Текст книги "I'm all you see around (СИ)"

Автор книги: Crystal Vision

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Когда они входили в парадную дверь, Панси недовольно прошипела гриффиндорке на ухо:

– Что ты делаешь, зачем ты его притащила?!

Гермиона хмыкнула, но ничего не ответила.

Она никогда не видела Большой зал Хогвартса настолько красивым и ярким. Тысячи праздничных свечей освещали его, он был украшен декоративными лентами с расцветкой факультетов и живыми цветами, вперемешку с воздушными шарами. Факультетские столы были куда-то убраны на время, а вместо них красовался один длинный фуршетный стол, накрытый белоснежной скатертью, стоящий ближе к левой стене от входа в зал. Стол был украшен вазами с белыми цветами и был уже сервирован: горячие блюда, салаты, нарезки, закуски на шпажках, десерты и фрукты на многоуровневых блюдах, всевозможные соусы и подливки. В больших прозрачных кувшинах пенился оранжевый тыквенный сок. Шампанское находилось в изящных бокалах, стоящих друг на друге в виде пирамиды. Заколдованный потолок отображал приближённые яркие звёзды и планеты. Над столом преподавателей висел огромный плакат с переливающимися всеми цветами радуги фразами: «Мы любим тебя, Хогвартс!», а под ней девиз школы – «Draco dormiens numquam titillandus».

Перед преподавательским столом на табурете лежала шляпа Годрика Гриффиндора.

– Гермиона! – Гарри завидел подругу издалека и махнул ей рукой. Он был вместе с Кэролин.

Гермиона в ответ тоже подняла руку и стала пробираться через небольшую толпу к мальчику в очках, потянув за собой Джона.

В зале присутствовали не только семикурсники, Гермиона без труда узнала кое-кого с шестого курса и даже с пятого. Были ещё гости, которых она не знала.

– Грейнджер, увидимся, – бросила ей в спину Панси и закатила глаза, обнаружив, что рядом с ней стоит уже не один, а два близнеца Уизли в одинаковых смокингах. Фреда от Джорджа она сумела отличить только по спутнице. Джордж привёл с собой высокую темноволосую девушку, в которой она узнала Анджелину Джонсон.

– Братишка, тебе всё-таки удалось закадрить нашу Панси? Как ты посмел опередить меня? Ой-й…

Анджелина локтем ударила в бок Джорджа, а заодно и Фреда, который беззвучно захихикал.

Гермиона, пробираясь через толпу гостей, старалась ни на кого не смотреть, только на Гарри и Кэролин, чтобы не потерять их из виду. Особенно она старалась не смотреть на преподавательский стол.

– Гарри! Кэролин!

Оба одновременно набросились на неё с объятьями. Их глаза излучали счастье.

– Гермиона, мне тебе столько нужно рассказать, – одновременно сказали они и, засмеявшись, посмотрели друг на друга. – Нам, конечно же, – добавила Кэролин. – Ой, мистер Райт!

– Привет, Кэролин, привет, Гарри! – парень лучезарно заулыбался и пожал им руки. – Прекрасный вечер, и прошу, называйте меня Джоном, уверен, я не так стар…

– Мы оставим вас на минутку, – произнесла Кэролин и повела Гермиону за собой, не дав возразить Гарри.

И снова они достаточно долго пробирались через толпу, Грейнджер за это время успела увидеть Невилла, Луну в невообразимом лиловом платье, всю в оборках, Симуса и Дина с сёстрами Патил, которым она приветливо махнула рукой.

Она случайно уткнулась во что-то мягкое, и, когда подняла голову, увидела Хагрида.

– Гермиона, привет!

Кэролин тоже остановилась, глядя на полувеликана.

– И ты здесь, Кэролин, – гигант улыбался им обеим, это Гермиона определила по его чуть сузившимся блестящим чёрным глазам, потому что за косматой бородой Хагрида улыбку было не различить. – Как дела?

– Хагрид, я рада тебя видеть! – девушка обняла полувеликана. – Всё отлично.

– Знаю, что нет, – неожиданно сказал Хагрид и укоризненно взглянул на девушку.

