядом, было сильнее начавших зарождаться Полиных чувств, поэтому она решила не накручивать себя раньше времени, а собраться с силами и начать понимать, что ей вообще нужно.

– …Но на свадьбе свидетельницей все равно буду я, – усмехнулась Гагарина.

– Полина, не беги впереди паровоза и потише будь, а то телепузика разбудим.

– Ох, ты не представляешь, как я соскучилась по телепузико-масяниным временам! – девушка широко улыбнулась.

– А мы и тебе прозвище придумали, – Билан довольно улыбнулся.

– И куда завела вас ваша фантазия?

– Не-е, пока Полька не проснется, я ничего не расскажу.

– Фу, противный! – обиженно воскликнула Полина, поднимая с пола упавший из рук Поли пульт. – О, а чего у вас техника валяется?

– Полин, вот веришь, нет, но не до твоей техники было. Включай Первый канал, – попросил он.

– Что, «Пусть говорят» боишься пропустить? – Гагарина улыбнулась уголками губ, нажав на большую красную кнопочку и включив телевизор.

– Нет, «Давай поженимся», – передразнил подругу Дима. – Ой, какая знакомая рожа-то, – удивился он, увидев Полину в программе «Наедине со всеми».

Певица перевела удивленно обиженный взгляд на молодого человека.

– Дима, ты прям совсем офигел, да?! То: «Полиночка, что мне делать, я такой кретин, я так люблю, помоги!», а теперь рожа? – она сложила руки на груди и отвернулась к окну.

– Ну Полинка-а-а-а, не обижайся! И, кстати, у тебя телефон жужжит.

– Ой, точно. Ничего у тебя слух-то, – девушка вытащила телефон из кармана, на дисплее высветилось «Андрюша». – Я на секундочку, – принимая вызов и прикладывая мобильник к уху, она вышла из палаты.

Дима улыбнулся и посмотрел на Пелагею, у которой, казалось, вот-вот от бури, бушевавшей в ее душе, сердце разорвется на мелкие кусочки.

– Ой, Польк, ты сейчас спишь и даже ни о чем не догадываешься… – Поля на мгновение затаила дыхание, а он осторожно коснулся своей ладонью ее щеки. – А я ведь действительно люблю тебя! – прошептал Билан, нежно погладив Полину щечку, которая начала покрываться заметным румянцем, и положил подбородок ей на голову. – Я знаю, что иногда все порчу и делаю вещи, по которым кажется, что мне все равно, но поверь мне… Ты мой мир, Полюш… – он невесомо коснулся губами виска Поли.

Пелагея больше не могла притворяться спящей. От каждого слова Димы сердце билось все быстрее и быстрее, дыхание участилось, а скрывать то, что она до сих пор спит, больше было невозможно. Она и так узнала то, чего ей не нужно было узнавать. Улыбнувшись от поцелуя, Поля открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на молодом человеке.

– Прости, я уснула, – стараясь придать своему голосу как можно больше сонливости, прошептала она, – и не дослушала твою сказку.

– Ничего, как-нибудь в другой раз я ее еще раз расскажу. Ты как себя чувствуешь?

– Небольшая слабость, и спать хочется, а так хорошо.

Дима убрал выпавшую прядь волос с ее лица, заправив за ушко.

– Ну и славненько. Тут к тебе Полинка пришла.

– Да? – удивилась девушка, переведя взгляд на экран плазменного телевизора, где в телепередаче Гагарина рассказывала о своем характере. Заметив недоуменный взгляд Поли, певец усмехнулся.

– Нет, Поль, она просто в коридор вышла с Андрюхой по телефону поговорить.

– Я долго спала?

– Честно? – Пелагея кивнула в ответ. – Я не знаю, я вместе с тобой заснул, – он виновато пожал плечами. – Все-таки ночка не из легких была. Я ведь, пока ты не очнулась, все время с тобой сидел.

– Спасибо, – блондинка искренне улыбнулась. – Ну, я, на самом деле, тоже решила очнуться в четыре утра, чтобы тебя не мучить.

– Вот спасибо, добрая женщина! Не могла на пару часиков раньше решить надо мной сжалиться?

– Ну, так неинтересно, – Поля показала другу язык и рассмеялась.

– Вот ты смеешься, а я, между прочим, очень сильно за тебя испугался! Ты уже второй раз у меня на руках без сознания.

– Ты думаешь, мне так прикольно в обмороки падать? – сузив глаза и поджав губы, спросила она. – Знаешь, если ты рядом, почему бы и не потерять разочек сознание, м? – певица улыбнулась и закатила глаза. – Прекрасное занятие, знаете ли.

– Ой, дуреха ты, телепузик, – он крепко обнял девушку, – но мо-о-я! У тебя с беременностью, значит, появились новые развлечения.

– С этой беременностью у меня вообще скоро крыша поедет, – Пелагея покачала головой. – А я ведь так и не сказала тебе тогда спасибо… Спасибо, что не оставил меня в свой день рождения одну. И извини, что испортила тебе весь праздник. Я ведь знаю, как ты ко всему готовишься, а из-за меня тебе пришлось все отменить. Я не хотела, чтобы получилось так, правда.