Текст книги "Плод нашей нелюбви (СИ)"

Автор книги: curly_Sue_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц)

– Поль, послушай меня, – Дима приподнял ее подбородок, заставляя ее посмотреть в его глаза. – Чтобы я тебе не говорил, как бы себя не вел, но каждую минуту, когда тебя не было рядом, я очень сильно переживал за вас. Точно так же, как и четыре года назад. С тех пор ничего не изменилось, слышишь?

– Я знаю, спасибо, – она улыбнулась.

В палату вошла Гагарина.

– О-о-о, мой колобок проснулась!

– И тебе привет, Полинка, – Пелагея вернула голову на мужское плечо.

– Мать, ну, ты как? – взволнованно спросила Полина, присев на стул.

– Ну, как видишь, – она пожала плечами. – Через недельку уже буду на ногах стоять!

– Знаешь что, дорогая моя, прежде чем разводить панику, сначала убедись, что действительно что-то случилось, а уже потом можешь плакать, окей? А то поверила какому-то дяденьке.

Пелагея вздохнула.

– Чья бы корова мычала, – недовольно ответила она. – Сама же недавно ревела!

– Ладно, поняла и заткнулась, – Полина прикрыла рот ладонью. – Так, Димон, Поля проснулась, давайте выкладывайте, что вы там своим счастливым мозгом для меня придумали.

Поля и Дима тревожно переглянулись, словно спрашивая друг у друга, а рассказывать ли Гагариной о ее новом прозвище?

– Свинка Пеппа, – в один голос сказали молодые люди и рассмеялись.

– Вообще-то обидно было, – Полина поджала губы и расставила руки по бокам. – И вообще, на что вы намекаете, а? Кто свинка? Я? Да тебе вообще, Билан, худеть надо! А ты, Пелагея... – Полина зло посмотрела на подругу.

– Я не специально толстею, – Поля слабо мотнула головой и улыбнулась. – Это не от меня теперь зависит.

– Нет, я хотела сказать, что ты… подруга еще! Обидно так-то.

– Полинка, ну, ты чего? Мы же без намеков прозвища придумывали, – вступился Дима. – Ты хочешь сказать, что у меня на голове три волосинки, как у масянь, что ли? А у Поли телемониторы в животе и большие уши?

– Я тебе сейчас дам большие уши, – Пелагея ткнула молодого человека в бок.

– Не-е-е, Поле сейчас телепузик очень даже подходит! Уши твои здесь ни при чем, – Гагарина улыбнулась. – А вот вместо телемонитора у тебя сейчас малышка, поэтому пока не родишь, быть тебе телепузиком! – сменила гнев на милость она.

Разговор друзей прервала громкая реклама «Голос. Дети». От этого табун мурашек пробежал по коже молодых людей, заставив вспомнить Полю, что именно в этот промежуток времени она решилась на ЭКО. Знала бы она тогда, что через четыре месяца будет в обнимку сидеть со своим заклятым врагом, ждать от него ребенка и смотреть рекламу проекта. Она даже подумать об этом не могла. Не могла, но это случилось.

– Ничего себе, как быстро время пролетело, – вздохнул Билан, внимательно уставившись в экран телевизора: сейчас они лезли с Полей на кресла.

– И не говори… – задумчиво прошептала Пелагея. – А мы не плохие актеры, – усмехнулась она, не отрываясь от телевизора. – Надо же было так “дружбу”, – девушка показала воздушные кавычки, – сыграть.

– Ага, – завороженно ответила Гагарина, – вам нужно «Оскар» давать. А вообще, я смотрю, сезон-то многообещающим должен быть.

– Последний год – и на пенсию, – невесело улыбнулся Билан, делая звук телевизора по тише.

– Ладно, ребятушки, я, наверное, поеду уже, а то Андрюшка один дома сидит. Поправляйся скорее, – Полина поцеловала Полю в щеку, – и береги невесту для моего сына, – она погладила ее живот и улыбнулась.

– Полин, подожди, какое сегодня число? – остановила ее Пелагея.

– Десятое, а что? – насторожилась подруга.

Неожиданно резко Пелагея подскочила, ища глазами свою сумку.

– Поль, ты чего? – взволнованно спросил мужчина.

– Чего-чего... Дима, блин, ты не забыл, что через неделю съемки? Поднимай свой зад и марш на репетицию! – скомандовала она.

