Плод нашей нелюбви (СИ)

Текст добавлен: 13 апреля 2017, 11:01

Текст книги "Плод нашей нелюбви (СИ)"

Автор книги: curly_Sue_

Жанр:

Современные любовные романы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 42 страниц)

Проводив ее взглядом, Виктория пододвинула к себе липовую справку и с повеселевшей ухмылкой порвала ее на мелкие кусочки. Вторая часть плана оказалась куда больше удачливее, чем первая. Нужно было сразу сказать Пелагее о “беременности”, и тогда она бы не стала мешать чужому счастью и отношениям. Главное теперь – вернуть Диму, а если Поля, действительно, навсегда исчезнет из его жизни, это сделать будет гораздо проще.

Она долго бродила по улице и все никак не могла успокоиться, пока не поняла, что идет прямиком в район своего любимого парка. Это место хранило в себе самые драгоценные из ее воспоминаний, и все были связаны с Димой: начиная от вечерних прошлых прогулок и заканчивая последующими Полиного здесь времяпрепровождения, которые были полны то горечи, то счастья. Чувства к этому мужчине глубоко пустили корни в ее сердце, но бывали такие моменты, когда прекрасные цветы отравлялись ядом сомнения. Та чушь, которую несла Виктория… а вдруг в ее словах были крупицы правды? Да и Поля своими глазами видела справку! Опять же те подозрительные истории с возвращением к ней Билана, эти вечные обсуждения любовниц! В такие моменты Пелагея ощущала внутри себя некую раздвоенность: одна ее половина подозревала всех и вся, а другая возмущалась: как можно сомневаться в словах любимого (?) мужчины! Если он сказал, что любит ее, значит, любит – и точка. Но только девушка продолжала в душе сомневаться.

С этими тягостными мыслями Поля присела на скамейку, прислонившись спиной к спинке, уронив голову на колени, закрывшись руками в волосы, зарыдала.

«– Пелагея Сергеевна, это отец вашего ребенка, – улыбнулась Нина Васильевна. – Дмитрий Николаевич, а это мать.

– Нет-нет-нет, – заявил Дима, мотая головой. – Эта идиотка не может стать матерью моего ребенка!».

Вскинув голову на голос своих воспоминаний, девушка прикрыла рот холодной ладонью, стараясь приглушить вырывающиеся наружу эмоции.

«– Погоди, а что ты скажешь ребенку, когда он спросит, где папа?

– Скажу, что погиб в автокатастрофе!».

«– …Дима мой! Я не буду делиться с тем, что принадлежит мне, поняла?! Не трать зря время! Если ты думаешь, что сможешь удержать его ребенком, то ты глубоко ошибаешься».

Пелагея вытерла капающие слезы кончиком указательного пальца, а они никак не хотели останавливаться. Истерика подступала к сознанию все ближе и ближе, контролировать ее становилось невозможно.

«– Я тебя еще раз спрашиваю, что ты ей сказала?

– Сказала, чтобы ты вместе с ней проваливал из моей жизни и оставил меня и МОЕГО ребенка в покое!».

Лицо блондинки вспыхнуло, словно ей залепили пощечину. Она отвела взгляд в сторону, посмотрев на бегающих неподалеку детишек.

– Прости, прости, маленькая, – Поля опустила руки на живот, тихо всхлипывая. – Я сама все испортила, прости-и!.. Я хотела полюбить твоего папу, правда… Но у меня ничего не получилось, а теперь уже поздно…

Почему все так сложно и несправедливо? Почему нельзя по щелчку пальцев взять и полюбить человека и стать с ним по-настоящему счастливой?! А когда она открыла для себя новые чувства, то уже было бесполезно. Его девушка уже ждет от Димы ребенка, он поехал сообщать эту новость своим родителям! Все, о чем она мечтала все эти годы, было так близко, оставалось только вложить свою ладонь в протянутую руку, но Пелагея этого не сделала. Она опустила свою последнюю возможность. Не воспользовалась этим шансом.

