Текст книги "Плод нашей нелюбви (СИ)"
Автор книги: curly_Sue_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 42 страниц)
Неужели этот ужасный день практически закончился?..
Комментарий к Глава 19. Ты – чудовище Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.
====== Глава 20. Ничего не бойся ======
На дне рождения известного фотографа Владимира Широкова собрались все близкие ему люди. Праздник проходил в уютной дружеской компании под приятную музыку и веселые шутки друзей. Пелагея сидела за столом рядом с Полиной, задумчиво покручивая в руках вилку. Настроение то опускалось ниже плинтуса, то резко поднималось. То ли это беременность так на нее влияла, то ли ее все еще не отпустило после прихода пьяного Билана на китайский язык. Она не понимала. Вообще в последние дни Пелагея вела себя очень странно. Не хотелось делать ничего, просто, знаете, хотелось лежать целыми сутками в кровати и плевать в потолок. Но работу никто не отменял. Поэтому с трудом находя в себе силы, она проводила репетиции, стараясь как можно реже попадаться Билану на глаза. И от приглашения друга на праздник она была не в восторге. Пелагея была уверена, что здесь появится Дима, и прокручивала в голове всевозможные варианты их беседы. Но ни через час, ни через два он не появился в ресторане. Разумеется, это радовало, но и настораживало. Пелагея тяжело вздохнула и окинула взглядом веселящихся молодых людей, посмотрела на поющего именинника. Она не понимала, что будет дальше. Как она ни пыталась успокоиться, у нее ничего не получалось. Сердце билось сильнее, стоило только подумать о встрече с Биланом. Их беседа волновала ее куда больше, чем сама встреча с Димой, который, помнится, едва не швырнул ее в стену, будучи там, в гримерке.
«Давно ли песни ты мне пела,
Над колыбелью наклонись.
Но время птицей пролетело,
И в детство нить оборвалась».
Вслушиваясь в каждое слово, пропетое Владимиром, Пелагея погладила свой животик. Заметив, как подруга трепетно выводит подушечками пальцев непонятные узоры по едва заметному животу, Полина улыбнулась. Она боялась того, что Поля может отказаться от этого ребенка, когда узнает, кто его отец. Но такого не произошло, даже и в мыслях не было. Этот малыш, пусть еще не родившийся, стал для нее самым дорогим человеком на всем белом свете, человеком, за которого она отдаст свою жизнь, человеком, который обязательно будет ее любить. Полина сама не могла объяснить, почему была уверена в том, что ради ребенка и Пелагеи Дима горы свернет, но она знала это, чувствовала.
– ...Ее Господь забрал именно в этот праздник, и я понимаю, что нет случайностей, что все мы не вечны. Конечно, это должно было произойти, и она долго болела, – произнес Широков, воскрешая в своей памяти самые яркие воспоминания о женщине, подарившей ему жизнь. – Все произошло светло, и я не хочу на этом останавливаться. Этот исход событий, я понимаю. Ей было восемьдесят семь лет, и поговори со мною, мама...
Сдерживая слезы, которые вот-вот вырвутся наружу, Пелагея вышла на улицу. Словами не передать, какие чувства она испытывала в этот момент. Девушка смотрела на проезжающие мимо машины, а второй рукой нервно теребила палец, на котором раньше красовалось ее потерянное кольцо. Прошло столько времени, а оно до сих пор не нашлось... Слезы от столь искренней речи Владимира Широкова еще не высохли на ее щеках, а перед глазами ненавязчиво маячил образ Светланы Геннадьевны. Как же хотелось оказаться в объятиях своей матери! Прижаться к ней всем телом, почувствовать ее тепло и забыть о реальности. Ее сердце разрывалось от боли, но в то же время девушка чувствовала некоторое облегчение – ее мама совсем недалеко. В любой момент она может приехать к ней и, как в детстве, опустить голову на ее колени и рассказать о том, что накопилось в душе. Пелагея снова может стать маленькой девочкой Полей, и плевать на то, что ей скоро тридцать.
Собравшись с духом, Пелагея поправила макияж и вернулась в ресторан.
– Следующая песня в нашем исполнении, – начал Широков.
– Широков, Широков, – вдруг позвал его женский голос.