У Гермионы перехватило дыхание, и она напряглась. «Что он имеет виду? Откуда он знает?». Но следующая фраза Хагрида успокоила девушку:

– Я знаю, что тебе сложнее всех, да! Ведь ты так любишь заниматься и узнавать новое. А сейчас учёба подошла к концу. Ведь так это, а? – несколько дюймов его лица, не прикрытых бородой, выражали умиление.

Гермиона кивнула ему и в ответ улыбнулась.

– Ну, ладно, не буду вас, значит, задерживать, вижу, вы торопитесь…

Гермиона подозрительно посмотрела на лесничего. Он был одет в бархатистый костюм, на голове виднелся прямой пробор, а волосы странно причёсаны, да и пах он странно, каким-то одеколоном. Она сразу же вспомнила четвёртый курс.

– Хагрид, а мадам Максим случайно не…

Но тут сзади Гермиону кто-то сильно толкнул в спину так, что она отлетела на полтора метра вперёд.

– ‘Агрид! – послышался грудной голос, и Хагрид тут же забыл про Гермиону и всех на свете.

– Как она тут оказалось, кто её вообще пригласил? – недовольно зашипела Гермиона, кидая сердитый взгляд на великаншу, и устремилась вслед за Кэролин, потирая спину.

Они вышли на небольшой балкончик, и Гермиона снова окинула взглядом величество и красоту замка, которые не смогла погубить даже недавняя война. Звёзды блестящей россыпью ярко светили на тёмном небосводе, а воздух был тёплым и приятным.

Кэролин бросилась на шею к подруге.

– Гермиона, моя хорошая Гермиона! Спасибо тебе, спасибо вам всем! Я снова жива, и я так счастлива, осознавая это! – она волновалась, и на глазах у неё выступили слёзы.

– Кэрри, мы твои друзья и не могли это так просто оставить… Знаешь, Гарри и … твой отец особенно не могли смириться.

– Я знаю, Гарри мне рассказал, – Кэролин посмотрела на небо и облокотилась о перила. – Дядя Альбус ещё не начинал торжественной речи, поэтому у нас есть ещё немножко времени поболтать. – Знаешь, отец был очень зол, когда Гарри сегодня зашёл за мной, он сам намеревался сопровождать меня на бал. Но Гарри молодец! Он отлично держится, не обращает внимания на едкие замечания моего отца и вроде бы даже не боится его.

– Он любит тебя… – просто сказала Гермиона.

– И я его люблю, Гермиона! И я так счастлива, что снова могу это чувствовать!

– Вот вы где! – на балкон вышли Гарри с Джоном. – А мы повсюду вас ищем…

Кэролин с укором посмотрела на парней за то, что дали так мало побыть им с Гермионой наедине.

Гермиона была рада за них, и сейчас, глядя на то, как Гарри приподнял над собой и закружил Кэролин, она улыбалась, не сразу заметив, что Джон обнял её сзади за плечи.

– Ваш директор уже в зале, – сообщил Джон шёпотом ей на ушко, – наверное, нужно возвращаться.

Гермиона кивнула, и они оба проследовали в зал, оставляя на балконе обнимающихся Гарри и Кэролин.

Альбус Дамблдор действительно был в зале, восседая на золотом стуле, напоминавшем трон. Рядом с ним уже собрались практически все преподаватели, они также сидели за столом, в ожидании начала банкета.

Наконец, директор приподнялся и постучал золотой ложечкой по высокому бокалу. Непринуждённая музыка постепенно стихла, как и голоса присутствующих – и в зале образовалась полнейшая тишина.

Дамблдор лучезарно улыбнулся, весь его вид говорил о том, что происходящее доставляет ему поистине огромное удовольствие. Он начал торжественную речь.

– Я рад вас всех здесь видеть, – Дамблдор ещё шире заулыбался, и Снейп, сидящий неподалёку от директора, скривился от этой приторной улыбки, наверняка вызванной перееданием лимонных долек. – Прошу наполнить ваши фужеры шампанским и поднять их за этот замечательный и немного грустный день! Прежде, чем мы начнем наш праздник, я хотел бы сказать несколько слов. Я искренне поздравляю всех вас с окончанием нашей любимой, – директор палочкой указал на висящий над преподавательским столом плакат, – школы чародейства и волшебства Хогвартс! Практически все вы, – он обвёл рукой с бокалом зал, – ветераны магической войны, вы помогали и защищали интересы школы и невинные жизни своих близких, сражались за добро и справедливость…

