Текст книги "На острие: часть первая (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Некоторые предлагали отправить в нашу деревню отряд, чтобы привести домики в порядок, а потом – просто ждать, когда человек отпустит тех, кого забрал. Кто-то сказал, что это вообще не их дело, но на него сразу зашикали и вообще прогнали с собрания. Кто-то предложил связаться с другими деревнями, может, там что-то слышали. Я с ужасом начал осознавать, что, похоже, взрослые не смогут мне помочь. В тот момент, когда я уже готов был высказать свою собственную мысль, вперед протолкался очень странный домовик. Он был почти такой же маленький, как я. А еще покрыт шерстью. Весь. Целиком. Никогда таких не видывал!

– Я знаю, к кому надо пойти! – уверенно произнес он и рассказал, что знает, где найти доброго колдуна.

Сперва все заговорили разом: кто-то радовался и поддерживал странного домовика, а кто-то – усомнился в его словах, но глава быстро прекратил шум:

– Шерстинка много путешествовал, он осведомлен об устройстве внешнего мира, а это сейчас очень важно.

Вот так и получилось, что я с Шерстинкой отправился в дальнее путешествие. Идти нужно было аж в самый конец улицы, а там – еще немного. Горшочек не смог пойти с нами: у него как раз начали чесаться ногти, приходил срок сплести первый кокон, а дорога предстояла дальняя, если же он отложит плетение, то может тяжело заболеть, ведь паутинки уже начали формироваться в его пальцах.

– А почему с нами больше никто не идет? – поинтересовался я у Шерстинки, когда мы спустились вниз.

– Трусят, – коротко ответил он и пренебрежительно сплюнул.

Я растерянно кивнул и надолго замолчал. Шерстинка оказался малым неболтливым и немного мрачноватым. Обращался он ко мне только по какой-нибудь надобности и вообще, кажется, был мною недоволен. Наверное, это оттого, что сам Шерстинка многое умел, шел быстро, долго не уставал. А мне то обувь натирала, то сумка плечи оттягивала, то отдохнуть было надо. Однажды, когда мы перелетали через опасное место, которое Шерстинка назвал «проезжей частью», я утомился и начал замедляться, так он скорчил зверское лицо и посадил меня к себе на спину – вытянул двоих! Потом весь оставшийся день я ловил на себе его злые взгляды. От постоянной нагрузки ноги гудели, голова болела, и мне казалось, что я не совсем здесь. Или – не совсем я. К тому моменту, как провожатый командовал «отдых», я падал на пол. Контуры окружающих предметов двоились, в ушах звенело и казалось, что встать снова я уже не смогу. Но передышка подходила к концу, я встречался глазами со строгим взором Шерстинки и вставал, как миленький.

Не скажу точно, сколько мы шли. В конце пути Шерстинка уже буквально тащил меня за собой. Наконец, перед нами возникла вожделенная цель: дверь в квартиру. Шерстинка подобрался, остановился перед ней на секундочку и посмотрел на меня прямо и очень серьезно:

– Так, Пушок, слушай внимательно. Здесь живет один мой знакомый. Он – магическое существо. И он… он выглядит, как человек. Но не человек. С ним можно разговаривать, это я точно знаю. Сейчас мы зайдем внутрь, отыщем его, и ты четко расскажешь о том, что произошло, понял?

Я устало кивнул. Дорога настолько вымотала меня, что я был готов поведать свои горести кому угодно – хоть похожему на человека, хоть самому человеку! Мы прошли сквозь проем, осмотрели коридор – никого. Тогда Шерстинка, оставив меня отдыхать на ботинке, отправился разведать, где хозяин квартиры. Но первым его увидел не Шерстинка, а я. Дверь бесшумно открылась, и в коридор зашел он. Такой огромный. Он снял обувь, наклонился вниз, наверное, за тапками и заметил меня.

– О, домовой! – произнес он типичным для людей замедленным голосом, – привет, кроха! Что делаешь в нашем измерении?

– К тебе шел, – пискнул я.