Отвлекшись от представления композиции, Владимир подошел к столику, у которого восседали Пелагея, Полина Гагарина и остальные их друзья.
– Простите, пожалуйста, уважаемый артист, – произнесла Полина, – а где же горячее?
– Давайте на низменном пока? – спросил именинник.
– Широков, Широков, – затараторила Пелагея. – С днем рождения!..
– Вот, спасибо, – молодой человек обнял певицу, и спустя секунду послышался звон бокалов.
– ...Песня вроде грустная, а получилась веселая. Ну, что там, друзья, что там? А соберитесь, у нас тут четыре с половиной песни. Что я хотел сказать? Я хотел представить гитариста. Дмитрий, один из лучших в Москве, согласился на нашу авантюру. Во всех городах я рассказываю, что видел Диму на одной концертной программе. И я подошел, предложил, а он согласился. Но все было не так...
– Чепуха! – ответил мужчина.
– Мы пошли бухать с Полиной Гагариной и Дмитрием Исхаковым, – пояснил Широков. – Но мы не дошли.
– Мы ели котлетки, – крикнула Полина.
– И там по пятницам играл Дима!..
Когда сольный концерт Владимира Широкова был окончен, гости просто наслаждались хорошей музыкой. Кто-то пил за здоровье именинника, а кто-то вышел на перекур. После нескольких часов сидения на месте Пелагея, захватив с собой телефон, решила прогуляться по залу, где сейчас отплясывало немало гостей. Почувствовав легкое головокружение, о котором она на несколько недель забыла, певица оперлась спиной о стену и, приложив руку к животу, медленно прикрыла глаза.
– С Вами все в порядке? – взволнованно спросил малознакомый молодой человек.
Мгновенно распахнув глаза, девушка одарила мужчину удивленным взглядом.
– Вполне, – Поля слабо улыбнулась. Вглядевшись в лицо мужчины, певица все больше и больше понимала, что он ей знаком. – Извините, но я не могла видеть Вас где-то раньше? Я точно Вас знаю.
– Ну, если Вы смотрели «Хочу к Меладзе», то увидеть меня Вы могли именно там, – парень лучезарно улыбнулся. – Меня Гриша зовут.
Пелагея кивнула головой, показывая, что вспомнила.
– Точно, ты еще из Сибири приехал. Меня, кстати, Пелагея зовут.
– Я знаю. Неужели в России есть люди, которые не знают Вашего имени?
– Давай на “ты”? – предложила Поля и улыбнулась. – Можно вопрос? – Гриша утвердительно кивнул. – У тебя неплохой голос, я бы даже сказала, что очень хороший, но почему к нам не пришел? Не в обиду, но «Голос» масштабнее будет.
– Я хотел, честно, но потом узнал о наборе в группу к Меладзе и подумал: а почему бы и нет? Вот как-то так...
– А Широкова откуда знаешь?
Не успел молодой человек ответить, как Пелагею кто-то схватил за руку и потащил в гардероб. Осмотрев своего “похитителя” с головы до ног, девушка узнала в нем Билана.
– Ты что, с ума сошел? Ты что здесь делаешь? – спросила она, пытаясь освободить свою руку.
В гардеробную вошла нетрезвая Полина Гагарина.
– Поля, почему ты меня одну оставила? – обиженно спросила подруга, еле стоя на ногах. – Ой, Билан, – удивилась она, – а ты чего здесь делаешь?
– Я приехал друга с днем рождения поздравить, а вы на голых мужиков засматриваетесь, да? – усмехнулся мужчина, переведя недовольный взгляд на Пелагею. Девушка виновато опустила глаза в пол, сверля взглядом свои ноги. Почему-то именно сейчас ей стало безумно стыдно. От обиды на глазах начали появляться слезы.
– А на кого нам еще смотреть-то? – съехидничала Полина.
– На меня смотри, – продолжая прожигать блондинку глазами, ответил Дима.
Поля ошарашенно подняла на молодого человека глаза, наполненные слезами.
– Я тоже хочу посмотреть, – хихикнула Гагарина.
Не успев ничего ответить, Пелагея заметила, как к ним приближался Широков.
– Поль, а спой нам что-нибудь, – попросил именинник, обнимая подругу за плечи.
Певица слабо кивнула и натянуто улыбнулась.
