Текст книги "I'm all you see around (СИ)"

Автор книги: Crystal Vision

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

– Но, сэр, – робко начала Гермиона, посмотрев на свою работу, где числилось максимальное количество баллов, – вы поставили мне «отлично»…

– Всем, значит, всем, Грейнджер, оглохли?! – Снейп испепелил её взглядом, и Гермиона решила не возражать: чего доброго, действительно загорится ещё от этого взгляда. Ну, его, к лепрекону.

– Что с ним? – Гермиона не могла отойти от шока, делясь впечатлениями после занятия. – Шесть взысканий, тридцать баллов с Гриффиндора и десять со Слизерина! И это только начало, боюсь представить, что будет дальше…

– Наверное, он их нам задолжал за прошлые занятия, когда баллы не снимал, – поделился мыслью Гарри.

– А мне кажется, он наконец-то пришёл в себя, – задумчиво сообщил Рон. – Должно быть, на прошлой неделе его просто чем-то стукнули, или он сам стукнулся о свой котёл!

И Рон захихикал, представив сказанное.

***

Вечером после занятий Гермиона заметила, что кое-кто уже записался в редколлегию. Колин Криви и Кэролин Принц, Симус Финниган… Это было здорово. Рядом с объявлением о стенгазете был вывешен список о желании студентов выбрать научного руководителя для написания дипломной работы. И Гермиона не стала медлить. Она быстро вытащила перо из сумки и написала своё имя под именем профессора Северуса Снейпа, на что бы точно не решился, обладая всей смелостью покровителя своего факультета, ни один гриффиндорец. За исключением, как оказалось, Гермионы, и это не только потому, что в будущем она хотела стать колдомедиком.

Оставалось всего три недели до выпуска стенгазеты, поэтому Грейнджер не терпелось поскорее внести ясность в состав редколлегии. Она назначила собрание на семь утра следующего дня, и многие, судя по лицам, уже пожалели, что вызвались участвовать в этом. Ну что же, многие из заявивших себя вообще не пришли. Естественный отбор сделал своё дело, ей же проще.

– Извините за ранний подъём, но дело в том, что у нас остаётся мало времени, поэтом нужно быстрее определиться с составом, – Гермиона заметно нервничала, оглядывая недовольные полусонные лица.

По итогу собрания было отобрано восемь человек. Так выглядел список Гермионы:

1. Гермиона Грейнджер – главный редактор.

2. Драко Малфой – заместитель главного редактора.

3. Колин Криви – фотограф (колдограф).

4. Симус Финниган – журналист.

5. Томас Булстроуд – журналист.

6. Кэролин Принц – художник.

7. Дин Томас – журналист.

8. Хана Эббот – интервьюер

Пятый пункт списка совсем расстроил Гермиону. Она вспомнила, как пошла к Тому на свидание, посидела с ним пять минут и, сославшись на «кучу дел», про которые она «внезапно вспомнила», убежала от него. Но парень видимо так просто не собирался сдаваться, он активно преследовал девушку, напоминая о том, что у него много проблем с домашними заданиями. Вот и сюда он притащился и горячо убеждал её и всех собравшихся, что просто не видит своей жизни без участия в составлении стенгазеты, упомянув о неплохих связях во внешнем мире. Одна только Гермиона подозревала парня в корысти.

Мисс Грейнджер сообщила, что всех желающих как-то поспособствовать стенгазете, а именно – новостями, предложениями и замечаниями, просит обращаться к её заместителю – Драко Малфою, который при этих словах фыркнул. Также она заверила всех, что постарается больше не назначать собрания в такую рань, и предложила для этого вечер субботы. Что же, лучше уж отдать этому вечер выходного дня, чем сладкие утренние часы.

Она не успела поймать Малфоя после собрания, да и не знала под каким предлогом это сделать – все вопросы насчёт стенгазеты были уже решены.

***

– Гермиона, зачем ты записалась к Снейпу? – спросил девушку Гарри за завтраком.

– Я… Ох, Гарри, – Гермиона спрятала взгляд, – ты же знаешь, что мне это пригодится в будущем… Кроме того, я люблю трудности.

– И выигрывать пари, – тихо заметил Рон, но все услышали.