Почему-то все заготовленные слова куда-то улетучились, а когда человекоподобное существо протянуло ко мне руку и предложило на нее забраться, я начал так дрожать, что еле справился с ногами.

Существо отнесло меня в комнату и расположило на столе, а само село на стул, я нервничал, выискивая взглядом Шерстинку, но тот, наверное, искал своего знакомого в другой комнате.

– Давай, рассказывай. Что-то случилось у вас, малышей? Неужели пикти не уродилось? Или нужно помочь с переселением?

Существо ласково улыбалось, мне показалось, что ему не все равно.

– Беда. К хозяину пришел гость, – начал говорить я, но тут мне пришлось сделать паузу, чтобы сглотнуть подступающий к горлу ком и немного подышать, – он унес всех с собой. Кроме меня. Папочка спрятал меня в коробку. Я – маленький. И человек решил, что коробка пустая, потому что ни один домовой в нее не поместится. И он ушел. Разрушил все домики, и ушел.

– Погоди, говори медленней! Ты говоришь – человек зачем-то похитил всю вашу деревню?

– Да! Всех-всех! Что же делать?

Слезы начали капать из глаз, делая мою речь не очень разборчивой, но существо меня поняло.

– А где ты живешь? – спросило оно участливо.

Я довольно путанно рассказал, как мы с Шерстинкой сюда добирались, потому что не знал, как еще это можно объяснить.

– Это очень долгий путь для такой крохи, – покачал головой собеседник и вручил мне большой квадратный кусок сахара, – как же ты справился?

– Сам бы не дошел, – признался я, рассматривая поблескивающий кристаллами куб, – Шерстинка меня привел.

– А, Шерстинка! И где же он?

– Пошел тебя искать.

– Ага, хорошо. Ты посиди пока здесь, а я пройдусь по квартире, – существо снова ласково мне улыбнулось и быстро вышло из комнаты, а я остался его ждать.

Вернулся хозяин через несколько минут, я даже заскучать не успел. Шерстинка, сосредоточенно хмурясь, спрыгнул на стол и требовательно вопросил, видимо продолжая начатый разговор:

– Так чего, Антон: почешутся эти ваши колдуны?

– Не знаю. Думаю, лучше всего позвонить одному моему знакомому из отряда сдерживания.

Я успел сгрызть весь кусок сахара, попить воды и немного поспать прямо на столе (меня заботливо укрыли тряпицей) к тому моменту, как появился еще один большущий человек. Мне он показался очень страшным – он был выше хозяина квартиры и совсем не улыбался. Совсем. Наоборот – поджимал губы, тер наморщенный лоб и издавал неодобрительное хмыканье. Потом он начал задавать мне вопросы. Много-много. Наконец вопросы закончились, я уставился на его огромный подбородок, который нависал надо мной подобно утесу.

– Антон, знаешь, это очень удачно, что ты мне позвонил, – обронил пришедший.

– Так ты поможешь? – я не смог больше ждать, потому вклинился в чужой разговор, папочка был бы недоволен моим поведением.

Существо снова хмыкнуло, наклонилось ко мне ближе, я невольно попятился: волосы в носу выглядели не очень приятно. И еще он дышал слишком сильно и до меня доносился запах едкого овоща, который человеки называют «лук», а домовые не иначе, чем «вонючка».

– Постараюсь, – замедленно провыло существо, и я немного обрадовался: все-таки великан собирался хотя бы попытаться, не отмахнулся от нас с Шерстинкой.

– Сначала надо обследовать место преступления, – продолжил тем временем наш возможный спаситель. – Пойдем, посмотрим на вашу деревню.

Просто удивительно, до чего быстро передвигаются эти человекоподобные существа! Меня и Шерстинку посадили в теплый карман, а потом, совсем скоро, вытащили – уже у знакомой мне двери.