«– Я тебя предупреждала, – произнесла Вика, поднимая с пола большой осколок вазы, и замахнулась на девушку».

«– А я ведь действительно люблю тебя! – прошептал Билан, нежно погладив Полину щечку, которая начала покрываться заметным румянцем, и положил подбородок ей на голову. – Я знаю, что иногда все порчу и делаю вещи, по которым кажется, что мне все равно, но поверь мне… Ты мой мир, Полюш… – он невесомо коснулся губами виска Поли».

Неожиданно Пелагея почувствовала сильный толчок в бок. Испугавшись, она ровно села на скамейке, стирая с щек влажные дорожки слез.

– Котеночек мой, ты чего буянишь? Надоела тебе мама-истеричка, да? – словно услышав слова Поли, малышка повторила пинок, но на этот раз менее болезненный. Нежно погладив живот, певица залезла в сумку, чтобы ответить на зазвонивший телефон. Это был Дима.

«– Ты сможешь воспитать свою дочь без чьей-либо помощи, помнишь, ты об этом говорила, а я не смогу. Я не смогу дать своему малышу то, что можешь дать ты своей дочери одна!».

– Прости, но я обещала, – Пелагея уверенно нажала на кнопку “отклонить вызов” и, встав со скамейки, направилась в сторону проезжей части, попутно полностью выключая мобильник и убирая его обратно.

Ближе к вечеру картина в доме Светланы Геннадьевны была безрадостной: девушка второй день сидела у окна, созерцая улицу ненавистным взглядом, а мама то и дело находила повод заглянуть к ней в комнату. Она пыталась уговорить дочь съесть что-нибудь, и ответ был неизменно отрицательным. Женщина боялась подходить к певице, потому что знала причину такого странного состояния своей дочери. Это ревность к тем девушкам, которые находятся с Димой в хороших отношениях!.. Еще сегодня утром Светлана Геннадьевна связалась с Полиной по телефону, сообщив, что после переезда Пелагеи в ее дом девушка стала сама не своя. Гагарина кратко рассказала обо всей ситуации, пообещала, что обязательно поговорит с подругой и все узнает, а взволнованной матери посоветовала не оставлять ее одну и быть с нею помягче. Мысленно ругая «глупых» молодых людей, женщина продолжала наблюдать за своей девочкой. Четвертый час она уже проводит вот так: сидит печальная у окна и отказывается от еды. С беспокойством глядя на дочь, Светлана Геннадьевна проговорила:

– Поля, съешь что-нибудь. Я пожарила картошку, а если хочешь, я могу приготовить что-нибудь другое для тебя. Что ты хочешь?

Голос Пелагеи звучал глухо и безжизненно:

– Я ничего не хочу, мама. Оставь меня, пожалуйста. Я еще чуть-чуть посижу, а потом обязательно поужинаю вместе с тобой.

– Но так нельзя, ты можешь заболеть!

– Я не заболею.

– Пелагея-я! – Светлана Геннадьевна не выдержала и подошла ближе, села рядом с ней, – если ты не будешь ничего кушать, то заморишь мою внучку голодом! – она тяжело вздохнула. – Мы же с тобой не чужие люди, мы должны делить радость и горе вместе! Что же тебя огорчает?

Девушка повернулась к маме.

– Мам, он предал меня, – чуть ли не плача, призналась она. – Он говорил Полине, что любит меня! Мне, спящей, признавался в своих чувствах, а сам ребенка ждет от другой девушки! – Поля закрыла лицо руками, отчаянно заплакав. – Почему у меня все никак у людей? – она вздохнула, по щеке скатилась слеза, затем другая.

Слетевшие с ее губ слова больно резанули сердце матери. Светлана Геннадьевна не была романтиком, но ее в душе жили неопределенные мечты и чувства, касающиеся своей единственной дочери. И своего пика они достигли в тот день, когда она увидела в аэропорту Диму, уловила их легкие улыбки и частые взгляды через зеркало заднего вида.