– О, Димон, ты все-таки решил приехать, – удивленно произнес Владимир, обменявшись с Димой дружеским рукопожатием.
– Ага, – Билан кивнул. – Посмотрел ваш Перископ, и прям жуть как захотелось, – протянул певец, не сводя с Пелагеи глаз. – У вас тут так весело! В общем, дружище, поздравляю тебя с днем твоего рождения! Всего тебе самого-самого!
– Спасибо, – Широков улыбнулся. – Ладно, пойдемте к гостям.
– Одна гениальная женщина написала песню, и я бы хотела ее спеть, – сказала Пелагея, присев на стул. – Не так красиво, как гениальная женщина, но я буду стараться... От души, главное, от души!
– Друзья, внимание! – воскликнул Владимир. – Пелагея поет Земфиру. Снимайте на видео.
– Не-е-е-т, – смущенно протянула девушка.
«Я хочу, чтобы во рту оставался
Честный вкус сигарет,
Мне очень дорог твой взгляд,
Мне крайне важен твой цвет.
Я умираю, когда вижу то, что вижу,
И некому спеть,
Я так боюсь не успеть
Хотя бы что-то успеть».
Дима, опершись спиной о стену, направил свой взор на Пелагею. Сейчас, когда она запела, Билан словно пробудился от долгого сна. Он не мог оторвать от нее взгляд... Перед ним сидела не такая привычная, самоуверенная, гордая и стервозная Пелагея, а маленькая, хрупкая, беззащитная Поля. Обнажив душу, девушка полностью растворялась в песне. Ее индивидуальность была видна даже сейчас. Она всегда пела сердцем, стараясь достучаться до душ слушателей. И она достучалась до души Димы... Затаив дыхание, он вслушивался в каждое слово, боясь пропустить что-то очень важное. Песни Земфиры всегда вызывали у него бурю эмоций, заставляли задуматься над своей жизнью. “Бесконечность...”. Он столько раз слышал эту композицию, но сейчас, услышав ее в исполнении Пелагеи, она преобразилась новыми красками. Песня пробиралась в каждую затаенную частичку души и выворачивало все изнутри.
«Замороженными пальцами
В отсутствии горячей воды,
Заторможенными мыслями
В отсутствии, конечно, тебя
И я застыну, выстрелю в спину
Выберу мину и добрый вечер
Я не нарочно, просто совпало,
Я разгадала знак бесконечность».
«Я не нарочно, просто совпало...». Непроизвольно взгляд молодого человека упал на маленький, едва заметный живот Пелагеи. Эти слова как нельзя лучше подходят к их с Полей ситуации. Просто все совпало... Совпало, что сейчас эта девушка носит под сердцем его ребенка. А может ли это быть не совпадением, а просто злыми шутками судьбы?.. Может, эта судьба пытается что-то сказать им, доказать обратное, но молодые люди наотрез отказываются понять ее знаки.
«Разочарованные фильмом,
Очарованные небом глаза
Я не смогу объяснить,
Но возвращаюсь назад,
Проводи меня, останется
Не больше, но и не меньше, чем звук.
А звук тот же, что нить,
Но я по-прежнему друг».
«Я не смогу объяснить. Но возвращаюсь назад». Действительно... Каждый раз, когда они ругались с Пелагеей, он прогонял ее из своей жизни, но проходил день-два – и он возвращался сам. Заботился о ней.
– Дим, – тихо позвала его Гагарина, неуверенно коснувшись его плеча. – Перестань ругаться с ней... Ты же волнуешься за Полю и ребенка, так прекратите эту войну. Помирись с ней, пока еще не поздно... Так будет лучше для вас обоих!
И сейчас Полина была абсолютно права. Он переживает за них. Разум сопротивлялся, говорил, что не повезет ребенку с такой непутевой мамашей, а сердце твердило обратное. Он знал, что Пелагея станет отличной матерью!..
– ...Ну, поет она, конечно, не очень, – заплетающимся языком проговорил Даниил Поляков, вставая рядом с Димой. – Но на мордашку очень даже... Я бы ее жахнул разочек, а может, и не разочек, – задумчиво произнес он.
Его слова подействовали на Билана, как красная тряпка на быка. Руки непроизвольно сжались в кулаки, а дыхание участилось. Он едва сдерживал себя, чтобы хорошенько не проехаться кулаком по лицу этого человека.