Нашего человека, наверное, не было дома. Я было заволновался: как существа проникнут в квартиру? Однако, выяснилось, что зря я в них сомневался: великан попросил меня внимательно осмотреться, точно ли это – нужная нам квартира, а потом, когда я подтвердил – она самая! – начал что-то делать где-то рядом с замком. Мне было не видно, что именно, так как я перекочевал на ладонь меньшего существа, того, что прозывалось невероятным именем «Антон». Не знаю, что великан там творил, но от этого дверь открылась. Я захлопал в ладоши – как ловко! Антон весело мне подмигнул и прошел в коридор, но потом свернул не в комнату, а на кухню:

– Нечего вам на разруху любоваться – только лишний раз расстраиваться! Федор там и сам во всем разберется, а если вопросы возникнут – зайдет, уточнит. Давайте лучше чайку тяпнем!

И мы выпили теплого сладкого чаю. Домовые редко его потребляют, а вот человеки любят. И еще Антон разломал печенье на части и вручил мне один большой неровный кусок. Он был такой исполинский, что я еле его удержал. Как только он в меня влез? Но влез. А потом я забрался на кучу бумажных салфеток, просто посидеть. А потом как-то незаметно прилег и проснулся уже в чьем-то кармане. Теплом кармане. И мягком. Глаза решительно не желали открываться, и я свернулся калачиком, снова задремывая. Перед тем как окончательно заснуть, мне подумалось, что, может быть, когда я проснусь, папочка уже будет рядом. Если у существа получится. Было бы здорово. Хоть бы получилось…

*** подглава:

– Ну, что? – к Федору неслышно подкрался лоддер, изрядно испугав, и дракон зло выругался сквозь зубы.

– Ничего хорошего! – мрачно произнес он, переборов раздражение. – А где мелочь?

– Спят. Домовые – известные сони, иногда по месяцу могут дрыхнуть, а то и поболее. Утомились, бедняги. Такие крохи оба. Так чего скажете?

Лоддер обеспокоенно оглядывал крошечные домики, Федор тяжело вздохнул:

– Скажу, что у меня уже есть дом, полный трупов всякой мелкотни. Думаю, и этих захватили для того, чтобы умертвить.

Лоддер ахнул:

– Что же мне теперь сказать отважным крохам? Как такое вообще говорить?

– Никак. Пока мы ни в чем не уверены, это только подозрения. Умозаключения. И мы будем молчать о них. И работать. Желательно побыстрее. Здесь я закончил. Действительно: пусто. К сожалению, преступник был осторожен, а жаль, как хорошо было бы, поранься он. Кровь привела бы прямо к нему. Как видишь, прошло слишком много дней: картину не восстановить, так что этот метод тоже отпадает. Остается дождаться хозяина квартиры и допросить его, но сначала – звонок Матрене. И начальству надобно доложиться.

К тому моменту, как в замке повернулся ключ, квартира уже была заполнена разношерстным народом. В основном невыспавшимся, помятым и очень мрачным. Пришлось вытаскивать посреди ночи представителей человеческих органов правопорядка, и они совсем не были этому рады.

Хозяин квартиры обалдело оглядел одетого по всей форме участкового, перевел взгляд на полицейского с автоматом и, покачнувшись, пробормотал:

– Ничего себе! Чего это, а?

– На вас составлено заявление. Есть свидетель, утверждающий, что вы содействовали похищению, – строго произнес Федор, демонстрируя издалека показания Пушка.

Мужчина выпучил глаза, его одурманенный алкоголем разум не приметил ничего необычного в том, что полицейские вломились прямо в жилище. Вместо того, чтобы начать задавать логичные в данной ситуации вопросы, хозяин квартиры сосредоточился на опровержении обвинения. Тут-то и выяснилось, что проживающий по данному адресу Арсений Иванович Топольев не информированный. О существовании магических существ мужчина и не догадывался: от продемонстрированной разрушенной деревушки он впал в транс, а спящий домовенок вызвал пьяную истерику. Даже фельдшера пришлось вызывать.

Когда первый шок прошел, Аресений Иванович подтвердил, что принимал в своем доме гостя: потомственного колдуна Терентия.

