Текст книги "Хороший мальчик (СИ)"
Автор книги: ChristinaWooster
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Я осторожно спускаюсь по лестнице, готовый, если что, сказать, что держу путь в столовую. Сердце бешено стучит в груди, живот скрутило.
Я подхожу к двери в подвал. Прислушиваюсь, но оттуда не раздается ни единого звука. Что они, блин, там делают?
Я открываю дверь. В подвале темно, хоть глаз выколи. Я начинаю спускаться, держась за стены.
– Эдди, ты здесь? – мой голос эхом разносится по подвалу, – Стен, Билл? Бен? Вы тут? Что за игры?
Как только я оказываюсь на последней ступеньке, в подвале так резко включается свет, что он в прямом смысле ударяет меня по глазам. Я зажмуриваюсь.
– Какого черта?..
– А вот и мистер Тозиер. Мы Вас заждались. Теперь вашим играм пришел конец.
На этих словах я почувствовал такой сильный удар по затылку, что я решил, что я умер.
========== B ==========
POV Эдди Каспбрак
Ночью я проснулся от вибрации мобильного телефона. Я нехотя повернулся к тумбочке и увидел имя «Бен». Пришлось осторожно вылезти из постели (мне так не хотелось будить Ричи!), и ответить на звонок.
– Да? Какого черта, Хэнском? Ты на часы смотрел? – прошипел я, как только оказался в ванной и закрыл за собой дверь. Недавние воспоминания снова затуманили разум. Я смотрел на белоснежно чистую ванну, которая еще днем была заполнена вином и нашими горячими телами…
– Эдс, прости, что так поздно. Ну, или рано. Ты можешь спуститься в подвал?
– Что? Ты серьезно? В три часа ночи?
– Тут Билл и Стен. Мы… Мы кое-что нашли. И твой отец… Нет времени на разговоры.
– Ладно, черт с вами.
– Давай быстрее, Эдс, – сказал Бен и отключился.
В трубке повисли гудки. Я чертыхнулся, но вернулся в комнату и стал медленно одеваться. Этот Хенском у меня еще получит! Что, блин, за детские игры? Я посмотрел, как мирно спал Ричи, обняв подушку вместо меня. Мне так не захотелось его будить… Наверняка, они нашли какую-то ерунду, которая не стоит даже нашего времени. Какой черт их вообще дернул пойти в подвал в три часа ночи?!
Я быстро оделся и, поцеловав спящего Ричи напоследок в лоб, бесшумно вышел из комнаты.
Я вышел в темный коридор и поежился. Надо было накинуть еще и пиджак поверх рубашки, но времени не было. Я попытался еще раз позвонить Бену, но он перестал брать трубку. Где-то в голове проскользнула мысль не идти туда, вернуться в теплую кровать, к Ричи, обнять его, и снова заснуть, да даже если не заснуть, то просто лежать рядом с ним, гладить по его спутанным волосам, слушать его спокойное, размеренное дыхание, гладить руки, плечи, спину…
Но уж точно не тащиться в гребанный подвал.
Ричи бы это не понравилось. Он бы точно вырвал у меня телефон, сказал Бену, чтобы они шли спать по своим комнатам, и все это предложил бы оставить до утра.
Мои ботинки гулко шаркали по школьным коридорам. Я спустился на первый этаж, прошел мимо столовой, репетиционного зала и наконец добрался до подвала.
Оттуда не доносилось ни звука. Я потянул дверь на себя. Она была не заперта, но внутри не было ни звука, ни света. Я подумал о том, что не поздно было бы сбежать.
– Бен? Ты здесь? – я заглянул в подвал и остался стоять на верхней ступеньке.
– Эдс? – до меня донесся голос Стена, – это ты?
– Что здесь происходит? – спросил я, на ощупь спускаясь по темным ступеням. Потом я додумался достать телефон и осветить подвальное помещение фонариком, – Билл, ты тоже тут?
– Дд-да.
Я спустился вниз и оглядел ребят. Билл был в растянутых джинсах и свитере, волосы всколоченные после сна. Он непрерывно зевал. Стен стоял возле него, как всегда идеально причесанный, в пуловере и школьных брюках.
– Какого черта вы тут делаете? – спросил я.
– Нам позвонил Бен, – пожал плечами Стен, – сказал, что вы тут что-то нашли.
– Мы? Бред какой-то. Мне тоже только что позвонил Бен, и сказал, что это вы…. Что-то нашли тут и попросил меня спуститься…
Билл и Стен переглянулись. Холодная волна страха заполнила мой рот, я почувствовал приступ астмы и понял, что ингалятор остался возле кровати…
– Твою мать! Не нравится мне это. Пора выбираться отсюда. Это какая-то ошибка, – я развернулся к лестнице, когда услышал, что замок на двери закрылся.