Гермиона бросила на него сердитый взгляд. Нет, они ещё не помирились, девушку Рона она так и не видела за прошедшую неделю. Возможно, она не из Хогвартса. Но ведь Рон ясно дал понять во время церемонии распределения, что она именно здесь. Всё это странно.

– А вы уже определились? – спросила она, решив сменить тему.

– Люпин, – уверенно сказал Гарри и пояснил: – ЗОТС – вот то, что я действительно умею.

– Брось, Гарри, ты умеешь многое! – пыталась возразить Гермиона. – А ты, Кэрри?

– Ещё пока не знаю, – девушка оторвалась от своих мыслей и подняла голову.

– Давай тоже к Люпину, – предложил Гарри.

– Возможно, – улыбнулась она.

– А я выбрал травологию, – встрял в разговор Невилл, – хочу ещё уговорить Луну пойти со мной. Может, кто из вас тоже хочет?

– Нет, Невилл, – решил ответить Гарри за всех. Травология не являлась пределом его мечтаний. – У тебя этот предмет хорошо идёт, ты со всем справишься.

Невилл просиял.

– О, да, он мой любимый!

– Я с Гарри, – сообщил всем Рон, – это даже будет полезно для меня.

– Вряд ли, – буркнула Гермиона, не глядя на Рона, и Дин Томас, сидящий неподалёку, тихо захихикал.

На этот раз Рон бросил на девушку сердитый взгляд.

– Я видел, Джинни тоже записалась к Снейпу, – многозначительно сказал Дин.

– Я же говорил, – довольно ухмыльнулся Рон, – вы делаете это, чтобы выиграть пари.

«Мерлинова борода! – скромно выругалась Гермиона. – Кто бы сомневался!».

– У вас есть ещё время передумать, – философски заметил Гарри.

– Ни за что! – чуть ли не крикнула Гермиона и вылетела из-за стола.

Гарри, Рон и Дин пожали плечами, переглянувшись.

***

В гостиной Слизерина поздним вечером возле камина находились только Джинни, Хлоя и Драко.

– Правильно сделала, что выбрала зельеварение, – растягивая слова, лениво произнёс Драко Джинни, вальяжно расположившись в кресле. – Я тоже выбрал. Это ведь дорога в будущее. Мой крёстный – один из лучших зельеваров в Европе. У тебя не будет проблем с хорошей работой. Хлоя, ты ведь с нами?

– Пожалуй, нет, – ответила девушка, – для моей будущей работы всё-таки будет полезнее написать диплом по ЗОТС.

Драко скривился:

– И почему ты хочешь стать аврором? Тёмных сил уже практически не осталось. Всё что осталось, достанется Поттеру.

– Не знаю, мечтала всю жизнь, – усмехнулась Хлоя.

– С твоими-то мозгами, – парень сделал паузу, – и внешними данными ты могла бы многого добиться.

Ни для кого не было секретом, что Драко запал на Хлою, хотя это старались не афишировать, а сама Хлоя старательно делала вид, что ничего не замечает. Честно говоря, на она симпатизировала практически всем слизеринцам и доброй половине парней с других факультетов. Она могла составить достойную конкуренцию Джинни, поэтому для многих было удивительным, что они стали не соперницами, а подругами. Одни думали, что у обеих стервозный характер – поэтому они и сошлись, остальные же придерживались мнения, что обе руководствуются правилом, что врага лучше держать под боком.

Как раз сейчас Драко думал об этом. О том, что Хлоя красива со своими смоляными волосами и синими глазами, изящна, как аристократка, и умна – не глупее Грейнджер. Интересно, кто её родители, гадал слизеринец. Он ещё не спросил её об этом. Только вот почему они отправили свою дочь учиться в закрытый институт? Но потом Драко поймал себя на мысли, что у каждых родителей свои причуды. Его, например, вообще Пожиратели смерти, пусть и бывшие. Жалко, что он помолвлен с Панси с детства, а то бы закрутил с Хлоей роман. Да может и стоило закрутить, Панси привыкла к тому, что Драко вечно флиртует со всеми и склонен к кратковременным романам. Некоторые из зависти пускали слухи, что он бисексуал. Драко фыркнул. И ведь многие верили в это!