– Понимаете, последние годы меня преследуют неудачи. То одно, то другое. С повышением обошли, здоровье вот – не очень, – в доказательство Арсений Иванович показательно зашелся кашлем, – ну, я иногда упоминал об этом в разговоре, и Клавдия, мы с ней работаем, – очень приятная женщина! Очень приятная! Посоветовала. Вот. Ну, чтобы он, значит, колдун этот, пошептал, и все неприятности сгинули. Вы не подумайте, что я мракобес какой: Терентий самый что ни на есть православный колдун! А еще он в вуду разбирается. Университеты разные закончил. Словом, солидный такой.

Участковый, стоящий за спиной Арсения Ивановича молча закатил глаза, полицейский кхыкнул и ушел докуривать папиросу в сторону коридора: наверное, ему тоже понравился пассаж про православного вудуиста. Федор вздохнул и начал расспрашивать о телефонах и явках этого самого «солидного» колдуна.

– То есть вы пригласили совершенно незнакомого человека к себе домой, а потом по его просьбе оставили в комнате одного?

– Ну, да. Ему с энергиями надо было поработать. И еще святой водой окропить.

– Понятненько.

Федор задал хозяину квартиры еще несколько вопросов, дал прочитать показания и оставил брошюру «Мирное сосуществование с магическими существами».

Пожав руку полицейскому и участковому, Федор повернулся к задумчиво молчащему лоддеру:

– Ты сейчас домой?

– Нет, – Антон покачал головой, – я с вами. Вы же к Терентию?

– К нему, – неохотно признался дракон, – нечего тебе со мной таскаться. Этот перец может быть опасным.

– Может. Но! – тут рыжий лоддер поднял палец вверх и скорчил преувеличенно-зверскую рожу. – Я знаю каратэ!

– Ага! И еще много страшных слов! – подхватил Федор, бледно улыбаясь, – Антон, я серьезно.

– Я тоже. Правда, знаю. Чуть-чуть. Занимался.

– Ну, раз занимался… пошли тогда. Только Матрену дождемся. И – ты сзади держись, ладно? У тебя ведь в кармане важные пассажиры едут.

– Хорошо! – лоддер энергично кивнул, сияя от радости, дракон его веселья не разделял.

Терентий мог быть пособником того колдуна, что загубил десятки малых существ. А мог сам быть этим колдуном. В последнем случае неизвестно, какой у него уровень силы. Вдруг он получил какие-то неизведанные знания, дающие доступ к великой мощи? Да, звучит по-киношному, но вероятность подобного существует.

Потомственный маг Терентий принимал страждущих прямо у себя в квартире. Федор сомневался в том, что похищенные домовики находятся там, но все равно они с Матреной постарались провести захват как можно быстрее. О судьбе несчастных крох Федор старался лишний раз не думать.

Дракон раньше с домовыми не сталкивался: в доме Матрены их не было, так же, как и у Василия с Юркой. Видимо, это было связано с их природой, ведь домовикам требовалось именно человеческое тепло, без него малыши замерзали, а магические существа отличаются от людей на энергетическом уровне. Так что встреча с Пушком оказала на Федора сильное впечатление. Домовенок был таким тоненьким, умилительным со своими чистыми наивными глазами. У него были забавные уши на пол головы и светлая борода, которая смотрелась немного странно на его детском личике. А еще он был очень открытым и искренним: плакал, не стесняясь своих слез, не скрывая своего горя, и тут же радовался и хлопал в ладоши, мгновенно переходя от одного к другому, и еще он сладко зевал во весь рот, как умеют только дети и тер кулачком глаза. Умом Федор понимал, что, скорее всего, похищенных уже распотрошили. Это было наиболее вероятное развитие событий. Но очень надеялся, что каким-то чудом, благодаря некоему стечению обстоятельств, им пока удалось избежать этой страшной участи.