– Э-эй, нет, дорогая, ложись, – схватив Пелагею за руку, Билан притянул ее к себе, укладывая обратно на подушку. – Доктор сказал неделю в больнице лежать – значит, будем лежать. И цыц мне тут!

– Масянь, а с детьми кто заниматься будет?

– Вон Полинка, позанимается, да, Пеппа?

– Позанимаюсь, так уж и быть, – Гагарина улыбнулась. – Так все, Поль, ты не переживай, ладно? Помни о моей будущей невестке, – она послала друзьям воздушный поцелуй, – а я улетела.

– Метлу, Полин, забыла, – крикнул вслед Билан, на что показался кулак девушки.

– Дим, ну так не правильно, – продолжала настаивать Пелагея.

– Я сказал, лежи и отдыхай. Вот ты пчелка-трудоголик, я не могу. Забудь обо всей работе и на ближайшую неделю: отдых, отдых и ничего, кроме отдыха, поняла? – улыбнулся Дима, удобно устроившись рядом с Полей и переключая каналы.

Слабо улыбнувшись в ответ, Пелагея легла ему на грудь, сложив руки под щечку. Голову никак не хотели покидать фразы: «Я действительно люблю тебя… Ты мой мир…».

Комментарий к Глава 28. Ты мой мир Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.

====== Глава 29. Выписка ======

Четырнадцатое февраля. Воскресенье.

Открыв рано утром сонные глаза, Пелагея кое-как заставила себя подняться с кровати и отправиться на утреннее обследование, которое показало, что она уже полностью здорова. Затем пациентку опросили на предмет жалоб, померили давление, и девушка вернулась в свою палату. Вскоре там появился Дима. Больничный коридор во время положенного сончаса был пуст, и он проскользнул в палату, закрыв за собой дверь. Пелагея стояла у приоткрытого окна, мученическим видом ловя ртом воздух, и со стороны можно было подумать, что она лежала не на сохранении, а у нее некое экзотическое неизлечимое заболевание.

– Поль, ты чего? – взволнованно спросил он, сделав шаг к окну. – Тебе плохо?

Поля заметно расслабилась, и выражение вселенской тоски, вызванной неизвестным неизлечимым заболеванием, на некоторое время сошло с ее лица.

– Жарко очень, – она взяла с тумбочки какой-то журнал и помахала на себя, присев на краешек заправленной постели. – Воздуха не хватает.

– Полюш, пойдем на улицу выйдем, – Дима помог девушке встать, придерживая ее за талию.

– Нельзя на улицу, Дим, – Пелагея отрицательно покачала головой, попятившись назад. – Я уже несколько раз спрашивала разрешения выйти, но мне сказали, что там очень холодно и можно простудиться. Я лучше около окошка постою, – она вновь открыла пластиковое окно, опершись поясницей о подоконник.

– Да что значит нельзя? – недоумевал он. – А если тебе плохо? – Билан настежь распахнул окно. – Лучше?

Сделав глубокий вздох, Пелагея прислонилась лбом к холодной стене и прикрыла глаза.

– Да, спасибо. В палате очень душно, это не в первый раз со мной такое. Я как-то ночью проснулась от нехватки воздуха, думала, что задохнусь… – в глазах певицы читался страх за жизнь своей малышки. Быстро среагировав, мужчина приобнял девушку за плечи, она опустила голову на его плечо.

– Поль, хочешь, я поговорю с врачом, и мы пойдем на улице погуляем?

– А может, ты поговоришь с врачом и меня совсем отсюда заберешь? – Пелагея подняла на молодого человека серо-зеленые глаза, молящие о том, чтобы ее отпустили домой. Все-таки родные стены – лечат. – Дим, мне уже намного лучше, правда.

– Так, тогда сиди здесь, а я пойду поговорю с доктором. Поль, только не простудись. Телепузик, я быстро, – он накинул на Полины плечи махровый халат и поцеловал ее в висок.

Проходя мимо палат, Дима через открытые двери наблюдал, как рядом с беременными девушками сидели их мужья и родственники. Мужчина улыбнулся, представив, как будет светится Пелагея, когда их дочь наконец-то появится на свет. Тогда и она будет находиться в окружении родных и близких, которых Поля обязательно пригласит.

Обойдя все запутанные коридоры городской больницы, Билан наконец нашел нужный кабинет.