Гарри стоял в толпе, слегка обнимая Кэролин, и его голова наполнилась мрачными мыслями от речи директора. Сейчас Альбус Дамблдор – воплощение доброты, волшебник, заботящийся обо всех и каждом в отдельности. Как он смеет говорить о справедливости, когда все его действия, даже по отношению к его любимой племяннице, были наполнены хитроумными, изворотливыми, искусно продуманными фразами и планами, которые отвечали интересам всей его эгоистичной натуры. Если бы с Гарри сейчас стоял Рон или Гермиона, он обязательно бы высказал им это, но рядом с ним стояла Кэролин, которая любила этого лицемерного человека, кажущегося воплощением добродетели, и он не хотел ранить чувства своей любимой и портить сегодняшний вечер ей этими мыслями. Но Кэролин однажды должна будет узнать обо всём том, что сделал для «его же блага и блага многих других» Альбус Дамблдор. Кажется, Снейп тоже раскусил его, а это может послужить ещё одним шагом для сближения с этим закрытым и холодным человеком, на самом деле преданным и отважным, не прячущимся за спинами других, не манипулирующим чужими жизнями, как это делал и делает директор. Он тоже слепо верил в Дамблдора и доверял ему, как когда-то и сам Гарри.

– А сейчас, – улыбнулся директор, – перед тем, как я открою вам мой сюрприз, давайте споём наш любимый школьный гимн!

Он поднял палочку, намереваясь дирижировать нестройным хором.

Это вызвало одобрительные похлопывания в ладоши некоторых из присутствующих, и нестройный хор запел:

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,

Научи нас хоть чему-нибудь.

Молодых и старых, лысых и косматых,

Возраст ведь неважен, а важна лишь суть.

Эти слова с годами настолько отчётливо врезались в память большинства из присутствующих, что если бы кто-то разбудил их среди ночи и велел спеть его, они без запинки сделали бы это.

Гимн, как обычно, заканчивали петь близнецы Уизли, которые заслужили овации зала.

– А теперь – мой сюрприз, – сообщил Дамблдор, и Гарри весь напрягся, потому что его предчувствие сообщило ему, что от этого «сюрприза» ничего хорошего ожидать не следует. – Я пригласил на этот праздник тех, кому мы также должны быть благодарны, которые все эти годы поддерживали вас и помогали. Встречайте ваших родителей!

В зале на мгновение образовалась гнетущая тишина, все подумали, что ослышались, но Дамблдор воззрился на парадную дверь, делая приглашающий жест.

Завхоз Аргус Филч, которому было ни холодно, ни жарко от сегодняшнего мероприятия (ведь на смену этим студентам на следующий год, как обычно, придёт новая порция первокурсников, и не факт, что среди них не окажется таких же близнецов Уизли) открыл парадные двери, за которыми действительно оказались родители присутствующих здесь студентов.

По залу раздались одинокие хлопки, а минуту спустя, студенты, опомнившись от потрясения, (ведь никто из них не ожидал, что на балу будут присутствовать родители!) уже вовсю рукоплескали.

Гарри поймал на себе проницательный улыбающийся взгляд директора, и ему стало не по себе.

Вместе с родителями студентов в зал вошли некоторые из авроров, которые участвовали в битве за Хогвартс.

– Он спятил? – возмущался Гарри, схватив за руку неподалёку стоящую Гермиону. – Зачем здесь родители?.. Он хочет превратить этот вечер в цирк?

Грейнджер проследила за взглядом друга, где неподалёку, остановившись около той части стола, где лежали всевозможные тартинки и канапе, переругивались чета Малфоев и Уизли.

– Гарри, не волнуйся, – хлопнул по плечу парня Фред и подмигнул ему, – мы тоже устроим директору сюрприз.

Фред и Джордж стояли напротив Гарри с хитрыми лицами и заговорщически улыбались.

– Ребята, прошу вас, скажите, – нетерпеливо попросил Гарри.

– Ну ладно, только тебе, – кивнул Фред.

– Только никому не говори, – согласился Джордж.

– Мы узнали, что Дамблдор пригласит родителей, и в отместку пригласили на вечер Гриндевальда. Мы заметили, что он с ним не ладит, – хитро прищурился Фред и посмотрел на брата.