– Вы слышали? – Стен резко побледнел, – кто-то закрыл дверь.
– С-с-стен, с-срочно звони Р-ричи, если он еще н-н-е пришел, – начал Билл, но я его остановил.
– Нет! Если это ловушка, пусть Ричи останется на свободе. Черт, я так и думал…
– А где Бен? – Стен подбежал ко мне, – Эдди, где Бен? Что происходит? Эй, откройте! – Стен быстро поднялся по ступенькам и начал дергать дверную ручку, – эй, откройте дверь! Бен, если это такие шутки, то это не смешно!
– С-с-стен… Эд-ди… – Произнес Билл, и я обернулся на него. Билл показывал куда-то трясущимся пальцем, – р-р-ебят, там кто-то…
– Есть, – выдохнул я, и мне показалось, что это был последний глоток воздуха в моих легких.
Неожиданно в подвале резко вспыхнул свет. Я зажмурился, Билл попятился на меня и наступил мне на ногу. Стен стоял на верхней ступеньке лестницы, пытаясь открыть дверь.
Теперь я понял, что мы точно оказались в самой настоящей ловушке.
– Так-так-так. Наконец-то волшебная троица вся вместе, – произнес голос, и из той двери, что была за шкафом, вышел мой отец. Я мысленно застонал. Первой моей мыслью было броситься к Стену и выломать дверь силой, но ноги приросли к месту. Черт, Ричи же остался там… И где, мать его, Бен?!
– Эдвард, – мой отец приблизился ко мне, на нем был идеального черного цвета костюм, из кармана пиджака торчал вишневого цвета платок в тон галстука, – я же просил тебя и твоих дружков не лезть, куда не просят. Кажется, вы нашли наше секретное место, не так ли?
-Пап… – выдохнул я через липкие легкие, – мы…
– Закрой рот, Эдвард! Уильям, Стенли? Подойдите ко мне. Стен, спускайся, не бойся. Я вас не трону. Я просто решил поговорить с вами. Думаю, раз вы освободили это помещение от присутствия миссис Денбро, вы решили занять ее место? Не так ли?
– Где Бен? – спросил я, наступая на отца, – я теперь все знаю. Ты… И твои дружки держали мать Билла в подвале! Сколько времени?! Год, два? 1 Кого вы еще тут прячете? Где Бен?
– Хэнском, подойди, – сказал мой отец с улыбкой, и я услышал, как застонал Стен. Он медленно спустился к нам, и встал между мной и Биллом, – хороший мальчик.
Я посмотрел за спину отца. Из той же двери вышел Бен. Живой и невредимый. Он подошел к моему отцу и встал чуть позади него, сложив руки на груди.
– Матерь Божья, – произнес Стен.
– Б-б-бен?..
– Ты труп, – прошипел я, и готов был броситься на толстого одноклассника, но рука Стена схватила меня за локоть, – чертов Хэнском! Ты… Ты с ними?!
– Прости, Эдс.
– «Прости, Эдс»?! Прости?! Да я тебя… Уничтожу!
– Полегче, Эдвард, – резко сказал мой отец, и его слова подействовали на меня как пощечина, – твою бы энергию да в другое русло. Теперь, когда мы все всё друг о друге знаем, позволю себе кратко резюмировать: вы все трое знали, что вам грозит, если вы ослушаетесь и начнете играть в детектива. А ты, Эдвард, еще и обманешь меня. Как жаль, что вы не знали, что здесь везде есть камеры, и все эти дни я наслаждался вашей отвратительной игрой…
Пол пошел волнами под моими ногами. Я слегка покачнулся, Стен успел удержать меня.
– Хорошо, что хоть Бен оказался умным парнем и решил подыграть вам, чтобы я мог узнать ту информацию, что скрывали двери. Правда, Эдди?
Горло сдавил спазм. Я смотрел на Бена, который старательно прятал глаз в пол, а тяжелая рука моего отца в этот момент трепала его по волосам, как щенка.
– А теперь, когда ваш четвертый дружок кое-что нам должен, я решил, что если вы останетесь здесь на какое-то время, он будет гораздо, гораздо сговорчивее.
– Мистер Каспбрак… Вы… Не смеете… – произнес Стен, – отпустите хотя бы… Билла. Его мама…
– Как благородно, Стенли, – раздался еще один голос, женский, тот самый, который я слышал, когда был в наркотическом угаре, – Джерри, не церемонься с ними.
