Текст книги "На острие: часть первая (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Ага, хорошо, – Федор немного расслабился, поняв, что Матрена не собирается его отговаривать, – а что у тебя?

– Как я и говорила – текучка. Надо проведать существо, состоящее на учете. Называется этот вид… только не смейся! Блин, ну не могу! Ха! Попобава! Хых, забавное названьице! Держи, читай… ой, ты чего опять засветился, а? Чакры открылись? Нужно тебе как-нибудь научиться этим управлять…

– Нужно, – вздохнул Федор, – но пока стоит мне только подумать о чем-то, как начинают умные мысли в мозг стучаться. Давай сверим? Я так понял, что это нечто типа оборотня, принимает облик здоровой летучей мыши с одним глазом, тяготеет к… хм… насильственным половым актам с мужчинами? А разве изнасилование – это не тяжкое преступление?

– Ну, наш Юрий Черёмушкин еще ничего такого, противоправного, не совершал. Во всяком случае – заяв на него не поступало. Он полукровка, годков ему – всего-навсего восемнадцать, чуть ли не с рождения находится под пристальным наблюдением соответствующих служб, но пока, повторяю, нареканий на него нет.

Федор несколько недоверчиво хмыкнул, но послушно потопал за Матреной ко входу в подземку – подозрительный тип жил достаточно далеко, на метро по-любому быстрее всего.

По пути Матрена трещала без умолку, делясь воспоминаниями, Федор с интересом слушал, он подозревал, что отвыкшая от работы женщина нервничает не меньше него. Выйдя на нужной станции, они немного поплутали по улицам, но нужный дом, не без помощи прохожих, наконец-то отыскался.

Ржавая входная дверь была настолько покорежена, что закрывалась недостаточно плотно, замок не работал и напарники беспрепятственно зашли в парадную. Загаженная лестница, полное отсутствие лифта, помятые почтовые ящики создавали впечатление запущенности и неказистости. Явно – не элитное жилье. Некоторые двери где-то потеряли свои номера, и квартиру пришлось буквально вычислять. На звонок им не открыли, но через дверь сообщили, что нужная квартира – немного выше.

– Тут не по порядку номера идут, – равнодушно произнес голос, и Федор с Матреной, недоуменно поругивая ЖЭК, отправились куда послали – наверх.

Здесь дверь была какая-то совсем уж убогая, чуть ли не картонная. Зато открыли сразу.

– Чего? – черноволосый парень глядел неприветливо, даже зло, но Матрену это не смутило, она вежливо улыбнулась и бодро произнесла:

– Добрый день. Отряд по сдерживанию. Контрольная проверка. Будьте добры – нам надо пройти в дом.

– Ну, раз уж вы снова приперлись, стало быть, не такой уж и добрый мой день, – пробурчал парень, посторонившись.

Слова были сказаны тихо, и Матрена сделала вид, что не услышала. Женщина прошла в коридор, достала из кармана заранее приобретенные бахилы, протянула парочку Федору. Пока оба шуршали, пытаясь натянуть себе на ноги тонюсенькую полиэтиленку, парень буравил пришельцев мрачным взглядом. У Федора даже спина вспотела.

Потом Федор ходил хвостиком за Матреной, наблюдая за тем, как она бегло осматривает небольшую захламленную квартирку.

– Слушай, расскажи хоть – чего ты делаешь-то? – тихо вопросил он у напарницы, надеясь, что сейчас она хоть как-то обоснует нелепые на первый взгляд действия.

– Честно? Херней маюсь! Думаешь, посмотрев на шкаф, я смогу определить, «шалил» ли парень ночью? Ни фига!

– А зачем тогда?

– В данном конкретном случае и он, и мы с тобой – жертвы циркуляра, предписывающего «наблюдать и контролировать». В ситуации с другими существами иногда можно что-то узнать… к примеру, был у меня случай. Захожу я к гарпии, а это, скажу я тебе, пренеприятная тварь, а у нее в тумбочке лотос! От этого вполне безобидного для людей цветка у гарпий крышняк сносит на раз! Наркота, короче. Но – только для некоторых существ. В общем, пришлось вызывать перевозку, трамбовать ее и отправлять на лечение. Так она еще ухитрилась меня за ногу покусать! Так, все у вас в порядке, сейчас я акт составлю, мы его подпишем и на ближайший месяц – свободны! – обратилась Матрена уже к парню.