Чего Драко совсем не понимал, так это того, почему Уизли считали привлекательной. Все как с ума посходили. Должно быть, она популярна потому, что крутила с Поттером. Драко пристально посмотрел на Джинни – яркие волосы и веснушки на пол-лица. Бледные брови… Фигура какая-то расплывчатая под несуразной одеждой, больше походившей на мальчишескую.

От мыслей его оторвал насмешливый голос Хлои:

– Так что там по поводу моего ума и красоты, Малфой? – девушка сделала удивлённое лицо, но уголки губ непроизвольно сложились в хитрую улыбку.

– А какие предположения у тебя, Рэй? – Драко тоже улыбнулся.

Джинни знала прекрасно о назревающем романе Драко и Хлои. Но всё-таки ей стоило быть к Малфою поближе, чтобы он согласился в конце недели провести с ней время, хотя бы за чашкой чая и дружеской беседой. Пусть это будет даже не свидание. Она найдёт, чем его завлечь. Если бы не Хлоя, пожалуй, Джинни сама бы завела роман с Драко. Слизеринец был, безусловно, весьма недурен внешне, популярен, а Джинни не могла встречаться с кем попало.

***

Вот уже вторую неделю Снейп наблюдал, что его дочь очень сблизилась с невыносимой им святой троицей, а в особенности Гарри Поттером, что не могло его не огорчать. «Поттеры отбирают у меня по жизни дорогих мне людей», – с грустью и злобой думал он. Он даже никак не смог препятствовать этому, ведь Кэролин была студенткой Минервы МакГонагалл, проводила всё свободное время с Поттером и гриффиндорской всезнайкой. Ладно Грейнджер, но вот Поттер! И ещё мастеру зелий ужасно не нравилось, что его дочь хотела стать аврором, как и бывший Избранный.«Надеюсь, она не влюбилась в него», – с ужасом поймал себя на мысли зельевар. Наверное, он сошёл бы с ума, окажись это правдой. Он ждал с нетерпением того момента, когда можно будет открыться Кэролин и всё рассказать. Сколько уже прошло времени? Всего полторы недели – это ещё слишком мало по меркам Дамблдора. Он спрашивал у него вчера, и был с ним не согласен, ведь девочка вполне уже освоилась.

– Ты последнее время какой-то мрачный! – от этих мыслей его отвлекла Тонкс.

«Ох уж эта Тонкс!» – подумал Снейп. Она сидела у него в печенках, там же, где Грейнджер и Поттер. Стоило ей появиться в Хогвартсе, как всё полетело ко всем дементорам, закружилось, как в мыслесливе у Дамблдора. Она была девушкой-ураганом, и это не потому, что была неуклюжа, и каждое её движение сопровождалось летевшими на пол вещами, (в половине случаев впоследствии разбитыми). Она врывалась этим самым розовым ураганом в учительскую, и остальные преподаватели сразу оживали, становясь веселее при виде неё, исчерпывая свой скудный запас шуток. Она, безусловно, нравилась всем. Молодая, активная, амбициозная, оптимистичная. Все заряжались от неё позитивом и жизнерадостностью. Все, кроме Снейпа.

Он знал, что она нравилась и ученикам. Снейп как-то шёл мимо раскрытого кабинета, где проходили её занятия. Тонкс придумала какую-то ролевую игру и подключила весь класс. На лицах учеников отображалась заинтересованность в происходящем. Очевидно, игра была весёлой, потому что студенты улыбались, а сама Нимфадора Тонкс улыбалась шире всех. Конечно, до всего этого Снейпу не было бы никакого дела, если бы не одно «но»: она за эти полторы недели успела достать его, мучая хуже, чем Волдеморт своим Круциатусом. Всё время прицеплялась с какими-то глупостями про плохое настроение и мрачный вид, шутила насчёт него так, что даже сдержанная и строгая МакГонагалл смеялась до слёз. Ещё его раздражало, что она переступала все границы его личного пространства и могла себе позволить хлопнуть его по плечу или, как это однажды случилось, щёлкнуть по носу. И никакие крики и протесты Снейпа не спасали. Люпин, кажется, был не против, сам тихо посмеиваясь над шутками своей пассии. Он был счастлив, что все любили её. Это было невыносимо для Снейпа, хоть в учительской не появляйся! Он уже и так сделал всё, что мог. Садился подальше от неё за завтраком, обедом и не приходил на ужин, выучил её расписание и старался никак с ней не пересекаться. Вот и сейчас, что она опять к нему прицепилась, ну, мрачный, ну, не в духе? Да он по жизни такой! Спасибо Люпину, озвучил его мысли:

– Должно быть, ты не заметила, Дора, но он всегда такой, – мягко произнёс Ремус.