– Да, а ещё «Ведуний». Представляешь, Дамблдор и не думал их приглашать! – Джордж сложил на груди руки и довольствовался произведённым эффектом от таких заявлений.

Кэролин стояла хмурая, осмысливая то, что её дядя даже и не думал пригласить дедушку, Гарри широко и злорадно улыбался, а Гермиона заметила:

– Наверное, потому, что здесь будут родители. Он решил обезопасить себя и преподавателей от того разгрома, которые вы можете тут учинить, – она указательным пальцем поочерёдно ткнула в близнецов, вспоминая Хэллоуин и Рождество.

– Брось, Гермиона, присутствие родителей нам не помеха, – близнецы гикнули и скрылись в образовавшейся толпе.

Дамблдор довольствовался произведённым на студентов эффектом от появления их родителей. Минерва МакГонагалл шёпотом спросила у него с сомнением в голосе:

– Альбус, а ты уверен, что это была хорошая идея – пригласить на праздник родителей? Кажется, студенты слишком… шокированы.

– Безусловно, моя дорогая Минерва, родители как никто другой заслуживают этого праздника. Вот увидишь, будет весело! – елейным голосом произнёс Дамблдор и, приподнявшись, обратился к музыкантам. – Господа, прошу музыку!

Заиграла негромкая камерная музыка и директор, поклонившись декану Гриффиндора, позвал её танцевать.

В зале закружилось несколько пар, а большинство студентов стояли и общались с родителями.

– Почему вы не сказали? – удивилась Гермиона, непонимающе глядя на своих маму и папу.

– Дочка, ты разве огорчена? – удивлённым голосом спросила миссис Грейнджер. – Понимаешь, ваш директор, Альбус Дамблдор пригласил нас на бал и просил ничего тебе не говорить, чтобы сделать сюрприз. Мы думали, ты обрадуешься!

– Кроме того, здесь так чудесно и волшебно, – Гермиона с подозрением посмотрела на своего отца. – Мы никогда не были в твоей школе. Дорогая Джин, потанцуем?

Родители закружились в лёгком вальсе, а Джон укоризненно посмотрел на девушку.

– Гермиона, разве ты не рада родителям?

– Я… рада, конечно, просто так неожиданно, – пожала плечами она и почувствовала на себе чей-то взгляд. Она обернулась и увидела, что Снейп внимательно на неё смотрит.

– О, тут и профессор, конечно же, – заулыбался Джон, проследив за взглядом Гермионы. – Пойду, поздороваюсь с ним!

Джон уже направился в сторону преподавательского стола, но Гермиона, заметив, что Снейп закатил глаза и нервно вздохнул, дёрнула парня за рукав.

– Нет! – крикнула она и, поймав на себе опешивший взгляд парня, объяснила: – Я хотела сказать… Давай потанцуем лучше?

Джон улыбнулся, и они закружились в вальсе.

Сириус отловил крестника и крепко обнял его.

– Гарри, правда, это замечательный сюрприз? – поинтересовался он.

– Безусловно, – сквозь зубы прошипел Гарри. – Только вот ты-то хоть мог мне сказать?

– Прости, Гарри, но это был секрет, – Сириус подмигнул крестнику и стал искать, кого бы ему пригласить на танец, но в это время к нему подскочил Люпин.

– Он неисправим, – пожаловался Гарри и продолжил прерванный с Кэролин вальс.

– А где Нимфадора? – поинтересовался Сириус у друга.

– Тс-с, а то ещё услышит, – Люпин указал в сторону своей девушки, которая незаметно подкрадывалась к зельевару.

– Хочет пригласить Нюнчика на танец? – неверяще спросил Сириус.

– Скорее всего, просто растрясти его, – задумчиво произнёс Люпин. – У этих двоих свои какие-то неподдающиеся логике отношения.

– Не ревнуешь? – спросил Сириус, но через мгновение отрывисто засмеялся над своей фразой. К нему присоединился и Люпин.

Тонкс, как она это любила делать, из ниоткуда появилась перед взором Снейпа, услышав пару ругательств в свой адрес.

– Северус, ты напоминаешь мне Хагридову капусту, – сказала Тонкс, облокотившись о преподавательский стол.