– Андрей Владимирович, можно? – постучав в дверь, миролюбиво спросил Дима и заглянул в кабинет.

– Да, проходите.

– Андрей Владимирович, Поля говорит, что уже хорошо себя чувствует, и с анализами вроде все нормально, но почему вы тогда ее держите в больнице? – недоумевал певец, присев на стул, стоявший около рабочего стола доктора. – Скажите, с ней что-то не так? Есть угроза выкидыша?

– Дмитрий Николаевич, успокойтесь, – врач улыбнулся, сложив руки в замок. – Все с Пелагеей и ребенком хорошо. Сегодня она была на обследовании, и здоровье ее в полном порядке. Я даже начал готовить документы на выписку, потому что задерживать здорового человека в больнице не имеет смысла. Через часик я зайду к ней, и потом вы можете забирать Пелагею домой.

– Отлично, – Билан облегченно выдохнул. – И еще: можно мы пойдем на территории больницы погуляем, свежим воздухом подышим?

Доктор укоризненно покачал головой, обдумывая, что ответить на этот вопрос.

– Хорошо, но только, пожалуйста, не простыньте, и ненадолго, – предупредил Андрей Владимирович, вновь возвращаясь к своим бумагам.

– Спасибо, – благодарно улыбнувшись, певец вышел из кабинета и вернулся в палату подруги. Пелагея, как и десять минут назад, стояла около распахнутого окна, думая о чем-то своем. Она прокручивала в своей голове события последних четырех дней, проведенных в этой больнице. Удивительно, но Поля даже почувствовать себя одинокой не успела: каждый день к ней приезжала Полина и Дима, и они проводили с ней практически все свободное время, а когда уезжали, то тут же заваливали ночными сообщениями.

– Полюш, у меня для тебя две новости, – обнимая Пелагею со спины, он улыбнулся.

– Если ты еще раз так подкрадешься, я тебя убью, – певица от неожиданности вздрогнула. – Что случилось? Какие у тебя новости? Только давай с хорошей, а?

Дима одобряюще кивнул.

– Хорошая – нам разрешили выйти на улицу.

– Дим, а давай ты не будешь мне плохую говорить? – жалобно попросила она.

– Окей, – согласился он. – Так вот, а вторая…

– Ну-у, Ди-и-и-м, ты обещал! – перебила его Поля.

– Поль, а я тебе разве сказал, что вторая новость плохая? В общем, Андрей Владимирович начал готовить документы на выписку. Через час придет доктор и тебя еще раз осмотрит, а потом я забираю тебя домой.

– Ди-и-и-мка, – развернувшись в его руках, Пелагея повисла у мужчины на шее. – А-е-е, гуля-я-ять!

Молодой человек опустил ладони на Полину талию и рассмеялся.

– Поля-я-я-я-я, ну задушишь же! Давай иди одевайся.

Кивнув, Пелагея подошла к шкафу и достала оттуда пальто и сапоги на невысоком каблучке. Дима помог одеться девушке и они вышли на улицу.

– Дим, как дела на проекте? – спросила она, немного поежившись от резкой смены температуры. На территории больницы, на скамейке, сидела еще одна молодая пара, наверное, им тоже разрешили выйти из здания на несколько минут, чтобы проветриться и подышать свежим воздухом. Вокруг царила тишина, легкое дуновение февральского ветра колыхало голые ветви деревьев в разные стороны, солнышко уже начинало греть землю. – Поединки уже через два дня… Я так переживаю за своих детишек.

– Полюш, успокойся, – он приобнял Полю за плечи, сократив минимальное расстояние между ними. – Полинка хорошо справляется с ребятами. Тем более тебя сегодня выпишут, поэтому на генеральный прогон ты прийти сможешь.

– Мои масянечки, – с любовью протянула она и улыбнулась уголками губ. – Я так по ним соскучилась!

– Вот я точно начну всех детей телепузиками называть, – улыбнулся Дима.

– Ну-у, не обижайся! Мне нужно, знаешь ли, время, чтобы отвыкнуть и так больше никого не называть, – девушка встала напротив молодого человека и взъерошила его волосы, слабо улыбнувшись. – Я когда-нибудь отвыкну, обещаю! Дим, – озадаченно произнесла она, – это, конечно, не мое дело, но я не могу не спросить…

– Что случилось?