– Как думаешь, есть смысл заморачиваться с этой шлюхой? – обратился Поляков к Диме, одаривая певицу оценивающим взглядом. Для Билана это была последняя капля. Схватив парня за воротник, молодой человек выволок его на улицу. – Ты что, совсем оху... – не успел Даниил договорить, как получил удар в нос. Оттуда сразу пошла кровь.
– Запомни, мразь, еще одно слово или же какой-нибудь кривой взгляд в сторону Пелагеи – я тебя живьем, сука, закопаю! – сквозь зубы процедил Билан.
– Ой, защитник нашелся! Я сказал, что поимею эту шалаву, – значит, так и будет.
Решив, что словами объяснять бесполезно, Дима ударил парня в живот и повалил на землю.
– Я тебя, инвалид, предупреждал, – Поляков получил удар. – Я тебе, сука, все твои достоинства отрежу и съесть заставлю, понял меня, урод? – и еще один удар.
На улице начали толпиться недоуменные гости, а певец, не обращая ни на кого внимания, продолжал избивать Даниила.
– Э-эй, Димон, ты же убьешь его, – Широков со своими гитаристом кое-как оттащили Билана от едва живого Полякова.
– Ты меня понял? – крикнул молодой человек, вырываясь из рук друзей. – Да отпустите вы меня!
Осмотревшись по сторонам, он увидел ошарашенных Пелагею и Полину, стоявших неподалеку от места драки. Сделав глубокий вздох, Дима направился к девушкам.
– Дима, это что было? – взволнованно спросила Гагарина, бегая глазами от Полякова к Билану. Но мужчина ее не замечал, пропустил все вопросы мимо ушей, одаривая Полю странным взглядом. Все его мысли заняты были лишь Пелагеей, из-за которой он дрался.
– Билан, ты вообще как? Совсем больной? – Пелагея недовольно фыркнула, сложив руки на груди. Ничего не ответив, Дима подошел к девушке и, аккуратно приподняв ее голову за подбородок, коснулся губами ее лба.
– Все в порядке. Ничего не бойся, – прошептал он и вошел в здание.
Комментарий к Глава 20. Ничего не бойся Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.
====== Глава 21. Разговор по душам ======
«Ты самое прекрасное, сладкое, упрямое, что случилось в моей жизни...»
(с) Запах клубники.
Дима Билан проводил репетицию со своими участниками команды в полной прострации. Вчера вечером мужчину будто подменили. Такого необычного чувства он никогда не испытывал, разве что по отношению к той Поле, с которой они были друзьями в далеком прошлом. И вот вчера от той стервы, вечно бесившей Диму, не осталось и следа. Перед ним открылась прежняя Пелагея: хрупкая, беззащитная, такая ранимая и нежная, носившая под сердцем его ребенка. Плевать, что между ними было столько недопонимания, ненависти и злобы. Дима настолько привык к этому ощущению быть заклятыми врагами, что ему стало все равно на наставления лучших друзей, которые то и дело твердили, что пора прекращать эти войны. И сейчас он понял, что был полнейшим идиотом, когда надевал на свое лицо маску безразличия. Спросите, зачем?.. А чтобы не было больно и обидно оттого, что близкому человеку глубоко наплевать на тебя. Но, как бы ты ни пытался возненавидеть своего прежнего друга, ничего не получится. И эта защитная маска, скрывавшая все чувства, начинает трескаться, когда этот человек нуждается в твоей помощи. Ты пытаешься сопротивляться, бежать как можно дальше, чтобы не подойти и не обнять, закрыть от всего жестокого мира, защитить ото всех. Кричишь, убеждая себя в том, что ненавидишь, но все напрасно. Ты все равно (хочешь этого или нет), оберегаешь ее. А она?.. Она принимает условия этой игры, позабыв о том, что когда-то им было хорошо вместе. В глубине души она скучает, в ее памяти всплывают самые яркие воспоминания о прошлой дружбе. Но она никогда не покажет того, что чувствует.