– Что за чушь ты несёшь? – сердито поинтересовался Снейп.

– Ты также киснешь, как и она, только она это делает у Хагрида в погребе, а ты – здесь, на этом чудесном празднике!

Филиус Флитвик, будучи свидетелем этого разговора, тихо захихикал, но Снейп взглядом пожелал ему быть сожранным мантикорой, отчего профессор чар пискнул и чуть не свалился с высокого стула.

– Я понимаю, – тихо прошептала Тонкс так, чтобы это слышал только Снейп, – ты сердишься на Кэролин, что она из всех волшебников выбрала в пару Гарри Поттера, и на Гермиону, что она сейчас с Джоном, а не с тобой!

– Ты ничего не можешь понимать, Нимфадора, зная мой характер, ты не говорила бы всё это. Я не люблю праздники, это раз. Я всегда в таком настроении, это два…

– Ты дурак, Северус – это три, – прервала его Тонкс, не обратив внимания на то, что Снейп назвал её полным именем. Она давно решила, что из его уст её имя звучит не так ужасно, и потому позволяла ему это. – Если бы ты хорошенько подумал, то был бы благодарен Поттеру, что он вернул твою дочь к жизни. Согласись, лучше пусть Кэролин живёт и будет с Гарри, чем если бы Кэролин сейчас… не жила, – Тонкс внимательно посмотрела на Снейпа, который после её слов стал ещё угрюмее. – И потом, ты же хочешь, чтобы девочка была счастлива? Кстати, если бы ты хорошенько присмотрелся, то увидел бы, что Гермиона часто смотрит в твою сторону с надеждой во взгляде. Почему вы, мужики, такие остолопы и ничего вокруг себя не замечаете?

Снейп смерил её ядовитым взглядом и залпом допил бокал шампанского.

– Это тебе пища для размышлений, – Тонкс подмигнула ему и направилась в сторону пары Джона с Гермионой.

Вальс закончился, и Северус отчётливо видел, как Тонкс разбила их пару, пригласив Джона на танец. Снейп вздохнул, но не двинулся с места.

Гермиона направилась к балкону, снова поймав на себе внимательный взгляд Снейпа. В то же мгновение Северус решил подняться и направился за гриффиндоркой.

Около входа на балкон девушку остановила Панси и подмигнула ей.

– Сейчас Уизли хотят устроить фейерверк и выпустить на сцену «Ведуний»!

– Знаю об их коварном плане, – кивнула Гермиона.

– Они молодцы, иначе бы мы здесь закисли! – похвалила их Панси и хитро улыбнулась, увидев в толпе пробирающегося к ним Снейпа. Панси сослалась на то, что ей срочно нужно кого-то повидать, и скрылась из вида, дав Гермионе пройти на балкон.

Северус, пробираясь к Гермионе, случайно стал свидетелем любопытной сцены. Драко и Джинни стояли, прижавшись друг к другу и взявшись за руки, а по бокам от них находились их родители, и на лицах их можно было легко прочитать, что они вовсе не в восторге друг от друга.

– Джинни, детка, иди сюда, – звала миссис Уизли, метнув взгляд разгневанной горгульи в сторону Малфоев. – Как ты можешь держать за руку слизеринца! Не предавай нашу семью!

Артур Уизли активно кивал, соглашаясь со словами жены, и вражески смотрел на Малфоя-старшего.

– Драко, дорогой, оставь этих маглоподобных Уизли и иди сюда, – требовательно сказал Люциус, опасно сверкая глазами, и стукнул об пол тростью, стараясь сохранять спокойный вид, присущий аристократам.

Джинни испытующе взглянула на Драко, и тот, набравшись храбрости, отказал отцу:

– Я уже не маленький, я сам могу принимать решения!

– Если у вас проблемы, разбирайтесь сами, а нас не вмешивайте в это, – крикнула Джинни, разгневанная настолько, что готова была пульнуть в каждого, кто посмеет к ним с Драко приблизиться хоть на миллиметр, летучемышиным сглазом.

«Как дети, ей-Мерлин», – Снейп закатил глаза и прошёл дальше.

Вот уже и балкон, Снейпа от неё отделяет всего лишь лёгкая чуть развевающаяся от тёплого ветра штора. Северус затаил дыхание и нерешительно сделал шаг вперёд.