– Дим, что у вас с Викой?

Возвратившись десятого февраля из больницы, Дима обнаружил, что в доме горит свет, а на кухне хозяйничает Виктория. На столе были разложены овощи для салата, а на фарфоровом блюдце высилась горка свежеиспеченных блинчиков. «Мда-а, Вика времени даром не теряла», – отметил про себя мужчина, и этот факт ему весьма не понравился.

– Господи, Дим, наконец-то ты пришел! – брюнетка спешно вытерла руки кухонным полотенцем и, отложив его на край стола, подошла к своему возлюбленному и прикоснулась к его щеке. – Я так волновалась за тебя, когда увидела эти ужасные новости! Слава Богу, что ты жив и здоров!

Дима грубо убрал ее руки со своего лица и прошел в глубь кухни.

– Любимый, что-то не так? – недоумевала Виктория, положив одну руку на бок, а вторую на спинку стула. – Ты не хочешь меня обнять, поцеловать? Мы все-таки давно не виделись, и вообще, я думала, что потеряла тебя. Где ты был все это время? Опять с ней таскался, да?

«Потеряла меня… Волновалась…, – про себя усмехнулся Билан, опершись поясницей о подоконник и скрестив руки на груди. – Так переживала, что ни разу не позвонила».

– Я, значит, места себе не нахожу, думаю, что с ним что-то случилось, а он с этой шалавой развлекается?! – кричала Виктория, жестикулируя руками.

– Ты совсем тупая, да? – спокойно ответил Дима. – Я тебе русским языком говорил, чтобы ни одного оскорбительного слова в адрес Пелагеи не было. Если ты еще хоть раз что-нибудь скажешь, то…

– А что я могу о ней сказать-то? О таких, как твоя эта Пелагея давно уже все сказано!

Долгое молчание. Молодой человек застыл, словно потемневшая от непогоды и времени статуя. Виктория буравила взглядом глаза Билана и тоже молчала. Наконец тишина прервалась.

– А ну, – сказал он, – повтори, – в его голосе звучала угроза, в глазах бушевала ледяная ярость. В этот момент брюнетка как никогда пугало то, что она видела перед собой. Не оставалось никаких сомнений, что в подобном состоянии Дима способен на все. Почему, почему она не уследила за своим языком, ведь он был спокоен, и угрозы-то особо никакой не было. А сейчас… Это перекошенное злобой лицо, налитые ненавистью глаза… А если он убьет ее? Прямо здесь, и никто никогда не узнает об этом. Глядя сейчас на злые и чужие черты стоявшего перед ней мужчины, Вика больше не могла поверить, что когда-то, день за днем, засыпала и просыпалась рядом с ним, любила и продолжает любить. Дима сделал несколько шагов по направлению к ней и остановился, задыхаясь от гнева и явно борясь с собой, чтобы не совершить то, чего так боялась Виктория.

– Повтори свои слова… ты… неблагодарная… и лживая!…

– Оставь меня, Дима! – ни жива, ни мертва от ужаса, прокричала Вика. – Уходи!

Но он не ушел, а наоборот, сделал еще шаг к девушке. Теперь их с Викторией разделяло не больше метра. Инстинктивно отшатнувшись, она почувствовала за спиной холодильник. Дима медленно приподнял руки и взглянул на свои ладони так, будто впервые их видел. Потом он снова перевел взгляд, полный глухой злобой, на брюнетку.

– Я бы мог задушить тебя, – проговорил он сквозь зубы, – этими самыми руками, прямо здесь и сейчас… Я с трудом владею собой, не узнаю самого себя, меня порой пугают мои мысли и поступки… И все это со мной сделала ты! Посмотри на себя! В кого ты превратилась? Сколько можно сходить с ума?!

– Да я сошла с ума, да я ненормальная! Но это все из-за нее! Она разрушила мою жизнь! Билан, мне надоел весь этот цирк – я и Пелагея! Сделай наконец этот долбаный выбор! Выбирай: либо ты остаешься со мной, либо ты уходишь к ней!

Мужчина затаил дыхание и спустя несколько секунд, не задумываясь, произнес:

– Я выбираю дочь, – твердо ответил он.

Она медленно скатилась вниз, слезы предательски текли из ее глаз.