– О, да, но сегодня особенно! Уж я отличу его обычное состояние злыдня от не совсем обычного, – Тонкс встала перед Снейпом большим ярким пятном. Мало того, что её волосы были ярко-розовыми, так ещё и эта бесстыжая короткая мантия резала ему глаза невыносимым вишнёвым цветом. Куда смотрит МакГонагалл? У учителей тоже должен быть дресс-код!

– Ну же, Северус, будь хорошим мальчиком, расскажи, что случилось? – Тонкс веселилась от души.

Находящийся в учительской профессор Флитвик пискливо рассмеялся, но под гневным взглядом Снейпа быстро склонил голову над свитками. Снейп окинул таким же взглядом Тонкс, и поспешно поднялся со стула, по привычке взмахнув краем мантии, но зацепился за спинку злосчастного стула, на котором сидел до этого, и чуть не упал, чем вызвал новый приступ хохота у присутствующих. Будь проклята эта тесная учительская! Будь проклята Тонкс! Ну вот как с этим можно было бороться?

***

Неделя пролетела незаметно, подкрался последний выходной. Гермионе так и не удалось поболтать по душам с Драко Малфоем, да что там по душам, даже просто поболтать не удалось. Она уже смирилась с проигрышем во втором туре. Всю неделю она наблюдала около высокомерного блондина маячившую Джинни и Хлою. И даже вчера, в субботу, Гермиона снова не нашла предлога остановить Драко после собрания стенгазетчиков. Поэтому она не слишком удивилась, получив от Малфоя ответную записку в воскресенье. Ладно, хоть вообще ответил.

«Грейнджер,

Я не вполне понимаю, зачем тебе понадобилось поговорить со мной вечером выходного дня, ведь мы, кажется, на собрании всё уже обсудили. И я совсем не понимаю, зачем тебе понадобилось присылать для этого записку с твоей гриффиндорской подружкой! Могу я хотя бы день побыть, не видя тебя, Грейнджер?!

без уважения,

Драко Малфой».

Что же, вполне мило с его стороны, что он хотя бы расписал причины отказа, а не написал три понятных слова далёкого посыла. Должно быть, он подумал, что она опять к нему пристанет с какими-нибудь вопросами и заданиями. «Один-один, Джинни, но это ещё не конец спора», – Гермиона вздохнула. Следующим по списку «соблазнения» шёл завхоз школы.

***

– Если честно, то мне даже любопытно, зачем ты меня сюда позвала, Уизли, – медленно произнёс Драко, подходя к Джинни в назначенном месте – кабинете, где проходили занятия по Прорицаниям с Флоренцем. На лице Малфоя красовалась его фирменная ухмылка.

– Поговорить, – улыбнулась Джинни и тоже сделала шаг навстречу Малфою.

– Я сегодня прямо нарасхват у Гриффиндора, – поделился парень наблюдениями, – всем нужно поговорить со мной.

Джинни поняла о ком ещё шла речь, но ничего не ответила.

Драко изучающе и даже слегка оценивающе смотрел на Джинни. Джинни была популярна, да к тому же бывшая подружка Поттера. Было бы классно, если бы тот узнал, что Уизли назначила ему, Драко, встречу в пустом классе вечером. Он многое бы отдал, чтобы посмотреть на его лицом при этом.

Джинни сейчас выглядела просто обалденно, и Драко не мог не признать этого, наконец, понимая, почему её считали привлекательной. «Уж не для меня ли старалась?». Эта кофточка в обтяжку, явно магловская, так ей шла. Раньше она не носила таких вещей. И без мантии…

«Классная грудь у этой Уизли!» – пронеслось в голове у Драко. Наверное, он потом будет жалеть о том, что собирался сделать.