– О, счастье! – кисло произнес он, взмахом руки освобождая часть стола на кухне, чтобы Матрене было, где разложить бумажки.

– Ну, вам от всего этого удовольствие небольшое, но и нам, поверьте, тоже, – мирно ответила женщина, быстро заполняя чуть желтоватые бланки.

– Так, может, есть какой-нибудь другой вариант? Я хотел летом куда-нибудь поехать, а с этими внезапными ежемесячными проверками – никуда не скатаешься!

– Нужно уточнить, мы сегодня первый день работаем после длительного перерыва, кто знает, сколько циркуляров за это время понаписали! Но какое-то решение должно быть, я спрошу. Так, подпишитесь – вот тут и тут…

Пока Матрена и Юрий что-то обсуждали, склонившись над бумагами, Федор, рассматривал парня. Было в этом, в общем-то обычном, молодом человеке нечто притягательное. То ли манера движений, то ли абрис профиля… Федор так увлекся разглядыванием, что чуть не пропустил момент, когда пора было уходить, хорошо, что Матрена дернула его за руку.

Всю обратную дорогу Федор был задумчив. Он рассеянно слушал рассказы Матрены, кивал и поддакивал иногда невпопад, и был почти рад тому, что Матрена, поглядев на часы, предложила ему посидеть пока у себя дома.

– Мне за киндерами пора. А потом, если успею, забегу к тебе. Не забудь проверить почтовый ящик, вдруг уже ответ пришел.

Вечером Матрена позвонила, скороговоркой призналась, что ей сегодня уже совсем некогда, напомнила еще раз про бумаги, поворчала, услышав, что они еще не пришли и торопливо свернула разговор:

– Давай, покеда, завтра с утра все обсудим, а у меня сейчас дел невпроворот.

Федор этому, в принципе, почти не удивился: Матрена и жена, и мать, надо и накормить всех, и убраться… Интересно, а почему у этого мальчика – Юры, в квартире все так запущено? Всего восемнадцать, должен еще с родителями жить, во всяком случае, сам Федор в его возрасте жил с папой и мамой. Припомнив обстановку, вещи, раскиданные то тут, то там, Федор вынужден был признать, что скорее всего парень на жилплощади обретается в одиночестве. При этом мебель вся старая, купленная, кажется, еще при Союзе…

Мысли текли, думалось о разном, но в конечном итоге все размышления сводились к пареньку по имени Юра. Любопытно, как выглядит эта самая попобава? Федор знал, как описывают это создание очевидцы, и все же хотелось самому посмотреть. Взгляд сам собой упал на окно.

Зимой смеркается рано, за стеклом уже разлилась темень, самое время для монстров. Хм, попобава живет в теплых странах, а как ее второй облик переносит русские морозы? Не потому ли на Юру не было нареканий, что несчастное существо попросту не может вылететь из дому?

Сам не зная почему, Федор продолжал вглядываться в темноту, даже телевизор выключил, чтобы не мешал. Внезапно какой-то нелепый силуэт промелькнул на фоне светлой стены соседней многоэтажки.

Федор вздрогнул и спрятался за занавеской. Люстра в комнате не горела, как и другой свет – так удобнее смотреть в окно, но мужчина все равно встревожился, что может спугнуть возможного визитера. Почему-то блазнилось (2) – попобава должна прилететь именно к нему и именно сегодня.

Честно говоря, здоровая ебучая мышь никогда не являлась Федору в эротических фантазиях, и о насильственном половом акте с мужчиной он не мечтал. Он вообще раньше не замечал за собой склонности к мужчинам. Разве что иногда, отметим – крайне редко, приходила шальная мысль про интересный эксперимент с симпатичным парнем, но идея казалась Федору слишком рискованной. Кроме того, партнера, подходящего для авантюры, нужно было еще найти, а для этого требовалось предпринять активные действия… вот где-то на этой стадии все у Федора и стопорилось.

Сейчас же все выглядело так, словно партнер сам шел, точнее – летел, к нему в руки.

Когда на балкон шлепнулась чья-то довольно увесистая туша, Федор воспринял это как нечто само собой разумеющееся. Он без колебаний отворил дверь и, посторонившись, буднично произнес:

– Привет. Заходи, а то замерзнешь.

