Текст книги "Друид в Лос-Анджелесе (СИ)"

Автор книги: Чиффа из Кеттари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– А если я не буду врать? – Лис вымученно вздыхает, мотая головой.

– Это не значит, что я не причиню тебе боли. Впрочем нет. Мне все равно. – Хейл убирает телефон. – Девчонка умнее тебя, значит ее в планы на нашу беседу мы посвящать не будем.

Питер поднимается с кресла, демонстративно разминая плечи и кисти рук, неприятно, голодно улыбаясь, выглядит он при этом как хищник, почуявший запах крови. Хейл присаживается на корточки возле мальчишки, изгибает губы в неискренней улыбке, протягивая руку и хватая его за ворот футболки.

– Твоя сестренка в курсе твоих планов. Более того – она, скорее всего, тебе и сказала, что делать. – Когти раздирают ярко-синюю футболку, ладонь ложится на горло поскуливающего щенка. – Только не рассчитала твои силы и степень моей… привязанности. И она явно не думала, что ты не умеешь держать язык за зубами.

Альфа быстрым движением переносит ладонь на загривок японца, чуть сжимая, и резким движением опрокидывая его лицом в паркет, явно наслаждаясь происходящим.

– Её одержимость распространяется только на Стайлза, ей незачем помогать мне, – еще один глухой удар и невнятный скулеж, сдобренный хныканьем. – Значит, все не так просто и радужно-беспомощно, как вы пытаетесь мне доказать. – Хейл тянет мальчишку за шею, заставляя выпрямиться. – Ну так что ты мне скажешь?

Лис мотает головой, пытаясь сфокусировать взгляд на ледяных глазах вервольфа, тянется рукой к своим разбитым губам и явно сломанному носу, ощупывая. Альфа зло щурится, повторяя финт с соприкосновением с паркетом.

Кеншин надрывно вскрикивает, не пытаясь вывернуться и остается лежать на полу, когда Питер убирает руки, поднимаясь.

– Я еще ногами могу, – доверительно сообщает Хейл. Лис поспешно садится, держась руками за голову.

– Ну кто ж знал, что ты так прицепишься к этой фразе… – мальчишка размазывает кровь и слезы по лицу. – Да, она одержима. Да, ее цель – безопасность этого мальчишки. А ты – одна сплошная проблема, альфа. Нужно было просто дать ей свободу действий, а не строить из себя форт Нокс.

Питер задумчиво смотрит на юношу.

– И в чем план? Он все равно никуда от меня не денется.

– Да ладно? – Кеншин скалит зубы, истерично фыркая. – Это ты от него никуда не денешься, альфа!

Хейл коротко и четко бьет в челюсть, тут же выпрямляясь и презрительно морщась.

– Неудачники. Слабые, глупые, вырождающиеся твари. Собирай вещи и вали обратно. Узнаю, что ошиваетесь возле моего советника – приеду и покалечу.

– Все обещаешь. Мне нет дела до Стайлза, а Рей найдет другой способ вас с ним развести, если решит, что так будет безопаснее, – лис медленно поднимается на ноги. – Я уеду, не беспокойся. Но кое-что тебе скажу, можешь считать это жестом доброй воли: сны тебя не отпустят. Будешь хотеть его до помешательства, пока не получишь. Ну или пока не найдешь замену. Поэтому можешь собирать вещи, альфа, и гнать в Лос-Анджелес.

Мальчишка, покачиваясь, бредет к двери.

– Автобус на ЛА через два часа, – вслед ему фыркает Питер. – Я тебя отвезу.

*

– Ты обещал позвонить вечером, – раздраженно вещает Стилински в трубку.

– Еще вечер, – меланхолично отвечает альфа, только зашедший в квартиру, заставший там к тому же основной состав своей стаи. – Стайлз, я перезвоню.

– Нет. Ты мне сейчас скажешь…

– Усадил твоего лиса на автобус, отправил в Лос-Анджелес. Если ему не взбредет в голову слезть на следующей остановке – часов через шесть будет у вас.

– Питер, – Стайлз ненадолго замолкает. – Ты же его не сразу отпустил?

– Пришлось прояснить кое-какие моменты, малыш, – жестом приказав стае ждать, Питер возвращается в кабинет, чертыхаясь про себя – кровь мальчишки подсохла на паркете неаккуратным почти черным пятном, заполонив запахом весь кабинет. – Но он вполне себе цел. И здоров. Будет, когда приедет.