– Мам… – произнес Стен выходя вперед, – мам, ты не посмеешь.
– Стенли, сколько раз тебе надо было говорить: молчи и делай свою работу!
– Они мои друзья! – вскрикнул Стен и получил такую пощечину, что даже пошатнулся. На его щеке остался след от ногтей.
– Еще раз будешь перечить мне, и ты знаешь, что с тобой сделаю, – прошипела миссис Урис действительно змеиным голосом. На глазах Стена выступили слезы. Билл обнял его.
– Г-где м-мой от-тец? – спросил он, – г-где он?
– Не волнуйся, Уильям. Он кое-что сейчас доделает и спустится к нам. Вы же все прекрасно знали, что вас ждет, если вы нас ослушаетесь?
– Я тебя предупреждала, Стенли, – сказала миссис Урис, сгибая ногу в колене, демонстрируя головокружительный каблук.
-Мам, мам… Пожалуйста… – начал Стен, – отпустите Билла, он… Он не виноват… Это все из-за меня… Он… Он ни при чем…
– С-с-с-тенли, прекрати. Я с в-в-вами.
– Это так мило. Но вам не кажется, что здесь кого-то не хватает? – мой отец сделал вид, что надевает очки.
– Только тронь Ричи, и я за себя не отвечаю, – произнес я таким голосом, что им можно было разбить стены, – отпусти их. Отпусти их всех. Я же сказал: тестируй свои гребанные наркотики на мне, что тебе еще надо?!
– Очень смело, Эдди, но нет. Ты правда думал, что я тебе поверил? Эдвард, кажется, твоя мечта стать актером провалилась так же, как и ваш план. А за то, что ты ослушался меня, Эдди, ты умрешь последним и будешь смотреть, как умирают твои друзья.
========== R ==========
Skillet-Comatos
– Ричи, Ричи… Ричи, милый мой, открой глаза… Ричи, пожалуйста…
Я постепенно прихожу в себя оттого, что у меня затекли руки. Я пытаюсь ими пошевелить, но чувствую, что они связаны за спиной. Я медленно открываю глаза, перед ними все плывет, а в голове все гудит, будто рядом со мной проехал поезд.
– Господи, Ричи…
Я медленно фокусирую взгляд. Я вижу Эдди у противоположной стены подвала, свет так ярко бьет по глазам, что я щурюсь.
– Ричи, ты как? – слышу я свистящий шепот Стена, и вижу, что он сидят рядом с Биллом, справа от меня, и они так же связаны.
Как и Эдди.
– Эдс! – кричу я и пытаюсь рвануться вперед, но веревка, опутывающая мои руки, уходит крепким узлом к батарее, – твою мать, Эдс, ты как? Что произошло?
– Бен подставил нас, – говорит Эдди, и я слышу, как тяжело он дышит. Слова выходят у него из горла с тяжелыми, липкими хрипами, – он всех нас сюда… Заманил.
Они мне все рассказывают. У нас есть какое-то время, пока фантастическая четверка не вернулась. Я слушаю это и кусаю губы. До крови. Я оглушен не только физически, но и морально. Мне кажется, что на моем сердце выросла такая кора, которая уже не пропускает внутрь никакие эмоции.
– Как только я доберусь до Хэнскома, я голову ему оторву! – кричит Эдди, снова елозя по полу, пытаясь освободить руки, – просто уничтожу!
– Боюсь, что мы отсюда не выберемся, – тихо произносит Стен, – простите, ребят. Прости, Ричи, что наши родители…
– Вы ни в чем виноваты, – говорю я, – Эдс, куда они ушли?
– За наркотиками… Для тебя.
– Я н-н-ненавижу его, – говорит Билл, и в его голосе звучат всхлипы. Ему должно быть тяжелее всех нас. Он до последнего так верил в невиновность своего отца… Вероятно, было очень больно падать с вершины своих надежд. Слишком больно.
– Кого? – спрашивает Эдди, и снова делает судорожный вдох.
– Эдс, где твой ингалятор?
– Черт его знает, – он пожимает плечами, – Ричи, тебе сейчас не за меня переживать надо…
– Отца. Н-н-неавижу его, – говорит Билл и закрывает глаза. Я вижу, как у него по щекам текут слезы, – п-п-простите, что р-р-аньше вам не п-п-поверил.
– Тише, Билл, все хорошо, – Стен пододвигается по полу к Биллу, – я бы тебя обнял, но, – он показывает на связанные за спиной руки, – все хорошо, Билл, мы вместе.