Зверь нерешительно мялся, по бетонному полу тихо пошкрябывали когти, в темноте было плохо видно, а Федору очень хотелось понять – отчего же Юрий медлит, так что мужчина нащупал волосатую руку, затянул встрепыхнувшееся и даже немного сопротивляющееся существо в квартиру, закрыл балконную дверь и включил настольную лампу.

Юрий растерянно хлопал единственным глазом, дергал большими ушами и безуспешно пытался вырвать свою тонкую кисть из Федорова захвата.

– Не пойму, как же ваш брат мужиков-то насильничает, коли вы все такие тощие? – пробурчал Федор бесцеремонно вертя окончательно стушевавшееся существо из стороны в сторону.

– Ай! Больно! Пустите… – мыш снова начал дергаться, намекая на то, что лапа мужчины давит слишком сильно.

– Щас еще не так больно будет! – угрожающе проговорил Федор. – Вы, молодой человек, вообще понимаете, что творите? В ваших способностях причинить мне вред я, уж не обессудьте, несколько сомневаюсь, а вот в моих возможностях накатать докладную, можете быть твердо уверены. И давно вы ночными вылетами балуетесь? Многих уже успели… хм, осчастливить?

– Так я это… меня бес попутал. Я же никогда, честно! Да вы сами подумайте – холод же! – пролепетал мыш, застенчиво прикрывая крылом свой гордо стоящий половой орган.

– А летом? – въедливо уточнил Федор и встал так, чтобы крыло не мешало поглядывать на мышиное достоинство.

– Так у меня же пора только сейчас, а раньше, ну, я почти не перевоплощался, даже думал, что свезло и я больше человек… И что теперь будет? – спросил мыш обреченно. – Меня – в резервацию?

Мыш-переросток с большим круглым глазом смотрел на Федора с таким несчастным видом, что тому даже жалко его стало:

– Я одного не понимаю, Юрий, зачем вы так далеко от дома улетели? Да еще в такой мороз. И кроме того – приземлились на первый попавшийся балкон? Это же… совсем как-то глупо, уж извините.

– Не знаю! – с отчаянием в голосе произнес летучий мыш и грустно шмыгнул черной пуговкой носа.

– Пил, да? – понимающе спросил Федор.

– Нет, что вы! Просто перевоплотился, а потом все как в тумане и потом я уже здесь, а тут – вы.

Существо горестно потерло глаз и грустно уставилось на Федора, тот, подчиняясь внезапному порыву, успокаивающе почесал шерстку между ушами. Попобава удивленно заморгала, но, преодолев собственное смущение, шагнула поближе, почти прижавшись. Мужчине кровь бросилась в лицо и в совсем другое место. Отчего-то Юрий показался ему очень привлекательным. Настолько, что, снова взяв его за руку, Федор потянул существо к уже разложенному дивану.

– А я прямо как чувствовал, что вы сегодня заглянете! – проникновенно заявил Федор, усаживая дорогого гостя.

– Да? – неуверенно переспросил Юрий.

– Ага, – радостно кивнул Федор, начиная ненавязчиво поглаживать крыло.

На ощупь попобава была очень приятной, а еще существо оказалось чрезвычайно стеснительным – оно глядело на мужчину с недоверчивым удивлением, плотно сжимало коленками собственные кисти, прикрывая пах, а от поцелуя в плечо нервно поежилось. Впрочем, попыток отодвинуться или – вообще улететь, Юрий не предпринимал, поэтому Федор продолжил обнимать покрытое мягкой шерсткой тело.

– А… э… я что-то не догоняю, – Юрий, видимо, решил все-таки прояснить ситуацию, – что… что вы вообще делаете?

– Юрочка, ты же уже не маленький, наверное, знаешь, что дяди друг с другом делают?

– Но… но вы же сами сказали! Про заявление и вообще, – растерянно проблеял мыш, выпучивая единственный глаз в крайнем изумлении.

– Юр, ну ты попобава или нет? – возмутился Федор. – Хватит рассусоливать, давай уже насилуй! Ладно, с насилием я, конечно, погорячился, ты какой-то… некрупный. Ну, растляй тогда. Склоняй, во!

Мыш немного приободрился от этого призыва и осмелился положить Федору на колено ладошку. Федор поглядел на трепещущие в волнении уши, часто моргающий глаз, робкую зубастую улыбку и вынужден был признать, что, по всей видимости, попобава из парня никакая. Агрессии – ноль.