– А как же я? – еле слышно сказала Виктория. – Тебе совсем на меня наплевать на мои чувства! Вот здесь, – она приложила руку к сердцу, – вот здесь мне очень больно, понимаешь? Но ведь тебе все равно, правда?

Дима положил свои руки на ее плечи и заставил подняться на ноги.

– Прости меня… Мне очень жаль, что тебе так больно. Прости меня… Прости, что ее боль для меня важнее, чем твоя. Прости, что не смог полюбить тебя.

– Поль, не думай о ней, хорошо? – отогнав все воспоминания куда подальше, молодой человек натянул улыбку. – Пойдем лучше внутрь, а то уже дрожишь вся от холода. Нужно поскорее тебя забрать отсюда.

Пелагея улыбнулась. Не успели молодые люди перешагнуть порог палаты, как вслед за ними вошел врач. Осмотрев еще раз пациентку и дав некоторые рекомендации по поводу беременности, Андрей Владимирович вручил Билану Полину справку и карточку со всеми названиями лекарств, которые принимала Поля, пока была в больнице. Давление Пелагеи встало в норму, что не могло не обрадовать и девушку, и Диму, и врача. Андрей Владимирович также попросил не оставлять певицу некоторое время одну, а то не дай Бог что… Блондинка отнеслась к этой просьбе с пониманием, поэтому тут же позвонила своей маме.

Присев на краешек кровати, Поля набрала номер Светланы Геннадьевны, а Дима принялся собирать вещи девушки, краем глаза наблюдая за ней. Через несколько минут на том конце провода послышался голос женщины.

– Неужели моя дочь объявилась? Пелагея, ты совсем обалдела? Где тебя носит? Почему к телефону не подходила, сама не звонила? – налетела с вопросами мама.

Пелагея слабо улыбнулась. Давненько ее не отчитывали, как маленькую девочку.

– И тебе привет, мамуль, – девушка подняла глаза к потолку, не зная с чего начать разговор. – Мам, а ты сейчас дома? – пропустив вопросы женщины мимо ушей, спросила она.

– Какое дома, Поль? – удивилась Светлана Геннадьевна. – Я же тебе говорила, что в Новосибирск к бабушке и дедушке поехала. Я еще пока не вернулась в Москву.

– Ой, извини, мам, у меня совсем из головы вылетело, что ты только к концу февраля приедешь, – Пелагея закатила глаза, мысленно ругая себя за то, что забыла об отъезде матери. – Бабушке и дедушке привет большущий от меня передавай. Ладно, давай тогда… Позвони мне перед приездом в Москву, я тебя в аэропорту встречу.

– Стоять, – приказала женщина. – Дорогая моя, ты куда пропала-то? У тебя все хорошо? Как малыш?

– Мам, я просто… – девушка приняла не долгую паузу, хорошо обдумывая, сказать маме о том, что она лежала в больнице, или лучше не надо. – Да замоталась просто: практически каждый день репетиции, через два дня съемки.

– Полюш, ну я же переживаю за вас.

– Все хорошо, правда, не волнуйся. Ладно, мамуль, я побежала. Люблю тебя, – Пелагея сбросила вызов и закусила нижнюю губу, грустно опустив глаза в пол.

Заметив потухший взгляд певицы, Дима повесил на спинку кровати полотенце и присел рядом с ней, приобняв ее за плечи. Блондинка устала прикрыла глаза. Ну и что ей теперь делать?

– Полюш, ну ты чего расстроилась-то?

– Димка, мама в Новосибирске, а мне поехать некуда. Я боюсь одна оставаться…

– Давай у меня поживешь? – воодушевленно предложил молодой человек, хотя сам очень сильно волновался за подругу.

Она удивленно распахнула глаза.

– Дим, я… – Пелагея была в замешательстве. Нет, ее не смущали четыре года вражды, ведь это осталось в прошлом. Ее пугали Димины откровенные признания в тот день, когда они с Полиной думали, что Поля спит. Она боялась его чувств, как огня. Ведь еще неизвестно, чем все это может обернуться. – Отвези меня к Полине, пожалуйста. Она давно созывала меня к себе.

– Как скажешь, – согласился Билан, натянуто улыбнувшись. Взяв Полину сумку в руки и придерживая ее за талию, он повел Пелагею к автомобилю. До Гагариной они добрались за полчаса. Долго ожидать Полину не пришлось, спустя минуту после дверного звонка входная дверь открылась. На пороге квартиры стояла запыхавшаяся блондинка, у которой все лицо было в муке. Похоже, ее отвлекли от готовки обеда на всю семью.