– К-к-к думаете, они д-д-действительно н-н-нас убьют?
– Боюсь, что им нужен только я, – я пожимаю плечами, – они не тронут вас.
– Если мой отец тронет тебя, Ричи, я не знаю… Я…
– Эдс!
– Эдвард, мать твою, тебя ни на минуту нельзя оставить, – слышу я и поворачиваюсь. На лестнице раздаются шаги четырех пар ног, половина из них – на каблуках, – вечно не вовремя начинаешь языком работать.
В подвал спускаются мистер Каспбрак, мистер Денбро, миссис Урис и мисс Голайтли. У нее в руках маленький медицинский чемоданчик. Меня прошибает пот. Я смотрю на Эдди, но тот качает головой. «Держись», – читаю я по его губам. Я вижу, как Стен еще ближе придвигается к Биллу, словно пытаясь его защитить.
– Ну, как ты себя чувствуешь, Тозиер? – мистер Каспбрак склоняется надо мной, берет меня за подбородок и смотрит мне в глаза. Я дергаю головой, – смотрю, неплохо. Итак, думаю, ты уже в курсе. Но если нет, давай тебе кое-что расскажу. Ты и твои друзья, включая моего горе-сына, почти сорвали нам сделку на такую сумму, что если я назову ее тебе, твой нищенский мозг даже не сможет ее переваривать. Вот уже несколько лет наш пансионат тестирует новые сорта наркотиков на детях. Эта сделка не на один миллион, поверь. Исключение составил Курт Доэрти, но его отец работал с нами, и даже он не смог устоять перед огромной суммой денег, а сыновей у него было много. Потом был Майк Хенлон… Чудесный Майк Хенлон, у него было отличное здоровье, Ричи, нам было очень интересно наблюдать, как наркотик раз за разом, день за днем разрушает его психическое и физическое здоровье, превращая его в овоща. А потом ты, Ричи. Мальчик из неблагополучной семьи, который выиграл грант на стипендию. Прекрасное здоровье. Несколько доз наркотика никак на тебе не отразились, пока в дело не вмешался бедняга Коркоран и случайно не стал жертвой вместо тебя…
– Но почему ваши дети? Что они сделали вам? – спрашиваю я. Я вижу, как мистер Денбро, миссис Урис и мисс Голайтли натягивают белые перчатки. У меня сердце не на месте. Но я боюсь не за себя. Я пытаюсь тянуть время, уповая на чудо. Я вижу, как Стен беззвучно, почти одними губами, возведя глаза к потолку, молится. Билл жмется к нему всем телом.
– Дети всего лишь игрушка, Ричи. Подопытные кролики. Сырье. Материал. Я травил своего сына легкими наркотиками, чтобы он всегда был немного агрессивным и злым, и в случае чего, смерть Майка Хенлона я мог повесить на него, скажем… Как доведение до самоубийства. Но что сделают ребенку? К тому же, когда ничего не было доказано?
– Неужели вы позволите своим детям умереть? Мистер Денбро? – обращаюсь я к директору, и вдруг я вижу, на одну маленькую секундочку, как его руки замирают и он поворачивается ко мне.
– Эти дети и были рождены только для того, чтобы служить неплохим прикрытием, мистер Тозиер, – говорит миссис Урис, смотря на Стенли, – а уж когда дети себя к тому же плохо ведут… Стен, мой милый Стен, ты же прекрасно знал, что если мешать мамочке работать, то она тебя накажет.
– Ненавижу тебя! – кричит Стен, и для меня это так неожиданно, что я даже внутренне радуюсь. Ну же, Стен, давай!..
– Как ты разговариваешь с матерью?! Джерри, может, мой отпрыск будет первым?
– Мам, пожалуйста, прошу тебя, – говорит Стен, снова пытаясь прикрыть Билла, который просто беззвучно плачет, – не трогай Билла… Мистер Денбро, он же… Он же…
– Стен, Билл знал, что будет, если он ослушается и начнет лезть куда не надо. Однажды он уже нашел тело Доэрти, и начал задавать слишком много вопросов. Билли, ты меня понял? Я не прощаю ошибок своему сыну.
– П-п-пап, н-н-неужели…
– Кстати, Ричард. Ты ведь нам кое-что должен, – произносит мистер Каспбрак, и снова подойдя ко мне, хватает меня за волосы. Я молчу, но вскрикивает Эдди, и его крик мне как ножом по коже.
– Что вам от меня надо? Хотите тестировать наркотики – тестируйте. Только знайте, в этот раз вы попали не на того мальчика-сироту. Скоро ваше дело прикроют. Уж поверьте.