– Ну… я рад, что ты его отпустил, альфа… Ты не убийца, Питер, хоть тебе и нравится думать иначе.

– Мне не доставляет удовольствия мысль об убийстве, странно подобное слышать от тебя, Стайлз. – Хейл захлопывает дверь кабинета, проворачивая ключ в замке. – Но я могу лишить жизни того, кто будет угрожать тебе.

– Мне никто не угрожает, параноик ты мохнатый.

– Стайлз…

– Да, да, грозный альфа занят, – Стилински фыркает в трубку. – Я перезвоню позже?

– Я приеду. Не знаю когда, в течение нескольких дней.

– Ну сейчас-то скажешь почему?

– Приеду, скажу.

– Ты невыносим, альфа. Сплошные тайны, секреты, ничего мне не говоришь. Мне никто ничего не говорит. Мне это надоело.

– Стайлз. Прекрати истерику. Приеду – поговорим.

– Ты хоть чувствуешь себя лучше? – заботливость в голосе способна умилить кого угодно, даже Хейла.

– Лучше, – и почти не ложь, если не учитывать предупреждения японского хвостатого засранца.

*

– Новости? – альфа осматривает стаю: Тай, Билл, Адри и Дерек.

Между первым и последним – вечная борьба за доминирование: племянник считает, что прав на свое мнение у него больше, но Хейл все равно первым выслушивает Тайлера. Не потому, что Дерек вызывает в нем какой-то особый вид неприязни, а потому, что Питер знает – племянник долго его бетой не пробудет. Оклемается, подзабудет как все было в прошлый раз, и отправится сколачивать новую стаю. Питер и не против.

Но начинает, что удивительно, Адри.

Не слишком сильная, не самая уравновешенная, но достаточно рассудительная девица с глубокими синими глазами, фантастическими кулинарными талантами (фантастически ужасающими, если быть точнее) и способностью взглядом осадить Билла в любом состоянии.

– Этот парень, которого убили… Он был оборотнем. Не местным. Я разузнала… Просто разузнала, – волчица неловко улыбается. – Омега, но он не подходил Бэйкон Хиллс.

Адри – девушка общительная, но не болтливая. Питер задумчиво наклоняет голову, раздумывая, со сколькими людьми и оборотнями она умудрилась переговорить, чтобы разузнать это.

– Его сюда притащили, – продолжает волчица. – Они специально выбрали его и специально притащили сюда. У тебя есть предположения, что будет дальше? И почему он? Питер?

Тайлер делает движение, чтобы усадить вставшую волчицу обратно на диван, но Питер едва заметно качает головой, останавливая рыжего оборотня и позволяя женщине подойти.

– Сомневаешься? – мягко кладет ладонь на щеку волчицы, поглаживая, заглядывая в холодные, льдистым светом залитые глаза, поалевшим волчьим взглядом. – Сомневаешься во мне?

Женщина опускает взгляд, качая головой, чуть сутуля плечи в знак подчинения.

– Иди сядь, – альфа легко хлопает ее по плечу, подталкивая обратно к дивану. – Что будет дальше я не знаю. Мы не можем только по одному убийству сделать выводы о каких-либо конкретных целях или каких-то конкретных людях.

– Ты сказал Дитону, что кто-то хочет призвать барона Субботу, – обвиняюще произносит Адри.

Питер непонимающе смотрит на Тайлера, а тот лишь пожимает плечами “извини, мол, я забыл им рассказать”. Альфа покачивает головой, хмыкая.

– Это правда?

– Боишься вуду? – равнодушно интересуется Питер. – Не суть важно кто и кого хочет призвать. Не важно даже, возможно это или нет. Я думаю так: чернокожий – для аутентичности; мелкий воришка – потому что таких выгоднее приносить в жертву, как бесполезных членов общества; оборотень – предупреждение; омега, потому что легче поймать. Это при условии, что мы не столкнулись с настоящим колдуном вуду, и можем опираться на те знания, что можно найти в общем доступе.

– Самди же не воинственный дух. Зачем вообще его призывать? – Тайлер поднимает глаза на альфу, пожимая плечами. – Я не поверю, что кому-то охота создавать армию зомби с помощью Гробовщика.