– Что ты к нему чувствуешь?

– Я не знаю… Я окончательно запуталась в самой себе: раньше, когда мы жили под одной крышей, я видела в нем только хорошего и очень близкого друга, а сейчас мне не хватает его! Я хочу снова чувствовать его присутствие рядом, заботу, хочу мучить его своими капризами, а его нет! Почему он так со мной поступает, если любит? Почему он не сказал мне, что от него беременна та, другая?

Мать и дочь крепко обнялись. Плечи девушки содрогались от рыданий.

– Может, он не знает, что она беременна? – предположила Светлана Геннадьевна, погладив Полю по волосам.

– Нет, – она замотала головой. – Он знает! Он даже поехал к своим родителям, чтобы оповестить их! Я просто была для него какой-то бездушной игрушкой, которая ему, словно маленькому ребенку, надоела, и он переключился на другую!

– Поля, не говори так! – отрезала женщина. – Ты никогда не была для Димы игрушкой, слышишь? Я ведь все видела! Он смотрит на тебя влюбленными глазами, мы ведь это уже обсуждали, поэтому выкинь всю эту дурь из своей головы и прекращай нервировать себя и мою внучку! Откуда ты вообще взяла эти новости, что кто-то, помимо тебя, носит под сердцем его ребенка? Ты для начала узнай, где Дима, а потом делай выводы!

– Мне на самолет нужно, – еле слышно проговорила Пелагея, пропуская все остальное мимо ушей.

На лице матери отразился испуг и напряжение. Она отстранилась от своей дочери и даже слегка отодвинулась на кровати.

– Какой еще самолет? – оробела Светлана Геннадьевна.

– В Сочи, – Поля встала с постели и достала из шкафа собранный чемодан. – Меня на съемки пригласили, а я не смогла отказаться, поэтому и еду в другой город. Не волнуйся, послезавтра я уже буду дома.

– Полюш, – женщина встала на ноги следом, – ты с ума сошла? Какие съемки, Пелагея? Посмотри на себя в зеркало! Как ты полетишь на самолете в таком состоянии? Ты вообще своей головушкой думала, когда соглашалась?

– Мам, ну я уже пообещала. Я не могу подвести людей! И нормальное у меня состояние, – она смахнула слезы с щеки, натянуто улыбнувшись.

– Нормальное? Поль, да ты пять минут назад от слез задыхалась, а теперь говоришь, что все нормально! Ну, если ты не думаешь о себе, подумай хотя бы о малышке!

– Мамуль, все с нами будет хорошо, не волнуйся ты так, – Поля поцеловала мать в щеку и крепко обняла.

– Вот такая у тебя суперответственная и глупая мама, да, внученька? – Светлана Геннадьевна улыбнулась, погладив животик дочери. – Ладно, беги, но, Поля, чтобы каждые полчаса мне отзванивалась!

– Договорились.

Наскоро собравшись, Пелагея села в подъехавшее такси и отправилась в аэропорт. Не хотелось ей вот так покидать столицу: в душе все вверх дном перевернуто, словно прошелся сильный ураган, на сердце тоскливо, глаза наполнены грустью, а про улыбку вообще можно на некоторое время забыть. И почему все неприятности случаются сразу после того, как в жизни все начинает налаживаться?.. Что же это за несправедливость-то такая?..

Приехав в аэропорт и пройдя регистрацию, Пелагея медленно побрела к трапу самолета. Певица поняла: нужно учиться жить без этого человека, перестать быть зависимой от Билана. Ведь однажды ей удалось выкинуть из своей головы, может, получится и на этот раз?..

– Поля-я… – вдруг раздался знакомый голос позади нее.

Остолбенев и потеряв дар речи, девушка настороженно обернулась.

Комментарий к Глава 42. Обещала Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.