– А я смотрю, ты такой смелый, Ричи, – говорит мистер Каспбрак, отпуская мои волосы, – вот только никак не могу понять, что ты нашел в моем соплежуе сыне? Смазливое личико? Ну, так мы это сейчас исправим.
– Эдди, нет!
Мистер Каспбрак отходит от меня к Эдди, и со всего размаху бьет его по лицу.
Я чувствую, что меня сейчас стошнит. Я слышу крик Билла.
– Все еще нравится? Я могу добавить, Эдди не привыкать к этому, правда, сын?
– Ты… Мне… Не отец, – произносит Эдди разбитыми губами, и я закрываю глаза. Нет, нет, нет, не могу видеть это, не могу слушать то, как об его лицо разбиваются кулаки мистера Каспбрака…
– Ненавижу Вас, мистер Каспбрак, – произносит Эдди и получает такой удар по лицу, что его затылок встречается со стеной.
– Нет!!! Эдди! Нет!
– Пап, пап, прекрати! Пожалуйста, прекрати! – кричит Билл, и он впервые не заикается.
Я не могу плакать. Я просто не могу плакать. Я сижу, ни жив, ни мертв, и просто жду, когда это закончится.
– Мам, умоляю… – шепчет Стен.
– Джерри, хватит. Ты убьешь его, – произносит мисс Голайтли. Я вижу, как в ее руках мерцает шприц, – ты же обещал, что он станет главным зрителем.
– Согласен. Позовите сюда Хэнскома, я хочу, чтобы он тоже видел, как будут умирать его друзья.
POV Стенли Урис
Господи Всемилостивый, сжалься надо мной и над друзьями моими, особенно над Биллом. Господи, умоляю тебя, ни о чем в жизни тебя не попрошу больше, умоляю, не дай погибнуть Биллу, знаю, знаю, я согрешил, Господи, позволив себе подумать о нем не как о друге, но Господи, пожалуйста, спаси Билла, обещаю, что я не позволю себе ничего, я искупил свой грех за поцелуй с Эдди, но Господи, ты же любишь меня, ты же простишь мне мою инаковость, простишь любовь мою, но я готов всегда ее хранить только в сердце своем, если Билл выживет.
Боже, помоги, спаси друзей моих.
Господи, прости меня за любовь мою, и спаси нас.
POV Уильям Денбро
Мы в полной заднице. В полной заднице. Не могу смотреть на Эдди – его лицо все в крови, мне страшно, мам, приди за мной. Мам, пожалуйста, мама. Я не хочу умирать, мне всего четырнадцать, мамочка, и я не успел сказать Стену…
Я ведь хотел стать учителем, помогать детям с особенностями речи, чтобы они не заикались как я…
Я так многого не успел, не успел сказать маме, что влюбился, не взаимно, но все же… Если я все-таки выживу, я клянусь, что приглашу его на свидание, и вдруг, вдруг он сможет ответить взаимностью, и мы будем вместе, как Ричи и Эдди…
Их любовь дала мне надежду и веру в себя.
POV Эдди Каспбрак
Я пытаюсь что-то сказать, но кровь из разбитого носа течет мне на губы. Это ничего, это не страшно, лишь бы Ричи был жив… Лишь бы Ричи не чувствовал боли.
Пожалуйста, пусть он просто не чувствует боли.
Нам больше не на кого рассчитывать.
Смерть близка, Ричи, я люблю тебя.
Р+Э.
========== А ==========
Lara Fabian – Immortell
Но я чувствую боль. Так сильную, что сводит зубы и немеют пальцы.
И это не физическая боль.
Нам всем троим вводят наркотики. Мистер Денбро удерживает Эдди, чтобы он не вырвался, потому что, судя по всему, в моего милого, маленького Эдди вселился настоящий Халк, готовый рвать веревки голыми руками.
Билл был первым. Потом Стен. Потом я. Я все это видел. Я видел, я слышал их крики, я чувствовал их боль. Я видел эти ампулы, инъекции из которых вводились подкожно.
Крики Эдди заложили мне уши. Я уже не мог чувствовать боль. Она была сильнее меня, крупнее, больнее, она била меня по лицу, и это было больнее, чем боль от разбитого носа, когда я попытался вырваться, и мистер Каспбрак решил напоследок поставить свою метку.
На секунду мне показалось, что он свернул мне челюсть, и я стал языком пересчитывать зубы. Нет, на месте. Но я чуть не захлебнулся фонтаном собственной крови, хлынувшей из носа.