– А то, что он покровитель головорезов – ты не учитываешь? – подает голос Дерек.

– Ты где это вычитал? – альфа поворачивается к племяннику, вопросительно вскидывая брови.

Бета пожимает плечами.

– В голове уже все смешалось, не вспомню, где именно прочел. Покровитель бандитов и головорезов. Так что, Питер, если рассматривать эту акцию как предупреждение, то это не предупреждение о войне.

– Это предупреждение о бойне без каких либо правил…

– И кодекса? – обеспокоенно вскидывается Адри.

– При чем здесь кодекс? Он может регулировать наши отношения с охотниками и с людьми, но не друг с другом.

Женщина пожимает плечами, неуверенно глядя на задумчивого альфа-волка.

– Ардженты знают, что этот парень был оборотнем?

– Нет, но скоро разузнают, это не сложно, если знать кого и как спрашивать. А уж они-то знают.

Питер кивает – значит охотники в это дело не полезут. Если только неугомонная девчонка не решит, что ее драгоценному недоальфе что-то угрожает. Не должна бы.

– Тихо, – альфа спокойно обрывает зашумевшую компанию. – Нет смысла строить предположения из воздуха. Смотрите друг за другом и за волчатами. За Дитоном приглядывайте. Передай Девкалиону, чтоб не выпускал из вида своего советника.

Дерек поднимает мрачный взгляд, привычно придавая лицу хмурое выражение, сводя брови к переносице.

– Снова уедешь? Не кажется, что сейчас не время?

Питер коротко рычит в ответ, с удовольствием наблюдая за болезненной реакцией беты.

– Не твое дело, племянник.

*

В конце концов – что плохого в снах? “Расслабься и получай удовольствие, тем более, что подоплеку происходящего ты знаешь” – мысль сработала бы, если бы альфа был уверен, что не обратится, что в следующий раз потеря контроля не зайдет дальше.

Хейл знает, что несмотря на сильный внутренний якорь и железный самоконтроль, “предохранители” у него ни к черту, и снова слететь с катушек ему будет непростительно легко. Тем более, что для него путь до безумия – проторенная тропа.

Альфе приходится приложить немало усилий, чтобы не уснуть этой ночью – он едет к старому особняку Хейлов, с мрачным удовлетворением рассматривая остов здания – начавшийся ремонт еще и не заметен даже, разве что волчата перетащили все, что еще имело хоть какую-то ценность или практическую пользу, в лофт.

Здание, темнеющее на фоне леса выжженными балками и стенами, не вызывает у Хейла почти никаких эмоций – точнее, ему бы хотелось так думать. Хотя бы потому, что он и сам точно не знал, зачем поехал именно сюда.

Скорее всего потому, что это место – дважды место его “почти-смерти” – может отбить желание думать о чем угодно.

Питер сидит на капоте машины, не заходя в дом, даже не подходя к нему, задумчиво курит, периодически поглядывая на убывающую луну.

========== Скучный серый волк ==========

– Может, тебе лучше привезти его в Бэйкон Хиллс?

Альфа услышал своего бету еще задолго до появления его в своем поле зрения, но виду не подал, равнодушно рассматривая остов выгоревшего здания.

– Ты же боишься, что на него начнут охоту? И лисы эти. Тоже та еще проблема.

Питер переводит спокойный, почти равнодушный взгляд на Тайлера, жестом приглашая садиться рядом. Оборотень приглашение принимает, садясь на капот, задумчиво рассматривая своего альфу.

– Я не могу забрать его с учебы. Это несправедливо по отношению к нему.

– Тебе ли не знать, что понятие справедливости нежизнеспособно в современных, да и вообще в каких бы то ни было, реалиях. Так будет спокойнее. Тебе в первую очередь, а значит и нам всем.

Хейл качает головой, принимая из рук оборотня бутылку виски, но не пьет, скучающе рассматривая емкость.

– И я не знаю, почему я должен говорить тебе то, что ты и без моих слов знаешь, Питер. – добавляет Тайлер, замолкая на секунду, а затем продолжая. – Хотя знаю, вообще-то. Потому что я твой друг. Ну так вот, Питер, как твой друг и как часть твоей стаи, я тебе говорю – привези его обратно. Хотя бы пока мы не разберемся с этим всем. Здесь за ним можно будет присмотреть. Ты же помнишь, что рассказала Адри. Этот парень, которого разорвали, не местный. Специально притащили. И, если нужно им будет достать Стайлза, они и его притащат.