====== Глава 43. Я все знаю ======

Когда Пелагея покинула коттедж Билана, внутри и снаружи стало очень пусто и холодно. На следующий день мужчина уже рвался поехать в дом Светланы Геннадьевны, чтобы просто увидеть и услышать голос своей любимой девушки. Но он решил не надоедать и дать ей отдохнуть. Плачевную ситуацию спасла Нина Дмитриевна, позвонившая сыну и пригласившая его в гости на сбор всей семьи Белан (на пару дней к родителям приехала Аня из Америки). Отправив Поле сообщение, гласящее о том, что он уезжает, Дима собрал вещи и направился в аэропорт.

За эти три дня молодой человек несколько раз пытался дозвониться до певицы, но та не подходила к телефону, чем заставляла его понервничать. Наконец пришло время вернуться в Москву. Сойдя с трапа самолета, Билан подошел к пункту выдачи багажа, и какого его было удивление, когда мимо него прошла плачущая (?) Пелагея. Глаза девушки скрывали солнцезащитные очки, но невысохшие дорожки слез виднелись на бледных щеках.

– Поля-я, – позвал он ее. – Полюш, подожди, – Дима подошел к блондинке и мягко взял ее за локоть, останавливая.

– Дима? – удивилась она, не веря своим глазам. Неужели это правда? Неужели он действительно ездил к своим родителям, чтобы сообщить радостную новость? – Ты где был? – Поля умоляюще посмотрела на друга: хоть бы он не сказал, что ездил к маме и папе! Пусть скажет, что покидал столицу из-за концерта, просто решил съездить в другую страну, проветриться в другом городе, но только не к родителям.

– Я домой ездил, к родителям, – радостно ответил Дима. У Пелагеи мгновенно все оборвалось, все надежды, живущие прежде в ее душе, испарились. – Представляешь…

– Нет, Дим, пожалуйста, не надо, – жалобно попросила девушка, коснувшись его руки, держащей Полю за локоть. – Я вас поздравляю, и… Дим, прости, но я уже опаздываю.

– Подожди, ты куда? Полюш, ты почему все эти дни трубку не брала? Почему ты плачешь?

– Дим, слишком много вопросов, – она вырвала свою руку, по щекам вновь покатились слезы. – Я обещаю, что мы больше не появимся в твоей жизни. А теперь… мне действительно пора идти, – последний раз взглянув на мужчину, Пелагея побрела к посадочной полосе.

– Пелагея! – воскликнул Билан, но девушка сделала вид, будто не услышала, продолжая шмыгать носиком и стирать капающие слезы. Вскоре Поля затерялась в толпе.

Дима замер на месте, посреди огромного аэропорта, совершенно не понимая, что ему делать дальше. Он абсолютно перестал понимать поведение Пелагеи. Что могло произойти с ней за несколько дней? Чем он мог обидеть Полю, что она не отвечала ни на звонки, ни на сообщения? Никто не мог дать прямых ответов на эти вопросы, кроме… Светланы Геннадьевны. Ведь именно с ней жила Пелагея, значит, причины должны быть известны женщине. Получив багаж, мужчина устроил сумки на заднем сидении автомобиля и поехал к дому Светланы Геннадьевны.

Чем ближе Дима был к своей цели, тем сердце сильнее стучалось и волнение накрывало с головы до пят. В определенный момент он даже начинал сомневаться в правильности своего решения. Какой будет реакция Светланы Геннадьевны, когда на пороге ее дома окажется не кто иной, как Билан? Будет ли вообще с ним вести беседы по поводу своей дочери? Ведь мужчина помнил, как прошла их последняя встреча: эти презрительные взгляды, недовольные ответы. Но дороги назад не было. Припарковав автомобиль около высокого забора, Дима нажал на звонок. Во дворе тут же залаяла собака, а вскоре, замотавшись в теплую домашнюю куртку, показалась хозяйка дома.

– Дима? – удивилась она, придерживая пальцами холодную дверь ворот.

– Здравствуйте, Светлана Геннадьевна.