Существо смущалось и явственно конфузилось от сознания того, что оно голое и эрегированный член ничем не прикрыт; в его поведении проскальзывала опаска: создание немного побаивалось гораздо более мощного Федора и дотрагивалось до мужчины осторожно, даже в некотором роде деликатно.

Глядя на это стеснительное, безвоинственное существо, сложно было вообразить, что оно способно кого-то изнасиловать. Федор приложил массу усилий для того, чтобы оно перестало зажиматься и наконец-то перешло к действиям более активным, чем быстрые поцелуи и еле ощутимые поглаживания. Можно сказать, мужчине пришлось Юрия на себя затаскивать. Почему-то вспомнились строки из песни:

«Меня на бабу и домкратом не поднять» (3)

Вот именно таким, трудно подъемным, оказался Юрий. Правда, не из-за непосильного шоферского труда, как в песне, а из-за робости. Попобава то и дело останавливалась, и Федор натыкался на озабоченный, тревожный взгляд ее глаза.

– Ну, чего опять? – спросил он в очередной раз, уже с определенной долей раздражения.

– Не понимаю, зачем это вам?

– Юр, ну ты чего, а? Зачем люди трахаются? Это приятно!

– Да? Мне казалось… мышь же летучая! И глаз один! – не очень внятно поведал Юрий причину своих метаний.

Сначала Федор хотел отмахнуться или пошутить, а то и просто поторопить замершего парня, а потом задумался: и верно ведь! Мышь! Волосатая, с большими ушами, крыльями, увенчанными тонкими полупрозрачными коготочками и… с хвостом? Коротеньким, но все-таки именно хвостом. Если здраво помыслить – не очень эротичная картинка. Но Федору отчего-то нравилось то, что он видел.

– А… а вдруг, – продолжил между тем Юрий немного запинаясь и делая длинные паузы чуть ли не через слово, – вдруг я что-то выделяю и это дурманит голову? А завтра окажется, что… ну, что секс был нежелателен? И… я же знаю, я читал! После изнасилования очень серьезные последствия, я не хочу так вредить людям!

– Юр, я же все-таки не кто-нибудь. В отряд, вот, меня взяли, рисуночек на руке появился. Свечусь иногда. Ты мне и днем нравился, ну, когда еще человеком был. Или ты полагаешь, что это какое-то направленное излучение? Слушай, вроде, про попобаву ничего такого не известно. Насколько я понял, вопрос решается с помощью простой грубой силы, нигде никаких упоминаний о внушении. И…

– Ой, ты светишься! – совершенно по-детски пискнул мыш.

– Знаю, знаю. Это потому, что я пытаюсь найти ответ на твой вопрос. Нет, на меня гипноз не подействует. Тут нужен особый, очень сложный ритуал. Так что все нормально – это просто взаимное влечение, безо всяких подтекстов. Я в этом уверен. Может быть ты… уже продолжишь, а?

Засыпая поздней ночью, Федор решил, что может быть собой доволен: прикрыл простых граждан собственной жопой, буквально спас от ужасной попобавы!

Кошмарное чудовище было обезврежено. Оно сладко посапывало, уткнувшись влажным носом в Федорово плечо.

(1) Привет Винчестерам)

(2) блазниться – показаться, померещиться, причудиться.

(3) песня «НЬЮ-ЙОРКСКИЙ ТАКСИСТ» Вилли Токарев

========== Глава третья ==========

Глава 3

Следующий день начался со звонка в дверь, Федор отворил и увидел мрачную Матрену.

– У нас ЧП, – с порога произнесла она, – только что поступила заява на Черемушкина, этой ночью он совершил нападение, Лексеич уже подписал приказ на его задержание…

Федор хмыкнул, без слов схватил женщину за руку и, как она и была – в пуховике и грязных ботинках, потащил за собой в комнату.

– Эй, ты чего! Дай хоть раздеться, натопчу же!.. Ой, доброе утро! Погоди, Федор?.. я… э… правильно понимаю, что подозреваемый всю ночь… находился с тобой?

Федор выразительно пошевелил бровями:

– Всю-превсю! В какое время он якобы совершил нападение?