Драко вплотную шагнул к Джинни и резко притянул к себе, схватив за талию и дерзко целуя. А она даже не сопротивлялась, наоборот, прижалась к нему сильней. «Мир сходит с ума, и я вместе с ним», – решил Драко, но был не в силах остановиться.

***

Когда он застёгивал сорочку, Джинни всё ещё стояла полуголая около дерева и как-то странно улыбалась, глядя на него.

– Я думаю, не нужно об этом распространяться, – сказал Малфой и чуть улыбнулся. – Должно быть, Поттер по этому делу совсем никак, если ты пришла ко мне? Это ему не квиддич, – он довольно ухмыльнулся. – Будет ещё желание, зови!

Слизеринец бросил на неё дерзкий взгляд и, пожелав доброй ночи, вышел из кабинета.

Джинни чувствовала себя удовлетворённой и отомщённой. Она отомстила Гарри Поттеру, переспав с его врагом. Улыбка до сих пор не стёрлась с её лица. Но только не так она себе всё представляла. И она не знала, почему сейчас у неё по щекам медленно текли горячие слёзы.

========== 7. Жертва №3 или как поладить с Филчем ==========

Очень просто полюбить котеночка. Все они такие пушистые, милые, так и хочется приласкать, погладить. Взрослую кошку можно любить за лоснящуюся шерсть, за силу и грацию. Но чтобы любить старую кошку, необходим развитый вкус.

Х. Браун «Клео. Как одна кошка спасла целую семью»

Вот уже неделю Гермиона жила в собственной комнате, отведённой специально для неё, и мылась в ванной старост. Комната ей нравилась, она была уютной и просторной, разделённой на два помещения – маленькая гостиная и спальня. Разделительной двери между помещениями не было, лишь широкая, почти во всё пространство стены, арка. Сама спальня находилась на уровень выше, чем гостиная.

Девушка скучала по Кэролин и поэтому просила ту навещать её по возможности перед сном, либо сама захаживала в гостиную Гриффиндора. Надо же, как Гермиона к ней привязалась всего за две недели. Ей очень нравилось, что Кэролин была скромной, но при этом интересной собеседницей и так же, как и она, не любила разговоров о косметике, нарядах и парнях (слава Мерлину, не придётся слушать пустую болтовню Лаванды и Парвати перед сном!) и чтила устав школы.

Во многом Кэролин была схожа с Гермионой – была начитанной и могла выслушать всезнайку, когда та начинала взахлёб рассказывать о понравившейся ей книге. Кэролин была целеустремлённой и любознательной. И что-то в ней было такое необычное и располагающее, чего именно, Гермиона не знала, но её тянуло к девушке будто магнитом. Какая-то недосказанность, как будто Кэролин знала намного больше того, о чем говорила, знала какую-то тайну… А к тайнам у Гермионы с первого курса особый интерес.

И ещё, кажется, той нравился Гарри. Да и Гарри, как заметила Гермиона, очень привязался к новенькой. И она знала почему – у Кэролин с ним тоже было много общего. Оба не боялись одиночества, оба были без родителей, оба хотели стать аврорами и любили тишину. Кэролин подходила Гарри. Парень с её появлением заметно оживился, в глазах снова появился блеск. Он переставал потихоньку быть тем Гарри, которого она видела летом: с бутылкой спиртного, безнадёгой и вселенской грустью в глазах. «Было бы здорово, если бы они начали встречаться», – подумала Гермиона и с этими мыслями заснула.

***

В понедельник МакГонагалл по поручению Дамблдора провела небольшое собрание для преподавателей, касаемо будущих выпускников. Она раздала им заявления учеников о просьбе назначения того или иного преподавателя их научным руководителем. Всех больше заявлений было у Тонкс и Люпина – оба выглядели чересчур довольными и гордыми.

Оказалось, что даже у Хагрида нашлись двое желающих писать дипломную работу, чему полувеликан оказался безумно рад и даже пустил скупую мужскую слезу. Одной из желающих оказалась Луна Лавгуд.

– Северус, а тебя можно поздравить, – сказала МакГонагалл и уставилась на него, – в этом году ты не можешь отклонять заявления учащихся, как делал в прошлом, да и желающих у тебя нашлось писать диплом рекордное количество за все годы, что я тебя знаю – целых четыре человека.