– Ты думаешь, я этого не знаю? – холодно произносит альфа, скептично изгибая бровь.

– Я думаю, что ты не очень хочешь об этом думать, Питер, – Тайлер забирает из рук альфы бутылку, отпивая. – Хочешь, я тебе озвучу то, о чем ты думаешь?

– Ты уже озвучил достаточно, – жестко обрывает бету Хейл и рыжий мужчина, пожимая плечами, замолкает.

– Скажешь, что будешь делать?

– Ты говоришь так, будто у меня в действительности есть выбор. Тай, – альфа делает здоровенный глоток виски и снова возвращает бутылку. – Нет у меня выбора.

– И не надо это рассматривать как “я порчу ему жизнь”. Ты ему жизнь спасаешь…

– Тайлер, когда настанет тот скорбный день, в который мне понадобится помощь психолога, я все равно скорее обращусь к советнице Девкалиона, чем к тебе. У нее хотя бы диплом есть.

– Ну уж спасибо так спасибо, – бета замолкает, отводя взгляд от своего вожака. – Ладно, я перегнул с советами, альфа. Ты сам все знаешь.

– Знаю.

*

– Доброе утро, шериф. Не ожидал, знаете ли, застать вас утром на пороге своей квартиры.

– Я, в общем-то тоже не ожидал застать тебя утром с этой стороны порога твоей квартиры, – шериф вопросительно оглядывает оборотня, прокручивающего ключи в дверных замках.

– Вам интересно где я был? У меня в собственности еще и особняк, Джон, решил съездить, посмотреть как ремонт продвигается.

– Другого времени ты, конечно не нашел, – отец Стайлза проходит в квартиру, оглядываясь и следует за Хейлом в зал. – Сказали же вам не шататься ночью по лесу. Я, в случае чего, за тебя ручаться не буду, Питер.

– Это и не нужно, – альфа жестом приглашает шерифа садиться. – По какому поводу в такую рань?

– Думаешь, у меня много может быть поводов для разговоров? – Джон пожимает плечами. – Я по поводу Стайлза. Он звонил мне, сказал, что хочет приехать. Звонил вчера вечером. Я не уверен, правильно ли я поступил, но я попросил его остаться в Лос-Анджелесе.

Альфа заинтересованно смотрит на мужчину, кивком предлагая продолжать.

– И, мне кажется, его это не просто обидело, а… очень обидело. В общем, у меня к тебе просьба…

– Съездить за ним? – Питер чуть удивленно приподнимает брови.

– Не за ним, а к нему, Хейл. Ему действительно нечего делать в Бэйкон Хиллс.

– Я думаю, здесь для него будет безопаснее.

– Меня не волнует твое мнение, Питер. Он мой сын и я, вообще-то, могу решать, что для него лучше.

Альфа решает проигнорировать этот выпад, зная, что в целом, шерифу не справиться с объединенным мнением альфы и его советника, это они уже проходили не раз. А Стайлз совершенно точно не будет против того, чтобы вернуться домой на несколько недель.

Шериф, кажется, догадывается, почему, по слухам вовсе не являющийся оплотом терпимости волк никак не реагирует на его слова, и качает головой.

– Но тебе нет дела, потому что ты считаешь, что у тебя больше прав распоряжаться его жизнью?

Альфа мгновение не совсем понимающе смотрит на старшего Стилински, затем качает головой.

– Даже если мы сойдемся на мнении, что ему самому стоит распоряжаться своей жизнью, окажется, что он рванет сюда при первой же возможности. Но я не могу утверждать, что на дорогах сейчас безопасно. Особенно для него. Поэтому я лучше съезжу за ним сам.

Шериф поджимает губы, кивая.

– Как продвигается расследование?

– Совершенно никаких зацепок. То есть вообще – ни отпечатков пальцев, ни ДНК, ни каких-либо подозрительных связей у этого парня. То есть, относительно подозрительных, поскольку промышлял-то он мелким воровством. Никаких гаитян в округе. Пришли, убили и ушли, так что ли? Это из-за дерева, верно?

Питер кивает.