– Погоди, сейчас гляну…

Матрена зарылась в свою сумку, Юрий, который уже превратился в человека, краснел и прикрывался одеялом, натянув его чуть ли не до ушей. Федор тоже поплотнее запахнул на себе просторный халат и подумал, что как-то это все-таки не совсем прилично – два почти голых мужика в одной комнате с замужней дамой.

– Давай, я тебя пока на кухню посажу, ты чайку попьешь, а мы с Юркой оденемся?

– Хорошо… погоди – вот, нашла: по словам потерпевшего, попобава напала на него в одиннадцать часов вечера.

– Врет. Юрка прилетел сразу, как стемнело – часов в шесть. В одиннадцать мы, извиняюсь за подробности, уже на второй круг заходили.

– Ну, е-мое! Ладно, давайте быстрее одевайтесь, я Лексеичу звонить буду! – крикнула Матрена уже из коридора.

Когда минут через пять изрядно обеспокоенные сложившейся ситуацией Федор и Юрий зашли на кухню, Матрена сидела за столом и, разложив перед собой бумажки, что-то писала.

– Я сейчас напишу акт о снятии показаний, а потом оформим тебя как поручителя. Согласно последнему циркуляру даже в том случае, если доказана невиновность существа, все равно необходим поручитель.

– Нафига? – удивился Федор.

– Были прецеденты. Погибли люди, теперь вот – подстраховываются. Извини, я что-то так офигела, что даже не спросила – ты сам-то как? Согласен взять на себя такую ответственность, как попечительство?

– Конечно! Слушай, а откуда у этого вашего потерпевшего такая уверенность, что это именно Юрка? Что – он единственная попобава, что ли?

– Вообще-то, да. Сам-то подумай: они же в Африке обитают. Иногда появляются на островах. Но Россия? Юрий, наверное, на всю страну такой один. Что-то не нравится мне это совпадение: вчера мы приходим к Юрию, а сегодня он уже по уши в неприятностях.

– И что? Как сие трактовать?

– Хрен его знает, – мрачно ответила Матрена, – но это хреново – печенкой чую. Хуйня какая-то вокруг нас происходит. А мы никак не врубимся кто, как и зачем нам вредит.

– А вдруг это просто совпадение? Юрк, у тебя вообще как с друзьями-врагами: есть кто?

Парень, до того момента сидевший тихо, неопределенно повел плечом:

– Да как их заведешь-то? Стоит с кем-то пару раз куда-то сходить, встретиться, сразу же появляется гаврик из ваших с ворохом вопросов, типа: а не тянет ли меня к новому знакомому? А не припрусь ли я к нему ночью?

– И чего? Просто говоришь – «нет» и спокойно продолжаешь общаться!

Юрий мрачно прищурился:

– А если я не уверен? Как я отличу простое дружеское притяжение от стремной попобавской ерунды? В общем, я решил, что спокойнее ни с кем не сходиться. Общаюсь в основном в соцсетях, еще есть девчонка-сменщица. Я на кассе работаю. Мы иногда болтаем.

– Завистники? Какие-то неприятные коллеги? Обозленные покупатели? – начал перечислять Федор, Юрий хмыкнул:

– Завистники?! У кассира?! Не, не думаю. С коллегами мы почти не пересекаемся. Покупают у нас в основном люди пожилого возраста, магазин небольшой, ходят они в него как на работу, серьезных конфликтов не возникало, во всяком случае, ничего такого припомнить не могу.

– Хм. На первый взгляд, зацепок нет, – задумчиво признала Матрена.

Некоторое время она молча писала, потом дала бумаги на подпись Федору и Юрию.

– Ты прочти внимательно, прежде чем подписывать, – посоветовала она Юрию, – подумай: тебе придется быть в постоянном контакте с поручителем…

– Все равно это лучше резервации, – пробурчал парень, подписывая не глядя.

Федор, в отличие от пацана, бумаги изучил внимательно. Не потому, что раздумывал, просто он привык доподлинно знать, какие обязанности на себя берет.

– Ты все-таки глянь, Юр, чтоб потом сюрпризов не было.

Парень со вздохом взял протянутые ему бумаги и углубился в чтение.

Очередной звонок в дверь заставил всех вздрогнуть, но оказалось, что это всего лишь Алексей Алексеевич:

– Все равно мимо проезжал, дай, думаю, зайду. Заодно завизирую, что вы тут настрочили…

Мужчина бегло просмотрел бумаги, кивнул, подписал и поставил на каждую круглую печать, которую вынул прямо из кармана пиджака.