Пока Федор работал крыльями, присматривая за окнами, Матрена выбила дверь. Конечно, об этом Федор мог только догадываться. Они договорились, что она вынесет ее ровно через пять минут после того, как Федор начнет спускаться вниз по лестнице, этого времени как раз должно хватить, чтобы выйти из подъезда и подняться в воздух. В общем – так оно и произошло. Федор завис, как стрекоза, рядом с темными стеклами ровно через пять минут. Дракон надеялся, что дверь – с первого взгляда абсолютно обычная, еще советских времен, не таит никаких сюрпризов. Он дико жалел, что не может сейчас раздвоиться, так как очень беспокоился за Матрену. Длинная шея вытягивалась, а глаза до рези всматривались в темные окна. Наконец до тонкого слуха донеслись какие-то звуки: в квартире что-то пару раз бухнуло, мелькнула вспышка, а потом рама отворилась:

– Федь, давай внутрь, – позвала Матрена, и дракон с радостью шагнул прямо через переплет.

– Выпендрежник! – усмехнулась Матрена.

– Так быстрее, – пояснил Федор, оглядывая помещение.

На обстановку он почти не обратил внимания, сосредоточившись на скрюченном теле.

– Чего это он?

– Приложила. Сейчас оклемается. Порыщем пока?

– Давай. А что искать?

– Ну, домовые большую часть жизни проводят в ином измерении, как бы таком небольшом пузырьке. Если их не запереть особым образом – запросто сбегут. Значит нужно смотреть… э, что-то непонятное для тебя. Не в чайнике же он их держит. В какой-то коробке – скорее всего. Или ящике. Вокруг должен быть сдерживающий контур. Необходимо, чтобы он работал постоянно, так что светится скорее всего, как и все магическое.

Терентий невнятно мычал, вяло трепыхался и явно был не способен давать показания прямо сейчас. Дракон аккуратно обошел жирное тело, облаченное в одни растянутые семейники – Терентий явно не жаловал спортзал, зато пылал нежной любовью к холодильнику, и отправился осматривать жилплощадь. Незаметно для себя перетек в полуформу. Зрение стало четче, мысли – яснее. Он методично оглядел все комнаты, потом – стенной шкаф. Пусто. Мужчина замер посреди коридора, перебирая варианты. В некоторых домах есть общая площадь на лестничной клетке. Иногда у жильцов имеются ключи от подвала и чердака. В старых домах существует такое понятие как черная лестница. Дверь обычно располагается где-то в районе кухни, как правило, она не используется и вообще – заставлена мебелью. Но посмотреть стоит. А еще иногда под окнами в кухне есть такие холодные схроны: маленькие ниши, куда можно что-нибудь положить. Ну и под ванной стоит пошуровать. И еще в коробе, где трубы, там тоже можно что-то спрятать. Составив план, Федор двинулся в сторону кухни. Короб оказался неразборным – никаких дверок для доступа к трубам, все отделано намертво держащейся плиткой. Под окном – белая панель, прикрывающая неэстетичную гармошку батарей. Федор снял металлическую конструкцию и обнаружил дверцу, но пространство за ней было слишком маленьким, хозяин использовал его для хранения консервов.

Дракон внимательно осмотрел все шкафы, потом прошел в соседнюю комнату, Матрена шумела за стенкой. Методично открывая ящики, шкафы, заглядывая в каждый угол, Федор все думал: если бы, скажем, он сам имел бы приработок: приторговывал бы какими-нибудь редкими магическими диковинками, то где такую лабуду лучше всего хранить? Ну, явно не на виду обычных граждан, приходящих к колдуну снять венец безбрачия или навести порчу на сноху. И в то же время все должно быть под рукой. Так, чтобы особые клиенты без проволочек получили заказ. Терентий, с его весьма посредственными способностями, вряд ли был тем самым магом, что связывался с другими измерениями – уровень не тот. Значит, домовых у него кто-то выкупит. Или уже выкупил, и именно поэтому они нигде не могут найти малышей.

– Слышь, ты, колись – куда домовых заховал? – грубо спросил Федор, для привлечения внимания попинав носком ботинка бок колдуна.

– А? О чем вообще речь? Я буду жаловаться!

Терентий медленно зашевелился, голос его был еще слаб, но дракону отчего-то не было его жалко.