– О-ой, чего же мы на улице-то стоим? – опомнилась женщина, пропуская молодого человека во двор дома. – Ты заходи в дом, – она легким движением руки пригласила певца в коттедж. – А чего приехал-то? – уже на кухне спросила Ханова-старшая, набирая воду в чайник и ставя его кипятиться. – У тебя что-то случилось?

– Я сейчас в аэропорту встретил Пелагею. Светлана Геннадьевна, что с ней стряслось? Все эти дни она не отвечала на мои звонки, сама грустная какая-то. И куда она собралась?

– А ты ей звонил, чтобы она не отвечала? – строго спросила мать. – Она из рук телефон не выпускала! – она присела напротив Билана, недовольно скрестив руки на груди.

– Я каждый день звонил Поле, но абонент был не доступен. Смотрите, – разблокировав экран телефона, он открыл журнал вызовов и показал, что контакту «Телепузик» было сделано 84 не принятых ею вызова.

– Я не понимаю, но она ждала твоего звонка, сама звонила, а ты так и не объявился. Дим, что у вас случилось? Почему Поля сегодня приехала из Останкино вся в слезах, говорила, что ты ее предал, а до этого еще признавался в своих чувствах, да и есть какая-то девушка, которая ждет от тебя ребенка. Пелагея была уверена, что ты уехал к родителям, дабы сообщить о скором пополнении в семье.

Глаза Димы расширились от удивления. О какой девушке сейчас идет речь? Да еще и о беременной! И… Поля знает о его чувствах? Как такое возможно? Раз она плакала, значит, ей небезразлична сложившаяся ситуация. Тогда следует сделать отсюда вывод, что у Поли тоже есть какие-то чувства? Или это была просто обида?

– Теперь ничего не понимаю я. Какая девушка? Какой ребенок? А главное: почему я не в курсе?

– Дим, я ничего не знаю, правда, – виновато ответила Светлана Геннадьевна. – Поля приехала совсем убитая: постоянно сидела у окошка в своей комнате, не выпускала из рук телефон, от всего отказывалась. Ничего кушать не хотела, а потом расплакалась и сказала, что ты предал ее и есть какая-то беременная девушка.

– Откуда она вообще такую глупость взяла? Я у родителей был, потому что Анька, моя младшая сестра, приехала из Америки в гости. Да и нет никакой девушки. У меня есть одна любимая девушка, которая носит под сердцем нашего с ней ребенка, и ее Пелагея видит каждый раз, когда в зеркало смотрит.

«– От тебя не требуется никаких обязательств, никакой помощи. Я просто хотела предупредить тебя, что вскоре ты станешь отцом. Я долго сомневалась и решила, что малыш не виноват в том, что его папочка нашел нам замену, и он, если ты захочешь, будет при рождении носить твою фамилию и отчество.

– Это от кого же ты забеременела, позволь поинтересоваться? Я знаю, что ты задумала, Вика, не отпирайся! Я все-е вижу! Да, я вижу! Вижу, куда дело идет! Признавайся, ты решила таким способом вернуть меня? Твоя больная “любовь” пленила твой взгляд и затуманила твои последние мозги!

– Дима, не говори глупостей! Я правда беременна! Я ношу под сердцем твоего ребенка!

– О, да… Вот скажи, ты совсем ненормальная, да? Ты думаешь, что у меня с памятью не все в порядке и меня можно разводить вот таким вот идиотским способом?! Можно я эту лапшу со своих ушей сниму, а?».

– Нет-нет-нет, – затараторил он, схватившись за голову. – Господи, ну, неужели ты поверила? – мысленно обращаясь к Поле, спросил Билан, но, заметив удивленный и ничего непонимающий взгляд Светланы Геннадьевны, добавил: – Извините, но я, кажется, догадываюсь, откуда подул ветер. Вика, мразь!

– Кто такая Вика?

– Вика – это девушка, которая настоятельно решила, что я ее собственность. В тот день, когда Пелагея переехала к вам, эта мадам позвонила мне и попросила о встрече. Она сказала, что это не телефонный разговор, так как ее новость очень важна, поэтому нужно поговорить с глазу на глаз. Когда я приехал, то Вика заявила, что беременна, и если я захочу, то якобы наш ребенок будет носить мою фамилию и отчество.