– Ну, что ж, Юрий Мануэльевич, обвинения с вас сняты, заведено дело о клевете. До выяснения всех обстоятельств рекомендую оставаться в квартире Федора Алексеевича.

– А как же работа моя? – растерянно спросил парень.

– Отпуск возьмите. Кстати, Матрен, ты бы с напарником заглянула в бухгалтерию, там надо карточки получить, договора подписать, ну, вам девочки скажут.

Долго начальство не задержалось, раздало указания и убыло по делам.

– Так, ну нам с тобой, Федор, тоже пора, – засобиралась Матрена, – я вчера уже сходила к себе, узнала расписание отдела кадров, короче, завтра пойду писать заяву, заодно и с Макаром Афанасьевичем поговорим. Тебе пришло дело по оборотню?

– Вот, – Федор, порывшись в стопке бумаг, лежащих прямо на обеденном столе, передал женщине папку, – я еще не читал.

– По дороге почитаем. Оформляться пора. Чем быстрее сделаем, тем скорее зарплату начислят, смекаешь?

– Ага, – погрустнел Федор, – я же тебе все еще денег должен.

– Я не тороплю. У нашего отдела оклад вполне приличный.

– Ладно, посмотрим, какой он там у вас приличный, – пробурчал Федор, – я сейчас, только свитер накину и пойдем.

В комнате его уже дожидался Юрий, Федору показалось, что парень стал еще мрачнее, чем в их первую встречу, хотя казалось, что это физически невозможно:

– Простите, что так получилось, – начал он, снова почему-то переходя на «вы», – мне очень жаль, что я доставляю столько неприятностей…

– Да ты чего несешь-то? – искренне удивился Федор, натягивая на себя свитер и выискивая взглядом сотовый. – Как «так получилось»? Я, вот, очень рад, что тебя ко мне принесло, каким-то чудом, наверное! Ведь иначе у тебя были бы жуткие неприятности, а вытащить тебя из них было бы трудно. А так – быстро расчикались. Так, я сейчас на работу, ну, ты слышал. Ты – посидишь пока у меня.

– У меня же даже одежды своей нет, футболка – и та твоя, – тихо возразил Юра.

– Я понимаю. Вечером заглянем к тебе, захватим все, что нужно. Юр, не вешай нос, ладно? Все наладится.

Федор похлопал нахохлившегося парня по плечу, и тот несмело улыбнулся ему в ответ.

– Слушай, тут со мной несколько раз неприятные случаи были… так что я, на всякий случай, сделаю для тебя маленький кружочек из соли.

– Чего?

– Во, сейчас…

Федор торопливо сбегал на кухню, пробегая мимо Матрены уверил ее, что еще буквально пять минуточек и, зайдя в комнату, насыпал соль аккуратным валиком.

– Если увидишь какую-нибудь непонятную херь, или тревожно вдруг станет, просто встань внутрь круга. Пока он целостен, к тебе не прорвутся. И сразу мне звони. Так… вот, это мой старый сотик, он еще пашет, хоть и выглядит так себе.

– А симка?

– Я оператора недавно менял, так что есть запасная. Сейчас денег кину.

Телефон тренькнул, сообщение оповестило о поступлении средств.

– Теперь у тебя есть связь. Сейчас я тебя наберу, хорошо, что еще не забыл старый номер, вот. Запиши, что это я.

Юра послушно уткнулся в телефон, занося данные в контакты, а Федор потопал в коридор натягивать куртку и ботинки. Уже выходя Федор хотел было поцеловать парня, но тот словно нарочно стоял слишком далеко – пришлось бы тянуться.

«Еще успею вечером!» – приободрил себя Федор и просто махнул рукой остающемуся.

Первая половина дня прошла в неинтересных хлопотах. Посетив самую обычную бухгалтерию, напарники получили список необходимых для оформления бумаг и, вздыхая, отправились их добывать. Волшебный спецназ был так же утоплен в болоте бюрократии, как и обычные люди.

Зимой темнеет рано и перекусили они уже в сумерках.

– Так, еще час и мне пора бежать за мелким. На самом деле – раньше надо, а то опять последним заберу, а мне в таких случаях всегда перед воспиталкой неудобно, типа я ее задерживаю, – прошамкала Матрена, энергично вгрызаясь в шаурму и бестрепетно запивая ее пивом, – блин, мы сегодня так и не сгоняли ко мне на работу, чтобы с дедом поговорить!