– Поля, Дима, что вы здесь делаете? – удивилась она, пропуская молодых людей внутрь квартиры. – Ты как себя чувствуешь? – Гагарина поцеловала подругу в щеку, нервно перебирая в руках полотенце.

– Хорошо… Полин, тут такое дело, – осторожно начала Поля, переминаясь с ноги на ногу и опуская глаза в пол. – Можешь меня до приезда мамы к себе приютить? Я боюсь одна в квартире оставаться.

– Да, конечно, – не раздумывая, согласилась Полина, но, подняв на Диму глаза, тут же столкнулась с его отчаянным и молящим о помощи взглядом. – А хотя подожди… Какое сегодня число?

– Четырнадцатое, а что? – насторожилась Пелагея.

– Поль, прости, я совсем забыла, но у меня же это… Ну как они… – она взмахнула рукой и посмотрела на Билана, который, стоя за спиной Пелагеи, изображал, как поет в микрофон. – У меня же гастроли, вот.

Почувствовав что-то неладное, Поля резко обернулась назад: как ни в чем не бывало Дима стоял и сверлил взглядом коврик, лежавший у входной двери. Закусив в кровь губу и приложив массу усилий, чтобы не засмеяться, Полина помахала на себя полотенцем, отгоняя от себя румянец, который посетил ее в самый не подходящий момент.

– А я предлагал тебе сразу ко мне поехать, а ты как обычно вредничаешь, – возмутился певец, обращаясь к Поле. – Только бензин зря израсходовали!

– О, точно! Поль, у тебя вон, какая «скорая помощь» есть! – Гагарина указала на молодого человека. – Вы чего стоите-то, как не родные? Пойдемте, я вас чаем напою.

Пелагея слабо мотнула головой.

– Нет, Полин, мы поедем, – отказалась она. – Нужно еще ко мне заехать, да и я себя что-то не очень важно чувствую.

– Ну тогда удачи-и, – подруги обнялись. – Полька, ты только не пропадай, ладно?

Полю вновь бросило в жар, перестало хватать воздуха.

– Дим, я буду ждать тебя на улице, – она открыла входную дверь и вышла на просторную лестничную площадку.

Дима благодарно посмотрел на Гагарину, и не успел он выйти, как женская рука остановила его.

– Ты даже не представляешь, сколько уже мне задолжал, – прошептала Полина, укоризненно покачав головой. – Ты заставляешь меня врать лучшей подруге!

– Спасибо, Полин, поверь, им обеим так будет намного лучше.

– Не позволь мне разочароваться в тебе, – предупредила она, прежде, чем отпустить его руку.

Заехав к Пелагее за вещами, молодые люди примерно через три часа подъехали к коттеджу Билана. На город постепенно опускались сумерки, улицы начали освещать десятки фонарей и яркие фары машин. Девушка во время пути скрестила руки на груди и, прислонившись лбом к автомобильному стеклу, заснула. Слишком уж много сил забрал сегодняшний день. Дима не отвлекался от дороги, краем глаза наблюдая за спящей Полей. Для себя он решил, что если Всевышний дает ему такой шанс пожить две недели с девушкой, в которую он безумно влюблен, то он не упустит его. Билан докажет ей, что Пелагея может всецело доверять ему, что отныне все изменится и того полного равнодушия уже никогда не будет. Он разбудит ее чувства, которые наверняка заснули в ее душе. Нужно только воплотить свой план в реальность.

Автомобиль остановился около высокого забора.

– Поль, просыпайся, – мужчина легонько потормошил Пелагею за плечо. – Мы приехали.

Певица нехотя распахнула глаза.

– А? Что? Уже? – она растерянным взглядом осмотрелась по сторонам. – Дим, а у тебя что, кто-то дома?

– С чего ты взяла?

– У тебя свет горит, – Поля указала на окно коттеджа.

– Так, побудь пока здесь. Я на разведку, – усмехнулся Билан и невесомо коснулся ее теплого лба. Однако он совершенно не догадывался, кто может быть гостем его дома в столь поздний час (ну, как сказать, поздний? На часах было шесть вечера). Мужчина вошел в дом. Из кухни был слышен шум включенной воды и чьи-то едва слышные шаги. Войдя на кухню, Дима замер на месте. Около плиты стояла Виктория в фартуке и с полотенцем в руках.