– Да с дорогой душой, – произнес он ехидно. – Фискаль, сколько душенька пожелает. Но у меня вот тут, – Федор постучал по черной папке, – показания. И как ты зашел в квартиру, и как облапошил доверчивого хозяина, оказав некачественную услугу – светит дело о мошенничестве, и как обманом заставил его покинуть помещение, и как похитил целую деревню домовиков. Есть свидетели, все оформлено чин по чину. Единственный твой шанс соскочить и не загреметь по-полной, это быстренько выложить все, что ты знаешь о домовиках. Дело там серьезное, за оказание противодействия ходу расследования наказание пойдет по всей строгости.

Терентий заволновался, даже попытался сесть – наказание за противодействие в волшебном мире было суровое. Так как дело вполне могло быть связано с угрозой безопасности для большого числа разумных, то с подозреваемыми в подобных случаях не миндальничали. Маги – это вам не люди с их гуманными законами. Когда речь идет о жизнях тысяч, принимаются жесткие решения.

– Я расскажу. Расскажу, а вы о мошенничестве замнете, договорились?

– Какое тебе? Совсем охренел уже! – взревел Федор оскаливаясь.

– Ы! – Терентия мотануло в сторону, он завалился на бок, задергал конечностями, пытаясь отползти от полудракона подальше.

Его так перекосило, что Федор испугался, как бы колдун не окочурился от страха, зато, когда он немного успокоился, то был готов к сотрудничеству.

К облегчению Федора, домовики нашлись. У хитрого колдунишки были в собственности две квартиры. В одной он жил и подрабатывал, а вторую использовал для незаконной деятельности, которая и давала ему основной доход.

Домовики выглядели потрепанными и не совсем здоровыми. Они все время жаловались на холод, что было немудрено: Терентий держал их в пустой квартире, следовательно, крохам не хватало энергии. Федор сначала хотел отнести их обратно – в ту квартиру, где домовые раньше жили, но потом передумал. Домики разрушены. Хозяин на поверку оказался весьма недалеким и несознательным гражданином, еще навредит чем-нибудь домовым из-за своего скудоумия. Только куда их девать? Подлечить бы бедолаг.

Лоддер очень обрадовался такому завершению истории, но домовиков брать к себе отказался.

– Я же не человек. Заледенеют. Им и так холодно, еще простудятся.

– Тогда куда? У меня, вроде, людей тоже нема. Матрен, твои дети, как – люди?

– Э, – женщина на секунду зависла, подбирая ответ, – нет. По документам, конечно, люди, но, думаю, еще пара лет и прорежется магический дар. Слушай, а давай отнесем домовых в контору? Ну, в ту часть, которая магаз? Там много народу ходит. Продавщица, конечно, информированная. Устроит их, присмотрит.

Эта идея Федору понравилась, но сначала нужно было сдать Терентия защитникам. Так что сперва они пошагали в ближайшее отделение, предупредив предварительно звонком. Некоторое время ушло на оформление. Федор уже начинал ненавидеть бумагу и ручку. Отметив в отчете, что, кроме домовиков, других магических существ обнаружено не было, дракон загрустил. Терентий божился, что за подобное дело взялся впервые. Пикси, барбегази и кобольды не на его совести. Что ж – это возможно. Домовых-то добыть довольно легко, а вот барбегази вообще-то в горах живут. Откуда они вообще взялись в большом человеческом городе? Может, переселенцы? Зато удалось стрясти с Терентия подробнейшее описание внешности покупателя и составить фоторобот. Не бог весть что, конечно, но хоть какая-то зацепка.

Пока Матрена и Федор общались с защитниками, возились с программой, составляющей фоторобот и заполняли тонны форм, Антон сидел на стульчике, скромно притулившись в самом уголке и прижимая к себе коробку, содержащую домовиков. Он лучезарно улыбался всем проходящим мимо, делясь своим хорошим настроением. Пушок все еще крепко спал в его кармане, Шерстинка сопел в другом, но лоддер уже предвкушал, как обрадуется маленький домовенок, увидев своего нежно любимого папулю. Антон успел пообщаться со встревоженными домовыми. Осторожно открыв коробку, он оповестил их о том, что тягостное пребывание в доме похитителя окончено и вскоре их отнесут на новое место. Поинтересовался также, как поживает уважаемый Ковер, ведь именно его сын – крохотный даже для домовика, Пушок, проделал долгое путешествие и смог позвать на помощь отряд.