Гермиона наслаждалась этим волшебным вечером, стараясь прогнать мучившие её мысли. Её друзья счастливы, все сейчас здесь вместе, кроме Рона. Но и Рон, наверняка, относительно счастлив, раз он предпочёл быть с опасной преступницей, а не с любящей его семьёй и друзьями. Это его выбор, возможно, когда-нибудь, она сможет понять его и простить. Сейчас ей было легче вовсе не думать о нём. Сейчас ей хватало мучительных мыслей о том человеке, который сидит за преподавательским столом, которому отдано её сердце, который снится ей каждую ночь, который весь вечер изучает её своим взглядом так горячо любимых ею тёмных глаз и бездействует. Что они выражают? Осуждение, за то, что она пришла на этот праздник с Джоном? Разочарование, от того, что они не вместе? Возможно, ненависть? Гермиона в горячах топнула ногой. Какой же он идиот, а она ещё большая идиотка. Возможно, легче возненавидеть его, если равнодушно относиться не получается? Он отвергал её все эти последние месяцы, хотя она старалась, как могла, помочь ему пережить горе. И даже, когда она сделала всё, чтобы вернуть Кэролин к жизни, и у неё это получилось, он не написал ей, не сказал ни слова, не попытался встретиться. Возможно, он более разумен, чем она? Он в полной мере осознаёт, что их паре не место в этой жизни. Как воспримут их окружающие? Её друзья, за исключением Панси, будут повергнуты в шок, а его коллеги осудят его. Реакцию своих родителей она и представить боялась – они теперь так прикипели к Джону, что наверняка уже распланировали их свадьбу вплоть до деталей. А что скажет Кэролин? Это пугало Гермиону больше всего. Наверняка, она возненавидит её. Это как-то неправильно – крутить роман с отцом подруги, неловко, неудобно, невозможно.

– Если бы он только захотел, я бы переступила через всех, ведь я люблю его, – горячо прошептала Гермиона самой себе и резко развернулась, ударив кого-то локтем в грудь.

Девушка застыла от неожиданности, увидев, кого именно она ударила в грудь. У неё перехватило дыхание, и она расширенными от удивления и страха глазами стала смотреть на него.

«Мерлин, он слышал», – мысленно простонала Гермиона.

– О ком вы говорили, мисс Грейнджер? – поинтересовался Снейп, намеренно напуская на своё выражение лица и голос безразличие.

Гермионе нужно было время, чтобы обрести дар речи и набрать воздуха в лёгкие, чтобы успокоиться.

– Профессор Снейп, – выпалила она чуть быстрее, чем планировала, а голос её предательски дрожал, – нехорошо подкрадываться сзади…

– Привычка, выработанная за много лет, – не сводя с неё изучающего взгляда, произнёс Снейп. Он видел, как прикованы к нему её глаза с расширившимися зрачками, он видел, как часто вздымается её грудь от сбившегося дыхания – она нервничает. – Так о ком вы говорили, позвольте узнать?

– Не ваше дело, – Гермиона изобразила возмущение, а сама стала ругать себя за то, что она упускает, возможно, единственный шанс снова всё наладить. Ведь она видела пробивающееся сквозь эту напускную маску безразличия волнение в его взгляде. Ведь это значит, что ему не всё равно, раз он пришёл к ней и спрашивает. Но обида грызла её изнутри, и она не могла ничего с этим сделать. Он так бесцеремонно подкрался к ней, и сейчас ждёт ответа, но почему он просто не обнимет и не скажет, что она ему нужна? Зачем эта формальность, зачем он снова холоден с ней?

«Ты выставишь себя дурой, если скажешь правду. А он посмеётся над тобой, ведь ты ему больше не нужна, это была мимолётная страсть, которая возникла у него, вызванная лишь временным одиночеством и нуждой в поддержке», – говорил разум.

«Ты нужна ему, он пришёл, чтобы вы были вместе, он сожалеет обо всём и ждёт сейчас встречного шага от тебя», – сказали чувства.

– Мне нужно знать, – Северус чуть приблизился к ней, и на мгновение его взгляд околдовал Гермиону, заставив замолчать разум и открыть чувства.