– Они могут вернуться, а могут и не вернуться, все зависит от того, что они себе напророчили этим жертвоприношением. Но, я думаю, мы еще столкнемся с теми, кто это сделал – иначе бы они не стали оставлять такой… бардак на месте. Это пренебрежение. Ко мне. К моей стае. – Хейл тихо взрыкивает, хищно скалясь, но тут же переводит абсолютно спокойный взгляд на шерифа. – Впрочем, вам это не должно быть интересно, Джон, верно?

*

Если ехать достаточно быстро и обладать достаточной долей везения, то можно добраться до Лос-Анджелеса часов за шесть. То есть можно выехать после обеда, а к вечеру уже быть на месте. Альфа задумчиво осматривает пустую темную квартиру – предупреждать Стайлза он не стал, поэтому удивляться его отсутствию дома было бы крайне нелогично.

Вопрос, где искать неугомонного мальчишку, решает сам неугомонный мальчишка, решив позвонить своему волку, чтобы пьяным в стельку голосом возвестить в трубку:

– Я приеду домой, альфа. Мне все равно, что вы там с отцом удумали, это уже ни в какие ворота не лезет, потому что, знаешь, он вчера вечером запретил мне приезжать в Бэйкон Хиллс…

– Стайлз…

– И не отговаривай меня, даже не пробуй, волчара. Да, сейчас я пьян, – считает нужным уточнить друид, пытаясь перекричать глухие басы доносящейся музыки, – но я об этом весь день думал, и если ты попытаешься снова меня оставить в Лос-Анджелесе, я тебе клянусь, чувак, мы расстанемся и мне плевать на эти волчьи заморочки и вообще всю эту мистическую хрень, потому что…

– Стайлз, заткнись на минуту. Сначала скажи мне где ты.

– Зачем, волчище? Потратишь на дорогу пять с лишним часов, чтобы вытащить меня из этого дома разврата? – Стилински смеется, замолкая на секунду, делая глоток чего-то явно крепкого, если судить по судорожному выдоху и вдоху после глотка. – Так я к этому времени уже сам отсюда выберусь и без твоей помощи. Потому что мне не нужна твоя помощь, альфа, и защита твоя не нужна. Я не ребенок, я могу сам решать, что мне делать. Понятно тебе, волк?

– Ты не ответил на мой вопрос, – Питер ходит по квартире, небрежно запихивая в сумку вещи мальчишки – нет желания везти его сюда, ждать пока протрезвеет… Пусть уже трезвеет дома.

– “Джунгли”, чувак, я та-акой сентиментальный, – Стайлз заливается смехом.

– Значит жди. И перестань пить, ненавижу, когда ты напиваешься и блюешь в машине.

– Стоп. Ты где сейчас? – музыка затихает, и, судя по комментарию “ох ты ж блять, холодина”, парень выходит на улицу.

– В твоей квартире. Собираю твои вещи.

– Зачем? – голос становится растерянным.

– Поедем домой. Раз уж ты все равно решил приехать, думаю, в университете ты все дела уладил?

– Да, – недоуменно и на удивление трезво. – Выпросил две недели. Питер? Что-то случилось? Что-то с отцом?

– Нет, – альфа спешит прервать начинающий бурлить поток мысли. – С твоим отцом все в порядке, видел его сегодня утром. Со всеми все в порядке.

– Не со всеми, – внезапно тянет Стайлз, снова хмельным голосом. – Приезжай, тут недалеко. А я еще выпью, раз мне сегодня не за руль.

И бросает трубку, гаденыш. Альфа со вздохом убирает телефон в карман, решая что поедут они в таком случае на машине Стайлза. Салон этой консервной банки Хейлу совершенно не жаль.

*

“Приезжай. Тут недалеко”. Питеру хочется забить эти слова глубоко в очаровательно узкую глотку этого мелкого сукиного сына. Потому что блуждать по Лос-Анджелеским подворотням человеку, не особо привыкшему к большому городу… А тем более оборотню… Питер начинает беситься на двадцатой минуте поисков. Через полчаса, бросив машину в каком-то из дворов, Хейл уже выходит из себя от бушующей ярости. К тому же громкая музыка, визгливые голоса, резкий запах алкоголя, пота, дурманящий аромат легких наркотиков – все это выводит из себя. Выводит из себя волка и без того находящегося на грани, мечущегося в клетке человеческого разума, одержимого одним желанием – подмять под себя своего человека. Хотя уже проскальзывает мысль о том, что взять можно любого, кто прогнет под волком спину, ведь возбуждение становится все более болезненным с каждым часом, а мысли становятся душными, вязкими, слишком жаркими.