– Дим, ты прости, но я пока ничего не понимаю, – призналась женщина, недоуменно бегая глазами по лицу молодого человека. – Она беременна?

– Нет, конечно, – усмехнулся Дима. – Вика минимум на пятом месяце должна быть, а там животом и не пахнет. Светлана Геннадьевна, поверьте, это такой человек, который сделает все, чтобы насыпать соль на больную рану. А моя рана – это Пелагея, вот она и не может никак успокоиться.

– А вдруг она правду говорила? Ребенок – это все-таки серьезно, мне кажется, она не стала бы врать.

– Хотите проверить?

– И как ты собираешься это сделать?

Ничего не ответив, молодой человек набрал номер бывшей возлюбленной и поставил на громкую связь. Виктория не заставила долго ждать. Как говорится, шоу начинается.

– Дима? Привет, а ты чего звонишь? – не понимала Вика.

– Вик, я такой дурак, – “виновато” протянул мужчина, внимательно наблюдая за реакцией мамы Поли. – Я так виноват перед тобой!

– Ты о чем? – брюнетка постаралась придать своему голосу как можно больше настороженности, чего ей не удалось. Было слышно, что она ликовала и едва сдерживала эмоции, чтобы не закричать от своей «победы»: Дима-то вернуться хочет.

– Прости, что не поверил тебе про ребенка. Викуль, приезжай ко мне, я так счастлив, будем вместе ждать появления нашего малыша!

– А как же Пелагея? – взволнованно спросила Виктория.

– А что Пелагея? Я просто донор, это только ее ребенок…

– Димочка, я так рада! – возликовала она, и тут же поправила себя: – Мы рады! Я знала, что в конечном итоге мы будем вместе очень-очень счастливы! У нашего ребеночка будет и мама, и папа, – а это не может не радовать! – на каждое произнесенное слово, Билан устало закатывал глаза, отмечая, какая бы из нее получилась хорошая актриса. На протяжении десяти минут Виктория говорила о “ребенке”, о том, что им столько нужно сделать до рождения малыша, а тот факт, что через четыре месяца, как бы он должен появиться на свет, ее нисколечко не смущает. – Я так и знала, что Пелагея не сможет оставить ни в чем не повинного ребенка без отца!

– А вот ты и прокололась, дорогая, – усмехнулся Дима, немного поерзав на месте, ища удобную позу. – А теперь скажи мне: какого хрена ты наплела всю эту ерунду Поле? Ты можешь понять, что я тебя не люблю, а?! Или твой мозг уже не в силах воспринимать адекватную информацию? Ты мне нафиг не нужна, усекла? Прекращай совать свой поганый нос в мою семью!

– Да какая к черту семья? Она тебя не любит, Билан! Она отпустила тебя, когда я сказала ей, что беременна! Ты ей на фиг не нужен, а Пелагея, по-моему, была рада тому, что наконец избавится от тебя! – понимая, что сейчас Виктория начнет оскорблять беременную девушку и его, Дима сбросил вызов. Он с трудом сдерживался, чтобы не запустить телефон в стену, а Светлана Геннадьевна ошарашено сидела на месте, буравя взглядом настенные часы. Услышанное никак не хотело здраво складываться в голове.

– Светлана Геннадьевна, скажите, зачем? – прервал глухую тишину мужчина. – Зачем она все это делает? Из-за нее я столько всего наговорил Поле, обижал ее! Я до сих пор не понимаю, как у меня вообще язык повернулся что-то ей сказать!..

– Дим, ты прости меня за личный вопрос, но… Какие у вас отношения с моей дочерью?