Гермиона, будто загипнотизированная, смотрела в его глубокие глаза, забыв, как дышать, и медленно стала говорить:

– Я говорила о…

– Гермиона, вот ты где, – на балкон вошёл Джон, а следом за ним с виноватым лицом вбежала Тонкс. – Профессор, и вы тут! Давно вас не видел, рад встрече! Гермиона делилась с вами её успехами в исследованиях на острове? Знаете, она просто молодец, сейчас мы вместе задумали один проект…

Джон подошёл к девушке и приобнял её, отчего та растерялась и попыталась даже отстраниться, увидев реакцию Снейпа. Лицо зельевара перекосила презрительная усмешка, и он, чуть кивнув в знак приветствия американцу, произнёс:

– Да, именно так. Я только что говорил мисс Грейнджер, что она очень способная волшебница, – он перевёл взгляд с Джона на Гермиону, собравшись уходить, но добавил: – И да, мисс Грейнджер, можете не утруждать себя ответом на мой вопрос.

Снейп быстро покинул балкон, а следом за ним последовала Тонкс, поймав на себе взволнованный взгляд Гермионы и её порыв остановить зельевара, но Джон не отпустил её, крепко прижав к себе, и до Тонкс долетели его слова:

– Гермиона, что с тобой? Почему ты расстроилась?

Тонкс вышла с балкона и уже не слышала ответа девушки.

***

Альбус Дамблдор в это время пристроился к фуршетному столу, поедая с удовольствием десертной ложечкой лимонный пудинг, как вдруг сзади него раздался голос:

– Привет, мой старый друг Альбус. Снова пичкаешь себя лимонными сладостями? У тебя ещё мозги не засахарились от них?

Дамблдор чуть не подавился пудингом, резко обернувшись и увидев Гриндевальда. Ему действительно не почудилось: перед ним стоял Геллерт Гриндевальд собственной персоной в праздничных одеждах и насмешливо наблюдал за произведённым его неожиданным появлением эффектом.

– Так любезно было с твоей стороны выслать мне приглашение, я думал, что не удостоюсь этой чести, – Гриндевальд говорил с явным сарказмом в голосе, махнув перед взором старого волшебника письмом, написанным изумрудными чернилами.

Дамблдор так и остался стоять с ложкой во рту, удивлённо рассматривая письмо.

– Что-то не так, Альбус? – усмехнулся Гриндевальд. – Или ты стал настолько стар и маразматичен, что уже забыл об этом приглашении?

– Кхе-кхе, – директор прокашлялся, – конечно же нет, мой дряхлый друг. Ещё милее было с твоей стороны притащить свои древние кости на наш праздник.

– Спасибо, – ядовито улыбнулся Гриндевальд и кивнул на головной убор Дамблдора, расшитый звёздами и полумесяцами, – я помню эту проеденную молью шляпу, вроде бы она была на тебе в тысяча девятьсот пятьдесят шестом? Ты был на фотографии в одной из газет в ней.

– О, я польщён, что ты так пристально следишь за моей персоной. В тот год я был назначен главой Хогвартса, – удовлетворённо кивнул Дамблдор.

– Не льсти себе, Альбус, я случайно увидел маленькую заметку в две строки о твоём назначении, когда стелил газету под свои промокшие осенние ботинки.

– Предлагаю сыграть партию в кегли, – вдруг предложил Дамблдор и опасно сверкнул голубыми глазами из-под своих очков-половинок.

– Согласен, надеюсь, ты ещё не разучился играть? А то, что-то не хочется собирать потом твои кости от неудачного броска, – съехидничал Геллерт Гриндевальд, потирая руки в предвкушении победы.

– Не придётся, Геллерт, но на всякий случай я предупрежу нашу школьную медсестру Поппи, чтобы она приготовила для тебя костерост. Всё-таки в твоём возрасте такие игры опасны и часто заканчиваются травмой.

– Это ты по себе знаешь, а, Дамби?