Тихий смех огласил учительскую. Снейп сморщился, особенно когда Тонкс зааплодировала при этих словах. Так хотелось незаметно кинуть в неё Авадой… Зельевар с неприязнью посмотрел на заявления. «Ну какого… Мерлина и кто?» – подумал он, устало потерев переносицу. Он быстро просмотрел фамилии. Трое из четырёх заявлений были для него полной неожиданностью и откровенно пугали его. Во-первых, Гермиона Грейнджер. Видимо, чёртова всезнайка решила окончательно свести его с ума, вынося мозг бесконечными вопросами, которые с написанием диплома увеличатся минимум в три раза.

Во-вторых, Джинни Уизли. Уж кого-кого, а её он в последнюю очередь ожидал увидеть в числе своих курируемых. Не то, чтобы младшая Уизли была совсем бездарной, но она граничила с этой отметкой. Снейп совсем не понимал намерений рыжей гриффиндорки. Но, кажется, больше всех профессора поразил Колин Криви, вот кто был бездарностью. Он что, хочет остаться на второй год?! Драко Малфой в списке написавших к нему заявление оказался просто глотком свежего воздуха для Снейпа. Будь его воля, он бы отклонил ненужные ему три заявления! Будь проклят вредный «добрый» старикашка, мантикора его сожри, который запретил ему выбирать дипломников! Крупица маленькой надежды, что его дочь захочет писать дипломную работу у него растаяла после просмотра всех четырёх заявлений и добавила Снейпу злости. Настроение испортилось в считанные секунды, и сейчас зельевар сам мог сожрать Дамблдора вместо мантикоры.

Он стал осторожно глядеть по сторонам, пытаясь вычислить, к кому же записалась его дочь. Он был уверен, что к Тонкс. Кажется, Минерва поняла, о чём он думает, потому что сочувственно посмотрела на него.

Не прошло и двух недель занятий, а на него уже столько всего навалилось, не помогало вечернее употребление успокоительного вперемешку с алкоголем.«Нужно будет придумать что-нибудь новенькое или увеличить дозы», – решил он. Снейп стал подозревать, что не против снова оказаться двойным шпионом. Волдеморт мучил бы его гораздо меньше, чем, допустим, Грейнджер.

Минерва что-то говорила, как и каждый год, об обязанностях научного руководителя. Минимум одна консультация в неделю. Но учащийся мог потребовать дополнительных консультаций, и для этого нужно было всего-навсего написать заявление директору. Добрый Дамблдор разрешит, без сомнений, а вот самого научного руководителя, видимо, спрашивать не обязательно… Что за несправедливость? Как удачно он отказывался все предыдущие годы от нерадивых учеников, вдруг возжелавших писать у него дипломную работу! За это ведь даже практически не доплачивают…

***

Джинни, как и всегда, активно взялась за одержание победы в третьем туре. Она начала таскать с завтрака, обеда и ужина лакомые кусочки жареной курицы и рыбы для кошки Филча. Всё-таки путь к сердцу мужчины лежит через желудок, в конкретном случае – через желудок его кошки. Филч сначала устроил чуть ли не истерику, думая, что Джинни решила отравить его драгоценную питомицу, но миссис Норрис была умным животным, и могла спокойно отличить здоровую пищу от отравленной. И, кажется, Филч даже проникся толикой симпатии к Джинни и улыбался ей во весь, почти беззубый, рот, особенно, когда девушка, превозмогая себя и натянув ответную улыбку, гладила кошку по пыльной облезлой шёрстке.

Но кошку, конечно же, Джинни не удалось обмануть. Та отчаянно фыркала при виде рыжей гриффиндорки, опасаясь непонятно откуда взявшейся «любви», но всё-таки принимала из её рук еду, ведь Филч был постоянно занят, а кушать хотелось всегда, как и любой нормальной кошке.

А в среду Джинни сделала совсем отчаянный шаг. Она появилась в Большом зале к началу обеда с миссис Норрис на руках. Девушка протащила ко всеобщему удивлению кошку к своему месту за столом и усадила на колени. Сначала все отворачивались от неё, как от прокажённой, но когда Хлоя уселась рядом и спокойно погладила пыльное создание без намёка на омерзение, к миссис Норрис потихоньку и робко стали тянуться руки через стол с угощениями.