– Тебе двойная доза, Тозиер. За то, что забрал наши таблетки, сдохнешь быстрее, – произнесла миссис Урис, подходя ко мне, цокая высокими каблуками. Мисс Голайтли уже убирала шприцы. Я привалился головой к стене и не мог сфокусировать взгляд.
– Какие… Таблетки…
– Эти ампулы выглядят совсем не как предыдущие, – сказал мистер Денбро, – сразу видно: новый сорт.
– Которые я тебе дала, когда твой любовничек сбросил тебя с лестницы, – сказала мисс Голайтли, проходя мимо меня к выходу.
– Думаю, ты жалеешь, Эдди, о том, что Тозиер тогда не убился насмерть? – спросил мистер Каспбрак. Он обводил нас всех взглядом. Я слышал, как Билл и Стен, привалившись друг другу плечом к плечу, уже даже не плакали. Стен отчаянно пытался успокоить Билла, который стеклянным взглядом смотрел перед собой, но кажется, ничего не видел.
– Так и вижу эти новостные сводки – группа подростков полезла в подвал, а потолок обвалился. Грустно. Очень грустно. Я даже всплакну на твоих похоронах, сын, – произнес мистер Каспбрак напоследок и вышел.
– Ты мне не отец! – прокричал Эдди, – слышишь?!
– Уильям, ты знал, чем это должно закончиться, – произносит мистер Денбро, и выходит, даже не обернувшись.
Среди нас остается только Бен. Здоровый, румяный, не избитый.
– Я тебя убью, ты меня слышишь?! – кричит Эдди, – я тебя убью! За то, что ты сделал!
– Простите, ребят. Простите. Они угрожали мне родителями, и я…
– Пошел вон, – Эдди плюет в Бена, – пошел вон! Убирайся! Чтоб ты сдох, Хэнском!
– Эдди, прекрати… – говорит Стен, глотая слезы, – эта ненависть ничего не даст…
– Пошел вон! ПОШЕЛ ВОН!
Эдди начинает кашлять, на его шее напрягаются вены, он изо всех сил хватается воздух ртом и приваливается головой к стене.
– Простите, парни, – Бен, поджав губы, выходит из подвала, и я слышу, как за ним поворачивается ключ в замке.
Они оставили нас подыхать. Просто подыхать, как собак.
– Ричи, Ричи! Ричи, ты меня слышишь? Не смейте, не смейте умирать, слышите меня?! Не смейте! Ричи! Ричи! – Эдди дернулся еще раз со всей силы, но это никак не помогло – сорвать батарею со стены он бы все равно не смог.
– Ричи… Ричи… Стен, Билл… Вы меня слышите? – Эдди плакал, – ребята, я… Я не смогу… Я правда… Я… Покончу с собой…
Его слезы текут по разбитому лицу, оставляя мокрые, чистые дорожки на щеках, размывая кровь.
– Только… Попробуй… – прохрипел я, и кровь потекла мне в рот. Я сплюнул ее, – только попробуй, Каспбрак. Ты должен выжить, сукин ты сын, только попробуй что-нибудь сделать с собой. Ты должен выбраться… И рассказать всем…
– Ты хочешь, чтобы я смотрел, как ты сдохнешь?! Придурок! – заорал Эдди.
– Ребята, сейчас не время ссориться, – слабо произнес Стен. Я посмотрел на него. Он еле шевелил губами, голова Билла покоилась на его плече.
И тут я заметил, что Билл не шевелится. Не пытается вырваться.
– Билл? – позвал я, – Билл?
– Билл? Билл, очнись! – Стен начал толкать его плечом, но Билл не откликался.
– Боже мой… Билл! Билл!
– Билл, открой глаза!
– Билл! Билли! Нет!
– Билл, я же тебя…
– Билл!
– Ребят, он… Он кажется… Не дышит, – шепчет Стен, и я закрываю глаза.
Только не Билл.
– Твою мать, твою мать, твою мать! – кричит Эдди, – Стен, мать твою, сделай что-нибудь!
Я смотрю на Стена, тот смотрит на меня. Его глаза полны слез.
– Давай, Стен, – говорю я, – давай.
Стен кое-как поворачивается к Биллу и прикасается губами к шее Билла. Он выдыхает.
– Жив. Пульс есть. Боюсь, он потерял сознание…
– Ричи… Ричи, прошу тебя, – шепчет Эдди; его лицо все залито кровью, но я не обращаю на это внимание, он все равно такой красивый… – У нас осталось так мало времени… Ричи, это не должно так закончиться!..