Альфа отгораживается от дурмана клуба черными очками – алые глаза могут произвести неправильное впечатление, хотя на самом деле Питер бы сильно удивился, если бы хоть кто-то из беснующихся, бесстыдно липнущих к нему, подростков обратил сейчас внимание на ярко-красные глаза мужчины.

Учитывая все эти факты, включая блуждавшие по телу руки пары девиц, привлеченных не слишком вписывающимся в обстановку клуба мужчиной, пьяная, широченная улыбка Стайлза действует на волка как красная тряпка на быка.

– Ты долго, – возвещает миру Стилински, невыносимо широко открывая свой невозможный рот.

– Найти тебя было немного сложнее, чем ты предполагал, – глухо и зло рычит Хейл, преодолевая ту пару шагов, что отделяла его от сидящего на высоком барном стуле мальчишки. Хейл вжимает его в стойку, игнорируя чье-то возмущенное восклицание, ведет носом вдоль ключиц, слишком соблазнительно выпирающих из-под широкого выреза футболки.

– Питер… – хрипло, почти беззвучно, хватаясь непослушными пальцами за плечи вервольфа. – Ох черт, волк…

Питер недовольно рычит, чувствуя чужие запахи на коже своего мальчика,сильнее впивается пальцами под ребра, прижимая юношу к себе.

Стайлз не говорит альфе, что ему уже трижды за вечер предлагали отсосать, что один раз зажали в углу, хорошенько облапав, что он, кажется, целовался с каким-то парнем после второго стакана виски-колы. Стайлз протягивает руки, касаясь волос злящегося хищника, потому что инстинкт самосохранения не подводит Стилински в одном – он точно знает, что попусту злить альфу не стоит.

– С кем ты был? – в глазах темно от злости, но мягкие, успокаивающие прикосновения тонких пальцев немного снимают напряжение.

– Ни с кем, – пьяно и томно тянет Стайлз, тянет мужчину к себе, обвивая длинными ногами. – А если бы с кем-то и был, я б разве позволил лапать мою шею? Я же знаю, что ты меня обнюхиваешь как сырную палочку…

Питер, никогда не испытывавшей особой страсти к сырным палочкам, поднимает удивленный взгляд на пьяного подростка.

– Ну ты их всегда с таким подозрением обнюхиваешь, – улыбается Стайлз, кладя ладонь на щеку Питера. – Как будто их аконитом начиняют. Ооо, Хейл, ну перестань. Ты что, правда думаешь, что я способен… Нет, не способен, – мальчишка качает перед носом волка пальцем, затем подцепляет ворот футболки, оттягивая, обнажая тонкие ключицы и нежную кожу. – На… обнюхивай… Ну давай…

Альфа ведется на провокацию только потому, что желание заполучить этого мальчика слишком велико. Стайлз довольно и громко стонет, чувствуя горячее, сбитое дыхание, жаркие губы, влажные прикосновения языка, выгибается, дурманя волка запахом своего возбуждения.

Хейл отступает на пару шагов, рывком сдергивая разомлевшего юношу с высокого стула и прижимая к себе.

– Больно… – неуверенно тянет Стайлз, задыхаясь от того, с какой силой впиваются жесткие пальцы под ребра. – Хейл, я сейчас заору… У меня будут… повреждения внутренних органов… однозначно…

– Я тебе устрою тяжкие телесные, если ты сейчас не замолчишь и не станешь нормально передвигать ноги, – нежно тянет альфа, медленно, но верно продвигаясь к выходу из клуба.

– Я думал, ты меня трахнешь… Я давно хотел потрахаться в клубе, это отличное клише, но ты не любишь клубы, скучный, скучный Хейл… Серьезный, грозный альфа… Мне скучно… Я напился… Ха! И как ты умудрился приехать именно тогда, когда я решил напиться?

– Почуял, что ты впишешься задницей в неприятности, – бросает Питер, выталкивая юношу на холодную улицу.