Гермиона, наблюдая эту картину, просто кипела от злости.

– Герм, ещё немножко, и ты превратишься в гриндилоу, – заметил Гарри.

Сцена за слизеринским столом его забавляла. Особенно он ухмылялся, увидев, как Малфой, стиснув зубы, пытался впихнуть в челюсть сытой кошки кусочек мяса. Но это ещё что, вот когда Хлоя протянула слизеринскому принцу облезлое животное, и тот неумеючи усадил её на колени так, что она впилась когтями в его дорогую мантию, тогда Гарри, не сдержавшись, прыснул.

Филч же наблюдал за сценой и запоминал ребят, которые были добры к его кошке. Он, безусловно, будет к ним мягче, если те что-то натворят.

– Здесь нет ничего смешного, Гарри! – завопила Гермиона, и Поттер решил, что она превратится не в гриндилоу, а в ведьму баньши.

– К ужину отлови кошку первой и притащи за гриффиндорский стол, – посоветовал Гарри, смеясь и прикрываясь от подзатыльника.

Гермиона зарычала.

– Нет, ну точно гриндилоу, – окончательно решил Гарри.

***

Гермиона решила, что ей во что бы то ни стало нужно срочно что-то предпринять, пока Филч окончательно не расположился к Джинни. И внезапно её посетила гениальная мысль – а почему бы не устроить субботник, помочь бедному уставшему завхозу с уборкой? Статус старосты школы помог ей собрать старост с других факультетов и буквально настоять (угрожая снятием баллов), чтобы те привели каждый хотя бы по три человека с факультета на общественную уборку.

Джинни, узнав про намечающееся мероприятие, лишь скептически усмехнулась.

В итоге одиннадцать человек во главе с Гермионой Грейнджер, вооружившись тряпками, швабрами и «миссис Чистикс», отправились полировать школьные стены и полы на виду у всех. Начало было неплохое – запряжённые старостой ученики изо всех сил делали вид, что работают и драят полы, явно не понимая бессмыслицы этого занятия (ведь у школы есть личная уборщица – завхоз Аргус Филч). Но такое мероприятие не могло пройти мимо вездесущего Пивза. Подглядев за ребятами, он решил устроить себе настоящий праздник и подбросил несколько навозных бомб в вёдра трудяг. Последствия весьма остроумного поступка привидения не заставили себя ждать: вёдра задымились и весьма эффектно взорвались, распространяя ароматы по всему холлу. И что тут началось! Среди присланных старостами учеников были в основном младшекурсники, для которых навозные бомбы послужили катализатором, чтобы продолжить «веселье». В воздух взмылись грязные тряпки, на галдеж учеников стали сбегаться преподаватели и, самое главное – Филч.

Когда завхоз прибежал на ненормальные крики, он застал следующую картину: младшекурсники носились по холлу, швыряясь друг в друга тряпками, обрызгивая грязной водой из вёдер, а самими вёдрами пытались попасть в обезумевшего Пивза, который летал над всем этим безобразием, строя детворе рожицы и сочиняя про них матерные стишки. Надо сказать, что размахивающая руками Гермиона, пытавшаяся прекратить эту внеплановую войнушку с участием Пивза и ребят, была всеми проигнорирована. Всеми, кроме Пивза, который не пожалел для старосты смачных словечек. Флитвик и Тонкс лишь посмеялись, наблюдая за происходящим, но глядя на рассерженную Минерву МакГонагалл, изо всех сил постарались сделать серьёзные лица. Замдиректора была настолько глубоко оскорблена происходящим, что доверила Филчу во всём разобраться самому и назначить отработки всем, кому он сочтёт нужным это сделать.

Филч, потирая руки в предвкушении, уже было приступил к этому приятному занятию, но получил коробкой «миссис Чистикс» по лбу от Пивза, который, гикнув, скрылся наконец в Большом Зале.

Филчу, проклинавшему несносное привидение, не составило труда найти главного затейника этого беспорядка – Гермиону Грейнджер. Посему девушка была отправлена на отработки к Снейпу. Видимо, у Филча это считалось высшей мерой наказания, исключая, конечно же, запрещённых методов, наподобие пыток.