– Зато забрали методички и записали меня на курсы, и еще узнали расписание архива. Слушай, ты пока жуй, а я Юрке позвоню, узнаю, как он там. Знаешь, чего еще? Надо бы к этому кренделю, ну, который у оборотней неудачно погостил, забежать завтра, а то уже время-то поджимает, а мы за это задание еще даже не брались!

– А сегодня не успеем?

– Не. Там только одна дорога – минут сорок.

– Эх, че-то мы с тобой не ахти какие скоростные… ладно. Давай тогда доедать и – по домам, да?

– Пожалуй, – согласился Федор.

Распрощавшись с женщиной, Федор подумал о том, что неплохо бы затариться – попобава небось голодная. Он надеялся, что сегодня Юра никуда не полетит, потому что идей, как его останавливать, у мужчины не было. Чакры почему-то не работали.

Выйдя из небольшого супермаркета, мужчина пошел по утоптанной тропинке. Вдруг что-то сверкнуло прямо под ногами. Федор присмотрелся – вроде цепочка. Толстая такая, на вид похожа на серебряную. Что-то ему в этом украшении не понравилось, какой-то муар дрожал по контуру. Однако, рука словно бы сама потянулась и подняла чью-то пропажу. Миг, цепочка вспыхнула нестерпимым светом и в руке Федора оказалась… лягушка. Большая, зеленая, пупырчатая. Может, и не лягушка вовсе, а совсем даже жаба. Федор удивленно крякнул, земноводное выпучило белое горло и издало мощный звук, более похожий на «гы», чем на «квак».

– Нихера себе! – прокомментировал Федор, лягушка ехидно прищурилась, напружинилась и с очередным утробным «гы» спрыгнула прямо на снег.

– Ты куда, дурища! Замерзнешь же! Ты же хладнокровная, – пробормотал Федор, принимаясь ловить шуструю лягву (4), та не давалась, ловко уходила от рук и через пару минут оторвалась-таки от Федора на несколько шагов.

Оказавшись на некотором расстоянии от мужчины, она снова засветилась и… исчезла. Точнее, на ее месте оказался невысокий огненно-рыжий паренек, который, тихо хихикая, припустил по дорожке.

Федор приостановился – уж больно это все было чудно, однако, потом он вспомнил, кто он и в каком месте работает. Побросав пакеты, он в несколько прыжков догнал неизвестное существо и, схватив за шиворот, сбил с ног. С лягушкой-то он так не разгонялся – боялся затоптать ненароком.

– Так! Отряд по сдерживанию! – гаркнул он в ухо пискнувшего парня, – документики предъявляем!

Парень выглядел донельзя растерянным и совершенно обычным – никаких видимых признаков того, что он умеет превращаться. Несколько мгновений пойманное существо оторопело хлопало глазами, беззвучно раскрывало рот и хлопало себя по карманам, а потом протянуло-таки Федору изрядно измятую бумажку.

– Лоддер, – прочитал мужчина, – что за…

Он хотел было спросить у парня, что за зверь такой – «лоддер», но этого не понадобилось: информация пошла. Лоддер оказался достаточно безобидным существом – шутником, любящем разыгрывать людей в ночное время суток. Иногда его шуточки могли сильно напугать, впрочем, сведений о каком-либо значимом вреде не было. Максимум – превратится в собаку и цапнет за ногу не до крови.

– Хулиганим, значит? – строго спросил Федор, еле удерживая суровый вид – парень оказался достаточно симпатичным.

Наверняка поганец это прекрасно знал и беззастенчиво пользовался: он робко улыбался Федору с видом невинным и смущенным.

– Простите, я больше не буду! – совершенно по-детски соврал лоддер, прижимая руки к груди.

– Врешь! – Федор не сдержался и улыбнулся-таки обаятельному рыжику. – Ладно, иди, смотри только – к детям и старикам не лезь.

Федор отдал документ, и лоддер, пролепетав что-то вроде: «Спасибо, дяденька!», убежал чуть ли не вприпрыжку.

– Нда… – пробормотал Федор себе под нос, возвращаясь к оставленным на снегу пакетам с провизией, – интересно я теперь живу!