– Эдс, я…
Я чувствую, что голова начинает кружиться. От страха я не чувствую кончики пальцев, а может, это уже начали действовать наркотики. Если повезет, я смогу еще долго продержаться, но Билл и Стен?.. Смогу ли я выдержать зрелище их смерти?..
– Ричи, Ричи… Слушай, я буду говорить, а ты слушай. Мы выберемся из этого дерьма, уверяю тебя. Мы уедем отсюда, далеко-далеко. Этот пансионат… Сгорит к чертовой матери, я подожгу его собственными руками, клянусь тебе, Рич, я… Мы уедем. У меня есть деньги. Много денег. Мы купим дом, Рич, будем жить вместе, я и ты, твои родители, Ричи… Рич, не закрывай глаза, прошу тебя, Ричи… Рич… Я же люблю тебя, Ричи… Мы вырастем, и будем смеяться, вспоминая все это, Ричи… Я… Не смогу без тебя… Мы вырастем, и я набью себе татуировку… Я не говорил тебе, но… Пока тебя не было, я нарисовал на своей руке наши инициалы, Р+Э, и это давало мне силу выжить и не покончить с собой взаперти, Ричи, пожалуйста, мы можем сделать парные… Ты станешь писателем и напишешь книгу, я поступлю в театральное, Ричи, я же все-таки не такой плохой актер, Ричи, Ричи…. Не закрывай глаза… Ричи!!! РИЧИ!
Мое сердце пропускает сквозь крик Эдди, заставляет его еще биться.
Я чувствую, я слышу, я ощущаю боль сквозь крик Эдди. Я не могу ответить. Рот забит песком. Наркотики начали действовать. Из последних сил я шепчу:
– Я тоже люблю тебя, Эдс.
– Ребят, – я слышу, как всхлипывает Стен, – я… Я тоже вас люблю.
– И мы тебя, Стен.
– С-с-с-тен? – я не могу уже повернуть голову, но слышу слабый голос Билла. Я выдыхаю.
– Билл! Билл! Ты как?! Билл, как ты себя чувствуешь? – кричит Стен, и я не понимаю, откуда у него взялось столько сил.
– Н-н-не ос-ставляй меня, Стен, – шепчет Билл, – я б-б-боюсь т-темноты…
– Я тебя никогда не оставлю, – шепчет Стен, зарываясь лицом в волосы Билла, который почти сполз по стенке к нему на колени.
Нам неоткуда ждать помощи. Наркотики медленно, но верно начали действовать. Скоро будет обвал, и мы останемся замурованными здесь.
Навсегда.
Теперь это точно конец.
– Ричи… Ричи… Видишь, я еще дышу… За нас двоих дышу… Не закрывай глаза, Рич, прошу тебя…
Но я отключился, тем самым прекращая эту боль. Этот подвал станет моей могилой.
Я люблю тебя, Эдди.
Наконец-то я не чувствую боль.
========== K ==========
Yann Tiersen – Father and Mother
POV Эдди Каспбрак
– Ричи, Ричи, пожалуйста, открой глаза, только не умирай, пожалуйста, Ричи, я же без тебя не смогу…
– Эдди, по-моему, это конец… – шепчет Стен, и я вижу, что его лицо залито слезами. Билл без чувств. У меня лицо залито кровью, я пытаюсь склонить голову к плечу и вытереть ее, но только больше размазываю по щекам.
Где-то на подкорке рождается ощущение, и начинает там свербить, как червь, что Стен прав. Он чертовски прав, как и всегда. Я так старался уберечь Ричи от этого дерьма, но подвел его дважды.
– Ричи, прости, – шепчу я кровавыми губами, – я не хотел…
Я проваливаюсь в какое-то полуобморочное состояние, видимо, моя психика решила меня уберечь и ненадолго отключиться. Не знаю, сколько времени я так провел – десять минут или десять лет, но они показались мне вечностью, вечностью, где я харкал кровью и кричал имя Ричи.
Если бы я был здесь один или хотя бы со Стеном и Биллом – я бы не думая ни минуты покончил с собой. Разбил бы голову о стену и с концами, просто чтобы не видеть этого, не ощущать стальной вкус крови на языке, не чувствовать немые руки и не видеть, как Ричи медленно теряет сознание.
Но я был с ним. Я единственный, кто еще имел рассудок, но терял силу и едва дышал. Я не хочу, я не смогу умереть первым, я не хочу, чтобы это видел Ричи; он не сможет, он не сможет пережить еще одну смерть, а если он умрет первым… Я знаю, что я сделаю. В этот раз я не струшу.