Гермиона, вся грязная и мокрая, поснимав кучу баллов с юных волшебников, подумала, что этот тур она, пожалуй, проиграла. После обеда и быстрого душа она отправилась на назначенную Снейпом консультацию и отработку, о которой зельевара уже наверняка с радостью известил завхоз.

– У нас только двадцать минут, мисс Грейнджер, – предупредил Снейп её с порога, когда та появилась в дверном проёме и занесла руку, чтобы постучать. – Этого времени вполне хватит, чтобы обсудить выбранную вами тему. Ведь вы, я полагаю, выбрали тему?

Гермиона вздохнула и села напротив преподавательского стола с разницей в одну парту – ближе она не решилась.

– Слушаю, – спокойно сказал он и устремил холодный взгляд на Гермиону.

– Сэр, – начала гриффиндорка, – я долго думала над тем, какую же тему выбрать. Те примерные темы, которые предложила школа…

– Вас не удовлетворили, стоило ожидать, – со вздохом перебил её Снейп.

– В общем-то, да, – смутилась Гермиона.

– Предложите свою тему. Думаю, в вашем случае это допустимо, – усмехнулся он.

– Вы разрешаете? – подняла на него сияющие глаза Гермиона.

– Послушайте, мисс, я не разрешаю, но вы же всё равно не успокоитесь и пойдёте с прошением к директору, а тот, безусловно, разрешит. Так к чему нам терять время?

Гермиона чуть покраснела. Наверное, она действительно так и сделала бы…

– Сэр, я думаю над темой создания зелья для устранения эффекта привыкания в случаях частого использовании других зелий… – тихо сказала Гермиона и подняла глаза на профессора, чтобы узнать его реакцию.

Снейп как-то странно на неё посмотрел, Гермиона не смогла расшифровать, что выражали его глаза. Казалось, прошла вечность. Девушка уже хотела было удариться в панику, ведь Снейп даже не пошевельнулся, продолжая сверлить её подозрительным взглядом.

– Мисс Грейнджер, – наконец раздражённо сказал он, – вы думаете, что такая умная, и первой додумались до этого? Вообразили себе, что до вас никто не пытался создать подобное зелье?.. Многие талантливые и известные зельевары пробовали создать его. Вы слишком наивны, полагая, что у семикурсницы получится это.

– И вы пробовали, сэр? – робко спросила Гермиона, пропуская мимо ушей его едкие замечания.

Но Снейп проигнорировал её вопрос.

– Для этого недостаточно быть лучшей ученицей, мисс Грейнджер! К тому же в этом зелье нет никакой необходимости. Когда зелье начинает вызывать привыкание, волшебник принимает либо зелье сильнее, либо просто увеличивает дозу…

– Но, профессор, а когда не действует и большая доза? А более сильное зелье вызывает ещё большее привыкание?

«Кажется, она не отцепится», – жалея себя, подумал Снейп. С утра у него дико болела голова, даже обезболивающее зелье не помогло. Худшие кошмары и опасения зельевара сбывались – перед ним сидела та, кто в скором времени доведёт его до нервного срыва своими вопросами.

Никакого успокоительного не хватит с этой Грейнджер и Тонкс. А ещё Поттер!.. Снейп стал массировать виски.

Гермиона знала, что ей по силам изобрести это зелье, ведь оно было в планах у неё уже очень давно, ещё с третьего курса, когда начались дополнительные занятия и эти махинации с хроноворотом. Она жутко уставала и принимала зелье бодрости, которое через месяц перестало действовать, вызвав привыкание… Ей пришлось долго отучать себя от него… Вот уже который год она грезила своим будущим изобретением.

Сколько времени потрачено, сидя в библиотеке, выискивая необходимую информацию, сколько вечеров посвящено мыслям об этом зелье, сколько бумаги исписано… Она знала, что наступит седьмой курс, и у неё будет возможность попрактиковаться в своих письменных наработках… Реакция Снейпа и его скептицизм привела её в шок. Неужели он не одобрит эту тему?.. Она сойдёт с ума! Гермиона решила не сдаваться.