– Димуль, привет, – обернувшись, брюнетка миролюбиво улыбнулась и выключила конфорку плиты. – Давай раздевайся, и будем кушать, я тебе ужин приготовила.

– Ты что здесь делаешь? – удивился он.

– Живу, Димуль, забыл, что ли? Любимый, а где ты был? Я очень соскучилась, – девушка погладила его по щетинистой щеке, опустившись поцелуями с щеки до шеи.

Билан оттолкнул ее, Виктория попятилась назад и чуть не упала на холодный пол, но удержала равновесие.

– Вика, что за цирк ты здесь устроила? Я, по-моему, тебе все объяснил. Что, блять, ты здесь делаешь?

– …Прости, что не смог полюбить тебя, – слезы градом стекали с Викиных щек, она дрожала всем телом. – А теперь убирайся из моего дома, – он подтолкнул брюнетку к выходу из кухни.

– Дим, а как же наша любовь?

– О какой любви ты говоришь, а? Ты сама сказала, чтобы я сделал свой выбор. Я его сделал, а теперь пошла вон отсюда.

– Дим, ну ты ведь не серьезно, – спокойно ответила Виктория. – Ты просто был на меня зол, вот и ляпнул не подумав, но я больше на тебя не обижаюсь!

– Да мне фиолетово, понимаешь? – Билан пожал плечами. – Ты совсем долбанутая, да? Быстро собирай свои вещи и проваливай из моего дома!

– Да что ты нашел в этой сучке? – взвизгнула брюнетка, бросив в молодого человека полотенце. – Да ты просто до сих пор сердишься на меня, поэтому и пытаешься уколоть этой дурой! Я ведь знаю, что тебе нахер не нужны ни она, ни ее выродок!

– Пасть свою закрыла! Еще одно слово в сторону Поли или нашей дочери – я тебя по стенке размажу, поняла?

– Да пошел ты! – она стянула фартук и небрежно бросила его на стул. – Я тебе клянусь, если увижу эту шалаву, то ей мало не покажется!

– Только попробуй дотронуться до нее! И навсегда забудешь, что такое спокойная жизнь! – предупредил Дима, надвигаясь на девушку. – Ты сейчас хватаешь свои шмотки и валишь куда подальше, я достаточно понятно тебе объяснил?! – в его глазах вспыхнул огонь ненависти, а в них язычки беспокойства.

– Она здесь, верно?! – Виктория покачала головой. – Ты притащил ее в наш дом? Молодец, Билан, пять баллов! Вот сейчас она узнает, что я о ней думаю!

Не успел певец осмыслить того, что сказала Вика, как брюнетка выскочила из дома, громко хлопнув дверью.

Комментарий к Глава 29. Выписка Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.

====== Глава 30. Best friends ======

Виктория собиралась всего лишь попытаться спокойно поговорить с Полей и донести до этого человека, что она стала жертвой Диминых интриг, в которые Пелагея так удобно вписалась, чтобы позлить саму Вику. Но брюнетка в душе знала, что не было никаких интриг, что все происходит на самом деле – и она просто взяла и потеряла любимого мужчину. Так девушка лихорадочно искала ту, которая стала причиной всех ее кошмаров, происходящих за эти чертовы месяцы! Шок от увиденной певицы, закрывающей двери автомобиля, уже не был так силен. И Вика теперь попыталась взять себя в руки и подошла к Поле вплотную.

– А говорила, что не нужен, – усмехнулась брюнетка, осматривая беременную девушку с головы до ног. – Просила, чтобы тебя оставили в покое, а сама никак нас оставить не можешь. Послушай сюда, больше я повторять не стану. Дима мой, он любит меня, а я его, и ты со своим ребенком сюда вообще никак не вписываешься, поняла? Уйди ты из нашей жизни, а? У Димы есть я!

Ревнивая девушка так увлеклась своим монологом, что не заметила, как на лице Пелагеи появилась хитрая ухмылка. Как же она ей надоела, кто бы знал… Эта нескончаемая ревность накрывает ее с головой, и это даже немного забавляет. Ревнующая Вика – это как поход на представление в цирк: смех да и только. И этим нельзя не воспользоваться.