Я закрываю глаза и на какое-то мгновение не чувствую ничего. Тишина. Темнота. Я даже не слышу причитающего Стена, который вперемешку с молитвами, придуманными и существующими, плачет над Биллом. Он до сих пор не пришел в себя…
– Эдди! Эдди, ты меня слышишь?
Я чувствую, что кто-то трясет меня за плечо. Я слегка приоткрываю глаза и вижу Бена. Он сидит возле меня на корточках и пытается развязать веревки на моих руках.
– Какого черта? Не трогай меня, Хэнском! Что ты делаешь?! Пришел посмотреть, как я сдохну? Пошел вон, я же сказал!
– Эдди, Эдди, я пришел вас спасти. Быстрее, у нас мало времени. Да помоги ты мне!
Я вижу, что он действительно пытается меня освободить. Я поворачиваюсь к нему спиной, и Бен начинает быстро развязывать узлы. Как только веревка опадает на пол, я пытаюсь пошевелить руками, но они как будто не мои. Как резиновые руки куклы, я не чувствую их. Я начинаю трясти ими и попадаю себе по лицу.
– Что бы ты ни задумал, как только я начну чувствовать их, я тебя по стенке размажу.
– Тише, – Бен прикладывает палец к губам, – не ори. Ты, блин, действительно поверил, что я предатель? Каспбрак, ты такой же тупица, как и твой отец. Давай, шевелись быстрее.
Бен бросается к Стену и тормошит его по лицу. Я вижу, как Стен приходит в себя и начинает лихорадочно помогать Бену, он кричит, чтобы он первым развязал Билла.
Я ничего не понимаю. Если это очередной план и нас сейчас поведут на верную смерть, мне плевать. Главное, что мои руки свободны, я почти вернул их к жизни; я бросаюсь к Ричи.
– Ричи, Ричи! Милый мой, Ричи, очнись! Очнись!
Я падаю рядом с ним на колени, трясущимися руками начинаю отвязывать его. Ричи тяжело дышит. Но дышит, дышит! Я сам чуть не задыхаюсь от счастья.
– Ричи!
Я наклоняюсь и целую его, смешивая свою кровь с его, на моих губах его кровь, кровь, кровь, я пью ее, целуя его, и он наконец-то открывает глаза.
– Господи, Ричи, – я выдыхаю почти последние глотки воздуха из легких, падаю ему на грудь, – Ричи, Ричи, ты как?
– Что произошло? – он смотрит на меня пьяными глазами, как тогда, в ванной, и я начинаю плакать, потому что он жив, потому что я жив, потому что все еще возможно…
– Ричи, Ричи… Бен… Он…
– Надо уходить, – говорит Бен, и я поворачиваюсь на его голос. Он и Стен помогают подняться Биллу, который не держится на ногах – он в глубоком обмороке.
– Но как? Как мы уйдем?! Ричи, Ричи, вставай, милый мой, Ричи… – мои слезы текут на лицо Ричи, и он поднимает руку, не живую, с негнущимися пальцами, и вытирает мои слезы со щек.
– Бен, как мы уйдем? Они под наркотиками!
– Нет. Это были не наркотики, – говорит Бен, и начинает осматриваться вокруг себя, – я подменил ампулы.
Я чувствую себя как в долбанном кино. Но тут, кажется, я начинаю понимать…
– Ты… Сделал… Что?!
– Я подменил ампулы. Там были не наркотики, – повторяет Бен, Ричи матерится, и хватается рукой за стену, чтобы не упасть. Они не под наркотиками. Матерь Божья, что происходит?!
– Но… Что им тогда ввели?
– Подкрашенную воду. Я стащил эти ампулы у отца на работе. Они снимали фильм про больницу… Это долбанный муляж. В который все поверили.
– Господи, Бен…
– Святое дерьмо, – произносит Стен, и это так смешно звучит, что я давлюсь смехом, – но почему нам тогда так хреново?
– Самовнушение. Вы поверили, что это наркотики и ваш организм их так и воспринял. Как ты со своими таблетками, Эдди. А теперь давайте быстрее выбираться.
– Хэнском, ты гений! Чертов гений! – я поднимаюсь на ноги, помогаю встать Ричи. Я всегда буду о нем заботиться, всегда, мой высокий, взрослый маленький мальчик…
– Что нам теперь делать? – спрашивает Стен. Мертвенная бледность сошла с его лица, он был готов ринуться в бой, только чтобы спасти Билла.
– Валить, и побыстрее.
– Они нас догонят, – говорю я, держа руку Ричи так крепко, что мне снова сводит пальцы, – и мы трупы.