Стилински застывает, неловко взмахивая руками, несколько секунд хватает ртом морозный воздух и тут же начинает мелко дрожать.

– Питер… Куртка… – альфа подталкивает его в спину, заставляя сделать пару шагов и накидывает на плечи юноши куртку.

– Когда успел? – Стайлз вдумчиво запутывается в рукавах. – Все-то ты успеваешь, Питер Хейл. Куда мы? Ну… не лапай меня на людях… – Стайлз ноет на всю абсолютно пустую парковку, пока альфа вытягивает ключи от машины из кармана его брюк. – И… Я не разрешал тебе садится за руль моей машины… Ты не любишь мою Бетти, Хейл… Грозный Хейл вообще никого не любит… Ну, кроме меня…

– Боже, Стайлз, заткнись, – ликан зло рычит, сильно сжимая рукой плечо мальчишки, подтаскивая его к джипу.

– Ты играешь в Дерека? – Стилински расплывается в улыбке. – Тебе не идет, ты не хмурый волк… Не хочу в машину… Там душно… Мне нравится здесь… Прохладненько… – Стайлз приваливается спиной к дверце джипа, запрокидывая голову, чтобы порассматривать темное вечернее небо. – Будешь ругать меня дома? О… Устроим ролевые игры, – Тонкий палец, покачиваясь, пытается застыть перед носом чуть наклонившегося к человеку оборотня. – Разнообразим… сексуальную… жизнь. Да? Ох, Питер, ты теплый… – Стайлз отталкивается от машины, запуская холодные ладони под плащ вервольфа. – Теплый волк… Скучный, но теплый.

– Я – скучный? – Питер прекрасно понимает, что требовать сейчас ответа от безобразно пьяного мальчишки смысла нет, но фраза задевает слишком сильно.

– Скучный серый волк, – повторяет Стилински. – В моем возрасте нужно совершать безумства… – холодные ладони скользят по спине, оглаживая мышцы. – И это не должна быть беготня по лесу и всякая прочая волчья херня…

Питер почти невольно наклоняется еще ближе, неспешно накрывая горячие мокрые губы своего мальчика поцелуем.

========== Домой ==========

Стилински удовлетворенно вздыхает, оставляя волку полную уверенность в том, что он опять повелся на провокацию несносного юнца, и приоткрывает рот, позволяя мужчине привычно доминировать, ласкать, доводить до жалких поскуливаний.

Альфа слышит, как мгновенно убыстряется сердцебиение его мальчика – это всегда льстит, это всегда признание: “я чертовски хочу тебя” – чувствует, как теплеют, согреваясь его ладони, уже поднырнувшие под тонкую ткань рубашки.

– Трахаться в машине – тоже отличное клише, – уверенно произносит Стайлз, отрываясь от губ вервольфа.

– Трахать пьяного подростка в машине? Однозначное клише.

– Не такого уж и пьяного, – Стайлз прикусывает нижнюю губу Питера, чуть оттягивая, жмется бедрами, опуская ладони на поясницу. – Так что скажешь?

– Иди в машину, вот что я тебе скажу. Не хватало еще, чтоб ты мне все уши прожужжал про то, что отморозил себе жизненно важные органы.

Стайлз, надув губы обходит машину, залезая на пассажирское сиденье, пока Хейл закидывает сумку с его вещами назад.

– Вот так значит? Я начинаю подозревать, что это мне тебя надо обнюхивать на предмет… – Стилински не успевает договорить, потому что альфа, коротко зарычав, тянет его на себя, жестко и жадно впиваясь в губы. Стайлз неловко хватается за плечи оборотня, неуклюже шаря ладонями по груди, довольно мычит, кусая в ответ губы вервольфа, запинаясь перебирается к альфе на колени, восторженно глядя на него сверху вниз. Питер сдвигает сиденье как можно дальше от руля, чуть откидывая спинку кресла, юноша, тихо хрюкнув от смеха, заваливается ему на грудь, часто и влажно целуя шею, неловко расстегивая мелкие пуговицы на рубашке.

– Не замерзнешь? – Хейл с явным удовольствием наблюдает за тем, как мальчишка стягивает с себя куртку и футболку.