– Пушок! – слаженно ахнули домовики.

Некоторые из крошечных человечков заплакали, услышав это имя, некоторые – засмеялись, хлопая в ладоши, а один из них протолкался вперед, поближе к склонившемуся над коробкой Антону и, подпрыгивая, замахал руками:

– Это я! Я Ковер!

Антон улыбнулся человечку, раздувающемуся от гордости за сына, мимоходом отметив, что «папочка» лишь немногим выше Пушка. Ковер оказался самым низкорослым из всех когда-либо виденных Антоном домовых. Если, конечно, не считать Пушка. Но последний, может быть, немного подрастет. Еще лоддер заметил, что отец храбреца для домового достаточно экстравагантен: его рубаха была сшита из нескольких ярких ассиметричных кусков ткани, на голове красовался наперсток, а крошечные лапти сияли стеклярусом, тогда как остальные не выделялись яркими расцветками, предпочитая приглушенные тона.

Ковер одновременно плакал и улыбался, а стоящие рядом одобрительно хлопали его по плечам и спине. Полюбовавшись немного на эту веселую кутерьму, лоддер осторожно приподнял домового и переложил в тот карман, где спал Пушок: то-то радости будет, когда проснется!

____

От автора: описание быта домовых я не придумывала. Есть прекрасная книга о мифических существах, я пользовалась ею как справочником. Вот статья о домовых, часть которой я использовала.

«ДОМОВОЙ

Домовые очень маленькие, от 15 до 30 сантиметров ростом. По виду – разные. Есть уродцы, похожие на зверюшек, обросшие густой шерстью. Действительно, что-то вроде Чебурашки. А есть обликом напоминающие людей – и те, и другие ходят, как люди, на двух ногах. Пол явно мужской, поскольку они носят бороды. Женщин среди них нет. У домовых большие острые ушки, длинные бороды. На руках по пять пальцев, но бывает и по четыре. Есть среди них молодые и старые. И одеты, как люди, – в длинные рубашки, нередко с колпачком или шапкой на голове, как рисуют в мультфильмах или книжках, на ногах сандалии или просто босиком.

Живут они в маленьких домиках с оконцами и дверьми, мебель очень примитивная, самодельная, в основном плетёная из трав и лыка. Домики строят сами, спят в горшочках – это собственно их постельки. В качестве подстилки – сухие травы. Они любят спать и вообще довольно ленивые по характеру. Дома располагают в углах комнат, нередко на стенах и даже на потолке. Но поскольку это – в другом измерении, то домики выглядят как небольшой хуторок в пределах квартиры, они словно крепятся к стенам комнаты. Домовые живут, как правило, коллективами, но иногда и в одиночестве. В некоторых квартирах не живут вовсе. Это плохой признак. Если они не построят себе домик, то погибнут от холода. Они не могут жить без человеческого тепла, поскольку подпитываются от нас энергией.

Домовые, когда не спят, деятельны и чистоплотны. Всё время что-то убирают, чистят… Но спать любят и спят подолгу, нередко месяцами. Их могут разбудить только громкие звуки вроде выстрелов, на другое они не реагируют. Возможно, в их измерение земные звуки плохо доходят.

У них есть и дети, они появляются через 8 лет. Потомство домовых созревает в коконах, как созревают бабочки. Коконы белого цвета, состоят из тонких, почти прозрачных нитей. Коконы плетут сами, когда приходит срок размножаться. Они плетут вокруг себя эти нити, которые выделяются из коготков на руках. В коконе находятся примерно с месяц, а потом они появляются из кокона уже вдвоем. Маленький на треть меньше родителя, но уже с небольшой бородкой. Он сначала, как мёртвый, даже не шевелится, и его кормят кашицей из цветков, которые домовые выращивают сами. Да, у них есть сады, растут овощи и фрукты, которыми этот народец питается. Есть также и животные.