– Ну ты же не стенка – подвинешься, – Пелагея скрестила руки на груди и невинно пожала плечами, с замиранием сердца ожидая реакции этой девушки. Интересно, куда теперь заведет ее воспаленная фантазия, видящая то, чего нет?

– Ну ты и стерва, – Виктория покачала головой. – Да ты вообще понимаешь, что ты никто и звать тебя никак! Усекла?

В этот момент на улицу вышел Дима.

– Отошла от нее! – позади брюнетки послышался мужской голос, однако она не сдвинулась с места, продолжая прожигать Пелагею презрительным взглядом. – Вика, я сказал, отошла от нее! – едва сдерживая свои эмоции, повторил он и непроизвольно сжал руки в кулаки. Виктория, встретившись со злым взглядом молодого человека, испуганно отступила на полшага назад. – Полюш, иди сюда, – Билан протянул Поле обе руки.

Победно улыбнувшись, Поля жалобно посмотрела на разбитую Викторию и через несколько коротких шагов оказалась рядом с Димой, а еще через секунду – в его теплых объятиях.

– Значит так, дорогая моя, я надеюсь, что в последний раз вижу тебя около своего дома, около меня, а уж тем более рядом с Пелагеей. А если ты неожиданно решишь напомнить о себе, то я не знаю, что с тобой сделаю. Ты поняла меня?

– Билан, ты мразь! Последняя конченая тварь! Я тебя ненавижу, слышишь? Шлюха и мудила – идеальное сочетание!

Услышав эти визги Виктории, Поля подумала, что ее можно теперь только пожалеть: судя по всему, с таким-то набором человеческий качеств, как ревность, истеричность и умение поскандалить, ей туго будет в личной жизни. Знала она подобных девушек на примере собственных знакомых, которые изводили своих вторых половинок мелочными придирками, подозрительностью, беспочвенной ревностью. Да еще и считали каждую копейку, требуя отчет о самых незначительных тратах. Это при том, когда мужчина сам зарабатывает деньги. Странные. Сами не понимают, что делают. А если это так, то, может, следует открыть Вике глаза?

– Дим, я замерзла, – не обращая внимания на колкости брюнетки, Пелагея подняла на Билана серые глаза и, прижавшись к нему всем телом, улыбнулась уголками губ.

– Поль, иди в дом. Ты как себя чувствуешь?

– Хорошо, спасибо за заботу, дорогой, – улыбнувшись, она поцеловала его в щеку. – Не убей ее только, ладно? – девушка очень медленно побрела к дому, не выпуская Диминой руки из своей ладони до тех пор, пока это позволяло сделать расстояние, краем глаза наблюдая за реакцией Виктории.

Как только Пелагея перешагнула порог дома, в лицо тут же ударило приятное тепло, разливающееся по всему замерзшему организму. Сняв верхнюю одежду и повесив пальто на крючок, она прошла в глубь дома и мыслями вернулась на полтора месяца назад. Даже находясь ненавидящими друг друга врагами, Билан, не раздумывая, укрыл ее от всего мира (в частности, от Вики, замахнувшейся на нее осколком вазы), защитил и не позволил никому обидеть. По телу вновь разлилось это невероятное чувство безопасности и защищенности от всех напастей. На Полином лице появилась искренняя улыбка.

– Папа нас всегда защитит, правда, малышка? – обратилась она к своей девочке, опустив руку на уже заметный живот.

– С кем разговариваешь? – в гостиную вошел Дима и улыбнулся.

– Ну, собеседник у меня только один, – певица обернулась к мужчине и счастливо улыбнулась. – Я надеюсь, нам не нужно будет сейчас идти и прятать труп?

Билан отложил куртку на кресло и присел на диван, закинув одну ногу на другую.

– Ой, я смотрю, кто-то в КВНе пересидел, – он улыбнулся, посмотрев на Полю. – Теперь у меня есть мой домашний Петросян, и жизнь не будет такой скучной.

– Масянь, а ты не офигел? – девушка сложила руки на груди и устроилась рядом на диване с молодым человеком. – Ну, а если серьезно? Что ты ей сказал?

– А если серьезно, – Дима тяжело вздохнул, – то я ей на пальцах объяснил, что будет с ней, если попадется мне или тебе на глаза. Я надеюсь, что до нее это дойдет.