Дима помнил каждый момент, “сыгранный” ими на публику. И только сейчас он мог объяснить свой неожиданный порыв поднять ее на руки. Ведь в сценарии такого не было. Просто он почувствовал необходимость обнять ее, прижать к себе, ощутить ее тепло. Эта девушка для него подобна наркотику – когда она рядом, все хорошо. Когда она исчезает – невыносимо плохо. Пелагея, как глоток свежего воздуха, заставляет почувствовать новый прилив сил. Дима почувствовал, как Поля прижалась к нему, вцепилась, как будто это был последний шанс побыть с ним. Они оба понимали, что нуждаются друг в друге, но продолжали играть эти дурацкие роли. Наверное, так было проще. Обида, через которую переступить было нереальным, продолжала делать свое дело. Она перестала доверять ему, боялась, что он предаст ее вновь. А вот на что обижаться ему? На пощечину? Но она ведь заслуженная... Это уже не обида, а слабость! Слабость признать то, что ты был не прав. Как известно, лучшая защита – это нападение. Они оба не думали о том, что все зайдет так далеко...
– Дим, Дима, – позвал наставника Сергей Сергеевич Жилин, поднимаясь из-под музыкального инструмента. – Мы закончили. Сейчас Поля придет репетировать... а точнее, уже пришла, – обернувшись, Дима увидел Пелагею, разговаривающую о чем-то со своей тройкой.
– Все, мы уходим, – отозвался Билан. – Ребят, вы молодцы! На сегодня все свободны.
Нехотя он поплелся к выходу из репетиционной. Но что-то заставило остановиться Диму в дверях. Обернувшись, мужчина с нежностью наблюдал за тем, как Пелагея, присев на корточки, объясняла маленькой девочке, как правильно взять ноту. Молодой человек встал в проходе, опершись боком о дверной косяк. В его голове начали всплывать фрагменты их с Полей дружбы. Больше это было похоже на обрывки киноленты: вот они играют в снежки, вот Поля вымазала Диму мороженым, а вот летом они в компании Полины поехали в Америку. А когда-то очередным зимнем вечером молодые люди сидели в загородном доме Билана. Шел довольно-таки интересный фильм, был слышен шум горящих дров в камине. Тут же картинки сменились нескончаемыми ссорами, вечными упреками и издевательствами... Сейчас, смотря на Полю, Билан совершенно не понимал, как мог повышать на нее голос, не говоря уже обо всех колких словах, которые были произнесены в ее адрес. Мужчина готов был провалиться сквозь землю и сгореть от стыда.
Когда его столь надежная броня дала сбой?.. Когда на ней успела появиться трещина? Вчера вечером?.. Нет. Но что-то очень важное произошло вчера, вот только что? Пока ответа на этот вопрос у Димы не было. А ведь первый удар по защите был нанесен в тот день, когда он узнал, что Пелагея от него беременна. Позже она потеряла сознание на одной из репетиций. Именно тогда он сорвал маску равнодушия. А действия Вики... Да он чуть с ума не сошел, когда увидел, что Пелагее угрожает опасность! И он сдался! Сломался!.. Он наплевал на все принципы, чтобы защитить ее и малыша.
– Димка, ты чего здесь завис? – поинтересовался Леонид, вырывая Билана из размышлений. – Странный ты какой-то сегодня, – заметил он, медленно покачав головой. – То за километр репетиционную обходишь, когда Пелагея здесь, а теперь тут стоишь и любуешься. Что-то случилось?
– Лень... – Дима тяжело вздохнул, не решаясь спросить то, чего он хотел. – Мы можем поговорить?
– Да без проблем, – согласился Агутин. – Только давай в гримерке? Не будем Поле мешать.
Прикрыв дверь репетиционной, мужчины направились к гримерке Билана.
– Ну, рассказывай, что с тобой происходит, – Леонид удобно устроился на кожаном диване, приготовившись слушать очень долгий рассказ коллеги.
– Лень, я даже не знаю, с чего мне начать.
– Давай по порядку? Назови причину своего странного поведения.
Дима вздохнул, направив взгляд на потолок.
– Пелагея, – коротко ответил он и, заметив на себе недовольный взгляд Агутина, добавил: – И мы с ней ничего не делили. Я вообще ничего с ней делить не хочу.
– Вот это уже интересно. Неужели это конец третьей мировой?