Не успел Дамблдор открыть рот, чтобы ответить, как около музыкантов, мимо которых они проходили, появились близнецы Уизли и, прибавив громкости своим голосам с помощью Соноруса, произнесли:

– Дорогие наши гости! Хватит уже медленных танцев и монотонной музыки! Встречайте по-настоящему улётную музыкальную группу, которая играет не менее улётную музыку, так что закачаешься! – сказали они хором и с удовольствием отметили, что весь зал прекратил танцевать и уставился с улыбками на них, а у Дамблдора был ошеломлённый вид. – Группа, которая в представлении не нуждается, но всё же мы её представим… Ве… – начали братья и замолчали, в предвкушении того фурора и оваций, которые начнутся после того, как они озвучат полностью название группы.

По залу уже пошли перешёптывания, раздались одиночные хлопки, а сёстры Патил, не удержавшись, засвистели.

– Вы угадали – «Ведуньи»! – закричали хором братья и пустили несколько конфетти и маленьких фейерверков, разразившихся красными искрами у самого потолка.

Зал взорвался аплодисментами, свистом и криками, а довольные произведённым эффектом близнецы спрыгнули с импровизированной сцены, оставляя в недоумении Альбуса Дамблдора и камерных музыкантов, которые при виде вышедших из боковой двери длинноволосых волшебников в чёрных разорванных мантиях поспешили покинуть сцену.

Самые нетерпеливые уже начали зажигательные танцы, стоило группе сыграть несколько аккордов, а Мирону Вогтэйлу схватиться за импровизированный микрофон.

Даже некоторые из взрослых поддались влиянию молодёжи и стали танцевать, услышав песню «Эта ночь».

Близнецы Уизли постарались на славу, им даже удалось протащить и поставить несколько бутылок сливочного пива и своих коктейлей на фуршетный стол втихую от преподавателей. Также братья отвязали огромную связку воздушных шаров цветов всех четырёх факультетов, и те упали разноцветной волной на присутствующих в зале, вызвав одобрительные возгласы.

– Мы молодцы, а Дред?

– Несомненно, Фордж!

Они чокнулись бутылками со сливочным пивом и сделали несколько глотков на брудершафт.

Бабушка Невилла оттащила своего непослушного внука за ухо (правда, для этого ей пришлось подняться на цыпочки и вытянуть руку) туда, где было меньше народа, когда увидела, что он танцует под бесстыжую музыку, а в руках у него находится бокал с шампанским.

– Бабуль, я уже взрослый, – пытался возразить Невилл, но Августа Лонгботтом была воспитана в строгих правилах и потому непреклонна.

Бедолагу спас непонятно откуда взявшийся Геллерт Гриндевальд, пригласив Августу поиграть вместе с ним и Альбусом в кегли.

Невилл вернулся поближе к сцене под общий хохот Симуса и Дина.

– Заткнитесь, – хмуро посоветовал он им.

***

Тонкс наконец-то догнала Северуса, направляющегося к своему личному кабинету в подземельях.

– Северус, я не могла сдержать его, он искал Гермиону… Была мысль наложить на него Петрификус Тоталус, но… Северус, постой! – волшебница едва успевала за зельеваром.

Тот резко остановился и развернулся к ней.

– Оставь меня одного, Тонкс, ты здесь ни при чём. Мы с мисс Грейнджер уже выяснили всё.

– Ты снова неправ, Северус! Она хотела тебя остановить, а ты… Было же видно, что она пытается тебе что-то сказать!

Но Северус уже подошёл к своему кабинету, отмахнувшись от Нимфадоры и, войдя в него, захлопнул перед её носом дверь.

***

– Гермиона! Гермиона! – Гарри отыскал девушку в толпе и увёл от Джона. Он был сильно взволнован.

– Что случилось, Гарри? – обеспокоенно спросила на ходу Гермиона.

Гарри остановился около выхода из зала и мельком оглядел припухшие глаза подруги и её растерянный вид, но потом снова начал говорить:

– Рон… Он здесь.

========== 46. Следы на песке ==========

Думая, ты не решаешь проблемы – думая, ты их создаёшь. Решение всегда возникает, когда ты выходишь из думанья и входишь в состояние Тишины и абсолютного Присутствия, пусть даже на мгновение. Тогда немного позже, когда мысль возвращается к тебе, внезапно происходит творческое озарение, которого прежде не было. Оставь чрезмерное думанье, и ты увидишь, как всё вокруг меняется

Экхарт Толле

Сердце Гермионы замерло и, казалось, ухнуло вниз. Рон? Здесь?