– Честно? Я не понимаю… – он пожал плечами. – Я не знаю, что чувствует ко мне Поля, но зато я знаю, что безумно люблю эту глупышку! Эти несколько дней, когда со мной жила Пелагея… Мы были с ней настоящей семьей, ждущей скорого пополнения в уютном семейном гнездышке. А потом приехали вы, и она уехала. Теперь мой дом потерял всякий смысл: там стало так пусто и одиноко, весь этот комфорт и уют, принесенный Полей, тоже испарился. Больше никто не капризничает по поводу и без, не совмещает несовместимые продукты, не гоняет меня туда-сюда по магазинам в первом часу ночи. Там теперь находиться неинтересно. Совершенно.

– Ну извините, что испортила всю вашу семейную идиллию, – усмехнулась женщина.

– Да я не об этом, – отмахнулся он.

– Я поняла, о чем ты говоришь, – она понимающе кивнула. – Думаешь, один страдал дома? Поля себе места найти не могла: все ей не так, ничего не хочет, телефон из рук не выпускает. Словно не к матери родной приехала, а на какую-то каторгу!

– Я единственное не понимаю: почему не мог дозвониться до Поли, а она до меня?

– Злые шутки судьбы, – вздохнула Ханова-старшая. – Но они пошли ей на пользу. Она любит тебя, вот только не понимала этого. А когда узнала про “беременность”, то, несмотря на свои чувства, отпустила. И не потому, что не любит, а потому, что желает тебе счастья.

– Мне нужно срочно ей позвонить, – Дима спешно начал набирать номер Пелагеи. – Я должен все объяснить.

– Дим, она сейчас не возьмет трубку, – Светлана Геннадьевна осторожно коснулась его руки, заставляя отложить телефон. – Во-первых, после всех этих перелетов она очень устала, и поэтому сразу же ляжет спать, во-вторых, у нее съемки, и в-третьих, Пелагея пообещала, что не появится в твоей жизни, поэтому всяко-разно будет тебя избегать. Но как только она прилетит в столицу, ты должен с ней поговорить и все объяснить. Сейчас Поля говорит, что все нормально, а я-то вижу, как она себя и малышку изводит, как пытается сдержать слезы. А ты сам понимаешь, что в ее положении категорически запрещено волноваться.

Шли часы, жизнь в коттедже Билана текла своим чередом – неспешно и вполне обычно. Диме казалось, что время тащится слишком медленно, а день возвращения Пелагеи никогда не наступит. От скуки он стал проявлять удвоенное усердие в работе, чему также немало способствовали телефонные звонки Рудковской.

И вот прошел первый, но такой тяжелый день их разлуки. Вернувшись домой и развалившись на диване, молодой человек включил телевизор: через несколько минут должен начаться на Первом канале «Вечерний Ургант», гостьей которого стала Пелагея.

На протяжении всей программы Дима не мог оторвать глаз от экрана телевизора: сейчас он осознал, что невероятно соскучился по этой девушке! Поля просто светилась: улыбка не сходила с ее лица, а глаза излучали тепло и нежность, словно все это было послано лишь одному-единственному человеку. Иногда были такие моменты, когда она вмиг становилась серьезной и казалась немного озадаченной. Также мимо внимательного взгляда Билана не прошел и тот момент, когда певица старалась разобрать то, что говорили маленькие дети. Первый раз Пелагея не угадала (видимо, из-за сильного волнения: девушка каждую минуту думала обо всей сложившейся ситуации и не могла сконцентрироваться на программе), но позже, взяв в себя в руки, следующие два раза безошибочно перевела с детского языка на обычный русский. «И все-таки она отлично понимает детей! – размышлял Дима. – Чтобы поговорить с нашей маленькой дочкой, ей особого труда вкладывать будет не нужно».

Лежа в теплой постели, мужчина не мог выкинуть из своей головы образ Поли и стереть с лица немного глуповато счастливую улыбку. Рука непроизвольно потянулась к мобильному, лежащему на прикроватной тумбочке, а пальцы начали набирать сообщение:

«Ай-яй-яй, Пелагея Сергеевна, а вы не умеете сдерживать свои обещания! :)».