– Не смешно. Вчера вечером, на дне рождении Широкова, когда она запела... – молодой человек задумался, скрестив руки на груди. – Я не знаю, что со мной произошло. Мне будто глаза открыли, по голове ударили тяжелым предметом и вправили мозги! Я заметил то, чего не замечал никогда. Она была такой маленькой и трогательной... Лень, а ведь она только кажется такой сильной, а на самом-то деле ее обидеть проще простого. Еще животик, который уже заметен... Я только сейчас начал понимать, что там...
– Малыш, – закончил Леонид, кивнув головой.
– Мой... – осторожно начал Дима, внимательно наблюдая за реакцией Агутина. – Мой ребенок.
– Твой ребенок? – ошарашенно переспросил мужчина, не веря своим ушам. – Но-о... Как такое возможно?!
– Это очень длинная и запутанная история. Скажу кратко: Пелагея сделала ЭКО, а я случайно стал донором.
– Билан, только без обид, но ответь: ты совсем идиот? Ты зачем доводил ее, орал не своим голосом, прекрасно зная, что у нее под сердцем твой ребенок?
– Лень... я не знаю, – он виновато опустил голову. – Я совсем ничего не понимаю. Я вроде бы и осознавал, что она беременна от меня, но... Но мне было все равно, понимаешь? А когда я увидел Полю без сознания в репетиционной, то я чуть с катушек не слетел! Она была такой бледной и слабой... Тогда-то я и понял, что не смогу спокойно относиться к ней. Мне нужно было обязательно знать, где она и с кем, что делает, не угрожает ли ей опасность. Но вчера... это было что-то другое, совсем мне не понятное. Еще этот Поляков...
– Дима, вы как дети малые! – резко ответил Леонид. – Забудь обо всех своих принципах и извинись... Извинись за все, что натворил! Живите настоящим и будущим, а не прошлым, – мужчина сделал недолгую паузу. – Живите в настоящем, где ты ее любишь, где она ждет твоего ребенка...
Билан, опомнившись, удивленно посмотрел на коллегу.
– Чего? Лень, какая любовь? Она подруга моя... бывшая.
– Дим, не бывает бывших друзей, понимаешь?! Бывают бывшие девушки, бывшие жены, но не друзья! А то, что ты ее любишь, – очевидно. Как еще объяснить то, что ты мне сейчас рассказал?
– Лень, невозможно полюбить человека, с которым враждовал четыре года! Как такое могло случиться? – недоумевал молодой человек.
– Слышал такое: он ненависти до любви один шаг?
Дима кивнул и тяжело вздохнул. Верить в то, что он каким-то чудесным образом влюбился в Пелагею он не желал.
– Я ненавидел ее.
– Ага, заметно было. Дим, эта девушка ждет от тебя ребенка! Ты мне сам рассказал, как переживал за нее, когда ей угрожала опасность. Ты видишь ее каждый день, она всегда рядом, ты наблюдаешь за тем, как растет ее живот! Ты ее любишь, и не смей это отрицать.
«... Вы работаете вместе, ты будешь видеть, как растет ее живот. Ты будешь знать, что там твой ребенок, а не чей-то. И, я повторюсь, именно твой».
Вика оказалась права. Сейчас все стало на свои места. Дима осознал, что никогда не смотрел на Пелагею, как на девушку... Любимую девушку. Он промолчал.
– Дим, вам с Полей нужно сделать навстречу друг к другу хотя бы один шаг, понимаешь, маленький шажочек, – продолжал Леонид. – И все вернется на круги своя. Я, конечно, не могу гарантировать того, что Пелагея сразу же бросится в твои объятия и у вас будет любовь, но вы перестанете быть врагами.
– Лень, спасибо тебе, – поблагодарил Билан и улыбнулся. – Ты мне прям глаза открыл! Мне срочно нужно с ней поговорить.
– Иди, у нее как раз скоро репетиция должна закончиться, – заключил Агутин, смотря на часы.
Пелагея не спеша направлялась к своей гримерке, проходя мимо множества комнат, на которых весели таблички их владельцев. В голове до сих пор сидели воспоминания о вчерашней драке Билана и Полякова, да еще и этот вроде ничего не значащий поцелуй в лоб. Зачем Дима это сделал? Что хотел этим сказать? Она не понимала. Задумавшись, она встретилась взглядом с тем, кто не покидал ее мысли уже несколько месяцев. У молодого человека моментально пропал дар речи.