Почему-то у мужчины было такое чувство, что с рыженьким лоддером они еще пересекутся.

***

Юрий встретил Федора прямо в коридоре. Он сидел на полу, прижимаясь спиной к стене, и снова был попобавой.

– А я – опять! – тихо произнес он и уставился на Федора голубым глазом, – раньше превращался в эту чувырлу редко, а тут две ночи подряд! Федь, меня тянет куда-то. Вот прям крылья чешутся. Что делать, а?

– Погоди пять сек, мешки разберу и будем думать.

Мужчина быстро покидал продукты в холодильник и вернулся к скрючившемуся мышу.

– Слушай, я прямо не знаю. Может, телек посмотрим и тебя это как-то отвлечет?

Мыш грустно помотал головой.

– А потрахаться не хочешь? – продолжил завлекать Федор.

– Хочу, но еще больше хочу улететь, а куда – и сам не знаю.

– Ладно. Я понял, нам надо куда-то пойти. Но сексоваться с другим мужиком я тебе не дам, так и знай! Даже если он будет не против.

Попобава кивнула, а потом закрыла лицо длинными пальцами как-то подозрительно захрюкала.

– Юр, ты чего, а? – Федор обеспокоенно посмотрел на попобаву, со стороны непонятно – то ли она нервно хихикает, то ли ревет.

Пришлось повозиться – мыш не хотел показывать лицо, отворачиваясь, но в конце концов Федору таки удалось взглянуть в его глаз и установить, что попобава именно плачет, а не смеется.

– Юр, ну не переживай ты так. Ну, тянет и тянет, сейчас оденемся, спрячем твои крылья под пальтишком, шапку найдем побольше, чтобы уши не отморозить и пойдем смотреть. Или ты так расстроился из-за того, что я сказал? Ну, насчет секса? Так прям необходимо с этим мужиком потрахаться?

– Нет, ну за кого ты меня принимаешь? При чем тут секс? – всхлипнул мыш, – я… ну, за что мне вот это, а? Почему я превращаюсь в эту гадость? Я не хочу ни идти, ни лететь, я хочу быть нормальным! Обычным! Как это было бы здорово!

Федор вздохнул, погладил мягкий кончик мышиного уха, не зная, что сказать на этот крик души.

– Слушай, ты кажется… ну как-то отделяешь себя от попобавы, но на самом-то деле это все тот же ты.

– Ага, только не очень хорошо собой управляю и еще с меня шерсть летит!

– Юр, ну есть же люди с разными навязчивыми состояниями. Кто-то считает все предметы, попадающиеся на пути, и не может успокоиться, пока не пересчитает все горошинки на платье соответствующего принта, а у тебя – вот так. Слушай, а помнишь, когда ты ко мне прилетел, то почти сразу пришел в себя? Разговаривал вполне связно.

– Думаешь, когда мы будем на месте, меня… отпустит?

– Пошли, проверим! Давай, поднимайся, будем тебе обувь подыскивать.

Попобава кивнула, поднялась на ноги, внезапно ее качнуло, глаз остекленел и, прежде чем Федор успел что-либо предпринять, мыш проскользнул мимо него в комнату и выпрыгнул в распахнутое окно.

Мужчина ахнул, не зная, что предпринять – на своих двоих ему за летуном явно не угнаться. Подойдя к проему окна, Федор поглядел вслед стремительно исчезающему силуэту. В грудь толкнулось такое странное чувство: смесь легкой тревоги и восхищения быстрым, ловким существом. Почему он назвал себя «гадостью»? Что может быть лучше крыльев, прекраснее полета, свободы, когда небо прыгает прямо в твои объятия? Федор, не отрывая взгляда от чернильного неба, затянутого густыми фиолетовыми тучами, рванулся вслед за Юрием, как будто его что-то дернуло. Даже и не понял, как встал на подоконник и сделал шаг вниз. Воздух ударился в перепонки крыльев, хвост мотнуло, но он привычно позволил силе приподнять свое тело, и вот уже он стремится вслед за пушистым тельцем. Попобава была такой маленькой по сравнению с ним, что Федор решил не подлетать слишком близко – как бы не снести. Родной двор остался далеко позади, под брюхом мелькали дома. Федор знал, что он-то, в отличие от попобавы, может лететь гораздо быстрее, ведь его держат не крылья, а магия, но он был вынужден следовать за медлительным мышем.