Малыши растут быстро, через месяц они уже ростом, как взрослые. Воду пьют, но не такую, как у нас. Домовые тоже могут болеть и даже умирают от болезней. Умерших кладут на большой лист растения. Главный среди них подходит и бросает на труп какие-то чёрные семена, и тот сразу превращается в облако, растворяется в воздухе.

Домовые имеют имена. Могут называть себя, к примеру: Том, Книга, Черпачок.

Понимают язык людей, хотя могут общаться мысленно, а не словами. Но мало рассказывают о себе. Говорят, что людям нельзя о них знать.

Домовые могут ходить и летать. Но им довольно трудно преодолевать большие расстояния.

Основным продуктом питания у домовых является каша из яблок. В их мире растёт дерево, которое даёт один огромный плод, который много больше самих домовых. Оно похоже на яблоко, но огромных размеров, называется пикти. Когда плод созревает, он падает на землю, и его разрезают на множество долек, сок собирают в сосуды, а дольки перетирают в кашицу. Каша хранится в их погребах долго, до нового урожая, и не портится. Семечки обладают свойством светиться, и примерно месяц служат для домовых как освещение в их домиках.

Если запасов каши не хватает на год, то этот народец режет крупных лягушек, из шкуры которых они делают одежду, а мясо жарят на огне. Огнём они пользуются нашим. На вилах подсовывают куски мяса в огонь, когда мы включаем на кухне газ.

В домах у домовых есть часы, но там вместо цифр другие символы. Из музыкальных инструментов используют дудку. Рисуют с помощью сока ягод. Разрисовывают в основном стены своих домиков. В качестве света в вечернее время они помещают в домах светлячков, для которых плетут специальные корзинки из соломы. Светлячков выращивают, как кур.

Кроме того, у домовых имеются школы, где учатся их дети. Обучение ведётся основам жизни и навыкам в строительстве домов, в использовании энергии людей, а также в оказании посильной помощи жителям Земли.

Домовые безобидны и не хотят вреда людям.»

========== Глава пятнадцатая ==========

– Ну, что? Подведем итоги?

Федор с Матреной сидели на диванчике в одной из комнат пещеры, вокруг сновали брауни, подавая поздний ужин. Очень поздний. Почти завтрак.

– Ты говори, говори, а я просто посижу неподвижно. Если упаду – не буди, – вяло пошутила напарница.

– Короче. Домовых мы спасли и это замечательно. Но мужик, совершающий жертвоприношения, пока не прояснен. Терентий говорит, что он внезапно позвонил и отказался от уже проплаченного заказа. Это странно. Все-таки, кем бы он ни был, а денежки всем нужны, их каждая тварь считает и бережет. У нас есть фоторобот – это класс. Правда, я вообще не понимаю, как по этой кривенькой картинке можно кого-то опознать. Тем не менее мы ее, конечно, везде развесим. Человеку же не обязательно быть информированным, чтобы набрать телефончик, верно? Вот. А еще можно по району пройтись, поспрашивать граждан.

– Чего, вот прямо так фоторобот прохожим под нос совать? – удивилась Матрена.

– Ага. У меня нехорошее предположение.

– Какое?

– Понимаешь, домовики, они ведь мелкие. Отлично подошли бы для сеанса связи. Но они почему-то оказались больше не нужны. И вот я подумал: а что, если наш колдун собирается перейти от слов к делу? Решился на полноценный призыв? Что, если ему надоело трепаться, или они там пришли к какому-то соглашению, или ситуация каким-то образом изменилась и теперь в наш мир готовится прийти нечто весьма и весьма неприятное?

– А, то есть ты полагаешь, что у него поменялись планы? Это значит, что теперь ему нужны жертвы покрупнее домовиков. Дерьмово. Ты уверен, что все именно так?

– Нет, конечно. Это же лишь предположение! Может он… заболел! Или – улетел в другую страну на похороны любимой тетушки. Или наговорился с другим измерением и больше связываться ни с кем не собирается. Или вообще: разочаровался в своей затее и все бросил.