– Дим, что случилось вчера? – тихо спросила она, подойдя ближе к мужчине. – Зачем ты подрался с Поляковым?
– А тебе не кажется, что это немного не твое дело? – резко ответил мужчина и, вспомнив о том, что перед ним стоит беременная Поля, мысленно надавал себе десятки подзатыльников. А ему еще многому придется учиться...
Пелагея растерянно кивнула головой, соглашаясь с ответом Билана.
– Конечно, не мое, прости, – ее голос дрожал, а в уголках глаз собрались слезы. Она быстрым шагом ушла в свою гримерку.
– Поль, Пелагея, – Дима рванул за ней. Переступив порог комнаты, мужчина застал певицу около окна, стоявшей к нему спиной. – Поль? – он тихо приблизился к ней, словно мышка.
– Билан, что тебе надо? – Пелагея обернулась к молодому человеку и измученным голосом продолжила: – Хочешь в очередной раз сказать, какая я глупая и безответственная? Или, может, назовешь меня дурой, идиоткой, безмозглой? Если да, то можешь уходить. Я все это уже слышала тысячу раз!
– Поль, ты плачешь?
– Может, хватит? – девушка заглянула ему в глаза. – Если тебе на меня наплевать, то подумай хотя бы о ребенке. Ну ты же не бесчувственный человек! И нет, я не плачу, – заверила Поля и отвернулась обратно к окну, стараясь скрыть свою минуту слабости, которую она так не любила показывать остальным.
– Поль, – тихо позвал ее Дима, пытаясь развернуть певицу к себе лицом.
– Уходи, пожалуйста, – шепотом попросила Пелагея, никак не реагируя на его действия.
– Я никуда не уйду, пока мы не поговорим, – твердо ответил он.
– А о чем нам разговаривать, а?! Дим, вспомни, когда мы в последний раз нормально-то разговаривали? Тогда, в коридоре, когда я случайно столкнулась с тобой, – она прерывисто дышала, с трудом сглатывая подступающие слезы. – Хотя зачем я тебя спрашиваю? Тебе же всегда было все равно на то, что я чувствую!..
– Пелагея! – попытался перебить Билан.
– Это из-за тебя я стала такой черствой, безмозглой, как ты выражаешься, ненормальной дурой! – продолжила Поля, закусив нижнюю губу и, утвердительно покачав головой. – Это тебе кажется, что мне было наплевать на твои словечки, брошенные в мой адрес. А мне больно, понимаешь?! – она перешла на крик, по щекам огромным потоком скатывались слезы. – Я прекрасно помню каждое произнесенное тобою слово! Мне очень обидно за то, что нашей дружбы вот так раз – и не стало! Несмотря на все мои обиды, мне не хватало тебя...
– Тебе не хватало меня? – опешил мужчина, не спуская с Пелагеи полной растерянности глаз. – Тебе не хватало человека, который ждал подходящего момента, чтобы уколоть тебя?!
– Мне не хватало человека, к которому я могла прийти в любое время дня и ночи и знать, что я не одна, – одними губами произнесла девушка. – Человека, которому я могла доверить все свои сокровенные тайны, поделиться радостью или печалью. Человека, которому я могла уткнуться в шею и заплакать. Мне не хватало друга, которого я потеряла!..
– Поль, подожди, но почему? Почему ты ничего не говорила? Зачем ты поддерживала эту идиотскую игру?
Пелагея закатила глаза, опершись поясницей об подоконник.
– А зачем мне нужно было тебе что-то говорить? – переведя дыхание, спросила Пелагея. – Ты же кроме своей гордости никого не видишь! Вспомни, из-за кого все это началось!
Дима изменился в лице. Конечно, он опять во всем виноват!
– То есть ты хочешь обвинить во всем меня?
– Я тебя не обвиняла, но это ты оскорбил меня! – выпалила Пелагея. К горлу подкатил неприятный ком. – Это ты начал смеяться на тем, чем я занимаюсь всю свою жизнь! Ты, а не я!
– Поль, я не хотел... Ты же знаешь, что я сначала говорю, а потом думаю. Я не хотел тебя обидеть, я не это имел ввиду...