Стайлз качает головой, снова прижимаясь к мужчине, прогибаясь под уверенными прикосновениями рук, скользящих по спине, оглаживающих ягодицы, ловко расстегивающих ремень и ширинку джинсов. Юноша хрипло стонет, когда пальцы касаются обтянутого тонкой тканью белья члена, толкается бедрами в руку, недовольно мыча, требуя больше, ближе. Питер хрипло, по-волчьи посмеивается, наблюдая за недовольным лицом подростка, тянется ближе, смачно кусая за шею, запускает пальцы под белье, туже обхватывая возбужденный, уже чуть влажный на головке член. Стайлз прижимается к губам Питера, рвано толкаясь бедрами в ласкающую руку, тонко стонет, вцепляясь пальцами в волосы, ловя губами довольные порыкивания своего хищника.

– Такого малышка Бетти еще не видела, – хрипло смеется Стилински, отстраняясь, неловко, заваливаясь на бок, выпутываясь из джинсов, и снова седлая Питера, рывком стянувшего брюки до колен.

– Ну, она у тебя взрослая девочка. Я бы даже сказал – староватая, – альфа перехватывает руки мальчишки, вздумавшего было отстаивать честь своей потрепанной тачки, дергает его себя, вынуждая вскинуть задницу.

– Не дай бог кому приспичит шататься по парковке сейчас, – сдавленно стонет Стайлз, чувствуя влажные и холодные от слюны пальцы, мягко, но нетерпеливо поглаживающие сжатый вход.

– Кто-то хотел безумств, – хрипло рычит альфа, осторожно вводя пару пальцев в податливое, привычно принимающее его тело.

Стилински мычит что-то очень согласное, быстро кивая, выгибается, на выдохе широко раскрывая рот, когда Питер, нетерпеливо зарычав, заменяет пальцы членом и замирает, жестко обхватывая ладонями бедра и медленно, по полдюйма, толкаясь в горячую узость родного тела. Стайлз вцепляется пальцами в края рубашки, послушно, медленно опуская бедра, остро и четко ощущая в себе разгоряченную плоть, жмурится до белых кругов перед глазами, закусывая губы. Альфа, резко вскинув бедра, заставляет мальчишку полностью принять в себя член, кажется не обращая внимания на глухой болезненный вскрик. Но Стилински знает, что это не так – теплые руки, прижимаясь к коже, уже вытягивают болезненные ощущения, оставляя лишь сладкую, предвкушающую истому.

– Что с тобой? – юноша понимает, что с его волком не все в порядке – Хейл никогда не причиняет ему боли, в каком бы состоянии не был.

Питер извиняющеся гладит выгнутую спину, чуть приподнимаясь, целуя тонкие ключицы, не открывая глаз.

– Тише… – Стилински замолкает, осторожно касаясь губами лба своего хищника, краем сознания замечает, что хмель из него выбило совершенно, гладит ладонями поджарое сильное тело, задевая ногтями соски, процарапывая алые, тут же исчезающие дорожки к животу, льнет ближе, неспешно покачивая бедрами, довольно вслушиваясь в хриплый стон, срывающийся с губ мужчины. Ноги разъезжаются, и левая так и норовит соскользнуть с узкого сиденья, но Питер, буквально вжимает колено в свое бедро, запрокидывая голову, неожиданно беззащитно выставляя обнаженное горло.

Вот поэтому Стайлз любит быть сверху – чтобы видеть, как его волка изгибает в блаженной истоме, чтобы чувствовать и видеть, как же он хочет своего человека – хочет постоянно, страстно, собственнически. Стилински двигается короткими рывками – никогда не умел делать этого плавно – но альфа не протестует, сильнее сжимая пальцы, сдерживая себя, чтобы не оцарапать тонкую кожу. В салоне становится жарко, даже душно, старое, явно не рассчитанное на подобное сиденье жалобно поскрипывает с каждым, все убыстряющимся движением Стайлза, чувствующего близость разрядки Хейла и старающегося впустить его ближе, прижаться теснее, прочувствовать каждый его хриплый вздох.

Разрядка – яркая, до боли в висках, до гортанного вскрика, и следом кончает Питер, загнано дыша и прижимая к себе своего мальчика. Стайлз распластывается по его груди, обвивая руками шею, довольно мычит, прижимаясь губами к горячей коже.

– Разврат, – резюмирует Стилински через пару минут, привставая и невольно поеживаясь от мгновенно остывшего воздуха. – Надо в твоей машине повторить.