– А похоже, что это! Какая теперь разница, что ты хотел, а что нет? – девушка слабо покачала головой. – Уходи, – она подтолкнула его к двери. – Пожалуйста, оставь меня в покое! Ради ребенка, пожалуйста, забудь обо мне! – попросила Поля, смахивая с щеки тяжелые слезы. – Больше мне ничего не нужно, только оставь меня в покое! Уходи, Ди-и-и-м...
Молодой человек схватил ее за запястье и притянул к себе так, что она встала к нему спиной.
– Поля, выслушай меня, – прошептал он ей на ушко.
Певица пыталась вырваться из его цепких рук, которые так бережно обнимали ее, но силы были не равны.
– Разве я еще не все слышала? – она не оставляла попыток избавиться от его рук, но ничего не получалось.
– Ты думаешь, мне просто было слушать все твои колкости и отвечать на них? – не обращая никакого внимания на брыкающуюся Полю, сказал он. – Ты думаешь, что я такая бездушная тварь, которая смогла забыть о нашей дружбе, да? – мужчина начал повышать голос, девушка замерла в его руках. – Ошибаешься, Поль... – на секунду он замолчал, собираясь с мыслями. – Поля, – мягко прошептал Билан. – Мне безумно не хватает наших воскресных посиделок у камина, многочасовых разговоров по телефону о всякой ерунде, дурачества, смеха... Твоего смеха, понимаешь?
С каждым произнесенным словом Димы, Пелагее становилось все труднее и труднее бороться со слезами.
– “Если я тебе сегодня не приснюсь, то приду и сброшу с кровати! Спокойной ночи, Димо-о-о-н!”, – прошептал он, затаив дыхание. – Помнишь, как ты мне написала это сообщение?
Поля молча слушала его, чувствуя, как сухой ком встал поперек горла и мешал говорить. Он помнил каждое сообщение, отправленное Пелагеей. Каждое... Четырехлетней давности! Чтобы унять дрожь в руках, она изо всех сил сжала пальцами его руку.
– Я практически вбил себе в голову, что ненавижу тебя. Но вчера, когда ты пела, я вспомнил все. Абсолютно все: как мы попали в обезьянник после очередного похода в ночной клуб, как мы вытаскивали Гагарину из запоя, когда она рассталась со своим Борисом, но главное, момент нашей первой встречи, Поль... Ты помнишь?
Пелагея слабо качнула головой, но он этого не заметил.
– Тогда я напомню. Нас познакомила все та же наша Гагарина, – усмехнулся молодой человек. – Наверное, не будь Полинки в нашей жизни, мы от скуки бы померли! Новый 2008-й год... Полина пригласила праздновать этот праздник у нее, а я как всегда опоздал. Тогда-то я и увидел, когда приехал, незнакомую, красивую, лучезарную девушку.
– Дим, пожалуйста, хватит, – жалобно попросила она, вновь пытаясь выбраться из его объятий.
– А потом мы познакомились... – Билан делал вид, что не замечает плачущей Поли. – И знаешь, а ведь правду говорят: с кем Новый год встретишь, с тем его и проведешь. Мы же стали самыми лучшими друзьями! Не разлей вода, ей Богу. Везде вместе, – он горько усмехнулся.
«Не может быть... Я и вправду влюбился в эту девушку...». Дима и не подозревал, что его внутренний голос может раздваиваться так не вовремя. Первый говорил, что нет, поезд ушел, не стоит оборачиваться назад и что-то объяснять Пелагее. Второй же настойчиво убеждал, что это его шанс. Шанс за столько лет стать поистине счастливым с той, о которой он грезил когда-то, наяву.
– Дима, уйди, пожалуйста, – певица брыкалась из последних сил. Ее уже с головой накрыла истерика. – Я тебя ненавижу! – перехватив Пелагею, Дима развернул ее лицом и прижал к себе. Уткнувшись мужчине в грудь, Поля отпустила все свои эмоции, и дрожащими руками обвила его за шею.
– Прости, родная, прости меня... – он зарылся носом в ее волосы, нежно погладив рукой по спине. – Я безумно по тебе соскучился, – Поля лишь сильнее обняла молодого человека, прижимаясь всем телом и вдыхая аромат его парфюма.
